5. Воля
PREV | NEXT
содержание
5.3. Решение
Описательная часть
Взвешивание оснований
Экология решения
Раскольников
Судьба
Допустим, я пытаюсь решить, что мне следует взять в поход - топор или фонарь (по какой-то причине у меня нет возможности взять и то, и другое одновременно). У меня есть некоторые основания как в пользу топора, так и в пользу фонаря. Выкидывая жребий, мы могли бы вовсе позабыть об этих основаниях. Теперь мы прибегаем к жребию только тогда, когда основания «не могут нам ничем помочь». Впрочем, мы могли бы сказать, что жребий придал силу некоторым основаниям, но это необязательно. Пожалуй, мы уже потеряли связь с культурой, где жребий придавал бы основаниям силу.
Далее мы рассмотрим модель процедуры выбора, которая, по нашему мнению, могла бы служить логическим развитием жребия и во многих отношениях являлась бы более совершенной. Мы продолжим в той же свободной манере, которой придерживались при описании жребия. Подобно жребию, наша новая модель будет носить внешне развернутый характер.
Представьте себе, что основания - это камни в буквальном смысле слова (вспомните фразу «Носить камень за пазухой»). Одна часть камней является набором оснований в пользу некоторого решения, другая часть - в пользу альтернативного решения (это могли бы быть камни белого и черного цвета). Сама процедура решения сводилась бы к их взвешиванию на рычажных весах. Исход этого взвешивания (сравнения) был бы для нас психологически неотвратим.
У каждого существа имеется свой набор камней-оснований, которые тот бережно хранит. Основания следует собирать с учетом того, что они могут пригодиться - подобная процедура решения предполагала бы существование развитой практики сбора оснований.
Мы видим, как практика взвешивания воспроизводит разрыв в своей структуре. Вовсе не сами «основания» являются действующей причиной. Камни-основания не могли бы определить поступок. Окончательным стимулом служит результат процедуры сравнения, который осмыслен всеми как акт принятия решения и обставлен соответствующим образом. Я говорю: «Смотрите, я принимаю решение» - и взвешиваю камни. Еще за секунду до взвешивания никто не знает исхода (знание исхода предполагало бы некоторую предварительную процедуру сравнения «в уме», но таковой еще не существует «согласно условию задачи»).
Мы видим, что само взвешивание не является какой-то мистической процедурой. Результат сравнения зависит от конкретных свойств «оснований» - буквально от их веса. Мне предложили выбрать один из двух бокалов вина. Я достаю соответствующие этому случаю камни и взвешиваю их - я практикую свободу воли. Затем меня спрашивают, почему я выбрал именно этот бокал, и я указываю на «основания», взявшие верх. То, что я могу указать на «основания», является существенной частью этой практики (в стиле Витгенштейна можно было бы сказать: «Такова эта языковая игра»). Сам факт взвешивания основанием для выбора не является.
Итак, «основания» сами по себе не могли бы определить моего поступка. Таким образом, в этой структуре воспроизводится разрыв. Представьте, что весы сломались. В этом случае даже при наличии «оснований» воля моя была бы парализована. Вместе с тем нельзя сказать, что основания не имеют никакого причинного отношения к решению - хотя это и не единственный фактор. В силу такого причинного отношения процедура взвешивания, в отличие от жребия, сильнее интегрирована с личной историей. Возможно, это определяет экологический смысл данной процедуры.
Процедура взвешивания камней, если понимать ее буквально, достаточно далека от того, с чем мы можем столкнуться в нашей повседневной жизни. Тем не менее мы можем узнать здесь ситуацию, в которой мы разбиваем лист бумаги на две графы и выписываем все «за» и «против», производя что-то похожее на взвешивание. Это взвешивание осуществляется где-то внутри нас. Можно ли предположить, что подобная процедура была получена путем интериоризации внешне развернутого взвешивания. Чтобы себе это представить, нужно сильно потрудиться.
Можно рассмотреть историю взвешивания «оснований», начав с таких правдоподобных рассуждений. «Основания» могли бы быть представлены в вещах, окружающих нас и несущих на себе следы былых событий. Возьмем для примера хотя бы традицию дарения. Подарок есть, безусловно, основание к некоторым благожелательным действиям в отношении дарителя, основание, материализованное в конкретной вещи. Ценность подарка, условно говоря, могла бы соответствовать весу камней. Другой пример. Ожерелье из акульих зубов как свидетельство охотничьей удачи и отваги. Такое ожерелье, без сомнения, являлось бы весомым «основанием» для некоторых решений.
Рассматривая природу подобных «оснований», мы догадываемся, что и процедура взвешивания могла бы иметь различную форму. Возможно, что во многих случаях основания можно было бы сравнивать «на глазок» (допустим, подсчет в уме количества акульих зубов).
С одной стороны, вещь несет на себе знаковую функцию основания (акулий зуб указывает на факт удачной охоты и должен использоваться как основание). С другой стороны, размеры, количество и внешний вид зубов играет роль в процедуре взвешивания, поэтому необходимо материальное воплощение. Возможно, что вместо зубов нам было бы удобнее использовать зарубки на специальной дощечке. В конечном счете, если ментальный образ благодаря своим определенным качествам смог бы поддержать процедуру взвешивания, то «основания» могли бы храниться и в голове индивида, как воспоминания о некоторых значимых событиях.
Важно подчеркнуть, что взвешивание является только технической процедурой выбора. Вождь племени, выбирающий место для постройки дома, может произвести взвешивание «оснований», но вся ответственность за выбор ложится на него самого. Вождь практикует свободу воли.
содержание
5.3. Решение
Описательная часть
Взвешивание оснований
Экология решения
Раскольников
Судьба
Допустим, я пытаюсь решить, что мне следует взять в поход - топор или фонарь (по какой-то причине у меня нет возможности взять и то, и другое одновременно). У меня есть некоторые основания как в пользу топора, так и в пользу фонаря. Выкидывая жребий, мы могли бы вовсе позабыть об этих основаниях. Теперь мы прибегаем к жребию только тогда, когда основания «не могут нам ничем помочь». Впрочем, мы могли бы сказать, что жребий придал силу некоторым основаниям, но это необязательно. Пожалуй, мы уже потеряли связь с культурой, где жребий придавал бы основаниям силу.
Далее мы рассмотрим модель процедуры выбора, которая, по нашему мнению, могла бы служить логическим развитием жребия и во многих отношениях являлась бы более совершенной. Мы продолжим в той же свободной манере, которой придерживались при описании жребия. Подобно жребию, наша новая модель будет носить внешне развернутый характер.
Представьте себе, что основания - это камни в буквальном смысле слова (вспомните фразу «Носить камень за пазухой»). Одна часть камней является набором оснований в пользу некоторого решения, другая часть - в пользу альтернативного решения (это могли бы быть камни белого и черного цвета). Сама процедура решения сводилась бы к их взвешиванию на рычажных весах. Исход этого взвешивания (сравнения) был бы для нас психологически неотвратим.
У каждого существа имеется свой набор камней-оснований, которые тот бережно хранит. Основания следует собирать с учетом того, что они могут пригодиться - подобная процедура решения предполагала бы существование развитой практики сбора оснований.
Мы видим, как практика взвешивания воспроизводит разрыв в своей структуре. Вовсе не сами «основания» являются действующей причиной. Камни-основания не могли бы определить поступок. Окончательным стимулом служит результат процедуры сравнения, который осмыслен всеми как акт принятия решения и обставлен соответствующим образом. Я говорю: «Смотрите, я принимаю решение» - и взвешиваю камни. Еще за секунду до взвешивания никто не знает исхода (знание исхода предполагало бы некоторую предварительную процедуру сравнения «в уме», но таковой еще не существует «согласно условию задачи»).
Мы видим, что само взвешивание не является какой-то мистической процедурой. Результат сравнения зависит от конкретных свойств «оснований» - буквально от их веса. Мне предложили выбрать один из двух бокалов вина. Я достаю соответствующие этому случаю камни и взвешиваю их - я практикую свободу воли. Затем меня спрашивают, почему я выбрал именно этот бокал, и я указываю на «основания», взявшие верх. То, что я могу указать на «основания», является существенной частью этой практики (в стиле Витгенштейна можно было бы сказать: «Такова эта языковая игра»). Сам факт взвешивания основанием для выбора не является.
Итак, «основания» сами по себе не могли бы определить моего поступка. Таким образом, в этой структуре воспроизводится разрыв. Представьте, что весы сломались. В этом случае даже при наличии «оснований» воля моя была бы парализована. Вместе с тем нельзя сказать, что основания не имеют никакого причинного отношения к решению - хотя это и не единственный фактор. В силу такого причинного отношения процедура взвешивания, в отличие от жребия, сильнее интегрирована с личной историей. Возможно, это определяет экологический смысл данной процедуры.
Процедура взвешивания камней, если понимать ее буквально, достаточно далека от того, с чем мы можем столкнуться в нашей повседневной жизни. Тем не менее мы можем узнать здесь ситуацию, в которой мы разбиваем лист бумаги на две графы и выписываем все «за» и «против», производя что-то похожее на взвешивание. Это взвешивание осуществляется где-то внутри нас. Можно ли предположить, что подобная процедура была получена путем интериоризации внешне развернутого взвешивания. Чтобы себе это представить, нужно сильно потрудиться.
Можно рассмотреть историю взвешивания «оснований», начав с таких правдоподобных рассуждений. «Основания» могли бы быть представлены в вещах, окружающих нас и несущих на себе следы былых событий. Возьмем для примера хотя бы традицию дарения. Подарок есть, безусловно, основание к некоторым благожелательным действиям в отношении дарителя, основание, материализованное в конкретной вещи. Ценность подарка, условно говоря, могла бы соответствовать весу камней. Другой пример. Ожерелье из акульих зубов как свидетельство охотничьей удачи и отваги. Такое ожерелье, без сомнения, являлось бы весомым «основанием» для некоторых решений.
Рассматривая природу подобных «оснований», мы догадываемся, что и процедура взвешивания могла бы иметь различную форму. Возможно, что во многих случаях основания можно было бы сравнивать «на глазок» (допустим, подсчет в уме количества акульих зубов).
С одной стороны, вещь несет на себе знаковую функцию основания (акулий зуб указывает на факт удачной охоты и должен использоваться как основание). С другой стороны, размеры, количество и внешний вид зубов играет роль в процедуре взвешивания, поэтому необходимо материальное воплощение. Возможно, что вместо зубов нам было бы удобнее использовать зарубки на специальной дощечке. В конечном счете, если ментальный образ благодаря своим определенным качествам смог бы поддержать процедуру взвешивания, то «основания» могли бы храниться и в голове индивида, как воспоминания о некоторых значимых событиях.
Важно подчеркнуть, что взвешивание является только технической процедурой выбора. Вождь племени, выбирающий место для постройки дома, может произвести взвешивание «оснований», но вся ответственность за выбор ложится на него самого. Вождь практикует свободу воли.