Хива. Часть 1: столица, ставшая райцентром
У древней земли Хорезма было много столиц: Топрак-Кала, от которой осталось глиняное городище в пустыне; Кят, который смыла Амударья; Старый Ургенч, запертый от посторонних границей Туркмении; нынешний Ургенч - показанный в прошлой части ухоженный, но скучный областной центр. А между двумя Ургенчами хорезмской столицей была Хива, ныне небольшой город (50 тыс. жителей) в полусотне километров от Ургенча, прошедшая в ХХ веке уникальный путь от столицы до райцентра. Она была центром Хорезма в годы его упадка, когда во внешнем мире и не Хорезмом эту страну называли, а просто Хивинским ханством. В этом главный парадокс Хивы - по сравнению с той же Бухарой её архитектура очень провинциальна, а её ансамбль в основном моложе, чем в большинстве уездных городов России... но именно Хива - главный "заповедник" туркестанского Средневековья: ведь оно затянулось тут вплоть до советской власти, а разжалованная уже в 1929 году Хива сохранила свой исторический центр если не на 100%, то уж как минимум на 90% - вся крепостная стена и ни единой по крайней мере заметной сходу новостройки в её пределах. Здесь порой натурально чувствуешь себя в декорациях к какому-нибудь "Принцу Персии", где во дворце прекрасная царевна и коварный визирь Джафар, а за углом караулят не то воришки в лохмотьях, не то стражники с кривыми саблями - образы, с детства знакомые по сказкам 1001 ночи и диснеевским мультикам про Аладдина. Старая Хива и во Всемирное наследие ЮНЕСКО попала первой в Средней Азии, в 1990 году.
Кроме нескольких построек в Хиве нет шедевров, достойных той же Бухары и тем более Самарканда, но именно Хива - самый красивый, уж точно самый фотогеничный город Узбекистана. О Хиве будет 7-8 частей, и в первой покажу город сверху с двух смотровых площадок и расскажу о многочисленных хорезмских ремёслах.
Столицей ханства Хива стала в 1598 году, при династии Арабшахидов, местной шейбанидской ветви, в 1511 году захвативших ургенчский престол и провозгласивших независимость Хорезма от Самарканда. В 1770-х годах, после долгой смуты и протектората персидского Надир-шаха, их сменили Кунграты, при которых большая часть хивинского ансамбля и строилась, хотя в 1855 году кунгратская верхушка полегла в походе на туркмен, а в 1873 году хивинский хан стал вассалом российского императора. Но вообще-то, Хива намного древнее, ей точно больше тысячи лет, а начиналась она с колодца Хейвак в Каракумах, где караваны делали последний привал перед входом в Хорезмский оазис. "Южные ворота" Хорезма, Хива была крупным городом задолго до переноса столицы, успела обзавестись своим богатырём-героем Пахлаван-Махмудом и легендой о том, что "первую крепость в форме корабля" у колодца Хейвак построил Сим, сын Ноя... А впрочем там, где история стояла на месте несколько веков, это всё не так уж важно - даже если бы Хива была с нуля построена в конце 19 века, она не сильно бы отличалось от того, что есть.
2.
Рассказ о Хиве начну видами с двух смотровых площадок - высочайшего в Узбекистане (56м) минарета Ислам-ходжи начала ХХ века (на кадре выше) и бастиона Ак-Шейх-бобо над ханским дворцом Куня-Арк на кадре ниже, виды с них, само собой, друг на друга. Ак-Шейх-бобо, по одной из версий, был самой первой хивинской крепостью, замком какого-то землевладельца времён Афригидов типа "малой" Аяз-Калы, когда Хорезм представлял собой охваченную перманентной междоусобицей страну Двенадцати Тысяч замков. Дворец Куня-Арк же, пристроенный к городищу в 17 веке, был первой резиденцией Хивинских ханов, а за ним виден краешек последней - дворца Нуруллабай (1910-12), местного русско-туркестанского сплава вроде бухарского Мохи-Хоса. Здесь же - стены сразу трёх хивинских линий обороны: на переднем плане - дворца-крепости Куня-Арк ("Старая Цитадель"), за башней - "Внутреннего города" Ичан-Кала, а поодаль - "Внешнего города" Дишан-Кала. Сначала полюбуемся городом именно с этой башни, и пойдём по часовой стрелке - каждый следующий вид будет правее предыдущего:
3.
Сначала посмотрим на север. Ичан-Кала представляет собой прямоугольник со скруглёнными углами, периметром примерно 2,6 километра (то есть размером с Московский кремль), и это классический шахристан, то есть укреплённый посад, как Средний и Окольный города в Пскове. На переднем плане - дворики Куня-Арка, а дальше стена, идущая характерным зигзагом - по сути это глиняный вал, и башни её - скорее бастионы. Они безумно красивы на закате, когда их внешняя сторона якро озарена солнцем, а за зубцами лежит густая тень - но я это видел лишь на фотографиях. Моя Хива - под пыльной бурей с Каракумов, серая и призрачная, что на мой взгляд куда ближе к готическому духу Хорезма. Обратите внимание и на то, сколь вызывающе смотрится единственная (!) на всю Ичан-Калу розовая металлическая кровля. Правее неё - мечеть Ата-Мурад Матриза Касбеги (1800), совершенно впрочем не заметная, а по центру можно разглядеть две голубые башенки ворот Бахча-Дарваза (Садовых). У тех же деревьев слева - отстойник междугороднего троллейбуса, привезшего нас сюда в прошлой части из Ургенча:
4.
На другой стороне северной половины Ичан-Калы - большое медресе Амир-Тура (1870), а за ним и зубцами стены из-за правого края кадра выглядывает медресе Хорезмшаха в Дишан-кале (1915), где через два года после постройки упокоился Асфандияр-хан, последний правитель-Кунграт, убитый людьми туркменского узурурпатора Джунаид-хана, свергнутого в 1920 году большевиками и местными младохивинцами.
5.
Чуть правее - медресе Муса-Тура (1855), построенная у могилы местного героя, павшего в том самом походе на туркмен, и Юсуф-Юсулбаши (1906) справа. Но больше всего, согласитесь, впечатляют обычные дома и переулки, глиняные крыши, дымоходы, торчащие из стен брёвна и зубцы на карнизах. Что же касается туркмен, то отношения с ними были действительно сложные: Хивинское ханство представляло собой населённую в основном узбеками столицу с округой (причём, подозреваю, из Старого Ургенча узбеки сюда ушли вслед за столицей) и пустыню с воинственными кочевниками (каракалпаками, казахами, туркменами), скорее вассалами, чем прямыми подданными, самыми непокорными из которых были йомуды - их неудачно усмиряли в 1855-м, из них же был и Мухаммед Курбан-Сердад, ставший на захваченном престоле Джунаид-ханом. С покорением Хивы во власти хана остался лишь оазис по левому берегу Амударьи, степи же Россия взяла в своё прямое подчинение.
6.
Ещё правее вид особо многопланов. Вблизи низенький (9м), как шахматная ладья, минарет Мурад-Тура (1888) у мечети Хасан-Мурада Кушбеги (конец 18 века). За площадью - медресе Дост-Алям (1882), высокий айван мавзолея Трёх Святых (Уч-Авли) 16 века, за ними стена Таш-Хаули (Каменной усадьбы), второго по времени ханского дворца 1820-30-х годов. Ещё дальше встроенный в стену караван-сарай Аллакули-хана (1833-35) с современной крышей, размерами не уступающий дворцу: если в насквозь торговой Бухаре караван-сараев было много на любой вкус, то в тревожной Хиве караван-сарай был один для всех, и по сути дела за стеной Внутреннего города. Правее, в Дишан-кале, виднеются фасад медресе Хасан-Мухаммед-бая (1864) и крошечный минаретик у древней (7 век) могилы Абдал-бобо, соратника Пророка, впервые проповедовавшего в Хорезме ислам. Господствуют над этой частью города не минареты, а трубы конечно же хлопкозавода, одного из крупнейших в стране, а основанного ещё в 1907 году визирем Исламом-хаджи при попытке модернизации ханства.
7.
Самый интересный вид - на восток, в центр Внутреннего города. На переднем плане опять же дворики и крыши Куня-Арка, виднеются айваны Летней мечети (слева) и тронного зала (справа) да две голубые башенки ворот. Дальше слева огромное (но ещё не самое большое в Хиве!) медресе Мухаммеда-Рахима II (1871), из-за которого торчит минарет (41м) ещё более огромной и приземистой Джума-мечети (1788). Правее фасад медресе Кази-Калян (1905) на главной улице, поближе серый купол торгового павильона местного купца Палван-Кари (1905), где торговали русскими тканями и парфюмерией из Оренбурга. За ним голубые купола мавзолеев древнего кладбища и большой зелёный купол мавзолея того самого богатыря Пахлаван-Махмуда (14-16вв.), а за ним уже знакомые медресе и минарет Ислам-ходжи. Ну а справа похожий на градирню 40-метровый "пень" минарета Кальта-Минар - безусловно самое запоминающееся здание Хивы, он строился в середине 19 века как самый высокий минарет в мире (до 80м), но так и не был закончен из-за гибели хана в туркменском походе 1855 года.
8.
Тут можно сделать небольшое отступление об особенностях хивинской архитектуры (по ссылке там в самом конце). И если недостроенный минарет напоминает градирню, то готовые минареты издалека легко принять за трубы старых фабрик - не удивлюсь, если русским купцам панорама Ичан-Калы напоминала какой-нибудь металлургический завод в Новороссии. В Хорезме с его тяжёлой зимой и злыми ветрами минареты очень заметно сужаются кверху и лишены характерных бухарских "головок" - площадка тут строго в сечении башни, а над ней что-то вроде кирпичной тюбетейки. Хивинские дворцы - все сами себе крепости, скрытые за стеной выше всех своих внутренних построек. У медресе только в Хиве встречается обширный внешний двор перед айваном, обнесённый невзрачной низенькой стеной, а башни-гульдасты по углам, в отличие от Бухары, где они словно обрублены - увенчаны площадками и неизменным, почти типовыми бело-зелёными верхушками, из-за которых, разбирая эти фотографии, я постоянно их путал. Самая, впрочем, запоминающаяся особенность хивинских медресе - количество: в одной только Ичан-Кале целых 25 штук! И по сравнению с Самаркандом или Бухарой, снаружи все здания оформлены очень сдержано, почти никаких украшений кроме довольно скромных майолик айванов... но это потому, что всё самое интересное тут во дворах и помещениях.
9.
Детали позапрошлого кадра. На кадре выше за медресе Мухаммеда-Рахима глядят друг на друга айваны медресе Кутлу-Мурад-инака (1804-12) и примыкающего к одноимённому караван-сараю медресе Аллакули-хана (1834-35), а из-за них выглядывают минареты Дишан-Калы - левее медресе уже знакомого нам купца Палван-Кари (1905), правее самый высокий во Внешнем городе минарет мечети Саид-Нияза Шали-Карабая (1835-42), вместе с минаретами Ислам-хаджи, Кальта-Минар и Джума-мечети слагающий хивинский абрис. А на кадре ниже у Кальта-Минара айваны медресе Шергази-хана (1718-26, серый) и Мантияз-Диванбеги (1871, с мозаикой). На заднем плане - Таш-Дарваза (Каменные ворота), южный выход из Ичан-Калы:
10.
За Кальта-Минаром - крупнейшее во всей Средней Азии медресе Мухаммед Амин-хана, к которому он, собственно, и прилагался. Его, в отличие от минарета, до того злополучного похода успели закончить. В нём 260 худжр (келий), в том числе двухэтажных, но "большое видится на расстоянии" - отсюда вид на него не слишком интересен За медресе - юго-восточный угол стены, буквально усеянный кладбищем - в стене, за неимением другого места, хоронили умерших, причём с обеих сторон, так как через ворота запрещалось проносить покойников:
11.
А дальше - снова стена Ичан-Калы под ногами, в которую и встроен бастион Ак-Шейх-бобо, прикрывавший дворец. Слева Ата-Дарваза, вернее их реплика 1970-х - ныне это главный вход во Внутренний город. Правее Дишан-кала, обширный пруд Бикаджан-хауз и медресе Бикаджан-бике (1894), которое достроила сестра хана после семи лет запустения из-за смерти прошлого фундатора. Ныне тут, как видите, и туристический пятак. Справа за краем кадра три небольшие гостиницы, в том числе дешёвая бэкпекерская "Лалли-Опа", где я и ночевал.
12.
Махалли Дишан-калы уже не столь средневековы. Где-то за ними летний дворец Кибла-Тозабог (1897) и резиденция визиря-европеизатора Ислам-ходжи, но тут видны лишь минареты - ближний (19м) медресе Мамат-Марама (1903), дальний - мечети Трёх Святых. Это последний вид с Ак-Шейх-бобо, дальше перепрыгнем на минарет Ислам-хаджи...
13.
...с которого виды куда эффектнее - он стоит в самом центре Ичан-Калы да возвышается над ней на полсотни метров. И описание всего, что есть в этом виде с площадки на запад я-то написать ещё смогу, а вы прочитать - уже вряд ли...
На заднем плане знакомое нам гигантское медресе Мухаммеда-Амина с минаретом Кальта-Минар и дворец Куня-Арк с башенкой Ак-Шейх-бобо. На площади у его ворот - опять уже нам знакомые торговый купол Палван-Кари и медресе Мухаммеда-Рахима (тут очень хорошо видно устройство с передним двором), за которым на заднем углу виден фасад медресе Муса-Тура. По центру хорошо заметна главная в Ичан-Кале улица Палван-Махмуда, своей шириной и обилием фасадов напоминаюзщая улицы европейских городов - она связует западные ворота Ата-Дарваза с восточными Палван-Дарваза. Напротив купола Палван-Кари - медресе Мантияз-Диван-беги и за ним ещё один купол с белым окнами - это мавзолей Алауддина (1303), старейшее здание Хивы. Ближе, с парой серых куполов у айвана - медресе Кази-Калян, а гигантская коробка справа - не какой-нибудь советский Дом быта, а Джума-мечеть, скрывающая внутри фантастический лес деревянных колонн. У неё свой высокий минарет. за которым медресе Матпанбая (1905) и Арабхана (1838, в основе 1616). Совсем же у подножья - огромное кладбище, целый город могил у главного мавзолея Пахлавана-Махмуда. Дворы совсем уж внизу - медресе Мазари-Шариф (1905) и Атаянбай (1888), а здание на площади в правом нижнем углу - ни что иное, как Русская школа (1912). Также обратите внимание - вкраплений в Ичан-Кале действительно нет, но пустыри, оставшиеся видимо с Гражданской войны - встречаются:
14.
Дальше пойдём против часовой стрелки, то есть каждый следующий вид левее предыдущего.
В Хиве вообще немало старых улиц с парадными фасадами - и это тоже отличает её от других среднеазиатских городов, говоря то ли о европейском влиянии, то ли о том, что у Хорезма была своя Античность. Вот улица, которой минарет Ислам-ходжи замыкает перспективу проходит между ворот древнего кладбища (справа) и медресе Шергази-хана (слева), что строили в 1718-26 годах пленные рабы, напоследок поднявшие бунт, в котором погиб сам хан, последний из Арабшахидов. Юрта во дворе напоминает о том, что в этом медресе традиционно учились кочевники, в том числе поэты - каракалпак Ажинияз Косыбайулы и туркмен Махтумкули. Впрочем, юрты попадаются и в других хивинских дворах - для туристов, как часть кочевничьего колорита Хорезма. В конце улицы слева маленькое медресе Мухаммеда-Расула Мирзабаши (1905), справа общежитие чтецов Корана. Дальше виден купол мечети Яр-Мухаммеда 18 века и медресе Абдулрасулбая (1906). Его, как и предыдущее, построили родичи местного композитора и поэта Камила Хорезми - то сын, а это племянник.
15.
Вид на юг, по центру мечеть Багбанли (1809), считающаяся эталоном хивинского зодчества: купол на четверике, квадратный айван и двор перед ним. На заднем плане наибольшее сближение стены Внутреннего и Внешнего города: уже знакомая Таш-Дарваза поближе и Ангарик-Дарваза вдали. Обратите внимание, что если стена Ичан-Калы сохранилась целиком, то от Дишан-калинской стены, тянувшейся когда-то на 5,6 километров, осталось лишь несколько клочьев.
16.
Самый хивинский вид - тут даже достопримечательностей нет, просто цельная среда махаллей Ичан- и Дишан-калы, разделённых стеной. Хивинские дома не похожи на бухарские, да и строились очень по-разному, и самым характерным типом считался дворик меж двумя айванами разной высоты - но я таких то ли не видел, то ли не приметил.
17.
Левее уже знакомые медресе и минареты Саид-Нияза Шали-Карабая и Палван-Кари, а в пыльную мглу уходит дорога на Хазарасп мимо Овечьих ворот (Кои-Дарваза):
18.
Совсем рядом пузырится куполами Палван-Дарваза, восточные ворота Ичан-Калы, и как на ладони весь ансамбль Аллакули-хана 1830-х годов - медресе, тим (крытый рынок) и караван-сарай. Купол на белом основании - собственно, Белая мечеть (1838-42), к которой справа примыкает баня хана Ануша (1657), одно из старейших зданий Хивы. Наконец, ещё тут видно медресе Хурджум у подножья медресе Аллакули-хана, рассечённое проходом к его воротам надвое, а слева большое медресе Кутлу-Мурад-инака и маленькое Абдулла-хана (1855) по разные стороны главной улицы. Наконец, за стеной Ичан-Калы - современный Большой базар, расположенный судя по всему на историческом месте, а за ним ещё пара медресе - слева уже знакомое Хорезмшаха (с могилой последнего законного хана), справа Турт-Шаффаз (1875-85). Дальше уже не махалли, а вполне себе советский Ковровый городок за хлопкозаводом:
19.
Дворец Таш-Хаули в кадр почему-то не попал, а левее него круг замыкается - минарет Джума-мечети, северные Садовые ворота (Бахча-дарваза), круглое окно гостиницы "Малик-Хорезм" (правее в кадр не попали северные, самые красивые ворота Дишан-Калы - двойные Кош-Дарваза) и куранты у местного центра связи. Во дворах примерно за минаретом - колодец Хейвак, исходная точка города.
20.
Напоследок глянем вниз, во двор медресе визиря-европеизатора Ислам-ходжи, ныне занятое музеем искусства Хорезма:
21.
Но я не знаю, стоило ли писать все те абзацы выше, раскладывая Ичан-Калу на множители. Туристы обычно не вникают, где чьё было медресе, и они пожалуй правы - это всё единое целое: в чуждых именах путается взгляд, а даты лишь разочаровывают. Так что спустимся с башен на улицы - как и в Бухаре, в Хиве немалую часть своеобразия создают неповторимые ремёсла:
22.
Впрочем, кто читал мой пост о ремёслах Бухары - наверное, заметили, что сюзане на кадре выше сплощшь бухарские, равно как и ковёр. Если Бухара впечатляет обилием подлинных и явно сделанных руками вещей среди обычных сувениров, то в Хиве всё куда провинциальнее, и на развалах тут в основном или интернациональный ширпотреб, или всё те же бухарские вещи. Расписные шкатулки, миниатюры с караванами, сюзане с красными розетками, индийские шелка, риштанские тарелки - словно и не уезжал из Бухары.
23.
Хотя многое тоже делается своими руками, в кузницах и столярных мастерских по всей Ичан-Кале кипит работа:
24.
А забавная деталь местного колорита - натуральный исход после захода солнца, когда хивинцы даже не разбирая уносят сувенирные развалы на склады. За хорезмским искусством лучше идти в музеи, дворцы и мечети...
25.
...ибо искусство это хотя и заметно уже по видам, но никак не слабее бухарского, и совершенно на него не похоже. Больше всего мне оно запомнилось вроде и простыми, но необычайно тонкими и плотными орнаментами, будь то керамика:
26.
Резьба по дереву:
27.
Роспись по дереву, набивка тканей:
28.
Чеканка и гравировка:
29.
Резьба по ганчу (глинопгипсу):
29а.
Или по камню. Это надгробие Исфандияр-хана 17 века, но самая характерная форма каменной резьбы, которую можно увидеть в Хиве - белые основания колонн, узоры которых как бы переходят в узоры деревянных столбов, одинаково тонкие и сложные.
29б.
Самое сильное впечатление в хорезмском искусстве на меня произвела именно деревянная резьба, которую я поставил бы, да простят меня патриоты, даже выше русской. При этом казалось бы - где дерево, а где Хорезм? Но видимо в том-то и дело, что дерево было здесь редким и благородным материалом, как в Европе слоновая кость, и потому его декор стал выскоим искусством. Конечно, деревянная резьба встречается и в других уголках Средней Азии, но - не столь совершенная:
30.
Самые распространённые образцы - двери, колонны и потолки.
31.
Причём с давних времён:
31а.
Хотя местные столяры и резчики не теряют сноровки и ныне - деревянный ширпотреб Хивы тоже очень хорош. Чаще всего это подкоранники, а вот например ещё и кухонные доски:
32.
Столярные мастерские в старых хивинских медресе на каждом шагу, я навскидку вспомню две или три штуки:
33.
В общем, Хива не зря имеет репутацию одного из мировых центров столярного искусства:
34.
А в музее старые токарные станки. Где-то слышал гипотезу, что русская деревянная резьба начиналась с оформления речных деревянных судов, ходивших по Волге, и лишь с их упадком "перекинулась" от разбредшихся мастеров на дома. По Волге ходили торговать именно что с Хивой - так не отсюда ли резьба вообще пришла в Россию, может быть через Золотую Орду, как шатёр ("хорезмский купол")? Косвенно в пользу этой версии говорит то, что богаче всего резьба как раз-таки в бассейне Волги.
35.
Отсюда (по другой версии - напротив, из Голландии) в Россию попала и мода на изразцы - ведь нашим центром этого искусства был Ярославль, где расходились пути в Европу (через Архангельский порт) и Азию (по Волге). За звание хорезмского искусства №1 с деревянной резьбой могла бы поспорить керамика, и именно изразцы оказались её самым живучим видом:
36.
В том числе характерные "птички", которые хорезмийцы считают зороастрийским символом, видимо упрощенным вариантом "крылатого Солнца" фаравахара:
37.
Хорезмская керамика безумно красива, и да простит меня славный род Нарзуллаевых, но по-моему совершеннее бухарской. Есть у неё и свой классик - мастер Абдулла по прозвищу Джинн, отделывавший в начале 19 века ханские дворцы, лучшие медресе и мавзолеи. Тонкие бело-голубые небесные орнаменты выглядят действительно как что-то не от мира сего. Но настоящей хорезмской керамики осталось очень мало - солёная глина тяжела в обаботке, а изделия из неё хрупки, как фарфор, поэтому знающих её секреты гончаров в наше время единицы, а изразец (который повесил на стену и любуешься) элементарно конкурентоспособнее тарелки (которую уронил да разбил). Как я понимаю, керамика на развалах - это в основном лишь стилизации, а то и вовсе вездесущий риштан (то есть керамика Ферганской долины, самая массовая в Узбекистане):
38.
А в общем, как я понимаю, хорезмская керамика тем, что я описал, не исчерпывалась и была весьма разнообразна - вот её образцы в музеях, в том числе набор для приготовления лекарств из трав в правом нижнем углу:
39.
Наконец, третье из главных искусств Хивы - хорезмская ювелирика, которая мне показалась гораздо красивее бухарской... да и не мне одному. Написано о ювелирной школе Хорезма - её жанрах, истории, символике - очень много (например, вот или вот, а здесь и не только), и как бухарцы спорят с туркменами за ковёр (туркменский или бухарский он, то есть), так и хорезмийцы - за ювелирное искусство: все виды хивинских украшений имеют свои аналоги и туркмен или каракалпаков, а лучшая их коллекция хранится и вовсе в музее Нукуса. Возможно, хорезмское серебро - это что-то сродни "золоту скифов", которое делалось мастерами из оседлых городов, но в традиции кочевников. "Мужской" аналог ювелирики - гравировка клинков и украшение рукоятей, но я их почему-то не видел.
40.
Делали в Хорезме свои и ткани, будь то шёлк, хан-атлас или местная полосатая ткань алоча, причём одни (например, хлопковая ткань) считались женским ремеслом, другие (например, шёлк) - мужским. Не знаю, живо ли это сейчас, по крайней мере на базарах и сувенирных развалах я каких-то особенных тканей не припоминаю.
41.
Особенностью хорезмского ткачества было отсутствие вышивки (и соответственно своей школы сюзане) - всё делалось только через обработку самой ткани, и даже узоры в основном создавались при помощи набойки.
41а.
Так что золотое шитьё - веяние скорее бухарское, а вот резная дверь - это точно Хорезм:
42.
Хивинские халаты - честно говоря, моих познаний не хватило бы на то, чтобы отличить их от бухарских, но думаю, намётанному глазу отличия были бы видны с первого взгляда.
43.
Более всего из хивинского костюма мне (а судя по количеству развалов с этим добром, и не только мне) запомнились шапки, в первую очередь огромные папахи - говорят, летом в них не жарко, а зимой они надёжно защищают от морозов и ветров, и в той же Бухаре, где климат куда мягче, были попросту не нужны. Хорошо помню, как на дореволюционных фотографиях путешествия по железной дороге через Среднюю Азию граница нынешних Узбекистана и Туркмении была заметно именна по тому, как сменился головной убор - туркменские папахи против узбекских тюбетеек. Но Хорезм всё-таки ближе к Туркмении:
44.
И здешние ковры хотя и входят в "бухарское" семейство (как уже говорилось, бухарский и туркменский ковёр в широком смысле - это одно и то же) с его геометрическими орнаментами (в противоположность растительным орнаментам самаркандских и персидских ковров), всё же вид у них какой-то более "туркменистый". Самыми "хивинскими" мне запомнились такие вот красные и фиолетовые ковры с сетью розеток в рамке орнамента:
45.
Вот такой сюжет в одном из музеев - на фоне хорезмского ковра и неожиданно на него похожего самаркандского сюзане сидят фигуры хорезмийцев в традиционных костюмах и с традиционными музыкальными инструментами. Впрочем, больше, чем сама по себе музыка славятся хорезмские танцы, образы которых археологи находили ещё во фресках древних крепостей. Самый известный - воинственный "лязги" (что-то общее с лезгинкой?), но вообще тут было огромное количество жанров, порой весьма экзотических. Например, "цирковые" танцы на тарелке, на натянутом канате, на ходулях, с факелами, с жонглированием (в том числе ножами, тарелками или факелами), со всякими предметами на голове и многим другим. Или "ракс" - танцы сродни пантомиме, через которые рассказывается история или совершается гадание. Ещё очень запомнился "танец сломанных пальцев" - по легенде, давным-давно одна танцовщица перед самым своим выступлением в ханском дворце сломала пальцы на ноге, и понимая, что в противном случае ей не сносить ещё и головы, буквально на ходу сочинила новый танец, тут же вошедший в традицию.
46.
Что же касается инструментов, то в общем-то все их я видел в Бухаре - на кадре выше это дойра ("узбекский бубен"), дутар (двухструнный щипковый инструмент) и похожий на гусли канун. На кадре ниже - струнный танбур, духовой сурнай или буламан и смычковый гиджак. Не опознал только духовой инструмент с кадра выше. Подробно о музыкальных инструментах и жанрах, в том числе знаменитых узбекских макомах, есть очень хороший пост (с фотографиями из этого же зала!). Цветастое сюзане же на заднем плане - скорее всего с другого конца Узбекистана, из Сурхандарьи.
47.
Само собой, своя в Хорезме и кухня... правда, попробовать её оказалось не так-то просто, в хоть сколько-нибудь приличных местах всё надо заказывать заранее, а то, что есть "здесь и сейчас" - обычно банальные плов-самса-шашлык-лагман. В Каракалпакии, помню, всё облизывался на вывески "балык-куырдак" (то есть жареная с овощами амударьинская рыба), но там, само собой, заказать заранее у меня не было времени. А вот в Хиве "зелёный лагман" шют-аш (по-моему, с обычным лагманом у него общего немного) и тухум-береки - вареники с яйцом внутри, неожиданно вкусные:
48.
А вот хорезмский плов заранее заказывать обычно не надо, но в противоположность бухарскому он считается самым простым - рис, лук и мясо, да и то не всегда: здесь плов - еда, а не действо. В целом же, как мне показалось, кухня в Хорезме скуднее, а готовят тут в среднем хуже, чем в Центральном Узбекистане - пустыня... Отдельным впечатлением можно назвать хорезмский чай - попробовав его впервые, я подумал, что его заваривают на минералке, но в Хорезме просто такая вода.
48а.
Как ни странно, ещё к хивинским ремёслам можно отнести фотографию. Видимо просто Хива столь фотогенична, что первый фотограф и кинооператор тут объявился ещё в годы Хивинского ханства под русским протекторатом - это был хивинец Худайберген Деванов, в 1908 году направленный в Петербург и там освоивший фото- и кинодело. В том же году он снял две киноленты - "Виды Туркестана" и "Памятники архитектуры нашего края", а в Хиве его фотографиям посвящён целый музей в той самой Русской школе с кадра №14. Увы, сохранилось из его наследия далеко не всё: в 1938 Деванов был арестован и сгинул в лагерях, а часть его архива была уничтожена.
Где-то на окраинах сохранился и его дом, но я туда идти поленился.
49а.
И уж тем более была в Хиве и своя школа книгопечатания и каллиграфии со специфическим оформлением заглавных страниц в сине-зелёно-фиолетовой гамме. Но мне больше запомнился паспорт жителя (не "гражданина", а "подданного"!) Хивинского ханства:
49.
А вот один из символов Хивы на переломе - редчайшие в истории (ещё подобное было вроде бы в Монгольской империи и в непризнанных государствах Китайского Туркестана) шёлковые банкноты Джунаид-хана и Хорезмской Советской Народной республики:
50.
...Историю падения Хорезма я уже рассказывал не раз. Хивинское ханство сменилось Хорезмской Советской Народной Республикой, включавшей Туркменскую автономную область со столицей в Ташаузе, и именно по этой линии она и разделилась между Узбекистаном и Туркменией, войдя в 1924 году в состав СССР. Последним обрубком стал Хорезмский округ, упразднённый в 1929 году, а возрождённый в 1932-м со столицей уже в Ургенче. Хива так и осталась райцентром у края оазиса, в нескольких километрах от границы и Каракумов; сюда не дошла железная дорога - лишь показанный в прошлой части троллейбус. Но из столицы став райцентров, Хива не превратилась в город-музей типа Суздаля, и я не мог в ней отделаться от мысли, что нахожусь в большом городе, уж всяко бОльшем, чем Ургенч.
Далее несколько фотографий ширпотреб-интерьеров хивинских кафе и гостиниц:
51.
52.
Тут на заднем плане хивинская арба - этот образец местного деревянного зодчества я показывал в обзоре Хорезма:
53.
А вот на вопрос "расскажи про людей" - честно говоря, рассказать-то и нечего. Хорезм - он такой, по духу своему безлюдный, и чисто внешне жители Хивы не обладают тем колоритом, каким мне запомнились бухарцы. Сами типажи тут как-то космополитичнее и глобализованнее, я бы даже сказал - ровнее, чем в Центральном Узбекистане. Так что напоследок - снова взгляд с минарета на чужие дворы.
54.
55.
Из следующих 6 частей 4 будут про Ичан-Калу, и для начала прогуляемся вдоль её глиняных стен.
ХОРЕЗМ-2015
Обзор поездки и оглавление серии.
Ташкент и окрестности - см. оглавление.
Бухара, Навои и окрестности - см. оглавление.
Чильпык и общий колорит Хорезма.
Элик-Кала
Топрак-Кала и Гульдурсун.
Аяз-Кала и ночь в юрте.
Хорезмская область.
Ургенч. Город и троллейбус.
Хива. Виды сверху, ремёсла, детали.
Хива. Дворцы Ичан-Калы.
Хива. Вдоль стен Ичан-Калы.
Хива. Ичан-Кала, улица Пахлаван-Махмуда.
Хива. Ичан-Кала, закоулки и медресе.
Хива. Дишан-Кала, или Внешний город.
Хива. Дворцы окраин.
Каракалпакия.
Нукус. Столица Каракалпакии.
Миздакхан. У мировых часов.
Муйнак. У засохшего моря...
Незнакомые слова и непонятные ситуции - см. по ссылкам ниже.