Последний рубеж обороны, иерархия, банды
В контексте наукоценоза мы отмечали ту закономерность, что борьба за ресурсы в условиях иерархии приводит к образованию специфических банд-формаций хойрического типа, контролирующих части иерархии и соответствующие потоки ресурсов. Такие формации могут возникать в результате укрепления обменных отношений изначально независимых партиципантов, но в итоге тяготеют к схеме, чётко явленной Пугалкиным хойросом: когда дроиды -- будущие заполнители иерархических мест -- изначально воспитываются внутри банды и организованно протаскиваются вверх.
Отсутствие гарантий Академической Свободы даёт абсолютную власть таким формациям в пределах их зон контроля. Абсолютную в том смысле, что ей не препятствуют процедуры, предполагающие какие-то народные собрания с голосованиями, по идее предназначенные для "демократического контроля власти" (такие механизмы существовали и делали своё дело ещё в Древнем Шумере; у нас этот факт упоминался).
Не препятствуют потому, что такие процедуры (как показывает пример того же Пугалка: см. как он простодушно выражал вслух убеждение о чисто формальном характере некоего собрания, тыц) могут полностью выхолащиваться на основе молчаливого консенсуса банд-формации с одной стороны -- и вынужденно глистоидного поведения остальных.
Понятно, come to think of it, что эти закономерности работают и в широком приматоценозе.
Понятна так же фундаментальная параллель между Принципом Академической Свободы в наукоценозе и Правом на Последний рубеж обороны в широком приматоценозе.
Параллель отчётливо видна в свете квази-уголовных фокусов того же Пугалка на масштабе миллиона деревянных.
***
Освещается и проблема коррупции Наших Гондуrussов -- вместе с проблемой профанации и выхолащивания законов и процедур (пресловутый беспредел в терминологии Аузана): за соблюдением процедур начинают следить, когда те выстраданы как альтернатива вещам менее приемлемым.
Другими словами, системная коррупция интерпретируется как следствие беззащитности приматонаселения перед бандами, возникновение которых фацилитирует властная иерархия в отсутствие Последнего рубежа обороны.
На закуску цитата, спровоцировавшая запись:
... еще одно обстоятельство, которое тоже очевидно, но о котором здесь нужно сказать просто обязательно.
Дочь российского миллионера мало того, что ни в чем не нуждается, но еще и должна чувствовать себя свободно.
Ей, по ощущению, должен принадлежать мир: она молода, красива, и не думаю, что она испытывает недостаток в чем бы то ни было.
Тем не менее, то, что она говорит [«везде лучше, чем в Рашке» --vteninn], свидетельствует о глубоко личной и даже интимной вещи: насколько она не ощущает себя дома.
И это очень большая проблема.
Я считаю, что это, вполне возможно, самая главная проблема, которая здесь возникает.
Россия как дом существует для какой-то не очень понятной и не очень вербализуемой группы людей.
Если провести какой-то блиц-опрос, какие-то экспертные интервью, то, думаю, от всех услышишь приблизительно одно и то же, смысл чего сводится к следующему:
я не чувствую себя защищенным,
я не чувствую себя готовым к постоянной системной деятельности
и я не понимаю, как мои дети, соблюдая определенные правила игры, будут жить в той России, которая существует сейчас.
Это история о правилах игры, которые формирует отсутствие дома.
Если заниматься уж совсем мыслительным конструированием и думать о том, для кого же Россия все-таки является домом, то, наверно, можно считать, что она им является для какой-то части силовиков. ...
источник
Отсутствие гарантий Академической Свободы даёт абсолютную власть таким формациям в пределах их зон контроля. Абсолютную в том смысле, что ей не препятствуют процедуры, предполагающие какие-то народные собрания с голосованиями, по идее предназначенные для "демократического контроля власти" (такие механизмы существовали и делали своё дело ещё в Древнем Шумере; у нас этот факт упоминался).
Не препятствуют потому, что такие процедуры (как показывает пример того же Пугалка: см. как он простодушно выражал вслух убеждение о чисто формальном характере некоего собрания, тыц) могут полностью выхолащиваться на основе молчаливого консенсуса банд-формации с одной стороны -- и вынужденно глистоидного поведения остальных.
Понятно, come to think of it, что эти закономерности работают и в широком приматоценозе.
Понятна так же фундаментальная параллель между Принципом Академической Свободы в наукоценозе и Правом на Последний рубеж обороны в широком приматоценозе.
Параллель отчётливо видна в свете квази-уголовных фокусов того же Пугалка на масштабе миллиона деревянных.
***
Освещается и проблема коррупции Наших Гондуrussов -- вместе с проблемой профанации и выхолащивания законов и процедур (пресловутый беспредел в терминологии Аузана): за соблюдением процедур начинают следить, когда те выстраданы как альтернатива вещам менее приемлемым.
Другими словами, системная коррупция интерпретируется как следствие беззащитности приматонаселения перед бандами, возникновение которых фацилитирует властная иерархия в отсутствие Последнего рубежа обороны.
На закуску цитата, спровоцировавшая запись:
... еще одно обстоятельство, которое тоже очевидно, но о котором здесь нужно сказать просто обязательно.
Дочь российского миллионера мало того, что ни в чем не нуждается, но еще и должна чувствовать себя свободно.
Ей, по ощущению, должен принадлежать мир: она молода, красива, и не думаю, что она испытывает недостаток в чем бы то ни было.
Тем не менее, то, что она говорит [«везде лучше, чем в Рашке» --vteninn], свидетельствует о глубоко личной и даже интимной вещи: насколько она не ощущает себя дома.
И это очень большая проблема.
Я считаю, что это, вполне возможно, самая главная проблема, которая здесь возникает.
Россия как дом существует для какой-то не очень понятной и не очень вербализуемой группы людей.
Если провести какой-то блиц-опрос, какие-то экспертные интервью, то, думаю, от всех услышишь приблизительно одно и то же, смысл чего сводится к следующему:
я не чувствую себя защищенным,
я не чувствую себя готовым к постоянной системной деятельности
и я не понимаю, как мои дети, соблюдая определенные правила игры, будут жить в той России, которая существует сейчас.
Это история о правилах игры, которые формирует отсутствие дома.
Если заниматься уж совсем мыслительным конструированием и думать о том, для кого же Россия все-таки является домом, то, наверно, можно считать, что она им является для какой-то части силовиков. ...
источник