страшная сказка.
-Ты думаешь, ад - это пламя и сера? Столбы огненные и смрад бесовский? Нееет, внучек, ад - это ледяная пустыня, где среди серых острых глыб веют студеные ветра, колючие, свирепые, пробирающие до костей, до мозга, до печени! В аду снега лежат весь год, не тая, гранитные глыбы разрезают землю и метель наметает пред ними снежные холмы, мрак и темень стоит весь день , и только далекие звезды в черных небесах иногда освещают бескрайнюю пустыню. Гранитные скалы высятся на краю земли, серые, обрывистые, и даже мох не растет на них, и птицы не вьют гнезда, сколь страшно и холодно в том аду. А по ту сторону скал протирается море. Ледяное и черное, как небо над головой.
Бабка была старая, страшная карга с седыми лохмами на голове. Крючконосая, горбатая, злая, и только белые твердые зубы, которыми она могла грызть орехи не хуже кузнечных клещей, светлели на ее черном от времени лице. Ей было лет сто, не меньше. Поговаривали, что она ведьма. Что летает на метле через печную трубу, что разговаривает со своей кошкой, что кормит бесенят бесовским молоком и крадет ребятишек из соседней деревни для своих жутких варев.
А как не поговаривать, если святая инквизиция два дня искала поросшую мхом лачугу на опушке леса, да так и убралась восвояси, не найдя? А как, скажите, люди добрые, не поговаривать, если за небольшую плату навела она приворот на кузнеца, да так, что высох он от любви за неполный год, волочась за беспутной Анитой? Да как, скажите, не боятся ее, если тем летом пошли мужики с вилами да топорами через лес гнать ее прочь, да заплутали, да блуждали неделю, покуда не вышли к Черному озеру в десяти милях севернее родной деревни?
С тех пор оставили бабку в покое, изредка на поклон шли к ней молодки , просить порчу снять с дитя захворавшего, мужа вернуть, или над будущим завесу приоткрыть - идти или не идти замуж.
А однажды вышла старуха на крыльцо да и запнулась о корзину , в которой дрыгал ноженками сероглазый подкидыш.
Видимо, ожидали злыдни, что ведьма сдерет кожу с младенца, да в котел его с водой кипящей бросит, да не тут-то было! Бабка корзинку на печь поставила, а сама за козой в амбар отправилась.
Так и рос козий выкормыш, смышленый да ладный, большеглазый и смешливый. Одно только - имени бабка ему не дала, а как человеку без имени жить? Собрались всем миром да и послали к бабке попа младенца крестить. Взял тот мальчика, сумой его нагрузил и в путь отправился, завернув краюху хлеба в рясу - не приведи Господь придется скитаться с силой нечистой по лесу дремучему! Батюшка в деревне был добрый, простой, не строптивый, оттого и вертела им паства как корова хвостом в знойный полдень.
Однако ж до избенки на опушке дошел без страху и в срок - видать, не нес зла в своем сердце. В окошко постучал, на крыльце потоптался, да мальца безымянного и приметил. Смотрел тот из лопухов, хлеба краюху сосал неспешно.
- Анну, подь сюды, - поманил батюшка. - ну поди, поди, погляжу на тебя.
Малец подумал, подумал да из лопухов вышел. Светлые волосики на концах курчавились, рубашонка едва зад прикрывала, пальчики цепкие, загорелые. Сам батюшка овдовел, не прожив года с молодой женой, взял себе мальчика-сироту жизнь скрашивать, ребятишек любил. Погладил подкидыша по головке, прослезился.
- чо надо-то ? - спросила старуха, показавшись .
- слыхал я , сирота живет у тебя, не крещен небось? - в бороду пробасил.
- живет.
- вот и пришел я окрестить его как и полагается.
- ну крести, раз пришел.
Потоптался на месте сапожищами, подумал.
- слышь, старая, отдай мальца мне . Я грамоте его обучу, в науку отдам, ежели склонность иметь к ней будет. На что он тебе? Ты сама старая, помрешь не ровен час. Обуза лишняя… А со мной лучше ему будет, все люди живут рядом…
- На что он тебе сдался?
- Пригожий такой. Не пропал бы здесь, в лесу-то…
- а чего ему пропадать?
- ну смотри, старая, придут тебя мужики гнать, да мальчонка под горячую руку не попал бы.
- не попадет…
Долго смотрела на него старуха, потом сказала нехотя:
- что уж тут… бери, коли охота… Может и впрямь, у тебя человеком станет. Видала я во сне недавно - не простой мальчонка-то, не простой…
Протянул батюшка руку мальчику, да тот заартачился, заплакал.
Достал крестик медный , заблестел тот на солнце. Мальчонка руки протянул, засмеялся. Подсадила его бабка попу на закорки да и отправила с Богом.
Нарекли подкидыша Ярославом, Яриком, значит.
Поначалу бабка частенько в гости наведывалась, то ягод лесных принесет в туесе, то цветочков букетик, то еще что, а потом, как подрос, стал сам к ней через лес бегать.
Страшно было у бабки в доме, икон и тех не было… Страшно и любопытно, а уж сказки какие она знала - про ведьмаков, про леших, про бесов да чертей - потом мерещились они по кустам да обочинам.
Батюшка молитвам обучал исправно, бить не бил, голодом не морил, не обижал, да со старшим братом названным жили дружно, но скучно. У бабки - другое дело, страшно, но интересно - то про грибы поганые рассказывать примется, то про бурьян с беленой, то про утопленников ходячих упомянет, то песни разбойничьи срамные петь примется.
А когда исполнился Ярику 15 годков, сказала как-то вечером, за чаем:
- Правы были люди, внучек, правы - ведьма я…
- как так, бабушка?
- А так, внучек - было мне тогда как тебе годков, когда отдал меня отец мой к колдуну в обучение. Там-то, среди снегов и скал из гранита я и поняла, что за ад есть на свете. Нет там ни пламени, ни зноя, ни жара и запаха серного - лед и снег только.
- и как же ты, бабушка?
- поучилась я колдовству его поганому, да ушла… Помер колдун, ученики его и разбежались. Домой дороги мне не было, и пошла по свету, куда глаза глядят. Так и мерила землю-матушку ногами, покуда здесь не осела жизнь доживать, деньки коротать.
- а где ад-то этот, бабушка?
- далече, милый, на самом краю земли… Все на север, да на север… А зачем знать-то тебе?
- да так… - смутился, - интересно…
- ты смотри у меня! - пригрозила кулаком, - батюшка узнает, худо тебе будет!
Батюшка не узнал. В конце зимы старуха умерла, но оплакать как положено Ярик не успел - поп взбеленился и отказался хоронить ведьму в освященной земле.
- Да что ты, батюшка, какая ведьма она? Она меня, сироту, призрела, выкормила, не будь ее - я б так и замерз, подкидышем, насмерть…
- Не учи меня, олух, где ведьму проклятую хоронить! Как собаку пущай зароют ее за оградой и все!
- Ну, батюшка, не ожидал…
Полаялись они, словно псы дворовые, да как схватил поп полено и принялся охаживать по спине чадо свое несмышленое, все соседи посмотреть собрались.
В тот же вечер Ярик, собрав скарб свой немудреный - хлеба каравай в тряпку завернул, - да со двора ушел.
http://seremyaga.livejournal.com/43884.html 1
http://seremyaga.livejournal.com/44187.html 2
http://seremyaga.livejournal.com/44534.html 3
http://seremyaga.livejournal.com/44783.html 4
http://seremyaga.livejournal.com/45125.html 5
Бабка была старая, страшная карга с седыми лохмами на голове. Крючконосая, горбатая, злая, и только белые твердые зубы, которыми она могла грызть орехи не хуже кузнечных клещей, светлели на ее черном от времени лице. Ей было лет сто, не меньше. Поговаривали, что она ведьма. Что летает на метле через печную трубу, что разговаривает со своей кошкой, что кормит бесенят бесовским молоком и крадет ребятишек из соседней деревни для своих жутких варев.
А как не поговаривать, если святая инквизиция два дня искала поросшую мхом лачугу на опушке леса, да так и убралась восвояси, не найдя? А как, скажите, люди добрые, не поговаривать, если за небольшую плату навела она приворот на кузнеца, да так, что высох он от любви за неполный год, волочась за беспутной Анитой? Да как, скажите, не боятся ее, если тем летом пошли мужики с вилами да топорами через лес гнать ее прочь, да заплутали, да блуждали неделю, покуда не вышли к Черному озеру в десяти милях севернее родной деревни?
С тех пор оставили бабку в покое, изредка на поклон шли к ней молодки , просить порчу снять с дитя захворавшего, мужа вернуть, или над будущим завесу приоткрыть - идти или не идти замуж.
А однажды вышла старуха на крыльцо да и запнулась о корзину , в которой дрыгал ноженками сероглазый подкидыш.
Видимо, ожидали злыдни, что ведьма сдерет кожу с младенца, да в котел его с водой кипящей бросит, да не тут-то было! Бабка корзинку на печь поставила, а сама за козой в амбар отправилась.
Так и рос козий выкормыш, смышленый да ладный, большеглазый и смешливый. Одно только - имени бабка ему не дала, а как человеку без имени жить? Собрались всем миром да и послали к бабке попа младенца крестить. Взял тот мальчика, сумой его нагрузил и в путь отправился, завернув краюху хлеба в рясу - не приведи Господь придется скитаться с силой нечистой по лесу дремучему! Батюшка в деревне был добрый, простой, не строптивый, оттого и вертела им паства как корова хвостом в знойный полдень.
Однако ж до избенки на опушке дошел без страху и в срок - видать, не нес зла в своем сердце. В окошко постучал, на крыльце потоптался, да мальца безымянного и приметил. Смотрел тот из лопухов, хлеба краюху сосал неспешно.
- Анну, подь сюды, - поманил батюшка. - ну поди, поди, погляжу на тебя.
Малец подумал, подумал да из лопухов вышел. Светлые волосики на концах курчавились, рубашонка едва зад прикрывала, пальчики цепкие, загорелые. Сам батюшка овдовел, не прожив года с молодой женой, взял себе мальчика-сироту жизнь скрашивать, ребятишек любил. Погладил подкидыша по головке, прослезился.
- чо надо-то ? - спросила старуха, показавшись .
- слыхал я , сирота живет у тебя, не крещен небось? - в бороду пробасил.
- живет.
- вот и пришел я окрестить его как и полагается.
- ну крести, раз пришел.
Потоптался на месте сапожищами, подумал.
- слышь, старая, отдай мальца мне . Я грамоте его обучу, в науку отдам, ежели склонность иметь к ней будет. На что он тебе? Ты сама старая, помрешь не ровен час. Обуза лишняя… А со мной лучше ему будет, все люди живут рядом…
- На что он тебе сдался?
- Пригожий такой. Не пропал бы здесь, в лесу-то…
- а чего ему пропадать?
- ну смотри, старая, придут тебя мужики гнать, да мальчонка под горячую руку не попал бы.
- не попадет…
Долго смотрела на него старуха, потом сказала нехотя:
- что уж тут… бери, коли охота… Может и впрямь, у тебя человеком станет. Видала я во сне недавно - не простой мальчонка-то, не простой…
Протянул батюшка руку мальчику, да тот заартачился, заплакал.
Достал крестик медный , заблестел тот на солнце. Мальчонка руки протянул, засмеялся. Подсадила его бабка попу на закорки да и отправила с Богом.
Нарекли подкидыша Ярославом, Яриком, значит.
Поначалу бабка частенько в гости наведывалась, то ягод лесных принесет в туесе, то цветочков букетик, то еще что, а потом, как подрос, стал сам к ней через лес бегать.
Страшно было у бабки в доме, икон и тех не было… Страшно и любопытно, а уж сказки какие она знала - про ведьмаков, про леших, про бесов да чертей - потом мерещились они по кустам да обочинам.
Батюшка молитвам обучал исправно, бить не бил, голодом не морил, не обижал, да со старшим братом названным жили дружно, но скучно. У бабки - другое дело, страшно, но интересно - то про грибы поганые рассказывать примется, то про бурьян с беленой, то про утопленников ходячих упомянет, то песни разбойничьи срамные петь примется.
А когда исполнился Ярику 15 годков, сказала как-то вечером, за чаем:
- Правы были люди, внучек, правы - ведьма я…
- как так, бабушка?
- А так, внучек - было мне тогда как тебе годков, когда отдал меня отец мой к колдуну в обучение. Там-то, среди снегов и скал из гранита я и поняла, что за ад есть на свете. Нет там ни пламени, ни зноя, ни жара и запаха серного - лед и снег только.
- и как же ты, бабушка?
- поучилась я колдовству его поганому, да ушла… Помер колдун, ученики его и разбежались. Домой дороги мне не было, и пошла по свету, куда глаза глядят. Так и мерила землю-матушку ногами, покуда здесь не осела жизнь доживать, деньки коротать.
- а где ад-то этот, бабушка?
- далече, милый, на самом краю земли… Все на север, да на север… А зачем знать-то тебе?
- да так… - смутился, - интересно…
- ты смотри у меня! - пригрозила кулаком, - батюшка узнает, худо тебе будет!
Батюшка не узнал. В конце зимы старуха умерла, но оплакать как положено Ярик не успел - поп взбеленился и отказался хоронить ведьму в освященной земле.
- Да что ты, батюшка, какая ведьма она? Она меня, сироту, призрела, выкормила, не будь ее - я б так и замерз, подкидышем, насмерть…
- Не учи меня, олух, где ведьму проклятую хоронить! Как собаку пущай зароют ее за оградой и все!
- Ну, батюшка, не ожидал…
Полаялись они, словно псы дворовые, да как схватил поп полено и принялся охаживать по спине чадо свое несмышленое, все соседи посмотреть собрались.
В тот же вечер Ярик, собрав скарб свой немудреный - хлеба каравай в тряпку завернул, - да со двора ушел.
http://seremyaga.livejournal.com/43884.html 1
http://seremyaga.livejournal.com/44187.html 2
http://seremyaga.livejournal.com/44534.html 3
http://seremyaga.livejournal.com/44783.html 4
http://seremyaga.livejournal.com/45125.html 5