История самовольческого переселения. 1. Костогрызовка (Петровка)
О. А. Шкапский. Переселенцы-самовольцы и аграрный вопрос в Семиреченской области: Отчет чиновника по сельскохозяйственной и оброчной частям при Сырдарьинском областном правлении О. А. Шкапского по командировке осенью 1904 г. в Семиреченскую область. - СПб., 1906.
ОКОНЧАНИЕ
C 1891 г. начиняется новый период в истории крестьянского переселения в Семиреченскую область. Он характеризуется главным образом борьбой администрации с прибывающими переселенцами-самовольцами. Господствовавший взгляд на переселение только с разрешения правительства и распоряжение Министра внутренних дел о прекращении переселений в степные области впредь до приискания свободных земель [См. предлож. Степ. ген.-губ. 14 мая 1891 г., № 2077.] - вот на что опирались действия местной администрации по отношению к переселенцам. Последних в 1891 г. и 1892 г. прибыло в Семиреченскую область 1769 семей. По уездам это число распределялось так: в Лепсинском 410 семей, в Верненском 314, в Копальском 98, в Пишпекском 913 и Пржевальском 34. Так как к этому времени свободных наделов в существующих селениях было на 1845 душ (в Лепсинском уезде на 400 душ, в Копальском на 19, в Верненском - 129, и Пржевальском на 1297), то администрация, приняв меры к обеспечению продовольствием прибывших из голодающих местностей Европейской России крестьян [Кроме снабжения переселенцев хлебом, в Пишпекском уезде киргизы согласились отвести на 1 год для посева 700 дес.], предложила им затем разместиться по селениям и городам, а не желающим устроиться таким образом было объявлено, что они, в силу закона 13-го июля 1889 г., будут выдворены. Часть переселенцев воспользовалась этим предложением и водворилась на свободных наделах, но затем все-таки много крестьян осталось неустроенными, и число их с каждым годом увеличивалось вновь прибывавшими партиями. Из них часть была поселена в 1893 г. во вновь образованных селениях, Георгиевском и Ивановском. Как гласит изданная семиреченской администрацией записка о состоянии области за время пребывания ее в составе Степного генерал-губернаторства, вопрос об образовании селений Георгиевского и Ивановского шел следующим образом.
Степной генерал-губернатор, объявив распоряжение министра внутренних дел о прекращении переселения в степные области, предложил озаботиться приисканием свободных земель. Результатом предпринятых администрацией работ в этом направлении явились предположения областного правления о возможности изъять из киргизского владения под образование казачьих селений 6 участков по правому берегу р. Чу и один по левому на р. Красной. Предположения эти были представлены степному генерал-губернатору, который, имея в виду Высочайшие повеления, данные 26 марта и 23 апреля 1892 г. министру финансов, гласившие, что самовольно прибывшие в Семиреченскую область переселенцы должны быть водворены наравне с теми, которые на переселение в Семиречье получили законное разрешение, признал возможным отвести для переселенцев участок под № 1-м из числа расположенных по правому берегу р. Чу и участок на р. Красной, с тем, однако, условием, чтобы крестьяне уплатили киргизам стоимость проведенного ими арыка только в том случае, если киргизам может быть указана другая местность, пригодная для хлебопашества. Согласно этого распоряжения и были образованы селение Георгиевское на 1-м Чуйском участке и селение Ивановское на реке Красной, причем в 1-м было водворено 350 душ мужского пола, а во втором 159.
История самовольческого переселения. Селение Петровское
В то время как администрация принимала меры к тому, чтобы устроить самовольцев в существующих селениях, производила изъятия земель по правому берегу р. Чу и устраивала сел. Георгиевское и Ивановское, в западной части Пишпекского уезда зарождалось самовольческое поселение, которое придало особенный характер самовольческому движению и вызвало даже противодействие ему со стороны администрации.
Из числа прибывших в уезд переселенцев, не пожелавших ни причислиться к существующим селениям и городам, ни выдвориться из области, как то им было объявлено, в 1891 г. 4 семьи арендовали по частным распискам землю у киргиз под постройку усадеб и поселились на ней. Это первое самовольческое поселение возникло к западу от селения Беловодского. Пример этих поселенцев вызвал подражание. В 1893 г. к этим 4 семьям присоединилось еще 3, в 1894 г. присоединилось уже 32 семьи, в 1895 г. - 10 и в 1896 г. - 9. Таким образом в шесть лет образовалось селение в 58 дворов, а по списку, составленному уездным начальником в 1898 г., их насчитывалось 59 дворов. Сколько было арендовано земли у киргиз всеми 59 дворами, неизвестно, но в 1893 г. общая площадь арендованной земли определялась в 17 дес. В 1891 г. было сверх того взято в аренду уже по приговорам волостного съезда еще 27 дес., но приговоры эти не были утверждены областным правлением.
Так как в последующем изложении мне часто придется говорить о «частных расписках», то я остановлюсь несколько на выяснении существующего в Семиреченской области термина «частная расписка», каковой термин употребляется и в официальных переписках, и в разговоре крестьян.
Как известно, ст. 120 Степного положения предоставляет киргизам право сдавать в аренду принадлежащие им земли лицам русского происхождения, но право это ограничено: право дано только съездам волостных выборных, по приговорам которых, утвержденным областным правлением, и могут сдаваться в аренду земли из числа зимовых стойбищ сроком до 30 лет, причем в приговорах должны быть указаны общественные надобности, на удовлетворение которых поступает арендная плата.
Это законоположение, как констатирует А. А. Кауфман в своем труде «Переселенцы-арендаторы Тургайской области», совершенно не согласовано с фактическим владением землею киргизами по обычаю. Ни отдельный кибитковладелец, фактически владеющий участком земли, ни аул, ни аульное общество не могут сдавать землю в аренду. Это право принадлежит лишь съезду волостных выборных, да притом с обращением арендной платы на общественные надобности. Естественно, что киргизы стремятся обойти это законоположение. Обход идет двумя путями: съездом волостных выборных составляется приговор, в котором указывается незначительная арендная плата, долженствующая идти на общественные надобности, а фактически владельцы земли получают на руки ту сумму денег, какую они соглашаются получить при заключении договора, при чем, однако, волостные выборные, волостные управители, аульные старшины и другие киргизы, содействующие сделке, получают денежное вознаграждение. Плата этим лицам составляет так называемые «темные» расходы по аренде, величина которых бывает различна, доходя до нескольких сот рублей. Другой путь уклонения от установленного ст. 120 Степного положения порядка - это сдача земли в аренду отдельными кибитковладельцами. Такая сдача производится или на один год под посев, или же на несколько лет. В первом случае сделки прежде совершались словесно, а в последние годы по письменным документам, в которых указывается мера и граница сдаваемой в аренду земли, арендная плата и обязательства сдатчика оградить интересы арендатора в том случае, если кто-либо вступится за землю и тем воспрепятствует осуществлению прав арендатора. Такие же договоры стали заключаться в последние годы по аренде земли у отдельных кибитковладельцев на срок до 30 лет. Вот эти-то договоры и носят название частных расписок, в отличие от договоров, заключенных по приговорам съезда волостных выборных. Наконец, практикуются еще договоры по приговорам аульных обществ, которые, хотя тоже являются составленными не в порядке, установленном ст. 126 Степного положения, но тем не менее не носят названия частных расписок.
Вот по таким-то «частным распискам» и заарендованы были крестьянами земли сроком на 29 лет под постройку усадьб, а для пахоты снимались ежегодно земли или у киргиз, или у крестьян сел. Беловодского, или же, наконец, переселенцы-самовольцы, имея свою усадьбу, работали у крестьян сел. Беловодского на обработках, за что получали хлеб или зерном, или на корню; за вспашку, посев и жнитво земли у крестьян, последние отдавали десятину, засеянную пшеницей, переселенцу-работнику.
Переселенцы-самовольцы, первые начавшие практиковать аренду небольших участков под постройку усадеб, поселившиеся с западной стороны сел. Беловодского, вызвали против себя гонение, которое продолжалось целых десять лет и окончилось в конце концов победою самовольцев: им в 1902 г. была прирезана земля и образованное ими селение признано официально и названо Петровским. Все перипетии этой 10-летней борьбы настолько интересны и характерны, что я остановлюсь на изложении этой истории, пользуясь в данном случае описанием всего этого дела, как это описание изложено в журнале общего присутствия Семиреченского областного правления от 20 марта 1899 г. за № 27.
Борьба с переселенцами-самовольцами, поселившимися на землях Багишевской волости вблизи сел. Беловодского, началась в 1893 г., когда водворилось в селении самовольцев 7 дворов. Уездный начальник во время своего объезда обнаружил, что постройки крестьян заняли часть почтовой дороги. Поэтому он предложил самовольцам снести постройки. Это приказание крестьяне отказались исполнить. Поселок продолжал расти, и в 1894 г. в нем поселилось еще 32 двора, которые, дабы прочнее осесть, арендовали 27 дес. по приговорам съезда волостных выборов, но приговоры эти не были утверждены областным правлением. В октябре 1894 г. уездный начальник возбудил перед областным правлением ходатайство (10 октября за № 8200) о выселении крестьян, а 18 февраля 1895 г. за № 1441 в дополнение к своему ходатайству представил приговор съезда волостных выборов Багишевской волости о выдворении самовольцев, стесняющих киргиз в водопользовании. Однако областное правление не нашло еще нужным приступать к выдворению, а, желая помочь переселенцам, 22 марта за № 499 предложило уездному начальнику спросить багишевцев, не согласятся ли они уступить крестьянам занятую ими землю. Багишевцы отказались, ссылаясь на то, что у них недостаток в воде. Жалобу на захват воды самовольцами подали и крестьяне сел. Беловодского. Таким образом, против самовольцев встали, кроме уездного начальника, старожилы-крестьяне и киргизы, которые перед этим, по приговору, согласились сдать 27 десятин.
Прежде, однако, чем областная администрация рассмотрела представленные ей жалобы, случилось одно обстоятельство, которое укрепило самовольцев в сознании того, что положение их будет упрочено. В 1895 г. приезжал в Семиреченскую область управляющий канцелярией степного генерал-губернатора Лосевский, который в мае был у самовольцев и, на их просьбу устроить их, обещал из занятых крестьянами земель образовать оброчную статью, которую и сдать им в аренду. А после разговора Лосевского с военным губернатором области генерал-лейтенантом Ивановым к самовольцам был командирован межевщик Хлудов и на план снял 200 дес. земли, занятой крестьянами. Из этих 200 дес. и предполагалось образовать оброчную статью. Съемка земли еще более укрепила крестьян в надежде на их скорое устройство.
Между тем уездный начальник не изменил своего отношения к переселенцам и 4 августа 1895 г. за № 6578 вновь донес областному правлению, что нельзя устраивать нового селения, так как у киргиз Багишевской волости нет свободной земли, а главное, нет и свободной воды.
Почти одновременно с этим представлением пишпекского уездного начальника губернатором было получено прошение от самовольцев с ходатайством устроить их и с жалобами на стеснения со стороны киргиз. В этом прошении крестьяне между прочим писали: «Все-таки жалобы наши увенчались тем успехом, что под усадьбы нам земля уже отведена; а разве без основания выслали землемера да отрезали нам только под усадьбы. Известно же высшему начальству, что мы не бродяги, и если бы были бродягами, то не отвели бы нам и земли под усадьбы». На этом прошении была положена резолюция, которая указывает на то, что и областная администрация стала на сторону уездного начальника и от благожелательного отношения к самовольцам перешла к преследованию их. Губернатор в своей резолюции обращает внимание на самовольный захват крестьянами земли и на невозможность образовать селение или оброчную статью ввиду недостатка воды у багишевцев и беловодцев, а потому предложил объявить переселенцам, чтобы они искали другие места, которые им будут указаны уездным начальником. Что же касается денег, заплоченных крестьянами киргизам, то губернатор рекомендовал крестьянам искать с киргиз судебным порядком, если уездному начальнику не удастся уговорить киргиз вернуть деньги без суда. В конце своей резолюции губернатор писал следующее: «Допустить самовольные поселения и захват земли нельзя, ибо, допустив уклонение от законного порядка в одном случае, трудно будет уже не допускать отклонений в других случаях, и предела этим отступлениям предвидеть нельзя, а между тем отсутствие устойчивого порядка в делах подобного рода, порождая самовольные захваты земли и воды, может вызвать нежелательные осложнения и столкновения между заинтересованными сторонами».
Высказанный губернатором взгляд на дело самовольцев был принят и областным правлением, которое, рассмотрев всю относящуюся к делу переписку, журналом общего присутствия от 2 ноября 1895 г., постановило выдворить переселенцев, начав это выдворение с весны 1896 г., предложив предварительно крестьянам послать ходоков от сформировавшихся их них групп в Пржевальский и Верненский уезды для осмотра земель. В сущности, последнее распоряжение не имело никакого практического значения, так как ни в Верненском, ни в Пржевальском уездах не было свободных земель, которые можно было бы отвести переселенцам, равно как такое же практическое значение имела вышеупомянутая резолюция губернатора идти крестьянам на места по указанию уездного начальника. Коли бы крестьяне исполнили эти требования, то в конце концов им пришлось бы устраиваться самовольно в другом месте [Чуйские участки в то время уже были предназначены для казачьей колонизации.].
Копия журнального постановления областного правления была представлена степному генерал-губернатору, который отношением от 2 ноября 1895 г. за № 5779 просил губернатора приостановить приведение в исполнение журнала общего присутствия от 2 ноября 1895 г.
Между тем киргизы Багишевской волости и крестьяне сел. Беловодского продолжали подавать жалобы на стеснения в землепользовании и главным образом в водопользовании, а областная администрация ходатайствовала перед степным генерал-губернатором о выдворении самовольцев. В ответ на эти ходатайства степной генерал-губернатор командировал агронома Королева для осмотра местности, занятой переселенцами. Королев нашел, что земля, на которой поселились и построились переселенцы, малопригодна для земледелия и что при образовании оброчной статьи крестьяне не будут в состоянии заниматься земледелием на этой оброчной статье, а потому или будут арендовать у киргиз землю под пахоту, или же займутся дворничеством (т. е. содержать постоялые дворы). Что же касается снабжения переселенцев водою, то последнюю можно взять только из тех источников, из которых пользуются водою беловодцы и багишевцы, и что нет данных утверждать, чтобы беловодцы и багишевцы располагали избытком воды. Это сознавали и сами новоселы, которые говорили Королеву, что надо убрать или их, или киргиз. Когда же степной генерал-губернатор 21 сентября 1896 года за № 5583 предложил уговорить крестьян переселиться на Хоргосские земли [Эти земли в Джаркентском уезде составляли часть полосы, присоединенной к Семиреченской области по С.-Петербургскому трактату с Китаем 12 февраля 1881 г. Из этой полосы часть была передана казачьему войску, но не заселена им вся. Из казачьих земель 6700 дес. были сданы в аренду таранчам и 1500 дес. купцу Юлдашеву. Потом от таранчей было изъято 4711 д. для войска. Оставшиеся 1989 д. и 1500 д. юлдашевских, а всего 3489 дес., и предположено было заселить переселенцами, но никто не пошел.], послав предварительно туда ходоков; переселенцы этого не сделали, заявив, что они желают остаться на занятых землях.
В 1897 г. (27 июня за № 4734) степной генерал-губернатор предложил прирезать к новому селению 68 десят. из отведенных под выгон почтовой станции и, устроив таким образом селение с наделом в 266 дес., обязать крестьян жить по паспортам, за отведенную землю платить оброчную подать и земский сбор, а для пахоты арендовать землю у соседей. Когда уездный начальник приступил к устройству крестьян на таких началах, то багишевцы и беловодцы решительно отказались давать землю в аренду, а потому устроить крестьян так, как желал генерал-губернатор, по мнению уездного начальника, было невозможно. Донося об этом, уездный начальник писал, что новоселы какой-то отчаянный народ: принимают новых членов, образовав большое селение, которое тяготит беловодцев и багишевцев, порядка у них нет, избы стоят как попало, дорогу перекопали и мостов не строят, говоря, что построят мосты, когда им отведут землю. Вследствие этого донесения пишпекского уездного начальника, областное правление, по журналу от 9 января 1898 г. за № 5, вновь постановило ходатайствовать о выдворении самовольцев. На этот раз с постановлением областного правления согласился и генерал-губернатор, предложив (10 февраля 1898 г. за № 957) выдворить только тех, которые откажутся причислиться на свободные наделы в существующих селениях, назначить срок на выдворение и снестись с губернскими властями по месту приписки крестьян о причинах их переселения и о том, как они могут быть устроены на родине.
Снова летят бумаги к пишпекскому уездному начальнику, который снова ведет переговоры с крестьянами. Последние отказываются выдворяться, ссылаясь на существование своих усадеб, а когда им было объявлено, что их усадьбы будут куплены киргизами, то крестьяне со смехом сказали: «Пусть киргизы заплатят нам по 1500 р. за усадьбу».
Переговоры уездного начальника с переселенцами привели его к заключению, что без вызова войск выдворить крестьян невозможно, о чем он и донес областной администрации.
Областная администрация, исполняя приказание генерал-губернатора, завела переписку с властями тех губерний, откуда прибыли самовольцы, а для выдворения их, по журналу 16 июня 1898 г., назначила сроком март 1899 г., о чем и было объявлено крестьянам через стражника Бахирева. Последнему крестьяне сказали: «У нас министр приезжал, и то ничего не говорил, а то ты посланный уездным начальником хочешь нас выдворить. Эта бумага (указ областного правления) все выдумки уездного начальника и мы не понимаем ничего и выдворить нас не имеют права, так как земля царская и мы люди Царя. Почему же киргизы живут?» Об эпизоде со стражником Бахиревым были составлены два протокола и представлены в областное правление, которое нашло, что уездный начальник сам должен был объявить постановление областного правления, что тот и сделал, взяв с крестьян подписку в слышании указа. Подписка эта была взята 14 сентября 1898 г.
Сношения с губернскими властями но месту приписки переселенцев дали в результате заявления, что возвращение крестьян на родину окончательно разорит их, причем губернские власти указали на причины ухода крестьян с родины. Данные эти приведены в следующей таблице:
*) В том числе 5 пишпекских мещан.
Данные о причинах переселения указывают, что 40 семей (27 воронежцев, 6 астраханцев, 5 оренбуржцев, 1 донец и 1 тамбовец) переселились вследствие неурожая и бедности, 1 (из Лепсинского уезда) вследствие пожара, 1 (из Астраханской губ.) вследствие семейных разделов, 6 искатели новых мест (3 Сырдарьинской, 1 курянин, 1 астраханец - 1 из Семиреченской области) и 3 - от неизвестных причин (1 из Самарской, 1 Полтавской и 1 Томской губ.). Таким образом, 42 семьи, или 82,2%, переселились вследствие экономических причин, вызвавших расстройство хозяйства на родине.
Пока шла переписка с губернскими властями и пока объявлялись переселенцам указы областного правления о выдворении и о назначении им срока на это, губернатор получил письмо генерал-губернатора от 17 сентября за № 4822, в котором предлагалось принять самые гуманные меры при выдворении крестьян, избегая горячности, которой можно ожидать в виду категорического заявления пишпекского уездного начальника о необходимости военной силы. Генерал-губернатор указывал на то, что областная и уездная администрация сами виноваты в том, что самовольческое поселение разрослось до нежелательных размеров, так как не принималось никаких мер остановить рост селения в первый год его появления, а началась борьба с ним только с 1895 г., когда уже было в селении 48 дворов. Далее генерал-губернатор предлагал: 1) уладить денежные дела крестьян по аренде киргизских земель безобидно для обеих сторон, 2) устроить продажи усадьб киргизам и 3) хлеб крестьянский купить в казну. Но прежде всего, по мнению генерал-губернатора, нужно было попытаться устроить крестьян в существующих селениях.
Принять меры, рекомендуемые генерал-губернатором, было предложено 27 октября 1898 г., за № 427 пишпекскому уездному начальнику, а когда от него долго не получалось донесений, то 14 января 1899 г. за № 724 было дано предложение старшему чиновнику особых поручений при губернаторе Пантусову ехать в Пишпек и совместно с уездным начальником уговорить крестьян исполнить требование начальства и выселиться.
29 января был получен рапорт пишпекского уездного начальника, с донесением о том, что киргизы по приговору 22 ноября 1898 г. согласились купить усадьбы только тех крестьян, которые арендовали землю по приговорам, хотя и не утвержденным областным правлением, усадьбы же остальных крестьян киргизы покупать отказались. Когда об этом было объявлено крестьянам, те просили дать им 10 дней сроку обсудить предложение киргиз. Прошло, однако, после того 2 месяца, а крестьяне ответа не дали, а когда уездный начальник вместе с Пантусовым убеждали крестьян подчиниться требованиям областного начальства, то они отказались выселиться, заявив, что у них нет на то средств и нет средств на расчеты с беловодцами. Из донесения Пантусова видно, что благосостояние крестьян было удовлетворительное: много скота, и вообще жили они довольно зажиточно. Отказ их выселиться Пантусов объяснил тем, что крестьянам хорошо живется.
Когда командировка Пантусова показала невозможность выполнить требование степного генерал-губернатора, областное правление вновь постановило выдворить переселенцев, причем разделила их на 2 группы: в первую группу оно отнесло семиреченцев, сибиряков, сырдарьинцев и тех из Европейской России, которые переселились без видимых причин, а во вторую - всех тех, которые переселились вследствие неблагоприятно сложившихся обстоятельств. Первую группу постановлено было выселить в первую очередь, а вторую группу в том случае, если они откажутся причислиться к существующим селениям; имущество их продать, переслав деньги по месту их приписки. Постановлением областного правления было разрешено уездному начальнику вызвать в случае надобности войска. Однако когда указ областного правления был объявлен крестьянам и те своим отказом вызывали применение крутых мер, областное правление не решилось прибегать ним, а, по журналу 1 июля 1899 г. за № 50, постановило привлечь крестьян к ответственности по ст. 273 Уложения о наказаниях, представив туркестанскому генерал-губернатору [В это время Семиреченская область перешла из Степного в Туркестанское генерал-губернаторство.] копию этого своего постановления с подробной запиской о всех эпизодах борьбы с самовольцами, поселившимися около сел. Беловодского [Самовольческое селение носило название Костогрызовка.].
Туркестанский генерал-губернатор, познакомившись с этим делом, приказал приостановить приведение в исполнение последнего постановления областного правления и принять все усилия, чтобы поселок остался.
После этого распоряжения и после приезда в Семиреченскую область нового военного губернатора генерала Ионова дело о самовольцах приняло совершенно другое направление. Весною 1900 г. на место самовольческого поселения были командированы 2 межевщика и поземельная комиссия в составе уездного начальника, податного инспектора, лесничего и заведующего ирригацией в области. Поземельная комиссия постановлением своим от 20 июня 1900 г. признала возможным отнести из киргизских земель 3920 дес. для нового селения, по числу 392 душ мужского пола, полагая, что киргизы волостей Багишевской, Карабалтинской и Джамансартовской имеют, кроме горных, в долине 72395 дес. удобной земли, а потому за вычетом 3920 дес. у них остается для 2618 кибиток еще 68475 дес., т. е. более чем по 26 дес. на кибитку. Заведующий же ирригацией признал, что воды к реке Ак-су будет достаточно и для нового селения, за удовлетворением нужд в воде сел. Беловодского и киргиз Багишевской волости.
Постановление поземельной комиссии и мнение заведывающего ирригацией были обжалованы киргизами, которые указывали, что земля берется только у Багишевской волости, в которой останется 11000 дес., что при наличности 1552 душ мужского пола составить около 7 дес. на душу. Мнение же заведывающего ирригацией они находили неправильным как основанное на определении количества воды в многоводный 1900 год.
Областное правление не согласилось с постановлением поземельной комиссии ввиду малого количества воды в р. Ак-су и невозможности обеспечить ею, кроме существующего населения, еще и новый поселок, и вновь высказалось за выдворение самовольцев. Дело было представлено генерал-губернатору, который 7 марта 1901 г. за № 3184 уведомил областную администрацию, что он не может согласиться на выдворении русских людей как на мере, подрывающей престиж русского человека в Средней Азии, и приказал принять меры к устройству крестьян.
После такого категорического приказания, областное правление, по журналу 13 марта 1902 г. за № 46, постановило отвести 8920 дес. под новое селение, зачислив в него только крестьян, бывших на месте к 20 июня 1900 г., т. е. ко времени осмотра земель поземельной комиссией, и исключив 24 семьи крестьян и мещан Семиреченской и Сырдарьинской областей. Журнал этот был представлен туркестанскому генерал-губернатору, который 25 мая 1902 г. и разрешил отнести 3920 дес. новому селению, названному крестьянами Петровским. В момент утверждения селения в нем было 158 дворов, т. е. втрое более, чем при начале борьбы с самовольческим селением, которое крестьяне сел. Беловодского прозвали Костогрызовкой.
ОКОНЧАНИЕ
___________________________________
См. также:
• А. Д. Соколов. Тогуз-Торау. (По новой дороге из Семиречья в Фергану.)
ОКОНЧАНИЕ
C 1891 г. начиняется новый период в истории крестьянского переселения в Семиреченскую область. Он характеризуется главным образом борьбой администрации с прибывающими переселенцами-самовольцами. Господствовавший взгляд на переселение только с разрешения правительства и распоряжение Министра внутренних дел о прекращении переселений в степные области впредь до приискания свободных земель [См. предлож. Степ. ген.-губ. 14 мая 1891 г., № 2077.] - вот на что опирались действия местной администрации по отношению к переселенцам. Последних в 1891 г. и 1892 г. прибыло в Семиреченскую область 1769 семей. По уездам это число распределялось так: в Лепсинском 410 семей, в Верненском 314, в Копальском 98, в Пишпекском 913 и Пржевальском 34. Так как к этому времени свободных наделов в существующих селениях было на 1845 душ (в Лепсинском уезде на 400 душ, в Копальском на 19, в Верненском - 129, и Пржевальском на 1297), то администрация, приняв меры к обеспечению продовольствием прибывших из голодающих местностей Европейской России крестьян [Кроме снабжения переселенцев хлебом, в Пишпекском уезде киргизы согласились отвести на 1 год для посева 700 дес.], предложила им затем разместиться по селениям и городам, а не желающим устроиться таким образом было объявлено, что они, в силу закона 13-го июля 1889 г., будут выдворены. Часть переселенцев воспользовалась этим предложением и водворилась на свободных наделах, но затем все-таки много крестьян осталось неустроенными, и число их с каждым годом увеличивалось вновь прибывавшими партиями. Из них часть была поселена в 1893 г. во вновь образованных селениях, Георгиевском и Ивановском. Как гласит изданная семиреченской администрацией записка о состоянии области за время пребывания ее в составе Степного генерал-губернаторства, вопрос об образовании селений Георгиевского и Ивановского шел следующим образом.
Степной генерал-губернатор, объявив распоряжение министра внутренних дел о прекращении переселения в степные области, предложил озаботиться приисканием свободных земель. Результатом предпринятых администрацией работ в этом направлении явились предположения областного правления о возможности изъять из киргизского владения под образование казачьих селений 6 участков по правому берегу р. Чу и один по левому на р. Красной. Предположения эти были представлены степному генерал-губернатору, который, имея в виду Высочайшие повеления, данные 26 марта и 23 апреля 1892 г. министру финансов, гласившие, что самовольно прибывшие в Семиреченскую область переселенцы должны быть водворены наравне с теми, которые на переселение в Семиречье получили законное разрешение, признал возможным отвести для переселенцев участок под № 1-м из числа расположенных по правому берегу р. Чу и участок на р. Красной, с тем, однако, условием, чтобы крестьяне уплатили киргизам стоимость проведенного ими арыка только в том случае, если киргизам может быть указана другая местность, пригодная для хлебопашества. Согласно этого распоряжения и были образованы селение Георгиевское на 1-м Чуйском участке и селение Ивановское на реке Красной, причем в 1-м было водворено 350 душ мужского пола, а во втором 159.
История самовольческого переселения. Селение Петровское
В то время как администрация принимала меры к тому, чтобы устроить самовольцев в существующих селениях, производила изъятия земель по правому берегу р. Чу и устраивала сел. Георгиевское и Ивановское, в западной части Пишпекского уезда зарождалось самовольческое поселение, которое придало особенный характер самовольческому движению и вызвало даже противодействие ему со стороны администрации.
Из числа прибывших в уезд переселенцев, не пожелавших ни причислиться к существующим селениям и городам, ни выдвориться из области, как то им было объявлено, в 1891 г. 4 семьи арендовали по частным распискам землю у киргиз под постройку усадеб и поселились на ней. Это первое самовольческое поселение возникло к западу от селения Беловодского. Пример этих поселенцев вызвал подражание. В 1893 г. к этим 4 семьям присоединилось еще 3, в 1894 г. присоединилось уже 32 семьи, в 1895 г. - 10 и в 1896 г. - 9. Таким образом в шесть лет образовалось селение в 58 дворов, а по списку, составленному уездным начальником в 1898 г., их насчитывалось 59 дворов. Сколько было арендовано земли у киргиз всеми 59 дворами, неизвестно, но в 1893 г. общая площадь арендованной земли определялась в 17 дес. В 1891 г. было сверх того взято в аренду уже по приговорам волостного съезда еще 27 дес., но приговоры эти не были утверждены областным правлением.
Так как в последующем изложении мне часто придется говорить о «частных расписках», то я остановлюсь несколько на выяснении существующего в Семиреченской области термина «частная расписка», каковой термин употребляется и в официальных переписках, и в разговоре крестьян.
Как известно, ст. 120 Степного положения предоставляет киргизам право сдавать в аренду принадлежащие им земли лицам русского происхождения, но право это ограничено: право дано только съездам волостных выборных, по приговорам которых, утвержденным областным правлением, и могут сдаваться в аренду земли из числа зимовых стойбищ сроком до 30 лет, причем в приговорах должны быть указаны общественные надобности, на удовлетворение которых поступает арендная плата.
Это законоположение, как констатирует А. А. Кауфман в своем труде «Переселенцы-арендаторы Тургайской области», совершенно не согласовано с фактическим владением землею киргизами по обычаю. Ни отдельный кибитковладелец, фактически владеющий участком земли, ни аул, ни аульное общество не могут сдавать землю в аренду. Это право принадлежит лишь съезду волостных выборных, да притом с обращением арендной платы на общественные надобности. Естественно, что киргизы стремятся обойти это законоположение. Обход идет двумя путями: съездом волостных выборных составляется приговор, в котором указывается незначительная арендная плата, долженствующая идти на общественные надобности, а фактически владельцы земли получают на руки ту сумму денег, какую они соглашаются получить при заключении договора, при чем, однако, волостные выборные, волостные управители, аульные старшины и другие киргизы, содействующие сделке, получают денежное вознаграждение. Плата этим лицам составляет так называемые «темные» расходы по аренде, величина которых бывает различна, доходя до нескольких сот рублей. Другой путь уклонения от установленного ст. 120 Степного положения порядка - это сдача земли в аренду отдельными кибитковладельцами. Такая сдача производится или на один год под посев, или же на несколько лет. В первом случае сделки прежде совершались словесно, а в последние годы по письменным документам, в которых указывается мера и граница сдаваемой в аренду земли, арендная плата и обязательства сдатчика оградить интересы арендатора в том случае, если кто-либо вступится за землю и тем воспрепятствует осуществлению прав арендатора. Такие же договоры стали заключаться в последние годы по аренде земли у отдельных кибитковладельцев на срок до 30 лет. Вот эти-то договоры и носят название частных расписок, в отличие от договоров, заключенных по приговорам съезда волостных выборных. Наконец, практикуются еще договоры по приговорам аульных обществ, которые, хотя тоже являются составленными не в порядке, установленном ст. 126 Степного положения, но тем не менее не носят названия частных расписок.
Вот по таким-то «частным распискам» и заарендованы были крестьянами земли сроком на 29 лет под постройку усадьб, а для пахоты снимались ежегодно земли или у киргиз, или у крестьян сел. Беловодского, или же, наконец, переселенцы-самовольцы, имея свою усадьбу, работали у крестьян сел. Беловодского на обработках, за что получали хлеб или зерном, или на корню; за вспашку, посев и жнитво земли у крестьян, последние отдавали десятину, засеянную пшеницей, переселенцу-работнику.
Переселенцы-самовольцы, первые начавшие практиковать аренду небольших участков под постройку усадеб, поселившиеся с западной стороны сел. Беловодского, вызвали против себя гонение, которое продолжалось целых десять лет и окончилось в конце концов победою самовольцев: им в 1902 г. была прирезана земля и образованное ими селение признано официально и названо Петровским. Все перипетии этой 10-летней борьбы настолько интересны и характерны, что я остановлюсь на изложении этой истории, пользуясь в данном случае описанием всего этого дела, как это описание изложено в журнале общего присутствия Семиреченского областного правления от 20 марта 1899 г. за № 27.
Борьба с переселенцами-самовольцами, поселившимися на землях Багишевской волости вблизи сел. Беловодского, началась в 1893 г., когда водворилось в селении самовольцев 7 дворов. Уездный начальник во время своего объезда обнаружил, что постройки крестьян заняли часть почтовой дороги. Поэтому он предложил самовольцам снести постройки. Это приказание крестьяне отказались исполнить. Поселок продолжал расти, и в 1894 г. в нем поселилось еще 32 двора, которые, дабы прочнее осесть, арендовали 27 дес. по приговорам съезда волостных выборов, но приговоры эти не были утверждены областным правлением. В октябре 1894 г. уездный начальник возбудил перед областным правлением ходатайство (10 октября за № 8200) о выселении крестьян, а 18 февраля 1895 г. за № 1441 в дополнение к своему ходатайству представил приговор съезда волостных выборов Багишевской волости о выдворении самовольцев, стесняющих киргиз в водопользовании. Однако областное правление не нашло еще нужным приступать к выдворению, а, желая помочь переселенцам, 22 марта за № 499 предложило уездному начальнику спросить багишевцев, не согласятся ли они уступить крестьянам занятую ими землю. Багишевцы отказались, ссылаясь на то, что у них недостаток в воде. Жалобу на захват воды самовольцами подали и крестьяне сел. Беловодского. Таким образом, против самовольцев встали, кроме уездного начальника, старожилы-крестьяне и киргизы, которые перед этим, по приговору, согласились сдать 27 десятин.
Прежде, однако, чем областная администрация рассмотрела представленные ей жалобы, случилось одно обстоятельство, которое укрепило самовольцев в сознании того, что положение их будет упрочено. В 1895 г. приезжал в Семиреченскую область управляющий канцелярией степного генерал-губернатора Лосевский, который в мае был у самовольцев и, на их просьбу устроить их, обещал из занятых крестьянами земель образовать оброчную статью, которую и сдать им в аренду. А после разговора Лосевского с военным губернатором области генерал-лейтенантом Ивановым к самовольцам был командирован межевщик Хлудов и на план снял 200 дес. земли, занятой крестьянами. Из этих 200 дес. и предполагалось образовать оброчную статью. Съемка земли еще более укрепила крестьян в надежде на их скорое устройство.
Между тем уездный начальник не изменил своего отношения к переселенцам и 4 августа 1895 г. за № 6578 вновь донес областному правлению, что нельзя устраивать нового селения, так как у киргиз Багишевской волости нет свободной земли, а главное, нет и свободной воды.
Почти одновременно с этим представлением пишпекского уездного начальника губернатором было получено прошение от самовольцев с ходатайством устроить их и с жалобами на стеснения со стороны киргиз. В этом прошении крестьяне между прочим писали: «Все-таки жалобы наши увенчались тем успехом, что под усадьбы нам земля уже отведена; а разве без основания выслали землемера да отрезали нам только под усадьбы. Известно же высшему начальству, что мы не бродяги, и если бы были бродягами, то не отвели бы нам и земли под усадьбы». На этом прошении была положена резолюция, которая указывает на то, что и областная администрация стала на сторону уездного начальника и от благожелательного отношения к самовольцам перешла к преследованию их. Губернатор в своей резолюции обращает внимание на самовольный захват крестьянами земли и на невозможность образовать селение или оброчную статью ввиду недостатка воды у багишевцев и беловодцев, а потому предложил объявить переселенцам, чтобы они искали другие места, которые им будут указаны уездным начальником. Что же касается денег, заплоченных крестьянами киргизам, то губернатор рекомендовал крестьянам искать с киргиз судебным порядком, если уездному начальнику не удастся уговорить киргиз вернуть деньги без суда. В конце своей резолюции губернатор писал следующее: «Допустить самовольные поселения и захват земли нельзя, ибо, допустив уклонение от законного порядка в одном случае, трудно будет уже не допускать отклонений в других случаях, и предела этим отступлениям предвидеть нельзя, а между тем отсутствие устойчивого порядка в делах подобного рода, порождая самовольные захваты земли и воды, может вызвать нежелательные осложнения и столкновения между заинтересованными сторонами».
Высказанный губернатором взгляд на дело самовольцев был принят и областным правлением, которое, рассмотрев всю относящуюся к делу переписку, журналом общего присутствия от 2 ноября 1895 г., постановило выдворить переселенцев, начав это выдворение с весны 1896 г., предложив предварительно крестьянам послать ходоков от сформировавшихся их них групп в Пржевальский и Верненский уезды для осмотра земель. В сущности, последнее распоряжение не имело никакого практического значения, так как ни в Верненском, ни в Пржевальском уездах не было свободных земель, которые можно было бы отвести переселенцам, равно как такое же практическое значение имела вышеупомянутая резолюция губернатора идти крестьянам на места по указанию уездного начальника. Коли бы крестьяне исполнили эти требования, то в конце концов им пришлось бы устраиваться самовольно в другом месте [Чуйские участки в то время уже были предназначены для казачьей колонизации.].
Копия журнального постановления областного правления была представлена степному генерал-губернатору, который отношением от 2 ноября 1895 г. за № 5779 просил губернатора приостановить приведение в исполнение журнала общего присутствия от 2 ноября 1895 г.
Между тем киргизы Багишевской волости и крестьяне сел. Беловодского продолжали подавать жалобы на стеснения в землепользовании и главным образом в водопользовании, а областная администрация ходатайствовала перед степным генерал-губернатором о выдворении самовольцев. В ответ на эти ходатайства степной генерал-губернатор командировал агронома Королева для осмотра местности, занятой переселенцами. Королев нашел, что земля, на которой поселились и построились переселенцы, малопригодна для земледелия и что при образовании оброчной статьи крестьяне не будут в состоянии заниматься земледелием на этой оброчной статье, а потому или будут арендовать у киргиз землю под пахоту, или же займутся дворничеством (т. е. содержать постоялые дворы). Что же касается снабжения переселенцев водою, то последнюю можно взять только из тех источников, из которых пользуются водою беловодцы и багишевцы, и что нет данных утверждать, чтобы беловодцы и багишевцы располагали избытком воды. Это сознавали и сами новоселы, которые говорили Королеву, что надо убрать или их, или киргиз. Когда же степной генерал-губернатор 21 сентября 1896 года за № 5583 предложил уговорить крестьян переселиться на Хоргосские земли [Эти земли в Джаркентском уезде составляли часть полосы, присоединенной к Семиреченской области по С.-Петербургскому трактату с Китаем 12 февраля 1881 г. Из этой полосы часть была передана казачьему войску, но не заселена им вся. Из казачьих земель 6700 дес. были сданы в аренду таранчам и 1500 дес. купцу Юлдашеву. Потом от таранчей было изъято 4711 д. для войска. Оставшиеся 1989 д. и 1500 д. юлдашевских, а всего 3489 дес., и предположено было заселить переселенцами, но никто не пошел.], послав предварительно туда ходоков; переселенцы этого не сделали, заявив, что они желают остаться на занятых землях.
В 1897 г. (27 июня за № 4734) степной генерал-губернатор предложил прирезать к новому селению 68 десят. из отведенных под выгон почтовой станции и, устроив таким образом селение с наделом в 266 дес., обязать крестьян жить по паспортам, за отведенную землю платить оброчную подать и земский сбор, а для пахоты арендовать землю у соседей. Когда уездный начальник приступил к устройству крестьян на таких началах, то багишевцы и беловодцы решительно отказались давать землю в аренду, а потому устроить крестьян так, как желал генерал-губернатор, по мнению уездного начальника, было невозможно. Донося об этом, уездный начальник писал, что новоселы какой-то отчаянный народ: принимают новых членов, образовав большое селение, которое тяготит беловодцев и багишевцев, порядка у них нет, избы стоят как попало, дорогу перекопали и мостов не строят, говоря, что построят мосты, когда им отведут землю. Вследствие этого донесения пишпекского уездного начальника, областное правление, по журналу от 9 января 1898 г. за № 5, вновь постановило ходатайствовать о выдворении самовольцев. На этот раз с постановлением областного правления согласился и генерал-губернатор, предложив (10 февраля 1898 г. за № 957) выдворить только тех, которые откажутся причислиться на свободные наделы в существующих селениях, назначить срок на выдворение и снестись с губернскими властями по месту приписки крестьян о причинах их переселения и о том, как они могут быть устроены на родине.
Снова летят бумаги к пишпекскому уездному начальнику, который снова ведет переговоры с крестьянами. Последние отказываются выдворяться, ссылаясь на существование своих усадеб, а когда им было объявлено, что их усадьбы будут куплены киргизами, то крестьяне со смехом сказали: «Пусть киргизы заплатят нам по 1500 р. за усадьбу».
Переговоры уездного начальника с переселенцами привели его к заключению, что без вызова войск выдворить крестьян невозможно, о чем он и донес областной администрации.
Областная администрация, исполняя приказание генерал-губернатора, завела переписку с властями тех губерний, откуда прибыли самовольцы, а для выдворения их, по журналу 16 июня 1898 г., назначила сроком март 1899 г., о чем и было объявлено крестьянам через стражника Бахирева. Последнему крестьяне сказали: «У нас министр приезжал, и то ничего не говорил, а то ты посланный уездным начальником хочешь нас выдворить. Эта бумага (указ областного правления) все выдумки уездного начальника и мы не понимаем ничего и выдворить нас не имеют права, так как земля царская и мы люди Царя. Почему же киргизы живут?» Об эпизоде со стражником Бахиревым были составлены два протокола и представлены в областное правление, которое нашло, что уездный начальник сам должен был объявить постановление областного правления, что тот и сделал, взяв с крестьян подписку в слышании указа. Подписка эта была взята 14 сентября 1898 г.
Сношения с губернскими властями но месту приписки переселенцев дали в результате заявления, что возвращение крестьян на родину окончательно разорит их, причем губернские власти указали на причины ухода крестьян с родины. Данные эти приведены в следующей таблице:
*) В том числе 5 пишпекских мещан.
Данные о причинах переселения указывают, что 40 семей (27 воронежцев, 6 астраханцев, 5 оренбуржцев, 1 донец и 1 тамбовец) переселились вследствие неурожая и бедности, 1 (из Лепсинского уезда) вследствие пожара, 1 (из Астраханской губ.) вследствие семейных разделов, 6 искатели новых мест (3 Сырдарьинской, 1 курянин, 1 астраханец - 1 из Семиреченской области) и 3 - от неизвестных причин (1 из Самарской, 1 Полтавской и 1 Томской губ.). Таким образом, 42 семьи, или 82,2%, переселились вследствие экономических причин, вызвавших расстройство хозяйства на родине.
Пока шла переписка с губернскими властями и пока объявлялись переселенцам указы областного правления о выдворении и о назначении им срока на это, губернатор получил письмо генерал-губернатора от 17 сентября за № 4822, в котором предлагалось принять самые гуманные меры при выдворении крестьян, избегая горячности, которой можно ожидать в виду категорического заявления пишпекского уездного начальника о необходимости военной силы. Генерал-губернатор указывал на то, что областная и уездная администрация сами виноваты в том, что самовольческое поселение разрослось до нежелательных размеров, так как не принималось никаких мер остановить рост селения в первый год его появления, а началась борьба с ним только с 1895 г., когда уже было в селении 48 дворов. Далее генерал-губернатор предлагал: 1) уладить денежные дела крестьян по аренде киргизских земель безобидно для обеих сторон, 2) устроить продажи усадьб киргизам и 3) хлеб крестьянский купить в казну. Но прежде всего, по мнению генерал-губернатора, нужно было попытаться устроить крестьян в существующих селениях.
Принять меры, рекомендуемые генерал-губернатором, было предложено 27 октября 1898 г., за № 427 пишпекскому уездному начальнику, а когда от него долго не получалось донесений, то 14 января 1899 г. за № 724 было дано предложение старшему чиновнику особых поручений при губернаторе Пантусову ехать в Пишпек и совместно с уездным начальником уговорить крестьян исполнить требование начальства и выселиться.
29 января был получен рапорт пишпекского уездного начальника, с донесением о том, что киргизы по приговору 22 ноября 1898 г. согласились купить усадьбы только тех крестьян, которые арендовали землю по приговорам, хотя и не утвержденным областным правлением, усадьбы же остальных крестьян киргизы покупать отказались. Когда об этом было объявлено крестьянам, те просили дать им 10 дней сроку обсудить предложение киргиз. Прошло, однако, после того 2 месяца, а крестьяне ответа не дали, а когда уездный начальник вместе с Пантусовым убеждали крестьян подчиниться требованиям областного начальства, то они отказались выселиться, заявив, что у них нет на то средств и нет средств на расчеты с беловодцами. Из донесения Пантусова видно, что благосостояние крестьян было удовлетворительное: много скота, и вообще жили они довольно зажиточно. Отказ их выселиться Пантусов объяснил тем, что крестьянам хорошо живется.
Когда командировка Пантусова показала невозможность выполнить требование степного генерал-губернатора, областное правление вновь постановило выдворить переселенцев, причем разделила их на 2 группы: в первую группу оно отнесло семиреченцев, сибиряков, сырдарьинцев и тех из Европейской России, которые переселились без видимых причин, а во вторую - всех тех, которые переселились вследствие неблагоприятно сложившихся обстоятельств. Первую группу постановлено было выселить в первую очередь, а вторую группу в том случае, если они откажутся причислиться к существующим селениям; имущество их продать, переслав деньги по месту их приписки. Постановлением областного правления было разрешено уездному начальнику вызвать в случае надобности войска. Однако когда указ областного правления был объявлен крестьянам и те своим отказом вызывали применение крутых мер, областное правление не решилось прибегать ним, а, по журналу 1 июля 1899 г. за № 50, постановило привлечь крестьян к ответственности по ст. 273 Уложения о наказаниях, представив туркестанскому генерал-губернатору [В это время Семиреченская область перешла из Степного в Туркестанское генерал-губернаторство.] копию этого своего постановления с подробной запиской о всех эпизодах борьбы с самовольцами, поселившимися около сел. Беловодского [Самовольческое селение носило название Костогрызовка.].
Туркестанский генерал-губернатор, познакомившись с этим делом, приказал приостановить приведение в исполнение последнего постановления областного правления и принять все усилия, чтобы поселок остался.
После этого распоряжения и после приезда в Семиреченскую область нового военного губернатора генерала Ионова дело о самовольцах приняло совершенно другое направление. Весною 1900 г. на место самовольческого поселения были командированы 2 межевщика и поземельная комиссия в составе уездного начальника, податного инспектора, лесничего и заведующего ирригацией в области. Поземельная комиссия постановлением своим от 20 июня 1900 г. признала возможным отнести из киргизских земель 3920 дес. для нового селения, по числу 392 душ мужского пола, полагая, что киргизы волостей Багишевской, Карабалтинской и Джамансартовской имеют, кроме горных, в долине 72395 дес. удобной земли, а потому за вычетом 3920 дес. у них остается для 2618 кибиток еще 68475 дес., т. е. более чем по 26 дес. на кибитку. Заведующий же ирригацией признал, что воды к реке Ак-су будет достаточно и для нового селения, за удовлетворением нужд в воде сел. Беловодского и киргиз Багишевской волости.
Постановление поземельной комиссии и мнение заведывающего ирригацией были обжалованы киргизами, которые указывали, что земля берется только у Багишевской волости, в которой останется 11000 дес., что при наличности 1552 душ мужского пола составить около 7 дес. на душу. Мнение же заведывающего ирригацией они находили неправильным как основанное на определении количества воды в многоводный 1900 год.
Областное правление не согласилось с постановлением поземельной комиссии ввиду малого количества воды в р. Ак-су и невозможности обеспечить ею, кроме существующего населения, еще и новый поселок, и вновь высказалось за выдворение самовольцев. Дело было представлено генерал-губернатору, который 7 марта 1901 г. за № 3184 уведомил областную администрацию, что он не может согласиться на выдворении русских людей как на мере, подрывающей престиж русского человека в Средней Азии, и приказал принять меры к устройству крестьян.
После такого категорического приказания, областное правление, по журналу 13 марта 1902 г. за № 46, постановило отвести 8920 дес. под новое селение, зачислив в него только крестьян, бывших на месте к 20 июня 1900 г., т. е. ко времени осмотра земель поземельной комиссией, и исключив 24 семьи крестьян и мещан Семиреченской и Сырдарьинской областей. Журнал этот был представлен туркестанскому генерал-губернатору, который 25 мая 1902 г. и разрешил отнести 3920 дес. новому селению, названному крестьянами Петровским. В момент утверждения селения в нем было 158 дворов, т. е. втрое более, чем при начале борьбы с самовольческим селением, которое крестьяне сел. Беловодского прозвали Костогрызовкой.
ОКОНЧАНИЕ
___________________________________
См. также:
• А. Д. Соколов. Тогуз-Торау. (По новой дороге из Семиречья в Фергану.)