Достояния Долины. Часть 3: Риштан
"Однажды, когда мы сами ещё были учениками, - рассказывал мне прославленный гончар Алишер Назиров, - мы спросили учителя: вот две пиалы, сделанные одной рукой, в одно время, в одной печи обожженые, но одна звучит глухо, а другая от прикосновения поёт; почему же? И учитель ответил нам так - просто глина, из которой сделана эта пиала, была хорошим человеком". Глина для Средней Азии - больше, чем стройматериал, о чём не дадут соврать спящие в степи городища. Небольшой (49 тыс. жителей) Риштан на полпути между Ферганой и Кокандом - древнейший город Ферганской долины, и красная глина в его окрестностях помнит многое. Поэтому и риштан (с маленькой буквы) - имя нарицательное, среднеазиатская керамика по умолчанию.
В прошлых частях я рассказывал о хлопке и шёлке Ферганской долины, ну а теперь расскажу о глине и тех чудесах, что делают из неё риштанские кулялы и наккоши, среди которых мне довелось пообщаться с двумя самым известными усто - Шарафиддином Юсуповым и Алишером Назировым. Менее известно, что Риштан - ещё и кулинарная столица Долины.
Керамика во всех её проявлениях - пожалуй, главное искусство глиняной Средней Азии, и покрытые изразцами стены древних медресе и мечетей - первое, что вспоминается при слове "Туркестан". Керамика Хорезма - бело-голубая, потрясающе красивая, но очень хрупкая, поэтому делают из неё больше изразцы, чем посуду, да и мастеров там почти не осталось; керамика Самарканда - это целых три традиции, сменявшие друг друга в разные эпохи. У бухарской керамики есть свой центр Гиждуван и своя выдающаяся династия Нарзуллаевых, в доме которых я был два года назад. В казахстанском Чимкенте мастер на все руки Кендебай Карабдалов возрождает керамику древнего Отрара, а сам Отрар, как и Сауран или любое другое городище той степи, буквально усыпан цветастыми осколками древних эпох. И всё же с вероятностью 9/10 если вы видите среднеазиатскую расписную посуду не в музее, а на сувенирном развале - то это будет именно риштан:
2.
У въезда в город со стороны Ферганы встречает Риштанский завод керамики, работающий с 1960 года. На него в принципе тоже ходят экскурсии, но фоторепортажей с них я не видел. Завод для Риштана и его традиций значит очень много, как со знаком "плюс", так и со знаком "минус":
3.
Дело в том, что риштан имеет как бы два слоя. Первый - изделия этой самой фабрики, массовые, в общем-то симпатичные, но ужаснейшего качество, так что при их виде любой знаток Туркестана лишь хмыкает: "Дешёвая риштанская штамповка!". Их и продают теперь даже в Москве, не говоря уж про Самарканд или Ташкент, а вот в самом Риштане нам встретилась лишь пара небольших придорожных развалов:
4.
А второй слой - это усто, по-нашему говоря Мастера, образующие в Риштане несколько династий и художественных школ, самые известные из которых в наше время - Юсуповы, Назировы и Усмановы. Но есть ещё Нишановы, Элибаевы, Вахобовы, Палвановы - думаю, полного списка мастеров, творящих здесь чудеса из глины и красок, попросту не существует в природе. Всего в гончарном деле (не знаю только, с заводом или без) Риштана занято больше тысячи человек. И настоящую, качественную и разнообразную риштанскую керамику можно купить только у них лично - либо в самом Риштане, либо на выставках, гастролирующих по другим городам.
5.
Само название Риштан, изначально Рушидон, по одной из версий, означает "красная земля": город стоит на месторождении уникальной красной глины - в земле очень вязкой, после обжига - на редкость прочной, и не требующей никаких дополнительных компонентов - в замес идут поровну глина и вода. У риштанской керамики много исторических "точек отсчёта" - ведь самому городу порядка 2500 лет, за которые он успел пережить все остальные 70 городов страны Паркан, её покорённую китайцами столицу Эрши и разрушенный землетрясением Ахсикент, и конечно же в городе с такой историей (подробно изложенной в википедии) не могло не быть своих ремесленных традиций. Риштан разрушался не раз - то монголами в 13 веке (и многие гончары тогда ушли в столь же разрушенный, но быстрее оживавший Самарканд), то селевым потоком, то междоусобными войнами. В 1704 году, с ослаблением власти Бухары над Долиной ахсикентская знать изрбала правителем Ферганы Ашиль-кула из племени мингов, против чего взбунтовался его брат, риштанский бек Пазиль-Аталык. Ашылькул двинул войска на Риштан, и в той войне погибли оба несговорчивых брата. Но у Ашылькула остался сын Шахрух, показавший в той битве отвагу и лидерство, и старейшины избрали ханом уже его. В 1709 году Шахрух перенёс свою ставку в Коканд, и появление рядом с древним Риштаном молодой столицы ханства, а стало быть обильные заказы на отделку зданий и изукрашенную посуду и стали точкой отсчёта риштанской керамики в её современном понимании. Став русским вассалом, кокандский хан Худояр начал строить роскошный дворец, и именно эта стройка явила Туркестану сложившуюся за полтора века риштанскую школу. Именно на украшении Худоярова дворца прославились братья Абду Джалол и Абду Джамил, прозванные соответственно Усто-Джамол и Усто-Кури и ставшие своеобразной "точкой отсчёта" для риштанских гончаров всех последующих поколений, а ещё до того успевшие возродить домонгольские секреты фаянса, неплохо получавшегося при должном подходе из местной совсем не фаянсовой глины. Их учеником, к моменту строительства дворца став достойным учителей коллегой, был Плешивый Абдулла (Кали Абдулло), учитель следующего поколения ферганских гончаров, а его внук Ибрагим Камилов жил уже в советское время, был удостоен Госпремии СССР, и в нынешнем Риштане каждый гончар считает его своим учителем.
Но сам Риштан - с виду предельно обыкновенный среднеазиатский городок. Статус города он потерял ещё в войну мингов, под Россией был богатейшим волостным кишлаком Кокандского уезда Ферганской области, а снова стал городом лишь в 1977 году:
6.
Я попросил водителя "коллективного такси", на котором мы ехали сюда из Ферганы, высадить нас поближе к домам каких-нибудь гончаров, и таксист, сделав небольшой рюк, привёз нас к воротам дома Назировых. У ворот меня сразу озадачил "японский" памятник, но о его происхождении - позже:
7.
За воротами обнаружился тенистый дворик, переполненный тарелками, пиалами и вазами:
8.
Красивыми и спокойными, как райский сад - под белым солнцем пустыни от одного взгляда на них становится прохладнее, один их вид не утоляет, но облегчает жажду. При том, что на столе не шедевры, а сувениры на продажу, необычайно дешёвые для действительно качественной ручной работы - эти пиалы да косушки стоят от 15 до 70 долларов:
9.
По мозаичной лестнице мы поднялись на лоджию:
10.
Представлявшую собой натуральный музейный зал. Ветки среди посуды - на самом деле её неотъемлемая часть: это дикорастущая степная трава кырк-бугин ("сорок стеблей"), из золы которой получают ишкор - важнейший элемент глазури в традиционной керамике, едва ли не главное её отличие от керамики промышленной, покрытой по сути лишь слоем стекла. Настоящий ишкор - не зола, а кристаллы типа кварца, и получают его довольно сложным процессом в три этапа, при температурах до 1500 градусов. Ишкор - ключ к пониманию здешней керамики, потому что ни один более компонент не даёт того особенного блеска, и в посте мы вспомним про него ещё не раз.
11.
Не прошло и десяти минут, как на музейную лоджию поднялся сам Алишер Назиров - доброжелательный и умный человек с очень приятным голосом, натурально окружённый чувством покоя и умиротворения.
12.
Среди риштанских мастеров Назиров - один из самых "молодых": не по возрасту (он родился в 1958 году), а по сути - "гончар в первом поколении", то есть основатель собственной династии и традиции. Гончарным искусством он увлёкся в 12 лет, его прямыми учителями были Элибой Далиев, отец и сын Абдукадыр и Кимсанбой Абдукадыровы, а уже в зрелом возрасте - японец Исожичи Асакура, гончар школы кутани, у которого Алишер стажировался в середине 1990-х, заручившись заодно культурной поддержкой Страны Восходящего Солнца. Ну а духовным наставником, непререкаемым авторитетом для Алишера был всё тот же Ибрагим Камолов. С 1972 года Назиров работал на керамическом заводе, в 1989-96 был его главным художником, в 1997 участвовал во Всемирной выставке керамики в японском Комацу, в 2000 - на ЭКСПО в Ганновере. На самом деле это удача, что мы застали Алишера в Риштане - помимо таланта художника, он обладает и сильной предпринимательской жилкой, а как результат - часто бывает в разъездах. Его выставки регулярно проводятся в Узбекистане, Японии, странах Европы; в России - чаще всего в сибирских и уральских городах, но в ноябре-2016 (то есть через месяц после того, как были сделаны фотографии) впервые за несколько лет Назиров появился в Москве на выставке-ярмарке "Восточная коллекция".
13.
И как художник-предприниматель, он основал в первую очередь не семейную династию, а действующую с 2005 года Риштанскую школу керамики. "Запятая" на стене, на самом деле узор "огурец" на стене - работы 8 мастеров в возрасте от 13 до 82 лет. Но выучить мастера сложно, и если 1-2 ученика из десяти пойдут по пути гончара - для усто это уже успех.
14.
Среднеазиатские гончары - это фактически два разных цеха ремесленников: есть кулялы - формовщики, создающие сосуды из глины на гончарном круге, и есть наккоши - художники, кладущие на эти сосуды узор. Алишер Назиров - именно наккош, и какие-то штрихи на неокрашенные тарелки и ляганы наносил при нас порой буквально в паузах разговора.
15.
Серо-чёрные и зелёно-голубые изделия - на самом деле одно и то же, просто на разных стадиях: во время обжига при температуре 1100 градусов (о технических нюансах гончарного дела я подробнее рассказывал в Гиждуване) глазурь и краски меняют цвет, и ещё не обожённая керамика - это как негатив фотографии.
16.
Едва ли не больше, чем на вид, творения Алишера Назирова впечатляют на ощупь. Самая яркая особенность его школы - сложнейшая проработка микрорельефа. Вот на этом лягане он хорошо виден...
17.
...но на многих других вещах его можно только почувствовать кожей, и так как что для меня, что для Оли тактильные ощущения значат очень много - "тактильная керамика" Алишера стала для нас откровением. Среди изделий, выставленных на продажу, мы купили за 15 долларов маленькую, самую дешёвую косушку, но Алишер подарил нам ещё одну, да впридачу большую пиалу из запасников. Всё это, - сказалась редкая прочность риштанской керамики, которую Алишер демонстрировал нам, хорошенько ударяя широкой тарелкой о стол, - мы благополучно довезли до Москвы.
18.
А эти птицы да драконы - не скульптуры и не куклы, а сосуды:
19.
Стоит ли говорить, что в среднеазиатской керамике (как и в коврах, и в вышивке) нет ни единой чёрточки без смысла. У каждой вещи - своё послание, которое она передаёт человеку:
20.
Глиняные фигурки у Назирова тоже есть, но я видел лишь их заготовки:
21.
Здесь же, в доме - класс той самой школы гончаров, существующей при поддержке Японии; здесь же - курсы английского и японского языков для риштанских детей раз в неделю:
22.
Мы явно понравились Алишеру, и он позвонил сначала друзьям, а потом в чайхану, где заказал на всех, включая нас, риштанского плова. Но приготовить плов, тем более хороший плов - дело небыстрое, и у нас осталась ещё пара часов на знакомство с Риштаном и другими его мастерами. Поэтому третий звонок Назиров сделал к Юсупову, и попросил одного из своих людей отвезти нас в его мастерскую.
23.
Риштан состоит из двух ярко выраженных частей - Верхней и Нижней. Впрочем, город довольно плоский, и "на глаз" верх и низ тут не очень заметны. В Верхнем Риштане у самой границы с Киргизией живут в основном таджики, в Нижнем Риштане - в основном узбеки, хотя в последнее время это разделение утрачивается, и в Риштане как нигде в Средней Азии много смешанных узбекско-таджикских браков. Назировы живут в Верхнем Риштане, а Юсуповы - в Нижнем, близ современного центра города, базара и площади с кадра №6. Но обе части Риштана издавна делились на махалли, как например Кулолони-Боло (Верхняя Гончарная), Кузагарон (Горшечников), Чиннигарон (там делали местный фарфор), ну а дом Юсупова находится в Дукчиёне - старинном квартале веретенщиков: Шарафиддин Юсупов - гончар потомственный, но дед его был резчиком по дереву.
24.
И хотя традиция явно одна, отличия Юсуповской и Назировской керамики видны невооружённым глазом - в гаммах, узорах, блеске, в тех вложенных в каждую вещь частицах души Мастера. Основные образы Юсуповской керамики - кумган (кувшин для омовения), гранат, нож и глаз, каждый со своим смыслом.
25.
Юсупов, как и Назиров, запомнился мне настоящим Мастером в самом стереотипном смысле этого слова. Но только - другом: Юсупов старше Назирова на 13 лет (родился в 1945 году), со смертью Камилова он остался старейшим из риштанских гочаров, чей авторитет здесь по крайней мере на публике непререкаем, и потому он сдержан, отстранён и немногословен. Большую часть того, что должно было быть сказано - он в своей жизни сказал; всё, что стоило о нём написать - уже написано. И вместо того, чтобы рассказывать о себе, он просто дал нам несколько книг и журналов. В тех публикациях Шарафиддина величают не иначе как "Паганини из Риштана".
26.
В руках Шарафиддина - ляган, сделанный его отцом Исамиддином. Где-то пишут, что династия гончаров Юсуповых началась именно с Исамиддина, сына резчика по дереву; в других местах и со слов самого Шарафиддина - что он представляет 7-е поколение, но родословная Юсуповых утрачена. Возможно, истина посредине - преемственность давняя, но не прямая, через братьев или сводную родню. Исамиддин Юсупов умер в 1959 году, а Шарафиддин продолжил обучение у других старых гончаров, пока не ушёл в 1964-67 годах в армию. По возвращении Шарафиддин устроился на Риштанский завод керамики, его первые авторские работы дошли до выставки в Венгрии, и всё же чем дальше, тем яснее становилось, что во всех этих гражданских войнах, коллективизациях, цетрализациях и окончательном добивании частной собственности при Хрущёве уже к моменту основания завода риштанская гончарная школа практически погибла. Первоначально Шарафиддин искал мастеров и забытые гончарные технологии в Западной Фергане, предгорных таджикистанских Исфаре и Чорку, а в 1971 году уехал из Риштана в Коканд, где организовал художественную мастерскую. Там, в Коканде, он познакомился с Хакимом Сатимовым, Махмудом Рахимовым и Максудали Тураповым - мастерами из села Гурумсарай под Наманганом. Они-то и научили его собирать кирк-бегин и получать из него ишкор, первые 10 килограмм которого молодой Юсупов добыл в 1975 году. В следующем году Шарафиддин Исамиддинович и подмастерья заготовили уже без малого полтонны драгоценной золы, и вот в Юсуповской мастерской керамика Риштана вновь засияла древним блеском.
27.
В 1978 году Шарафиддин Исамиддинович вернулся в Риштан, где два года был главным художником керамического завода. Он академик, лауреат ряда премий, обладатель диплома ЮНЕСКО. Его дело продолжает сын Фирдаус, а вот и внук подрастает:
28.
Заготовки и печь для обжига:
29.
В целом, сейчас у Юсуповых всё выглядит скромнее, чем у Назировых - но это гордая скромность тех, кому уже не нужно ничего доказывать.
30.
...Только войдя во двор к Юсупову, мы так же присмотрелись к косушкам и пиалкам на продажу, одна из них Оле глянулась, но лишних 15 долларов у нас не было. Когда мы уходили, Шарафиддин Юсупов взял эту косушку со стола и, солнечно улыбнувшись, подарил её нам. И оба подарка, что Юсупова, что Назирова - это жест настоящего Мастера, потому что радость подлинного творчества, в том числе передающуюся другим людям, не измерить деньгами. Вот они, подарки мастеров, в моём доме - две назировские вещи и одна юсуповская. Поверхность их всегда кажется тёплой и мягкой, и прикосновение к её тончайшему рельефу успокаивает. И я бы сказал, что Юсупов здесь - живой классик, чьи произведения ровно такие, какими они должны быть, ни каплей больше, ни каплей меньше; Назиров же - современник, в его творениях больше поиска и экспрессии, того особого стремления заглянуть за край.
31.
Однако мастерскими гончаров наследие древнейшего города Долины не исчерпывается. Минутах в десять ходьбы от дома Назирова (а Алишер нас подвёз), выше по улице (проще говоря - налево, если стоять спиной к дверям мастерской) встречает мечеть Ходжа-Ильгар, занимающая пару кварталов:
32.
Она была построена в конце 19 века, уже под Россией, и не знаю точно, что стоит за её названием, но например другой Ходжа-Ильгар под Шахрисабзом был родным кишлаком Тамерлана. Ныне мечеть действует, а при Советах в ней была, кажется, школа, в которой учился Алишер Назиров...
33.
...и посмотрев на облупившиеся, но по-прежнему красивые старые росписи, Ольга сразу спросила усто - а не их ли узором навеяна ваша керамика? Алишеру такое предположение показалось, конечно же, слишком смелым, но на мой взгляд действительно не беспочвенным:
34.
Других потолков с подобными росписями в сине-зелёных тонах я в Средней Азии и не припомню, и это видимо осколок ещё какой-то не пережившей ХХ века ремесленной традиции Риштана:
35.
Даже в соседних айвнах той же мечети потолки привычно красные:
36.
37.
Рядышком - цепочка келий с куполом:
38.
Со стороны мечети у них поновлён фасад, а в основном они стоят заброшенными:
38а.
За кельями - некрополь гончаров (хотя конечно и не только их), даже посмертно оставшихся гончарами:
39.
39а.
И просторное, накалённое солнцем пустынное городище:
40.
Остроконечный мавзолей, похожий на сакскую шапку - вроде бы реплика, по крайней мере в нынешнем виде он строился на глазах у Назирова... но реплика, возможно, из оплывших глиняных руин: есть версия, что это остатки зороастрийского храма чуть ли не 8 века (хотя если искать древнее происхождение - то куда больше общего тут с буддийской ступой).
41.
Как и спуск в подземную келью на другой стороне садика, за корявой старинной шелковицей:
42.
Со святым затворником этой кельи связана своя легенда, и Алишер рассказывал её мне... но к своему стыду, я всё забыл, потому что прошёл с тех почти год, а я тогда ничего и не записал. В других местах пишут, что это кадамжай (символическая могила) Бурхануддина аль-Маргиани - персидского мыслителя 12 века, который в Маргилане (присутствующем в его имени) выучился, а родиной его был Риштан, квартал у едва ли не первой во всей Средней Азии купольной мечети Гумбез, построенной арабами в том же 8 веке.
43.
Мазар оформлял Назиров и его ученики, и работы ещё идут. Алишер даёт целеуказания:
44.
С шелковицы приполз огромный богомол:
45.
Прямо за забором кладбища и городища - Киргизия. Но выше по реке Сох, на которой стоит Риштан - два узбекистанских анклава, причём бОльший из них Сохский анклав, целый район с 40 тысячами жителей, населяют таджики.
46.
Ну а дальше, как и было обещано, мы поехали в чайхану. Надо сказать, что хотя сама по себе среднеазиатская кухня мне нравится, здесь очень мало мест, где она хорошо приготовлена, и хотя едаленки в среднеазиатских городах на каждом шагу, среди них действует классическое "места надо знать". Но та чайхана, куда мы ехали - явно одна из лучших в Долине, и ехали мы до неё минут 20 - она расположена даже не в самом Риштане, а в каком-то придорожном кишлаке. И у входа - ничего особенного: чистенько и влажно, на витринах туши баранов, с которых каждый гость может выбрать себе кусок по вкусу...
47.
...но ничто не предвещает того, что мы увидели внутри. Чайхана устроена в два яруса прямо над речкой, дастарханы висят над водой, а в воде крутятся чигири, увлажняя воздух брызгами и умиротворяя настроение мерным скрипом. У чигиря мы и устроились, а с соседних столиков нам приветственно махали руками - это чайхана "для своих", иностранцы здесь гость не частый:
48.
Кухня, где готовился наш плов:
49.
И хотя пловными столицами традиционно считаются Самарканд и Бухара, на мой взгляд нигде плов не делают так, как в Ферганской долине. Здесь и рис своих сортов, и наборы ингредиентов интереснее, чем в Самарканде, но не столь забористы, как в Бухаре. Самый лучший плов, конечно, всё равно в Узгене, но Узген теперь в Киргизии, а Риштан славится теперь своим пловом на всю узбекистанскую часть Ферганской долины, и говорят, в чайханах больших городов нанять риштанского повара считается удачей. Ещё есть риштанские лепёшки, баранина по-риштански нескольких видов (в том числе колбаски с рисом), а кое-где пишут даже, что Риштан - родина урюка. Как бы то ни было, это действительно лучший плов, что я ел в своей жизни, не считая разве что узгенского:
50.
Фотография на память, с солидными друзьями Алишера.
51.
А на автостанции - маршрутка прямиком в Багдад. По дороге из Риштан в Коканд есть ещё село Бустан со знаменитым на всю Долину посудным базаром, в закутках которого сидят гадалки, под Навруз гадающие на расплавленном свинце. О самом Риштане, его керамике и причастных к ней людях написано очень много, а с другими мастерскими и династиями здесь можно провести несколько дней.
52.
Но едем дальше, к другому символу Долины - "чустовским ножам".
ФЕРГАНИСТАН-2016
Обзор поездки, а так же оглавление и другие посты о Долине.