Командиры Красной армии - 8
СОДЕРЖАНИЕ
Начало
Предыдущая страница
Естественно, негативные настроения по отношению к военспецам присутствовали и внутри армии - в частности, в 1924 году появились два небезынтересных документа - Письмо группы командиров Красной Армии от 10 февраля 1924г. и доклад бюро ячеек Военной Академии от 18 февраля того же года. Оба этих документа отмечают значительную роль военспецов в вооруженных сил, при этом для обоих документов характерно резко негативное отношение по отношению к военспецам. В частности, первый документ изобиловал следующими фразами: «Все заслуженные, выхоленные выходцы из буржуазного и аристократического мира, бывшие идейные руководители царской Армии - генералы остались на своих местах, а иногда даже с повышением. Контрреволюционеры и идейные руководители белогвардейщины … свили себе прочное, хорошо забронированное осиное гнездо в самом сердце Красной Армии, ее центрально-организационных и учебных аппаратах… дружно сплоченная каста выходцев из бесталанной старой Академии Генерального Штаба творит сейчас дело создания и обучения Красной Армии - Армии враждебной и по ее назначению и чуждой по духу и классовой сущности»{1}. Авторами первого письма являлись командиры корпусного и дивизионного звена РККА - комкоры Каширин и Грязнов, комдивы Гай, Калнин, Лацис, Нейман, Федько, Фабрициус, Хаханьян, помкомдивы Вострецов и Спильниченко, а также полковник старой армии Н.Я. Котов, для особых поручений отдела по подготовке и службе войск управления 1-го пом. нач. Штаба РККА, практически все - бывшие прапорщики и унтер-офицеры старой армии, выдвинувшиеся наверх во время гражданской войны.
Между тем, считать, что данное мнение доминировало в тогдашней Красной армии, было бы ошибочно. Так, буквально через несколько месяцев после появляется ответ на первое письмо, подготовленный группой военных работников Ленинградского военного округа, и весьма квалифицированно дискутирующий с основными положениями первого документа. В частности, в этом письме указывалось следующее: «Односторонний подход авторов письма виден также и в части, касающейся спецов и института комиссаров. «Установив» эти два «фактора», авторы доклада обрушиваются на них со всей силой своей аргументации, обнаруживая при этом полную несостоятельность своих суждений… В своих огульных нападках против «спецовской» части командного состава авторы не задаются следующими вопросами: 1) Достиг ли наш пролетарский комсостав надлежащих теоретических познаний, которые позволяли бы в полной мере приступить к рекомендуемому изгнанию спецев? 2) Настал ли момент, когда безболезненно для дела строительства Красной Армии и ее тактической и оперативной зрелости мы могли бы приступить к изгнанию из рядов ее спецев? Объективно учитывая способности большинства товарищей, ныне руководящих даже очень большими соединениями, мы не можем сказать, что рост познаний пролетарского командного состава не только перерос, но и дорос до уровня познаний большинства старых «спецев». В специальных рядах войск (артиллерия, инж. войска, флот) нам еще потребуется значительное время, чтобы выровняться с посредственным знанием тех же «спецев». Есть, конечно, исключение. Есть единицы, которые значительно переросли «спецев», но это, к сожалению, пока еще остается только единицами. Говоря «о героях позорной славы, полученной на полях Галиции и Восточной Пруссии», нам не следует преувеличивать и своего богатого боевым опытом прошлого. Нужно помнить, что в период гражданской войны мы руководили операциями далеко не в соответствии со строгими требованиями стратегии и тактикой, что далеко не всегда успех в боях относился на счет наших познаний. Правда, мы в течение последних 3 лет мирного строительства и учебы многому научились, но также верно, что многому следует поучиться и у этих же «спецев». Последняя военная игра на Западном фронте дает этому достаточно убедительный пример даже тем товарищам, подписи которых имеются под докладом 14-ти. Красная Армия дала уже прекрасных работников, но их еще крайне недостаточно и они покрыть наших потребностей по службе Генштаба не могут. И подписавшие доклад четырнадцати продолжают по-прежнему пользоваться в своих штабах услугами тех же старых «спецев». Можем ли мы, вступая в 7-ю годовщину, отказаться от использования спецев в Вузах, где они составляют основную массу преподавателей по военным дисциплинам? Сможем ли мы заменить их достаточным числом теоретически подготовленных и военнограмотных, пролетарским кадром преподавателей? Это возможно лишь в будущем, может быть и в ближайшем, но не теперь, не в 1924 году. Есть ли основания так сильно опасаться «спецев» Вузов и их идеологического влияния? Думаем, что нет». Небезынтересен тот факт, что подписантами второго письма являлись командиры, с одной стороны в среднем несколько более низкого уровня - дивизионного (Рейтер, Кауфельдт, Филлиповский) и полкового (Магон, Мельников, Клыков, Архипчиков) уровня и лишь один комкор (Блюхер), а с другой - в старой армии они как правило имели более высокие звания - Рейтер - полковник, Кауфельдт, Клыков - штабс-капитаны, Филлиповский - поручик, прапорщиком был лишь Мельников, а унтер-офицером - Блюхер. То есть можно предположить, что их карьера в меньшей степени зависела от воли случая и благоприятного стечения обстоятельств, и в большей степени их можно было назвать возможно и не хватавшими звезд, но профессионалами военного дела{2}.
Безусловно, в начале 20-х годов имели место и увольнения весьма квалифицированных военных специалистов, сыгравших серьезную роль в победах Красной армии в годы Гражданской войны - таких, как например генерал-майор Генштаба начальник Всероглавштаба Н.И. Раттэль, один из главных победителей Деникина полковник старой армии В.И. Шорин, один из ближайших помощников Фрунзе полковник Генштаба А.К. Андерс. Вполне вероятно, что увольнение Шорина было связано с его серьезным конфликтом с руководством Первой Конной армии в январе 1920 года (В.И. Шорин был уволен по возрасту в запас с пожизненным оставлением в списках РККА в 1925 году), а двое других военных кстати ушли на серьезные должности в народном хозяйстве. Тем не менее именно данную группу чистки комсостава задели в меньшей степени по сравнению с другими.
Одним из примеров чистки Красной армии от политически неблагонадежных элементов, в первую очередь военспецов, в начале 20-х годов, обычно называют дело Варфоломеева (коснувшееся комсостава Запфронта) и связанные с ним кадровые перестановки в Украинском, Петроградском и Московском военных округах в 1923 годах. Между тем данные перестановки хотя и коснулись части бывших офицеров, тем не менее, вряд ли их можно относить к целенаправленным и масштабным чисткам командного состава именно от кадрового офицерства. Во-первых, как правило, уволенные часто замещались кадровыми же офицерами, а во-вторых, большАя часть уволенных, временно отстраненных или арестованных офицеров впоследствии были восстановлены в армии. Так, из лиц, арестованных в связи с делом Варфоломеева, уволены из армии были командиры среднего звена - «бывший подполковник И. Мерклинг, бывший полковник П. Лаппо и бывший офицер л.-г. Семеновского полка С. Анников», а что касается высших штабных работников, то практически все они были восстановлены в РККА: «начальник оперативного отдела В. Шестун был в начале февраля 1923 г. переведен преподавателем курсов временного комсостава Западного фронта, а затем уволен из РККА», но в «в 1925 г. он вновь числился на преподавательской работе в военных учебных заведениях». «И. Алексеев был освобожден из-под ареста в 1923 г. и назначен инспектором вневойсковой подготовки комсостава. В. Залесский в сентябре 1923 г., был освобожден из-под ареста, отправлен в резерв Штаба РККА, но вскоре, 1 октября 1923 г., был назначен помощником командира 28-й стрелковой Горской дивизии... Он продолжал служить, в основном на штабных должностях в боевых частях, вплоть до апреля 1929 г. Наконец Н. Варфоломеев из-под ареста был освобожден 7 мая 1923 г. и переведен в распоряжение Штаба РККА. Уже 22 мая его назначили руководителем, а в начале июня 1924 г. -старшим руководителем практических занятий в Военной академии РККА. 1 июня 1925г. по инициативе М. Тухачевского он становится заместителем Главного руководителя по стратегии всех военных академий РККА»{3}.
Минаков пишет, что дело Варфоломеева послужило толчком к чисткам в других округах, в частности в УВО и ПВО. По Украинскому военному округу он в своей книге привел поименно высший комсостав на декабрь 1922 года и на декабрь 1923 года (55 и 53 человека, вплоть до начальников штабов дивизий), из этих должностей перемещения затронули 28, то есть почти половину:
1
2-й помощник командующего
Соллогуб Н.В. (1883-1937) - 2-й помощник командующего (с 10.1922, офицер л.-г. 2-го Царскосельского стрелкового полка, полковник Генштаба 1910, владеет французским и немецким), поляк (обрусевший), дворянин (с XV в., сын офицера).
Левандовский М,К. (1890--1938) - 2-й заместитель командующего (с 12.1923, штабс-капитан), поляк, сын унтер-офицера, член РКП (б).
2
1-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО
Андерс А.К. (1880-1938) -- начальник штаба ВСУК и УВО (с 10.1922, полковник Генштаба 1908, владеет немецким и французским), немец, дворянин.
Чернышев В.Н. (1880-1954) - начальник штаба (с 8Л923, полковник Генштаба), русский, дворянин.
3
1-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО
Махров Н.С. (1877-1936) - 1-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО (с 9.1922, генерал-майор Генштаба 1904, владеет немецким, французским, польским), русский, дворянин.
Лонгва Р.В. (1891 - 1938) - 1-й помощник начальника штаба (с 4.1923, штабс-капитан в/в, коммерческое училище, 2 курса экономического ф-та Варшавского ун-та, владеет польским, украинским, французским, слабо немецким), поляк, из мещан (сын мелкого торговца), член РКП (б).
4
2-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО
Гершельман В.К. (1880-193?) - 2-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО (с 10.1922, полковник Генштаба 1911, владеет Французским и немецким), русский, дворянин.
5
3-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО
Туровский С.А. (1895-1937) - 3-й помощник начальника штаба (с 12.1923, младший унтер-офицер), еврей, из служащих, член РКП (б).
6
начальник Разведывательного отдела штаба ВСУК и УВО
Лонгва Р.В. (1891 -1938) -начальник Разведывательного отдела штаба ВСУК и УВО (с 12.1921, штабс-капитан в/в, коммерческое училище, 2 курса экономического ф-та Варшавского ун-та, владеет украинским, французским, чешским и слабо немецким), поляк, сын мелкого торговца (мещанин), член РКП (б).
Баар Г.И. (1895?-19??) - начальник разведчасти (с4.1923), эстонец, из крестьян, член РКП (б).
7
начальник артиллерии ВСУК и УВО
Радкевич М.М. (1869-19??) -- начальник артиллерии ВСУК и УВО (с 7.1919, генерал-майор артиллерии, владеет украинским и французским), украинец, дворянин.
Тризна Б.Р. (1882-19??) - начальник артиллерии (полковник артиллерии), украинец, дворянин.
8
начальник бронесил ВСУК и УВО
Борзенко А.Н. (1889-19??) - начальник бронесил ВСУК и УВО (с 5.1921, капитан артиллерии), русский, дворянин.
9
начальник инженеров ВСУК и УВО
Карбышев Д.М. (1880-1945) -- начальник инженеров ВСУК и УВО (с 10.1922, подполковник Генштаба 1911, владеет французским и немецким), русский, дворянин (из казаков).
Малевский А.Д, (1891 -1937)( - начальник инженеров (с 3.1923, штабс-капитан), русский, дворянин.
10
командир 6-го стрелкового корпуса
Восканов Г.К. (1886-1937) - командир 6-го стрелкового корпуса (с 10.1922, подполковник, владеет молдавским, персидским, турецким, татарским), армянин, дворянин, член РКП (б).
11
начальник штаба 6-го стрелкового корпуса
Бартельс И.И. (1887-19??) - начальник штаба 6-го стрелкового корпуса (с 7.1922, ротмистр, переведен в Генштаб 1917, владеет немецким и французским), немец, дворянин.
12
начальник штаба 7-го стрелкового корпуса
Граужис И.И. (1884-1937) - начальник штаба 7-го стрелкового корпуса (6.1922-7.1923, капитан, переведен в Генштаб 1917), латыш, из крестьян.
Малиновский Л.П. (1897-1938?) - начальник штаба 7-го стрелкового корпуса (с 19.1923, подпоручик в/в, Ин-т гражданских инженеров, владеет французским), русский, из почетных граждан.
13
командир 3-й стрелковой дивизии
Калнин К.И. (1884-1937) - командир 3-й стрелковой дивизии (с 1922, прапорщик в/в), латыш, крестьянин, член РКП (б).
Даиненберг Е.Е. (1891 - 1938) - командир 3-й стрелковой дивизии (с 10.1923, подпоручик в/в, владеет немецким), немец, дворянин.
14
командир 8-го стрелкового корпуса
Чернышев В.Н. (1880-1954) - командир 8-го стрелкового корпуса (6.1922, полковник Генштаба 1906), русский, дворянин.
15
начальник штаба 8-го стрелкового корпуса
Кирпичников А.В. (1886-19??) - начальник штаба 8-го стрелкового корпуса (6.1922, капитан), русский, из мещан.
Пинаев Г.А. (1887-193?) - начальник штаба 8-го стрелкового корпуса (капитан Генштаба), русский, из мещан, беспартийный.
16
командир 7-й стрелковой дивизии
Бахтин А.Н. (1885-19??) - командир 7-й стрелковой дивизии (с 1920, полковник), русский, дворянин.
Лукин М.Ф. (1892-19??) - командир 7-й стрелковой дивизии (поручик в/в, учительская семинария), русский, крестьянин, член РКП (б).
17
начальник штаба 25-й стрелковой дивизии
Шило П.И. (1889-19??) - начальник штаба 25-й стрелковой дивизии (капитан, переведен в Генштаб в 1918), украинец, крестьянин.
Васич В.Н. (1885-19??) - начальник штаба 25-й стрелковой дивизии (с 11.1923, ротмистр), русский, дворянин.
18
командир 14-го стрелкового корпуса
Каширин Н.Д. (1888-1938) - командир 14-го стрелкового корпуса (с 24.11.1922, подъесаул), русский, дворянин (сын станичного атамана), член РКП (б).
Якир И.О. (1896-1937) - командир 14-го стрелкового корпуса (с 9.1923, не служил), еврей, сын провизора, член РКП (б).
19
начальник штаба 14-го стрелкового корпуса
Паука И.Х. (1883-1937) - начальник штаба 14-го стрелкового корпуса (с 8.1923, подполковник, переведен в Генштаб, учился в Политехническом ин-те, владеет латышским, шведским, немецким), латыш, из крестьян.
20
командир 24-й стрелковой дивизии
Осадчий А.М. (1889-1930) - командир 24-й стрелковой дивизии (4.1921, подполковник, владеет украинским, французским, немецким, английским), украинец, дворянин, член РКП(б).
Попов В.В. (1889-19??) - командир 24-й стрелковой дивизии (с 11.1923, капитан л.-г. Литовского полка, переведен в Генштаб 1917), украинец, дворянин.
21
начальник штаба 24-й стрелковой дивизии
Дулов М.А. (1889-19??) - начальник штаба 24-й стрелковой дивизии (капитан, переведен в Генштаб в 1918), русский, из мещан.
Сергеев П.В. (1883-193?) - начальник штаба 24-й стрелковой дивизии (штабс-капитан в/в, юридический ф-т Московского университета), русский, личный дворянин.
22
начальник штаба 44-й стрелковой дивизии
Васич В.Н. (1885-19??) - начальник штаба 44-й стрелковой дивизии (с 8.1920, ротмистр), русский, дворянин.
Вольский А.И. (1882-19??)- начальник штаба 44-й стрелковой дивизии (с 10.1923, подполковник, переведен в Генштаб 1917, школа летчиков), поляк (обрусевший), дворянин.
23
командир 23-й стрелковой дивизии
Котов Н.Я. (1893-1938) - командир 23-й стрелковой дивизии (подполковник, учился в Новороссийском ун-те), русский, дворянин, член РКП (б).
Германович М.Я. (1895-1937) - командир 23-й стрелковой дивизии (с 10.1923, штабс-капитан в/в), белорус, крестьянин, член РКП (б).
24
начальник штаба 23-й стрелковой дивизии
Поляков Н.Н. (1873-19??) - начальник штаба 23-й стрелковой дивизии (с 9.1922, полковник, Межевой институт), русский, дворянин.
Ветвинский А.Д. (1891 - 19??) - начальник штаба 23-й стрелковой дивизии (с 7.1923, поручик, духовное училище, духовная семинария), белорус, личный дворянин.
25
начальник штаба 1-го кавалерийского корпуса
Армадеров Г.А. (1888-1956) - начальник штаба 1-го стрелкового корпуса (капитан л.-г. 2-го Царскосельского стрелкового полка, переведен в Генштаб), татарин, дворянин (сын капитана).
Бартельс И.И. (1887-19??) - начальник штаба 1-го кавалерийского корпуса (с 11.1923, ротмистр, Академия Генштаба 1917), немец, дворянин.
26
начальник штаба 1 кавалерийской дивизии
Сергеев П.В. (1883-193?) - начальник штаба 24-й стрелковой дивизии (штабс-капитан в/в, юридический ф-т Московского университета), русский, личный дворянин.
Забегалов Н.Я. (1884-19??) - начальник штаба 1-й кавалерийской дивизии (с 12.1922, подполковник, переведен в Генштаб 1917, владеет французским и немецким), русский, дворянин.
27
командир 2-й кавалерийской дивизии
Шмидт Д.А. (1896-1937) - командир 2-й кавалерийской дивизии (5.1921, поручик в/в), еврей, из рабочих, член РКП (б).
Григорьев П.П. (1892-1937) - командир 2-й Ставропольской кавалерийской дивизии (унтер-офицер), русский, из рабочих, членРКП(б).
28
начальник штаба 2-й кавалерийской дивизии
Зубок А.Е. (1895-19??) - начальник штаба 2-й кавалерийской дивизии (прапорщик в/в), украинец, из крестьян.
Журавлев Е.П. (1896-19??) - начальник штаба 2-й кавалерийской дивизии (с 4.1923, прапорщик в/в), украинец, из интеллигенции, член РКП (б).
Таблица подготовлена по данным, приведенным в книге Минакова «Сталин и заговор генералов», стр. 343-346 и 355-359
При внимательном изучении таблицы можно сделать следующие выводы о характере перемещений:
на 4-х должностях кадровые офицеры заменены офицерами военного времени, при этом необходимо отметить, что, например, попавшие сюда Карбышев и Котов, как и Бахтин, отнюдь не были вычищены из армии{4}, информации о судьбе Полякова нет - был ли он уволены из РККА или переведен на другую должность, неизвестно;
на 4-х должностях офицеры Генштаба были замещены офицерами военного времени - однозначно неравноценная замена - но (!) - из 4-х офицеров ГШ Соллогуб ушел на повышение - он был назначен начальником Академии ВВС, при этом М.В.Фрунзе ему была дана отличная характеристика{5}, Махров также не был уволен из армии, хотя и был переведен во внутренний Приволжский военный округ, Граужис{6} и Дулов, причисленные к Генштабу в 1917-м и 1918-м гг., были заменены на офицеров военного времени, но оба новичка имели высшее гражданское образование, при чем один из них, Сергеев, дослужился до штабс-капитана;
на 8 должностях произошли равноценные замены - 2-х офицеров Генштаба заменили также два офицера Генштаба{7}, один кадровый офицер заменил также кадрового офицера (полковник генерал-майора), как и один кадровый офицер (ротмистр) сменил другого (капитана), причисленного к Генштабу в 1918-м году, на повышение ушли один офицер военного времени и один полковник Генштаба (Чернавин), один генштабист (Бартельс) и 1 ротмистр (Васич, смененный на предыдущем месте подполковником Генштаба Вольским) были переведен на равную должность (с начштаба стрелкового корпуса на начштаба кавкорпуса), кроме того, один из офицеров Генштаба (Гершельман) был позднее восстановлен в своей должности;
при этом 4 должности заняли более квалифицированные специалисты - 3-х просто кадровых сменили офицеры Генштаба, плюс одну должность - начштаба 14-го корпуса занял полковник Генштаба Паука{8};
По прочим перемещениям речь идет в основном не о кадровых офицерах плюс по двум должностям нет точных данных - подполковник Восканов с должности командира 6-го стрелкового корпуса был переведен на должность заместителя командующего Туркестанского фронта, но кто занял его место, у Минакова не указано, как и не указано, был ли сменен или остался на своей должности начальник бронесил ВСУК и УВО А.Н. Борзенко.
В целом, картина, связанная с перемещениями в 1923 году, не позволяет сделать однозначного вывода о настойчивом стремлении очистить высший комсостав от классово чуждых и политически неблагонадежных элементов из числа кадрового офицерства и заменить их проверенными кадрами преимущественно пролетарского происхождения. Скорее наоборот, бывшие кадровые офицеры, во-первых, подверглись сокращению в меньшей степени, чем другие группы комсостава, и, во-вторых, именно они преобладали в высшем военном руководстве. Это было связано с переходом к армии мирного времени - в частности в том же докладе бюро ячеек Военной Академии, отразившего озабоченность партийного руководства возросшим влиянием военспецов, отмечалось, что «перевод армии на «учебу» дал в руки старого спеца карты будто бы профессионала, считавшего единственно себя способным к роли начальника мирного времени. Эта марка «профессионала», получая одобрение и со стороны главного командования, дает старому спецу возможность постепенно захватывать неподобающее место руководителя на командных постах всех звеньев армейской иерархии. Эта тенденция нашла наиболее яркое выражение по линии главных управлений, штабов и военно-учебных заведений… старые спецы и лжеспецы по-прежнему составляют нерасколотую касту, тесно связанную своими старыми служебными, идейными, классовыми и родственными связями, наоборот, они усиливают эту связь по всей вертикали, завершая ее в командном центре, в котором, только как исключение, попадаются, и то на низших должностях, красные спецы. Из служебного элемента (целям революции) спец проявляет тенденцию превратиться в руководящий и связующий фермент армии»{9}. Что касается отображенной выше ситуации 1923 году, то общая же картина в большей степени свидетельствует скорее о хаосе перемещений, связанных с масштабными сокращениями этого временного отрезка.
В большей степени сокращение коснулось двух других групп, но в целом пропорции сокращения соответствовали общим пропорциям сокращения комсостава. Так доля офицеров военного времени, на которых приходилось в 1920 году 25% от 130 тыс., практически не изменилась и составила в 1924 году 25,4%{10}. Соответственно мало изменилась и доля бывших краскомов. Что касается бывших офицеров военного времени, то необходимо отметить следующий факт - на них приходилась большая часть населения страны, имеющего какое-либо образования (хотя, как мы уже говорили, не стоит полностью отождествлять эти две группы). Соответственно практически разрушенная страна нуждалась в грамотных специалистов во всех сферах жизнедеятельности - народном хозяйстве, образовании, здравоохранении, в грамотных управленческих кадрах, что, как следствие, осложняло удержание грамотных специалистов в армии, особенно при тех тяжелых материальных условиях жизни командира РККА в начале 20-х годов{11}. К этой же группе в основном относились и бывшие белые офицеры, относившиеся к политически неблагонадежному элементу и одними из первых попавших под увольнение по данной причине. Дефицит управленческих кадров касался и увольнений представителей комполитсостава (в том числе высшего), ранее в армии вовсе не служивших - наряду с бывшими офицерами военного времени, в особенности лица, имеющие хорошее гражданское образование, они представляли ценный кадровый резерв при восстановлении разрушенной промышленности и инфраструктуры.
Минаков в своей книге «Сталин и заговор генералов» приводит следующие данные по комсоставу Западного фронта в начале двадцатых годов, хорошо иллюстрирующие соотношение основных групп комсостава и их роль в вооруженных силах:
«Комсостав Западного фронта, если учитывать только командование и штаб фронта, командиров и начальников штабов корпусов, дивизий, полков, начальников ВВС и артиллерии фронта, а также начальников корпусной артиллерии, в 1922 г. - марте 1924 г. насчитывал свыше 320 человек. Из них 63 человека составляли командование и штаб фронта (в том числе 12 руководящих работников Разведывательного отдела штаба фронта). За редким исключением все эти лица были кадровыми офицерами старой армии. Свыше 20 из них были офицерами Генштаба старой армии. Остальные имели достаточно большую практику штабной работы в частях и соединениях.
По социальному происхождению это были в основном выходцы из дворян, служащих и интеллигенции. Свыше 70 человек являлись начальниками штабов корпусов, дивизий, полков, их помощниками и начальниками оперативно-строевых частей соответствующих штабов. За редким исключением (в основном в корпусных штабах) это были кадровые обер-офицеры старой армии без академического образования. Некоторые из них окончили Военную академию РККА в 1922 г, В основном это были выходцы из служащих и интеллигенции. Оставшиеся ок. 190 человек были командирами корпусов, дивизий, полков, начальниками корпусной или дивизионной артиллерии, помощниками указанных командиров. В подавляющем большинстве это были младшие офицеры военного времени. По социальному происхождению они были служащими, интеллигенцией, казаками, крестьянами. Однако среди них встречались лица и дворянского происхождения, даже из старинных дворянских фамилий»{12}.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
{1} «Все заслуженные, выхоленные выходцы из буржуазного и аристократического мира, бывшие идейные руководители царской Армии - генералы остались на своих местах, а иногда даже с повышением. Контрреволюционеры и идейные руководители белогвардейщины, вешавшие и расстреливавшие сотнями и тысячами пролетариат и коммунистов в период гражданской войны, опираясь на поддержку своих старых товарищей по царской академии или родственные связи со спецами, засевшими в наших главках или Управлениях, свили себе прочное, хорошо забронированное осиное гнездо в самом сердце Красной Армии, ее центрально-организационных и учебных аппаратах - Штаба Р.К.К.А., ГУВУЗ, ГАУ, ГВИУ, ШТАБ ФЛОТА, Академии, ВАК, Выстрел и Редакциях нашей Военно-научной мысли, которые в их безраздельной власти и под их тлетворным и идеологическим влиянием. Обанкротившаяся в период империалистических русско-японской и мировой войн группа сомнительных «спецов» старой Армии, дружно сплоченная каста выходцев из бесталанной старой Академии Генерального Штаба творит сейчас дело создания и обучения Красной Армии - Армии враждебной и по ее назначению и чуждой по духу и классовой сущности. Не в инвалидных домах, не в музеях археологических древностей нашли себе приют эти «заслуженные» и «незаменимые», по делам которых в прошлом в большинстве случаев можно учиться, какие нужно воевать, которых можно и необходимо показывать как людей бестолково погубивших миллионы солдат в период прошлой войны. Нет! Все эти «герои» позорной славы боев на полях Восточной Пруссии, Самсоновской операции, под Варшавой, в Карпатах и на полях Галиции и Румынии прочно сидят во всех Главках и на Военно-научных Кафедрах, ведя успешную, упорную, организованную всевозможными приемами и небезуспешную борьбу против молодого, полного энергии, богатого боевым опытом и приобретшего недюжинные теоретические познания пролетарского Комсостава. Для старых «спецов» придумываются все новые и новые Комиссии и Комитеты (как, например, Инспекция РВС, Штатно-Тарифная Комиссия, Институт Особых Порученцев при Главкоме, Наштаресп и его помощника, Артиллерийский и пр. Комитеты). Раздуваются Штаты Академии и ВАКа. Служба их обеспечивается особыми окладами. Выбросить кого-либо из них, даже очевидно негодного, невозможно и бессмысленно, ибо снятие с одной должности поведет немедленное назначение на другую с таким же генеральским окладом содержания, но только в другом ведомстве, ибо все ведомства переплетены между собой дружественными или родственными узами. Не удовлетворяясь занятыми позициями в Главках, старые спецы всемерно проталкивают и выдвигают на Командные должности в Армию либо своих единомышленников, либо родственных по психологии и тенденциям, всемерно затирая и игнорируя революционную молодежь… Помимо ранее указанных дефектов большое значение имеет также то, что руководство обучением в большинстве случаев находится в руках не знающих и не понимающих Армию «спецов». Программы в большинстве случаев нежизненны и дышат большой академичностью… Исторически подражательские, без учета русской действительности, тенденции старых спецов особенно широко выявились, и бороться с ними представляет колоссальную трудность… Последние изменения тактических положений, воспринятые на основании учета опыта истекших войн, главным образом Революционным молодняком Армии, встретили колоссальную оппозицию со стороны старых, ничему не научившихся, за редким исключением, рутинерствующих «спецов». … Совсем безотрадную картину в смысле обучения и подготовки основного ядра нашей Красной Армии, ее Командного состава представляет ГУВУЗ. Полную оторванность от Армии, безраздельное психологическое порабощение старыми спецами. Разлагающее влияние последних на толщу учащихся, отсутствие военно-научного руководства со стороны Главков Аппарата - вот та действительность, на которую возлагает надежды Армия и вместе с ней Партия и весь пролетариат. В Академиях все кафедры по военным дисциплинам в руках старых спецов. Всё контрреволюционное, белогвардейское, либо выжившие из ума вследствие старости нашло себе приюти убежище на преподавательских постах в них. Между слушателями и преподавателями глухая и упорная борьба, в результате которой учеба не много выигрывает». Письмо группы командиров Красной Армии от 10 февраля 1924г., Вестник Архива Президента Российской Федерации.
{2} Кстати, многие из них дослужились до высоких постов во время Великой Отечественной войны - командиров армейского, корпусного и даже фронтового уровня - как например, Рейтер, Филипповский, Клыков.
{3} Минаков, стр.
{4} в частности Котов Н.Я. с 1930 года занимал должность помощника начальника Военной академии им. Фрунзе, а в 1932-37 гг занимал должность начальника Липецкой летно-тактической школы ВВС, Сувениров, Трагедия РККА, стр. 388
Судьба Д.М. Карбышева всем известна, а А.Н.Бахтин в сентябре 1923 года был направлен на Высшие академические курсы, после окончания которых был назначен сначала начальником Одесской пехотной школы, а затем вплоть до второй половины 30-х годов на командных и штабных должностях - помощник командира и начальник штаба 7-го стрелкового корпуса, командир 9-го стрелкового корпуса, заместитель начальника штаба СКВО, командир 83-го стрелкового корпуса, с 1937 года преподаватель Академии Генштаба, в Великую Отечественную войну на разных должностях, в том числе заместителя командующего 5-й ударной и 46-й армиями, закончил ее врид командира 75-го стрелкового корпуса при занятии Вены, см. биографический справочник «Комкоры», стр. 70.
{5} «Один из лучших специалистов по строевой части, обладает всеми качествами, необходимыми для строевого начальника. В качестве начальника по строевой части проявил себя с наилучшей стороны. Минусом является некоторое замыкание в круг чисто военных вопросов. В последнее время в этом отношении проявилось резкон изменение к лучшему, в сторону общественности. Считаю вполне соответствующим занимаемой должности. Может занимать в военное время посты командарма и комфронта». Минаков, стр. 354
{6} Граужис впоследствии был переведен на преподавательскую деятельность, а в 1930-м году проходил по делу «Весна» и был арестован на должности военного руководителя одного из киевских вузов (См. приложения к кн. Я.Тинченко, «Голгофа русского офицерства»).
{7} Андерс был переведен в Сибирь на должность помощника командующего 5-й армией, а чуть позже уволен из армии и занял одну из руководящих должностей в Главвоздухофлоте, Армадеров продолжил службу в армии, до генерал-майора, но был арестован в 1941 году. Минаков, 348, 353
{8} Тут следует отметить, что хотя для Пауки это было несомненное понижение, тем не менее оно было вполне объяснимым - с созданием УВО и ликвидацией штаба КВО был точно также понижен в должности до командира корпуса и Якир. Впрочем позже с назначением Фрунзе наркомом обороны оба они вновь занимают посты командующего и начальника штаба УВО. Впрочем, вскоре Пауку все-таки снимают с этой должности и переводят на преподавательскую работу (1924-1936 гг. - в Военной Академий, 1936-1940 гг. - в Академии Генерального штаба). Возможно это было связано в том числе и с тем, что незадолго до этого перебежал к полякам бывший сослуживец и подчиненный Пауки Фастыковский. См. Минакова
{9} Вестник Архива Президента Российской Федерации
{10} Общее доля офицеров в 1924 году составляла 30,4% комсостава (в том числе 0,3% генералов и 2,2 штаб-офицеров - см. Обзор ГУ РККА о состоянии Красной армии в 1927-1928 гг., «Реформа в Красной армии. Документы и материалы. 1923-1928 гг.», Москва 2006, кн. 2, стр. 313). С учетом того, что доля офицеров, закончивших академии и военные училища мирного времени старой армии, составляла 5,9%, количество офицеров военного времени составит 24,5% или 10,5 тыс.человек. Кстати, исходя из этих же цифр можно посчитать и долю кадровых обер-офицеров - 3,4%.
{11} Дж.Риз в своей работе «Stalin’s Reluctant Soldiers» писал, что «в пылу Революции и гражданской войны множество энергичных людей с удовольствием служили в качестве командиров, но с сокращениями, связанными с переходом к мирному времени, они, как оказалось, стали отказываться от продолжения карьеры в вооруженных силах. Огромное число беспартийных командиров и даже коммунисты, ставшие краскомами по заданию партии, служили максимум два года и не имели никакого желания оставаться на службу на более длинный срок».
{12} Минаков, «Сталин и заговор генералов», М.2005, стр. 268
ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
Начало
Предыдущая страница
Естественно, негативные настроения по отношению к военспецам присутствовали и внутри армии - в частности, в 1924 году появились два небезынтересных документа - Письмо группы командиров Красной Армии от 10 февраля 1924г. и доклад бюро ячеек Военной Академии от 18 февраля того же года. Оба этих документа отмечают значительную роль военспецов в вооруженных сил, при этом для обоих документов характерно резко негативное отношение по отношению к военспецам. В частности, первый документ изобиловал следующими фразами: «Все заслуженные, выхоленные выходцы из буржуазного и аристократического мира, бывшие идейные руководители царской Армии - генералы остались на своих местах, а иногда даже с повышением. Контрреволюционеры и идейные руководители белогвардейщины … свили себе прочное, хорошо забронированное осиное гнездо в самом сердце Красной Армии, ее центрально-организационных и учебных аппаратах… дружно сплоченная каста выходцев из бесталанной старой Академии Генерального Штаба творит сейчас дело создания и обучения Красной Армии - Армии враждебной и по ее назначению и чуждой по духу и классовой сущности»{1}. Авторами первого письма являлись командиры корпусного и дивизионного звена РККА - комкоры Каширин и Грязнов, комдивы Гай, Калнин, Лацис, Нейман, Федько, Фабрициус, Хаханьян, помкомдивы Вострецов и Спильниченко, а также полковник старой армии Н.Я. Котов, для особых поручений отдела по подготовке и службе войск управления 1-го пом. нач. Штаба РККА, практически все - бывшие прапорщики и унтер-офицеры старой армии, выдвинувшиеся наверх во время гражданской войны.
Между тем, считать, что данное мнение доминировало в тогдашней Красной армии, было бы ошибочно. Так, буквально через несколько месяцев после появляется ответ на первое письмо, подготовленный группой военных работников Ленинградского военного округа, и весьма квалифицированно дискутирующий с основными положениями первого документа. В частности, в этом письме указывалось следующее: «Односторонний подход авторов письма виден также и в части, касающейся спецов и института комиссаров. «Установив» эти два «фактора», авторы доклада обрушиваются на них со всей силой своей аргументации, обнаруживая при этом полную несостоятельность своих суждений… В своих огульных нападках против «спецовской» части командного состава авторы не задаются следующими вопросами: 1) Достиг ли наш пролетарский комсостав надлежащих теоретических познаний, которые позволяли бы в полной мере приступить к рекомендуемому изгнанию спецев? 2) Настал ли момент, когда безболезненно для дела строительства Красной Армии и ее тактической и оперативной зрелости мы могли бы приступить к изгнанию из рядов ее спецев? Объективно учитывая способности большинства товарищей, ныне руководящих даже очень большими соединениями, мы не можем сказать, что рост познаний пролетарского командного состава не только перерос, но и дорос до уровня познаний большинства старых «спецев». В специальных рядах войск (артиллерия, инж. войска, флот) нам еще потребуется значительное время, чтобы выровняться с посредственным знанием тех же «спецев». Есть, конечно, исключение. Есть единицы, которые значительно переросли «спецев», но это, к сожалению, пока еще остается только единицами. Говоря «о героях позорной славы, полученной на полях Галиции и Восточной Пруссии», нам не следует преувеличивать и своего богатого боевым опытом прошлого. Нужно помнить, что в период гражданской войны мы руководили операциями далеко не в соответствии со строгими требованиями стратегии и тактикой, что далеко не всегда успех в боях относился на счет наших познаний. Правда, мы в течение последних 3 лет мирного строительства и учебы многому научились, но также верно, что многому следует поучиться и у этих же «спецев». Последняя военная игра на Западном фронте дает этому достаточно убедительный пример даже тем товарищам, подписи которых имеются под докладом 14-ти. Красная Армия дала уже прекрасных работников, но их еще крайне недостаточно и они покрыть наших потребностей по службе Генштаба не могут. И подписавшие доклад четырнадцати продолжают по-прежнему пользоваться в своих штабах услугами тех же старых «спецев». Можем ли мы, вступая в 7-ю годовщину, отказаться от использования спецев в Вузах, где они составляют основную массу преподавателей по военным дисциплинам? Сможем ли мы заменить их достаточным числом теоретически подготовленных и военнограмотных, пролетарским кадром преподавателей? Это возможно лишь в будущем, может быть и в ближайшем, но не теперь, не в 1924 году. Есть ли основания так сильно опасаться «спецев» Вузов и их идеологического влияния? Думаем, что нет». Небезынтересен тот факт, что подписантами второго письма являлись командиры, с одной стороны в среднем несколько более низкого уровня - дивизионного (Рейтер, Кауфельдт, Филлиповский) и полкового (Магон, Мельников, Клыков, Архипчиков) уровня и лишь один комкор (Блюхер), а с другой - в старой армии они как правило имели более высокие звания - Рейтер - полковник, Кауфельдт, Клыков - штабс-капитаны, Филлиповский - поручик, прапорщиком был лишь Мельников, а унтер-офицером - Блюхер. То есть можно предположить, что их карьера в меньшей степени зависела от воли случая и благоприятного стечения обстоятельств, и в большей степени их можно было назвать возможно и не хватавшими звезд, но профессионалами военного дела{2}.
Безусловно, в начале 20-х годов имели место и увольнения весьма квалифицированных военных специалистов, сыгравших серьезную роль в победах Красной армии в годы Гражданской войны - таких, как например генерал-майор Генштаба начальник Всероглавштаба Н.И. Раттэль, один из главных победителей Деникина полковник старой армии В.И. Шорин, один из ближайших помощников Фрунзе полковник Генштаба А.К. Андерс. Вполне вероятно, что увольнение Шорина было связано с его серьезным конфликтом с руководством Первой Конной армии в январе 1920 года (В.И. Шорин был уволен по возрасту в запас с пожизненным оставлением в списках РККА в 1925 году), а двое других военных кстати ушли на серьезные должности в народном хозяйстве. Тем не менее именно данную группу чистки комсостава задели в меньшей степени по сравнению с другими.
Одним из примеров чистки Красной армии от политически неблагонадежных элементов, в первую очередь военспецов, в начале 20-х годов, обычно называют дело Варфоломеева (коснувшееся комсостава Запфронта) и связанные с ним кадровые перестановки в Украинском, Петроградском и Московском военных округах в 1923 годах. Между тем данные перестановки хотя и коснулись части бывших офицеров, тем не менее, вряд ли их можно относить к целенаправленным и масштабным чисткам командного состава именно от кадрового офицерства. Во-первых, как правило, уволенные часто замещались кадровыми же офицерами, а во-вторых, большАя часть уволенных, временно отстраненных или арестованных офицеров впоследствии были восстановлены в армии. Так, из лиц, арестованных в связи с делом Варфоломеева, уволены из армии были командиры среднего звена - «бывший подполковник И. Мерклинг, бывший полковник П. Лаппо и бывший офицер л.-г. Семеновского полка С. Анников», а что касается высших штабных работников, то практически все они были восстановлены в РККА: «начальник оперативного отдела В. Шестун был в начале февраля 1923 г. переведен преподавателем курсов временного комсостава Западного фронта, а затем уволен из РККА», но в «в 1925 г. он вновь числился на преподавательской работе в военных учебных заведениях». «И. Алексеев был освобожден из-под ареста в 1923 г. и назначен инспектором вневойсковой подготовки комсостава. В. Залесский в сентябре 1923 г., был освобожден из-под ареста, отправлен в резерв Штаба РККА, но вскоре, 1 октября 1923 г., был назначен помощником командира 28-й стрелковой Горской дивизии... Он продолжал служить, в основном на штабных должностях в боевых частях, вплоть до апреля 1929 г. Наконец Н. Варфоломеев из-под ареста был освобожден 7 мая 1923 г. и переведен в распоряжение Штаба РККА. Уже 22 мая его назначили руководителем, а в начале июня 1924 г. -старшим руководителем практических занятий в Военной академии РККА. 1 июня 1925г. по инициативе М. Тухачевского он становится заместителем Главного руководителя по стратегии всех военных академий РККА»{3}.
Минаков пишет, что дело Варфоломеева послужило толчком к чисткам в других округах, в частности в УВО и ПВО. По Украинскому военному округу он в своей книге привел поименно высший комсостав на декабрь 1922 года и на декабрь 1923 года (55 и 53 человека, вплоть до начальников штабов дивизий), из этих должностей перемещения затронули 28, то есть почти половину:
1
2-й помощник командующего
Соллогуб Н.В. (1883-1937) - 2-й помощник командующего (с 10.1922, офицер л.-г. 2-го Царскосельского стрелкового полка, полковник Генштаба 1910, владеет французским и немецким), поляк (обрусевший), дворянин (с XV в., сын офицера).
Левандовский М,К. (1890--1938) - 2-й заместитель командующего (с 12.1923, штабс-капитан), поляк, сын унтер-офицера, член РКП (б).
2
1-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО
Андерс А.К. (1880-1938) -- начальник штаба ВСУК и УВО (с 10.1922, полковник Генштаба 1908, владеет немецким и французским), немец, дворянин.
Чернышев В.Н. (1880-1954) - начальник штаба (с 8Л923, полковник Генштаба), русский, дворянин.
3
1-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО
Махров Н.С. (1877-1936) - 1-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО (с 9.1922, генерал-майор Генштаба 1904, владеет немецким, французским, польским), русский, дворянин.
Лонгва Р.В. (1891 - 1938) - 1-й помощник начальника штаба (с 4.1923, штабс-капитан в/в, коммерческое училище, 2 курса экономического ф-та Варшавского ун-та, владеет польским, украинским, французским, слабо немецким), поляк, из мещан (сын мелкого торговца), член РКП (б).
4
2-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО
Гершельман В.К. (1880-193?) - 2-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО (с 10.1922, полковник Генштаба 1911, владеет Французским и немецким), русский, дворянин.
5
3-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО
Туровский С.А. (1895-1937) - 3-й помощник начальника штаба (с 12.1923, младший унтер-офицер), еврей, из служащих, член РКП (б).
6
начальник Разведывательного отдела штаба ВСУК и УВО
Лонгва Р.В. (1891 -1938) -начальник Разведывательного отдела штаба ВСУК и УВО (с 12.1921, штабс-капитан в/в, коммерческое училище, 2 курса экономического ф-та Варшавского ун-та, владеет украинским, французским, чешским и слабо немецким), поляк, сын мелкого торговца (мещанин), член РКП (б).
Баар Г.И. (1895?-19??) - начальник разведчасти (с4.1923), эстонец, из крестьян, член РКП (б).
7
начальник артиллерии ВСУК и УВО
Радкевич М.М. (1869-19??) -- начальник артиллерии ВСУК и УВО (с 7.1919, генерал-майор артиллерии, владеет украинским и французским), украинец, дворянин.
Тризна Б.Р. (1882-19??) - начальник артиллерии (полковник артиллерии), украинец, дворянин.
8
начальник бронесил ВСУК и УВО
Борзенко А.Н. (1889-19??) - начальник бронесил ВСУК и УВО (с 5.1921, капитан артиллерии), русский, дворянин.
9
начальник инженеров ВСУК и УВО
Карбышев Д.М. (1880-1945) -- начальник инженеров ВСУК и УВО (с 10.1922, подполковник Генштаба 1911, владеет французским и немецким), русский, дворянин (из казаков).
Малевский А.Д, (1891 -1937)( - начальник инженеров (с 3.1923, штабс-капитан), русский, дворянин.
10
командир 6-го стрелкового корпуса
Восканов Г.К. (1886-1937) - командир 6-го стрелкового корпуса (с 10.1922, подполковник, владеет молдавским, персидским, турецким, татарским), армянин, дворянин, член РКП (б).
11
начальник штаба 6-го стрелкового корпуса
Бартельс И.И. (1887-19??) - начальник штаба 6-го стрелкового корпуса (с 7.1922, ротмистр, переведен в Генштаб 1917, владеет немецким и французским), немец, дворянин.
12
начальник штаба 7-го стрелкового корпуса
Граужис И.И. (1884-1937) - начальник штаба 7-го стрелкового корпуса (6.1922-7.1923, капитан, переведен в Генштаб 1917), латыш, из крестьян.
Малиновский Л.П. (1897-1938?) - начальник штаба 7-го стрелкового корпуса (с 19.1923, подпоручик в/в, Ин-т гражданских инженеров, владеет французским), русский, из почетных граждан.
13
командир 3-й стрелковой дивизии
Калнин К.И. (1884-1937) - командир 3-й стрелковой дивизии (с 1922, прапорщик в/в), латыш, крестьянин, член РКП (б).
Даиненберг Е.Е. (1891 - 1938) - командир 3-й стрелковой дивизии (с 10.1923, подпоручик в/в, владеет немецким), немец, дворянин.
14
командир 8-го стрелкового корпуса
Чернышев В.Н. (1880-1954) - командир 8-го стрелкового корпуса (6.1922, полковник Генштаба 1906), русский, дворянин.
15
начальник штаба 8-го стрелкового корпуса
Кирпичников А.В. (1886-19??) - начальник штаба 8-го стрелкового корпуса (6.1922, капитан), русский, из мещан.
Пинаев Г.А. (1887-193?) - начальник штаба 8-го стрелкового корпуса (капитан Генштаба), русский, из мещан, беспартийный.
16
командир 7-й стрелковой дивизии
Бахтин А.Н. (1885-19??) - командир 7-й стрелковой дивизии (с 1920, полковник), русский, дворянин.
Лукин М.Ф. (1892-19??) - командир 7-й стрелковой дивизии (поручик в/в, учительская семинария), русский, крестьянин, член РКП (б).
17
начальник штаба 25-й стрелковой дивизии
Шило П.И. (1889-19??) - начальник штаба 25-й стрелковой дивизии (капитан, переведен в Генштаб в 1918), украинец, крестьянин.
Васич В.Н. (1885-19??) - начальник штаба 25-й стрелковой дивизии (с 11.1923, ротмистр), русский, дворянин.
18
командир 14-го стрелкового корпуса
Каширин Н.Д. (1888-1938) - командир 14-го стрелкового корпуса (с 24.11.1922, подъесаул), русский, дворянин (сын станичного атамана), член РКП (б).
Якир И.О. (1896-1937) - командир 14-го стрелкового корпуса (с 9.1923, не служил), еврей, сын провизора, член РКП (б).
19
начальник штаба 14-го стрелкового корпуса
Паука И.Х. (1883-1937) - начальник штаба 14-го стрелкового корпуса (с 8.1923, подполковник, переведен в Генштаб, учился в Политехническом ин-те, владеет латышским, шведским, немецким), латыш, из крестьян.
20
командир 24-й стрелковой дивизии
Осадчий А.М. (1889-1930) - командир 24-й стрелковой дивизии (4.1921, подполковник, владеет украинским, французским, немецким, английским), украинец, дворянин, член РКП(б).
Попов В.В. (1889-19??) - командир 24-й стрелковой дивизии (с 11.1923, капитан л.-г. Литовского полка, переведен в Генштаб 1917), украинец, дворянин.
21
начальник штаба 24-й стрелковой дивизии
Дулов М.А. (1889-19??) - начальник штаба 24-й стрелковой дивизии (капитан, переведен в Генштаб в 1918), русский, из мещан.
Сергеев П.В. (1883-193?) - начальник штаба 24-й стрелковой дивизии (штабс-капитан в/в, юридический ф-т Московского университета), русский, личный дворянин.
22
начальник штаба 44-й стрелковой дивизии
Васич В.Н. (1885-19??) - начальник штаба 44-й стрелковой дивизии (с 8.1920, ротмистр), русский, дворянин.
Вольский А.И. (1882-19??)- начальник штаба 44-й стрелковой дивизии (с 10.1923, подполковник, переведен в Генштаб 1917, школа летчиков), поляк (обрусевший), дворянин.
23
командир 23-й стрелковой дивизии
Котов Н.Я. (1893-1938) - командир 23-й стрелковой дивизии (подполковник, учился в Новороссийском ун-те), русский, дворянин, член РКП (б).
Германович М.Я. (1895-1937) - командир 23-й стрелковой дивизии (с 10.1923, штабс-капитан в/в), белорус, крестьянин, член РКП (б).
24
начальник штаба 23-й стрелковой дивизии
Поляков Н.Н. (1873-19??) - начальник штаба 23-й стрелковой дивизии (с 9.1922, полковник, Межевой институт), русский, дворянин.
Ветвинский А.Д. (1891 - 19??) - начальник штаба 23-й стрелковой дивизии (с 7.1923, поручик, духовное училище, духовная семинария), белорус, личный дворянин.
25
начальник штаба 1-го кавалерийского корпуса
Армадеров Г.А. (1888-1956) - начальник штаба 1-го стрелкового корпуса (капитан л.-г. 2-го Царскосельского стрелкового полка, переведен в Генштаб), татарин, дворянин (сын капитана).
Бартельс И.И. (1887-19??) - начальник штаба 1-го кавалерийского корпуса (с 11.1923, ротмистр, Академия Генштаба 1917), немец, дворянин.
26
начальник штаба 1 кавалерийской дивизии
Сергеев П.В. (1883-193?) - начальник штаба 24-й стрелковой дивизии (штабс-капитан в/в, юридический ф-т Московского университета), русский, личный дворянин.
Забегалов Н.Я. (1884-19??) - начальник штаба 1-й кавалерийской дивизии (с 12.1922, подполковник, переведен в Генштаб 1917, владеет французским и немецким), русский, дворянин.
27
командир 2-й кавалерийской дивизии
Шмидт Д.А. (1896-1937) - командир 2-й кавалерийской дивизии (5.1921, поручик в/в), еврей, из рабочих, член РКП (б).
Григорьев П.П. (1892-1937) - командир 2-й Ставропольской кавалерийской дивизии (унтер-офицер), русский, из рабочих, членРКП(б).
28
начальник штаба 2-й кавалерийской дивизии
Зубок А.Е. (1895-19??) - начальник штаба 2-й кавалерийской дивизии (прапорщик в/в), украинец, из крестьян.
Журавлев Е.П. (1896-19??) - начальник штаба 2-й кавалерийской дивизии (с 4.1923, прапорщик в/в), украинец, из интеллигенции, член РКП (б).
Таблица подготовлена по данным, приведенным в книге Минакова «Сталин и заговор генералов», стр. 343-346 и 355-359
При внимательном изучении таблицы можно сделать следующие выводы о характере перемещений:
В целом, картина, связанная с перемещениями в 1923 году, не позволяет сделать однозначного вывода о настойчивом стремлении очистить высший комсостав от классово чуждых и политически неблагонадежных элементов из числа кадрового офицерства и заменить их проверенными кадрами преимущественно пролетарского происхождения. Скорее наоборот, бывшие кадровые офицеры, во-первых, подверглись сокращению в меньшей степени, чем другие группы комсостава, и, во-вторых, именно они преобладали в высшем военном руководстве. Это было связано с переходом к армии мирного времени - в частности в том же докладе бюро ячеек Военной Академии, отразившего озабоченность партийного руководства возросшим влиянием военспецов, отмечалось, что «перевод армии на «учебу» дал в руки старого спеца карты будто бы профессионала, считавшего единственно себя способным к роли начальника мирного времени. Эта марка «профессионала», получая одобрение и со стороны главного командования, дает старому спецу возможность постепенно захватывать неподобающее место руководителя на командных постах всех звеньев армейской иерархии. Эта тенденция нашла наиболее яркое выражение по линии главных управлений, штабов и военно-учебных заведений… старые спецы и лжеспецы по-прежнему составляют нерасколотую касту, тесно связанную своими старыми служебными, идейными, классовыми и родственными связями, наоборот, они усиливают эту связь по всей вертикали, завершая ее в командном центре, в котором, только как исключение, попадаются, и то на низших должностях, красные спецы. Из служебного элемента (целям революции) спец проявляет тенденцию превратиться в руководящий и связующий фермент армии»{9}. Что касается отображенной выше ситуации 1923 году, то общая же картина в большей степени свидетельствует скорее о хаосе перемещений, связанных с масштабными сокращениями этого временного отрезка.
В большей степени сокращение коснулось двух других групп, но в целом пропорции сокращения соответствовали общим пропорциям сокращения комсостава. Так доля офицеров военного времени, на которых приходилось в 1920 году 25% от 130 тыс., практически не изменилась и составила в 1924 году 25,4%{10}. Соответственно мало изменилась и доля бывших краскомов. Что касается бывших офицеров военного времени, то необходимо отметить следующий факт - на них приходилась большая часть населения страны, имеющего какое-либо образования (хотя, как мы уже говорили, не стоит полностью отождествлять эти две группы). Соответственно практически разрушенная страна нуждалась в грамотных специалистов во всех сферах жизнедеятельности - народном хозяйстве, образовании, здравоохранении, в грамотных управленческих кадрах, что, как следствие, осложняло удержание грамотных специалистов в армии, особенно при тех тяжелых материальных условиях жизни командира РККА в начале 20-х годов{11}. К этой же группе в основном относились и бывшие белые офицеры, относившиеся к политически неблагонадежному элементу и одними из первых попавших под увольнение по данной причине. Дефицит управленческих кадров касался и увольнений представителей комполитсостава (в том числе высшего), ранее в армии вовсе не служивших - наряду с бывшими офицерами военного времени, в особенности лица, имеющие хорошее гражданское образование, они представляли ценный кадровый резерв при восстановлении разрушенной промышленности и инфраструктуры.
Минаков в своей книге «Сталин и заговор генералов» приводит следующие данные по комсоставу Западного фронта в начале двадцатых годов, хорошо иллюстрирующие соотношение основных групп комсостава и их роль в вооруженных силах:
«Комсостав Западного фронта, если учитывать только командование и штаб фронта, командиров и начальников штабов корпусов, дивизий, полков, начальников ВВС и артиллерии фронта, а также начальников корпусной артиллерии, в 1922 г. - марте 1924 г. насчитывал свыше 320 человек. Из них 63 человека составляли командование и штаб фронта (в том числе 12 руководящих работников Разведывательного отдела штаба фронта). За редким исключением все эти лица были кадровыми офицерами старой армии. Свыше 20 из них были офицерами Генштаба старой армии. Остальные имели достаточно большую практику штабной работы в частях и соединениях.
По социальному происхождению это были в основном выходцы из дворян, служащих и интеллигенции. Свыше 70 человек являлись начальниками штабов корпусов, дивизий, полков, их помощниками и начальниками оперативно-строевых частей соответствующих штабов. За редким исключением (в основном в корпусных штабах) это были кадровые обер-офицеры старой армии без академического образования. Некоторые из них окончили Военную академию РККА в 1922 г, В основном это были выходцы из служащих и интеллигенции. Оставшиеся ок. 190 человек были командирами корпусов, дивизий, полков, начальниками корпусной или дивизионной артиллерии, помощниками указанных командиров. В подавляющем большинстве это были младшие офицеры военного времени. По социальному происхождению они были служащими, интеллигенцией, казаками, крестьянами. Однако среди них встречались лица и дворянского происхождения, даже из старинных дворянских фамилий»{12}.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
{1} «Все заслуженные, выхоленные выходцы из буржуазного и аристократического мира, бывшие идейные руководители царской Армии - генералы остались на своих местах, а иногда даже с повышением. Контрреволюционеры и идейные руководители белогвардейщины, вешавшие и расстреливавшие сотнями и тысячами пролетариат и коммунистов в период гражданской войны, опираясь на поддержку своих старых товарищей по царской академии или родственные связи со спецами, засевшими в наших главках или Управлениях, свили себе прочное, хорошо забронированное осиное гнездо в самом сердце Красной Армии, ее центрально-организационных и учебных аппаратах - Штаба Р.К.К.А., ГУВУЗ, ГАУ, ГВИУ, ШТАБ ФЛОТА, Академии, ВАК, Выстрел и Редакциях нашей Военно-научной мысли, которые в их безраздельной власти и под их тлетворным и идеологическим влиянием. Обанкротившаяся в период империалистических русско-японской и мировой войн группа сомнительных «спецов» старой Армии, дружно сплоченная каста выходцев из бесталанной старой Академии Генерального Штаба творит сейчас дело создания и обучения Красной Армии - Армии враждебной и по ее назначению и чуждой по духу и классовой сущности. Не в инвалидных домах, не в музеях археологических древностей нашли себе приют эти «заслуженные» и «незаменимые», по делам которых в прошлом в большинстве случаев можно учиться, какие нужно воевать, которых можно и необходимо показывать как людей бестолково погубивших миллионы солдат в период прошлой войны. Нет! Все эти «герои» позорной славы боев на полях Восточной Пруссии, Самсоновской операции, под Варшавой, в Карпатах и на полях Галиции и Румынии прочно сидят во всех Главках и на Военно-научных Кафедрах, ведя успешную, упорную, организованную всевозможными приемами и небезуспешную борьбу против молодого, полного энергии, богатого боевым опытом и приобретшего недюжинные теоретические познания пролетарского Комсостава. Для старых «спецов» придумываются все новые и новые Комиссии и Комитеты (как, например, Инспекция РВС, Штатно-Тарифная Комиссия, Институт Особых Порученцев при Главкоме, Наштаресп и его помощника, Артиллерийский и пр. Комитеты). Раздуваются Штаты Академии и ВАКа. Служба их обеспечивается особыми окладами. Выбросить кого-либо из них, даже очевидно негодного, невозможно и бессмысленно, ибо снятие с одной должности поведет немедленное назначение на другую с таким же генеральским окладом содержания, но только в другом ведомстве, ибо все ведомства переплетены между собой дружественными или родственными узами. Не удовлетворяясь занятыми позициями в Главках, старые спецы всемерно проталкивают и выдвигают на Командные должности в Армию либо своих единомышленников, либо родственных по психологии и тенденциям, всемерно затирая и игнорируя революционную молодежь… Помимо ранее указанных дефектов большое значение имеет также то, что руководство обучением в большинстве случаев находится в руках не знающих и не понимающих Армию «спецов». Программы в большинстве случаев нежизненны и дышат большой академичностью… Исторически подражательские, без учета русской действительности, тенденции старых спецов особенно широко выявились, и бороться с ними представляет колоссальную трудность… Последние изменения тактических положений, воспринятые на основании учета опыта истекших войн, главным образом Революционным молодняком Армии, встретили колоссальную оппозицию со стороны старых, ничему не научившихся, за редким исключением, рутинерствующих «спецов». … Совсем безотрадную картину в смысле обучения и подготовки основного ядра нашей Красной Армии, ее Командного состава представляет ГУВУЗ. Полную оторванность от Армии, безраздельное психологическое порабощение старыми спецами. Разлагающее влияние последних на толщу учащихся, отсутствие военно-научного руководства со стороны Главков Аппарата - вот та действительность, на которую возлагает надежды Армия и вместе с ней Партия и весь пролетариат. В Академиях все кафедры по военным дисциплинам в руках старых спецов. Всё контрреволюционное, белогвардейское, либо выжившие из ума вследствие старости нашло себе приюти убежище на преподавательских постах в них. Между слушателями и преподавателями глухая и упорная борьба, в результате которой учеба не много выигрывает». Письмо группы командиров Красной Армии от 10 февраля 1924г., Вестник Архива Президента Российской Федерации.
{2} Кстати, многие из них дослужились до высоких постов во время Великой Отечественной войны - командиров армейского, корпусного и даже фронтового уровня - как например, Рейтер, Филипповский, Клыков.
{3} Минаков, стр.
{4} в частности Котов Н.Я. с 1930 года занимал должность помощника начальника Военной академии им. Фрунзе, а в 1932-37 гг занимал должность начальника Липецкой летно-тактической школы ВВС, Сувениров, Трагедия РККА, стр. 388
Судьба Д.М. Карбышева всем известна, а А.Н.Бахтин в сентябре 1923 года был направлен на Высшие академические курсы, после окончания которых был назначен сначала начальником Одесской пехотной школы, а затем вплоть до второй половины 30-х годов на командных и штабных должностях - помощник командира и начальник штаба 7-го стрелкового корпуса, командир 9-го стрелкового корпуса, заместитель начальника штаба СКВО, командир 83-го стрелкового корпуса, с 1937 года преподаватель Академии Генштаба, в Великую Отечественную войну на разных должностях, в том числе заместителя командующего 5-й ударной и 46-й армиями, закончил ее врид командира 75-го стрелкового корпуса при занятии Вены, см. биографический справочник «Комкоры», стр. 70.
{5} «Один из лучших специалистов по строевой части, обладает всеми качествами, необходимыми для строевого начальника. В качестве начальника по строевой части проявил себя с наилучшей стороны. Минусом является некоторое замыкание в круг чисто военных вопросов. В последнее время в этом отношении проявилось резкон изменение к лучшему, в сторону общественности. Считаю вполне соответствующим занимаемой должности. Может занимать в военное время посты командарма и комфронта». Минаков, стр. 354
{6} Граужис впоследствии был переведен на преподавательскую деятельность, а в 1930-м году проходил по делу «Весна» и был арестован на должности военного руководителя одного из киевских вузов (См. приложения к кн. Я.Тинченко, «Голгофа русского офицерства»).
{7} Андерс был переведен в Сибирь на должность помощника командующего 5-й армией, а чуть позже уволен из армии и занял одну из руководящих должностей в Главвоздухофлоте, Армадеров продолжил службу в армии, до генерал-майора, но был арестован в 1941 году. Минаков, 348, 353
{8} Тут следует отметить, что хотя для Пауки это было несомненное понижение, тем не менее оно было вполне объяснимым - с созданием УВО и ликвидацией штаба КВО был точно также понижен в должности до командира корпуса и Якир. Впрочем позже с назначением Фрунзе наркомом обороны оба они вновь занимают посты командующего и начальника штаба УВО. Впрочем, вскоре Пауку все-таки снимают с этой должности и переводят на преподавательскую работу (1924-1936 гг. - в Военной Академий, 1936-1940 гг. - в Академии Генерального штаба). Возможно это было связано в том числе и с тем, что незадолго до этого перебежал к полякам бывший сослуживец и подчиненный Пауки Фастыковский. См. Минакова
{9} Вестник Архива Президента Российской Федерации
{10} Общее доля офицеров в 1924 году составляла 30,4% комсостава (в том числе 0,3% генералов и 2,2 штаб-офицеров - см. Обзор ГУ РККА о состоянии Красной армии в 1927-1928 гг., «Реформа в Красной армии. Документы и материалы. 1923-1928 гг.», Москва 2006, кн. 2, стр. 313). С учетом того, что доля офицеров, закончивших академии и военные училища мирного времени старой армии, составляла 5,9%, количество офицеров военного времени составит 24,5% или 10,5 тыс.человек. Кстати, исходя из этих же цифр можно посчитать и долю кадровых обер-офицеров - 3,4%.
{11} Дж.Риз в своей работе «Stalin’s Reluctant Soldiers» писал, что «в пылу Революции и гражданской войны множество энергичных людей с удовольствием служили в качестве командиров, но с сокращениями, связанными с переходом к мирному времени, они, как оказалось, стали отказываться от продолжения карьеры в вооруженных силах. Огромное число беспартийных командиров и даже коммунисты, ставшие краскомами по заданию партии, служили максимум два года и не имели никакого желания оставаться на службу на более длинный срок».
{12} Минаков, «Сталин и заговор генералов», М.2005, стр. 268
ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ