Командиры Красной армии - 17
СОДЕРЖАНИЕ
Начало
Предыдущая страница
Отдельным и серьезным вопросом был вопрос накопления командного состава запаса. Прошедшая мировая война показала всю важность этой проблемы. Как мы уже видели в самом начале, в первый год войны русская армия потеряла практически всех строевых офицеров, особенно в пехоте. Тот комсостав запаса, мало того, что весьма неудовлетворительный по качеству, он и в отношении количества далеко не смог покрыть потребностей той войны. В результате пришлось импровизировать, создавая систему ускоренной подготовки, дававшую армии по своей сути эрзац-офицеров с низким уровнем военной подготовки. Поскольку «современные войны решаются не кадровыми армиями, а мобилизованными народами», содержать в мирное время достаточное для армии военного времени количество офицеров не могли себе позволить даже гораздо более благополучные, чем СССР, в экономическом отношении страны. Все это вполне осознавалось руководством РККА - так, авторы «Предложений ГУ РККА в РВС СССР о возможностях накопления среднего командного состава запаса лицами со средним и высшим гражданским образованием» отмечали следующее: «Опыт Империалистической и Гражданской войн показывает, что ведение современной войны немыслимо без заблаговременного накопления командного состава запаса. Царская армия имела командного состава в кадрах 30 000 чел., получила из запаса при развертывании армии в 1914 году 35 000 чел., к 1917 году в армии было командного состава - 300 000 чел., т. е. к концу войны командного состава было в 10 раз больше кадров мирного времени. В Империалистическую войну Германия была единственной [страной], предусмотревшей значение накопления запаса, однако, и ее армия во второй половине войны уже почувствовала некомплект в командном составе, т.к. запас ее полностью иссяк»{1}. Естественно, что даже с учетом того, что вышеприведенные цифры были не совсем точны, содержать одну-другую тысяч «офицеров» Советская Россия не имела ни малейшей возможности{2}. Соответственно с началом нормализации ситуации в вооруженных силах страны в целом пришлось вплотную заняться проблемой накопления комсостава запаса.
Хотя казалось бы к началу реформы Красная армия имела в этом отношении существенное преимущество, выражавшееся в большом количестве командиров, уволенных из армии в 1921-23 гг, состояние комсостава запаса было совершенно неудовлетворительным. Во-первых, совершенно не был налажен учет последнего, что не позволяло судить о его фактическом наличии и не давало «исчерпывающего материала для мобилизационных расчетов как с количественной, так и с качественной стороны», а во-вторых, качество (в том числе политическая лояльность) его также было весьма низким, поскольку увольнялись из армии в первую очередь либо а) бывшие белые офицеры, либо б) офицеры со слабой либо вообще отсутствующей военно-теоретической подготовкой, которые из-за отсутствия каких-либо программ переподготовки чем дальше, тем больше отрывались от армии. Между тем в документах той поры отмечалось, что «в разрешении вопроса о военном запасе вообще центральное место по той роли, которую он занимает на войне и в воспитании масс, безусловно, должен занимать командный состав запаса. Первое требование, которое предъявляется к командному составу запаса условиями ведения современной войны и боя заключается в том, чтобы он был на уровне современных требований как в политическом, так и в военно-техническом отношении, предъявляемым к комсоставу армии»{3}. В соответствии с этим были определены и основные направления работы: 1) налаживание учета, 2) организация программы переподготовки существующего и 3) программа подготовки нового комсостава запаса.
Налаживание учета было первоочередной задачей, поскольку, как отмечал в начале 1927 года Н.В. Куйбышев, «в этом отношении до 1925 года наше положение нельзя назвать благоприятным, т. к. вследствие отсутствия учета не было возможности выявить хотя бы относительно точную картину нашей обеспеченности начсоставом, вопросы же накопления и подготовки запаса оставались нетронутыми»{4}. Система учета начсостава запаса была отлажена к 1926 году, а в начале 1926 года был произведен полный переучет последнего, позволивший «точно установить наличие запаса, дифференцировать его по признакам военной квалификации и установить качественное состояние по иным признакам»{5}. Комсостав запаса был разделен на три разряда в соответствии с квалификацией, возрастом и пригодностью к службе в строевых частях{6}. Проведенный учет прояснил для руководства РККА далеко не блестящее состояние комсостава запаса, основные проблемы заключались в следующем - во-первых, полнейшую его неустроенность в мирной жизни и как следствие, его чрезвычайно низкие моральные качества, а во вторых, неоднородность, слабую профессиональную подготовку и оторванность от армии последнего{7}.
Что касается неустроенности в мирной жизни, то в докладной записке начальника ГУ РККА В.Н. Левичева в РВС СССР о подготовке командного состава запаса (Не позднее 15 февраля 1926г) отмечалось следующее: «Залогом надежности командного состава запаса в случае войны является его постоянная связь с кадрами армии и такие условия жизни, которые бы придавали ему определенную моральную устойчивость. Путем обследования положения комсостава запаса, произведенного в округах через производившиеся текущем летом учебные сборы частей его (5 000 чел.), с несомненностью устанавливается чрезвычайно тяжелое и материальное, и моральное состояние командного состава… Из общего количества состоящего на учете комсостава запаса служившие только в Красной Армии 59 000 человек (65%) считают себя обиженными и Советской властью, и Красной Армией. Характерным определением своего положения для этой группы является: «выжали, выбросили», «мы теперь не нужны, а когда будет война, снова будут посылать подставлять голову в первую очередь». В особенности тяжелое положение [отмечалось в отношении] бывших белых офицеров… Нужно иметь в виду, что эта группа бывших белых в разные периоды Гражданской войны перешла на нашу сторону и принимала участие уже в составе Красной Армии. Моральное состояние этой категории, принадлежащей по своему социальному положению в прошлом к «разночинцам», усугубляется тем, что объективно она является наиболее пострадавшей частью из представителей старого режима. Между тем, признать себя более виновным, чем та часть буржуазного класса, которая «спекулировала» из-за угла, продавали советскую власть, она не может. НЭП, развитие промышленности в общем разместили на службе и государства и частного капитала все категории интеллигентного труда, эта же часть - бывшие офицеры, вырванные с 1914 года из производства, потеряла всякую квалификацию в мирном труде, и, конечно, не может пользоваться спросом, как на «спецов» и, в добавок всего, носит марку бывших офицеров»{8}.
Отмечая недостаточное внимание к данной проблеме, как со стороны местных партийных органов, так и со стороны уездных военкоматов{9}, и считая, «что острота положения и важность проблемы советской подготовки комсостава запаса к войне требует вмешательства ЦК партии», ГУ РККА предложило целый ряд мероприятий для решения указанного вопроса. Речь шла о бронировании должностей в гражданских наркоматах, а также о предоставлении командирам запаса преимуществ при устройстве в качестве преподавателей в гражданские ВУЗы, о постоянном контроле за трудоустройством безработного начсостава и материальной помощи последнему, наблюдении за политической и военной подготовленностью запаса, а также о снятии с учета бывших белых командиров, состоявших в рядах РККА не менее года{10}. Важность трудоустройства бывших командиров была связана с тем, что, как отмечалось в документах того времени, «на почве материальной необеспеченности легко создается отрицательное отношение к призыву в Красную Армию. Это заставляет обратить внимание на улучшение материального положения нашего запаса, в противном случае при мобилизации вольется в ряды армии относительно большой процент недовольных». По данным переучета, произведенного в феврале 1926 г., насчитывалось около 13 000 безработных из лиц начсостава запаса, (из них командного состава - до 7 000 человек). С этого же времени власти всерьез взялись за борьбу с безработицей среди данной категории, следствием чего стало то, что за период с осени 1926 года по июнь 1928 года было трудоустроено 32 000 демобилизованных командиров (уволенных или уволившихся как до, так и после 1926 года), неустроенными оставалось около 3000 человек (большей частью из уволенных до 1926 года){11}. При этом в «Обзоре ГУ РККА о состоянии Красной армии в 1927-1928 гг.» отмечалось, «что не всегда наши гражданские организации идут навстречу мероприятиям по обучению начсостава запаса; наблюдаются отдельные случаи стремления освободиться от состоящего у них на службе начсостава, считая вызов его на обучение большим для себя ущербом. Между тем, хотя материальное положение начсостава запаса значительно улучшилось, но все же безработица среди него еще окончательно не изжита; наряду с этим наблюдается использование начсостава гражданскими органами на должностях самой низкой квалификации, вплоть до того, что бывшие командиры полков служат сторожами, моют бутылки и прочее». Там же предлагалось и дальше «принять суровые меры в отношении гражданских органов, стремящихся освободиться от начсостава запаса, особенно в период его обучения» и «принять меры к использованию начсостава на должностях более высокой квалификации, обеспечив тем его существование». Интересно отметить, что, например, Н. Черушев, вслед за Я. Тинченко, приводит в своей книге примеры бывших офицеров, работающих на низкооплачиваемых должностях в доказательство тезиса о невнимании советской власти к данной категории военных профессионалов{12}. В реальной же жизни, как мы видим, все было гораздо сложнее - проблема вполне осознавалась руководством армии и последним принимались все возможные меры для ее решения.
Что касается белогвардейцев («офицеров и чиновников из числа военнопленных и перебежчиков белых армий и проживавших на территории этих армий»), то из числа состоявших на особом учете ОГПУ на 1 сентября 1924 г. 50 900 человек к 1 сентября 1926 г. 32 000 были сняты с особого учета и перечислены в запас РККА. Поскольку данная группа представляла собой существенную часть комсостава запаса, руководство армии проявляло особое внимание к ее проблемам. Так, в январе 1927 года, после того, как инструкцией по выборам в советы большая часть этой группы (бывшие белые, не служившие в Красной Армии) была лишена участия в выборах значительная группа комсостава, Командное управление ГУ РККА, отмечая, что «количественный недостаток запаса заставляет рассчитывать и на привлечение, правда с некоторой осмотрительностью, и этой группы», а лишение ее «избирательных прав идет вразрез с этим намерением», потребовало «дополнить инструкцию по перевыборам в советы указанием, что избирательных прав лишаются только бывшие белые, не снятые с особого учета ОГПУ, считая, что лица, снятые с него и включенные в ресурсы запаса, уже достаточно профильтрованы и как источник будущего пополнения армии должны пользоваться всеми правами граждан Союза»{13}.
Второй аспект, выявившийся в ходе переучета комсостава запаса, разнородность подготовки комсостава, хорошо проиллюстрирован в следующей таблице из Обзора РККА…:
Средний
Старший
Средний
Старший
По признаку партийности:
По роду занятий:
Членов ВКП(б)
13,8
19,9
Рабочие
6,8
2,1
Кандидатов
3,4
1,5
Земледельцы
12,0
2,4
Беспартийных
82,8
78,6
Кустари и ремесленники
2,1
0,7
Служащих
79,1
94,8
По военному образованию:
Высшее военное образование
По времени увольнения Из Красной Армии:
Окончившие норм. воен. шк. Красной Армии
6,2
7,6
Уволены в 1924 г. и позже (после реорганизации армии)
33
41
Оконч. воен. учил. ст. армии
6,2
9,6
Оконч. командные курсы вн. врем. Красной Армии
25,0
16,2
Оконч. школу прап. вн. врем.старой армии
22,2
9,0
Уволены до 1924г.
58
54
Курсы запаса из одногодичн.
13,7
32,4
Не служ. в Красной Армии
9
5
Не имеет воен. образования
26,7
25,2
ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
{1} «Реформа в Красной армии. Документы и материалы. 1923-1928 гг.», Москва 2006, кн. 1, стр. 566
{2} Там же «Такое огромное количество среднего командного состава, требующееся в военное время, в наших условиях не может быть разрешено ни системой царской армии «вольноопределяющихся», ни расширением сети военно-учебных заведений существующего порядка прохождения службы командного состава (некуда будет девать нашей численности армии выпускаемых командиров). Установление коротких возрастных сроков для ухода в запас среднего командного состава в большем количестве разрешило бы вопрос накопления. Но при его проведении мы столкнулись бы с массовым нежеланием наиболее способного молодняка обучаться военному делу с тем, что через 2-3 года снова менять свою профессию; кроме того, сильная текучесть кадрового командного состава, отразилась бы на боеспособности кадровых частей».
{3} Докладная записка начальника ГУ РККА В.Н. Левичева в РВС СССР о подготовке командного состава запаса (Не позднее 15 февраля 1926г)
{4} Справка Командного управления ГУ РККА для доклада председателя РВС СССР Правительству с характеристикой Красной Армии, в том числе уволенного в запас начсостава от 24 января 1927 г.
{5} там же
{6} Берхин, стр. 266
{7} «Наличие среди всего начсостава и особенно командного значительного числа лиц давней демобилизации, не знакомых с современными условиями боя, а также вовсе не служивших в Красной Армии, при одновременном высоком проценте беспартийных и подготовки исключительно старой армии и даже не имеющих военного образования», Справка Командного управления ГУ РККА для доклада председателя РВС СССР Правительству с характеристикой Красной Армии, в том числе уволенного в запас начсостава от 24 января 1927 г.
{8} Докладная записка начальника ГУ РККА В.Н. Левичева в РВС СССР о подготовке командного состава запаса (Не позднее 15 февраля 1926г)
{9} Еще в Предложениях ГУ РККА в РВС СССР по вопросу организации командного состава запаса и его материального обеспечения от 31 июля 1925г отмечалось, что «как показывает прилагаемые материалы, пребывание в запасе для большинства командного состава, особенно низового, сопряжено с большими материальными лишениями. Прежде всего, поступить на службу большинству не удается. Существующие льготы и права внеочередного предоставления службы, сплошь и рядом гражданскими организациями не выполняются».
{10} Там же, а также см. Предложения ГУ РККА в РВС СССР по вопросу организации командного состава запаса и его материального обеспечения от 31 июля 1925г.
{11} В «Справке Командного управления ГУ РККА для доклада председателя РВС СССР Правительству с характеристикой Красной Армии, в том числе уволенного в запас начсостава» от 24 января 1927 г.указывались следующие результаты программы трудоустройства комсостава запаса: «За все время кампании, с сентября 1926 г. и по настоящее время забронировано по Союзу 24 975 должностей и на них размещено 17 088 человек демобилизованного начсостава. ... Вся же работа по увольнению начсостава в основном может быть характеризована следующими моментами: 1) Бронирование должностей.. Бронирование должностей первоначально протекало не везде и не совсем благополучно. Были замечены тенденции учреждений и предприятий к избежанию этого бронирования, или же бронирование должностей с чересчур низкими окладами содержания (25-35 р.), или же с заведомо высокой, редкой специальностью (редких специальностей - инженеры, техники и т. п.). Затруднения эти в конце концов комиссиями были (при помощи в некоторых случаях прокуроров) ликвидированы. 2) Определение на службу. В отношении лиц начсостава, имеющих кроме военной, какую-либо другую гражданскую специальность или образование, определение на службу затруднений не встретило и все эти лица были определены на новую службу в большинстве случаев с значительным повышением оклада содержания. Затруднения встречались при определении лиц начсостава, не имеющих определенных гражданских квалификаций, но получающих в армии большие оклады. Кроме того, благополучному течению кампании сильно препятствовало формальное отношение главков гражданских учреждений к посылаемым к ним лицам начсостава, на что именно и поступало очень много жалоб и заявлений и что было уже отмечено в циркулярном обращении т. Орджоникидзе. Были также замечены случаи немотивированного возвращения учреждениями лиц начсостава и случаи сокращения лиц начсостава запаса. 3) Работа комиссий. Протекавшая первоначально не совсем благополучно к середине кампании выравнилась и комиссии приобрели следуемый им авторитет. Почти всем комиссиям приходилось не раз обращаться к помощи прокурора или органов РКИ. Из поступающих заявлений усматривается неудовлетворительная работа Киевской, Севастопольской, Новороссийской и Казанской комиссий. 4) Отношение начсостава. Замечена тенденция получить место с большим окладом жалования, чем в армии. Из поступающих заявлений усматривается некоторое недовольство лиц начсостава прошлых демобилизаций на установление очередей на устройство: в первую очередь - настоящей демобилизации, во вторую - прошлых демобилизаций. Такое разграничение действовало крайне нежелательно на лиц начсостава запаса. Имеются заявления и на нетактичное обращение с лицами начсостава лиц, возглавляющих гражданские учреждения. 5) Необходимые правительственные мероприятия. а) Узаконить функции комиссий как органов постоянно действующих. 6) Обратить внимание всех гражданских учреждений и предприятий на недопустимость сокращения (без уважительных на то причин и без санкции комиссии) лиц начсостава запаса. в) Увольнения лиц начсостава запаса из гражданских учреждений производить лишь по согласованию с губернскими и им соответствующими комиссиями по распределении увольняемого в запас начсостава РККА.
{12} «Высококвалифицированные военные специалисты, в том числе окончившие Академию Генерального штаба, люди, посвятившие военному ремеслу всю свою жизнь, оказались без любимого дела и прозябали на заштатных гражданских должностях и даже были безработными. К примеру, бывшие офицеры, имевшие звание полковника и подполковника, в конце 20-х годов работали: полковник Н.Е. Марков - сотрудником животноводческого центра, полковник В.Ф. Менжинский - контролером игрушечной секции в Мосторге; подполковник В.И. Галкин - репетитором по математике и физике: полковник Б.В. Майер - калькулятором на заводе «Серп и Молот». Н. Черушев, «Невиновных не бывает. Чекисты против военных. 1918-1953», М., 2004, стр. 154
{13} См. следующие документы
Справка Командного управления ГУ РККА для доклада председателя РВС СССР Правительству с характеристикой Красной Армии, в том числе уволенного в запас начсостава от 24 января 1927 г.
Справка начальника Командного управления ГУ РККА Н.В. Куйбышева для РВС СССР, Январь 1927г.
а также Обзор ГУ РККА о состоянии Красной армии в 1927-1928 гг., «Реформа в Красной армии. Документы и материалы. 1923-1928 гг.», Москва 2006, кн. 2 стр. … , … и 317-318 соответственно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
Начало
Предыдущая страница
Отдельным и серьезным вопросом был вопрос накопления командного состава запаса. Прошедшая мировая война показала всю важность этой проблемы. Как мы уже видели в самом начале, в первый год войны русская армия потеряла практически всех строевых офицеров, особенно в пехоте. Тот комсостав запаса, мало того, что весьма неудовлетворительный по качеству, он и в отношении количества далеко не смог покрыть потребностей той войны. В результате пришлось импровизировать, создавая систему ускоренной подготовки, дававшую армии по своей сути эрзац-офицеров с низким уровнем военной подготовки. Поскольку «современные войны решаются не кадровыми армиями, а мобилизованными народами», содержать в мирное время достаточное для армии военного времени количество офицеров не могли себе позволить даже гораздо более благополучные, чем СССР, в экономическом отношении страны. Все это вполне осознавалось руководством РККА - так, авторы «Предложений ГУ РККА в РВС СССР о возможностях накопления среднего командного состава запаса лицами со средним и высшим гражданским образованием» отмечали следующее: «Опыт Империалистической и Гражданской войн показывает, что ведение современной войны немыслимо без заблаговременного накопления командного состава запаса. Царская армия имела командного состава в кадрах 30 000 чел., получила из запаса при развертывании армии в 1914 году 35 000 чел., к 1917 году в армии было командного состава - 300 000 чел., т. е. к концу войны командного состава было в 10 раз больше кадров мирного времени. В Империалистическую войну Германия была единственной [страной], предусмотревшей значение накопления запаса, однако, и ее армия во второй половине войны уже почувствовала некомплект в командном составе, т.к. запас ее полностью иссяк»{1}. Естественно, что даже с учетом того, что вышеприведенные цифры были не совсем точны, содержать одну-другую тысяч «офицеров» Советская Россия не имела ни малейшей возможности{2}. Соответственно с началом нормализации ситуации в вооруженных силах страны в целом пришлось вплотную заняться проблемой накопления комсостава запаса.
Хотя казалось бы к началу реформы Красная армия имела в этом отношении существенное преимущество, выражавшееся в большом количестве командиров, уволенных из армии в 1921-23 гг, состояние комсостава запаса было совершенно неудовлетворительным. Во-первых, совершенно не был налажен учет последнего, что не позволяло судить о его фактическом наличии и не давало «исчерпывающего материала для мобилизационных расчетов как с количественной, так и с качественной стороны», а во-вторых, качество (в том числе политическая лояльность) его также было весьма низким, поскольку увольнялись из армии в первую очередь либо а) бывшие белые офицеры, либо б) офицеры со слабой либо вообще отсутствующей военно-теоретической подготовкой, которые из-за отсутствия каких-либо программ переподготовки чем дальше, тем больше отрывались от армии. Между тем в документах той поры отмечалось, что «в разрешении вопроса о военном запасе вообще центральное место по той роли, которую он занимает на войне и в воспитании масс, безусловно, должен занимать командный состав запаса. Первое требование, которое предъявляется к командному составу запаса условиями ведения современной войны и боя заключается в том, чтобы он был на уровне современных требований как в политическом, так и в военно-техническом отношении, предъявляемым к комсоставу армии»{3}. В соответствии с этим были определены и основные направления работы: 1) налаживание учета, 2) организация программы переподготовки существующего и 3) программа подготовки нового комсостава запаса.
Налаживание учета было первоочередной задачей, поскольку, как отмечал в начале 1927 года Н.В. Куйбышев, «в этом отношении до 1925 года наше положение нельзя назвать благоприятным, т. к. вследствие отсутствия учета не было возможности выявить хотя бы относительно точную картину нашей обеспеченности начсоставом, вопросы же накопления и подготовки запаса оставались нетронутыми»{4}. Система учета начсостава запаса была отлажена к 1926 году, а в начале 1926 года был произведен полный переучет последнего, позволивший «точно установить наличие запаса, дифференцировать его по признакам военной квалификации и установить качественное состояние по иным признакам»{5}. Комсостав запаса был разделен на три разряда в соответствии с квалификацией, возрастом и пригодностью к службе в строевых частях{6}. Проведенный учет прояснил для руководства РККА далеко не блестящее состояние комсостава запаса, основные проблемы заключались в следующем - во-первых, полнейшую его неустроенность в мирной жизни и как следствие, его чрезвычайно низкие моральные качества, а во вторых, неоднородность, слабую профессиональную подготовку и оторванность от армии последнего{7}.
Что касается неустроенности в мирной жизни, то в докладной записке начальника ГУ РККА В.Н. Левичева в РВС СССР о подготовке командного состава запаса (Не позднее 15 февраля 1926г) отмечалось следующее: «Залогом надежности командного состава запаса в случае войны является его постоянная связь с кадрами армии и такие условия жизни, которые бы придавали ему определенную моральную устойчивость. Путем обследования положения комсостава запаса, произведенного в округах через производившиеся текущем летом учебные сборы частей его (5 000 чел.), с несомненностью устанавливается чрезвычайно тяжелое и материальное, и моральное состояние командного состава… Из общего количества состоящего на учете комсостава запаса служившие только в Красной Армии 59 000 человек (65%) считают себя обиженными и Советской властью, и Красной Армией. Характерным определением своего положения для этой группы является: «выжали, выбросили», «мы теперь не нужны, а когда будет война, снова будут посылать подставлять голову в первую очередь». В особенности тяжелое положение [отмечалось в отношении] бывших белых офицеров… Нужно иметь в виду, что эта группа бывших белых в разные периоды Гражданской войны перешла на нашу сторону и принимала участие уже в составе Красной Армии. Моральное состояние этой категории, принадлежащей по своему социальному положению в прошлом к «разночинцам», усугубляется тем, что объективно она является наиболее пострадавшей частью из представителей старого режима. Между тем, признать себя более виновным, чем та часть буржуазного класса, которая «спекулировала» из-за угла, продавали советскую власть, она не может. НЭП, развитие промышленности в общем разместили на службе и государства и частного капитала все категории интеллигентного труда, эта же часть - бывшие офицеры, вырванные с 1914 года из производства, потеряла всякую квалификацию в мирном труде, и, конечно, не может пользоваться спросом, как на «спецов» и, в добавок всего, носит марку бывших офицеров»{8}.
Отмечая недостаточное внимание к данной проблеме, как со стороны местных партийных органов, так и со стороны уездных военкоматов{9}, и считая, «что острота положения и важность проблемы советской подготовки комсостава запаса к войне требует вмешательства ЦК партии», ГУ РККА предложило целый ряд мероприятий для решения указанного вопроса. Речь шла о бронировании должностей в гражданских наркоматах, а также о предоставлении командирам запаса преимуществ при устройстве в качестве преподавателей в гражданские ВУЗы, о постоянном контроле за трудоустройством безработного начсостава и материальной помощи последнему, наблюдении за политической и военной подготовленностью запаса, а также о снятии с учета бывших белых командиров, состоявших в рядах РККА не менее года{10}. Важность трудоустройства бывших командиров была связана с тем, что, как отмечалось в документах того времени, «на почве материальной необеспеченности легко создается отрицательное отношение к призыву в Красную Армию. Это заставляет обратить внимание на улучшение материального положения нашего запаса, в противном случае при мобилизации вольется в ряды армии относительно большой процент недовольных». По данным переучета, произведенного в феврале 1926 г., насчитывалось около 13 000 безработных из лиц начсостава запаса, (из них командного состава - до 7 000 человек). С этого же времени власти всерьез взялись за борьбу с безработицей среди данной категории, следствием чего стало то, что за период с осени 1926 года по июнь 1928 года было трудоустроено 32 000 демобилизованных командиров (уволенных или уволившихся как до, так и после 1926 года), неустроенными оставалось около 3000 человек (большей частью из уволенных до 1926 года){11}. При этом в «Обзоре ГУ РККА о состоянии Красной армии в 1927-1928 гг.» отмечалось, «что не всегда наши гражданские организации идут навстречу мероприятиям по обучению начсостава запаса; наблюдаются отдельные случаи стремления освободиться от состоящего у них на службе начсостава, считая вызов его на обучение большим для себя ущербом. Между тем, хотя материальное положение начсостава запаса значительно улучшилось, но все же безработица среди него еще окончательно не изжита; наряду с этим наблюдается использование начсостава гражданскими органами на должностях самой низкой квалификации, вплоть до того, что бывшие командиры полков служат сторожами, моют бутылки и прочее». Там же предлагалось и дальше «принять суровые меры в отношении гражданских органов, стремящихся освободиться от начсостава запаса, особенно в период его обучения» и «принять меры к использованию начсостава на должностях более высокой квалификации, обеспечив тем его существование». Интересно отметить, что, например, Н. Черушев, вслед за Я. Тинченко, приводит в своей книге примеры бывших офицеров, работающих на низкооплачиваемых должностях в доказательство тезиса о невнимании советской власти к данной категории военных профессионалов{12}. В реальной же жизни, как мы видим, все было гораздо сложнее - проблема вполне осознавалась руководством армии и последним принимались все возможные меры для ее решения.
Что касается белогвардейцев («офицеров и чиновников из числа военнопленных и перебежчиков белых армий и проживавших на территории этих армий»), то из числа состоявших на особом учете ОГПУ на 1 сентября 1924 г. 50 900 человек к 1 сентября 1926 г. 32 000 были сняты с особого учета и перечислены в запас РККА. Поскольку данная группа представляла собой существенную часть комсостава запаса, руководство армии проявляло особое внимание к ее проблемам. Так, в январе 1927 года, после того, как инструкцией по выборам в советы большая часть этой группы (бывшие белые, не служившие в Красной Армии) была лишена участия в выборах значительная группа комсостава, Командное управление ГУ РККА, отмечая, что «количественный недостаток запаса заставляет рассчитывать и на привлечение, правда с некоторой осмотрительностью, и этой группы», а лишение ее «избирательных прав идет вразрез с этим намерением», потребовало «дополнить инструкцию по перевыборам в советы указанием, что избирательных прав лишаются только бывшие белые, не снятые с особого учета ОГПУ, считая, что лица, снятые с него и включенные в ресурсы запаса, уже достаточно профильтрованы и как источник будущего пополнения армии должны пользоваться всеми правами граждан Союза»{13}.
Второй аспект, выявившийся в ходе переучета комсостава запаса, разнородность подготовки комсостава, хорошо проиллюстрирован в следующей таблице из Обзора РККА…:
Средний
Старший
Средний
Старший
По признаку партийности:
По роду занятий:
Членов ВКП(б)
13,8
19,9
Рабочие
6,8
2,1
Кандидатов
3,4
1,5
Земледельцы
12,0
2,4
Беспартийных
82,8
78,6
Кустари и ремесленники
2,1
0,7
Служащих
79,1
94,8
По военному образованию:
Высшее военное образование
По времени увольнения Из Красной Армии:
Окончившие норм. воен. шк. Красной Армии
6,2
7,6
Уволены в 1924 г. и позже (после реорганизации армии)
33
41
Оконч. воен. учил. ст. армии
6,2
9,6
Оконч. командные курсы вн. врем. Красной Армии
25,0
16,2
Оконч. школу прап. вн. врем.старой армии
22,2
9,0
Уволены до 1924г.
58
54
Курсы запаса из одногодичн.
13,7
32,4
Не служ. в Красной Армии
9
5
Не имеет воен. образования
26,7
25,2
ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
{1} «Реформа в Красной армии. Документы и материалы. 1923-1928 гг.», Москва 2006, кн. 1, стр. 566
{2} Там же «Такое огромное количество среднего командного состава, требующееся в военное время, в наших условиях не может быть разрешено ни системой царской армии «вольноопределяющихся», ни расширением сети военно-учебных заведений существующего порядка прохождения службы командного состава (некуда будет девать нашей численности армии выпускаемых командиров). Установление коротких возрастных сроков для ухода в запас среднего командного состава в большем количестве разрешило бы вопрос накопления. Но при его проведении мы столкнулись бы с массовым нежеланием наиболее способного молодняка обучаться военному делу с тем, что через 2-3 года снова менять свою профессию; кроме того, сильная текучесть кадрового командного состава, отразилась бы на боеспособности кадровых частей».
{3} Докладная записка начальника ГУ РККА В.Н. Левичева в РВС СССР о подготовке командного состава запаса (Не позднее 15 февраля 1926г)
{4} Справка Командного управления ГУ РККА для доклада председателя РВС СССР Правительству с характеристикой Красной Армии, в том числе уволенного в запас начсостава от 24 января 1927 г.
{5} там же
{6} Берхин, стр. 266
{7} «Наличие среди всего начсостава и особенно командного значительного числа лиц давней демобилизации, не знакомых с современными условиями боя, а также вовсе не служивших в Красной Армии, при одновременном высоком проценте беспартийных и подготовки исключительно старой армии и даже не имеющих военного образования», Справка Командного управления ГУ РККА для доклада председателя РВС СССР Правительству с характеристикой Красной Армии, в том числе уволенного в запас начсостава от 24 января 1927 г.
{8} Докладная записка начальника ГУ РККА В.Н. Левичева в РВС СССР о подготовке командного состава запаса (Не позднее 15 февраля 1926г)
{9} Еще в Предложениях ГУ РККА в РВС СССР по вопросу организации командного состава запаса и его материального обеспечения от 31 июля 1925г отмечалось, что «как показывает прилагаемые материалы, пребывание в запасе для большинства командного состава, особенно низового, сопряжено с большими материальными лишениями. Прежде всего, поступить на службу большинству не удается. Существующие льготы и права внеочередного предоставления службы, сплошь и рядом гражданскими организациями не выполняются».
{10} Там же, а также см. Предложения ГУ РККА в РВС СССР по вопросу организации командного состава запаса и его материального обеспечения от 31 июля 1925г.
{11} В «Справке Командного управления ГУ РККА для доклада председателя РВС СССР Правительству с характеристикой Красной Армии, в том числе уволенного в запас начсостава» от 24 января 1927 г.указывались следующие результаты программы трудоустройства комсостава запаса: «За все время кампании, с сентября 1926 г. и по настоящее время забронировано по Союзу 24 975 должностей и на них размещено 17 088 человек демобилизованного начсостава. ... Вся же работа по увольнению начсостава в основном может быть характеризована следующими моментами: 1) Бронирование должностей.. Бронирование должностей первоначально протекало не везде и не совсем благополучно. Были замечены тенденции учреждений и предприятий к избежанию этого бронирования, или же бронирование должностей с чересчур низкими окладами содержания (25-35 р.), или же с заведомо высокой, редкой специальностью (редких специальностей - инженеры, техники и т. п.). Затруднения эти в конце концов комиссиями были (при помощи в некоторых случаях прокуроров) ликвидированы. 2) Определение на службу. В отношении лиц начсостава, имеющих кроме военной, какую-либо другую гражданскую специальность или образование, определение на службу затруднений не встретило и все эти лица были определены на новую службу в большинстве случаев с значительным повышением оклада содержания. Затруднения встречались при определении лиц начсостава, не имеющих определенных гражданских квалификаций, но получающих в армии большие оклады. Кроме того, благополучному течению кампании сильно препятствовало формальное отношение главков гражданских учреждений к посылаемым к ним лицам начсостава, на что именно и поступало очень много жалоб и заявлений и что было уже отмечено в циркулярном обращении т. Орджоникидзе. Были также замечены случаи немотивированного возвращения учреждениями лиц начсостава и случаи сокращения лиц начсостава запаса. 3) Работа комиссий. Протекавшая первоначально не совсем благополучно к середине кампании выравнилась и комиссии приобрели следуемый им авторитет. Почти всем комиссиям приходилось не раз обращаться к помощи прокурора или органов РКИ. Из поступающих заявлений усматривается неудовлетворительная работа Киевской, Севастопольской, Новороссийской и Казанской комиссий. 4) Отношение начсостава. Замечена тенденция получить место с большим окладом жалования, чем в армии. Из поступающих заявлений усматривается некоторое недовольство лиц начсостава прошлых демобилизаций на установление очередей на устройство: в первую очередь - настоящей демобилизации, во вторую - прошлых демобилизаций. Такое разграничение действовало крайне нежелательно на лиц начсостава запаса. Имеются заявления и на нетактичное обращение с лицами начсостава лиц, возглавляющих гражданские учреждения. 5) Необходимые правительственные мероприятия. а) Узаконить функции комиссий как органов постоянно действующих. 6) Обратить внимание всех гражданских учреждений и предприятий на недопустимость сокращения (без уважительных на то причин и без санкции комиссии) лиц начсостава запаса. в) Увольнения лиц начсостава запаса из гражданских учреждений производить лишь по согласованию с губернскими и им соответствующими комиссиями по распределении увольняемого в запас начсостава РККА.
{12} «Высококвалифицированные военные специалисты, в том числе окончившие Академию Генерального штаба, люди, посвятившие военному ремеслу всю свою жизнь, оказались без любимого дела и прозябали на заштатных гражданских должностях и даже были безработными. К примеру, бывшие офицеры, имевшие звание полковника и подполковника, в конце 20-х годов работали: полковник Н.Е. Марков - сотрудником животноводческого центра, полковник В.Ф. Менжинский - контролером игрушечной секции в Мосторге; подполковник В.И. Галкин - репетитором по математике и физике: полковник Б.В. Майер - калькулятором на заводе «Серп и Молот». Н. Черушев, «Невиновных не бывает. Чекисты против военных. 1918-1953», М., 2004, стр. 154
{13} См. следующие документы
Справка Командного управления ГУ РККА для доклада председателя РВС СССР Правительству с характеристикой Красной Армии, в том числе уволенного в запас начсостава от 24 января 1927 г.
Справка начальника Командного управления ГУ РККА Н.В. Куйбышева для РВС СССР, Январь 1927г.
а также Обзор ГУ РККА о состоянии Красной армии в 1927-1928 гг., «Реформа в Красной армии. Документы и материалы. 1923-1928 гг.», Москва 2006, кн. 2 стр. … , … и 317-318 соответственно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ