Мемуары графа Олизара: часть 2, глава 3 (окончание главы)
Продолжение главы про то, как Олизар сватается к Марии Раевской.
-----------
Оригинал: Olizar G. Pamiętniki. 1798-1865. Lwow, 1892.
Русская публикация в сокращении: "Русский вестник", 1893, NN 8-9
Вместо предисловия: http://naiwen.livejournal.com/1269941.html
Часть 2, глава 2, начало: http://naiwen.livejournal.com/1355691.html
Часть 2, глава 2, окончание главы: http://naiwen.livejournal.com/1356060.html
Часть 2, глава 3, начало: http://naiwen.livejournal.com/1372874.html
Часть 2, глава 6: http://naiwen.livejournal.com/1270125.html
Часть 2, глава 8: http://naiwen.livejournal.com/1271264.html
Часть 2, глава 9: http://naiwen.livejournal.com/1277107.html
Часть 2, глава 10: http://naiwen.livejournal.com/1278007.html
Часть 2, глава 11: http://naiwen.livejournal.com/1284808.html
Часть 2, глава 12: http://naiwen.livejournal.com/1288234.html
Часть 2, глава 13 (начало): http://naiwen.livejournal.com/1293529.html
Часть 2, глава 13 (окончание): http://naiwen.livejournal.com/1294233.html
Часть 2, глава 14: http://naiwen.livejournal.com/1297651.html
Часть 2, глава 15, начало: http://naiwen.livejournal.com/1309429.html
Часть 2, глава 15, продолжение-1: http://naiwen.livejournal.com/1311362.html
Часть 2, глава 15, продолжение-2: http://naiwen.livejournal.com/1317518.html
Курсивом выделены фразы, написанные в оригинале по-французски
Жирным шрифтом выделены фразы, написанные в оригинале по-русски латинским транслитом.
Подчеркнуты слова и фразы, которые выделены в оригинале
* звездочками обозначены авторские примечания мемуариста
1) цифрами обозначены мои примечания
Мы остановились на том, что наш герой банально влюбился...
Глава 3 (окончание главы)
Ничего не скажу против несчастного князя Сергея Волконского, которому она отдала руку, но без ложной скромности признаюсь, что выбор между мной и ним (особенно пока политические происшествия в стране не сделали его достойной сочувствия жертвой) несомненно, был бы в мою пользу у другой женщины, которая ищет счастья только в любви; но Мария иначе понимала высшее призвание женщины. Она видела, что в текущих политических отношениях наших народов та русская, которая желала ей остаться, несомненно, не могла связать свою судьбу с судьбой благородного поляка, ибо один из них вынужден был бы отказаться от всего, что составляет уважение, благородство, наконец, настоящее счастье человеческой жизни.
Отец, предчувствуя отказ, когда получит мое признание, в то же время беспокоился в душе, что потерял добрую партию для дочери. Мария, желая прекратить заботу и беспокойство о ней отца, приняла первое предложение князя Волконского, пока я сам долго колебался, можно ли мне взять супругу другой веры из вражеского народа, наконец, получив в этом патриотическом деле личное позволение генерала Княжевича 15), Немцевича 16), Кропиньского 17) и самого кн.Адама Чарторыйского 18), пишу я письмо Раевскому, прося позволения завоевать сердце его дочери Марии.
На это я получил ответ такого содержания:
Для меня самая жестокая вещь из возможных - это иметь честь отвечать, дорогой граф, на ваше предложение, которое я предчувствовал, и на которое могу дать вам лишь отрицательный ответ.
Вы знаете, как я вас люблю, и как мне всегда не хватало случая засвидетельствовать вам свое особенное уважение. Иметь право любить вас как сына - это было бы верхом моих желаний, тем более, что узнав вас во время ваших домашних несчастий, - я не сомневаюсь ни на мгновение, что вы знали бы, как сделать мою дочь счастливой.
Но этот рок, эта определенность судьбы более высокая и более могущественная, чем наш человеческий рассудок, разница наших религий, нашего образа мыслей, наших обоюдных долгов, вы это сказали бы - я говорю, наконец, наших двух национальностей - все, кажется, поставило непреодолимый барьер между нами.
Сказать вам после этого, что мы надеемся продолжать видеть вас в нашем доме, как лучшего из наших друзей, это доказать вам, дорогой Граф, что я полагаю вашу душу более сильной, чем ваше сердце, и хочу, чтобы вы сами рассудили огромность моей потери и искренность моих сожалений.
Николай Раевский 19)
Как забойным молотком, прибит я был этим письмом, но был связан узами дружбы с семьей, с которой сроднился, и даже позднее, когда особые несчастья и смерти ряда ее членов, разделили нас навсегда, все же сохранились прежние сердечные чувства, и осталась вечная память и взаимная доброжелательность.
Здесь, однако, я должен признаться, что если хоть что-то благородного, высокого, поэтического выросло в моей душе, всему виной та любовь, которую во мне пробудила Мария Раевская, княгиня Волконская, ныне сибирская изгнанница в Нерчинске 20), крепостная Сергея, разделившая суровую судьбу мужа. Она была для меня моей Беатриче 21), которой я посвятил целый венок сонетов 22), к которому мой поэтический дух сумел вознестись. Благодаря ей, а более благодаря своей любви к ней, я заслужил сочувствие первого русского поэта 23), и дружбу нашего лауреата Адама 24). Его крымский сонет под названием Аюдаг 25) был посвящен мне и моему любовному изгнанию. Наконец ей, хотя без ее ведома, я обязан тем, что счастливо и безопасно выпутался из политических тюрем, в которые позднее попал, хотя был невиновным.
Примечания
15)Княжевич Кароль (Kniaziewicz Karol; 1762-1842) - польский патриотический деятель, генерал. В 1794 году участвовал в восстании Костюшко, был взят в русский плен, откуда освобожден Павлом I. Принимал участие в организации польских легионов во Франции, во время войны 1812 года командовал в составе наполеоновских войск дивизией. Награжден высшими военными наградами Польши и Франции. С 1817 года жил в Дрездене, затем в Париже. Во время переговоров между польским Патриотическим обществом и Южным обществом декабристов делегаты Патриотического общества называли Княжевича в качестве одного из руководителей (или «высоких покровителей») их тайного общества - что, по-видимому, не было правдой. Во время Ноябрьского восстания Княжевич был представителем повстанческого правительства (Жонда Народового) в Париже. После поражения восстания был одним из лидеров консервативного крыла эмиграции; умер в Париже.
16) Немцевич Юлиан Урсын (Julian Ursyn Niemcewicz; 1757-1841), выдающийся польский писатель, поэт, историк и общественный деятель. Участвовал в разработке Конституции 3 мая. Принимал участие в восстании 1794 года в качестве адъютанта Костюшко, попал в русский плен и после освобожден Павлом I, после чего эмигрировал в США и принял американское гражданство. В 1807 году возвратился в Польшу и занимал различные должности в Варшавском Герцогстве, а затем в Царстве Польском. Во время Ноябрьского восстания был членом Временного правительства, после поражения восстания в эмиграции был одним из лидеров консервативного крыла. Один из основателей польской литературы в стиле классицизма, автор многочисленных пьес, басен, а также «Исторических дум», оказавших большое влияние, в частности, на творчество К.Рылеева, который посвятил Немцевичу свои «Думы».
17)Кропиньский Людвик (Kropiński Ludwik; 1767-1844), польский генерал, писатель и просветитель. Участник восстания Костюшко, бригадный генерал в Герцогстве Варшавском. В дальнейшем в Российской империи занимал должность инспектора учебных заведений на Волыни, в том числе знаменитого Кременецкого Лицея, в котором учился Олизар. Принадлежал к так называемому пулавскому кружку, сосредоточившемуся в Пулавах при дворе князя Адама Чарторыйского. Писал стихи в стиле классицизма и сентиментализма; наибольший успех имела его трагедия «Ludgarda». Во время Ноябрьского восстания собирал пожертвования на цели восставших и доставлял Чарторыйскому разведывательную информацию о передвижениях войск. После поражения восстания два года прожил в австрийской Галиции, потом вернулся на Волынь и жил в своих имениях, в старости ослеп.
18) Чарторыйский Адам Ежи (Czartoryjski Adam Jerzy; 1770-1861), глава магнатского княжеского рода Чарторыйских, польский и русский государственный и общественный деятель. В начале XIX века близок к Александру I, входил в его «негласный комитет», занимал пост министра иностранных дел Российской империи (1804-1806). С 1803 по 1823 год - попечитель Виленского учебного округа, откуда был смещен вследствии организованного Н.Н.Новосильцевым процессе студенческих организаций Виленского университета (филоматов и филаретов). С началом Ноябрьского восстания стал членом Административного совета, затем - председатель Временного и позже Национального повстанческого правительства. После подавления восстания возглавил в Париже консервативное крыло польской эмиграции - «Монархическое товарищество Третьего Мая» (известное также как «Отель Лямбер»); многие сторонники прочили его в будущем стать королем независимой возрожденной Польши. Чарторыйский и деятели «Отеля Лямбер» искали в своих планах прежде всего дипломатической поддержки правительств Англии, Франции и других западноевропейских государств, не рассчитывая на новое массовое народное восстания. Во время Крымской войны покровительствовал польским военным формированиям в Турции. После заключения Парижского мира в марте 1856 года удалился от политической деятельности; впоследствии накануне и во время Январского восстания консервативную эмиграцию в Париже возглавлял сын Адама Чарторыйского, Владислав (1828-1894)
19) Возникает вопрос, когда именно произошло сватовство Олизара к Марии Раевской. Модзалевский, редактировавший «Архив Раевских», приводя указанное письмо Н.Н.Раевского, датирует его (и всю историю) 1824 годом, без объяснения причин. В мемуарах самого Олизара, как видно, нарушена хронология: из его воспоминаний можно понять, что он сначала поехал в Петербург, вернулся и лишь потом (в следующей главе) посватался к М.Н.Раевской - после отказа же ее с горя отправился в Крым. На самом деле все было наоборот: сначала сватовство, потом поездка в Петербург и возвращение из нее и лишь некоторое время спустя (см.примечание 28 к главе 2) отъезд в Крым, в этот непростой промежуток вместились и отношения Олизара с членами тайных обществ, о чем пойдет речь в следующей главе. По поводу же времени сватовства, имеется письмо Олизара его другу Станиславу Проскуре - это письмо было отобрано у Проскуры при аресте и оказалось в его следственном деле. С.Ланда перевел с польского и опубликовал это письмо: "Tibi soli!" (Тебе одному - прим.перев.) Первое письмо, которое я отсюда пишу, обращено к тебе, мой любимый и верный друг; ты утешался моими надеждами, устранял сомнения, раздели же сейчас мое удивление и печаль. Ты знаешь мое письмо о том ответе, который был за час написан. -
"Я получила Ваше письмо и предложение, которые Вы мне делаете, дорогой граф; оно еще более привязывает меня к Вам, несмотря на то, что я не могу его принять.
Вы совершенно не сомневайтесь в моем уважении к Вам, мое поведение должно Вас в этом убедить, и оно никогда не изменится. Но подумали ли Вы сами, дорогой граф, о том положении, в котором Вы находитесь? Отец двух детей, разведенный муж, на что у нас смотрят совсем не так, как в Польше, и, наконец, политическое положение двух наших народов, - все создает непреодолимое препятствие между нами".
Далее она говорит мне там же об искренней печали, которую испытывает, будучи вынужденной дать мне такой ответ, - но, что удивительней, заканчивает следующими словами:
"Я надеюсь, это не лишит нас возможности видеть Вас в нашем доме, где Вы были приняты так дружественно, и будьте убеждены, что никто из членов нашей семьи ничего не узнает об этом деле. Я надеюсь также, что во всех обстоятельствах, Вы можете рассчитывать на меня, как на истинного друга" будьте уверены, что во всех обстоятельствах можете рассчитывать на меня, как на истинного друга" (отрывки из письма М.Раевской Олизар цитирует на французском языке - примечание С.Ланды)
- Как понимать это письмо, что оно значит, все ли окончено? Я ничего не могу понять. Не маленькая ли это месть и использование того самого оружия, которым я... может быть... мучил их? Эта народность!.. Как бы то ни было, но положение мое очень печально, и я должен тебе признаться в своей слабости. Я провел две бессонные ночи, две ночи я плакал! Дальнейшее мое поведение, однако, вполне ясно. Исполняя долг порядочного человека, я буду вести себя согласно воле родителей той, чье счастья, а возможно лишь спокойствие я столь высоко ценю. В течение этого одного и последнего месяца моего пребывания в Киеве, а возможно и вообще в этих местах, я буду у них бывать очень редко; если ее отец будет меня упрекать в этом, я ему отвечу, что "ему пристойно отказывать, а мне пристало быть жестоким". Если он скажет, что "привязанность его дочери уничтожает препятствия", в чем я весьма сомневаюсь, я смогу быть еще счастливым. […] Мне незачем спешить и поэтому я, вероятно, выеду отсюда лишь в половине либо в конце августа. Здесь у меня меньше знакомых, меньше придется стыдиться своих страданий, ах, и то счастье, страдать сколько хочется! Буду в твоей деревне по пути в город, где решится моя судьба, а сейчас экстра-почта отходит, поэтому обнимаю тебя, а ты отри лицо, ибо я плачу!
20 июля 1823. Одесса". (Цит.по: С.Ланда. Мицкевич накануне восстания декабристов // Литература славянских народов, вып.4. М., 1859, С.95). Таким образом, мы можем утверждать, что сватовство Олизара происходило не в 1824, а летом 1823 года, причем имеет текст отказа не только от генерала Н.Раевского, но и от самой Марии Раевской (насколько точно его воспроизводит Олизар, мы не знаем). Судя по письму Олизара, в этот момент, уже получив отказ Марии, он еще на что-то надеется - может быть, генерал написал свой окончательный отказ после дочери. Исходя из мемуаров Олизара, можно также понять, что сначала к ней посватался Волконский, и только после этого она отказала Олизару. Это тоже неверно: Волконский сделал свое предложение лишь летом 1824 года. Следует отметить, что межконфессиональные браки (между представителями разных христианских конфессий, в данном случае православной и католической) в Российской империи не были запрещены и, хотя порой встречали субъективное негативное отношение с обеих сторон, все-таки заключались достаточно часто. Поэтому решение генерала Н.Н.Раевского об отказе Олизару - это его личный выбор, а не официальная законодательная практика.
20)В момент, когда Олизар писал свои мемуары (в середине 1850-х годов), супруги Волконские находились в ссылке в Иркутске
21) Беатриче (Beatrice; 1266/1267-1290), предположительно Беатриче Портинари - «муза» и тайная возлюбленная итальянского поэта Данте Алигьери. Была его первой и платонической любовью, вышла замуж за другого и рано скончалась. Воспета в главных произведениях Данте и оказала огромное влияние на развитие темы платонической любви поэта к недоступной даме в европейской поэзии последующих веков. О реальной жизни Беатриче имеется крайне мало сведений.
22) В 1840 году в Вильно Олизар издал сборник своих стихов под названием «Воспоминания» (“Spomnienia”)
23) C А.С.Пушкиным Олизар неоднократно встречался еще до своего сватовства к Марии Раевской, в том числе в Кишинёве, Каменке, Киеве. В 1822 г. он передал поэту написанное им большое стихотворное послание на польском языке “Do Puszkina” («К Пушкину»), в котором, в частности, писал:
«Пушкин! Ты так еще молод!
А отчизна твоя так велик!..
Еще слава и награды, и надежда
У тебя впереди!
Возьми лиру и мужественным голосом
Пой… Но не я укажу на предметы твоих песен!..
Не издевайся лишь над побежденными судьбой,
Иначе потомки такой твой стих отвергнут!
А когда ты достигнешь вершины славы,
Когда она возрастет так же, как твоя страна,
Знай, что в лесах между скал
Скорбно поэт сарматский стонал»
Ответное послание Пушкина относится уже к 1824 году, когда Пушкин был также осведомлен о неудачном сватовстве Олизара. Может быть, в связи с этим Пушкиным было написано утешительное «Графу Олизару», идея которого в том, что поэзия преодолевает национальные различия и предрассудки и для неё нет государственных границ.
Певец! издревле меж собою
Враждуют наши племена:
То наша стонет сторона,
То гибнет ваша под грозою.
И вы, бывало, пировали
Кремля позор и . . . . . . плен,
И мы о камни падших стен
Младенцев Праги избивали,
Когда в кровавый прах топтали
Красу Костюшкиных знамен.
И тот не наш, кто с девой вашей
Кольцом заветным сопряжен;
Не выпьем мы заветной чашей
Здоровье ваших красных жен;
И наша дева молодая,
Привлекши сердце поляка,
Отвергнет, гордостью пылая,
Любовь народного врага.
Но глас поэзии чудесной
Сердца враждебные дружит -
Перед улыбкой муз небесной
Земная ненависть молчит,
При сладких звуках вдохновенья,
При песнях . . . . . . лир...
И восстают благословенья.
На племена нисходит мир...
24)Мицкевич Адам Бернард (Mickiewicz Adam Bernard), выдающийся польский поэт, публицист и общественный деятель. Мицкевич познакомился с Олизаром во время одного из своих путешествий по Крыму в 1825 году и посетил Олизара в его усадьбе «Кардиатрикон» у подножия горы Аюдаг. Традиционно историки и литературоведы датировали встречу Олизара и Мицкевича 28 июня 1825 года (см., например: Живов М.А. Адам Мицкевич. М., 1956). Однако в последнее время выдвигаются предположения, что эта встреча могла произойти в более позднее время, во время второй поездки Мицкевича в Крым (см., например: Громенко С.В. Густав Олизар и его воспоминания как источник по истории Крыма // Историческое наследие Крыма, 2006, N 15). Ранее также высказывалось предположение (в частности, известным историком-декабристоведом М.В.Нечкиной), что на этой втрече Олизара и Мицкевича присутствовал также А.С.Грибоедов, однако это предположение сейчас также подвергнуто сомнению.
25) «Аюдаг» - один из цикла «Крымских сонетов» Мицкевича, написанных поэтом под впечатлением от его поездок по Крыму. Это последний сонет в цикле и он посвящен графу Олизару, имение которого находилось прямо под скалой Аюдаг. Аю-Даг или Медведь-гора - гора на Южном берегу Крыма, расположенная на границе Большой Алушты и Большой Ялты. Высота горы - 577 метров над уровнем моря, горный массив слегка вытянут в северо-западном направлении на 2400 метров, выступает в море на 2-2,5 километра. Общая площадь - около 4 квадратных километров. «Крымские сонеты» Мицкевича впервые были опубликованы в оригинале не в Польше, а в Москве, куда ссыльный поэт был переведен из Одессы в конце 1825 года, в издании Московского университета в самом конце 1826г. Почти в то же время появился и первый русский перевод сонетов П.А.Вяземского. Впоследствии их переводили многие русские поэты; вот, например, сонет «Аюдаг» в переводе Ивана Козлова (ок.1829 года):
Люблю я, опершись на скалу Аю-Дага,
Смотреть, как черных волн несется зыбкий строй
Как пенится, кипит бунтующая влага,
То в радуги дробясь, то пылью снеговой;
И сушу рать китов, воюя, облегает;
Опять стремится в бег от влажных берегов,
И дань богатую в побеге оставляет:
Сребристых раковин, кораллов, жемчугов.
Так страсти пылкие, подъемляся грозою,
На сердце у тебя кипят, младой певец;
Но лютню ты берешь, - и вдруг всему конец.
Мятежные бегут, сменяясь тишиною,
И песни дивные роняют за собою:
Из них века плетут бессмертный твой венец.
В следующей очень увлекательной главе рассказывается, наконец, о связях Олизара с двумя тайными обществами :))
-----------
Оригинал: Olizar G. Pamiętniki. 1798-1865. Lwow, 1892.
Русская публикация в сокращении: "Русский вестник", 1893, NN 8-9
Вместо предисловия: http://naiwen.livejournal.com/1269941.html
Часть 2, глава 2, начало: http://naiwen.livejournal.com/1355691.html
Часть 2, глава 2, окончание главы: http://naiwen.livejournal.com/1356060.html
Часть 2, глава 3, начало: http://naiwen.livejournal.com/1372874.html
Часть 2, глава 6: http://naiwen.livejournal.com/1270125.html
Часть 2, глава 8: http://naiwen.livejournal.com/1271264.html
Часть 2, глава 9: http://naiwen.livejournal.com/1277107.html
Часть 2, глава 10: http://naiwen.livejournal.com/1278007.html
Часть 2, глава 11: http://naiwen.livejournal.com/1284808.html
Часть 2, глава 12: http://naiwen.livejournal.com/1288234.html
Часть 2, глава 13 (начало): http://naiwen.livejournal.com/1293529.html
Часть 2, глава 13 (окончание): http://naiwen.livejournal.com/1294233.html
Часть 2, глава 14: http://naiwen.livejournal.com/1297651.html
Часть 2, глава 15, начало: http://naiwen.livejournal.com/1309429.html
Часть 2, глава 15, продолжение-1: http://naiwen.livejournal.com/1311362.html
Часть 2, глава 15, продолжение-2: http://naiwen.livejournal.com/1317518.html
Курсивом выделены фразы, написанные в оригинале по-французски
Жирным шрифтом выделены фразы, написанные в оригинале по-русски латинским транслитом.
Подчеркнуты слова и фразы, которые выделены в оригинале
* звездочками обозначены авторские примечания мемуариста
1) цифрами обозначены мои примечания
Мы остановились на том, что наш герой банально влюбился...
Глава 3 (окончание главы)
Ничего не скажу против несчастного князя Сергея Волконского, которому она отдала руку, но без ложной скромности признаюсь, что выбор между мной и ним (особенно пока политические происшествия в стране не сделали его достойной сочувствия жертвой) несомненно, был бы в мою пользу у другой женщины, которая ищет счастья только в любви; но Мария иначе понимала высшее призвание женщины. Она видела, что в текущих политических отношениях наших народов та русская, которая желала ей остаться, несомненно, не могла связать свою судьбу с судьбой благородного поляка, ибо один из них вынужден был бы отказаться от всего, что составляет уважение, благородство, наконец, настоящее счастье человеческой жизни.
Отец, предчувствуя отказ, когда получит мое признание, в то же время беспокоился в душе, что потерял добрую партию для дочери. Мария, желая прекратить заботу и беспокойство о ней отца, приняла первое предложение князя Волконского, пока я сам долго колебался, можно ли мне взять супругу другой веры из вражеского народа, наконец, получив в этом патриотическом деле личное позволение генерала Княжевича 15), Немцевича 16), Кропиньского 17) и самого кн.Адама Чарторыйского 18), пишу я письмо Раевскому, прося позволения завоевать сердце его дочери Марии.
На это я получил ответ такого содержания:
Для меня самая жестокая вещь из возможных - это иметь честь отвечать, дорогой граф, на ваше предложение, которое я предчувствовал, и на которое могу дать вам лишь отрицательный ответ.
Вы знаете, как я вас люблю, и как мне всегда не хватало случая засвидетельствовать вам свое особенное уважение. Иметь право любить вас как сына - это было бы верхом моих желаний, тем более, что узнав вас во время ваших домашних несчастий, - я не сомневаюсь ни на мгновение, что вы знали бы, как сделать мою дочь счастливой.
Но этот рок, эта определенность судьбы более высокая и более могущественная, чем наш человеческий рассудок, разница наших религий, нашего образа мыслей, наших обоюдных долгов, вы это сказали бы - я говорю, наконец, наших двух национальностей - все, кажется, поставило непреодолимый барьер между нами.
Сказать вам после этого, что мы надеемся продолжать видеть вас в нашем доме, как лучшего из наших друзей, это доказать вам, дорогой Граф, что я полагаю вашу душу более сильной, чем ваше сердце, и хочу, чтобы вы сами рассудили огромность моей потери и искренность моих сожалений.
Николай Раевский 19)
Как забойным молотком, прибит я был этим письмом, но был связан узами дружбы с семьей, с которой сроднился, и даже позднее, когда особые несчастья и смерти ряда ее членов, разделили нас навсегда, все же сохранились прежние сердечные чувства, и осталась вечная память и взаимная доброжелательность.
Здесь, однако, я должен признаться, что если хоть что-то благородного, высокого, поэтического выросло в моей душе, всему виной та любовь, которую во мне пробудила Мария Раевская, княгиня Волконская, ныне сибирская изгнанница в Нерчинске 20), крепостная Сергея, разделившая суровую судьбу мужа. Она была для меня моей Беатриче 21), которой я посвятил целый венок сонетов 22), к которому мой поэтический дух сумел вознестись. Благодаря ей, а более благодаря своей любви к ней, я заслужил сочувствие первого русского поэта 23), и дружбу нашего лауреата Адама 24). Его крымский сонет под названием Аюдаг 25) был посвящен мне и моему любовному изгнанию. Наконец ей, хотя без ее ведома, я обязан тем, что счастливо и безопасно выпутался из политических тюрем, в которые позднее попал, хотя был невиновным.
Примечания
15)Княжевич Кароль (Kniaziewicz Karol; 1762-1842) - польский патриотический деятель, генерал. В 1794 году участвовал в восстании Костюшко, был взят в русский плен, откуда освобожден Павлом I. Принимал участие в организации польских легионов во Франции, во время войны 1812 года командовал в составе наполеоновских войск дивизией. Награжден высшими военными наградами Польши и Франции. С 1817 года жил в Дрездене, затем в Париже. Во время переговоров между польским Патриотическим обществом и Южным обществом декабристов делегаты Патриотического общества называли Княжевича в качестве одного из руководителей (или «высоких покровителей») их тайного общества - что, по-видимому, не было правдой. Во время Ноябрьского восстания Княжевич был представителем повстанческого правительства (Жонда Народового) в Париже. После поражения восстания был одним из лидеров консервативного крыла эмиграции; умер в Париже.
16) Немцевич Юлиан Урсын (Julian Ursyn Niemcewicz; 1757-1841), выдающийся польский писатель, поэт, историк и общественный деятель. Участвовал в разработке Конституции 3 мая. Принимал участие в восстании 1794 года в качестве адъютанта Костюшко, попал в русский плен и после освобожден Павлом I, после чего эмигрировал в США и принял американское гражданство. В 1807 году возвратился в Польшу и занимал различные должности в Варшавском Герцогстве, а затем в Царстве Польском. Во время Ноябрьского восстания был членом Временного правительства, после поражения восстания в эмиграции был одним из лидеров консервативного крыла. Один из основателей польской литературы в стиле классицизма, автор многочисленных пьес, басен, а также «Исторических дум», оказавших большое влияние, в частности, на творчество К.Рылеева, который посвятил Немцевичу свои «Думы».
17)Кропиньский Людвик (Kropiński Ludwik; 1767-1844), польский генерал, писатель и просветитель. Участник восстания Костюшко, бригадный генерал в Герцогстве Варшавском. В дальнейшем в Российской империи занимал должность инспектора учебных заведений на Волыни, в том числе знаменитого Кременецкого Лицея, в котором учился Олизар. Принадлежал к так называемому пулавскому кружку, сосредоточившемуся в Пулавах при дворе князя Адама Чарторыйского. Писал стихи в стиле классицизма и сентиментализма; наибольший успех имела его трагедия «Ludgarda». Во время Ноябрьского восстания собирал пожертвования на цели восставших и доставлял Чарторыйскому разведывательную информацию о передвижениях войск. После поражения восстания два года прожил в австрийской Галиции, потом вернулся на Волынь и жил в своих имениях, в старости ослеп.
18) Чарторыйский Адам Ежи (Czartoryjski Adam Jerzy; 1770-1861), глава магнатского княжеского рода Чарторыйских, польский и русский государственный и общественный деятель. В начале XIX века близок к Александру I, входил в его «негласный комитет», занимал пост министра иностранных дел Российской империи (1804-1806). С 1803 по 1823 год - попечитель Виленского учебного округа, откуда был смещен вследствии организованного Н.Н.Новосильцевым процессе студенческих организаций Виленского университета (филоматов и филаретов). С началом Ноябрьского восстания стал членом Административного совета, затем - председатель Временного и позже Национального повстанческого правительства. После подавления восстания возглавил в Париже консервативное крыло польской эмиграции - «Монархическое товарищество Третьего Мая» (известное также как «Отель Лямбер»); многие сторонники прочили его в будущем стать королем независимой возрожденной Польши. Чарторыйский и деятели «Отеля Лямбер» искали в своих планах прежде всего дипломатической поддержки правительств Англии, Франции и других западноевропейских государств, не рассчитывая на новое массовое народное восстания. Во время Крымской войны покровительствовал польским военным формированиям в Турции. После заключения Парижского мира в марте 1856 года удалился от политической деятельности; впоследствии накануне и во время Январского восстания консервативную эмиграцию в Париже возглавлял сын Адама Чарторыйского, Владислав (1828-1894)
19) Возникает вопрос, когда именно произошло сватовство Олизара к Марии Раевской. Модзалевский, редактировавший «Архив Раевских», приводя указанное письмо Н.Н.Раевского, датирует его (и всю историю) 1824 годом, без объяснения причин. В мемуарах самого Олизара, как видно, нарушена хронология: из его воспоминаний можно понять, что он сначала поехал в Петербург, вернулся и лишь потом (в следующей главе) посватался к М.Н.Раевской - после отказа же ее с горя отправился в Крым. На самом деле все было наоборот: сначала сватовство, потом поездка в Петербург и возвращение из нее и лишь некоторое время спустя (см.примечание 28 к главе 2) отъезд в Крым, в этот непростой промежуток вместились и отношения Олизара с членами тайных обществ, о чем пойдет речь в следующей главе. По поводу же времени сватовства, имеется письмо Олизара его другу Станиславу Проскуре - это письмо было отобрано у Проскуры при аресте и оказалось в его следственном деле. С.Ланда перевел с польского и опубликовал это письмо: "Tibi soli!" (Тебе одному - прим.перев.) Первое письмо, которое я отсюда пишу, обращено к тебе, мой любимый и верный друг; ты утешался моими надеждами, устранял сомнения, раздели же сейчас мое удивление и печаль. Ты знаешь мое письмо о том ответе, который был за час написан. -
"Я получила Ваше письмо и предложение, которые Вы мне делаете, дорогой граф; оно еще более привязывает меня к Вам, несмотря на то, что я не могу его принять.
Вы совершенно не сомневайтесь в моем уважении к Вам, мое поведение должно Вас в этом убедить, и оно никогда не изменится. Но подумали ли Вы сами, дорогой граф, о том положении, в котором Вы находитесь? Отец двух детей, разведенный муж, на что у нас смотрят совсем не так, как в Польше, и, наконец, политическое положение двух наших народов, - все создает непреодолимое препятствие между нами".
Далее она говорит мне там же об искренней печали, которую испытывает, будучи вынужденной дать мне такой ответ, - но, что удивительней, заканчивает следующими словами:
"Я надеюсь, это не лишит нас возможности видеть Вас в нашем доме, где Вы были приняты так дружественно, и будьте убеждены, что никто из членов нашей семьи ничего не узнает об этом деле. Я надеюсь также, что во всех обстоятельствах, Вы можете рассчитывать на меня, как на истинного друга" будьте уверены, что во всех обстоятельствах можете рассчитывать на меня, как на истинного друга" (отрывки из письма М.Раевской Олизар цитирует на французском языке - примечание С.Ланды)
- Как понимать это письмо, что оно значит, все ли окончено? Я ничего не могу понять. Не маленькая ли это месть и использование того самого оружия, которым я... может быть... мучил их? Эта народность!.. Как бы то ни было, но положение мое очень печально, и я должен тебе признаться в своей слабости. Я провел две бессонные ночи, две ночи я плакал! Дальнейшее мое поведение, однако, вполне ясно. Исполняя долг порядочного человека, я буду вести себя согласно воле родителей той, чье счастья, а возможно лишь спокойствие я столь высоко ценю. В течение этого одного и последнего месяца моего пребывания в Киеве, а возможно и вообще в этих местах, я буду у них бывать очень редко; если ее отец будет меня упрекать в этом, я ему отвечу, что "ему пристойно отказывать, а мне пристало быть жестоким". Если он скажет, что "привязанность его дочери уничтожает препятствия", в чем я весьма сомневаюсь, я смогу быть еще счастливым. […] Мне незачем спешить и поэтому я, вероятно, выеду отсюда лишь в половине либо в конце августа. Здесь у меня меньше знакомых, меньше придется стыдиться своих страданий, ах, и то счастье, страдать сколько хочется! Буду в твоей деревне по пути в город, где решится моя судьба, а сейчас экстра-почта отходит, поэтому обнимаю тебя, а ты отри лицо, ибо я плачу!
20 июля 1823. Одесса". (Цит.по: С.Ланда. Мицкевич накануне восстания декабристов // Литература славянских народов, вып.4. М., 1859, С.95). Таким образом, мы можем утверждать, что сватовство Олизара происходило не в 1824, а летом 1823 года, причем имеет текст отказа не только от генерала Н.Раевского, но и от самой Марии Раевской (насколько точно его воспроизводит Олизар, мы не знаем). Судя по письму Олизара, в этот момент, уже получив отказ Марии, он еще на что-то надеется - может быть, генерал написал свой окончательный отказ после дочери. Исходя из мемуаров Олизара, можно также понять, что сначала к ней посватался Волконский, и только после этого она отказала Олизару. Это тоже неверно: Волконский сделал свое предложение лишь летом 1824 года. Следует отметить, что межконфессиональные браки (между представителями разных христианских конфессий, в данном случае православной и католической) в Российской империи не были запрещены и, хотя порой встречали субъективное негативное отношение с обеих сторон, все-таки заключались достаточно часто. Поэтому решение генерала Н.Н.Раевского об отказе Олизару - это его личный выбор, а не официальная законодательная практика.
20)В момент, когда Олизар писал свои мемуары (в середине 1850-х годов), супруги Волконские находились в ссылке в Иркутске
21) Беатриче (Beatrice; 1266/1267-1290), предположительно Беатриче Портинари - «муза» и тайная возлюбленная итальянского поэта Данте Алигьери. Была его первой и платонической любовью, вышла замуж за другого и рано скончалась. Воспета в главных произведениях Данте и оказала огромное влияние на развитие темы платонической любви поэта к недоступной даме в европейской поэзии последующих веков. О реальной жизни Беатриче имеется крайне мало сведений.
22) В 1840 году в Вильно Олизар издал сборник своих стихов под названием «Воспоминания» (“Spomnienia”)
23) C А.С.Пушкиным Олизар неоднократно встречался еще до своего сватовства к Марии Раевской, в том числе в Кишинёве, Каменке, Киеве. В 1822 г. он передал поэту написанное им большое стихотворное послание на польском языке “Do Puszkina” («К Пушкину»), в котором, в частности, писал:
«Пушкин! Ты так еще молод!
А отчизна твоя так велик!..
Еще слава и награды, и надежда
У тебя впереди!
Возьми лиру и мужественным голосом
Пой… Но не я укажу на предметы твоих песен!..
Не издевайся лишь над побежденными судьбой,
Иначе потомки такой твой стих отвергнут!
А когда ты достигнешь вершины славы,
Когда она возрастет так же, как твоя страна,
Знай, что в лесах между скал
Скорбно поэт сарматский стонал»
Ответное послание Пушкина относится уже к 1824 году, когда Пушкин был также осведомлен о неудачном сватовстве Олизара. Может быть, в связи с этим Пушкиным было написано утешительное «Графу Олизару», идея которого в том, что поэзия преодолевает национальные различия и предрассудки и для неё нет государственных границ.
Певец! издревле меж собою
Враждуют наши племена:
То наша стонет сторона,
То гибнет ваша под грозою.
И вы, бывало, пировали
Кремля позор и . . . . . . плен,
И мы о камни падших стен
Младенцев Праги избивали,
Когда в кровавый прах топтали
Красу Костюшкиных знамен.
И тот не наш, кто с девой вашей
Кольцом заветным сопряжен;
Не выпьем мы заветной чашей
Здоровье ваших красных жен;
И наша дева молодая,
Привлекши сердце поляка,
Отвергнет, гордостью пылая,
Любовь народного врага.
Но глас поэзии чудесной
Сердца враждебные дружит -
Перед улыбкой муз небесной
Земная ненависть молчит,
При сладких звуках вдохновенья,
При песнях . . . . . . лир...
И восстают благословенья.
На племена нисходит мир...
24)Мицкевич Адам Бернард (Mickiewicz Adam Bernard), выдающийся польский поэт, публицист и общественный деятель. Мицкевич познакомился с Олизаром во время одного из своих путешествий по Крыму в 1825 году и посетил Олизара в его усадьбе «Кардиатрикон» у подножия горы Аюдаг. Традиционно историки и литературоведы датировали встречу Олизара и Мицкевича 28 июня 1825 года (см., например: Живов М.А. Адам Мицкевич. М., 1956). Однако в последнее время выдвигаются предположения, что эта встреча могла произойти в более позднее время, во время второй поездки Мицкевича в Крым (см., например: Громенко С.В. Густав Олизар и его воспоминания как источник по истории Крыма // Историческое наследие Крыма, 2006, N 15). Ранее также высказывалось предположение (в частности, известным историком-декабристоведом М.В.Нечкиной), что на этой втрече Олизара и Мицкевича присутствовал также А.С.Грибоедов, однако это предположение сейчас также подвергнуто сомнению.
25) «Аюдаг» - один из цикла «Крымских сонетов» Мицкевича, написанных поэтом под впечатлением от его поездок по Крыму. Это последний сонет в цикле и он посвящен графу Олизару, имение которого находилось прямо под скалой Аюдаг. Аю-Даг или Медведь-гора - гора на Южном берегу Крыма, расположенная на границе Большой Алушты и Большой Ялты. Высота горы - 577 метров над уровнем моря, горный массив слегка вытянут в северо-западном направлении на 2400 метров, выступает в море на 2-2,5 километра. Общая площадь - около 4 квадратных километров. «Крымские сонеты» Мицкевича впервые были опубликованы в оригинале не в Польше, а в Москве, куда ссыльный поэт был переведен из Одессы в конце 1825 года, в издании Московского университета в самом конце 1826г. Почти в то же время появился и первый русский перевод сонетов П.А.Вяземского. Впоследствии их переводили многие русские поэты; вот, например, сонет «Аюдаг» в переводе Ивана Козлова (ок.1829 года):
Люблю я, опершись на скалу Аю-Дага,
Смотреть, как черных волн несется зыбкий строй
Как пенится, кипит бунтующая влага,
То в радуги дробясь, то пылью снеговой;
И сушу рать китов, воюя, облегает;
Опять стремится в бег от влажных берегов,
И дань богатую в побеге оставляет:
Сребристых раковин, кораллов, жемчугов.
Так страсти пылкие, подъемляся грозою,
На сердце у тебя кипят, младой певец;
Но лютню ты берешь, - и вдруг всему конец.
Мятежные бегут, сменяясь тишиною,
И песни дивные роняют за собою:
Из них века плетут бессмертный твой венец.
В следующей очень увлекательной главе рассказывается, наконец, о связях Олизара с двумя тайными обществами :))