Сифилис (материалы для санитарного описания Ферганской области)
В. И. Кушелевский. Материалы для медицинской географии и санитарного описания Ферганской области. Том III. - Новый Маргелан, 1891.
Сифилис, или венерическая болезнь, как она значится по носологической таблице, в очень сильной степени и в самых серьезных формах развита между туземцами Ферганы, в особенности среди оседлого населения. Являясь одним из весьма печальных факторов общественной жизни, подрывая лучшие народные силы как путем непосредственной передачи, так и наследственности - требует весьма серьезного внимания. Сифилис здесь встречается во всех возрастах, начиная с первых дней ребенка вплоть до глубокой старости. Кокандский уездный врач Биркин справедливо замечает, что сифилис - одна из господствующих болезней между туземцами. Из приходящих за советом больных больше чем у половины можно найти сифилис в той или другой форме [Отчет за 1885 г.]. Конечно, это большею частью жители Коканда, так как из отдаленных кишлаков мало посещают приемный покой. Проявления или последствия сифилиса весьма разнообразны. Поражения сочленений, старые, язвенные лярингиты, разрушения в зеве, провалившиеся носы не только не редкость, а, напротив, почти правило.
Несмотря на такие видимые и печальные последствия, туземцы слишком индифферентно относятся к этой болезни. Только резкие явления, в формах вторичных и третичных, заставляют лечиться; первичные же - в редких только случаях, и то только у более интеллигентных людей, обращают на себя внимание. Больные приходят за советом по поводу вторичных и третичных явлений в тех лишь случаях, когда папулы начнут мокнуть или когда ночные боли костей лишают сна. Разрушения в области лица, полости рта, глотки - тоже служат стимулом для обращения к врачу за помощью. Случалось, впрочем, что по поводу кашля врач заглянет в полость рта, и там не только мягкого, но и твердого неба давно уже нет и изъязвления в полном ходу. Больных направляет в больницу не сама болезнь, а более эксквизитные, надоедливые или обезображивающие формы. Все это указывает на полное незнание массы о том действительном положении, в какое он сам себя ставит своею болезнью, и о том вреде, какой он может принести своим общением с здоровыми, и о том влиянии, какое болезнь оказывает на потомство.
Женщины тоже часто являются с первичными и вторичными проявлениями сифилиса, но зато редко встречаются у них резко выраженные формы, которые производили бы такие громадные разрушения, какие попадаются среди мужчин. Это, по всей вероятности, происходит вследствие меньшего вообще числа посещений приемного покоя женщинами, которых мужья, в силу предписаний шариата, не всегда отпускают к врачам-мужчинам. С 1887 г. в Коканде, Андижане, Намангане и Стар. Маргелане открыты женские лечебницы, в которых будут принимать больных и пользовать женщина-врач и фельдшерица. Поэтому сартянки станут менее стесняться, а главное - мужья не будут противодействовать им относительно посещений лечебницы, и тогда мы получим более подробные сведения о различных заболеваниях туземных женщин; кроме того, если женщина-врач будет обладать известною наблюдательностью, то, посещая больных на квартирах, в состоянии будет разъяснить много этиологических моментов, которые теперь, вследствие замкнутости женщин, нам мало известны.
Откуда и в какое время появился впервые сифилис в Фергане - нам ничего не известно, точно так же, как и самим туземцам; но по занятии Кокандского ханства русскими нашими врачами было замечено, что эта болезнь сильно распространена между жителями. Поэтому совершенно напрасный поклёп на русских, будто бы они способствовали развитию и распространению сифилиса среди населения. Напротив, это одна из болезней, которою туземные женщины, раньше прочих, снабдили наших солдат и офицеров. Уже в 1877 г., следовательно, на второй год после присоединения Кокандского ханства, из 5405 туземцев, обращавшихся к нашим врачам за пособием, 666 человек было венерических больных, что составляет 123,2 на 1000 общего числа больных. Само собою разумеется, что все эти больные были с застарелыми формами, так как сарты, и в настоящее время, весьма редко обращаются с первичными. В отчете наманганского уездного врача за 1883 год показано, что на 284 случая сифилиса с первичными формами было 7 человек, с вторичными 66, а с третичными 143. Кроме того, 68 случаев не отмечены ни к какому разряду; но, судя по назначенному лечению, нужно полагать, что большинство из них принадлежит к третичным явлениям.
За последние 6 лет, на 1000 общего числа больных, обращавшихся к нашим врачам, ежегодное среднее число венерических равнялось 78,2. По сравнению с таковыми же цифрами по всей империи [Отчет Медицинского департамента.], у нас они, по-видимому, меньше, а именно: там на 1000 общего числа больных, пользованных в больницах и вне больниц, венерических было:
в 1881 г.. . . . . . 93,2
- 1882 г.. . . . . . 94,9
- 1883 г.. . . . . . 93,7
Но в Фергане сюда не вошли гонореи, так как они включались обыкновенно в рубрику воспалений мочеполовых органов, которых на 1000 общего числа больных ежегодно в среднем было 56,3. Если же соединить обе рубрики, т. е. заболевших венерическою болезнью и воспалением мочеполовых органов, тогда на 1000 общего числа больных с этими болезнями будет 134,0 - цифра, значительно превышающая [таковую] в империи. Правда, что и там, быть может, гонореи отмечаются безразлично, то в рубрику венерическую, то в болезни мочевых органов.
Из отчетов уездных врачей усматривается, что среди городского населения венерическая болезнь значительно более развита, чем между кишлачниками. Хотя этот факт весьма правдоподобен, так как повсюду в городах разврат распространен гораздо больше, нежели в селах, но точных цифровых данных в этом отношении нельзя указать или, правильнее, этим цифровым данным нельзя придавать абсолютного значения. В настоящее время больницы и приемные покои существуют только в городах, а потому неудивительно, что только городские обыватели и жители ближайших кишлаков имеют возможность пользоваться беспрепятственно пособием наших врачей; тогда как из отдаленных кишлаков приехать исключительно для совета с врачом туземцы считают совершенно неподходящим делом, а тем более посылать жену, которая в большинстве случаев и не бывала никогда в далеко отстоящем городе.
Причиною тому, что сифилис пустил такие глубокие корни среди туземного населения, служит главным образом низкий уровень туземной медицины, особенно врачебной диагностики и терапии, а также обилие предрассудков, с которыми связан взгляд туземцев на болезни половых органов, которые считаются секретными. В силу этого сифилис или совсем не подвергается лечению, или подвергается крайне нерационально, все ограничивается уничтожением наружных припадков болезни, без забот о последующих явлениях. Сифилис, в скрытом состоянии, обыкновенно предоставляется самому себе и на последующие за тем проявления болезни туземец уже смотрит как на самостоятельную болезнь, не имеющую никакой связи с сифилисом, которую оставляет или совсем без лечения, или пользует крайне неправильно. Это обстоятельство присуще всем восточным и вообще малоцивилизованным народам, у которых, по наблюдениям некоторых врачей, весьма редко встречаются чистые формы сифилиса, а большею частью маскированные и измененные неправильным лечением и местными условиями.
Нельзя сказать, чтобы здешние табибы не употребляли никакого лечения против сифилиса; напротив, они весьма часто злоупотребляют ртутными препаратами, как в форме внутреннего употребления сулемы, так и в форме окуривания киноварью; но дело в том, что, не будучи в состоянии точно определить болезнь, они употребляют эти средства эмпирически, часто некстати, без всякой надобности; а в таких случаях, когда действительно следовало бы употребить энергическое ртутное лечение, - они ограничиваются какими-нибудь травками да корешками.
Что касается источников, из которых исходит заражение сифилисом, то к ним прежде всего нужно причислить тайную проституцию, которая существовала и существует среди населения в обширных размерах, как об этом мною было сказано выше в главе XII. Разврат среди туземцев развит в широкой степени. Иногда заявляются в больницу мальчики лет 10-ти, с гордостью заявляя, что у них гонорея или шанкер, который приобрели совокуплением.
Явные проститутки играют в распространении сифилиса менее заметную роль, так как за ними следят, осматривают, и при первых признаках заболевания отправляют в больницы. За посетителями публичных домов в Нов. Маргелане тоже учрежден надзор, который, хотя и не вполне достигает цели, но, вероятно, удерживает не одного зараженного от посещения публичных домов. Сарты в особенности небрежны в этом отношении, и первичный сифилис у них сплошь и рядом не служит препятствием к совокуплению.
Передача сифилиса от одного лица к другому, мне кажется, совершается здесь настолько же часто употреблением общей посуды, как и путем совокупления (syphilis insontium). В этом отношении заметную роль играют туземные чай-ханэ [Это род трактира или харчевни.], в которых подается один и тот же чилим (кальян) всем посетителям, а эти последние очень редко догадываются даже обтереть чубук, прежде чем взять в рот. В тех же чай-ханэ одна и та же пиала (чайная чашка) переходит от одного лица к другому, и она почти никогда при этом не вымывается и не вытирается. Понятно, что при такой неряшливости передача сифилиса очень возможна, и нашим врачам не раз приходилось видеть первые явления сифилиса на губах и во рту. В частных домах в отношении чайной посуды те же порядки, и, следовательно, один сифилитик легко может заразить всю семью, что нередко и случается.
Туземные бани очень удобны для передачи сифилиса, чесотки и разных других прилипчивых болезней. Содержатся они очень грязно, никогда не просушиваются, так как открыты целую неделю. О том, чтобы почаще мыть пол и скамейки, никто из банной прислуги никогда и не думал. Но что всего возмутительнее в туземных банях, так это тряпицы, которыми обертывают посетители свое тело от пупка до колен, чтобы закрыть те части, которые по шариату не должны видеть другие. Полощутся эти тряпицы в одной общей корчаге, в которой вода переменяется так редко, что получает вид гущи от выжатой сюда грязи, собранной с тех же посетителей. Чуть-чуть просушенные тряпицы предлагаются следующему посетителю и т. д., а потому легко допустить, что они в большинстве случаев способствуют перенесению с одного лица на другое различных накожных болезней и сифилиса. Замечательно, что сарту не приходит в голову захватить из дому тряпку, а также не появляется желания обмыть то место, на котором он намерен мыться. Конечно, тут не одна привычка к грязи, но и полное отсутствие представления о возможности получить болезнь путем переноса с одного лица на другое при помощи грязных вещей.
Кстати упомяну о гигиэнической обстановке здешних домов терпимости, имеющих неоспоримое влияние как на живущих в них проституток, так равно и на посетителей. Эти дома обыкновенно устраиваются здесь таким образом, что обносится известное пространство земли глиняным забором, и там располагаются саклюшки и мазанки без всякого порядка и соображений по отношению основных правил гигиэны. В каждой отдельной комнате или, правильнее назвать, конуре помещается проститутка, в которой она живет и принимает посетителей. Обстановка до того жалкая, что на непривычного человека производит удручающее впечатление. Отсутствие света, грязь, пыль, вонь, холод, масса насекомых - делают подобные помещения скорее похожими на берлоги, чем на человеческие жилища. Эта ужасная обстановка иногда скрашивается: кроватью, сундуком, несколькими развешанными полотенцами, дутарой (род гитары) и немногими безделушками, расставленными в стенных нишах; но в большинстве случаев единственным убранством подобных номеров служат: постланная на земляном полу кошма, одеяло и подушка. О постельном белье нет и речи. На одной и той же кошме спит сама обитательница и посетители до тех пор, пока она не истреплется и не придет в совершенную ветхость; тогда заменяется новой.
Тут же во дворе имеется небольшой пруд или, вернее, лужа с грязной водой, в которой проститутки подмываются. Хороших купален, где они могли бы купаться, - нигде не устроено. Пища у проституток весьма скудная, большею частью перебиваются лепешками да чаем; только по праздникам, если кто-нибудь угостит, появляются: палау, фрукты, леденцы, фисташки и т. п. сартовские лакомства. Вообще, условия жизни проституток крайне неприглядны.
Само собою понятно, что эти дома терпимости, при подобной обстановке, превратились бы в самые ужасные рассадники сифилиса, если бы не было бдительного надзора за проститутками со стороны медицинской полиции. Но несмотря на это, нередко встречаются случаи заражения в публичном доме, и пострадавший не в состоянии указать виновную. Дело в том, что в каждом из подобных домов терпимости много входов и выходов, вследствие чего очень часто приходят туда знакомые проституток, занимающиеся развратом тайно, и под шумок, смешавшись с другими, - заражают посетителей. Проститутки, живущие в публичных домах, куда эти товарки приходили в гости, тщательно скрывают и не выдают виновную. Поэтому весьма часто заразившийся солдат указывает на дом терпимости, в котором он был и заразился, но признать виновную не в состоянии, так как ее уже там нет. Иногда он укажет на какую-либо проститутку, которая ему покажется похожей на ту, с которой он имел сношение; но при освидетельствовании она окажется здоровой, и солдата в подобных случаях подозревают в умышленной утайке, хотя он подчас в этом и неповинен. В общем, громадное большинство солдат, а также и офицеров заражаются от тайных проституток, которые, скрываясь от медико-полицейского надзора, не осматриваются врачами, вследствие чего распространяют сифилис безнаказанно. Помимо сартянок, составляющих главный контингент тайных проституток, сюда принадлежат и наши солдатки, которые в здешнем крае отличаются наклонностью к разврату, находя это довольно прибыльным промыслом.
Ввиду этих обстоятельств, венерическая болезнь среди воинских чинов довольно развита. В течение 6-ти лет из общего числа больных, пользовавшихся в лазаретах, с венерическою болезнью было 9,0%; если же сюда присоединить и гонорею, показываемую обыкновенно в рубрике воспалений мочеполовых органов, тогда получится 15,6%.
Но по сравнению со всей российской армией, больных венерической болезнью в войсках Ферганы бывает меньше, нежели там. Так, по сведениям за 1872, 73 и 74 гг. [А. Зеланд, loc. cit.], во всей армии на 1000 человек среднего списочного состава [с] этою болезнью ежегодно в среднем бывает 46,22, а в ферганских войсках за 6 лет только 35,85.
В российской армии в 1875 г. из 1000 общего числа исключенных по болезни в неспособные, по причине сифилиса уволено 2,4 [Я. Шмулевич. В.-м. журн. Октябрь 1882 г., в цитированной статье.]; в Ферганской же области, за 6 лет, ни одного.
За тот же 1875 г. в российской армии на 1000 всего числа умерших, от сифилиса умерло 1,0 [Там же. Июнь 1882 г.], а в войсках Ферганской области среднее ежегодное за 6 лет = 10,0. Собственно, умерли они не от сифилиса, а от других болезней; но так как они поступили в лазареты с сифилисом и там заполучили новую болезнь, окончившуюся смертью, то прежняя диагностика так и осталась по отчетам.
При этом следует заметить, что сифилис в здешнем крае излечивается гораздо успешнее, чем в Европейской России и Сибири, причем меркуриальное лечение переносится более безнаказанно.
В застарелых формах успешно действуют Хазрэт-Аюбские источники, при совместном употреблении ртутных и иодовых препаратов. По отчетам врачей, заведывавших санитарною частью людей, отправляемых на эти источники, видно, что в течение 1884, 85 и 86 гг., во время летнего сезона, пользовалось там нижних чинов с различными застарелыми формами сифилиса 41, из них совершенно выздоровело 28, получило облегчение 8 и осталось без перемены 5. Все больные были такие, которые долго лечились в лазаретах, без успеха. Воды эти сами по себе, без меркуриального лечения, в подобных случаях мало приносят пользы.
Другие отрывки из книги В. И. Кушелевского:
• Хазрет-Аюбские воды;
• Города Ферганы в санитарном отношении;
• Что ели в Фергане;
• Варим туркестанскую бузу;
• Фергана: пагубные пристрастия и пороки. Пьянство. О наркотических средствах;
• Фергана: пагубные пристрастия и пороки. Бачебазство (содомский грех). Скотоложство;
• Фергана: пагубные пристрастия и пороки. Проституция.
Сифилис, или венерическая болезнь, как она значится по носологической таблице, в очень сильной степени и в самых серьезных формах развита между туземцами Ферганы, в особенности среди оседлого населения. Являясь одним из весьма печальных факторов общественной жизни, подрывая лучшие народные силы как путем непосредственной передачи, так и наследственности - требует весьма серьезного внимания. Сифилис здесь встречается во всех возрастах, начиная с первых дней ребенка вплоть до глубокой старости. Кокандский уездный врач Биркин справедливо замечает, что сифилис - одна из господствующих болезней между туземцами. Из приходящих за советом больных больше чем у половины можно найти сифилис в той или другой форме [Отчет за 1885 г.]. Конечно, это большею частью жители Коканда, так как из отдаленных кишлаков мало посещают приемный покой. Проявления или последствия сифилиса весьма разнообразны. Поражения сочленений, старые, язвенные лярингиты, разрушения в зеве, провалившиеся носы не только не редкость, а, напротив, почти правило.
Несмотря на такие видимые и печальные последствия, туземцы слишком индифферентно относятся к этой болезни. Только резкие явления, в формах вторичных и третичных, заставляют лечиться; первичные же - в редких только случаях, и то только у более интеллигентных людей, обращают на себя внимание. Больные приходят за советом по поводу вторичных и третичных явлений в тех лишь случаях, когда папулы начнут мокнуть или когда ночные боли костей лишают сна. Разрушения в области лица, полости рта, глотки - тоже служат стимулом для обращения к врачу за помощью. Случалось, впрочем, что по поводу кашля врач заглянет в полость рта, и там не только мягкого, но и твердого неба давно уже нет и изъязвления в полном ходу. Больных направляет в больницу не сама болезнь, а более эксквизитные, надоедливые или обезображивающие формы. Все это указывает на полное незнание массы о том действительном положении, в какое он сам себя ставит своею болезнью, и о том вреде, какой он может принести своим общением с здоровыми, и о том влиянии, какое болезнь оказывает на потомство.
Женщины тоже часто являются с первичными и вторичными проявлениями сифилиса, но зато редко встречаются у них резко выраженные формы, которые производили бы такие громадные разрушения, какие попадаются среди мужчин. Это, по всей вероятности, происходит вследствие меньшего вообще числа посещений приемного покоя женщинами, которых мужья, в силу предписаний шариата, не всегда отпускают к врачам-мужчинам. С 1887 г. в Коканде, Андижане, Намангане и Стар. Маргелане открыты женские лечебницы, в которых будут принимать больных и пользовать женщина-врач и фельдшерица. Поэтому сартянки станут менее стесняться, а главное - мужья не будут противодействовать им относительно посещений лечебницы, и тогда мы получим более подробные сведения о различных заболеваниях туземных женщин; кроме того, если женщина-врач будет обладать известною наблюдательностью, то, посещая больных на квартирах, в состоянии будет разъяснить много этиологических моментов, которые теперь, вследствие замкнутости женщин, нам мало известны.
Откуда и в какое время появился впервые сифилис в Фергане - нам ничего не известно, точно так же, как и самим туземцам; но по занятии Кокандского ханства русскими нашими врачами было замечено, что эта болезнь сильно распространена между жителями. Поэтому совершенно напрасный поклёп на русских, будто бы они способствовали развитию и распространению сифилиса среди населения. Напротив, это одна из болезней, которою туземные женщины, раньше прочих, снабдили наших солдат и офицеров. Уже в 1877 г., следовательно, на второй год после присоединения Кокандского ханства, из 5405 туземцев, обращавшихся к нашим врачам за пособием, 666 человек было венерических больных, что составляет 123,2 на 1000 общего числа больных. Само собою разумеется, что все эти больные были с застарелыми формами, так как сарты, и в настоящее время, весьма редко обращаются с первичными. В отчете наманганского уездного врача за 1883 год показано, что на 284 случая сифилиса с первичными формами было 7 человек, с вторичными 66, а с третичными 143. Кроме того, 68 случаев не отмечены ни к какому разряду; но, судя по назначенному лечению, нужно полагать, что большинство из них принадлежит к третичным явлениям.
За последние 6 лет, на 1000 общего числа больных, обращавшихся к нашим врачам, ежегодное среднее число венерических равнялось 78,2. По сравнению с таковыми же цифрами по всей империи [Отчет Медицинского департамента.], у нас они, по-видимому, меньше, а именно: там на 1000 общего числа больных, пользованных в больницах и вне больниц, венерических было:
в 1881 г.. . . . . . 93,2
- 1882 г.. . . . . . 94,9
- 1883 г.. . . . . . 93,7
Но в Фергане сюда не вошли гонореи, так как они включались обыкновенно в рубрику воспалений мочеполовых органов, которых на 1000 общего числа больных ежегодно в среднем было 56,3. Если же соединить обе рубрики, т. е. заболевших венерическою болезнью и воспалением мочеполовых органов, тогда на 1000 общего числа больных с этими болезнями будет 134,0 - цифра, значительно превышающая [таковую] в империи. Правда, что и там, быть может, гонореи отмечаются безразлично, то в рубрику венерическую, то в болезни мочевых органов.
Из отчетов уездных врачей усматривается, что среди городского населения венерическая болезнь значительно более развита, чем между кишлачниками. Хотя этот факт весьма правдоподобен, так как повсюду в городах разврат распространен гораздо больше, нежели в селах, но точных цифровых данных в этом отношении нельзя указать или, правильнее, этим цифровым данным нельзя придавать абсолютного значения. В настоящее время больницы и приемные покои существуют только в городах, а потому неудивительно, что только городские обыватели и жители ближайших кишлаков имеют возможность пользоваться беспрепятственно пособием наших врачей; тогда как из отдаленных кишлаков приехать исключительно для совета с врачом туземцы считают совершенно неподходящим делом, а тем более посылать жену, которая в большинстве случаев и не бывала никогда в далеко отстоящем городе.
Причиною тому, что сифилис пустил такие глубокие корни среди туземного населения, служит главным образом низкий уровень туземной медицины, особенно врачебной диагностики и терапии, а также обилие предрассудков, с которыми связан взгляд туземцев на болезни половых органов, которые считаются секретными. В силу этого сифилис или совсем не подвергается лечению, или подвергается крайне нерационально, все ограничивается уничтожением наружных припадков болезни, без забот о последующих явлениях. Сифилис, в скрытом состоянии, обыкновенно предоставляется самому себе и на последующие за тем проявления болезни туземец уже смотрит как на самостоятельную болезнь, не имеющую никакой связи с сифилисом, которую оставляет или совсем без лечения, или пользует крайне неправильно. Это обстоятельство присуще всем восточным и вообще малоцивилизованным народам, у которых, по наблюдениям некоторых врачей, весьма редко встречаются чистые формы сифилиса, а большею частью маскированные и измененные неправильным лечением и местными условиями.
Нельзя сказать, чтобы здешние табибы не употребляли никакого лечения против сифилиса; напротив, они весьма часто злоупотребляют ртутными препаратами, как в форме внутреннего употребления сулемы, так и в форме окуривания киноварью; но дело в том, что, не будучи в состоянии точно определить болезнь, они употребляют эти средства эмпирически, часто некстати, без всякой надобности; а в таких случаях, когда действительно следовало бы употребить энергическое ртутное лечение, - они ограничиваются какими-нибудь травками да корешками.
Что касается источников, из которых исходит заражение сифилисом, то к ним прежде всего нужно причислить тайную проституцию, которая существовала и существует среди населения в обширных размерах, как об этом мною было сказано выше в главе XII. Разврат среди туземцев развит в широкой степени. Иногда заявляются в больницу мальчики лет 10-ти, с гордостью заявляя, что у них гонорея или шанкер, который приобрели совокуплением.
Явные проститутки играют в распространении сифилиса менее заметную роль, так как за ними следят, осматривают, и при первых признаках заболевания отправляют в больницы. За посетителями публичных домов в Нов. Маргелане тоже учрежден надзор, который, хотя и не вполне достигает цели, но, вероятно, удерживает не одного зараженного от посещения публичных домов. Сарты в особенности небрежны в этом отношении, и первичный сифилис у них сплошь и рядом не служит препятствием к совокуплению.
Передача сифилиса от одного лица к другому, мне кажется, совершается здесь настолько же часто употреблением общей посуды, как и путем совокупления (syphilis insontium). В этом отношении заметную роль играют туземные чай-ханэ [Это род трактира или харчевни.], в которых подается один и тот же чилим (кальян) всем посетителям, а эти последние очень редко догадываются даже обтереть чубук, прежде чем взять в рот. В тех же чай-ханэ одна и та же пиала (чайная чашка) переходит от одного лица к другому, и она почти никогда при этом не вымывается и не вытирается. Понятно, что при такой неряшливости передача сифилиса очень возможна, и нашим врачам не раз приходилось видеть первые явления сифилиса на губах и во рту. В частных домах в отношении чайной посуды те же порядки, и, следовательно, один сифилитик легко может заразить всю семью, что нередко и случается.
Туземные бани очень удобны для передачи сифилиса, чесотки и разных других прилипчивых болезней. Содержатся они очень грязно, никогда не просушиваются, так как открыты целую неделю. О том, чтобы почаще мыть пол и скамейки, никто из банной прислуги никогда и не думал. Но что всего возмутительнее в туземных банях, так это тряпицы, которыми обертывают посетители свое тело от пупка до колен, чтобы закрыть те части, которые по шариату не должны видеть другие. Полощутся эти тряпицы в одной общей корчаге, в которой вода переменяется так редко, что получает вид гущи от выжатой сюда грязи, собранной с тех же посетителей. Чуть-чуть просушенные тряпицы предлагаются следующему посетителю и т. д., а потому легко допустить, что они в большинстве случаев способствуют перенесению с одного лица на другое различных накожных болезней и сифилиса. Замечательно, что сарту не приходит в голову захватить из дому тряпку, а также не появляется желания обмыть то место, на котором он намерен мыться. Конечно, тут не одна привычка к грязи, но и полное отсутствие представления о возможности получить болезнь путем переноса с одного лица на другое при помощи грязных вещей.
Кстати упомяну о гигиэнической обстановке здешних домов терпимости, имеющих неоспоримое влияние как на живущих в них проституток, так равно и на посетителей. Эти дома обыкновенно устраиваются здесь таким образом, что обносится известное пространство земли глиняным забором, и там располагаются саклюшки и мазанки без всякого порядка и соображений по отношению основных правил гигиэны. В каждой отдельной комнате или, правильнее назвать, конуре помещается проститутка, в которой она живет и принимает посетителей. Обстановка до того жалкая, что на непривычного человека производит удручающее впечатление. Отсутствие света, грязь, пыль, вонь, холод, масса насекомых - делают подобные помещения скорее похожими на берлоги, чем на человеческие жилища. Эта ужасная обстановка иногда скрашивается: кроватью, сундуком, несколькими развешанными полотенцами, дутарой (род гитары) и немногими безделушками, расставленными в стенных нишах; но в большинстве случаев единственным убранством подобных номеров служат: постланная на земляном полу кошма, одеяло и подушка. О постельном белье нет и речи. На одной и той же кошме спит сама обитательница и посетители до тех пор, пока она не истреплется и не придет в совершенную ветхость; тогда заменяется новой.
Тут же во дворе имеется небольшой пруд или, вернее, лужа с грязной водой, в которой проститутки подмываются. Хороших купален, где они могли бы купаться, - нигде не устроено. Пища у проституток весьма скудная, большею частью перебиваются лепешками да чаем; только по праздникам, если кто-нибудь угостит, появляются: палау, фрукты, леденцы, фисташки и т. п. сартовские лакомства. Вообще, условия жизни проституток крайне неприглядны.
Само собою понятно, что эти дома терпимости, при подобной обстановке, превратились бы в самые ужасные рассадники сифилиса, если бы не было бдительного надзора за проститутками со стороны медицинской полиции. Но несмотря на это, нередко встречаются случаи заражения в публичном доме, и пострадавший не в состоянии указать виновную. Дело в том, что в каждом из подобных домов терпимости много входов и выходов, вследствие чего очень часто приходят туда знакомые проституток, занимающиеся развратом тайно, и под шумок, смешавшись с другими, - заражают посетителей. Проститутки, живущие в публичных домах, куда эти товарки приходили в гости, тщательно скрывают и не выдают виновную. Поэтому весьма часто заразившийся солдат указывает на дом терпимости, в котором он был и заразился, но признать виновную не в состоянии, так как ее уже там нет. Иногда он укажет на какую-либо проститутку, которая ему покажется похожей на ту, с которой он имел сношение; но при освидетельствовании она окажется здоровой, и солдата в подобных случаях подозревают в умышленной утайке, хотя он подчас в этом и неповинен. В общем, громадное большинство солдат, а также и офицеров заражаются от тайных проституток, которые, скрываясь от медико-полицейского надзора, не осматриваются врачами, вследствие чего распространяют сифилис безнаказанно. Помимо сартянок, составляющих главный контингент тайных проституток, сюда принадлежат и наши солдатки, которые в здешнем крае отличаются наклонностью к разврату, находя это довольно прибыльным промыслом.
Ввиду этих обстоятельств, венерическая болезнь среди воинских чинов довольно развита. В течение 6-ти лет из общего числа больных, пользовавшихся в лазаретах, с венерическою болезнью было 9,0%; если же сюда присоединить и гонорею, показываемую обыкновенно в рубрике воспалений мочеполовых органов, тогда получится 15,6%.
Но по сравнению со всей российской армией, больных венерической болезнью в войсках Ферганы бывает меньше, нежели там. Так, по сведениям за 1872, 73 и 74 гг. [А. Зеланд, loc. cit.], во всей армии на 1000 человек среднего списочного состава [с] этою болезнью ежегодно в среднем бывает 46,22, а в ферганских войсках за 6 лет только 35,85.
В российской армии в 1875 г. из 1000 общего числа исключенных по болезни в неспособные, по причине сифилиса уволено 2,4 [Я. Шмулевич. В.-м. журн. Октябрь 1882 г., в цитированной статье.]; в Ферганской же области, за 6 лет, ни одного.
За тот же 1875 г. в российской армии на 1000 всего числа умерших, от сифилиса умерло 1,0 [Там же. Июнь 1882 г.], а в войсках Ферганской области среднее ежегодное за 6 лет = 10,0. Собственно, умерли они не от сифилиса, а от других болезней; но так как они поступили в лазареты с сифилисом и там заполучили новую болезнь, окончившуюся смертью, то прежняя диагностика так и осталась по отчетам.
При этом следует заметить, что сифилис в здешнем крае излечивается гораздо успешнее, чем в Европейской России и Сибири, причем меркуриальное лечение переносится более безнаказанно.
В застарелых формах успешно действуют Хазрэт-Аюбские источники, при совместном употреблении ртутных и иодовых препаратов. По отчетам врачей, заведывавших санитарною частью людей, отправляемых на эти источники, видно, что в течение 1884, 85 и 86 гг., во время летнего сезона, пользовалось там нижних чинов с различными застарелыми формами сифилиса 41, из них совершенно выздоровело 28, получило облегчение 8 и осталось без перемены 5. Все больные были такие, которые долго лечились в лазаретах, без успеха. Воды эти сами по себе, без меркуриального лечения, в подобных случаях мало приносят пользы.
Другие отрывки из книги В. И. Кушелевского:
• Хазрет-Аюбские воды;
• Города Ферганы в санитарном отношении;
• Что ели в Фергане;
• Варим туркестанскую бузу;
• Фергана: пагубные пристрастия и пороки. Пьянство. О наркотических средствах;
• Фергана: пагубные пристрастия и пороки. Бачебазство (содомский грех). Скотоложство;
• Фергана: пагубные пристрастия и пороки. Проституция.