Винные мемуары-3 часть 1.
Винные мемуары
Винные мемуары ч.2
Винные мемуары-3
Винные мемуары-4
Винные мемуары-5
Винные мемуары. часть 6
Винные мемуары. часть 7
Винные мемуары. часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2 часть 3.
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Винные мемуары-2 часть.8 (Новогодняя)
Винные мемуары-2 часть 9
Винные мемуары-2 часть 10
Винные мемуары-2 часть 11
Винные мемуары-2 часть 12
Винные мемуары-2 часть 13
Винные мемуары-2 часть 14
Винные мемуары-2 часть 15
Винные мемуары-2 часть 16
Винные мемуары-2 часть 17
Винные мемуары-2 часть 18
Винные мемуары-2 часть 19
Винные мемуары-2, часть 20 (внеочередная)
Винные мемуары-2 часть 21
Винные мемуары-2 часть 22
Винные мемуары-2 часть 23
Винные мемуары-2. часть 24
Винные мемуары-2, часть 25
Винные мемуары-2 часть 26
Винные мемуары-2 часть 27
Винные мемуары-2 часть 28
Винные мемуары-2, часть 29. Внеочередная
Винные мемуары-2 часть 30
Винные мемуары-2 часть 31
Винные мемуары-2 часть 32
Винные мемуары-2 часть 33
Винные мемуары-2 часть 34
Винные мемуары-2, часть 35
Винные мемуары-2: часть 36
Винные мемуары-2. часть 37
Винные мемуары-2, часть 38
Дополнения
Техническое сообщение к "Винным мемуарам"
Видеоприложение к "Винным мемуарам": Киев, 1994
Видеоприложение к "Винным мемуарам"
Фотоприложение к "Винным мемуарам" 2
Фотоприложение к "Винным мемуарам"-3
Фотоприложение к Винным мемуарам-4
Часть третья. Проблемы пития в промежутке между двумя оборонами Белого Дома.
Время разогналось и помчалось стрелой в туманное будущее. По началу мы не успевали за ним угнаться. Тем более обратно из Дзержинска я с подругой полетел не самолетом, а поехал поездом (паспорт как вы помните, я утерял еще в Москве). И даже не скорым, а пассажирским. Он ехал в Сибирь странной окольной тропой через тогда еще российский Казахстан. Неделя в поезде вещь неподъемная особенно если повезет с соседями. Нам не очень повезло: в купе ехала какая-то мать-одиночка с сыном. Они были из Молдавии и за неделю осточертели нам так, что до сих пор Молдавия остается единственной республикой о которой я не сожалею что она отделилась. Пацанчик вечно подсматривал за тем как переодевается моя подруга и потихоньку приворовывал мелкие вещи, мама ела безостановочно какую-то пахучую колбасу из объемного чемодана и разговаривала с нами так, что поневоле вспоминались цыганки с нашего колхозного рынка и рука автоматически проверяла наличие кошелька. Пацана я пытался вразумить. Но они вместе с мамой умудрялись очень быстро обнаружить проводника где бы он не прятался всегда задолго до того, как я заканчивал процедуру воспитания. Вот так мы в духоте и беготне добрались до Иркутска.
Жизнь продолжалась, место, которое я арендовал, оказалось не очень проходным, и я подумывал, как бы вернуться в «1000 мелочей», где оставалась точка Кирюши Орехова. Мне через отца удалось выйти на директора этого магазина, и за небольшую мзду тот дал отдел для моего проекта. Орехов был в бешенстве, но ничего поделать не мог, поэтому единственное, что ему оставалось - это мониторить несколько раз в день наш отдел. Первый месяц я пытался сохранить еще и изначальное место, но, как известно иногда продавцы главнее хозяина. Саша Щукин при всех своих несомненных талантах музыканта и практикующего йога был совершенно не способен к организованной работе. Ему было лениво работать от звонка до звонка, разбираться в ассортименте и пытаться подстраиваться под покупателей. В итоге он затеял безобразную свару с директором кинотеатра, где мы арендовали место и нас попросили его освободить. Я даже не пытался оспорить решение, ведь кому понравится, когда тебе объясняют, что «Вот он, Щукин, человек и звучит гордо, а ты директор непонятное существо которое Рериха от Блаватской может отличить только по бороде последней». Ну и так далее. Пришлось со Щукиным расстаться.
На новом месте было проще - Олег Ж. тогда томился без работы и охотно пошел в продавцы. При его талантах к увлекательному трепу и безудержной фантазии судьба кошельков покупателей была плачевной. В то время «1000 мелочей» было очень проходным местом и проблем с продажами не возникало. Я ездил в Москву, там затаривался товаром и ехал обратно. Однажды я предложил Валере Рожкову съездить со мной за компанию и это стало первым случаем, когда мы как Бивис и Батхед уделали Москву.
Остановились все у той же Марины. Она разумеется, положила на Валеру глаз, но ведь Рожков совсем не Митя, о котором я вам раньше рассказывал и перепить его это из области малонаучной фантастики. Поэтому женская похоть была посрамлена: Валера допил последний стакан и легкой походкой отправился спать, спокойно перешагнув через храпящую Марину, мертвой тушей преграждавшей проход в коридоре.
Рано утром, часов примерно в пять, мы двинулись на книжный рынок. Я с больной головой и вялый, Валера же свежий как огурчик. Он шел впереди, я плелся следом. Валера нес подмышкой сложенные картонки под книги и имел утренне-богемный вид. Мы пробирались дворами к станции метро, когда нас из какой-то подворотни окликнул помятого вида бичара. Валера с картоном его явно заинтриговал и он поинтересовался у него хриплым голосом «не художник ли он?». Рожков беззаботно ответил, что мы оба художники вот только дойдем до ларька и сразу нарисуем пару бутылочек пива.
Книжный рынок в 91 году размещался в ДК Железнодорожников, очень тесном для проведения подобных тусовок месте. Пробираться требовалось сквозь толпы людей в жаре и толкотне, а в похмельном состоянии это было подобно смерти. К тому же держатели рынка пытались облагать посетителей дополнительными поборами, придумывая неожиданные штрафы за курение и складирование книг в неположенных, по их мнению, местах. Чтобы хоть что-то приобрести требовалось нырять ласточкой в толпы и мгновенно выхватывать требуемые пачки. Особым товаром была продукция Клубов Любителей Фантастики, которым наконец позволили торговать своими самопальными переводами не опасаясь санкций органов. Возник весьма прибыльный бизнес - отпечатанные на ксероксе листки с коряво переведенными текстами стали продаваться не хуже книг государственных издательств и по ценам никак не ниже обычных книжных. Для особых эстетов местные умельцы приделывали этим ксероксным листикам роскошные самопальные обложки украшенные золотым и серебряным тиснением. Разумеется стоимость подобного эксклюзивна была выше, чем у самых ходовых тогдашних бестселлеров. Но спрос был и подобные самопалы не залеживались на прилавках. Даже у меня до сих пор где-то валяется подобное переплетенное трехтомное издание желязновских «Принцев Амбера».
Самая большая проблема была с тем как дотащить купленные коробки с книгами до камер хранения Ярославского вокзала. Даже для двоих подобное дело заключала в себе многоходовую комбинацию. Сперва кто-то один сидел на куче из коробок и караулил пока другой переносил их на предельное видимое невооруженным взглядом расстояние. Затем наступала пятиминутка отдыха для трудившегося человека, а кучка ящиков переползала дальше и так вплоть до дороги, где ловилась подходящая тачка. Затем все уже повторялось на вокзале с той лишь разницей, что расстояния для перетаскивания сокращались в виду повышенной возможности слямзить что-либо из привезенного местными артистами воровского жанра.
Примерно за два-три дня подобной работы деньги, выделенные на закупку, стремительно заканчивались, и оставалась лишь та часть, которую планировалось потратить на развлечения. Обычно мне хватало отложенных денег, но в тот раз мы с Валерой стремительно опустошили все запасы. До отъезда еще оставались сутки, а из денег в наличие имелся НЗ лишь на продукты для четырехдневной поездки обратно в Иркутск на поезде.
Москва сентября 1991 года разительно отличалась от Москвы августа того же года. С моей последней поездки прошел всего лишь месяц, а ощущение было таким, словно я попал в иное измерение. Милиция исчезла с улиц как класс, вслед за ней в истуканное небытие пропали многие из памятников коммунистической эпохи. На площади у Моссовета были ликвидированы металлические ограждения, а на Красной площади исчезли наблюдатели в штатском. Свобода проявлялась в самых неожиданных формах. Скажи мне кто-нибудь, что я буду сидеть с Валерой у входа в Мавзолей и пить из горлышка коньяк, не опасаясь того, что нас повяжут, то я спросил бы, какую траву он курит. Тем не менее все было именно так.
И вот мы с Валерой сидим возле тогда еще живой гостиницы «Москва» и пьем на террасе что-то легкое на последние деньги. Где взять еще - вот вопрос который волновал нас в тот момент. У меня была тайная мысль продать Валеру в сексуальное рабство Марине, но ее можно было осуществить только ближе к вечеру, а выпить хотелось именно сейчас и много. Нас могло спасти только чудо и такое чудо было нам соткано из горячего воздуха жаркого сентябрьского дня.
По улице Горького мимо нас шли два полузнакомых мне штриха из Иркутска. Их имена за давностью лет я напрочь позабыл хотя одно время общался с ними довольно плотно. Мы с Валерой звали их «братками» и это погоняло как-то закрепилось за ними у тех, кто более менее знал этих людей. Ближе к концу перестройки, когда появилась возможность немного приподняться на продаже всякой ерунды, появилась определенная категория людей, которые смогли приподняться из обычного быдлячьего состояния примерно на две средние зарплаты, торгуя по мелочам. То есть более-менее крупных бабок у них еще не было, но вот икру под коньячок они могли уже потреблять пару раз в неделю и видели перспективу в ближайшем времени добавить к потребительской корзинке еще и осетринку с вискарем. Они тоже торговали книгами, у них было неплохая маленькая точка на центральном рынке. Братки в основном специализировались на оккультной литературе, которая как раз входила в моду. Крупные местные книготорговцы еще не уделяли этой тематики особого внимания и какое-то время на этих книжках можно было неплохо приподнимать деньги. Понятно, что долго такое продолжаться не могло, но братки об этом не задумывались и везли все подряд, включая в оккультизм книги по йоге, лечению мочой и керосином, а так же всевозможные сонники и календари. Плюс ко всему этому они еще прихватывали обычный ассортимент, где иногда встречались весьма необычные вещи.
На всю жизнь я запомнил как однажды на книжном рынке они прикупили пачку дорогущих карт автомобильных дорог Западной Европы. Была зима 1992 и для жителей Восточной Сибири эта книга была как никогда актуальна. В пачке было пять книг и они вечно лежали на их прилавке безмолвным укором. Спустя полгода я поинтересовался как уходит у них это ценное издание. «Туговато» - ответил Андрей (вспомнил все-таки одно из имен). - «И сколько уже продали?» - продолжил я свои расспросы. - «Да пока ни одной», - замявшись ответил он. С тех пор в сленге тех, кто знал эту историю, фраза «туговато уходит» стало устойчивым мемом.
Ну, так вот. Сидим мы на террасе и вдруг я вижу эту парочку. «Валера, - говорю я Рожкову, - День перестает быть скучным». Я их окликнул и они подсели к нам за столик. Я завел беседу на профессиональную тему, Валера тоже включился в игру и тут само собой возник вопрос, что нужно выпить за встречу и за знакомство. Братки решили проставиться и мы заказали бутылку коньяка и какую-то нарезку. В жару пить коньяк конечно самое то, не очень крепкие в выпивке товарищи быстро размякли и вторую бутылку они прикупили уже без нашего напоминания. Нам с Валерой стало весьма хорошо, а братки поплыли подобно топору из села Кукуево. Мы решили сменить обстановку и прогуляться на старый Арбат.
У меня в голове шумело и в ней витали всякие странные идеи. Очень хотелось устроить какой-нибудь дебош с участием этой парочки. И внезапно меня осенило. Я обратился к браткам:
- Ну, крутые вы пацаны или нет?
Те как-то вяло ответили, что типа да крутые.
- Способны вы на лихой разгул или нет?
Те снова вяло икнули, что да способны.
- Чувствуете какая сегодня жара?
Чувствуют, сообщили они, немного подумав.
- А слабо нам, крутым парням, снять рубашки, чтобы подмышки могли глотнуть свежего воздуха?
- Не слабо, - отвечают.
И вот уже где-то внизу улицы Горького почти у выхода на Манежную площадь мы остановились и сняли рубашки. Я и Валера аккуратно сложили свои вещи в сумки, братки повесили рубашки на плечо.
Мы двинулись дальше. Судя по всему Валера как самый трезвый веселился вовсю.
Спустя какое-то время, уже на Манежной, я снова обратился к браткам:
- Ну что, круто мы гуляем?
Те шли самым тихим ходом напоминая двух зомби из дешевого фильма.
- Да, - отвечают, - все круто.
- А слабо нам, - говорю, - и туфли снять? Пусть ноги тоже дышат.
Наши попутчики были согласны уже на все. Прямо посередине площади мы сняли обувь. Теперь мы уже напоминали паломников весьма поиздержавшихся в пути. Оставалось сделать последний шаг и я его сделал, когда мы вступили на Калининский проспект.
- Видите, мы почти те самые крутые парни как я вам и говорил.
Снова вялое «да, да».
- Глупо, идем без рубашек и обуви, а штаны все еще на нас. Со стороны это выглядит весьма подозрительно.
Братки согласились снять брюки, чтобы не вызвать ненужного внимания. И вот мы идем по центру Москвы в одних трусах. Все-таки такие глобальные события как смена общественного строя в стране так пыльным мешком бьют обывателя, что у него уже не остается ни времени, ни сил наблюдать возникающие вокруг него странности и флюктуации. Поэтому неудивительно, что многочисленные прохожие удостаивали нас лишь рассеянным взглядом. Так мы дошли до памятника Калинину и там обнаружили, что всероссийского старосту выкорчевали из металлического кресла. Странно было наблюдать одинокое кресло, приваренное к каменному пьедесталу. Недолго думая мы вскарабкались в кресло и по очереди посидели на нем. Какой-то турист по виду из заграницы фотографировал нас на пленку.
Спустившись обратно, мы двинулись дальше в сторону Арбата. К тому времени хмель уже немного выветрился у меня из головы, и я вдруг совершенно ясно представил, как менты нас винтят на подходе к Арбату. Братки полусонные плелись позади, а я подозвал Рожкова и поделился своими опасениями. Валера ответил, что сам уже какое-то время думает над той же проблемой. Нужно было принимать решение как можно быстрее и тут меня осенило.
Я выдвинул братков на передний план, выстроил всех в цепочку, а сам пошел замыкающим. По моей команде все начали дружно громко бормотать «Харе Кришна, Харе Рама». Посчитав, что такой маскировки будет достаточно, я совершенно успокоился и перестал переживать по поводу возможного задержания.
Старый Арбат кишел людьми. Тогда еще улица была забита не только торгашами матрешечниками, но и наполнена многочисленными самодеятельными музыкантами всеразличного мастерства и уровня. Как не было нам с Валерой хорошо, необходимы были еще деньги для достойного завершения дня. Продолжая напевать кришнаитскую песенку, мы дошли до южноамериканских исполнителей игравших на экзотических инструментах музыку своей далекой родины. Надо отметить, что слушателей у них было не очень много по сравнению с соседями выдающих легкий джаз и бородатым бардом напротив, певшим куплеты о Горбачеве. Мне эти чилийцы показались подходящим объектом для небольшого обогащения. Валера как самый трезвый стал переговорщиком. Он предложил наши услуги в раскрутке их таланта и всего лишь за четвертной пообещал организовать им хорошие сборы. Те, подумав, согласились, и началась такая пляска, о которой нашим спутникам было стыдно вспоминать еще долгие годы. Под зажигательные ритмы мы кружились вокруг музыкантов в некоем подобии лезгинки, притоптывая, вращаясь вокруг своей оси и с трудом удерживая подвыпившие тела в вертикальном положении. Я бегал вокруг собравшейся толпы, орал «Асса!» и «Денги давай!» В перерыве между песнями меня внезапно отозвал Валера.
- Ты посмотри на свои следы, - сказал он.
Я оглянулся и увидел длинную цепочку кровавых отпечатков на асфальте. Мне сразу стало нехорошо. Валера осмотрел мои ступни и обнаружил, что они все утыканы стеклом. Как я мог отплясывать в таком состоянии, не понимаю и теперь. Валера вытащил самые крупные осколки, и мы перевязали ступни носовыми платками. После чего танцы продолжились.
Все хорошее когда-нибудь кончается и вот народ, пресытившись зрелищем, пошел прочь в поисках новых экзотических развлечений. В футляре из-под гитары у исполнителей оказалась рекордная по их словам выручка. Они с чистым сердцем отстегнули нам четвертой, и мы тут же пошли спускать его в ближайшее заведение. На удивление нашему пляжному виду там тоже не удивились и мы, взяв бутылку коньяка и закуску сели за столик. Братки, вернувшиеся к жизни после получасовой пляски, снова быстро стали уходить в нирвану и мы, уговорив их взять еще одну бутылку в дорогу, поспешили на свежий воздух. Когда подошли к «Смоленской» я понял, что если в таком виде спустимся в метро, то удача нам тут же и изменит. Поэтому я с Валерой быстро оделся, и заставил одеться своих спутников. Те снова впали в мутный ступор и мы, прихватив бутылку, по быстрому с ними простились. В долгой дороге до Планерной мы спали, чутко прижимая к себе трофейный коньяк.
Марина встретила нас изумленно весело, я уже был совсем без сил и поэтому для удаления остатков стекла из моих ступней не потребовался наркоз. Я благополучно продрых всю операцию, которую проводили Валера с Мариной.
Вечером следующего дня мы с Валерой благополучно перетащили в вагон из камеры хранения весь свой груз и счастливо уснули под стук колес. Так мы отметили наступление новой эры.
Винные мемуары ч.2
Винные мемуары-3
Винные мемуары-4
Винные мемуары-5
Винные мемуары. часть 6
Винные мемуары. часть 7
Винные мемуары. часть 8
Винные мемуары. Часть 9
Винные мемуары. часть 10
Винные мемуары. Часть 11
Винные мемуары. Часть 12
Винные мемуары. Часть 13.
Часть вторая
Винные мемуары - 2. часть 1.
Винные мемуары - 2. часть 2
Винные мемуары-2 часть 3.
Винные мемуары-2. часть 4
Винные мемуары-2. часть 5
Винные мемуары-2 часть 6
Винные мемуары-2. часть 7
Винные мемуары-2 часть.8 (Новогодняя)
Винные мемуары-2 часть 9
Винные мемуары-2 часть 10
Винные мемуары-2 часть 11
Винные мемуары-2 часть 12
Винные мемуары-2 часть 13
Винные мемуары-2 часть 14
Винные мемуары-2 часть 15
Винные мемуары-2 часть 16
Винные мемуары-2 часть 17
Винные мемуары-2 часть 18
Винные мемуары-2 часть 19
Винные мемуары-2, часть 20 (внеочередная)
Винные мемуары-2 часть 21
Винные мемуары-2 часть 22
Винные мемуары-2 часть 23
Винные мемуары-2. часть 24
Винные мемуары-2, часть 25
Винные мемуары-2 часть 26
Винные мемуары-2 часть 27
Винные мемуары-2 часть 28
Винные мемуары-2, часть 29. Внеочередная
Винные мемуары-2 часть 30
Винные мемуары-2 часть 31
Винные мемуары-2 часть 32
Винные мемуары-2 часть 33
Винные мемуары-2 часть 34
Винные мемуары-2, часть 35
Винные мемуары-2: часть 36
Винные мемуары-2. часть 37
Винные мемуары-2, часть 38
Дополнения
Техническое сообщение к "Винным мемуарам"
Видеоприложение к "Винным мемуарам": Киев, 1994
Видеоприложение к "Винным мемуарам"
Фотоприложение к "Винным мемуарам" 2
Фотоприложение к "Винным мемуарам"-3
Фотоприложение к Винным мемуарам-4
Часть третья. Проблемы пития в промежутке между двумя оборонами Белого Дома.
Время разогналось и помчалось стрелой в туманное будущее. По началу мы не успевали за ним угнаться. Тем более обратно из Дзержинска я с подругой полетел не самолетом, а поехал поездом (паспорт как вы помните, я утерял еще в Москве). И даже не скорым, а пассажирским. Он ехал в Сибирь странной окольной тропой через тогда еще российский Казахстан. Неделя в поезде вещь неподъемная особенно если повезет с соседями. Нам не очень повезло: в купе ехала какая-то мать-одиночка с сыном. Они были из Молдавии и за неделю осточертели нам так, что до сих пор Молдавия остается единственной республикой о которой я не сожалею что она отделилась. Пацанчик вечно подсматривал за тем как переодевается моя подруга и потихоньку приворовывал мелкие вещи, мама ела безостановочно какую-то пахучую колбасу из объемного чемодана и разговаривала с нами так, что поневоле вспоминались цыганки с нашего колхозного рынка и рука автоматически проверяла наличие кошелька. Пацана я пытался вразумить. Но они вместе с мамой умудрялись очень быстро обнаружить проводника где бы он не прятался всегда задолго до того, как я заканчивал процедуру воспитания. Вот так мы в духоте и беготне добрались до Иркутска.
Жизнь продолжалась, место, которое я арендовал, оказалось не очень проходным, и я подумывал, как бы вернуться в «1000 мелочей», где оставалась точка Кирюши Орехова. Мне через отца удалось выйти на директора этого магазина, и за небольшую мзду тот дал отдел для моего проекта. Орехов был в бешенстве, но ничего поделать не мог, поэтому единственное, что ему оставалось - это мониторить несколько раз в день наш отдел. Первый месяц я пытался сохранить еще и изначальное место, но, как известно иногда продавцы главнее хозяина. Саша Щукин при всех своих несомненных талантах музыканта и практикующего йога был совершенно не способен к организованной работе. Ему было лениво работать от звонка до звонка, разбираться в ассортименте и пытаться подстраиваться под покупателей. В итоге он затеял безобразную свару с директором кинотеатра, где мы арендовали место и нас попросили его освободить. Я даже не пытался оспорить решение, ведь кому понравится, когда тебе объясняют, что «Вот он, Щукин, человек и звучит гордо, а ты директор непонятное существо которое Рериха от Блаватской может отличить только по бороде последней». Ну и так далее. Пришлось со Щукиным расстаться.
На новом месте было проще - Олег Ж. тогда томился без работы и охотно пошел в продавцы. При его талантах к увлекательному трепу и безудержной фантазии судьба кошельков покупателей была плачевной. В то время «1000 мелочей» было очень проходным местом и проблем с продажами не возникало. Я ездил в Москву, там затаривался товаром и ехал обратно. Однажды я предложил Валере Рожкову съездить со мной за компанию и это стало первым случаем, когда мы как Бивис и Батхед уделали Москву.
Остановились все у той же Марины. Она разумеется, положила на Валеру глаз, но ведь Рожков совсем не Митя, о котором я вам раньше рассказывал и перепить его это из области малонаучной фантастики. Поэтому женская похоть была посрамлена: Валера допил последний стакан и легкой походкой отправился спать, спокойно перешагнув через храпящую Марину, мертвой тушей преграждавшей проход в коридоре.
Рано утром, часов примерно в пять, мы двинулись на книжный рынок. Я с больной головой и вялый, Валера же свежий как огурчик. Он шел впереди, я плелся следом. Валера нес подмышкой сложенные картонки под книги и имел утренне-богемный вид. Мы пробирались дворами к станции метро, когда нас из какой-то подворотни окликнул помятого вида бичара. Валера с картоном его явно заинтриговал и он поинтересовался у него хриплым голосом «не художник ли он?». Рожков беззаботно ответил, что мы оба художники вот только дойдем до ларька и сразу нарисуем пару бутылочек пива.
Книжный рынок в 91 году размещался в ДК Железнодорожников, очень тесном для проведения подобных тусовок месте. Пробираться требовалось сквозь толпы людей в жаре и толкотне, а в похмельном состоянии это было подобно смерти. К тому же держатели рынка пытались облагать посетителей дополнительными поборами, придумывая неожиданные штрафы за курение и складирование книг в неположенных, по их мнению, местах. Чтобы хоть что-то приобрести требовалось нырять ласточкой в толпы и мгновенно выхватывать требуемые пачки. Особым товаром была продукция Клубов Любителей Фантастики, которым наконец позволили торговать своими самопальными переводами не опасаясь санкций органов. Возник весьма прибыльный бизнес - отпечатанные на ксероксе листки с коряво переведенными текстами стали продаваться не хуже книг государственных издательств и по ценам никак не ниже обычных книжных. Для особых эстетов местные умельцы приделывали этим ксероксным листикам роскошные самопальные обложки украшенные золотым и серебряным тиснением. Разумеется стоимость подобного эксклюзивна была выше, чем у самых ходовых тогдашних бестселлеров. Но спрос был и подобные самопалы не залеживались на прилавках. Даже у меня до сих пор где-то валяется подобное переплетенное трехтомное издание желязновских «Принцев Амбера».
Самая большая проблема была с тем как дотащить купленные коробки с книгами до камер хранения Ярославского вокзала. Даже для двоих подобное дело заключала в себе многоходовую комбинацию. Сперва кто-то один сидел на куче из коробок и караулил пока другой переносил их на предельное видимое невооруженным взглядом расстояние. Затем наступала пятиминутка отдыха для трудившегося человека, а кучка ящиков переползала дальше и так вплоть до дороги, где ловилась подходящая тачка. Затем все уже повторялось на вокзале с той лишь разницей, что расстояния для перетаскивания сокращались в виду повышенной возможности слямзить что-либо из привезенного местными артистами воровского жанра.
Примерно за два-три дня подобной работы деньги, выделенные на закупку, стремительно заканчивались, и оставалась лишь та часть, которую планировалось потратить на развлечения. Обычно мне хватало отложенных денег, но в тот раз мы с Валерой стремительно опустошили все запасы. До отъезда еще оставались сутки, а из денег в наличие имелся НЗ лишь на продукты для четырехдневной поездки обратно в Иркутск на поезде.
Москва сентября 1991 года разительно отличалась от Москвы августа того же года. С моей последней поездки прошел всего лишь месяц, а ощущение было таким, словно я попал в иное измерение. Милиция исчезла с улиц как класс, вслед за ней в истуканное небытие пропали многие из памятников коммунистической эпохи. На площади у Моссовета были ликвидированы металлические ограждения, а на Красной площади исчезли наблюдатели в штатском. Свобода проявлялась в самых неожиданных формах. Скажи мне кто-нибудь, что я буду сидеть с Валерой у входа в Мавзолей и пить из горлышка коньяк, не опасаясь того, что нас повяжут, то я спросил бы, какую траву он курит. Тем не менее все было именно так.
И вот мы с Валерой сидим возле тогда еще живой гостиницы «Москва» и пьем на террасе что-то легкое на последние деньги. Где взять еще - вот вопрос который волновал нас в тот момент. У меня была тайная мысль продать Валеру в сексуальное рабство Марине, но ее можно было осуществить только ближе к вечеру, а выпить хотелось именно сейчас и много. Нас могло спасти только чудо и такое чудо было нам соткано из горячего воздуха жаркого сентябрьского дня.
По улице Горького мимо нас шли два полузнакомых мне штриха из Иркутска. Их имена за давностью лет я напрочь позабыл хотя одно время общался с ними довольно плотно. Мы с Валерой звали их «братками» и это погоняло как-то закрепилось за ними у тех, кто более менее знал этих людей. Ближе к концу перестройки, когда появилась возможность немного приподняться на продаже всякой ерунды, появилась определенная категория людей, которые смогли приподняться из обычного быдлячьего состояния примерно на две средние зарплаты, торгуя по мелочам. То есть более-менее крупных бабок у них еще не было, но вот икру под коньячок они могли уже потреблять пару раз в неделю и видели перспективу в ближайшем времени добавить к потребительской корзинке еще и осетринку с вискарем. Они тоже торговали книгами, у них было неплохая маленькая точка на центральном рынке. Братки в основном специализировались на оккультной литературе, которая как раз входила в моду. Крупные местные книготорговцы еще не уделяли этой тематики особого внимания и какое-то время на этих книжках можно было неплохо приподнимать деньги. Понятно, что долго такое продолжаться не могло, но братки об этом не задумывались и везли все подряд, включая в оккультизм книги по йоге, лечению мочой и керосином, а так же всевозможные сонники и календари. Плюс ко всему этому они еще прихватывали обычный ассортимент, где иногда встречались весьма необычные вещи.
На всю жизнь я запомнил как однажды на книжном рынке они прикупили пачку дорогущих карт автомобильных дорог Западной Европы. Была зима 1992 и для жителей Восточной Сибири эта книга была как никогда актуальна. В пачке было пять книг и они вечно лежали на их прилавке безмолвным укором. Спустя полгода я поинтересовался как уходит у них это ценное издание. «Туговато» - ответил Андрей (вспомнил все-таки одно из имен). - «И сколько уже продали?» - продолжил я свои расспросы. - «Да пока ни одной», - замявшись ответил он. С тех пор в сленге тех, кто знал эту историю, фраза «туговато уходит» стало устойчивым мемом.
Ну, так вот. Сидим мы на террасе и вдруг я вижу эту парочку. «Валера, - говорю я Рожкову, - День перестает быть скучным». Я их окликнул и они подсели к нам за столик. Я завел беседу на профессиональную тему, Валера тоже включился в игру и тут само собой возник вопрос, что нужно выпить за встречу и за знакомство. Братки решили проставиться и мы заказали бутылку коньяка и какую-то нарезку. В жару пить коньяк конечно самое то, не очень крепкие в выпивке товарищи быстро размякли и вторую бутылку они прикупили уже без нашего напоминания. Нам с Валерой стало весьма хорошо, а братки поплыли подобно топору из села Кукуево. Мы решили сменить обстановку и прогуляться на старый Арбат.
У меня в голове шумело и в ней витали всякие странные идеи. Очень хотелось устроить какой-нибудь дебош с участием этой парочки. И внезапно меня осенило. Я обратился к браткам:
- Ну, крутые вы пацаны или нет?
Те как-то вяло ответили, что типа да крутые.
- Способны вы на лихой разгул или нет?
Те снова вяло икнули, что да способны.
- Чувствуете какая сегодня жара?
Чувствуют, сообщили они, немного подумав.
- А слабо нам, крутым парням, снять рубашки, чтобы подмышки могли глотнуть свежего воздуха?
- Не слабо, - отвечают.
И вот уже где-то внизу улицы Горького почти у выхода на Манежную площадь мы остановились и сняли рубашки. Я и Валера аккуратно сложили свои вещи в сумки, братки повесили рубашки на плечо.
Мы двинулись дальше. Судя по всему Валера как самый трезвый веселился вовсю.
Спустя какое-то время, уже на Манежной, я снова обратился к браткам:
- Ну что, круто мы гуляем?
Те шли самым тихим ходом напоминая двух зомби из дешевого фильма.
- Да, - отвечают, - все круто.
- А слабо нам, - говорю, - и туфли снять? Пусть ноги тоже дышат.
Наши попутчики были согласны уже на все. Прямо посередине площади мы сняли обувь. Теперь мы уже напоминали паломников весьма поиздержавшихся в пути. Оставалось сделать последний шаг и я его сделал, когда мы вступили на Калининский проспект.
- Видите, мы почти те самые крутые парни как я вам и говорил.
Снова вялое «да, да».
- Глупо, идем без рубашек и обуви, а штаны все еще на нас. Со стороны это выглядит весьма подозрительно.
Братки согласились снять брюки, чтобы не вызвать ненужного внимания. И вот мы идем по центру Москвы в одних трусах. Все-таки такие глобальные события как смена общественного строя в стране так пыльным мешком бьют обывателя, что у него уже не остается ни времени, ни сил наблюдать возникающие вокруг него странности и флюктуации. Поэтому неудивительно, что многочисленные прохожие удостаивали нас лишь рассеянным взглядом. Так мы дошли до памятника Калинину и там обнаружили, что всероссийского старосту выкорчевали из металлического кресла. Странно было наблюдать одинокое кресло, приваренное к каменному пьедесталу. Недолго думая мы вскарабкались в кресло и по очереди посидели на нем. Какой-то турист по виду из заграницы фотографировал нас на пленку.
Спустившись обратно, мы двинулись дальше в сторону Арбата. К тому времени хмель уже немного выветрился у меня из головы, и я вдруг совершенно ясно представил, как менты нас винтят на подходе к Арбату. Братки полусонные плелись позади, а я подозвал Рожкова и поделился своими опасениями. Валера ответил, что сам уже какое-то время думает над той же проблемой. Нужно было принимать решение как можно быстрее и тут меня осенило.
Я выдвинул братков на передний план, выстроил всех в цепочку, а сам пошел замыкающим. По моей команде все начали дружно громко бормотать «Харе Кришна, Харе Рама». Посчитав, что такой маскировки будет достаточно, я совершенно успокоился и перестал переживать по поводу возможного задержания.
Старый Арбат кишел людьми. Тогда еще улица была забита не только торгашами матрешечниками, но и наполнена многочисленными самодеятельными музыкантами всеразличного мастерства и уровня. Как не было нам с Валерой хорошо, необходимы были еще деньги для достойного завершения дня. Продолжая напевать кришнаитскую песенку, мы дошли до южноамериканских исполнителей игравших на экзотических инструментах музыку своей далекой родины. Надо отметить, что слушателей у них было не очень много по сравнению с соседями выдающих легкий джаз и бородатым бардом напротив, певшим куплеты о Горбачеве. Мне эти чилийцы показались подходящим объектом для небольшого обогащения. Валера как самый трезвый стал переговорщиком. Он предложил наши услуги в раскрутке их таланта и всего лишь за четвертной пообещал организовать им хорошие сборы. Те, подумав, согласились, и началась такая пляска, о которой нашим спутникам было стыдно вспоминать еще долгие годы. Под зажигательные ритмы мы кружились вокруг музыкантов в некоем подобии лезгинки, притоптывая, вращаясь вокруг своей оси и с трудом удерживая подвыпившие тела в вертикальном положении. Я бегал вокруг собравшейся толпы, орал «Асса!» и «Денги давай!» В перерыве между песнями меня внезапно отозвал Валера.
- Ты посмотри на свои следы, - сказал он.
Я оглянулся и увидел длинную цепочку кровавых отпечатков на асфальте. Мне сразу стало нехорошо. Валера осмотрел мои ступни и обнаружил, что они все утыканы стеклом. Как я мог отплясывать в таком состоянии, не понимаю и теперь. Валера вытащил самые крупные осколки, и мы перевязали ступни носовыми платками. После чего танцы продолжились.
Все хорошее когда-нибудь кончается и вот народ, пресытившись зрелищем, пошел прочь в поисках новых экзотических развлечений. В футляре из-под гитары у исполнителей оказалась рекордная по их словам выручка. Они с чистым сердцем отстегнули нам четвертой, и мы тут же пошли спускать его в ближайшее заведение. На удивление нашему пляжному виду там тоже не удивились и мы, взяв бутылку коньяка и закуску сели за столик. Братки, вернувшиеся к жизни после получасовой пляски, снова быстро стали уходить в нирвану и мы, уговорив их взять еще одну бутылку в дорогу, поспешили на свежий воздух. Когда подошли к «Смоленской» я понял, что если в таком виде спустимся в метро, то удача нам тут же и изменит. Поэтому я с Валерой быстро оделся, и заставил одеться своих спутников. Те снова впали в мутный ступор и мы, прихватив бутылку, по быстрому с ними простились. В долгой дороге до Планерной мы спали, чутко прижимая к себе трофейный коньяк.
Марина встретила нас изумленно весело, я уже был совсем без сил и поэтому для удаления остатков стекла из моих ступней не потребовался наркоз. Я благополучно продрых всю операцию, которую проводили Валера с Мариной.
Вечером следующего дня мы с Валерой благополучно перетащили в вагон из камеры хранения весь свой груз и счастливо уснули под стук колес. Так мы отметили наступление новой эры.