Королевство Сето. Часть 1: три деревни и ладья
Съездив в прошлой части на Чудское озеро к эстонским староверам, теперь отправимся на Псковское озеро к "полуверам" - так в старину называли народ сето. Вера крестьян в старой Прибалтике определялась верой их господина, а отделённые религиозным барьером от обитателей соседних сёл, они обособлялилсь, становясь отдельными народами - как например католики- суйты в Латвии. Для сето "господином" был Псково-Печерский монастырь, ведь монастыри тоже владели землёй и крепостными на ней. Но сето не назвать "православными эстонцами", отличия их слишком велики - скорее, это самая настоящая чудь, больше похожая на мордву или вепсов, чем на эстонцев. "Столицей" сето всегда были Печоры (Петсери), коими Эстония владела в межвоенное время, и по легенде где-то в монастырских пещерах до сих пор спит в ожидании часа их король-богатырь Корнила. Ныне сето оказались разделены границей, и в России они как-то исчезли, полностью ассимилировавшись с русскими, оставив лишь музеи да священные камни. Эстония же своих сето бережёт, их здесь осталось около 10 тысяч человек, а их деревни объединены в культурную автономию Королевство Сето, состоявщее из двух "островков" - бывших волостей дореволюционной Псковской губернии и довоенного уезда Петсеримаа.
Я посетил три сетусских села - Выыпсу (Лыбовка), Микитамяэ (Никитина Гора) и Вярска (Верхоустье), в последнем совершенно случайно и очень удачно попав на фестиваль "Сето-Фолк". Соответственно, и рассказ о Королевство Сето будет у меня из двух частей: во второй - о сетусском мини-"скансене" и фестивале, а в первой - о собственно деревнях, часовнях и поездке на чудской ладье в удивительно тёпло-ламповой интернациональной компании.
Кем и на чьей земле был основан Псково-Печерский монастырь, единого мнения нет до сих пор - то ли в 1392 году монахами Киево-Печерской Лавры или ещё какого-нибудь из южных монастырей, ушедших от татарских набегов, то ли в 1470-м священником Ионой, настоятелем Георгиевской првославной церкви в Дерпте. Монастырь находился фактически в нейтральной полосе между двумя крепостями - русским Изборском и немецким Нейгаузеном (Вастселийна), и в войнах регулярно разорялся, зато в мирное время рос и богател с утроенной силой, став уже к 16 веку одной из крупнейших русских обителей и своими мощными стенами подменив морально устаревший Изборск. И всё это время монахи проповедовали среди окрестных чудских крестьян, в итоге получив столь характерный для финно-угорских народов России православно-языческий сплав. У сетокезов (так они сами себя называют) не было своей Библии (она и у эстонцев-то лишь в 18 веке появилась), за что русские дразнили их полуверцами. Сохранились у них и многие языческие обряды и поверия вплоть до культа бога плодородия Пеко. Сетокезы были земледельцами до мозга костей, вплоть до 19 века избегая рыболовства. Но главное - они почти не контактировали с немцами, и в период Пробуждения были хранителями давно забытых, средневековых, доливонских традиций, которые старательно исследовал один из первых лидеров Пробуждения Якоб Хурт.
2. Псково-Печерский монастырь, ноябрь-2009.
Сето жили в очень странном мире, на крошеном "островке" среди чужих народов, с одними соседями не совпадая по языку, а с другими по вере, а центром их мирка был Псково-Печерский монастырь, этакий сказочный город с тёмными пещерами внутри. Изображение своего богатыря Корнилы, строителя стен и победителя немцев, сето видели в иконе Николы Ратного (со вскинутым мечом) из надвратной монастырской часовни, а угадывается за ним вполне реальная историческая личность - игумен Корнилий Печерский, приведший монастырь к расцвету и убитый в припадке паранойи Иваном Грозным. По монашеской легенде, царь опомнился почти сразу и на руках отнёс тело игумена в храм, в память о чём главную аллею монастыря называют Кровавой дорогой; у сету легенда иная - царь отсёк богатырю-строителю голову, но тот встал, взял её подмышку и ушёл под землю, обещав вернуться в смутные времена, "когда кровь хлынет через стены"... в точности так же сделал убитый крестоносцами Большой Тылль с острова Сааремаа, так что это очень древняя чудская легенда, забытая материковыми племенами эстонцев.
Мне нравится флаг Королевства Сето - "чудь скандинавская":
2а.
В общем, подтекст был красивый, а автобусы и маршрутки (в глухих углах Эстонии они есть!) из Тарту в Вярска бегают несколько раз в день. На машине, конечно, можно было бы сделать гораздо больше - по Сетомаа проложен маршрут "Сетусский кушак", указанный на многочисленных информационных стендах - в превью та его часть, что проехал я, а по клику на картинку откроется весь "кушак":
2б.
По дороге проехали Ряпину (в курсе, что эстонские названия не склоняются, но ничего не могу с собой поделать), столь характерный в Прибалтике крошечный городок (2,8 тыс. жителей), наделённый таким статусом лишь в 1993 году. Он вырос у мызы Раппин, принадлежавшей с 13 века роду Лёвенвольде, а с 1842 года - Рихтерам и Сиверсам. Где-то здесь на рубеже 17-18 веков находилась Ряпинская община староверов, где был похоронен казнённый в Новгороде основатель Федосеевского согласия Феодосий Васильев - это я уже упоминал в прошлой части. А вот гипотеза о том, что что эстонские староверы - потомки то ли бежавших от московской власти новгородцев и псковичей, то ли русского населения, перебравшегося сюда в Ливонскую войну, не заметившие на чужбине Раскола, оказалась несколько более аргументированной, чем я думал. Скорее всего, как часто бывает, верны обе версии, и если Муствеэ и Калласте могли зародиться задолго до никонианских реформ, то Ряпинскую общину почти наверняка основали беглые федосеевцы. Как бы то ни было, нынешняя Ряпина примечательна своей мызой с бумажной фабрикой и Михайловской кирхой (1781) над автостанцией:
3.
Ну вот и Выыпсу, я покинул маршрутку (пассажиры и шофёр которой, нетипично для Южной Эстонии, хорошо говорили и понимали по-русски) у деревянного пожарного депо времён I республики:
4.
По реке Выханду проходила граница губерний - остзейской Лифляндии и великоросской Псковщины, и та часть, где я сошёл с маршрутки до революции была небольшим торговым местечком Вёха (не от русского "веха", то есть пограничный столб, ли это название?). В принципе пейзаж вполне себе остзейский, слева какой-нибудь постоялый двор, почтовая станция или даже таможня:
5.
В переулочке правее - Никольская церковь, переделанная из жилого дома скорее всего как раз-таки сето, возможно переехавшими сюда из России:
6.
А вот и граница, когда-то - уездов (Пылвамаа и Петсеримаа, ныне на 9/10 ставшего Печерским районом), раньше губерний, а до 1706 года и государств. Там пейзаж совсем иной, хотя и по-эстонски ухоженный:
7.
Причём даже больше, чем в "остзейской" части - это взгляд назад с "псковского" берега:
8.
Заречная часть Выыпсу называлась до революции Лыбовка, и сразу за мостом встречает собствено сетусский памятник - Никольский цассон (1709), то есть по-нашему говоря - часовня. Цассоны, очень простые и приземистые, больше похожие на сельские баньки - неотъемлемая часть сетусских деревень. Здешний цассон один из самых старых... да, он тут который слева:
9.
Лодки у берега - боязнь рыболовства ("так бывает, что не только люди ловят рыб, но и рыбы ловят людей") сето преодолели ещё в 19 веке:
10.
11.
Простояв с полчаса на обочине у выезда из села и так не сумев ничего застопить, я внезапно поймал какую-то районную маршрутку. По левую руку у горизонта за полями пару раз открывалась гладь Псковского озера - с показанным в прошлой части Чудским оно образует двойную (даже тройную - посредине ещё Тёплое озеро) систему; России принадлежит большая часть его берегов и все острова (например, Талабские). Но деревни Березье и Любница, указатель на которые увидел с дороги - в Эстонии, и не переименованы потому, что исторически были населены русскими. От Выыпсу до Микитамяэ что-то около 9 километров.
12.
Бывшая Никитина Гора оказалась гораздо крупнее и без малейшего налёта остзейщины... впрочем, рядовая застройка здешних деревень какая-то очень невзрачная, глазу тут в общем и не за что зацепиться. Ну, вот скажем сельская школа 1920-х годов, а вдали "совхозная" трёхэтажка:
13.
На главной площади села, у типового позднесоветского райкома стоят ещё два цассона - старый (1694) и новый (1998), но оба одинаково скромные и деревянные:
14.
Мне очень захотелось посмотреть, какие они внутри, и я решил постучаться в здание администрации. Добродушный мужик-рабочий в новенькой спецовке, встретившийся мне в дверях, свободно владел русским, и когда я объяснил ему, что мне нужно - повёл меня на второй этаж, в один из кабинетов видимо волостного отдела культуры. Сидевшая там женщина средних лет сказала, что экскурсовод в отпуске, но немного подумав, пошла в соседний кабинет и вернулась с огромным ключом от Старого цассона:
15.
Убранство цассонов предельно простое... и почему-то здесь (а Старый цассон Микитамяэ - в принципе старейший из сохранившихся) мне сразу вспомнилась куала - удмуртская языческая молельня, которую я давным-давно видел в тамошнем "скансене" Лудорвай. У ещё более архаичных хантов и манси в ходу были священные амбары, где как тут стоят иконы, стояли идолы. В общем, цассоны - это явное наследие Финно-Угорского мира, возможно просто в какой-то момент под действием монашеских проповедей и государственных льгот полуверцы в своих кумирнях начали вешать иконы и рушники:
16.
Новый цассон, открывавшийся уже обычным ключом - выдержан в той же традиции:
17.
Сама чиновница (вот имя как всегда забыл!) рассказала, что она из Пярну, и с сето они друг друга не понимают - язык и говор отличаются слишком сильно. Да и просто чувствуется какое-то дистанцирование, хотя официально сето не считаются отедльным народом (как, кстати, и жемайты в Литве, и латгальцы в Латвии), всё же воспринимаются они именно таковым. И как вы могли заметить по ходу текста, в Сетумаа эстонцы в основном неплохо говорят по-русски.
18.
Подтверждение слов чиновницы стал водитель, подвозивший меня до следующей точки: на стареньких "Жигулях" ехал внушительный бородатый мужик в советском камуфляже, больше всего похожий на стереотипного старообрядца. Но только по моблиьнику он с кем-то говорил на эстонском, да при том каком-то не таком эстонском - чуть более грубом, низком и тягучем. Была в его облике какая-то особая архаика... С развилки на Вярску и Печоры он повернул в другую сторону (но не до границы), я же не удержался и купил вкуснейшей клубники на придорожном развале, после чего поймал следующую попутку с разбитным русским водителем из Таллина, ехавшим в санаторий Вярска и наконец допрыгнул с ним до последней деревни.
19.
Я вышел на мост через тихую и неожиданно широкую реку Вярска - до революции она называлась Озёркой, а село, соответственно, Верхоустье. Вид вверх по течению - река хоть и приличной ширины, а совсем короткая и вытекает из болота:
20.
Угрюмые берега выглядят совершенно по-нашему:
21.
22.
А чуть ниже моста я увидел вот это:
23.
Позже я узнал, что эта посудина называется "чудская ладья", и здесь она стоит со сложенной мачтой, которую обычно украшает былинного вида прямой парус. Плоские, очень широкие (соотношение достигало 2х1,3), с крытой заглублённой палубой - такие крепкие и основательные деревянные черепахи... Здесь считается, что это ганзейское изобретение, вернее наследие торгового Дерпта, и конструкция ладьи известна с 13 века... но честно говоря, учитывая, что Дерпт торговал с Псковом, рискну предположить, что немцы их позаимствовали у псковичей - всё-таки всякие экзотические речные и озёрные суда, не выходящие за пределы одного водного бассейна, обычно сконструированы не столько людьми, сколько самой природой, к особенностям которой их конструкцию лишь приспособливали. Чудское озеро и прилегающие реки (в первую очередь Омовжу/Эмбах/Эмайыги) они бороздили несколько веков, почти не меняясь внешне, к середине 19 века на плаву было около 500 лодей, в том числе 200 - в дерптском порту (то есть ни слишком широкая Эмайыги была ими буквально забита), к концу века стали потихоньку переходить с парусов на паровые машины, а большая часть лодей погибла в Мировых войнах, когда их использовали для форсирования рек, а в последующей разрухе - на дрова. Последние ладьи доживали свой век ещё в 1950-е годы. Ну а ныне их строительство возрождено на той самой верфи в Тарту (2004), которую я показывал в последней части о городе.
24.
В общем, я спустился к берегу, поинтересовался у ходившего рядом человека, что это такое, и человек предложил заглянуть. Внутри ладья выглядела так (обратите внимание на музыкальный инструмент каннеле внизу), речь в ней звучала английская, и от всего этого на меня сразу повеяло каким-то особым теплом ароматного дерева, печного дымка и... хорошей компании!
25.
Главной здесь оказалась вот эта женщина, чьё имя я, увы, опять же забыл, но типаж узнал сразу, да и атмосферу на ладье, напомнившую мне с первых секунд Лесные сходы Академии Вольных Путешествий, видимо тоже задавала она. Она оказалась бывалым туристом-походником, ещё при Советах сплавлявшейся по хибинским рекам и покорявшей ущелья Тянь-Шаня, но так и не успевшей съездить на Камчатку. Она неплохо говорила по-русски, и рассказала, что их ладья несколько дней назад вышла из Тарту, спустилась по Эмайыги в Чудское озеро, на старообрядческий остров Пийрисаар, а сюда они прибыли на фестиваль "Сето-Фолк" и будут тут стоять три дня. Так-то это ретро-круиз (по озеру, где нет мостов и проводов, они шли под парусом), но во время стоянки в Вярске они за 5 евро катают несколько раз в день всех желающих... а ближайшее отправление через полчаса. В общем, я решил к ним присоединиться, выложив на общий стол ту самую клубнику: главное, что для меня сделала эта женщина - помогла мне почувствовать себя в этой компании своим.
26.
Народ, между тем, прибывает. Обратите внимание на распиной столбик - это "пограничный знак" Королевства Сету, первый такой стоял в Выыпсу, а этот видимо, специально для ладейных круизов:
27.
Что же до английской речи, то и она звучала на судне не просто так: самым колоритным его пассажиром был американец, небритый, удалой, длинный, как жердь и очень сильный. Точно не помню, как его звали (вроде бы Роберт) и из какого он штата (что-то прозаичное вроде Массачусетса), но своим присутствие он здорово довершал тёплую атмосферу, добавляя в неё элемент интернациональности. Собственно, он и на заглавном кадре.
28.
Американец на ладье от самого Тарту и увлечённо участвовал в работе команды, я же как совсем новый гость лишь бегал и фотографировал. Отходим от берега:
29.
Хотя откровенно говоря, у меня было ощущение, что американцы или англичане тут пол-судна - но всё это, как я понял, эстонцы. Их молодёжь уже совсем не отличается от западно-европейской, и я не могу понять, что же это именно настолько иное в выражениях лиц?
30.
Вот человек рассказывает о здешних птицах. Хозяйка, явно с какой-то личной симпатией, обо мне ненавязчиво заботилась, то переводя интересные разговоры, то показывая примечательные объекты по пути. Обменивались опытом путешествий по России и Срендней Азии - в моём случае современной, в её случае - советской. Американцу (уже по-английски) рассказывал о России, в том числе о том, что у нас почти такая же природа, но другие сёла и здесь всё как бы более ухоженное. "У вас, - говорил я хозяйке, - видно, что люди уважают закон", на что она лишь усмехнулась "Да, немного уважают!". С её сыном, длинноволосым пареньком, обсуждали другую Прибалтику и как-то незаметно перешли на русский рок. Говорил, что после Эстонии еду в Крым, в душе смеясь над полусекундной паузой, возникавшей при этом слове. И всё это - под терпкий и горячий травяной чай, мягкое урчание мотора, тихий плеск за бортом, тёплый дымок из печки, периодически начинавшийся и так же быстро уходящий лёгкий дождь... Вот так, "устав от поднятой веком пыли, русский глаз" и отдыхает "на эстонском шпиле"... Всё-таки больше всего на Западе я завидую не материальному благополучию и уважению к личности, а вот этому вот здоровому интернационализму.
31.
Проходим мимо санатория "Вярска" - удивительно, но тут есть своя минеральная вода:
32.
Проходим островок с эстонской погранзаставой, за которым вдали видна Россия - деревня Дубки на мысу, с суши полностью ограниченная Эстонией: издержки советских границ, явно не рассчитывавшихся на распад страны. Официальное население там от 2 до 6 человек (по разным данным), но мёртвой деревня не выглядит - видимо, туда ездят дачники. Это удобно - постронние здесь не ходят (граница же!), добраться можно только на лодке. С особенным интересом на деревню глядел американец...
33.
Идём обратно. В кают-компании развесили гамаки. Хорошо себе представляю суровых старинных купцов с чернью, у которых эти гамаки болтаются над тюками с новгородскими мехом и воском или ливонскими (вернее, общеевропейскими) сукном да вином...
34.
Весь рейс длился часа полтора, но для меня пролетел мгновенно, и вот уже снова идём мимо Вярски:
35.
За лодочным сараем виднеется церковь - если Лыбовка и Никитина Гора были деревнями, то Верхоустье - волостным селом:
36.
Рядом и чья-то дача, возможно довоенная:
37.
Швартуемся обратно:
38.
39.
Покидаю "тёплую семью народов"... нет, не сказать, конечно, что подобных опытов у меня не было и в России (как минимум те же Лесные сходы, хотя на них я попадал не случайно), но как-то на фоне всего, что произошло дальше и ещё наверняка произойдёт, вспоминаю этот эпизод с всё большей и большей ностальгией.
40.
От ладьи я пошёл в центр Вярски, и что ныне это столица Королевства Сето, видно невооружённым глазом. Обратите внимание - справа целых два этнографических музея, один местный, друго в селе Саатсе (Горки) через 18 километров.
41.
В чьём-то дворе банька - натуральный цассон, кабы не труба и окна:
42.
Дальше автостанция с магазином, а за ней Георгиевская церковь (1904-07) на Новом кладбище, или Верхоустьинском погосте:
43.
Некоторое время я бродил по кладбищу, выискаивая камень с крестом, переснятый с информационного стенда... а уже дома кусал себе локти, узнав, что оказываетя тут есть ещё и Старое кладбище чуть дальше, и подобные камни надо было искать на нём - причём же прямым текстом это в инфостенде было написано, а я как-то умудрился не заметить. Священные камни и сосны - тоже часть сетусского уклада на стыке православия с язычеством. И то же самое у всех финнл-угорских народов в России, как например Священные рощи в Марий Эл...
44.
Ну а дальше я направился к музею и площадке "Сето-Фолк" мимо капитальных зданий (жилые дома, гимназия) на другой стороне села:
45.
46.
О быте и обрядах сето написано довольно много, вот например подробный и не забористый текст. Также хороший рассказ о Сетомаа есть у cr2, проехавшего на машине как через Выыпсу и Микитамяэ, так и через несколько других деревень с цассонами и святыми камнями, например Обиницу со своим музеем, которая также могла бы претендовать на роль "столицы Королевства Сето".
У меня же в следующей части - про музей, по случаю фестиваля "оживший".
ЮЖНАЯ ЭСТОНИЯ
Валга и Валка.
Тарту. Тоонемяги (Домберг, Домская горка).
Тарту. Университет.
Тарту. Старый город.
Тарту. Новый город.
Тарту. Предместья.
Муствеэ и Калласте. Старообрядческое Причудье.
Сетумаа. Деревни, часовни, чудская ладья.
Сетумаа. Сето-Фолк.
Выру.
Вырумаа. Дальний угол Эстонии.
Веси Южной Эстонии.
Вильянди.
Край Мульгимаа.
Лавассааре. Эстонская "кукушка".
Пярну. Старый город.
Пярну. Морская слобода.
Пярну. Река и заречье.
Описание поездки и оглавление серии.