Как беларусам относиться к истории своих предков?
Вадим Деружинский. ЗАЧЕМ БЕЛАРУСАМ ВКЛ?
___________________________
Как относиться к истории предков? Одни ею гордятся, а другие презирают своих дедов …
15 марта 2012 года в Минске на заседании круглого стола "Религиозный фактор национальной безопасности Беларуси" один высокопоставленный чиновник предложил отказаться от идеи о том, что беларуская идентичность вышла из Великого княжества Литовского. Он сказал: "Под национальными традициями начинают пропагандироваться и развиваться такие традиции, которые, я считаю, ничего общего не имеют с ментальностью нашего белорусского народа: когда в нашу белорусскую культуру тащат Радзивиллов, Сапег, Огинских как представителей именно белорусских знатных родов", - сказал он. По его словам, все эти персоналии, несмотря на то, что представители знатных родов родились и жили на территории Беларуси, принадлежат к другой ментальности и другой нации. Интересно узнать - какой же? Может, русской? ...
Чиновник заявил, что в стране должны еще раз "более внимательно прочитать белорусскую историю, прочитать становление белорусского национального характера, увидеть, что такие черты, как толерантность, добродушие, трудолюбие, это правильные черты".
Под толерантностью чиновник, видимо, понимает послушность и холопскую покорность, хотя на самом деле толерантность - это уважение к инакомыслию. То есть совершенно противоположное.
История «так называемого» ВКЛ как беларуского государства не нравится так называемым «идеологам» по трем причинам:
1. ВКЛ было самым свободным и демократическим государством своей эпохи. Тут действовала первая в мире конституция - Статут ВКЛ, все города и поветы обладали Магдебургским правом - полным муниципальным самоуправлением, при котором люди выбирали себе местную исполнительную, законодательную и судебную власть.
Никакой так называемой «вертикали власти» в ВКЛ не существовало. Реальная власть принадлежала собраниям шляхты и магнатам, которые были богаче Великого князя Литовского. Подобное социально-политическое устройство нынешним идеологам кажется возмутительным и недопустимым. Поэтому они не хотят, чтобы беларусы понимали, что их предки жили в куда как более свободном и демократическом государстве. Отсюда и бредовые высказывания о том, что, дескать, канцлер ВКЛ Лев Сапега являлся вовсе не беларусом, а марсианином.
Суждения типа «высшего сословия этнического не было» (хотя 15% беларусов являлись шляхтой) имеют целью обокрасть нашу великую историю и представить предками беларусов только послушных холопов. С помощью этого воровства бюрократы лишают народ национального сознания - как базиса сознания гражданского - то есть препятствуют возрождению в Беларуси Гражданского Общества.
2. ВКЛ являлось чисто западным государством и принадлежало Западной Цивилизации. Этот факт очень не нравится идеологам, которые охаивают Запад за политические свободы граждан.
3. ВКЛ являлось историческим противником и антиподом Московии-России. Это, конечно, противоречит холуйской практике партийного руководства БССР целовать ботинки своих кремлевских хозяев.
Первая война СССР с ВКЛ .
Отрицание ВКЛ как беларуского государства началось еще в царской России - когда царизм оккупировал ВКЛ в 1795 году. К 1860-м годам сложилась пресловутая концепция так называемого «западнорусизма», которая представляла литвинов-беларусов как крепостную скотину русских баринов и попов. После создания СССР, в 1920-е годы, «западнорусизм» был разоблачен Академией Наук и Институтом истории БССР как маразматическая и вредоносная беларусофобская выдумка.
В те годы Митрофан Довнар-Запольский (1867-1934) изложил свои взгляды по ключевым вопросам отечественной истории в брошюре «Основы государственности Беларуси». Он однозначно утверждал, что княжества Беларуси в эпоху Киевской Руси мало зависели от Киева, а позднее добровольно вошли в ВКЛ, посредством которого Беларусь сохраняла свой суверенитет вплоть до 1795 года. Четко постулировалось, что ВКЛ являлось беларуским государством.
Затем Довнар-Запольский создал обобщающую работу по истории Беларуси, которая должна была стать учебником для студентов БССР. Однако в начале 1926 года большевистская цензура запретила ее издание. Как и в предыдущей публикации, автор показывал в этой книге выгоды для населения Беларуси от жизни в ВКЛ, а также говорил о вестернизации края, постепенном отдалении его от византийских традиций.
Тогда же в кратком обзоре отечественной истории, написанном Василием Друщицем (1886-1937) для правительственного издания, была изложена сходная концепция. Беларуский народ, сложившийся из кривичей, дреговичей и радимичей, в IХ-ХІІ веках имел Полоцкое, Смоленское и Турово-Пинское княжества, а затем его земли вошли в ВКЛ, образование которого связывалось с Миндовгом. Друщиц тоже акцентировал мирный характер объединения беларуских земель в ВКЛ и преобладание в нем беларуского элемента, а также подчеркивал, что ВКЛ пришлось вести «непрерывную борьбу с Москвой в течение всего ХVІ и ХVІІ вв.».
Современный известный историк Геннадий Саганович писал в этой связи:
«Учитывая, что и во многих других изданиях (например, в юбилейном сборнике «Четырехсотлетие беларуской печати 1525-1925») предлагалась такая же система взглядов и оценок, можно говорить об исторической школе, сформировавшейся в Минске в первой половине 1920-х годов. Она выработала первую национальную концепцию истории Беларуси, названную позже в советском политическом лексиконе «нацдемовской».
Ключевая ее особенность - стремление к легитимизации суверенного беларуского государства и включение его истории в европейский контекст. Эпоха ВКЛ трактовалась как время наибольшего проявления беларуского духа («золотой век» Беларуси). Рассказ о ВКЛ, с одной стороны, связывал Беларусь с западными традициями. С другой - содержал явные антироссийские компоненты. «Литовско-беларуское государство» с его демократизмом и федерализмом противопоставлялось автократичности и централизму Московского государства, приводились свидетельства высокого экономического и культурного развития Беларуси в составе ВКЛ и т.д. Вопрос о цивилизационной ориентации ВКЛ представители национальной исторической школы однозначно решали в пользу Запада».
В 1930 году органы ГПУ уничтожили историческую школу БССР (в одной только Академии наук БССР было арестовано более 30 ученых, что составило треть ее тогдашнего штата). С этого времени наказывались арестом, каторгой или расстрелом суждения о том, что ВКЛ являлось беларуским государством. Постановление, принятое местными «идеологами», требовало «дальнейшего усиления бдительности … ко всяким проявлениям в рядах партии уклона в сторону местного беларуского шовинизма». Отныне любая попытка национально-патриотической интерпретации истории Беларуси получала ярлык «буржуазного национализма» и «контрреволюционности». Вульгарная критика, обрушившаяся на «историков-нацдемов», именно идею государственной независимости Беларуси и западную ориентацию преподносила как их наибольшую вину перед советской властью.
Репрессии против историков БССР продолжились в 1933, 1937 и 1938 годах. Только за 10 месяцев (с марта 1937 по май 1938) в республике было казнено около 100 тысяч человек. Карательные органы «идеологов» в тот период осудили и казнили по лживым обвинениям известных историков «нацдемовского» лагеря: Александра Цвикевича, Вацлава Ластовского, Василия Друщица, Федора Забелло, Константина Кернажицкого, Александра Коваленю, Александра Левданского. Не повезло и лидерам марксистской историографии академикам Павлу Горину и Василию Щербакову. Их тоже предали смерти.
Геннадий Саганович замечает: «Любопытно отметить, что обзорная работа Василия Щербакова по отечественной истории, появившаяся в самый разгар репрессий против «нацдемов» и оценивавшаяся современниками как «первая попытка дать очерк истории Беларуси, написанный с позиций большевистской партийности», еще включал в себя ряд базовых положений национальной концепции. ...
В очерке того же автора по историографии Беларуси политика России в отношении Беларуси осуждалась, а российские историки, которые «оправдывали колониально-национальное подавление Белоруссии», остро критиковались. Только стиль его критики был уже по-большевистски хлёстким и обличительным.
Критические выпады в адрес России, содержавшиеся в работах Щербакова, базировались на концепции главного в то время пролетарского историка Михаила Покровского (1868-1932), осуждавшего включение нерусских народов в состав России. Его последователи разоблачали «великодержавность и шовинизм» буржуазных российских историков, в основном учеников Василия Ключевского (1841-1911) - «певцов господствующего прошлого Великороссии».
Однако по мере становления культа личности Сталина интернационализм Покровского перестал удовлетворять советскую партократию. Надежды на мировую революцию развеялись, большевики занялись строительством социализма «в одной отдельно взятой стране». С 1934 года обозначился поворот к великорусскому патриотизму. ...
В 1937 году специальная правительственная комиссия в Москве своим постановлением отвергла взгляды школы Покровского и ввела в объяснение истории внешней политики России формулу «наименьшего зла». Применительно к Украине и Беларуси она означала, что включение этих народов в состав России было для них «меньшим злом», чем поглощение Польшей. С того времени присоединение новых территорий к России перестали называть «захватами», а Россию - «тюрьмой народов».
Разгром школы Покровского, завершенный к концу 1930-х годов, стал началом преобразования всей советской историографии в единую дисциплину, жестко связанную с идеологическими установками правящей партии. ...
В годы Второй мировой войны Сталин поставил перед историками задачу по изменению облика России: отныне требовалось показывать ее как наиболее прогрессивную страну, игравшую ключевую роль во всех переломных моментах истории Европы. После победы над нацистской Германией сталинское руководство неоднократно критиковало советских историков за «принижение роли русского народа и русской культуры в мировой истории» и требовало от них усилить наступательную борьбу «против ревизионизма и буржуазной идеологии».
...
Вторая война СССР с ВКЛ .
Несмотря на расстрелы и репрессии, беларуские историки никак не хотели угомониться и продолжали воспевать ВКЛ как беларуское государство. Сразу после войны в журналах «Беларусь» и «Полымя» в 1945-46 годах появились статьи Юлиана Пшыркова, Михаила Ларченко, Владимира Перцова, положительно оценивавшие ВКЛ, роль «Нашей Нивы» и ее авторов в становлении беларуской литературы, деятельность революционера-демократа Константина Калиновского и т.п.
В 1945 году вышла в свет брошюра секретаря ЦК КПБ Тимофея Горбунова (1904-1969) «Гераічнае мінулае беларускага народа», содержавшая утверждения вроде того, что Полоцкое княжество было «первым государством беларусов», где правили «беларуские князья». Вслед за ней в 1946 году появился первый том «Истории БССР» под редакцией Т.С. Горбунова. Однако эти книги осудило московское партийное руководство, а вслед за ним и холуйское минское. Их признали «националистическими», содержащими «антинаучные и лживые концепции», изъяли из книжных магазинов и библиотек.
...
Следуя указаниям «идеологов», Институт истории партии при ЦК КПБ и Институт истории АН БССР разработали «Тезисы об основных вопросах истории БССР».
Геннадий Саганович дает такую оценку:
«Этот документ был опубликован через год и на десятилетия стал программой для советских беларуских историков. Он явился квинтэссенцией «марксистско-ленинского понимания» истории Беларуси, при этом альтернативные взгляды были категорически отнесены к числу «антинаучных и лживых концепций, уже давно разоблаченных партией». С момента появления этого документа начался процесс приведения всех версий освещения беларуского прошлого к общегосударственному стандарту.
Сталинский марксизм был далек от интернационализма, поэтому канон официальной истории Беларуси создавался в русле повествований о Великой России. ... ВКЛ последовательно изображалось в «Тезисах» чуждым беларусам государством-захватчиком, а период с ХІV по ХVІІІ века (то есть, вся эпоха ВКЛ), когда Беларусь находилась «под властью Литвы и Польши» - как «наиболее мрачный период в ее историческом развитии».
Даже в российской дореволюционной историографии ВКЛ фигурировало как «литовско-русское», а не чисто литовское. Зачем понадобилось столь радикально менять оценку? Затем, что любая степень признания позитивной роли ВКЛ в истории беларусов, а также их участия в создании и функционировании этого государства противоречила советской москвоцентричной концепции. ... Далее они делали логичный вывод о том, что присоединение земель Беларуси к России в конце ХVІІІ века «отвечало вековому стремлению белорусского народа к воссоединению со своим старшим братом - великим русским народом»».
Трудно комментировать этот колониальный бред. В 1500 году русских в Московском государстве было раз в 6 меньше, чем беларусов-литвинов в ВКЛ. Как язык поворачивается называть мизерный тогда народ «великим старшим братом»? Это уже потом были русифицированы финские и татарские народности, из-за чего русский этнос непомерно разросся. Но с какой стати литвины должны испытывать тягу объединения с инородцами финнами и татарами, пусть и русифицированными? И откуда вообще у крестьянина Гродненщины может взяться тяга какого-то «единения» с крепостными холопами Мордвы, живущими черти где? Смысл в чем? Его нет. ...
В 1612 году именно литвины-беларусы (а не поляки или жмуды) обороняли Кремль от татаро-финских банд Минина и Пожарского. Казалось бы, вот и сбылось «вековое стремлению белорусского народа к воссоединению со своим старшим братом» - беларусы сидят в Кремле. Но нет, их оттуда погнали - и это подается советской историографией (да и нынешней российской) как якобы «благо». Как забавно получается: русские, оказывается, не испытывали никакого стремления объединяться с беларусами - Минин и Пожарский прогнали беларусов из Кремля, что сегодня отмечается в РФ как главный национальный праздник. ...
Геннадий Саганович продолжает: «Тезисы» категорически ставили историю Беларуси в зависимость от России, и хотя в них еще не говорилось о едином этническом корне восточнославянских народов («предками трех братских народов» назывались «восточнославянские племена»), однозначно постулировалось единство их исторических судеб. Прошлое Беларуси рассматривалось через призму подавления ее трудовых масс иностранными феодалами (литовскими и польскими), что стало одной из аксиом послевоенной советской историографии. Понятно, что с таких позиций взгляды представителей национальной историографии 1920-х годов однозначно осуждались как «ошибочные».
Пока в Минске, руководствуясь данными тезисами, продолжали работу над академическим сводом истории Беларуси, был создан завершающий компонент советской исторической доктрины - концепция древнерусской народности. Учение о едином этническом сообществе как общем предке трех восточнославянских народов разрабатывалось с 1930-х годов, но официальную поддержку властей оно получило только в послевоенное десятилетие. Решающую роль в этом сыграли тезисы ЦК КПСС, опубликованные в 1954 году в связи с 300-летним юбилеем Переяславской рады. В них впервые появилась лаконичная формулировка: «русский, украинский и белорусский народы происходят от единого корня - древнерусской народности, создавшей древнерусское государство Киевскую Русь».
С приданием концепции древнерусской народности статуса официальной теории, присоединение беларусов и украинцев к России требовалось называть «воссоединением», а любые действия, направленные на воссоздание целостности, якобы существовавшей в прошлом, оценивать только как прогрессивные и справедливые. При таком подходе центральным местом всей древней отечественной истории становилась Киевская Русь, а ВКЛ неизбежно оказывалось преградой закономерному историческому процессу восточнославянского единения, как наброшенная извне государственность, чуждая Беларуси в той же степени, что и России.
Второй вариант «Истории БССР», подготовленный в 1949 году, после внесения поправок в Москве считался готовым к печати, но его снова отправили на доработку в связи с постановлениями ХІХ съезда КПСС (1952) об усилении борьбы с «буржуазным национализмом» нерусских народов СССР.
Только третий вариант, обсуждавшийся в Минске с участием российских, украинских и летувисских историков (первые приняли участие и в подготовке текста) был наконец одобрен - с учетом рекомендаций еще сильнее подчеркнуть исключительно тесную связь истории Беларуси с историей России. Первый том, охвативший период до революции 1917 года, вышел в свет лишь в 1954 году (на русском языке), второй - через четыре года. ...».
Первый школьный учебник истории БССР появился только в 1960 году, он оставался необязательным дополнением к курсу истории СССР. А учебник по истории Беларуси для студентов исторических факультетов ВУЗов появился только через 20 лет после школьного. В обоих «учебниках», похожих друг на друга как капли воды, из лысенковщины о какой-то выдуманной единой «древнерусской народности» как «колыбели» братских народов выводилось вековое стремление беларуского народа, угнетенного невесть кем, к воссоединению с Россией, прогрессивность разделов Речи Посполитой и включения Беларуси в состав Российской империи и т.п..
...
Предел абсурда учебников БССР: даже руководителю антироссийского восстания Калиновскому приписывали взгляды, якобы «отвечавшие давним стремлениям белорусского народа соединиться с великим русским народом в единой братской семье».
На самом деле Калиновский в своих воззваниях призывал беларусов, говоря современным языком, «мочить москаля в сортире» и звал «плевать на веру лживую москальскую» и вернуться к униатской вере «истинной дедов наших». Это какая же нужна «лупа», чтобы в этих призывах узреть желание «соединиться с великим русским народом в единой братской семье»?
Третья война СССР с ВКЛ .
Казалось, и в этот раз политическая полиция и «идеологи» СССР выкосили всех в БССР, кто симпатизировал ВКЛ как государству предков.
Но нет! Почва осталась та же самая, и вот в период короткой хрущевской «оттепели» опять полезли те же «сорняки». Опять в беларуской печати появились «вредные» публикации, авторы которых отошли от канонических версий отечественной истории. В первую очередь это публикации 1964-66 годов в журнале «Полымя», главным редактором которого был в то время народный поэт Беларуси Максим Танк (Е.И. Скурко; 1912-1995).
С особенно смелыми статьями выступил историк литературы Николай Прашкович (1932-1983), попытавшийся подчеркнуть различие исторических судеб Беларуси и России и вернуть ВКЛ облик «своего» государства. Такие же позиции отстаивал философ Николай Алексютович (1921-1967), отвергавший оскорбительный для беларусов лживый кремлевский тезис о культурной отсталости Беларуси в эпоху ВКЛ и высмеивавший представление, будто из России в Беларусь шло только хорошее, тогда как влияние Запада было сугубо отрицательным. Заданный ими ракурс поддержали в своих публикациях другие гуманитарии (Вячеслав Чемерицкий, Александр Яскевич, Владимир Анищенко и другие). Как пишет Саганович, «позже в архиве была найдена докладная записка неизвестного лица в ЦК КПБ (вероятно 1966 года), где публикации в «Полымя» были квалифицированы как предпринятая Прашковичем «кампания за пересмотр в определенном духе всей советской концепции истории БССР» и высказывалось требование о ее немедленной «остановке»».
...
В целом хрущевская оттепель не повлияла на беларускую историографию. Историков не мог не сдерживать тот факт, что в ответ на попытки пересмотра некоторых оценок даже в начале «оттепели» появлялась жесткая критика в партийной печати. Так, первый секретарь ЦК КПБ Кирилл Мазуров (занимал этот пост в 1956-1965 гг.), выступая на ІІІ пленуме Союза писателей БССР, призвал «давать решительный отпор всяческим проявлениям буржуазного национализма».
… Когда литературовед Михаил Ларченко (1907-1981) предложил признать прогрессивную роль газеты «Наша Ніва» в развитии беларуской культуры и снять ярлыки «буржуазных националистов» с Алеся Гаруна (Прушинского), Каруся Каганца (Костровицкого) и Ядвигина (Левицкого), его немедленно остро раскритиковал Лаврентий Абецедарский за «серьезные ошибки», которые «кроме вреда ничего не могут принести развитию литературоведения и критики».
...
Но очень быстро хрущевская «оттепель» кончилась. В связи с вводом советских войск в ЧССР в 1968 году Москва усилила борьбу «с идеологическими диверсиями империалистической пропаганды» в так называемых «союзных республиках». Пленум ЦК КПБ в 1968 году потребовал активизации идеологической работы с народом, а руководство Института истории АН БССР публично пообещало, что это учреждение будет вести «непримиримую борьбу против фальсификаторов истории белорусского народа». Под фальсификаторами подразумевались те, кто считал ВКЛ государством своих предков.
Дать «отпор» и «подкрепить фактами» марксистскую доктрину истории Беларуси было поручено главному авторитету советской историографии в БССР профессору демагогических наук Лаврентию Абецедарскому (1916-1975), который до своей смерти оставался автором единственного школьного учебника истории БССР, переизданного 14 раз без каких-либо изменений, а также одним из составителей школьной программы по этому предмету. Именно в духе демагогии и софистики Абецедарский написал и издал в 1969 году брошюру с характерным названием «В свете неопровержимых фактов». По словам автора, эта книжонка была посвящена тем вопросам, «которые наиболее часто искажаются буржуазными фальсификаторами». Абецедарский включил в свою работу вопросы происхождения беларусов, образования ВКЛ и его характера, правового положения беларусов в ВКЛ и Речи Посполитой, места церковной унии в беларуской истории, историко-культурных связей Беларуси с Россией. Именно эти темы еще в «Тезисах» 1948 года рассматривались как «основные вопросы» истории БССР, и на каждый из них был дан директивный ответ, поэтому Абецедарскому осталось лишь подобрать удобные факты под готовые формулы.
Уровень суждений профессора был на уровне софизмов типа такого: у птицы две ноги, у Миндовга тоже было две ноги, следовательно, Миндовг это птица.
Геннадий Саганович пишет:
«Абецедарский категорично формулировал свои ответы: «До Великой Октябрьской социалистической революции никогда не было беларуской государственности», а ВКЛ являлось «государством литовских феодалов», следовательно, «бывшие гитлеровские прислужники», которые называют его беларуским, «беззастенчиво врут». Повторяя идею «Тезисов» 1948 года о стремлении «беларуских националистов» через ВКЛ исторически обосновать отрыв Беларуси от России, он сам раскрыл истинный смысл категорического отрицания хоть какой-то «беларускости» в ВКЛ. Дескать, объявляя ВКЛ беларуским государством, националисты «по-мошеннически стремятся создать впечатление, что к России враждебно относилась не литовская феодальная знать, а… весь белорусский народ», и обосновывают «враждебность между братскими народами».
Далее Абецедарский стремился доказать, что социальное и правовое положение беларуского народа и условия развития его культуры в ВКЛ и Речи Посполитой были исключительно тяжелыми, и подчеркнуть, как благотворно влияла на Беларусь соседняя Россия, как беларусы вели борьбу против социального и национально-религиозного угнетения - «за объединение с Россией». Все это почти дословно совпадает с «Тезисами» 1948 года».
Эмигрантский историк Павел Урбан, который проанализировал брошюру Абецедарского в своей книге, комментируя некоторые пассажи последнего, иронично заметил: «…нет ни одного самостоятельного слова, которое принадлежало бы самому профессору Абецедарскому. Все живьем заимствовано из общей советской исторической и партийной литературы».
Подметив политическое, а не научное происхождение основных постулатов брошюры Абецедарского, Урбан метко раскрыл и их суть. Утверждения о вековом «единстве» Беларуси с Россией, с одной стороны, о чужеродности ВКЛ и враждебности Запада, с другой, повторялись как заклятие не потому, что на то есть исторические доказательства. Дело в ином - если бы советская историография признала самостоятельное, не связанное с Россией развитие беларуского народа, то Россия лишилась бы «исторических прав» на Беларусь. В советской схеме ВКЛ и Беларусь оказались разведенными на противоположные полюса именно с целью оставить последнюю в поле притяжения и в исторических рамках России.
В 1970-х годах начался очередной виток в вакханалии охаивания в СССР ВКЛ и предков беларусов. ...
Геннадий Саганович: «Никакие публичные дискуссии по истории в то время не допускались. Например, когда Абецедарский выступил в печати с вульгарной критикой исторических публикаций, обвинив историка Семена Подокшина (1931-2004) и писательницу Ольгу Ипатову (1945 г.р.) в идеализации Ефросинии Полоцкой и Лаврентия Зизания - «богословов, стремившихся укрепить господство своей церкви над народными массами», то опозоренным авторам не дали возможности ни слова сказать в ответ.
О том, насколько большим доверием пользовался «главный историк» БССР во властных структурах, свидетельствует тот факт, что его оценки и суждения использовал в своих докладах первый секретарь ЦК КПБ Петр Машеров. Так, в апреле 1974 года на пленуме ЦК, посвященном идеологической работе в республике, он осуждающе высказался о работах, посвященных Ефросинии Полоцкой, Смотрицкому и Зизанию, почти дословно повторив Абецедарского: дескать, в упомянутых публикациях «проявились отголоски внеклассового объективизма, идеализация отдельных богословов…».
Вспомнил Машеров и научную конференцию по этногенезу беларусов, которая годом раньше должна была состояться в Минске, но в последний момент была запрещена решением высшего партийного руководства, - по той причине, что авторы поступивших докладов обсуждали роль балтского субстрата. Тезисы «крамольных» докладов, которые успели опубликовать до запрета конференции, долгое время не позволялось распространять. За идеологическую нерадивость, якобы угрожавшую «возможными негативными итогами», Машеров осудил руководство Отделения общественных наук АН БССР, санкционировавшее эту конференцию, оно получило выговор по партийной линии.
Тогда же сотрудники КГБ выявили «националистический» кружок в Академии наук, - неформальную группу патриотически настроенных ученых-гуманитариев. В 1974 году работы лишились 5 сотрудников (среди них Институт истории представлял археолог Михаил Чернявский), для других дело закончилось «принципиальной критикой товарищей». На будущее Пленум ЦК КПБ постановил при приеме в аспирантуру по истории отдавать приоритет тем, кого рекомендует партия.
В «застойные» 1970-е годы историографию БССР фактически полностью поставили на службу партийно-государственному бюрократическому аппарату. Ее основной кадровый и финансовый потенциал был задействован на изучение советской эпохи, в первую очередь - послевоенных десятилетий. Партия ориентировала историков на прославление своей руководящей роли в построении социализма, воспитании трудящихся, выполнении планов развития народного хозяйства. ... Партийно-советский Минск выделялся, кроме того, еще и особой покорностью Москве. Все это позволяло эмигрантским историкам заявлять, что «в БССР не существует национальной историографии», а то, что под этим понимают, «является в действительности казёнщиной», которая «вымывает национальное содержание» из истории Беларуси».
Так зачем беларусам ВКЛ? .
В последнее время появилось много публикаций, осуждающих литвинизм как нечто «чуждое беларусам» и охаивающих ВКЛ как беларуское государство. При этом набор «аргументов» авторов целиком почерпнут у профессора демагогии Абецедарского и из Тезисов ЦК КПСС 1950-х годов. Но вот забавно: сии «идеологи» с апломбом уверяют беларусов, что литвинизм и симпатии к ВКЛ - это якобы нечто уродливое, которое впервые появилось только после 1991 года, это выдумка «враждебных политических сил» и «пятой колонны».
Приведенный выше обзор эту ложь опровергает: ВСЕГДА В СССР НАШИ ЧЕСТНЫЕ ИСТОРИКИ ОТСТАИВАЛИ ИНУЮ НАШУ ИСТОРИЮ - истинную историю Беларуси как ВКЛ. Им всегда в СССР затыкали рот, их увольняли и расстреливали, но все равно их сменяли новые. Как новая трава на скошенном газоне.
Отсюда вопрос: если это «пена 1990-х, которую скоро все забудут», то как объяснить постоянство этого феномена в СССР?
А объясняется все просто. Любой здравомыслящий человек, даже не историк, увидит при объективном взгляде, что та версия нашей истории, которую представил Абецедарский на основе Тезисов ЦК КПСС 1950-х годов (и которую сегодня пытаются снова нам навязывать) - это бред и беларусофобия.
Факты доказывают, что всегда наши честные историки, не боясь даже репрессий в сталинское время, четко отстаивали историческую правду: ВКЛ - беларуское государство, наши деды не жаждали стать рабами Москвы, а воевали с Ордой-Московией, наши деды были частью Западной Цивилизации, а не так называемой «Российской Цивилизации», которая на деле ментально «Ордынская Цивилизация». А главное - беларусы до 1795 года обладали своей национальной государственностью, которую у нас отобрала царская Россия.
Вот что суть «антисоветскости» для идеологического отдела ЦК КПСС. Но, простите, какое это имеет отношение к Карлу Марксу и коммунизму? Абсолютно никакого. Почему ВКМ (Великое княжество Московское) вдруг стало «коммунистическим», а ВКЛ (Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское) вдруг стало «реакционным» и «буржуазным»? Ответ понятен: из чисто колониальных воззрений Москвы.
Но ведь Беларусь уже как бы с 1991 года СУВЕРЕННОЕ ГОСУДАРСТВО!
Вот тут и главная странность ситуации. Так называемые «идеологи» суверенной Беларуси стоят на платформе Абецедарского и Тезисов ЦК КПСС 1950-х годов, которые отрицают наше право на существование Беларуского Государства.
Это удивительнейший парадокс.
Зачем сегодня беларусам ВКЛ - это вполне понятно: чтобы обосновать нынешнюю государственность с 1991 года Беларуси как ВОЗВРАЩЕНИЕ к нашему состоянию самостоятельного государства, что имеет традицию в 1200 лет со времен самостоятельного Полоцкого государства и потом ВКЛ.
Вопрос принципиальный: в концепции Абецедарского и Тезисов ЦК КПСС 1950-х годов (что отстаивают сегодня «идеологи») Беларусь не обладала государственностью. Процитирую Абецедарского: «До Великой Октябрьской социалистической революции никогда не было беларуской государственности». Отсюда вывод: нынешняя государственность Беларуси с 1991 года - состояние НЕЕСТЕСТВЕННОЕ для беларусов, не имеющее исторической традиции.
Другой взгляд на нашу историю, который охаивают «идеологи», видит беларускую государственность в БНР, ВКЛ и Полоцком государстве. В этой концепции мы как раз всегда обладали своей государственностью и лишились ее только в 1795 году из-за российской оккупации. В этом взгляде на вещи наша нынешняя суверенная страна - возвращение к норме жизни, а не аномалия.
Надо признать, что среди последователей Абецедарского далеко не все являются беларусофобами и жаждут нашей инкорпорации в состав России. Некоторые считают важным сохранение Беларуского Государства. Но при этом не хотят уходить от той картины нашей истории, которую вылепили Тезисы ЦК КПСС 1950-х годов.
Вот тут и лежит самое главное, что я хотел сказать: нелепы попытки выбрать некую «третью позицию» между двумя стульями. Или вы следуете концепции Абецедарского и отрицаете право Беларуси на государственность, постулируя «возвращение под власть великого старшего брата», что якобы было «вековым чаянием беларусов». И тогда надо поставить жирный крест на независимости Беларуси (независимости в первую очередь от Кремля, так как никто другой в мире на наш суверенитет не покушается и не собирается нас инкорпорировать).
Или вы следуете концепции исторической школы БССР 1920-х и признаете право Беларуси на государственность, которая началась с Полоцкого государства и ВКЛ. Но в таком случае ВКЛ представляет для нас сегодня ОБРАЗЕЦ НАШЕЙ БЕЛАРУСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ, включая муниципальное самоуправление Магдебургии городов и поветов, а также западную ментальность и принадлежность Западной Цивилизации. В том числе, кстати, и название нашей национальной валюты ТАЛЕР и ГРОШ, которые в ВКЛ чеканили Брестский и Гродненский монетные дворы.
Никакого «промежуточного варианта» тут нет. Проще говоря: или мы колония России, или мы самостоятельная держава со своей совершенно не российской историей.
Ну а что кому больше нравится - пусть каждый решает…
Источник → «Аналитическая газета «Секретные исследования», №7, 2012
По теме:
Ці была Рэч Паспалітая беларускай дзяржавай?
Вялікалітва/Беларусь ці Летува - Як здарылася, што Жамойць пачала называцца Літвою?
Панрусизм и западнорусизм - это панордызм и славянофобия, объединение людей с ордынским менталитетом
Национальности «русский» не существует - это химера и кабинетная выдумка
Усялякая беларускасць гэта чужое, фальш, не натхняе і не мае будучыні
Заходнеруская прапаганда і яе ўплыў на ментальнасць беларускага грамадства
Миф Кремля о триедином народе; русские, украинцы и беларусы
Выдуманная «Древняя Русь» - А был ли мальчик?
"Крывавы патоп" у якім агрэсарам супраць Вялікага Княства Літоўскага была ардынская Масковія
Генафонд літвінаў-беларусаў
Утварэнне Вялікага княства Літоўскага
Краткая история беларуско-украинско-московской «вечной дружбы»
Беларусь: погружение в бездну
Автор-составитель ©Časłaŭ List
Назад → История Беларуси