О чём рассказывает нам легенда о деревьях Северного?
Сегодня Шеол sheol-superkomp выложил у себя в журнале прелюбопытнейшее произведение - новеллу, написанную в эпоху Черты Мира и обладающую своеобразной исторической и культурной ценностью:
ГАРДЕЗАНГ
или
Легенда о деревьях на главной площади Северного Города
Произведение сие происходит из среды арийского студенчества (об арийском студенчестве - специфическом сословии учащих и учащихся штатских - можно прочитать вот здесь), автор-студент известен как таковой и в своём роде даже славен - однако нам в данном случае интересно не это.
Предисловие, которое написал к сей новелле Шеол, кратко обозначает основные моменты преткновений, которые вотпрямосходу могут возникнуть у читателя - и вместе с тем деликатно обходит стороной многие другие моменты, о которых как раз-таки хочу поговорить здесь я. Сей разговор представляется мне интересным и небессмысленным в самых разных аспектах, в том числе альтеррологическом-альтерристическом - и посему я приглашаю тех, кто желает ознакомиться с моими соображениями, отправиться для начала к Шеолу и прочитать текст по приведённой выше ссылке.
Ну а потом уже приступать к нижеследующему:)
*******************************
Итак, о чём рассказывает нам легенда о деревьях Северного?
Для начала вспомним собственно "Псалом о цветущем саде" - о его значении для арийского самосознания мы писали вот здесь.
* * *
Псалом о цветущем саде
Из рук, которые держат приклад,
Где вдоль ствола - разлом,
Вставай, мой зарезанный в драке брат
Кривым шиповатым ростком.
И девчонка, которую я не сберёг,
Проткни плечо и ладонь
Грушей, с которой никто не сберёт
Даже самых зелёных плодов.
Расти из горла тёмной листвой
В плетях хмеля и ежевик
Враг, который мне отдал свой
Шанс остаться в живых.
Вырасти выше высоких чащ,
По которым я вышел к своим, как вор,
Мой командир, чей серый плащ
Заклинил пулемётный затвор.
Я верю всем Твоим чудесам -
Господь, Своей милостью осени
Мой чудесный сад, мой цветущий сад,
Где осени нет и нет весны.
* * *
Что видим мы в первую очередь, когда встречаемся с новеллой "Гардезанг"?
Прежде всего - то, что она нарочито (можно даже сказать - банально!) иллюстративна - и в этом плане подчёркнуто проста, плоска: она не имеет дополнительных измерений, которые должны быть в произведении о жизни, а не в легенде-притче - и вдобавок содержит целый ряд деталей / узлов / поворотов, обличающих плохое знание автором практической жизни, ориентировку на чисто символические линии / штрихи. Этакая невнимательность к реалиям, склонность к широким, неточным мазкам - взгляд ребёнка, рассказ ребёнка - ребёнку же.
Для полноты картины - какие такие моменты я имею в виду?
Перечислим вкратце.
Ну, прежде всего о студентах: студенты, конечно, всюду оказываются там в роли "бога из машины" - но да это уж ладно: написано-то всё-таки студентом, так что понятно, замнём.
Много странностей в истории по девушку:
если она уж такая необычная с детства - ей и заинтересоваться служители должны были с детства, а не вдруг, когда она выросла;
или уж она должна была быть храмовым ребёнком, случайно выехавшим к иноверной родне наружу и захваченным роднёй как ценность;
и в любом случае за ней не присылали бы прямо аж два отряда сразу -
или уж это там внутри такая интрига, что потянула бы на отдельный роман;
про обручение Властелину ваще смех - такие важные вещи так не делаются;
убить девушку в такой ситуации нормальный адекватный ответственный служитель ну никак не мог бы; убить мог бы безответственный служитель - но у него ну никак не оказалось бы в руках оптической винтовки; если у безответственного лица оптическая винтовка - то это никак не мог бы быть отряд обычных служителей, а только разве что отряд Мстителей (Ревнителей) - но зато Мстители девушками не интересуются!
Поехали дальше:
Про пулемётный затвор - офигеть! Мы видим развёртку образа из песни, который значим именно тем, что символичен - и в результате получается без малого пародия: если в песне образ "плаща / затвора" - обыденная деталь в онтологическом контексте, подчёркивающая нелепость смерти (человек уже мёртв, а тут такая фигня с плащом), то в новелле эта деталь превращается в причину смерти - что, разумеется, вопиюще не реалистично.
"Юг охвачен пожарами и эпидемией красной чумы" - ваще мимими!
Подобный шедевр я встречал только раз в жизни - "древний, полуразрушенный сарай" - но образ Юга в пожарах и эпидемиях красной чумы указанного сарая даже круче:)))
Говоря научным языком, всё это можно обозначить как некий лёгкий налёт не-аутентичности - всё это напоминает фильмы о Западе, сделанные на Востоке, причём вот не любые, а не-аутентичные фильмы - сделанные из расчёта не на западного зрителя, а на восточного.
Отдельно есть смысл поговорить о завершающем эпизоде - о картине смерти Зонга и переходе его в песню (о чём уже начал в своём предисловии говорить Шеол). С точки зрения логики жизни эта сцена и впрямь выглядит как нечто абсурдное - почему, в самом деле, никто не пытается помочь Зонгу, а все только подпевают? - однако абсурдно оно лишь с точки зрения плоскости обыденного, а если рассматривать с несколько иной точки зрения - то можно увидеть вполне реальную реальность жизни, пронизанной суперсистемами. Рассматриваемый эпизод являет собою не смерть, но волшебное превращение: главный герой, существо как-бы-обыкновенное, переходит в новую фазу бытия - попросту говоря, из человеческой фазы в эисскую. Он перетекает в песню, по сути становится дела локсой-хранителем - поэтому естественно, что все соприсутствующие моменту должны не отвлекаться на бытовые мелочи, а принимать посильное участие, то есть петь - ибо пение есть способ миростроительства.
Вообще говоря, то, что описано, более всего напоминает акцию (акция есть один из не-стандартных способов оживления, который применяется там, где требуется радикальное преображение тела): при обычном ходе акции народ собирается и хором поёт, при этом наблюдаются всякие спецэффекты - так примерно "живые картины" на некоторый переживаемый совместно сюжет.
Итак, описанное в новелле вызывает куда больше ассоциаций с жизнью и восприятием эис, чем с человеческой жизнью и человеческим восприятием: описание акции реалистичнее описания боя, да и вообще - такие моменты как широкие мазки и невнимательность к быту, нестыковки, смазывание-смешивание обстоятельств из разных контекстов - всё это вполне определённо указывает на творчество глобов (о со-творчестве глобов и людей в сфере искусства суши мы писали вот здесь.)
Не буду далее тянуть - выскажу свои соображения (свою версию!) сразу пакетом:
Настоящим автором новеллы является юный ОГ - а записал её контактёр этого ОГ, связанный с Югом, а более даже вероятно - с Востоком.
Этот юный ОГ, существо без опыта жизни на суше, пытается представить как реальность символическую картину "Псалма о цветущем саде" - как если бы он, так сказать, вошёл внутрь песни и проживал бы её как свою личную реальную биографию.
Иными словами, искомый юный ОГ - альтеррист-дитя (об альтерризме юных ОГ мы писали вот здесь), который отождествляется с лирическим героем песни (первым лицом песни, точнее! - то есть массовым / народным самовосприятием), а также с самой песней, входящий в песню как в биографию себя-альтерната; при этом альтернат-герой берётся в сюжете "ниоткуда" и исчезает "в никуда" - растворяется в сотворённом песенном мире.
(Для сведущих читателей добавлю пример подобного явления - ОГ Ош в своё время рассказывал о том, как отождествлялся с песней в связи с Макром: "песня, по мн.Оша, не является песней Макра; скорее можно себе представить, что автор песни - какой-нибудь ОГ … и что он как раз сочиняет эту песню, а Ош является её героем, поэтому не может узнать всю песню, пока не проживёт её целиком; может только догадываться о её значении из рефрена…" -
однако сие есть не более чем замечание в скобках, ибо писать про Макра, Оша, означенную песню и всё такое прочее сейчас никакой возможности нет.
Отметим только, что указанная в данном замечании песня и правда связана с "Псалмом о цветущем саде" - но это связь очень глубокая и очень сложная, так что говорить о ней здесь мы не будем.)
Таким образом, новеллу "Гардезанг" можно рассматривать как показательный пример соучастия глобов в творчестве суши - ну а если иметь в виду, что история создания этой новеллы весьма интересна сама по себе, то тут можно было бы и ещё много чего обсудить - однако тут уже снова получается вопрос к Шеолу: что он может и желает рассказывать об истории данного произведения публично.
*******************************
Итак, с нетерпением ждём следующего шага со стороны Шеола:)
ГАРДЕЗАНГ
или
Легенда о деревьях на главной площади Северного Города
Произведение сие происходит из среды арийского студенчества (об арийском студенчестве - специфическом сословии учащих и учащихся штатских - можно прочитать вот здесь), автор-студент известен как таковой и в своём роде даже славен - однако нам в данном случае интересно не это.
Предисловие, которое написал к сей новелле Шеол, кратко обозначает основные моменты преткновений, которые вотпрямосходу могут возникнуть у читателя - и вместе с тем деликатно обходит стороной многие другие моменты, о которых как раз-таки хочу поговорить здесь я. Сей разговор представляется мне интересным и небессмысленным в самых разных аспектах, в том числе альтеррологическом-альтерристическом - и посему я приглашаю тех, кто желает ознакомиться с моими соображениями, отправиться для начала к Шеолу и прочитать текст по приведённой выше ссылке.
Ну а потом уже приступать к нижеследующему:)
*******************************
Итак, о чём рассказывает нам легенда о деревьях Северного?
Для начала вспомним собственно "Псалом о цветущем саде" - о его значении для арийского самосознания мы писали вот здесь.
* * *
Псалом о цветущем саде
Из рук, которые держат приклад,
Где вдоль ствола - разлом,
Вставай, мой зарезанный в драке брат
Кривым шиповатым ростком.
И девчонка, которую я не сберёг,
Проткни плечо и ладонь
Грушей, с которой никто не сберёт
Даже самых зелёных плодов.
Расти из горла тёмной листвой
В плетях хмеля и ежевик
Враг, который мне отдал свой
Шанс остаться в живых.
Вырасти выше высоких чащ,
По которым я вышел к своим, как вор,
Мой командир, чей серый плащ
Заклинил пулемётный затвор.
Я верю всем Твоим чудесам -
Господь, Своей милостью осени
Мой чудесный сад, мой цветущий сад,
Где осени нет и нет весны.
* * *
Что видим мы в первую очередь, когда встречаемся с новеллой "Гардезанг"?
Прежде всего - то, что она нарочито (можно даже сказать - банально!) иллюстративна - и в этом плане подчёркнуто проста, плоска: она не имеет дополнительных измерений, которые должны быть в произведении о жизни, а не в легенде-притче - и вдобавок содержит целый ряд деталей / узлов / поворотов, обличающих плохое знание автором практической жизни, ориентировку на чисто символические линии / штрихи. Этакая невнимательность к реалиям, склонность к широким, неточным мазкам - взгляд ребёнка, рассказ ребёнка - ребёнку же.
Для полноты картины - какие такие моменты я имею в виду?
Перечислим вкратце.
Ну, прежде всего о студентах: студенты, конечно, всюду оказываются там в роли "бога из машины" - но да это уж ладно: написано-то всё-таки студентом, так что понятно, замнём.
Много странностей в истории по девушку:
если она уж такая необычная с детства - ей и заинтересоваться служители должны были с детства, а не вдруг, когда она выросла;
или уж она должна была быть храмовым ребёнком, случайно выехавшим к иноверной родне наружу и захваченным роднёй как ценность;
и в любом случае за ней не присылали бы прямо аж два отряда сразу -
или уж это там внутри такая интрига, что потянула бы на отдельный роман;
про обручение Властелину ваще смех - такие важные вещи так не делаются;
убить девушку в такой ситуации нормальный адекватный ответственный служитель ну никак не мог бы; убить мог бы безответственный служитель - но у него ну никак не оказалось бы в руках оптической винтовки; если у безответственного лица оптическая винтовка - то это никак не мог бы быть отряд обычных служителей, а только разве что отряд Мстителей (Ревнителей) - но зато Мстители девушками не интересуются!
Поехали дальше:
Про пулемётный затвор - офигеть! Мы видим развёртку образа из песни, который значим именно тем, что символичен - и в результате получается без малого пародия: если в песне образ "плаща / затвора" - обыденная деталь в онтологическом контексте, подчёркивающая нелепость смерти (человек уже мёртв, а тут такая фигня с плащом), то в новелле эта деталь превращается в причину смерти - что, разумеется, вопиюще не реалистично.
"Юг охвачен пожарами и эпидемией красной чумы" - ваще мимими!
Подобный шедевр я встречал только раз в жизни - "древний, полуразрушенный сарай" - но образ Юга в пожарах и эпидемиях красной чумы указанного сарая даже круче:)))
Говоря научным языком, всё это можно обозначить как некий лёгкий налёт не-аутентичности - всё это напоминает фильмы о Западе, сделанные на Востоке, причём вот не любые, а не-аутентичные фильмы - сделанные из расчёта не на западного зрителя, а на восточного.
Отдельно есть смысл поговорить о завершающем эпизоде - о картине смерти Зонга и переходе его в песню (о чём уже начал в своём предисловии говорить Шеол). С точки зрения логики жизни эта сцена и впрямь выглядит как нечто абсурдное - почему, в самом деле, никто не пытается помочь Зонгу, а все только подпевают? - однако абсурдно оно лишь с точки зрения плоскости обыденного, а если рассматривать с несколько иной точки зрения - то можно увидеть вполне реальную реальность жизни, пронизанной суперсистемами. Рассматриваемый эпизод являет собою не смерть, но волшебное превращение: главный герой, существо как-бы-обыкновенное, переходит в новую фазу бытия - попросту говоря, из человеческой фазы в эисскую. Он перетекает в песню, по сути становится дела локсой-хранителем - поэтому естественно, что все соприсутствующие моменту должны не отвлекаться на бытовые мелочи, а принимать посильное участие, то есть петь - ибо пение есть способ миростроительства.
Вообще говоря, то, что описано, более всего напоминает акцию (акция есть один из не-стандартных способов оживления, который применяется там, где требуется радикальное преображение тела): при обычном ходе акции народ собирается и хором поёт, при этом наблюдаются всякие спецэффекты - так примерно "живые картины" на некоторый переживаемый совместно сюжет.
Итак, описанное в новелле вызывает куда больше ассоциаций с жизнью и восприятием эис, чем с человеческой жизнью и человеческим восприятием: описание акции реалистичнее описания боя, да и вообще - такие моменты как широкие мазки и невнимательность к быту, нестыковки, смазывание-смешивание обстоятельств из разных контекстов - всё это вполне определённо указывает на творчество глобов (о со-творчестве глобов и людей в сфере искусства суши мы писали вот здесь.)
Не буду далее тянуть - выскажу свои соображения (свою версию!) сразу пакетом:
Настоящим автором новеллы является юный ОГ - а записал её контактёр этого ОГ, связанный с Югом, а более даже вероятно - с Востоком.
Этот юный ОГ, существо без опыта жизни на суше, пытается представить как реальность символическую картину "Псалма о цветущем саде" - как если бы он, так сказать, вошёл внутрь песни и проживал бы её как свою личную реальную биографию.
Иными словами, искомый юный ОГ - альтеррист-дитя (об альтерризме юных ОГ мы писали вот здесь), который отождествляется с лирическим героем песни (первым лицом песни, точнее! - то есть массовым / народным самовосприятием), а также с самой песней, входящий в песню как в биографию себя-альтерната; при этом альтернат-герой берётся в сюжете "ниоткуда" и исчезает "в никуда" - растворяется в сотворённом песенном мире.
(Для сведущих читателей добавлю пример подобного явления - ОГ Ош в своё время рассказывал о том, как отождествлялся с песней в связи с Макром: "песня, по мн.Оша, не является песней Макра; скорее можно себе представить, что автор песни - какой-нибудь ОГ … и что он как раз сочиняет эту песню, а Ош является её героем, поэтому не может узнать всю песню, пока не проживёт её целиком; может только догадываться о её значении из рефрена…" -
однако сие есть не более чем замечание в скобках, ибо писать про Макра, Оша, означенную песню и всё такое прочее сейчас никакой возможности нет.
Отметим только, что указанная в данном замечании песня и правда связана с "Псалмом о цветущем саде" - но это связь очень глубокая и очень сложная, так что говорить о ней здесь мы не будем.)
Таким образом, новеллу "Гардезанг" можно рассматривать как показательный пример соучастия глобов в творчестве суши - ну а если иметь в виду, что история создания этой новеллы весьма интересна сама по себе, то тут можно было бы и ещё много чего обсудить - однако тут уже снова получается вопрос к Шеолу: что он может и желает рассказывать об истории данного произведения публично.
*******************************
Итак, с нетерпением ждём следующего шага со стороны Шеола:)