Петровск-Забайкальский. Часть 2: Старый завод и Старый город
Продолжаю рассказ про Петровск-Забайкальский. Прошлая часть была чем-то вроде предисловия к рассказу про собственно Петровский Завод, или Старый город, который я бы охарактеризовал как "сибирский заводской штетл 18-19 веков". А по совместительству - Столица Декабристов.
Петровский железоделательный завод на реке Баляга был основан в 1789 году указом Екатерины II. Сибирь с её двумя горнозаводским округами ( Алтайским и Нерчинским) играла огромную роль в российской цветной металлургии - здесь добывали медь, серебро, свинец, золото и многое другое... а вот производство железа (по которому Россия 18 века была явным мировым лидером) не могло обеспечить даже местные нужды. Петровский Завод (названный так то ли в память о Петре I, то ли по ближайшей деревне Петровке) стал первым крупным железоделательным производством в Сибири, и формально входил в Нерчинский горный округ - хотя до нерчинских рудников отсюда около 800 километров. Была у сибирских заводов и ещё одна специфика: если на Урале и западнее в те времена трудились в основном крепостные ("горнозаводские крестьяне"), то на сибирских заводах - каторжники, то есть каждый заводской или рудничный посёлок был по совместительству трудовым лагерем.
2.
Это хорошо видно на акварели декабриста Николай Бестужева. Местность вполне узнаётся и в наше время: посёлок в узкой долине Баляги, пруд и заводские цеха у плотины, над заводом - кладбище, на кладбище Петропавловская церковь (не сохранилась), а на переднем плане - тюрьма, превосходившая сам завод по размеру. А вот ещё один рисунок Бестужева - завод крупным планом:
3.
Но это не отменяет того, что сам завод, на котором трудилось более тысячи рабочих, был поначалу одним из лучших в империи, а его главные механики Фёдор Борзов и Степан Литвинов были учениками самого Ивана Ползунова, который в 1760-е годы сконструировал первую в России паровую машину. Завод выпускал листовое железо и сталь, детали для первых пароходов Амурского бассейна, а иногда и вовсе экзотические изделия:
4.
В отличие от уральских и алтайских заводов, Петровский Завод подкосила не отмена крепостного права (каторжан-то всегда было вдосталь!), а постройка Транссиба: ведь если до появления железной дороги завод был здесь просто незаменим, Транссиб сделал возможной доставку более качественного и дешёвого металла с капиталистических заводов Европейской России. В 1905-08 годах завод стоял, затем был переоснащён для военных нужд: русско-японская война показала, что металлургическое производство за Байкалом, хоть трижды убыточное, всё равно не лишнее. Это понимали и большевики, и в 1930-е годы рядом построили новый завод (изначально "Чуглит"), в состав которого вошли и старые цеха. А в постсоветское время всему этому пришёл конец - но это уже другая история, которую я оставлю для третьей части...
5.
Заводская площадка была вытянута на несколько километров вдоль Транссиба шириной дай бог если в один цех, и ныне старый завод полностью обособился от нового. Его цеха хорошо видны с кладбища (см. вводный кадр), а с окрестных улиц выглядят так:
6.
Безусловно, самый запоминающийся элемент - ступенчатая четырёхугольная труба. Я таких труб не видел больше нигде в России, и судя по историческим кадрам, она построена была где-то между 1839 и 1889 годами. Точная дата сейчас уже никому не известна, но как мне сказали в Музее Декабристов, скорее всего это середина 19 века. Очень солидный возраст, это на самом деле одна из самых старых труб в России.
Те же самые цеха крупным планом - как видите, всё мертво:
7.
Рядом куча угля с копошащимся в ней бульдозером, а вдалеке фасад ТЭЦ, построенной в 1930-е годы:
8.
ТЭЦ необычайно внушительна, и в похожем на село Старом городе смотрится неуместно. Это была в первую очередь заводская электростанция, а ныне она выполняет функции городской котельной. Но её толстая дымящая труба - безусловная доминанта Петровска. Рядом старый недействующий светофор, столь же непонятный в окружающем пейзаже.
9.
Ещё один вид на ТЭЦ, пруд и Старый завод:
10.
А вот так всё это выглядит из центра города:
11.
Если точнее, кадр снят со второго этажа Музея Декабристов. Здесь находится рынок и множество мелких магазинчиков, а сама эта короткая улочка называется Дамская. Это не опечатка, и в честь каких дам она названа, догадаться нетрудно.
12.
Вид в обратную сторону. Господствующая над посёлком сопка Лунина (1018м) и Музей Декабристов. Последний - ни что иное, как дом Екатерины Трубецкой. 11 декабристских жён, отправившихся за мужьями на каторгу, оставались свободными людьми, притом не бедным, и когда декабристов перевели в Петровск-Забайкальский, жёны поселились в домах на улице, ведущей к тюрьме - отсюда и название Дамская. Более того, после смерти Александры Мурьвьёвой в 1832 году (её склеп я показывал в прошлой части) женатым декабристам разрешили жить в домах своих жён, а неженатым - заходить к ним в гости. Так в сибирской глуши, в каторжном посёлке, вдруг возник уголок Петербурга.
13.
Музей Декабристов в умирающем Петровске выглядит островком жизни: здесь тепло и уютно, работают замечательные и компетентные люди, а для меня музей стал ещё и "базой" - в 40-градусный мороз гулять тут можно было только короткими перебежками, и приходил я сюда в тот день, кажется, трижды.
14.
Кто такие декабристы, думаю, пояснять не надо: первые русские революционеры, "дети 1812 года", "страшно далёкие от народа" идеалисты, мечтавшие о "звезде пленительного счастья" для России... тогда ещё нткто знал, что просто свергнуть власть для этого недостаточно, но у декабристов не получилось и этого. Пятеро из них (Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин и Каховский) были повешены, а остальные (несколько десятков человек) отправлены на каторгу. Сначала - в Усолье-Сибирское, промышленный пригород Иркутска, где они провели меньше года: заместитель губернатора Николай Горлов отнёсся к ним с сочувствием, освободил от физического труда, а их норматив ещё и возложил на уголовников (его, впрочем, тоже можно понять - привык работать с человекообразными, а тут вдруг к нему интеллигентных людей прислали!), однако затем это стало известно, и Горлова сняли с должности, а декабристов отправиоли на Нерчинские рудники, где вскоре к ним приехали Екатерина Трубецкая и Мария Волконская. В Зерентуе началось строительство тюрьмы специально для декабристов, а её ввода в экслпуатацию они ожидали в Чите. Но и там всё пошло невпопад: Иван Сухинов тайком договорился с уголовниками поднять бунт разом на всех рудниках... но нашёлся стукач, бунт предовтратили, а Сухинова приговорили к расстрелу, которого он не дождался - повесился.
После этого декабристов пешком погнали в Петровский Завод, который и стал на долгое время их пристанищем. В 1830-39 годах здесь жил 71 декабрист - вот их список из фойе музея:
15.
Здесь для них построили специальную тюрьму, но режим с каждым годом смягчался и всё более напоминал поселение. В заводских цехах декабристы не работали, так как руководство боялось дурного влияния на рабочих - возделывали грядки, строили дома, поновляли дорогу... В цех входили лишь двое из них (Николай Бестюжев и Торсон) один раз - когда сломалась паровая машина, и они оказались единственными в радиусе нескольких сотен вёрст, кто мог её починить.
16.
Декабристы и тут не теряли времени даром. Ещё в Чите в 1827 году они создали "Большую артель" - как говорят, первый в России потребительский кооператив, которым руководили Горбачевский, Басаргин, Сутгоф и Повало-Швейковский. В 1834 появилась и "Малая артель" под руководством Пущина, Завалишина, Якушкина и Муханова - это был уже фонд помощи, выплачивавший пособия декабристским вдовам, жёнам, детям (в том числе на обучения), и даже после окончания каторги "Малая артель" переместилась в Москву и до 1884 года работала в качестве банка. Ещё одна артель организовала подписку на книги и журналы из столиц. Со временем работы становилось всё меньше, свободного времени - всё больше, декабристы стали замечать, в какой интересный край забросила их судьба, и многие из революционеров переквалифицровались в краеведы.
17.
Наконец, в 1840-е годы сроки каторги стали истекать, и декабристы начали покидать Петровский Завод, переселяясь в основном в Иркутск и его пригороды, а после амнистии Александра II - и вовсе в столицы... В 1866 году сгорела их опустевшая тюрьма - и всё же чудом уцелевший фрагмент её палисада по сей день стоит на музейном дворе:
18.
А в целом, обобщая истории декабристов, староверов-семейских, ссыльных поляков и евреев и многих других, я вдруг подумал, что сибирская ссылка была очень эффективным и мудрым средством наказания. Ведь в ссылку отправлялись, как правило, пассионарии, то есть люди, которым неймётся. Точно так же им не сиделось на месте и в Сибири, но только точки приложения сил здесь находились совершенно иные. И вот уже депортированные староверы поднимали забайкальскую целину, декабристы учили грамоте крестьянских детей и собирали историко-географические материалы, польско-литовские шляхтичи изучали тайгу и степи, евреи становились первоклассными купцами. Смысл сибирской ссылки: "Эту энергию бы - да в мирных целях!". Отправить тех, кому неймётся туда, где много несделанных дел. Тем, кого Сибирь не сломала - она дарила новый смысл.
На втором этаже музея - воссозданный интерьер дома Трубецких:
19.
А этот вот стул, подаренный музею в 1987 году потомками декабриста Якушкина, как считается, принадлежал Михаилу Лунину. Про этого декабриста стоит сказать отдельно, так как он оказался самым непримиримым. Ещё в 1816 году в Париже он принял католичество, так как считал православие "перешедшим под руку государства" - собственно, сопка Лунина называется так потому, что в 1836 году он построил на ней капличку. Под арест пошёл практически добровольно (великий князь Константин дал ему время уехать за границу), едва ли не добился для себя 20 лет каторги, прошёл Усолье, Зерентуй, Читу и Петровский Завод, а оказавшись на поселении в Иркутске, продолжил писать политические тексты, за что в итоге был арестован и послан обратно на каторгу, "в Акатуйский проклятый рудник", где и умер в 1845 году.
20.
А вокруг музея и Дамской улицы - Старый город. Петровский Завод получил городской статус и название Петровск-Забайкальский в 1924 году, а до этого был "городом-заводом", то есть селом в подчинении непосредственно заводоуправления - так в дореволюционной России было устроено большинство городов-заводов. Поэтому тут и застройка скорее сельская, бесконечные избы в котловине, спускающейся к заводу:
21.
И речке. Петровск-Забайкальский стоит у слияния рек Кижа и Баляга, причём большая часть Старого города стоит на их стрелке. Баляга впадает в Хилок, а Хилок - в Селенгу, то есть Петровск-Забайкальский ещё в бассейне Байкала, а не Амура, как большая часть Забайкальского края.
22.
Самое запоминающееся в пейзаже зимнего Петровска - дымки:
23.
Избы местами очень красивы:
24.
Особенно, как водится, наличники:
25.
Если от музея пойти по Дамской улице и свернуть налево - окажешься у мостика через Кижу, за которым довольно симпатичная советская баня, занятая китайским рестораном "Харбин" (не удивляйтесь, китайский ресторан здесь - примерно как у нас хинкальная). Эта дорога ведёт к Транссибу, кладбищу и далее по сопкам на вокзал:
26.
Налево уходит широкая и прямая улица Пушкина, некогда Генеральская:
27.
И можно ли догадаться о том, что это - еврейский квартал? Петровский Завод имел одну из крупнейших в Сибири еврейскую общину, о происхождении которой точно не знают даже в местном музее: по одной версии, евреи сюда попали в ссылку, а по другой их для чего-то пригласили. Как бы то ни было, на Пушкинской стоит очень внушительного размера синагога (1910), ныне занятая налоговой инспекцией:
28.
Её внешний вид в ХХ веке почти не изменился - лишь купол на башне исчез. Вряд ли она когда-нибудь ещё будет использоваться по назначению - скорее всего, в Петровске-Забайкальском не осталось ни одного еврея. Но её размер на фоне окружающих изб впечатляет. Штетл-завод, да ещё и в Сибири - не устаю поражаться этому образу.
29.
А пейзаж улицы практически не изменился... за исключением домов, запечатлённых на дореволюционной фотографии, которые видимо снесли и заменили силикатной коробкой специально чтобы неравнодушным блоггерам из столицы было, о чём поплакать.
30.
Если же с улицы Дамской свернуть направо, мимо ТЭЦ, и подняться на холм - окажешься на улице Горбачевского:
31.
Иван Горбачевский - это своего рода антипод уже упомянутого Михаила Лунина. Некогда - столь же непримимый революционер, друг Муравьёва-Апостола, участник Черниговского мятежа, в Сибирь отправленный сначала на "вечную каторгу", которую затем сократили до 20 лет, а затем и вовсе отменили. Прежде, чем отправиться в Сибирь, он успел побыть в Кексгольме, где познакомился с другими узниками - женой и детьми Емельки Пугачёва. То, что начиналось как "вечная каторга", закончилось в 1839 году, но в отличие от других декабристов, Горбачевский остался в Петровском Заводе, не поехав даже в Иркутск, и жил здесь до самой смерти в 1869 году. С друзьями он общался по переписке, выписывал журналы из столиц (в том числе нелегальные), был в курсе всех событий, критиковал отмену Крепостного права, понимая, что она половинчата и кончится восстанием. А ещё - поддерживал огонь в лампаде склепа Муравьёвой и писал мемуары, впервые изданные в 1882 году: в этом тоже его диалектика с Луниным, автором "Писем из Сибири". Дом Горбачевского сохранился:
32.
Вид от памятника в сторону Дамской улицы:
33.
Каменный дом стоит на месте деревянной Покровской церкви:
34.
Перспектива улицы:
35.
В конце - небольшая и давно не действующая тюрьма (1907):
36.
И дом купца Вахнера, судя по фамилии - прихожанина синагоги, ныне занятый какой-то протестантской церковью. На заднем плане - Транссиб с товарняком и холм с кладбищем:
37.
Напротив - очень красивый революционный обелиск (1922), отлитый на теперь уже мёртвом заводе. Откуда у ТЭЦ такая дыра в стене - так и не спросил никого.
38.
Здесь улица делает петлю и спускается обратно к ТЭЦ и рынку:
39.
В следующей части, последней в этой сибирской серии - о Новом городе и печальной судьбе завода.
ВОСТОЧНАЯ СИБИРЬ-2012
" К вечеру потеплело до -35". Вступление.
Колывань. "По Большому Сибирскому тракту..."
Среднее Приангарье
Братский и Илимский остроги.
Братск. Город и ГЭС.
Братск. Ангарская деревня.
Речь Посполитая в Сибири.
Костёлы и штетлы.
Путь к Вершине.
Вершина. Wierszyna.
Иркутск и окрестности.
Первое знакомство. От Глазковки до острога.
Вокруг Иркутского острога.
Улица Маркса и окрестности.
Улицами старого города.
Вокруг Иерусалимской горы.
Предместье Рабочее.
Тальцы в -43 градуса.
Листвянка. Первая встреча с Байкалом.
Бурятия.
Улан-Удэ. Вокзал и площадь.
Улан-Удэ. Старый Верхнеудинск.
Улан-Удэ. За Удой и за Транссибом.
Улан-Удэ. Дацан "Ринпоче Багша".
По бурятской степи. Пейзажи и образы, а также Иволгинский дацан.
Тарбагатай. Оплот допетровской Руси.
Петровск-Забайкальский.
Вокзал и кладбище.
Старый завод и Старый город.
Новый завод и Новый город.
.