Русский - значит советский на 50%
Недавно в ЖЖ разгорелась очередная дискуссия между «левыми националистами» и «правыми националистами» на тему отношения к советскому периоду русской истории. Поводом стала попытка навязать отождествление русского и советского, как бы от лица «русского, уважающего свои корни». Попытка, впрочем, неубедительная, поскольку советское там предлагается принимать за русское in toto, включая и первые геноцидно-карательные десятилетия. Это как если бы в израильском учебнике истории написали: «Давайте не будем охаивать устроителей Холокоста, ведь это тоже наша история. Холокост косвенно помог евреям основать собственное государство. Поэтому слава Гитлеру!» Но, как мы знаем, «неблагодарные» евреи не только Гитлера не славят, но до сих пор преследуют непрошенных «помощников» по всему миру.
Со стороны «белых националистов» тут же последовала реакция. Текст Диунова, высочайше продублированный Крыловым и Просвирниным, вписывается в традицию, которая русских стремится вывести за рамки «советчины», все позитивное в СССР оставляет за русскими, а весь негатив передает «грузинским гениям» и прочим «бакинским комиссарам». Русские в СССР были как бы в плену, а все хорошее в СССР произошло вопреки глупости и злобности советского руководства. Это неплохая позиция для троллинга грузин и украинцев, но при внутреннем употреблении создает ряд проблем. Не случайно, что после перепечатки диуновского текста Крылову пришлось писать вдогонку подробное объяснение, что не следует путать «русский антисоветизм» с «правым антикоммунизмом», и что лично он, Крылов, ничего не имеет против социального государства. Диунов ведь тот еще перец - в одном из своих прожектов он, под предлогом заботы о возрождении русского народа, предлагал лишить пенсии русских стариков и отправить их умирать на помойку ( я ранее уже разбирал эту тему).
Главная слабость диуновской позиции состоит в том, что она застряла на уровне «власовского» агитпропа 40-х годов и поэтому бьет мимо цели. Она рассматривает советский период как единое целое, не делая различия между эпохой террора и геноцида и последующим мягким режимом «с человеческим лицом». Не случайно наши «правые» так любят дискутировать с отмороженными сталинистами. Сталинисты для них находка: в споре с тупым полпотовцем легко почувствовать себя суперменом. Между тем, вопреки эффекту, который намеренно создается путинскими СМИ, большинство реальных симпатизантов СССР являются скорее «брежневистами», идеализирующими мягкую эпоху 60-х и 70-х гг. Против таких «совков» арсенал антисталинских доводов не работает. Они ведь и сами готовы обличать Сталина и преступления первых советских десятилетий, рассматривая их как переходный период на пути к настоящему, зрелому советскому обществу. Несомненно, период 1917-1947 гг. был самым страшным и гнусным временем в истории России. Но последние два относительно гуманных, сытых и нерусофобских десятилетия советской власти в сознании большинства русских отчасти искупают и скрашивают зверства первых ее десятилетий.
С точки зрения простого человека без особых амбиций, период 1964-1984 гг. - это самое комфортное и уютное время для жизни на Русской равнине за всю ее историю. Кроме того, это был период максимальных русских достижений в плане развития науки и техники, время, когда для простого русского человека был открыт максимум возможностей самореализации в интересных и сложных профессиях. Люди, заставшие ту эпоху, прекрасно помнят, что подавляющее большинство русских тогда не ощущали себя ни «рабами», ни «пленными», гордились успехами своей страны и воспринимали советское государство как свое собственное. А сравнивая «тогда» и «сейчас», они видят, что с концом советской власти положение русских (в массе) не улучшилось, а ухудшилось. На этом фоне не убедительной выглядит концепция, что «все хорошее в СССР делалось вопреки советскому правительству».
Получается, что против «брежневистов» и сторонников «китайского пути» у «правых» остается только аргумент от альтернативной истории: «Если бы революции не было, национальное русское государство достигло бы еще больших успехов и с меньшими жертвами». Проблема в том, что на любую альтернативную историю можно придумать еще более альтернативную, и так без конца. Допустим, царя не свергли, Россия победила в ПМВ, через 20 лет колоссально усилилась и «обнаглела». Тогда сценарий ВМВ мог быть иным: Россию раскатывают в асфальт объединенные Британия, Франция, США и Япония, с первыми атомными бомбами, падающими на Москву и Санкт-Петербург вместо Хиросимы и Нагасаки. А там еще химия, биологическое оружие - как же иначе справиться с этим многочисленными и упорными русскими? Кто знает, может быть в этой альтернативной истории к началу XXI века от русских остались бы только партизанские отряды зомби-мутантов, прячущиеся в радиоактивной тайге, за которыми ведут охоту беспилотники.
Еще один «сильный» аргумент «правых» - причислять к «советчине» нынешний режим РФ и утверждать, что вот он то как раз и являлся истинной целью большевиков чуть ли не с 1917 года. Вот, к примеру, что пишет Крылов:«Основной и единственной целью Советчины было уничтожение русского государства, отнятие у русских всей собственности, оттеснение их от власти, уничтожение русской элиты, разрушение русского социума и русской культуры, системная порча русского народа (по классической схеме - три поколения истязают, четвёртое ведут на бойню), а впоследствии - передача отнятой у русских собственности, власти и страны в целом другим владельцам». Эта картинка относительно хорошо описывает период с 1917 по 1953 гг., и далее события 1985-91 гг. Однако «пересменок» 1956-1981 гг. в нее не вписывается. В эту эпоху жизнь русских улучшалась по всем параметрам, не только в материальном плане, но и в смысле большей европеизации, образования, окультуривания, «осовременивания». Горожан десятками миллионов переселяли из подвалов, бараков и коммуналок в односемейные квартиры. Русский человек впервые почувствовал, что это значит: жить в благоустроенном цивилизованном государстве. Советская власть в русских регионах в эту эпоху предстает вполне «обрусевшей». Из жизни исчез страх. Типичный советский чиновник и даже партократ той поры, при всех своих недостатках, разительно отличается от путинских «жуликов и воров».
Добавим к этому, что падение сталинизма и завершение «Большого Террора» было не результатом народного восстания, а следствием взросления и «обрусения» самой советской власти. Советская власть сама все это преодолела, сама поняла, что «Так жить нельзя, мы же не чурки кровожадные». Точно так же и повышение уровня жизни народа отнюдь не было следствием забастовочного движения и борьбы за свои права. Власть сама спохватилась: «Разве мы нерусь поганая, чтобы свой народ в черном теле держать?» Финальная политическая либерализация и курс на возвращение к нормальной экономике тоже были вполне добровольным решением советской власти: «Мы же все-таки Европа, а не Азия с***я». Если СССР рухнул, не справившись с трансформацией в нормальное современное государство, то это не его вина, а беда. На каком основании группировку, которая разделила и приватизировала СССР, мы должны называть «советской», а не «антисоветской»? Последний легитимный орган советской власти (и по букве, и по духу) - это Верховный Совет, расстрелянный Ельциным в октябре 1993 года. На этом «Совок» и закончился. Кстати, одной из причин расстрела как раз и послужило несогласие «совков» с беловежскими соглашениями и жульнической схемой приватизации. Элементы советского в дискурсе и политике нынешних лидеров, легитимных наследников Ельцина, - это всего лишь популистская ширма на службе компрадоров. Маньяк-трансвестит убил женщину, переоделся в ее платье и пришел к ее детям: «Здравствуйте, я ваша мама!», - вот истинные отношения между Путиным и подобревшей «Софьей Власьевной» образца 70-х.
Возвращаясь к дилемме, уравнять ли русское советскому или считать его противоположностью, мы понимаем, что оба полюса - это попытка закрыть глаза на реальность. Здесь как раз тот случай, когда «истина где-то посередине». История так уж повернулась, что русский по итогам XX века - это советский на 50%. И само «русское» теперь - наполовину советское (но, конечно, не сводится к советскому). Правда, сторонники одной из крайних позиций даже эту очевидность могут перетолковать в свою пользу. Например, так: «Русский на 50% - советский, а на остальные 50% - хороший». Или так: «Русский на 50% - советский, а на остальные 50% - плохой». Я же утверждаю иное: русский - наполовину советский и в своем хорошем, и в своем плохом. И это не временная аберрация, а «уже навечно».
Существует гипотеза о том, что доля «советскости» в русском менталитете должна естественным образом убывать от поколения к поколению, в пределе доходя нуля. «Советскость» при этом мыслится как некая зловредная наведенная радиоактивность, которая должна подчиняться обычным законам распада. Скажем, сокращаясь на каждое поколение в 2 раза. Если приравнять «уровень советскости» в 1985 году к 100%, то сейчас осталось уже только 50%, еще через поколение будет 25% и т.д. В пределе русские естественным путем превратятся в «каппелевцев» из фильма «Чапаев». С этой гипотезой связаны периодически предпринимаемые попытки освежить и наполнить жизнью «нео-белогвардейский» дискурс, построить вокруг него новую русскую идентичность. Сейчас, к примеру, этим активно занимается Егор Просвирнин в «Погромном Спутнике».
Почему эти надежды и эти попытки заведомо обречены на неудачу?
Во-первых, многое из того, что «необелые» считают «наследием совка», на деле есть абсолютно органичное следствие перехода русских крестьянских масс из сословного аграрного общества в эгалитарное и индивидуально-меритократическое индустриальное общество ( об этом я уже писал). То, что принимают за «советизацию», очень часто было оборотной стороной Модернизации, причем не только в техническом, но и в социально-демографическом плане. Например, рассмотрим такой общественный идеал: социальное государство + эгалитарное и бессословное общество + открытые социальные лифты + равный старт для каждого, независимо от происхождения + меритократическое распределение бонусов + активное участие государства в развитии науки и строительстве инфраструктуры + борьба с бедностью и сглаживание имущественного расслоения. Это что, «Совок» или «Истинно Русская Мечта»? На самом деле это просто Модерн.
Можно сколько угодно рассуждать, что при царях модернизация прошла бы еще более успешно и без жертв, однако факт налицо: русский человек в мир Модерна вошел, ведомый за ручку большевиками, как «приемными родителями». И естественно, эти родители вложили кое-что от себя. Это «кое-что», будучи впитано вместе с Модерном, обратной отфильтровке уже не поддается. Тот факт, что трансформация крестьянской массы в тип современного городского человека была проведена «грубыми советскими методами», уже никак не изменишь.
Большевики не только ввели русские массы в Модерн, но и серьезно поработали над самой «русскостью». В советскую эпоху нацбилдинг проводился не только над украинцами, татарами, киргизами и т.п., но и над русскими. Русские как этническая группа «доделывались» уже в СССР ( и об этом я тоже писал). До революции русские - это не этнос, а прото-нация, причем большая часть крестьянского населения в эту нацию была включена лишь поверхностно, оставаясь на положении «славяно-православного субстрата». Последующая «этнизация» русского пост-крестьянства была проведена по советским лекалам, в рамках советской системы образования. Дело даже не в том, что «совки» добавили в русскую идентичность что-то свое, а в том, что значительная доля собственно «русского» была включена в этническую идентичность в советском дизайне. Рассматривая ту или иную характерную черту современных русских, сложно понять, откуда это: то ли это следствие советской обработки, то ли это исконный русский элемент, лишь слегка искаженный «совком», то ли это элемент «совка», преображенный и обезвреженный «русским духом». Многое из того, что в СССР преподносилось как «советский идеал», было органично воспринято русскими именно как «русский идеал». Причем эти «советские идеалы» сами по себе нередко были заимствованы из дореволюционной русской культуры.
На самом деле русская культура и русская интеллигенция еще до большевиков были в значительной степени «советскими», имели сильный демагогический левый крен (это хорошо показал Галковский в «Бесконечном тупике» и других своих текстах). Не случайно русские классики так органично вписались в советский школьный канон. Вспомним, что в 1917 году русское образованное общество радостно рукоплескало свержению Монархии. У истоков февральской революции стояли не только представители российской элиты и высший генералитет, но и члены дома Романовых. Даже РПЦ пела здравицы Временному Правительству и праздновала освобождение от «гнета». Пресловутые «советы» были созданы отнюдь не большевиками, и те в них поначалу даже не имели большинства. В Учредительное Собрание были всенародно выбраны преимущественно эсеры, левые террористы, тогдашние «Басаевы и Хоттабы», которые в предшествующий период отнюдь не брезговали насилием, убийствами. Их лидер Чернов, избранный председателем Учредительного Собрания, ранее планировал покушение на царя. Россия и без большевиков катилась к левому авторитарному «прогрессизму», причем всенародно, а не только велением особенных злодеев.
«Советчиной» так или иначе России пришлось бы переболеть, пусть и не в такой острой форме, как при большевиках. Кстати, неплохо бы определить само понятие - «советский», «советчина». Многие употребляют эти слова просто как синоним «всего плохого», «всего, что мне не нравится». Это как с «фашизмом», «нацизмом»: мучает человек котенка, его и назовут «фашистом». Но Муссолини с этим не согласится. А Гитлер так вообще любил животных. Я бы отделял «советское» как некую форму аберрации сознания (левый авторитарный прогрессизм управленцев-дилетантов) от «большевизма» как террористической практики. В этом смысле Учредительное Собрание 1918 года по духу своему было вполне «советским». Эсеры Чернова были вполне советской партией. Если бы эсеры перебили большевиков, то зверств в будущем было бы на порядок меньше, но страна, победившая большевизм, все равно осталась бы «советской» и была бы таковой много десятилетий. Победа Хрущева и Брежнева над сталинистами - это победа «советчины» над «большевизмом».
«Советчина» - это не внешняя инфекция, а определенный этап развития самого русского сознания, нечто вроде трудного возраста у подростка. В этом смысле от советчины нельзя «отмежеваться», ее можно только перерасти. Возраставшая под отеческим попечением Доброй Монархии русская нация в определенный момент ошибочно сочла себя «уже вполне взрослой», попала под влияние «плохой компании», пошла куролесить, хулиганить, бить и получать в морду, поджигать собственный дом по наущению «добренького дяди с леденцом». Помните, был такой плакат в рамках социальной рекламы, от лица улыбающегося детдомовца: «Я обменял свою квартиру на классный видеомагнитофон». Вот это как раз про нас. Народ решил, что «сам с усам» и пошел учиться исключительно на собственных ошибках, а не на чужих, как умные люди. Но выходом из этой ситуации может быть только взросление, а не возвращение «назад в детский сад». Ведь что по сути предлагают «необелые»? Стать в инфантильную позу: «Я не виноват, меня жЫды проклятые подучили. А сам я - белый и пушистый». Путь к взрослению совершенно иной: нужно извлечь полезные выводы из своего негативного опыта. Раз уж этот «опыт, сын ошибок трудных», все равно накопился, то самой большой глупостью было бы «стереть память» об этом, как о некой «чужой истории», и пытаться жить «с чистого листа». Потому что как раз в этом случае весьма вероятен рецидив прежних ошибок.
История советской власти крайне важна и актуальна для нас, потому что это история нашего русского взросления и поэтапной европеизации. Безусловно, с точки зрения русской элиты начала XX века, «советчина» - это кровавая азиатская примитивщина, сплошной регресс. Но для основной массы русских крестьян «осовечивание» являлось первым шагом на пути к европеизации. Вместе с ростом и развитием этих крестьян в сторону Города и Европы, постепенно улучшалась, взрослела, европеизировалась и сама советская власть. И когда совсем повзрослела и подобрела, то закончила, по сути, самоупразднением. В этом - тонны назидательности.
«Необелым» следует учитывать, что большинство современных этнических русских по большинству предковых линий восходят к дореволюционным крестьянам, а не к дореволюционным образованным русским («русские 1.0»). Ничто не препятствует им относиться к русским 1.0 прохладно и критически. Отождествлять себя с русскими 1.0 они могут лишь в рамках ролевой игры. Для «посткрестьянина» выражение «Россия, которую мы потеряли», остается абстракцией, он нутром чувствует, что его собственные предки в это «мы» не входили. Для «русских 2.0» история началась только в феврале 1917 года, когда «русские 1.0» по сути похоронили сами себя, убили своего Гаранта. При этом отношения крестьян и советской власти нельзя назвать более антагонистическими, чем отношения крестьян и дворянской власти. С одной стороны, 40-летний период голодомора, коллективизации и выжимания соков из крестьянства, миллионные горы трупов, с другой стороны - два с половиной столетия крепостного права. Да, крепостное право в конце концов отменили «сверху» сами же дворяне, - ну так и положение крестьян в последние десятилетия советской власти значительно улучшилось, опять же по инициативе «сверху».
Советский прессинг на крестьянство искупался широко открытым социальным лифтом для крестьянской молодежи. Современные русские горожане, включая средний класс, - продукт работы этого социального лифта. Конечно, первое время это был «лифт по трупам», и ничего хорошего в этом нет. Но уже с 50-х гг. человек со способностями и трудолюбием мог сделать приличную карьеру вне партийного и карательного аппарата. Людям не просто открывали дорогу к росту, их буквально пинками заставляли расти над собой. Все сколь-нибудь талантливое и дееспособное в русском народе в 50-80 гг. тщательно разыскивалось и пристраивалось к делу. В этом, кстати, одна из причин деградации русской деревни в хрущевско-брежневские времена: она просто не успевала воспроизводиться.
Несомненно, царская индустриализация тоже включила бы мощный социальный лифт (да он уже и начал работать с конца XIX века). Но это снова «альтернативная история». Вы благодарны тому, кто реально открыл вам дверь, а не тому, кто, теоретически, сделал бы это в иной реальности, пусть даже этот реальный - чумаз и зверообразен, а тот воображаемый - чисто выбрит и одет по моде. Кроме того, социальный лифт в большевистском исполнении более соответствовал гордой и самолюбивой природе русского человека. При царях по этому лифту пришлось бы «идти по стеночке» под внимательным присмотром Взрослых. Новичку-Смердякову кололо бы глаза сравнение себя сермяжного с совершенными интеллигентами в 10-м поколении. Поэтому народ безразлично отнесся к тому, что их всех убили.
Много написано о роли евреев и кавказцев в революции 1917 года, но у истоков советской истории стоит прежде всего собственный русский «праздник непослушания». Сначала русская образованная публика сочла, что «без царя в голове» жить будет приятнее и веселее. Потом, глядя на них, русская крестьянская масса сделала вывод, что «Образованные господа больше не нужны, нет в них прока. А нужен будет грамотный - так кликнем жЫдов и грузин. ЖЫд - он тем хотя бы хорош, что смешон и нелеп, не вызывает у нас, помимо воли, унизительного внутреннего благоговения. И зависти такой жгучей не вызывает, ибо он - Другой, а не мое собственное в 100 раз более совершенное подобие. Мне комфортнее будет видеть наверху рябого грузинского уголовника, который мне - никто, и которого я имею полное право презирать, чем Истинного Господина, предки которого 200 лет секли моих дедов на конюшне». Это не «жЫды и грузины обманули крестьян», а крестьяне, не забывшие про 200 лет крепостного права, по своей детской наивности сочли, что замена собственной элиты на приблудных уголовников - замечательно умная мысль. Можно сказать, что русскому крестьянскому большинству «помогли» сделать этот выбор, «подтолкнули» к нему, но тем не менее оно его сделало. Чтобы поумнеть, русским пришлось целое поколение повариться в кровавой каше. Однако все же поумнели, причем сразу по всей советской вертикали власти (маньяк Сталин ведь не случайно истребил русскую группировку Вознесенского).
Еще раз акцентирую этот важный момент: смешивание в одну кучу эпохи Террора и Фарша с эпохой Созидания и Прогресса, - это злобный троллинг, имеющий целью, с одной стороны, оправдать террористический ленинизм-сталинизм, а с другой - завиноватить в нем добропорядочных русских людей, испытывающих ностальгию по благоустроенному государству 60-80-х гг. В ходе этого троллинга поклонники брежневского СССР вынуждаются защищать сталинизм, а ненавистники Сталина - отрицать успехи людей, которые лично уничтожили Сталина и Берию, и преодолели их террористическое наследие. На самом деле речь идет о двух разных режимах, и чуть ли не о двух разных странах. Одной страной правил грузин, другой - славяне, и разница налицо. Эпоха террора и беспредела должна осуждаться с плевками в лицо. Любой человек, который оправдывает ленинский и последующий сталинский террор против русских, достоин презрения, - причем не как «совок», а как моральный дегенерат. Но спокойное, умеренно-позитивное отношение к позднесоветской эпохе, является не только простительным, но и органичным для современного русского. Русские сумели вырваться из ленинско-сталинского ада и даже на гнилой коммунистической почве за 1 поколение построили относительно приличную страну, где было комфортно жить.
Подвожу итоги. Нужно принять как неизменную реальность: «50-градусная советскость» из русских теперь никуда не денется, а будет воспроизводиться из поколения в поколение, впитываясь с молоком матери. Пройдет 10 000 лет, и выжившие к тому времени русские все так же будут на 50% советскими. Галковский однажды хорошо объяснил, что ломать национальные привычки - глупая и бесперспективная затея. Нужно научиться использовать во благо народа как его хорошие, так и его плохие качества. Для компенсации совсем уж фатальных недостатков - придумать какие-нибудь «протезы», паллиативы. Но попытка вырезать из личности «50% совка», как и попытка «осоветить» оставшиеся 50%, в большинстве случаев приведет к «разрусению». Далеко не случайно, что наиболее непримиримые «антисоветчики», как и наиболее упертые «советоиды», на практике почти всегда оказываются «русофобами».
К слову, «русофобия» может маскироваться «быдлофобией на страже Незамутненной Русскости». Давно замечено, что абстрактные гуманисты (большевики, к примеру) в отношении конкретных людей нередко оказывались злобными каннибалами-человеконенавистниками. Так же и поклонники «Незамутненной Русскости» обычно пылают ненавистью к реальным русским. Иногда это доходит до настоящей шизофрении. Например, один и тот же человек в одном тексте пишет, что «нас, русских, 80%, поэтому давайте нам власть в стране», а в другом тексте отмечает, что большая часть из этих 80% для него - не русские, а «тупая совковая быдломасса, подлежащая утилизации». Само различение «истинно русских» и «совков», когда оно применяется к этническим русским, является злобным троллингом. И глупостью, поскольку навязывающие это различие сами являются такими же 50%-ными «совками», как и все вокруг. Я уже давно заметил: ходы мышления «необелых» радикалов, оправдывающих крепостное право, до смешного похожи на дискурс сталинистов, оправдывающих Террор и Гулаг.
P.S. Ниже буду размещать ссылки на продолжение этой темы и на мою полемику с критиками этого текста:
1) Дискуссия с блоггером pioneer_lj.
Со стороны «белых националистов» тут же последовала реакция. Текст Диунова, высочайше продублированный Крыловым и Просвирниным, вписывается в традицию, которая русских стремится вывести за рамки «советчины», все позитивное в СССР оставляет за русскими, а весь негатив передает «грузинским гениям» и прочим «бакинским комиссарам». Русские в СССР были как бы в плену, а все хорошее в СССР произошло вопреки глупости и злобности советского руководства. Это неплохая позиция для троллинга грузин и украинцев, но при внутреннем употреблении создает ряд проблем. Не случайно, что после перепечатки диуновского текста Крылову пришлось писать вдогонку подробное объяснение, что не следует путать «русский антисоветизм» с «правым антикоммунизмом», и что лично он, Крылов, ничего не имеет против социального государства. Диунов ведь тот еще перец - в одном из своих прожектов он, под предлогом заботы о возрождении русского народа, предлагал лишить пенсии русских стариков и отправить их умирать на помойку ( я ранее уже разбирал эту тему).
Главная слабость диуновской позиции состоит в том, что она застряла на уровне «власовского» агитпропа 40-х годов и поэтому бьет мимо цели. Она рассматривает советский период как единое целое, не делая различия между эпохой террора и геноцида и последующим мягким режимом «с человеческим лицом». Не случайно наши «правые» так любят дискутировать с отмороженными сталинистами. Сталинисты для них находка: в споре с тупым полпотовцем легко почувствовать себя суперменом. Между тем, вопреки эффекту, который намеренно создается путинскими СМИ, большинство реальных симпатизантов СССР являются скорее «брежневистами», идеализирующими мягкую эпоху 60-х и 70-х гг. Против таких «совков» арсенал антисталинских доводов не работает. Они ведь и сами готовы обличать Сталина и преступления первых советских десятилетий, рассматривая их как переходный период на пути к настоящему, зрелому советскому обществу. Несомненно, период 1917-1947 гг. был самым страшным и гнусным временем в истории России. Но последние два относительно гуманных, сытых и нерусофобских десятилетия советской власти в сознании большинства русских отчасти искупают и скрашивают зверства первых ее десятилетий.
С точки зрения простого человека без особых амбиций, период 1964-1984 гг. - это самое комфортное и уютное время для жизни на Русской равнине за всю ее историю. Кроме того, это был период максимальных русских достижений в плане развития науки и техники, время, когда для простого русского человека был открыт максимум возможностей самореализации в интересных и сложных профессиях. Люди, заставшие ту эпоху, прекрасно помнят, что подавляющее большинство русских тогда не ощущали себя ни «рабами», ни «пленными», гордились успехами своей страны и воспринимали советское государство как свое собственное. А сравнивая «тогда» и «сейчас», они видят, что с концом советской власти положение русских (в массе) не улучшилось, а ухудшилось. На этом фоне не убедительной выглядит концепция, что «все хорошее в СССР делалось вопреки советскому правительству».
Click to viewПолучается, что против «брежневистов» и сторонников «китайского пути» у «правых» остается только аргумент от альтернативной истории: «Если бы революции не было, национальное русское государство достигло бы еще больших успехов и с меньшими жертвами». Проблема в том, что на любую альтернативную историю можно придумать еще более альтернативную, и так без конца. Допустим, царя не свергли, Россия победила в ПМВ, через 20 лет колоссально усилилась и «обнаглела». Тогда сценарий ВМВ мог быть иным: Россию раскатывают в асфальт объединенные Британия, Франция, США и Япония, с первыми атомными бомбами, падающими на Москву и Санкт-Петербург вместо Хиросимы и Нагасаки. А там еще химия, биологическое оружие - как же иначе справиться с этим многочисленными и упорными русскими? Кто знает, может быть в этой альтернативной истории к началу XXI века от русских остались бы только партизанские отряды зомби-мутантов, прячущиеся в радиоактивной тайге, за которыми ведут охоту беспилотники.
Еще один «сильный» аргумент «правых» - причислять к «советчине» нынешний режим РФ и утверждать, что вот он то как раз и являлся истинной целью большевиков чуть ли не с 1917 года. Вот, к примеру, что пишет Крылов:«Основной и единственной целью Советчины было уничтожение русского государства, отнятие у русских всей собственности, оттеснение их от власти, уничтожение русской элиты, разрушение русского социума и русской культуры, системная порча русского народа (по классической схеме - три поколения истязают, четвёртое ведут на бойню), а впоследствии - передача отнятой у русских собственности, власти и страны в целом другим владельцам». Эта картинка относительно хорошо описывает период с 1917 по 1953 гг., и далее события 1985-91 гг. Однако «пересменок» 1956-1981 гг. в нее не вписывается. В эту эпоху жизнь русских улучшалась по всем параметрам, не только в материальном плане, но и в смысле большей европеизации, образования, окультуривания, «осовременивания». Горожан десятками миллионов переселяли из подвалов, бараков и коммуналок в односемейные квартиры. Русский человек впервые почувствовал, что это значит: жить в благоустроенном цивилизованном государстве. Советская власть в русских регионах в эту эпоху предстает вполне «обрусевшей». Из жизни исчез страх. Типичный советский чиновник и даже партократ той поры, при всех своих недостатках, разительно отличается от путинских «жуликов и воров».
Добавим к этому, что падение сталинизма и завершение «Большого Террора» было не результатом народного восстания, а следствием взросления и «обрусения» самой советской власти. Советская власть сама все это преодолела, сама поняла, что «Так жить нельзя, мы же не чурки кровожадные». Точно так же и повышение уровня жизни народа отнюдь не было следствием забастовочного движения и борьбы за свои права. Власть сама спохватилась: «Разве мы нерусь поганая, чтобы свой народ в черном теле держать?» Финальная политическая либерализация и курс на возвращение к нормальной экономике тоже были вполне добровольным решением советской власти: «Мы же все-таки Европа, а не Азия с***я». Если СССР рухнул, не справившись с трансформацией в нормальное современное государство, то это не его вина, а беда. На каком основании группировку, которая разделила и приватизировала СССР, мы должны называть «советской», а не «антисоветской»? Последний легитимный орган советской власти (и по букве, и по духу) - это Верховный Совет, расстрелянный Ельциным в октябре 1993 года. На этом «Совок» и закончился. Кстати, одной из причин расстрела как раз и послужило несогласие «совков» с беловежскими соглашениями и жульнической схемой приватизации. Элементы советского в дискурсе и политике нынешних лидеров, легитимных наследников Ельцина, - это всего лишь популистская ширма на службе компрадоров. Маньяк-трансвестит убил женщину, переоделся в ее платье и пришел к ее детям: «Здравствуйте, я ваша мама!», - вот истинные отношения между Путиным и подобревшей «Софьей Власьевной» образца 70-х.
Возвращаясь к дилемме, уравнять ли русское советскому или считать его противоположностью, мы понимаем, что оба полюса - это попытка закрыть глаза на реальность. Здесь как раз тот случай, когда «истина где-то посередине». История так уж повернулась, что русский по итогам XX века - это советский на 50%. И само «русское» теперь - наполовину советское (но, конечно, не сводится к советскому). Правда, сторонники одной из крайних позиций даже эту очевидность могут перетолковать в свою пользу. Например, так: «Русский на 50% - советский, а на остальные 50% - хороший». Или так: «Русский на 50% - советский, а на остальные 50% - плохой». Я же утверждаю иное: русский - наполовину советский и в своем хорошем, и в своем плохом. И это не временная аберрация, а «уже навечно».
Существует гипотеза о том, что доля «советскости» в русском менталитете должна естественным образом убывать от поколения к поколению, в пределе доходя нуля. «Советскость» при этом мыслится как некая зловредная наведенная радиоактивность, которая должна подчиняться обычным законам распада. Скажем, сокращаясь на каждое поколение в 2 раза. Если приравнять «уровень советскости» в 1985 году к 100%, то сейчас осталось уже только 50%, еще через поколение будет 25% и т.д. В пределе русские естественным путем превратятся в «каппелевцев» из фильма «Чапаев». С этой гипотезой связаны периодически предпринимаемые попытки освежить и наполнить жизнью «нео-белогвардейский» дискурс, построить вокруг него новую русскую идентичность. Сейчас, к примеру, этим активно занимается Егор Просвирнин в «Погромном Спутнике».
Почему эти надежды и эти попытки заведомо обречены на неудачу?
Во-первых, многое из того, что «необелые» считают «наследием совка», на деле есть абсолютно органичное следствие перехода русских крестьянских масс из сословного аграрного общества в эгалитарное и индивидуально-меритократическое индустриальное общество ( об этом я уже писал). То, что принимают за «советизацию», очень часто было оборотной стороной Модернизации, причем не только в техническом, но и в социально-демографическом плане. Например, рассмотрим такой общественный идеал: социальное государство + эгалитарное и бессословное общество + открытые социальные лифты + равный старт для каждого, независимо от происхождения + меритократическое распределение бонусов + активное участие государства в развитии науки и строительстве инфраструктуры + борьба с бедностью и сглаживание имущественного расслоения. Это что, «Совок» или «Истинно Русская Мечта»? На самом деле это просто Модерн.
Можно сколько угодно рассуждать, что при царях модернизация прошла бы еще более успешно и без жертв, однако факт налицо: русский человек в мир Модерна вошел, ведомый за ручку большевиками, как «приемными родителями». И естественно, эти родители вложили кое-что от себя. Это «кое-что», будучи впитано вместе с Модерном, обратной отфильтровке уже не поддается. Тот факт, что трансформация крестьянской массы в тип современного городского человека была проведена «грубыми советскими методами», уже никак не изменишь.
Большевики не только ввели русские массы в Модерн, но и серьезно поработали над самой «русскостью». В советскую эпоху нацбилдинг проводился не только над украинцами, татарами, киргизами и т.п., но и над русскими. Русские как этническая группа «доделывались» уже в СССР ( и об этом я тоже писал). До революции русские - это не этнос, а прото-нация, причем большая часть крестьянского населения в эту нацию была включена лишь поверхностно, оставаясь на положении «славяно-православного субстрата». Последующая «этнизация» русского пост-крестьянства была проведена по советским лекалам, в рамках советской системы образования. Дело даже не в том, что «совки» добавили в русскую идентичность что-то свое, а в том, что значительная доля собственно «русского» была включена в этническую идентичность в советском дизайне. Рассматривая ту или иную характерную черту современных русских, сложно понять, откуда это: то ли это следствие советской обработки, то ли это исконный русский элемент, лишь слегка искаженный «совком», то ли это элемент «совка», преображенный и обезвреженный «русским духом». Многое из того, что в СССР преподносилось как «советский идеал», было органично воспринято русскими именно как «русский идеал». Причем эти «советские идеалы» сами по себе нередко были заимствованы из дореволюционной русской культуры.
На самом деле русская культура и русская интеллигенция еще до большевиков были в значительной степени «советскими», имели сильный демагогический левый крен (это хорошо показал Галковский в «Бесконечном тупике» и других своих текстах). Не случайно русские классики так органично вписались в советский школьный канон. Вспомним, что в 1917 году русское образованное общество радостно рукоплескало свержению Монархии. У истоков февральской революции стояли не только представители российской элиты и высший генералитет, но и члены дома Романовых. Даже РПЦ пела здравицы Временному Правительству и праздновала освобождение от «гнета». Пресловутые «советы» были созданы отнюдь не большевиками, и те в них поначалу даже не имели большинства. В Учредительное Собрание были всенародно выбраны преимущественно эсеры, левые террористы, тогдашние «Басаевы и Хоттабы», которые в предшествующий период отнюдь не брезговали насилием, убийствами. Их лидер Чернов, избранный председателем Учредительного Собрания, ранее планировал покушение на царя. Россия и без большевиков катилась к левому авторитарному «прогрессизму», причем всенародно, а не только велением особенных злодеев.
«Советчиной» так или иначе России пришлось бы переболеть, пусть и не в такой острой форме, как при большевиках. Кстати, неплохо бы определить само понятие - «советский», «советчина». Многие употребляют эти слова просто как синоним «всего плохого», «всего, что мне не нравится». Это как с «фашизмом», «нацизмом»: мучает человек котенка, его и назовут «фашистом». Но Муссолини с этим не согласится. А Гитлер так вообще любил животных. Я бы отделял «советское» как некую форму аберрации сознания (левый авторитарный прогрессизм управленцев-дилетантов) от «большевизма» как террористической практики. В этом смысле Учредительное Собрание 1918 года по духу своему было вполне «советским». Эсеры Чернова были вполне советской партией. Если бы эсеры перебили большевиков, то зверств в будущем было бы на порядок меньше, но страна, победившая большевизм, все равно осталась бы «советской» и была бы таковой много десятилетий. Победа Хрущева и Брежнева над сталинистами - это победа «советчины» над «большевизмом».
«Советчина» - это не внешняя инфекция, а определенный этап развития самого русского сознания, нечто вроде трудного возраста у подростка. В этом смысле от советчины нельзя «отмежеваться», ее можно только перерасти. Возраставшая под отеческим попечением Доброй Монархии русская нация в определенный момент ошибочно сочла себя «уже вполне взрослой», попала под влияние «плохой компании», пошла куролесить, хулиганить, бить и получать в морду, поджигать собственный дом по наущению «добренького дяди с леденцом». Помните, был такой плакат в рамках социальной рекламы, от лица улыбающегося детдомовца: «Я обменял свою квартиру на классный видеомагнитофон». Вот это как раз про нас. Народ решил, что «сам с усам» и пошел учиться исключительно на собственных ошибках, а не на чужих, как умные люди. Но выходом из этой ситуации может быть только взросление, а не возвращение «назад в детский сад». Ведь что по сути предлагают «необелые»? Стать в инфантильную позу: «Я не виноват, меня жЫды проклятые подучили. А сам я - белый и пушистый». Путь к взрослению совершенно иной: нужно извлечь полезные выводы из своего негативного опыта. Раз уж этот «опыт, сын ошибок трудных», все равно накопился, то самой большой глупостью было бы «стереть память» об этом, как о некой «чужой истории», и пытаться жить «с чистого листа». Потому что как раз в этом случае весьма вероятен рецидив прежних ошибок.
История советской власти крайне важна и актуальна для нас, потому что это история нашего русского взросления и поэтапной европеизации. Безусловно, с точки зрения русской элиты начала XX века, «советчина» - это кровавая азиатская примитивщина, сплошной регресс. Но для основной массы русских крестьян «осовечивание» являлось первым шагом на пути к европеизации. Вместе с ростом и развитием этих крестьян в сторону Города и Европы, постепенно улучшалась, взрослела, европеизировалась и сама советская власть. И когда совсем повзрослела и подобрела, то закончила, по сути, самоупразднением. В этом - тонны назидательности.
«Необелым» следует учитывать, что большинство современных этнических русских по большинству предковых линий восходят к дореволюционным крестьянам, а не к дореволюционным образованным русским («русские 1.0»). Ничто не препятствует им относиться к русским 1.0 прохладно и критически. Отождествлять себя с русскими 1.0 они могут лишь в рамках ролевой игры. Для «посткрестьянина» выражение «Россия, которую мы потеряли», остается абстракцией, он нутром чувствует, что его собственные предки в это «мы» не входили. Для «русских 2.0» история началась только в феврале 1917 года, когда «русские 1.0» по сути похоронили сами себя, убили своего Гаранта. При этом отношения крестьян и советской власти нельзя назвать более антагонистическими, чем отношения крестьян и дворянской власти. С одной стороны, 40-летний период голодомора, коллективизации и выжимания соков из крестьянства, миллионные горы трупов, с другой стороны - два с половиной столетия крепостного права. Да, крепостное право в конце концов отменили «сверху» сами же дворяне, - ну так и положение крестьян в последние десятилетия советской власти значительно улучшилось, опять же по инициативе «сверху».
Советский прессинг на крестьянство искупался широко открытым социальным лифтом для крестьянской молодежи. Современные русские горожане, включая средний класс, - продукт работы этого социального лифта. Конечно, первое время это был «лифт по трупам», и ничего хорошего в этом нет. Но уже с 50-х гг. человек со способностями и трудолюбием мог сделать приличную карьеру вне партийного и карательного аппарата. Людям не просто открывали дорогу к росту, их буквально пинками заставляли расти над собой. Все сколь-нибудь талантливое и дееспособное в русском народе в 50-80 гг. тщательно разыскивалось и пристраивалось к делу. В этом, кстати, одна из причин деградации русской деревни в хрущевско-брежневские времена: она просто не успевала воспроизводиться.
Несомненно, царская индустриализация тоже включила бы мощный социальный лифт (да он уже и начал работать с конца XIX века). Но это снова «альтернативная история». Вы благодарны тому, кто реально открыл вам дверь, а не тому, кто, теоретически, сделал бы это в иной реальности, пусть даже этот реальный - чумаз и зверообразен, а тот воображаемый - чисто выбрит и одет по моде. Кроме того, социальный лифт в большевистском исполнении более соответствовал гордой и самолюбивой природе русского человека. При царях по этому лифту пришлось бы «идти по стеночке» под внимательным присмотром Взрослых. Новичку-Смердякову кололо бы глаза сравнение себя сермяжного с совершенными интеллигентами в 10-м поколении. Поэтому народ безразлично отнесся к тому, что их всех убили.
Много написано о роли евреев и кавказцев в революции 1917 года, но у истоков советской истории стоит прежде всего собственный русский «праздник непослушания». Сначала русская образованная публика сочла, что «без царя в голове» жить будет приятнее и веселее. Потом, глядя на них, русская крестьянская масса сделала вывод, что «Образованные господа больше не нужны, нет в них прока. А нужен будет грамотный - так кликнем жЫдов и грузин. ЖЫд - он тем хотя бы хорош, что смешон и нелеп, не вызывает у нас, помимо воли, унизительного внутреннего благоговения. И зависти такой жгучей не вызывает, ибо он - Другой, а не мое собственное в 100 раз более совершенное подобие. Мне комфортнее будет видеть наверху рябого грузинского уголовника, который мне - никто, и которого я имею полное право презирать, чем Истинного Господина, предки которого 200 лет секли моих дедов на конюшне». Это не «жЫды и грузины обманули крестьян», а крестьяне, не забывшие про 200 лет крепостного права, по своей детской наивности сочли, что замена собственной элиты на приблудных уголовников - замечательно умная мысль. Можно сказать, что русскому крестьянскому большинству «помогли» сделать этот выбор, «подтолкнули» к нему, но тем не менее оно его сделало. Чтобы поумнеть, русским пришлось целое поколение повариться в кровавой каше. Однако все же поумнели, причем сразу по всей советской вертикали власти (маньяк Сталин ведь не случайно истребил русскую группировку Вознесенского).
Еще раз акцентирую этот важный момент: смешивание в одну кучу эпохи Террора и Фарша с эпохой Созидания и Прогресса, - это злобный троллинг, имеющий целью, с одной стороны, оправдать террористический ленинизм-сталинизм, а с другой - завиноватить в нем добропорядочных русских людей, испытывающих ностальгию по благоустроенному государству 60-80-х гг. В ходе этого троллинга поклонники брежневского СССР вынуждаются защищать сталинизм, а ненавистники Сталина - отрицать успехи людей, которые лично уничтожили Сталина и Берию, и преодолели их террористическое наследие. На самом деле речь идет о двух разных режимах, и чуть ли не о двух разных странах. Одной страной правил грузин, другой - славяне, и разница налицо. Эпоха террора и беспредела должна осуждаться с плевками в лицо. Любой человек, который оправдывает ленинский и последующий сталинский террор против русских, достоин презрения, - причем не как «совок», а как моральный дегенерат. Но спокойное, умеренно-позитивное отношение к позднесоветской эпохе, является не только простительным, но и органичным для современного русского. Русские сумели вырваться из ленинско-сталинского ада и даже на гнилой коммунистической почве за 1 поколение построили относительно приличную страну, где было комфортно жить.
Подвожу итоги. Нужно принять как неизменную реальность: «50-градусная советскость» из русских теперь никуда не денется, а будет воспроизводиться из поколения в поколение, впитываясь с молоком матери. Пройдет 10 000 лет, и выжившие к тому времени русские все так же будут на 50% советскими. Галковский однажды хорошо объяснил, что ломать национальные привычки - глупая и бесперспективная затея. Нужно научиться использовать во благо народа как его хорошие, так и его плохие качества. Для компенсации совсем уж фатальных недостатков - придумать какие-нибудь «протезы», паллиативы. Но попытка вырезать из личности «50% совка», как и попытка «осоветить» оставшиеся 50%, в большинстве случаев приведет к «разрусению». Далеко не случайно, что наиболее непримиримые «антисоветчики», как и наиболее упертые «советоиды», на практике почти всегда оказываются «русофобами».
К слову, «русофобия» может маскироваться «быдлофобией на страже Незамутненной Русскости». Давно замечено, что абстрактные гуманисты (большевики, к примеру) в отношении конкретных людей нередко оказывались злобными каннибалами-человеконенавистниками. Так же и поклонники «Незамутненной Русскости» обычно пылают ненавистью к реальным русским. Иногда это доходит до настоящей шизофрении. Например, один и тот же человек в одном тексте пишет, что «нас, русских, 80%, поэтому давайте нам власть в стране», а в другом тексте отмечает, что большая часть из этих 80% для него - не русские, а «тупая совковая быдломасса, подлежащая утилизации». Само различение «истинно русских» и «совков», когда оно применяется к этническим русским, является злобным троллингом. И глупостью, поскольку навязывающие это различие сами являются такими же 50%-ными «совками», как и все вокруг. Я уже давно заметил: ходы мышления «необелых» радикалов, оправдывающих крепостное право, до смешного похожи на дискурс сталинистов, оправдывающих Террор и Гулаг.
P.S. Ниже буду размещать ссылки на продолжение этой темы и на мою полемику с критиками этого текста:
1) Дискуссия с блоггером pioneer_lj.