Искала и нашла
Как я писала ранее, в планах у меня было вернуться к руинам усадьбы Обрина, чтобы отыскать последний фрагмент разрушенного поместья - часовню-усыпальницу. Делать это надо было в сезон наибольшей прозрачности леса, то есть, до того, как "зловредная" зелёнка снова начнет препятствовать обзору и передвижению. Ехать в лес зимой я всё же не отважилась: сражаться с сугробами было бы так же невесело, как с метровыми зарослями крапивы. Так что зиму и начало весны я пропустила. Для моих целей вполне подошёл конец марта. Снег к этому времени стаял и даже земля успела подсохнуть, а всё то, что могло мне помешать - трава и листва - еще и не думало появляться.
Впереди агрогородок, в котором всё турецкое :)) Проедем сквозь него и вскоре попадём в посёлок Первомайский, в прошлом Обрино.
Подъезжаем по дороге, что видна на карте слева и поворачивем направо. Это направление на Долгиново, где находится улитоточная ферма.
На просёлке увидели то, чего раньше здесь не замечали: большую, сложенную из валунов постройку (№1 на карте). Как я позже выяснила, это была сыроварня и она тоже была частью обринской усадьбы.
Возле бывшей сыроварни работали двое пожилых людей, мужчина и женщина. Они удаляли наросший вокруг стен густой кустарник и собирали хворост в большие кучи.
Стало понятно, почему мы раньше не видели здесь никаких стен: этот самый кустарник их полностью скрывал.
Заглянула внутрь. Там было... сказочно.
И вот мы уже в центральной части усадьбы, у официны. В отсутствие зелёного летнего камуфляжа стало возможным более подробно рассматреть её готические арки, круглые окошки и кладку стен из валунов и булыжника..
Так же, как и в предыдущий раз, я не рискнула воспользоваться проходом под дорогой. Пошла в обход, поднялась на холм за официной и...
...очутилась у бывшего амбара с той его стороны, до которой мы с первой попытки не добрались. Тогда заросли показались нам непроходимыми, да и сейчас они выглядели, как сплошной оборонительный вал.
И всё-таки я нашла брешь в защите, чтобы снять фасад целиком, вместе с закреплённой на нём стандартной табличкой, предупреждающей всех, кто может сам не догадаться, что это исторический памятник и причинение ему вреда карается по закону.
Противоположный фасад, который мы осматривали в прошлый раз, обращен в сторону ложбины и имеет три этажа. Со стороны холма здание двухэтажное, с широкими проёмами (ворот? окон?) на первом этаже.
Дальше, за руиной в поле зрения ожидаемо появился хутор (№2). Я помнила, что тамошние хозяева не ограничивают своих собак в свободе слова и передвижения. Мне не хотелось проверять, захотят ли собаки воспользоваться своими правами прямо сейчас, поэтому повернула к ручью.
Память меня не подвела: ручей и мостик через него (№3) я нашла довольно быстро. Перебралась на другой берег и...
...вышла на тропу, ведущую ко второму хутору (№4). Фото этой тропы и хутора было сделано (само собой!) в прошлый раз, в начале осени. Повторить этот кадр в текущий момент у меня не получилось, потому что на тропе я столкнулась с неожиданным: там гуляла парочка, парень с девушкой. Я разговорилась с ними. Молодые люди как раз шли домой, на хутор. Я спросила про усыпальницу, они вызвались проводить меня к ней.
Если бы не мои добровольные помощники, я бы, скорее всего, опять ничего не нашла. Опять упёрлась бы в забор, окружающий хутор, и повернула назад. Ребята открыли калитку, провели меня по двору ко второму мостику через ручей, от которого до усыпальницы было уже совсем близко.
Даже если бы я набралась наглости, сама проникла на участок и воспользовалась бы тамошним мостиком, то и в этом случае могла бы ничего не обнаружить. Молодая растительность создала вокруг строения плотную завесу, которая делает его почти невидимым. От множества серых вертикалей рябит в глазах, особенно во время движения и в этой ряби реальность превращается в мираж.
Очертания часовни-усыпальницы чётко обозначились только тогда, когда мы подошли почти впритык.
Я обошла строение вокруг. Заметила, что были попытки кое-где подлатать стены и закрыть кирпичом проходы во внутреннее помещение.
Мои проводники рассказали мне, что несколько раз сюда приезжали потомки владельцев усадьбы. Они хотели привести в порядок место захоронения своих родственников и начали с того, что расчистили прилегающий участок, вырубив старые деревья. После этого они больше не появлялись.
Благие намерения, не получившие дальнейшего развития, превратились в свою противоположность. На освободившемся участке, раньше охраняемом тенью высоких крон, тут же пошел в рост подлесок, тот, который в народе называют хмызняком и территория очень быстро стала труднопроходимой.
Я обратила внимание на то, что во-первых, все надписи на могильных плитах и памятниках сделаны по-польски, а во-вторых, здесь похоронены как первые владельцы усадьбы, Раецкие, так и сменившие их Кашицы. Причем Кашицы, скорее всего, были не просто покупателями, а состояли в родственных отношениях с Раецкими.
Я не смогла представить, как выглядела часовня-усыпальница... так сказать, при жизни. Состояла ли она из одного этажа, цокольного, или выше, там, где сейчас открытая площадка со стелами и чем-то вроде алтаря, было ещё одно помещение, имеющее стены и крышу.
И в том и в другом случае, часовня на момент постройки должна была выглядеть в архитектурном плане довольно необычно. Ничего похожего я до этого в наших краях не встречала.
На полу сохранилась изящная мозаика. Интересно, чем было отделано всё остальное?
С той стороны, где в церквях и часовнях положено быть апсиде, стоит стена с непонятным выступом в верхней части. К стене кто-то продолжает приносить лампадки.
Рядом с главной усыпальницей есть и отдельные захоронения с памятниками и просто могильными камнями. Надписи на них полустёрты.
Мы прогулялись от одного надгробия к другому и отправились назад, к хутору. Там живут пожилые родственники моих сопровождающих. Сами они давно уже перебрались в Минск, где сначала отучились, а потом остались работать. Возвращаться в родную деревню они не планируют. Нечего тут делать, говорят. Никого из молодёжи в Первомайском и в соседних деревнях не осталось.
А ведь раньше, во времена их детства и юности, лет 15 - 20 назад, всё было иначе. Детей в округе было много. Летом ребятня собиралась на нейтральной территории и весело проводила время большими компаниями. Теперь всё не так.. Деревни почти опустели. В них доживают свой век пенсионеры. Все, кто мог, уехали в города, а то и вовсе за границу. Приезжают иногда - помочь старикам.
Мы распрощались. Молодые остались на хуторе, а я пошла назад, по той же тропинке, ведущей к мостику №3.
Я вспомнила этот вид - каким он был пол-года назад, ранней осенью. Дуб (№5) слева от тропы и всё вокруг выглядело тогда роскошно.
Вот так вот выглядело:
Впереди агрогородок, в котором всё турецкое :)) Проедем сквозь него и вскоре попадём в посёлок Первомайский, в прошлом Обрино.
Подъезжаем по дороге, что видна на карте слева и поворачивем направо. Это направление на Долгиново, где находится улитоточная ферма.
На просёлке увидели то, чего раньше здесь не замечали: большую, сложенную из валунов постройку (№1 на карте). Как я позже выяснила, это была сыроварня и она тоже была частью обринской усадьбы.
Возле бывшей сыроварни работали двое пожилых людей, мужчина и женщина. Они удаляли наросший вокруг стен густой кустарник и собирали хворост в большие кучи.
Стало понятно, почему мы раньше не видели здесь никаких стен: этот самый кустарник их полностью скрывал.
Заглянула внутрь. Там было... сказочно.
И вот мы уже в центральной части усадьбы, у официны. В отсутствие зелёного летнего камуфляжа стало возможным более подробно рассматреть её готические арки, круглые окошки и кладку стен из валунов и булыжника..
Так же, как и в предыдущий раз, я не рискнула воспользоваться проходом под дорогой. Пошла в обход, поднялась на холм за официной и...
...очутилась у бывшего амбара с той его стороны, до которой мы с первой попытки не добрались. Тогда заросли показались нам непроходимыми, да и сейчас они выглядели, как сплошной оборонительный вал.
И всё-таки я нашла брешь в защите, чтобы снять фасад целиком, вместе с закреплённой на нём стандартной табличкой, предупреждающей всех, кто может сам не догадаться, что это исторический памятник и причинение ему вреда карается по закону.
Противоположный фасад, который мы осматривали в прошлый раз, обращен в сторону ложбины и имеет три этажа. Со стороны холма здание двухэтажное, с широкими проёмами (ворот? окон?) на первом этаже.
Дальше, за руиной в поле зрения ожидаемо появился хутор (№2). Я помнила, что тамошние хозяева не ограничивают своих собак в свободе слова и передвижения. Мне не хотелось проверять, захотят ли собаки воспользоваться своими правами прямо сейчас, поэтому повернула к ручью.
Память меня не подвела: ручей и мостик через него (№3) я нашла довольно быстро. Перебралась на другой берег и...
...вышла на тропу, ведущую ко второму хутору (№4). Фото этой тропы и хутора было сделано (само собой!) в прошлый раз, в начале осени. Повторить этот кадр в текущий момент у меня не получилось, потому что на тропе я столкнулась с неожиданным: там гуляла парочка, парень с девушкой. Я разговорилась с ними. Молодые люди как раз шли домой, на хутор. Я спросила про усыпальницу, они вызвались проводить меня к ней.
Если бы не мои добровольные помощники, я бы, скорее всего, опять ничего не нашла. Опять упёрлась бы в забор, окружающий хутор, и повернула назад. Ребята открыли калитку, провели меня по двору ко второму мостику через ручей, от которого до усыпальницы было уже совсем близко.
Даже если бы я набралась наглости, сама проникла на участок и воспользовалась бы тамошним мостиком, то и в этом случае могла бы ничего не обнаружить. Молодая растительность создала вокруг строения плотную завесу, которая делает его почти невидимым. От множества серых вертикалей рябит в глазах, особенно во время движения и в этой ряби реальность превращается в мираж.
Очертания часовни-усыпальницы чётко обозначились только тогда, когда мы подошли почти впритык.
Я обошла строение вокруг. Заметила, что были попытки кое-где подлатать стены и закрыть кирпичом проходы во внутреннее помещение.
Мои проводники рассказали мне, что несколько раз сюда приезжали потомки владельцев усадьбы. Они хотели привести в порядок место захоронения своих родственников и начали с того, что расчистили прилегающий участок, вырубив старые деревья. После этого они больше не появлялись.
Благие намерения, не получившие дальнейшего развития, превратились в свою противоположность. На освободившемся участке, раньше охраняемом тенью высоких крон, тут же пошел в рост подлесок, тот, который в народе называют хмызняком и территория очень быстро стала труднопроходимой.
Я обратила внимание на то, что во-первых, все надписи на могильных плитах и памятниках сделаны по-польски, а во-вторых, здесь похоронены как первые владельцы усадьбы, Раецкие, так и сменившие их Кашицы. Причем Кашицы, скорее всего, были не просто покупателями, а состояли в родственных отношениях с Раецкими.
Я не смогла представить, как выглядела часовня-усыпальница... так сказать, при жизни. Состояла ли она из одного этажа, цокольного, или выше, там, где сейчас открытая площадка со стелами и чем-то вроде алтаря, было ещё одно помещение, имеющее стены и крышу.
И в том и в другом случае, часовня на момент постройки должна была выглядеть в архитектурном плане довольно необычно. Ничего похожего я до этого в наших краях не встречала.
На полу сохранилась изящная мозаика. Интересно, чем было отделано всё остальное?
С той стороны, где в церквях и часовнях положено быть апсиде, стоит стена с непонятным выступом в верхней части. К стене кто-то продолжает приносить лампадки.
Рядом с главной усыпальницей есть и отдельные захоронения с памятниками и просто могильными камнями. Надписи на них полустёрты.
Мы прогулялись от одного надгробия к другому и отправились назад, к хутору. Там живут пожилые родственники моих сопровождающих. Сами они давно уже перебрались в Минск, где сначала отучились, а потом остались работать. Возвращаться в родную деревню они не планируют. Нечего тут делать, говорят. Никого из молодёжи в Первомайском и в соседних деревнях не осталось.
А ведь раньше, во времена их детства и юности, лет 15 - 20 назад, всё было иначе. Детей в округе было много. Летом ребятня собиралась на нейтральной территории и весело проводила время большими компаниями. Теперь всё не так.. Деревни почти опустели. В них доживают свой век пенсионеры. Все, кто мог, уехали в города, а то и вовсе за границу. Приезжают иногда - помочь старикам.
Мы распрощались. Молодые остались на хуторе, а я пошла назад, по той же тропинке, ведущей к мостику №3.
Я вспомнила этот вид - каким он был пол-года назад, ранней осенью. Дуб (№5) слева от тропы и всё вокруг выглядело тогда роскошно.
Вот так вот выглядело: