Хальмер-Ю. Образы ядерной зимы.
Крайний Север постсоветской России невозможно представить без городов-призраков, процветавших при СССР, но не выдержавших столкновения с капитализмом. Следом за работой, будь то выведенный гарнизон, опустевший порт или вставший рудник, разрушалась инфраструктура, лопались котельные, оскудевал завоз, и в конце концов одни посёлки были стихийно покинуты до последнего жителя, а другие "закрыты", то есть упразднены и расселены централизовано: холодный Крайний Север дал тогда не меньший поток беженцев, чем горячие точки Кавказа... Десятки мёртвых селений продолжают стоять в безлюдной и чистой земле, постепенно разрушаясь от ветров и морозов, и пожалуй самый известный из северных городов-призраков - Хальмер-Ю близ Воркуты, самый дальний из её шахтёрских посёлков, не входивший даже в Воркутинское кольцо. Впервые о поездке туда я задумывался ещё студентом, лет десять назад, ну а теперь он стал первым пунктом нашего внедорожного полярного путешествия на показанных в прошлой части зверь-машинах.
Для начала можно вспомнить, что собственно такое Воркута, не зря расположенная ЗА станцией Песец на Печорской магистрали. В 1931 году на Полярном Урале, то есть в глубочайшем тылу СССР, геолог Георгий Чернов нашёл целый бассейн чрезвычайно качественного угля, на котором уже год спустя возник первый посёлок Рудник, ныне район-призрак в черте Воркуты. Затем был "Воркутлаг" - один из крупнейших и известнейших островов ГУЛага, была Северо-Печорская магистраль, были поставки угля в Москву и Ленинград, позволившие столицам продержаться пока немец оккупировал Донбасс, и было, наконец, послевоенное превращение Воркуты из "столицы зеков" в "столицу мира" с потрясающим сплетением судеб: я помню, как в 2011 году в купе воркутинского поезда со мной ехали белорус, литовец, русская немка и украинец с Луганска... Я прозвал Воркуту тогда Полярной Одессой - несмотря на мрачность своих пейзажей, это город интересных, тёплых и неунывающих людей, где каждый гопник обещал защитить меня от любых других гопников. И хотя со времён распада СССР население Воркуты уменьшилось в полтора раза (со 100 до 60 тысяч в самом городе, со 180 до 110 тысяч во всей агломерации), а из 17 шахт осталось пять, Воркута даёт почти четверть добычи коксующихся углей России, а жизнь в этом неожиданно красивом городе идёт своим чередом.
Печорская магистраль ( Коноша - Микунь || Микунь - Ираель || Инта - Воркута) для пассажира заканчивается вокзалом на южной окраине Воркуты (где в этот раз я провёл почти сутки в комнатах отдыха, ожидая прибытия экспедиции), но железные дороги вьются и дальше, и по ним снуют локомотивы в раскраске "Северстали" - ныне Воркута является по сути дела колонией Череповца, снабжающей углём его гигантский металлургические комбинат.
2.
Печорская магистраль ныне не обрывается, а закольцовывается, пронизывая посёлки Воркутинского кольца, в 1990-2000-х годах фактически разомкнувшегося - остались Северный на востоке и Воргашор на западе, а между ними теперь лишь призрачные Юршор и Промышленный. Мы выехали на кольцо "по северу", и пейзажи индустриального района в голой, холодной и отравленной промышленными выбросами тундре не спутаешь ни с чем:
3.
По левую руку остаётся шахта "Северная", страшные новости с которой, думаю, ещё не забыты: самая современная в Воркутинском угольном бассейне, в конце февраля она была разрушена несколькими взрывами метана, убившими 36 человек, в том числе пятерых спасателей. Взрывы продолжались один за другим, на шестом взрыве шахту решили затопить, и ужас ситуации был в том, что не всех горняков, живых или мёртвых, удалось обнаружить, равно как и связаться с теми, кто остался под землёй. Их признали погибшими, да и шансов выжить в горящей дымной шахте у них не было, но в народе быстро разнеслась молва, что людей затопили живыми. Слухов тут вообще много: и что погибших было "от 80 до 120" (как сказал нашим журналистам один местный), и что затопленная шахта не подлежит восстановлению, и что вместо неё новый угольный разрез строится аж в Каратайке, и конечно же что шахтёрам устанавливают такие планы, которые невозможно выполнить без нарушений техники безопасности... Увы, я не считаю себя достаточно компететным, чтобы разобраться, где тут правда, а где эмоции людей, потерявших близких, но последнее слышал и на шахтах Кузбасса. Крушение "Северной" затронуло до 10 тысяч человек, потерявших если не родных и друзей, так работу.
4.
Посёлок Северный (13 тыс. жителей) помимо шахты обслуживает внушительных размеров ТЭЦ, а облик посёлков Воркутинского кольца ни с чем не спутать - в них очень тесно переплетено живое и мёртвое, дети играют и мамы с колясками прогуливаются среди заснеженных руин, а обитаемое от заброшенного может отделять всего лишь улица, подъезд или этаж...
5.
Но все кадры Воркутинского кольца я в этот раз снял лишь на ходу из окна вездехода, а подробнее о нём читайте по ссылке в первом абзаце поста. Железная дорога в Северном уходит налево к Воргашору, а мы выруливаем в тундру. На востоке видны похожие на гигантские сугробы горы Полярного Урала да явный силуэт железнодорожной насыпи:
6.
На которую мы вскоре и выходим. Трансполярная магистраль от Салехарда до Надыма - не единственная Мёртвая дорога в этих краях: на 81 километр за Воркуту (если считать от станции) уходит последний участок Печорской магистрали на Хальмер-Ю, разобранный в середине 1990-х. По старой насыпи теперь тянется зимник:
7.
Кое-где ещё стоят капитальные мосты:
8.
В одном месте валяется остов тепловоза или скорее снегоочистителя:
8а.
По бокам переломанные столбы и изгороди от перемётов:
9.
По дороге были две станции - Седловая и Сырьяга, но от них, кажется, не осталось ничего выше уровня снега. Заброшенные дома Сырьяги виднеются на полпути до Хальмер-Ю:
10.
Сам этот путь - около 60 километров, но вездеход преодолевает его порядка 3 часов. Трафик на зимнике весьма оживлённый - то колонна "Уралов" пройдёт, то буханка в снегу увязнет, то посёлок дорожников в виде россыпи балков покажется за очередным поворотом...
11.
В какой-то момент, за ручьём Ожидания далеко-далеко справа возникает потрясающе красивая белая гора, а на её фоне всё яснее проступюат силуэты труб и копров. Хальмер-Ю, как и другие посёлки воркутинского кольца, вырос при угольной шахте, построенной в 1951-1957 годах вместе с железной дорогой.
12.
Слева вскоре показывается и сам посёлок - скопище сталинских малоэтажек от одиноких панелек справа до столь же одинокой водонапорки слева:
13.
Слово "хальмер" с ненецкого традиционно переводят как "Долина смерти", но на самом деле оно значит всего-навсего "кладбище" - фантастического вида ненецкие хальмеры я когда-то уже показывал под Антипаютой. Хальмер-Ю, соответственно, значит просто Кладбищенская река, но не забывшие язычества народы много расскажут о том, что ждёт белых людей, потревоживших их святыни...
14.
Коксующиеся угли Хальмерюнского месторождения, особо незаменимые именно в те годы, открыли в 1942 году. Из-за ранней зимы геологи оказались отрезаны от ближайших посёлков, их искали несколько месяцев, едва не угробив ещё и спасателей, и наконец нашли еле живыми в январе 1943 года. Возможно из-за этого дела не задались и дальше: шахту заложили на краю пласта, в Воркутинском угольном бассейне она оказалась самой маленькой, так ни разу и не достигнув проектной мощности в 600 тысяч тонн угля в год, а население посёлка сокращалось едва ли не с момента его основания: если в 1959-м в Хальмер-Ю жило 7,7 тысяч человек, то в 1989-м - лишь 4,5 тысячи. Это были не только шахтёры - тут стояли и военные, работала радиолокационная станция Севмпорпути (до Карского моря-то рукой подать!), и в целом советская власть заботилась о Хальмер-Ю как мало о каком из даже северных посёлков. Здесь были ДК, школа, профилакторий, библиотека и кафе "Белые Ночи"; окрестные тундра лопалась от ягод и грибов. Единственным путём во внешний мир была железная дорога, но поэтому тут не было чужих, а стало быть и местные привыкли уходить, не запирая двери. Общий труд, общий быт, общий путь вовне - хальмерюнцы образовали маленькую, но очень цельную общность.
14а.
А что жил посёлок на тонком льду, который треснул, стоило было закончиться социализму, вряд ли тогда кто-то думал... Шахта Хальмер-Ю оказалась насквозь убыточной, поддержание далёкого посёлка и железной дороги слишком накладным, и в первые же годы постсоветской эпохи городок на Кладбищенской речке начали расселять. Когда встала шахта, а следом и котельная, кто-то сам бросился на "большую землю", где оставалась родня и жильё, а других переселяли централизовано, обещая компенсации и квартиры. Под шумок, говорят, в Хальмер-Ю прописалось немало воркутинских дельцов и чиновников, чтобы так же воспользоваться этим правом, а среди местных оказалось немало и таких, кому на Большой земле достались комнаты в общагах, недостроенные дома или даже жильё, уже занятое кем-то другим. Иные от такого бросились назад в посёлок - говорят, в последнее лето тут числилось 39 неблагополучных семей, а фактически жило более 300 человек. За порядком приглядывал ОМОН, поставленный бороться с мародёрами, но по слухам и сам не гнушавшийся мародёрством, и наверное кого-то ОМОНовцы действительно выселяли в наручниках, однако в итоге молва и жёлтая пресса рисовали картины сродни сталинским депортациям народов. Расселялся Хальмер-Ю в спешке: лето 1995-го уже подходило к концу, надвигалась зима, а в посёлке уже разобрали котельную... Пейзажи Хальмер-Ю 1994-95 годов описывались вполне апокалиптично: сгоревшие дома, невывезенные и разбросанные вещи, оставленные хозяевами собаки, сбившиеся в свирепые стаи... Последний поезд ушёл отсюда 30 октября 1995 года, после чего город-призрак был передан военному полигону "Пембой" как мишень для крылатых ракет.
15.
Нынешний Хальмер-Ю состоит из 4 частей, разделённых участками тундры, первоначально возникших отдельно друг от друга и объединённых через несколько лет после запуска шахты. На западном берегу реки - бывшие Приуральский (ныне это собственно посёлок) и Железнодорожный с заброшенными вокзалом и воинской частью. Даже после объединения посёлки сохраняли неофициальные названия, и бывшие Приуральский и Железнодорожный хальмерюнцы знали как посёлок Постоянный:
16.
На восточномберегу - собственно исходный Хальмер-Ю, первоначально это название относилось лишь к шахте. Шахт там, собственно, две - более крупная Хальмер-Ю №1 с высокой трубой (её посёлок неофициально назывался Шахтинский) и более мелкая Хальмер-Ю №2 (неофициально - посёлок Аварийный) с заснеженным терриконом.
17.
Пласт здесь залегал практически вертикально, поэтому шахты под землёй были очень мудрёно устроены, представляя собой не лабиринты штреков, а сложную систему слепых стволов с уступами. Для разработки таких пластов не существовало проходочного оборудования, и в шахтах этих как в стахановские времена рабочие долбили пласт отбойным молотком. Собственно, как пояснил экс-воркутинец igor-piterskiy, в позднесоветской Воркуте ходили слухи, что на самом деле Хальмер-Ю служит прикрытием для некоего военного объекта вроде полигона ракет подводных лодок.
18.
Белые горы вдали высотой на самом деле меньше километра, но в суровом полярном пейзаже смотрятся как какой-нибудь Тянь-Шань. Общего названия у этого массива нет, а где-то там находятся живописные скалы Пембой, по местной легенде выбитые ударной волной Карского метеорита, кратер которого нам предстояло ещё пересечь.
19.
Вдоль Постоянного проходит зимник, и как уже говорилось, движение по нему весьма активное, так что зимой в Хальмер-Ю из Воркуты можно даже доехать автостопом и вернуться. На зимнике после закрытия посёлка жил одинокий человек по имени Миша, которого молва довольно быстро превратила в "последнего хальмерюнца", всем смертям назло не пожелавшего покинуть родной посёлок. На самом деле хальмерюнцем он никогда не был, а работал в партии, занимавшейся ликвидацией шахты, не поладил с колеггами, отселился от них да так и оставшийся в бывшем посёлке ещё на несколько лет (причём слышал даже, что выгнали его оттуда водители, которых он успел задолбать попрошайничеством и мелким воровством).
20.
Так и стоит теперь мёртвый Хальмер-Ю, "стерильный и белый":
21.
А разрушения его домов местами напоминают столь знакомые по хроникам Донбасса "прилёты" - он действительно служит мишенью для ракет класса "воздух - земля" (хотя как поправляют меня местные, конкретно здесь само обрушилось).
22.
А четвёртая (помимо )посёлка, станции и шахт... ну или Постоянного, Шахтинского и Аварийного) часть посёлка - вот: хальмерюнцы очень не любят, когда их называют "бывшими". Их местом встречи ныне служит сайт "Хальмер-Ю жив!", и была ли здесь такая крепкая общность изначально, или просто нашлось несколько инициативных людей, сумевших разыскать да вновь перезнакомить земляков - судить не берусь. Скажу лишь, что руководитель нашей экспедиции общался именно с теми людьми, кто объединял земялков, и многие малоизвестные и спорные подробности в моём посте - с их слов:
22а.
По бывшей улице Кирова наш "Xpen" заехал в центр посёлка, на главную площадь у перекрёстка с бывшей улицей Ленина. Соскакивая из кабины, я хотел показать народу фокус с провалом в снег по пояс, но снег оказался твёрдым, как асфальт:
23.
На часок в стерильном мёртвом городе стало людно и шумно:
24.
25.
26.
На площади стоит поселковый ДК, или просто Дворец, с надписью "Мне больно!".
27.
Более всего он известен как "Дом, который разрушил ЛИЧНО Путин" - на учениях 16 августа 2005 года (в прессе почему-то чаще фигурирует 2007-й) президент таки действительно выпустил по посёлку три ракеты с "белого лебедя" Ту-160. По другой версии, разрушен он был ещё раньше, равно как и надпись "Мне больно!" на ещё целом здании оставил кто-то их уезжавших, президент же стрелял по каким-то другим постройкам.
28.
Вот так Дворец, построенный в 1964 году, выглядел при жизни:
28а.
В руинах остатки вещей и убранства, а в заснеженном подвале, по слухам, ещё целый билиардный стол:
29а.
На столбе рядом - старый плакат с новой датой:
29б.
Трёхэтажка напротив вся в надписях:
29в.
Хальмерюнцы (само собой, не все) возвращаются на свою малую родину едва ли не каждое лето, аккуратно приглядывая за ней. На форумах можно встретить откровения, что для иных уехавших это как земля обетованная, своя маленькая Мекка и Иерусалим, и это отличает его от десятков других городов-призраков Крайнего Севера и Казахстана да тысяч покинутых деревень. Больше всего в этом смысле Хальмер-Ю напомнил мне даже не их, а затопленную водохранилищем Мологу.
30.
Это для нас руины, а для кого-то здесь жил Петрович:
31.
Здесь кто-то впервые услышал, что снег и лёд - это та же вода, и несколько дней не мог в это поверить, забыв про игрушки и ставя стакан со снегом на батарею под строгим взглядом воспитательницы.
32.
Здесь кто-то вышел в магазин да попал в пургу и битых два часа блуждал кругами, пока не упёрся в стену и не дополз по ней до ближайшего подъезда, откуда лишь через пару дней, как ветер стих, сумел вернуться домой:
33.
Здесь кто-то пил с друзьями портвейн и думал о том, что не полезет в шахту, а уедет в Ленинград и вернётся сюда в отпуске покрасоваться:
34.
А оттуда кто-то уезжал 30 октября 1995 года, напоследок от отчаяния спалив свой опустевший дом на переднем плане:
35.
Собственно, пустынный вид Хальмер-Ю пусть не вводит в заблуждение: мотки труб как на кадре выше - это ни что иное как коммуникации разрушенных деревянных домов, составлявших большую часть посёлка.
35а.
Частым гостем здесь были и оленеводы, для которых в Хальмер-Ю находился в первую очередь ближайший магазин, откуда они за раз сметали месячные запасы крупы, чая, сахара, хлеба и водки.
35б.
Нарты встречались с автобусом:
35в.
А на площади у Дворца стоял ледовый городок, к весне черневший от копоти шахт:
35г.
К шахтам мы и решили ехать, побродив по посёлку, и я настаивал на более крупной Первой, но штабной вездеход без предупреждения укатил на Вторую, и так как водители всех трёх машин собирались там же пообедать - нам осталось лишь следовать за ним мимо рухнувшего моста Кладбищенской реки:
36.
Руины Аварийного с хорошо заметным зданием шахтной конторы. В основном воркутинские шахты ликвидировались почти бесследно - террикон сбрасывался обратно в стволы, конструкции разбирались. А здесь вот хотя бы постройки обеих шахт так и стоят:
37.
Рядом ещё террикон и заснеженные вездеходы:
38.
Да балки геологов, вероятно не пустующие летом:
39.
Вокруг и внутри конторы всё в следах, и мы поняли, что просто сюда приходил песец:
40.
Я думал залезть на верхний этаж и поснимать оттуда, но накренившаяся лестница к этому не располагала:
41.
Вид из окна на двор шахты:
42.
Снег, руины, яркое солнце... Такой мне всегда представлялась ядерная зима:
43.
А наши вездеходы, ждавшие снаружи, своим видом в стиле "Безумного Макса" вполне довершают постапокалиптическую атмосферу... Обратите внимание на следы - от дороги до дверей конторы не было наста, и преодолевали эти полсотни метров мы минут 15.
43а.
Вид Постоянного со второй шахты. Небо на фотографии, кстати, не фотошопное - тут действительно такой не вполне земной свет:
44.
Что-то едет по зимнику:
45.
С закатом поднялся ветер и резко похолодало - от -30 с ветром не очень-то помогало даже всё то, что мы накупили перед дорогой, а коллеги по экспедиции вспоминали, как в прошлом году попали на ветреные -50: "Такого, я тебе скажу, никому не пожелаю!". Вездеходы собрались у края посёлка и готовились ехать дальше, а мы с Ольгой пошли посмотреть на вокзал - до него от посёлка ещё пара километров, и если издалека казалось, что он рядышком с военным городком, вблизи мы обнаружили, что военный городок от него ещё дальше посёлка. Сам вокзал - скромная сталинка, но именно здесь, а не в Воркуте, настоящий конец Печорской магистрали:
46.
На холодном ветру у фотоаппарата замёрзли акумуляторы и смазка объектива, и я с немалым трудом, обмараживая руки без перпечаток, сумел сделать лишь пару кадров. В зал ожидания без крыши, но с защищавшими от ветра стенами я заскочил погреться:
46а.
Вид вокзала со стороны "площади":
47.
Какое-то ещё пристанционное здание напротив.
48.
Поезд из 2-3 пассажирских и 1-2 почтово-багажных вагонов ходил в Воркуту дважды в день утром и вечером, шёл 2,5 часа, и был единственным путём во внешний мир - аэродром в Хальмер-Ю вроде бы когда-то и был, но нынешнее поколение хальмерюнцев его не помнит. В поезде был даже видеосалон, где пассажиры могли скоротать время в пути, а расположение вокзала так далеко от жилых кварталов пусть не удивляет - поезд шёл как маршрутка и останавливался там, где его ждали.
48а.
А иногда пурга перерубала на несколько дней и эту тонкую нить. Снега под Воркутой немногим меньше, чем на Камчатке, и даже интересно, в чём связь между количеством снега и прочностью уз уехавших на материк.
48б.
У вокзала нас подхватили тронувшиеся с посёлка вездеходы и мы поехали к Карскому морю.
49.
В следующей части - полярное село Усть-Кара и нелёгкий путь до неё.
ARCTIC CHELLENGE-2016
Предыдущая часть - Надым, День оленевода и Мёртвая дорога.
Обзор поездки и оглавление серии.
XPEN на дорогах Крайнего Севера. О нашем средстве передвижения.
Дорога через Белое Безмолвие
Хальмер-Ю. Мёртвый город за Воркутой.
Югорский полуостров. Усть-Кара.
Югорский полуостров. Амдерма.
Югорский полуостров. Каньонами до Каратайки.
Нефть и дороги Большеземельской тундры.
Нарьян-Мар. Город в устье Печоры.
Пустозерск. Древнерусский Край Земли.
Буран-day в Нарьян-Маре.
Усинск. Нефтеград в Коми.
По ссылкам ниже - посты о заброшенных городах и посёлках.