Весна в Приморье. Часть 3: берег Поющих Сосен
Самая красивая часть Приморья, Южный берег этого Тихоокеанского Крыма - Хасанский район, уходящий узкой полосой вдоль китайской границы до устья Туманной реки, за которой уже Северная Корея. И вроде ехать сюда из Владивостока час-полтора на катере (или 3-4 часа на автобусе в объезд заливов), а насколько иной пейзаж с золотой травой саванн и каллиграфией сосен на скалах! Под скалами - вода, тропически прозрачная и богатая жизнью, но в основном запретная для лодок и плавцов - с 1978 года тут Дальневосточный морской заповедник. Съездив в прошлых частях из Владика на восток, к острову Аскольд и лежбищам ластоногих у острова Путятин, теперь так же, морем, отправимся на запад, к бухте Льва и заповедному Сосновому мысу.
География Владивостока располагает к морю: город на длинном полуострове обращён к материку задворками, по сухопутным дорогам удалён от всего, а вот на быстром катере только в радиусе двух часов пути лежит сотня островов, лишь 4 из которых обитаемы. Катер тут популярен немногим менее, чем джип: на пустых берегах можно жарить шашлыки, рыбачить, собирать в песке гребешков и спизул, и главное только погоды у моря не ждать, а следить за ней постоянно. Даже не обязательно иметь свою лодку и уметь ей управлять: сотни, если не тысячи катеров тут катают народ за деньги, а десятки турфирм помогают капитанам и пассажирам друг друга найти. Впечатляет и однородность туров: до большинства пунктов час-полтора-два пути и, в сборной группе, плюс-минус 5000 рублей с человека. Много это или мало? Вроде и много, а вроде и нет способов как-то оптимизировать маршрут, кроме разве что автостопа и палатки: автобусы в Приморье неприятно дорогие (в среднем 5-6 рублей за километр), с учётом долгого пути неизбежна ещё и гостиница, катера от прибрежных посёлков дешевле отнюдь не на порядок, не говоря уж о том, что сборную группу в городе легче найти. В общем, немудрено, что, по крайней мере в низкий сезон, туристов и местных на катерах поровну. И вот, купив у Алексея Хамицевича тур на Аскольд, я написал ему в телеграм - а нет ли каких-нибудь ещё экскурсий на соседнюю дату? На Хасанском направлении меня особенно интересовали самый южный в России остров Фуругельма и живописный полуостров Краббе, не похожий на соседние берега. Но первый в начале мая ещё закрыт для посещения, а на второй "Приминтур" возит как-то не очень охотно. Остался вариант - бухта Льва и Сосновый мыс между Славянкой и полуостровом Гамова. Я понимал, что вряд ли увижу что-то новое, но всё же согласился. И вот - снова рассвет на Чуркине, такси через спящие микрорайоны, крутой спуск к берегу, ожидание группы у лодочной марины. На этот раз - в тесной, исполосованной ветвистыми причалами бухте Анна у выхода из знакомой по двум прошлым частям бухты Улисс. На маленьком катере с пиратском флагом встречал капитан - очень вежливый и спокойный, с сединой в висках, шевронами на армейском свитере и армейской же выправкой. Я сразу подумал - ветеран сами-знаете-чего, но как позже пояснил гид - нас вёз самый настоящий халулай, пусть и в отставке. Пассажиров представляли две почти одинаковые молодые парочки из местных да семья из, кажется, Калуги с двумя детьми, мамаша которых постоянно вспоминала с ними Алтай, Камчатку, Грузию, Таиланд так, чтобы слышали все вокруг - "вот какие вот мы дофига путешественники".
2.
Мы с Наташей заняли места в каюте (остальные расположились под навесом на корме), и по тихой рассветной воде катер взял курс на юго-запад.
3.
"И снова бухта Золотого Рога нас провожает в Тихий океан...". Точнее - провожает Токаревский маяк (1910), к которому и с берега подойти интересно:
4.
Дальше потянулись знакомые берега. Сначала - огромный остров Русский, этот Тихоокеанский Кронштадт с красным кирпичом пыльных посёлков:
5.
Раскрылся на секунды (я не успел фотоаппарат достать) пролив Старка, а за ним начался остров Попова, где я когда-то встречал рассвет нового года своей жизни. Его стерегут Два Брата:
6.
Следующий пролив Рейнеке я то ли проглядел, то ли он вовсе не виден. Лежащий за ним остров Рейнеке, брошенную воинскую часть на котором владивостокцы не зрят зовут "домиком Мумий Тролля" - последний на нашем пути обитаемый. Но покрытые субтропическими лесами и встречающие девственными пляжами "домашние острова" Владивостока, с лёгкой руки французских китобоев ещё в 1852 года ставшие Архипелагом Императрицы Евгении, тянутся вдоль Амурского залива и дальше. Вот, кажется, слева оконечность острова Рейнеке, правее и чуть ближе остров Козлова, а вдали - самый крупный в архипелаге из необитаемых остров Рикорда, где природу дополняет творчество многочисленных отдыхающих: вместе с Кентерберийским лесом на Рейнеке он в этом Тихоокеанском Крыму за Лисью бухту. Не знаю, как там с нудистами и растаманами, но свой особенный уклад определённо есть, причём - не только человеческий: так, выносимые морем резиновые тапки на Рейнеке почти всегда левые, а на Рикорда - правые.
7.
Ещё дальше на кадре выше видны мелкие скалистые острова Пахтусова, небольшие, но вполне полноценные (с лесом и пляжами) острова Моисеева, Желтухина (с обилием ржавых танков - это мишени на учениях), Карамзина (с птичьим базаром), Сергеева и Кротова. На последнем в своё время отметился собственно a_krotov, для нас же они так и остались силуэтами в дымке. Последний в архипелаге Императрицы Евгении остров Циволько покрыт скорее кустами да травой, чем лесом, и как-то особенно скалист:
7а.
Выйдя из под защиты островов, мы быстро ощутили, как тихая, почти речная вода пошла волнами. Смотреть теперь интереснее вправо, на материковый берег, где особенно выделяется столбчатый лавовый мыс Брюса с очень стратегическим маяком (1907-13):
8.
По этому мысу я гулял ещё в своём первом дальневосточном вояже: в глубоком заливе за ним скрывается посёлок Славянка, "столица" Хасанщины с внушительных размеров портом, где недавно даже появился целый космодром! Но с моря об этом и не догадаться:
9.
А впереди маячат новые острова Сибирякова (левее) и Антипенко (правее), между которыми нам предстояло пройти. Почти одинакового размера (километра по 1,5 длиной), в наши дни они необитаемы, но так было не всегда: острова изобилуют стоянками древних археологических культур, в которых археологи подозревают кто единственных российских австронезийцев, кто - прото-японцев до их переселения за море. Последние селения тут стояли в 7-9 столетиях, в эпоху вполне себе высокоразвитого маньчжуро-корейского царства Бохай ( про всех см. здесь), от которого остались даже развалины пагоды (увы, не выше культурного слоя) с иероглифами "Храм спасения души". Как молившиеся в ней люди называли острова - теперь вряд ли кто-то скажет, а вот в документах эпохи Цин фигурирует название Сисхэтунь, на разных картах "кочевавшее" от острова к острову. Нынешняя топонимика на нашем сегодняшнем пути по большей части оставлена в 1863 году экспедиция Василия Бабкина на корвете "Калевала": Фёдор Желтухин был его капитаном, Иван Антипенко - старшим механиком, Ксенофонт Сибиряков - судовым врачом, а вот Василий Кротов (там же и погибший), Август Циволько и знакомый мне по Вайгачу Пётр Пахтусов исследовали Баренцево море, но были увековечены коллегами среди куда более тёплых волн. С 2015 года Сибиряков и Антипенко взяла в аренду какая-то частная контора, теперь организующая туры и требующая денег за высадку.
10.
Но с моря полюбоваться - включено! К Антипенко со стороны Владивостока примыкает неприметный остров Птичий и весьма зрелищный кекур Акулий Зуб:
11.
На пролив остров Антипенко выходит столбчатыми обрывами из застывшей лавы - вулканы Маньчжурии потухли на памяти человечества:
12.
А за проливам - наша промежуточная цель: кекур Колонна, около которого нам "сегодня просто экстремально не повезло" (цитата гида). Камни вокруг него - одно из крупнейших в Приморье лежбище тюленей ларга, дальневосточных нерп вроде того, что я показывал в прошлой части. Вот только позировать ластоногие не нанимались: обитатели лежбищ не любят ветер (особенно ветер!), волны, чрезмерную жару, атаки косаток и браконьеров. И хотя не было в то утро ни того, ни другого, ни третьего, мы ещё не поняли, какой нерпы предчувствовали сюрприз - на лежбище не было ни одного животного:
13.
От досады, больше за Наташу, чем за себя (сам-то уже видел) я даже не заснял Колонну "анфас", когда она вполне оправдывает своё название. Позже катер сбросил ход - капитан углядел в море что-то крупное, то ли косатку, то ли молодого кита, но и её высмотреть не получилось. Обходим изрытый гротами мыс Клерка:
14.
И продолжающий его одноимённый островок. Поодаль, на материке - то военные объекты (больше полигонов, чем частей), то базы отдыха:
15.
Тем временем море сделалось тише - с востока нас прикрыл ещё один необитаемый архипелаг Римского-Корсакова... причём - не композитора, а Воина, точнее - Воина Андреевича Римского-Корсакова, командира шхуны "Восток", ходившей тут ещё в 1854 году вместе с фрегатом "Паллада".
15а.
А впереди уже видны Бакланьи кекуры (у некоторых туристов - "скалы из Аватара"), которыми я уже дважды любовался с другой стороны, из бухт Астафьева и Теляковского на полуострове Гамова с его увенчанной локаторами Туманной горой (508м):
16.
За 3-4 километра до них мы и высадились в бухте Льва - последней перед акваторией заповедника:
17.
Лев на его страже прилагается. На переднем плане - наш катер, в ожидании группы так и болтавшийся весь день на волнах:
18.
По идее, это материк - но довольно условный: трасса на Краскино и пограничный Хасан проходит в 10 километрах от берега, за Гребенчатым хребтом (300-400м), отрогом пограничных Чёрных гор, в дождь становящимся подобием капкана. Сюда и посуху не каждая машина пройдёт, а по дождям подъем становится даже для джипа почти не преодолимым, так что порой незадачливых туристов приходится вывозить десантным кораблям Тихоокеанского флота. Но народ - едет: если утром галечный пляж был девственно пуст, то под вечер мы обнаружили несколько внедорожников (в том числе многоместную делику), а в палатке поодаль голые парень и девушка топили походную баню.
19.
Нам же за ручьём у края бухты предстояла прогулка вдоль берега - 12 километров туда-обратно, причём разными путями. По отливу и тёплой воде к Бакланьим кекурам можно пройти по пляжам с редкими перелазами и обходами скал, но в мае море ещё ледяное, и гид повёл группу лесом. Лес встретил руинами погранзаставы (1939):
20.
Занесёнными прошлогодней листвой окопами:
21.
И давно выпотрошенными позициями 251-й батареи, прикрывавшей с моря Владивосток от японского, позже американского, позже ещё и китайского флота. От группы мы отстали, а сами не догадались влезть на валы - за ними весьма эффектные орудийные дворики:
22.
Но и смотрели по сторонам мы вовсе не на мёртвый бетон... Муссонный климат Приморья обусловлен банальной физикой: тёплоёмкость воды куда больше теплоёмкости камня. Как результат, Японское море весной и осенью - фактически два разных моря. Осенью оно ласковое, уютное, почти тропическое, на согретых его дыханием берегах ещё в конце сентября зелено, а с юга просачиваются странные существа вроде морских черепах, медуз-крестовиков или рыбы фугу. Весной оно же - суровое, неприветливое и почти арктическое, а накопившийся за зиму холод задерживает весну на недели. И лиственные леса в начале мая ещё стоят голыми, но в них ждёт особое зрелище - цветущий багульник:
23.
Так в Сибири и на Дальнем Востоке называют рододендрон даурский - растение вроде и схожее с багульником, но всё же другое. Больше всего, пожалуй, он впечатляет тем, что цветёт в голом лесу - как сиреневый туман, в голливудских фильмах предваряющий явление потусторонней силы. Этими мерцанием природа начинает пробуждаться на доброй половине страны, и для дальневосточной весны багульник - не менее яркий символ, чем лежбища:
24.
А вот так это туман выглядит вблизи:
25.
Другая примета сезона - молодые папоротники, ещё не успевшие задеревенеть и раскрыться в длинные вайи. Местные из нашей группы весело выдёргивали их из земли: маринованный папоротник, который так любит народ от Байкала до Камчатки - именно из нежных молодых побегов.
25а.
А вот шляпки жёлудей маньчжурских дубов, растущих вдоль маршрута:
26а.
Выше лес сменяется саванной - не очень понимаю, насколько такое название здесь научно, но - вполне себе в ходу. Ну правда - если не смотреть, как одет народ, то чем не Африка? Даже с леопардами, несколько десятков которых уцелели именно здесь (ну, и ещё в Шкотовском сафари-парке содержатся). Бояться их не стоит - кажется, не известно случая, когда случайный человек не то что пострадал от леопарда, а даже просто увидел его. И именно поэтому заповедники Хасанщины отличает наибольшая в России, если не в мире, плотность фотоловушек.
26.
На высоком берегу - наблюдательный пункт 251-й батареи:
27.
Под которой можно зайти через небольшой тоннель от хитро, как нора, запрятанного входа:
27а.
За безымянной, но весьма обширной бухтой видны слева мыс Матросова и архипелаг Римского-Корсакова, а справа - Сосновый мыс и Бакланьи кекуры.
28.
Над морем и островами идти ещё пару километров. Группа попалась быстроходная - парочки искали уютных мест посидеть в обнимочку с видом на морскую даль, а трэвел-семейство не примечало на тропе достаточно инстаграмных сюжетов, но при сближении с кем-либо резко меняло темы бесед с бытовых на путешественнические. И лишь мы с Наташей брели не спеша и фоткали округу, так что вскоре потеряли остальных из виду - хотя гид на поворотах ждал.
29.
Там, где кекуры и острова сходятся в одну линию - начинается спуск к Сосновому мысу:
30.
Широкую тропу продолжают узкие, местами даже страшноватые естественные мостики:
31.
А на склонах - сиреневая метель:
32.
33.
34.
Сам Сосновый мыс остаётся правее, над прозрачной бухтой, куда и с моря не причалить, и с берега не слезть:
35.
Его украшение - кекур Арка, более известный как просто Штаны:
36.
Он же и на заглавном кадре: гид привёл нас в удивительное место со множеством плоских площадок разного размера и высоты, соединённых узкими перемычками, и всё это - под сосновой сенью. Маршрут от мыса Льва до мыса Гамова официально называется Берег Поющих Сосен, и поют они явно не в звуковом, а в чисто эстетическом диапазоне.
Дальше народ разбрёлся по обрывами и площадками и расчехлил перекус: обед в экскурсию не входит.
37.
Вносила диссонанс в музыку сосен лишь всё та же инста-трэвел-семейка - родители не моргнув глазом увлечённо фоткали сына, забравшегося на ветки над бездной, и не то что не испытывали за него ни малейшего беспокойства, а ещё и подсказывали, как встать покрасивше, словно сами и надоумили туда залезть. Не, ну правда - что такое безопасность ребёнка рядом с некоторым количеством лайков?! А если сверзнется - это ж какой контент! Сначала раскрути - потом поймёшь!
38.
Под обрывами - прозрачная, полная жизнью вода. Катерам нельзя заходить за мыс Льва - Дальневосточный морской заповедник на то и морской, что занимает по большей части мелководья, а выше волн в нём только островки да кекуры.
39.
Гид, выйдя на высокий берег, указал на те камни между высоких скал Бакланьих кекуров, и даже не сразу я смог разглядеть, что на камнях этих нежатся тюлени ларга!
40.
Защищённое скалами и мелями от волн, а заповедником - от непрошеных гостей, это лежбище - одно из самых стабильных в Приморье. Минус - в том, что невооружённым глазом нерпы видны лишь тому, кто со здешней природой на "ты", а чтобы снять эти кадры, мне пришлось включать цифровой зум, дающий приближение в 100-150 раз с потерей качества (относительно 50-кратного оптического зума) вдвое-втрое. Впрочем, есть у этой удалённости и обратная сторона: если на лежбищах, к которым подходит катер, ластоногие не спускают с него глаз и понемногу плюхаются в воду, то здесь, даже не подозревая, что их снимают - тюленятся беззаботно:
41.
Ларга - не мореход-первооткрыватель этих животных, а их название на языке приамурских народов (в первую очередь морских зверобоев орочей). Его чаще пишут в путеводителях, а вот "для своих" ларги - просто нерпы. Официально - дальневосточные, или пёстрые нерпы (в русскоязычной систематике), или пятнистые тюлени (в англоязычной). Свои названия для них есть, впрочем, и у китайцев, корейцев, японцев, камчадалов, чукчей, эскимосов - ларги встречаются от субтропического Жёлтого моря до островов Канадской Арктики. Особенно обильны они в Охотском море от Северного Сахалина до Западной Камчатки, а вся их численность оценивается в немалые 230 тысяч особей. Размером ларга чуть крупнее человека (1,5-2 метра длины и 100-150 килограмм веса), а вот живёт поменьше - около 30 лет.
42.
Лучше всего ларги чувствуют себя на льду, там же в северных морях устраивают лежбища, и даже во Владивостоке зимой их можно видеть прямо у Токаревского маяка, где они охотно позируют фотографам и "хрюкают, как пять свиней" (по словам одного местного жителя). Так что лежбища на камнях - мера вынужденная: Японское море не замерзает. Расцвет этих лежбищ - февраль-март, когда рождаются щенки (да, именно так зовётся тюленье потомство!), успевающие вырасти к маю. А ближе к лету, заделав щенка на следующий год (которого самка не спеша вынашивает 10-11 месяцев), ларги уходят в открытое море.
42а.
Днём ранее, полюбовавшись нерпами, мы отправились к морским львам (точнее, сивучам - это их северный подвид), а теперь нас ждёт лев каменный. Но как нетрудно догадаться после прошлой части - то именно морской лев, а вовсе не король африканской саванны!
43.
Мысы Матросова и Льва тут накладываются друг на друга:
44.
Но тропами в высоких травах и меж аккуратно выведенных по листу неба маньчжурских дубов...
45.
...мимо остатков всё той же 251-й батареи...
46.
...мы побрели в бухточку между этих мысов:
47.
Основание мыса Матросова (причём, уверен, не солдата-героя Матросова, а матроса Матросова с каких-нибудь ходивших тут судов) особенно ярко искрится багульником:
48.
В бухточке группа расположилась примерно на час, разбрелась по всей длине пляжа. Мы успели подремать на сыпучей гальке и сыграть в импровизированную игру - Наташа нашла у берега кухтыль ("поплавок" для сетей) и две биты из морёного в морской воде дерева.
49.
Затем, по карнизу отвесных скал, мы стали подниматься на мыс Льва:
50.
Теперь в паре - мысы Матросова и Сосновый:
51.
Бакланьи кекуры и скалы у полуострова Гамова, в дымке и правда похожие на парящие острова:
52.
А так Лев, страж заповедных вод, выглядит вертикально сверху:
53.
В общем, если тур на Аскольд довольно плотный, то здесь получилась даже не экскурсия, а приятная, долгая, но не напряжная прогулка по красивым местам, почти не доступным с берега. И даже опасения "не увидеть ничего нового" развеяли искры багульника. В этой расслабленности мы ужинали на гальке в бухте Льва, чувствуя, как крепчает ветер. Катер, вызванный гидом по рации, так и не смог подойти к берегу достаточно близко, чтоб выбросить трап, и я уже перекладывал телефон и самый верхний карман и морально готовился ехать в мокром... Но нет: мы же в коммерческом туре - после бурной дискуссии гида и капитана о том, загонять ли нас в воду без трапа, оказалось, что ноги придётся мочиться дай бог по колено. К моему удивлению после затянувшейся весны на берегах, вода оказалась не такой уж и холодной: купаться я бы не стал, но усталые стопы бы помочил с удовольствием. Интереснее стало дальше: полчаса не прошло, как небо сделалось стальным, а острова попрятались в тумане. Сняв этот кадр, я тут же подлетел в каюте и крепко ударился головой о потолок, больше всего удивившись тому, что капитан не стал ругаться - мог ведь свалиться и на него... Подлетел, я конечно, не сам по себе, а вместе с катером, который после очередных волн на доли секунды оказывался в воздухе и жёстко, словно об асфальт, бился днищем о воду. Я понимал, что пока мы не зарываемся носом в волну - бояться в общем-то нечего... да только волна становилась всё выше, взлетал катер всё чаще, падал на воду всё громче, а я в своём блоге описал слишком много историй кораблекрушений во внезапно налетевших штормах... Если в бухтах вода успела прогреться, здесь температура её вряд ли была совместима с жизнью, и не дай бог тут разгуляться настоящему шторму! Что, видать, и предвидели нерпы с Колонны. За Архипелагом Императрицы Евгении стало чуть тише, и поддавшись качке, я даже смог задремать. Разбудили волны уже в Золотом Роге: Босфор Восточный превратился в аэродинамическую трубу, и можно было представить, что творилось теперь у Путятина и Аскольда... Так что не зря у дальневосточника есть отмазка на все случаи жизни "это море!" - там не только ласковая волна и умильные нерпы, но и пронзительные ветры, туманы и ощущение бездны под килем...
54.
На это закончу рассказ о коротком визите в Приморье. Но - не о погоне за нерпами: ведь на той стороне Китая (в котором прошла большая часть путешествия) меня ждал ещё и Байкал.
МАНЬЧЖУРИЯ-2024
Обзор поездки и оглавление серии.
Приморье
Другие поездки: 2018, 2020, 2021.
Остров Аскольд.
Остров Путятин и лежбища ластоногих.
Бухта Льва и берег Поющих Сосен.
Китайско-Восточная железная дорога - будет позже
Южно-Маньчжурская железная дорога - будет позже.
Бурятия и Прибайкалье - будет позже.