От Шуши до Ходжалы. Окрестности Степанакерта
Прежде чем рассказать о столице Нагорного Карабаха, немного покатаемся по её окрестностям. Сегодня покажу спуск в Степанакерт из показанной в прошлых частях Шуши, некоторые детали городского колорита, знаменитый памятник "Мы - наши горы", заброшенный вокзал без рельс и печально известные Ходжалы.
По прямой от исторической столицы Карабаха до "действующей" нет и 5 километров, так что на карте Шуша вполне может показаться дальним степанакертским районом. Однако по вертикали два города разнесены более чем на полкилометра, и соединяет их 11-километровый серпантин:
2.
Запутанная и трагическая история некогда процветавшей двунациональной Шуши (см. Армянские кварталы, Азербайджанские кварталы) превратила её в практически чисто азербайджанский город, остававшийся этническим анклавом в Нагорно-Карабахской автономной области. А потому немудрено, что с началом Карабахской войны "царь горы" оставался под контролем Азербайджана. Со своих высот гарнизон Шуши, к которому примкнули чеченские боевики во главе с Шамилем Басаевым, мог расстреливать мятежный Степанакерт, словно в тире. Для Республики Арцах овладевание этой стратегической высотой было вопросом выживания. Шуша, конечно, была неприступной горной крепостью, под скалами которой ещё в 18-19 веках ложились многотысячные армии... но как кто-то верно заметил в комментариях к прошлым частям, практически во всех постсоциалистических конфликтах от Цхинвала до Сараево именно Долина побеждала Гору, а не наоборот.
3.
Рано или поздно у Шуши, в январе 1992 года взятой в осаду, просто кончились бы боеприпасы, лекарства и продовольствие, подвоз которых вертолётами было бы очень легко пресечь. В случае с Азербайджаном всё это усугублялось крайней рассогласованностью сил, так и не успевших сплотиться в конфликте, начатом в 1980-х другой стороной. 8-9 мая 1992 года в ходе операции "Свадьба в горах" Армия обороны НКР под руководством "Горного Лиса" Аркадия Тер-Тадевосяна молниеносным штурмом заняла "царя горы". До конца войны было ещё далеко - Летнее наступление 1992 года вполне могло положить конец Арцаху, если бы новый президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей не поссорился с Россией, тем самым помирив её с изначально рвавшейся на запад Арменией. Но психологически именно штурм Шуши остался переломом в Карабахской войне. У начала серпантина на выезде из города встречает танк, который я уже показывал издали с шушинских стен:
4.
8 мая 1992 года Т-72 Гагика Авшаряна первым подошёл к городу, и здесь, на этом серпантине, с расстояния 350 метров вступил в дуэль с Т-72 Альберта Агарунова, горского еврея (см. Красная Слобода) из Баку. Агарунов был лучшим танкистом той войны, и выиграл поединок с трёх выстрелов - армянский танк загорелся, и спастись из него, получив тяжёлые ожоги, успел только сам Авшарян. Но спустя несколько часов Агарунов погиб на другой стороне Шуши, у дороги из Лачина, а мимо остова Т-72 №442 в город поднимались другие машины. Когда же осела пыль, покорёженный так Авшаряна было решено поставить на постамент близ того места, где он был подбит:
5.
И наспех нарисованные белые кресты Армии обороны Арцаха, следы поражения, память о людях, заживо сгоревших под бронёй делает этот Т-72 пожалуй самым пронзительным из всех танков-памятников постсоветского пространства. Ну, может быть кроме танка в Хрящеватом под Луганском:
6.
Вдали видны Гянджинские ворота, по-прежнему отмечающие главный въезд в Шушу, и совершенно русского вида шатёр армянского Храма Христа Спасителя Казанчецоц (1858-88) в центре города:
7.
Левее - Шушинская тюрьма (1848), в двух Карабахских войнах (1918-20 и 1988-94 годов) служившая лагерем военнопленных, а при Советах бывшая худшим местом, куда только мог угодить азербайджанец - работали там в основном армяне. Стоящая на скальном мысу, словно в назидание тюрьма видна из половины Арцаха:
8.
Ещё через пару витков серпантина Шуша скрывается за горой, а впереди Степанакерт раскинулся по Хаченской долине. С населением 53 тыс. человек столица вмещает более 1/3 жителей Нагорно-Карабахской республики, её второй по значению город Мартуни (Ходжавенд) превосходя в 10 с лишним раз:
9.
Город был основан в 1923 году на месте тюркского селения Ханкенди, выросшего из зимовки Панах-Али-хана и его конезавода. С Шушой он странным образом поменялся населением, в Карабахской войне 1918 года став базой "Мусавата", чья власть вскоре поднялся к Шуше на турецких и английских штыках. В 1920 же году армянская часть Шуши была разрушена, как Дрезден или Сталинград, и её уцелевшие жители первым поселились в Степанакерте, новой столице АОНК. Назвали эту столицу, конечно же, в честь Степана Шаумяна, лидера Бакинской коммуны, для Советов слывшего главным борцом за коммунизм в Азербайджане, а для азербайджанцев - палачом, с молчаливого одобрения которого подавление мятежа "Мусавата" в Баку в марте 1918 года обернулось кровавой резнёй. Терпеть Шаумяна на карте своей независимой страны азербайджанцы бы явно не стали, поэтому официально город снова переименован в Ханкенди. Вот только о непересекающейся параллельности "де-факто" и "де-юре" непризнанных государств я рассказывал ещё в обзоре Карабахских реалий, и вот армяне строят огромный мемориал и музей войны за Арцах на окраине не Ханкенди, а Степанакерта:
10.
В Ханкенди нет мечети, а в Степанакерте издалека заметен ярко-красный собор Сурб-Аствацацин (2006-16):
11.
Правее, на площади Возрождения, виден сетчатый купол на сдвоенном здании Национального собрания и Союза Азатамартиков ("освободителей") - ветеранов Карабахской войны. Как можно понять из расположения, по своему влиянию на Арцах последний вплотную приближается к государственным органам. На заднем плане же маячит одинокая труба, не знаю точно, какого завода: несмотря на богатства здешних гор рудами и лесом ценных пород, Советский Азербайджан предусмотрительно не создавал в Нагорном Карабахе тяжёлую индустрию. Может это было для Баку ошибкой - какой-нибудь ГОК всесоюзного масштаба сгубил бы местную природу, однако вместо армян Степанакерт бы заселили русские, которых, как показывает практика, куда легче изгнать. Но в итоге в НКАО строились лишь мелкие заводы для местных нужд и с местным же начальством, и в крошечной республике их вполне хватило, чтобы с началом миацума (армянской ирреденты) здесь взял власть Совет Директоров. Весной 1988 года из него вырос комитет "Крунк" ("Журавль"), формально бывший безобидной краеведческой организацией, а фактически курировавший борьбу Арцаха за независимость от Азербайджана, например, впервые в СССР используя стачки. Всё это возглавил Аркадий Манучаров, начальник Степанакерского комбината стройматериалов, вторым же человеком в органах самопровозглашённой власти сделался Роберт Кочерян, тогда - секретарь шёлковой фабрики, а позже - первый президент Арцаха, второй президент Армении и пожалуй самый влиятельный политик её постсоветской истории. Так что те цеха поодаль - больше, чем просто цеха:
12.
Степанакертские окраины на фоне отрогов Муровдага, с севера прикрывающего Карабах:
13.
Теперь ненадолго спустимся в город. Хотя из Шуши в Степанакерт ходят маршрутки, мы взяли такси, и это была удача - водитель Сергей (именно Сергей, а не Саркис, хоть и с фамилией на -ян) хорошо говорил по-русски и, самое главное, знал половину округи: немалой частью этого поста мы обязаны именно ему. На номере машины Сергей своими руками сделал из армянского флажка карабахский, а на остановку у Шушинского танка выключил для нас счётчик. Он же пристроил нас в безымянную частную гостиницу на окраине, где были мы единственные постояльцы. Располагалась она в едва ли не самом богатом районе Степанакерта, где на соседней улице самый крупный коттедж служил президентским дворцом - живёт в нём Бако Саакян, тогдашний лидер Нагорно-Карабахской республики:
14.
Совсем рядом и тот самый мемориал, строящийся на месте Керкиджахана - азербайджанского предместья, сопротивлявшегося армянам до января 1992 года.
15.
В призрачных пейзажах карабахской глубинки столица выделяется опрятным видом и новизной домов. И думается, дела тут не только в столичности, но и в том, что после нескольких лет обстрелов с окрестных гор в Степанакерте не осталось ни единого дома без повреждений, и конечно же, восстанавливали город не по состоянию на 1960-й год. Хотя по словам знакомых автостопщиков, ночевавших у местных в квартирах, внутри домов по-прежнему не редкость следы от осколков и взрывов:
16.
И в общем Степанакерт совсем не лишён своего колорита, но пока пересечём его насквозь:
17.
Единственная деталь, на которой я сейчас остановлюсь, относится скорее ко всему Арцаху - это обилие старых машин:
18.
Весьма закономерное в бедной и оторванной от мира республике. Причём многие авторитеты тут в отличном состоянии - видимо, с руками да сноровкой отремонтировать такой оказывается легче, чем новый пригнать из внешнего мира:
18а.
Подобными олдтаймерами мне запомнился в своё время Ташкент, но Степанакерт - круче. В Узбекистане пределом того, что я видел, был выпускавшийся в 1956-70 годах ГАЗ-21, как на прошлых кадрах. В Степанакерте в одном из дворов обнаружилась довоенная "Эмка"!
19.
Довоенная - не в карабахском, а во всесоюзном значении: ГАЗ-М1 выпускался в 1936-48 годах!
20.
То есть это раритет похлеще, чем "Победа", и кажется просто самый старый автомобиль, что я видел в бытовой эксплуатации.
20а.
Ну а о том, что "Эмка" в этом дворе просто припаркована, и хозяин ездит на ней не раз в год на 9 мая, а почти ежедневно, мне рассказали жители дворика, вышедшие из квартир на наши голоса. К туристам они явно были привычны, раритетом своим гордились, но что впечатлило особенно - машина была не заперта! Преступность в Арцахе и так околонулевая, но как на островах и в лишённых дорог посёлках Крайнего Севера, самое маловероятное преступление здесь - это автоугон. Однако всё-таки где "эмочка" стоит лучше говорить не буду.
21.
Продолжаем путь по Аскеранской дороге, бывшей трассе Ереван-Баку, отсюда до Агдама в годы Карабахского конфликта раскалённой его напряжением, словно проволока лампы накаливания. Степанакерт провожает Домом Азатамартиков - самой крупной в Арцахе жилой новостройкой. К ней примыкает ещё и явно советский ресторан, где жильцы этих башен отмечают теперь годовщины сражений:
22.
Чуть шоссе раздваивается, и старая трасса упирается в линию фронта, а вот боковая дорога с 2017 года стала основным путём в Степанакерт из Еревана через Севан. Парадный въезд в непризнанную столицу отмечает целая галерея фотографий карабахских красот. За которым виднеется, пожалуй, главный рукотворный символ Арцаха - монумент со звучным названием "Мы - наши горы!":
23.
Или просто "Папик и Татик", то есть по-нашему "Дед да Баба". Каменные бюсты в таразах (национальных костюмах), очертаниями слегка похожие на две вершины Арарата - творение целиком местное: в 1967 году памятник создали скульптор Саркис Багдасарян и архитектор Юрий Акопян, оба уроженцы Карабаха.
24.
И подобно довоенной машине, припаркованной во дворе, или 2000-летнему платану на опушке леса, в образе людей-гор - вся история Арцаха, последнего места в мире, где армянские поколения сменяют друг друга испокон веков.
25.
Только размер разочаровывает: на фотографиях люди-горы кажутся ближе к горам, а на практике - всё-таки к людям:
26.
У подножья - питьевые фонтанчики и не в меру патриотичный сувенирный ларёк с парой флагов ирреденты:
27.
Изрытая земля у подножья кажется давно оплывшими окопами. Позади - Степанакерт на фоне гор, с которых мы спустились:
28.
А за его многоэтажками виднеется Шуша:
29.
И её собор висит над Хаченской (Крестовой) долиной:
30.
Дорога тянется вдоль Каркара, который здесь течёт уже не через бездонный каньон, но всё же в довольно заметной низине. В паре километров от "Папика и Татика", справа от дороги за этой низиной можно разглядеть заброшенный вокзал:
31.
Да, сейчас и правда странно думать, что когда-то в Нагорный Карабах ходили поезда. Строительство железной дороги в Шушу от станции Евлах на Баку-Тифлисской магистрали началось ещё в 1912 году, причём видимо в силу рельефа - на редкой в Российской империи трёхфутовой колее (914мм). Такая наиболее распространена в Андах и Кордильерах от Аляски до Перу, отдельные "трёхфутовые" линии есть кое-где в Европе, в первую очередь на британском острове Мэн, ну а в России её представляли частные железные дороги на фабриках Мальцевых около Брянска. Однако даже узкоколейка строилась ни шатко ни валко, и в Первую Мировую её рельсы и вовсе были переброшены в Карсскую область, на прифронтовую линию из Сарыкамыша в покорённый Эрзурум. Вернулись к проекту уже при Советах с созданием АОНКа и строительством Степанакерта, но что делать с железной дорогой, решали битых 20 лет. При этом изменилось практически всё - маршрут (через Агдам и Барду), конечная (в обескровленную горную Шушу линию тянуть смысла уже не было), и лишь уникальная для советских железных дорог трёхфутовая колея осталась прежней. Рельсы в Степанакерт дотянули в 1942-м году, но я не знаю, пришёл ли тогда по ним поезд. Уже в 1960-е годы линия фактически закрылась и начала строиться заново на "русской колее", в 1962 дотянутой в Барду, а в 1967-м - в Агдам. Последние вёрсты по территории НКАО железнодорожники преодолевали со средней скоростью чуть больше километра в год - до 1978-го. Ну а дальше строившаяся 66 лет линия проработала чуть больше десятилетия, и последние её поезда, эшелоны с беженцами и раненными солдатами, на бакинском вокзале встречали вот так:
31а.
Для армян же рельсы к фронту потеряли актуальность, и много лет бывшую станцию занимала воинская часть. Что здесь теперь - понятия не имею, но таксист Сергей без особого труда договорилась о проезде с охранниками у ворот:
32.
Кажется, теперь здесь обычная металлобаза - вот только специфический в Нагорном Карабахе металл!
33.
Полтора десятка километров путей до границы разобраны, и ничего даже похожего на остатки станций я не видел до самых развалин Агдама. Чуть дальше, вроде бы, ещё стоит внушительных размеров мост через Хачен-реку. Но несколько десятков метров рельс осталось только в тупике южнее вокзала - здесь разобрать путь мешают стоящие на нём вагоны:
34.
Это, кажется, единственный железнодорожный сюжет во Внутреннем Арцахе. Но есть ещё и "пояс безопасности", включающий земли не только между НКАО и Арменией, но и между НКАО и Ираном. Там война изрубила на куски магистраль Баку-Ереван через Джульфу, и в Армении я уже показывал руины станции Мегри и заброшенный вокзал у заросших путей в Капане. Однако что-то могло уцелеть и на заброшенных станциях и перегонах вдоль Аракса, куда теперь просто так не приедешь - азербайджанцы оттуда бежали, армяне на их место не поселились, да и военные бдят. Не знаю, можно ли туда в принципе проехать постороннему, но единственный городок Миджнаван (Минджевань) с населением в 2-3 сотни человек стоит как раз-таки у бывшего узла линий к Мегри и Капану. На Южной Мёртвой дороге тот участок - примерно как на Северной тайга меж Енисеем и Тазом, и даже пожалуй круче: с карабахских берегов Аракса в интернете, кажется, нет ни одной фотографии.
35.
Вот и вокзал Степанакерта. Таким его увидели первые пассажиры в 1978 году:
36а.
А таким - мы:
36.
Вокзал вписан в склон приречной низины, одноэтажный у путей и двухэтажный у площади:
37.
Посреди которой валяется одинокий автобус, так и не дождавшийся очередного поезда из Баку:
38.
Совсем иначе выглядит в Степанакерт аэропорт, встречающий по левую руку несколькими километрами дальше по шоссе. Основанный в 1974 году, он обслуживал рейсы в основном в Ереван, и в Карабахскую войну, пока не были пробиты Лачинский и Кельбаджарский коридоры, оставался единственной связью мятежного Арцаха с Арменией.
После войны здесь располагалась военная авиабаза, с которой в Ереван летали разве что чартерные вертолёты, но в 2012 году на деньги Армении был восстановлен полноценный аэропорт. Регулярные рейсы, однако, с него всё равно не летают - после весьма толстых намёков Азербайджана о том, что за безопасности их Баку не отвечает.
39.
Одной из примет Карабахской войны были авиакатастрофы - так, 1 августа 1990 года над Лачином разбился Як-40, летевший сюда из Еревана, и хотя советская генпрокуратура пришла к выводу, что всему виной погода, в те перегретые дни в это не очень-то верилось. 20 ноября 1991 года у села Каракенд армяне сбили, якобы по ошибке, вертолёт с наблюдателями от России и Казахстана и азербайджанскими чиновниками, среди которых были госсекретари, генпрокурор и военный комендант Нагорного Карабаха. Другой Ми-8 с 43 людьми на борту был сбит над Шушой в январе 1992 года - он обеспечивал воздушный мост и вёз 43 пассажира, но как и в случае с теплоходом "Армения" в Великую Отечественную, издали казался законной целью. Показательно, что героем Азербайджана стал его русский пилот Виктор Серёгин, сумевший увезти повреждённую машину от жилых домов. В 1994-м, под занавес войны, над Степанакертом армяне сбили ещё и летевший из Москвы С-130 "Геркулес" с дипломатами из Ирана, но это было уже в чистом виде ошибкой - злить Иран Армении было совсем не с руки. Ну а Степанакертский аэропорт при Советах назывался Ходжалинским аэропортом, и сами Ходжалы стоят совсем рядом, у подножья столовой горы:
40.
Вернее, ныне это крупное село Иванян (1,2 тыс. жителей), и я не знаю, как его называют сами армяне - с одной стороны, в обиходе тюркская топонимика Карабаха вполне себе живёт, с другой - слишком уж старое название зловещее. Селение Ходжалы, дословно Паломничье, стояло здесь видимо со времён Сефевидов, чувствовавших себя хозяевами карабахской степи. В начале ХХ века в нём открылось почтовая станция, а в обеих Карабахских войнах действовал лагерь беженцев. В 1988-90 годах здесь скопились азербайджанцы из окрестных сёл и Степанакерта, а с ними 54 семьи турок-месхетинцев, бежавшие от погромов в узбекской Ферганской долине. Селение выросло с 2,5 до 6,5 тысяч жителей, и бюрократы АзССР, словно на автомате, в 1990 году дали Ходжалам статус города, а в 1991 ещё и райцентр сюда перенесли из Аскерана. От реальности всё это было очень далеко: к началу 1992 года Ходжалы были блокированы Армией обороны Нагорного Карабаха, в посёлок перестали подавать свет и газ, и лишь вертолёты возили людей, продовольствие и лекарства по линии из Агдама. Но последний вертолёт улетел 13 февраля 1992 года, а две недели спустя, в 4-ю годовщину Сумгаитского погрома, Ходжалы заняла Армия обороны Нагорного Карабаха. По утру на этом склонах вокруг лежали сотни тел, и по большей части - женщин, детей, стариков...
41.
Первыми о Ходжалинской резне миру поведали журналисты, прилетевшие на вертолётах с командами по вывозу тел - азербайджанец Чингиз Мустафаев и россиянин Вадим Белых. По наиболее проработанным данным, в тот день в Ходжалах погибло 613 человек, из которых 485 были убиты, а остальные замёрзли в горах. Судьба ещё 150 человек остаётся неизвестной, и скорее всего их можно считать погибшими. Полностью, до последнего, было уничтожено 8 семей. Два месяца спустя, вероятно в отместку, азербайджанцы вырезали армянское село Марага (единственное в Арцахе основанное переселенцами из Персии в 19 веке), но там жертв было меньше в несколько раз. Если и играть в равно ненавистное обеим сторонам конфликта "выравнивание вины", анти-Ходжалами можно считать армянский Кайбалакенд, вырезанный в 1918 году боевиками азербайджанского коменданта Хосровбека Султанова. Другой момент "выравнивания вины" - в том, что штурм представлялся неизбежным, но азербайджанцы ничего не сделали для эвакуации людей, а командование даже после армянских радиообращений убеждало гражданских оставаться в городе. По армянской версии, среди пяти с лишним тысяч мирных жителей, двумя путями тянувшимся к Агдаму, были военные, которые при виде армянских блокпостов зачем-то стали по ним стрелять, и в темноте, ответным огнём, ополченцы положили всех, кого сумели. Однако то не объясняет, почему многие явно мирные, включая детей и женщин, были расстреляны в упор, а иные трупы имели следы насилия - выжженные глаза, вспоротые животы, разбитые головы... Ещё страннее Ходжалинская резня кажется с учётом того, что подобная участь миновала иные азербайджанские сёла - вопреки всем стереотипам о кавказской жестокости, военных на той войне полегло вдвое больше, чем мирных жителей. И в общем самой правдоподобной версией мне видится даже не месть за Сумгаит (с учётом годовщины), а акция устрашения: к 1988 году азербайджанцы составляли четверть населения НКАО и боле 90% населения будущего "пояса безопасности". Вырезав одно село, жителей всех прочих сёл армяне заставили бежать без оглядки с первым признаками приближения фронта. В нынешнем Азербайджане Ходжалинская трагедия считается геноцидом, а памятники, как и памятники Гейдару Алиеву, появляются в самых неожиданных странах. Ходжалы стали и ещё единственным боем информационной войны, который азербайджанцы выиграли вчистую. Армяне же о случившемся на этом склоне стараются просто не вспоминать...
42.
Напротив через трассу то ли ДК, то ли музей, судя по рисунку на стене и менгиру у входа...
43.
А там и до Аскерана рукой подать, но дальше этой дорогой поедем в части "через одну", а в следующей расскажу о Степанакерте.
НАГОРНЫЙ КАРАБАХ-2019
Армения. Церковь и зодчество.
Азербайджан. Кавказская Албания
Армения. Народы Армении.
Азербайджан. Исторические области и народы.
Армения. Исторические области и народы.
Азербайджан. Транспорт.
Армения. Транспорт.
Азербайджан. Искусство, этнография, кухня.
Армения. Кухня и современная этнография.
Азербайджан. Становление и реалии.
Армения. Становление и реалии.
Азербайджан/Армения. Вражда и люди.
Республика Арцах
Общее о Карабахе. История.
Общее о Карабахе. Реалии и дорога через Лачин.
Шуша. Крепость и общий колорит.
Шуша. Армянские кварталы.
Шуша. Азербайджанские кварталы.
Шуша. Каньон Унот.
Шуша - Ходжалы. Окрестности Степанакерта.
Степанакерт. Столица Карабаха.
Тох и Красный Базар. Глубинка Карабаха.
Аскеран, Агдам и Тигранакерт. Прифронтовой Карабах.
Гандзасар. Святыня Карабаха.
Пояс безопасности. Дадиванк и Истису.