Страховой случай
Садриддин Айни. Воспоминания. - М., Л., 1960.
Другие отрывки: Калоши казанского шитья, Индусы-ростовщики в Бухаре.
Красноводск. Туркестанский хлопок, ожидающий погрузки
Однажды цирюльник Мулло-Рахмат пришел к Мир-Изому. Мир-Изом, никогда не бросавший работу при посетителях, на этот раз при его появлении вытер перо, вложил в пенал, пенал вместе с бумагой положил на подушку, затем уселся, поджав ноги, и спросил:
- Домулло, рассказывайте, где были, что привезли?
- Я ездил в Чарджуй гулять.
- «Поиски бесплатного проезда заставляют человека рыскать по всей стране», гласит поговорка. Должно быть, вы тоже искали «бесплатный проезд», раз вам захотелось совершить подобное путешествие?
- Конечно, - ответил Мулло-Рахмат и приступил к рассказу.
«Вы знаете, - начал он, - что в юности я был соучеником и поваром у Домулло-бая [В Бухаре жил очень крупный бай, миллионер, который в ранней юности учился несколько дней в медресе. Поэтому бухарцы не называли его по имени, а говорили „домулло“ или „Домулло-бай“.]. Когда он разбогател, то меня не забыл и до сих пор иногда приглашает к себе. Как-то раз он встретился со мной в торговых рядах и сказал: „Заходите ко мне, поедем вместе в Чарджуй“. Я согласился. Мы остановились с ним в Девона-Боге, так называются русский поселок при железнодорожной станции Чарджуй и пароходная пристань на Аму-Дарье. Здесь у Домулло-бая был очень большой караван-сарай, в нем мы и решили поселиться. Двор караван-сарая оказался заполненным тюками хлопка. Нам отвели очень чистую и богато убранную комнату. В этом помещении мы совершили все три последних намаза - предвечерний, вечерний и последний, руководил молитвой сам Домулло-бай, считающий себя праведником. После ужина, когда прошла уже первая часть ночи, Домулло-бай сказал мне:
«- Погуляем немного, мне хочется подышать свежим воздухом.
Амударья у г. Чарджуя
«Мы вышли во двор. Там нагревались на кострах большие медные котлы, вместимостью в ман, в них кипела вода. Работники раскладывали рядами на жерди связанный в тюки хлопок. Когда вода закипела, несколько работников стали черпать ведрами кипяток и лить его на тюки с хлопком. Я очень удивился.
«- Зачем вы мочите сухой хлопок? - спросил я бая.
«- Нужно, - ответил он, - после поймете.
«Это странное дело длилось до самого рассвета. Когда работа закончилась, мы вошли в комнату и легли спать. Однако я никак не мог уснуть, все мысли мои были заняты вопросом о том, для чего они мочили сухой хлопок. Днем, когда взошло солнце, Домулло-бай велел своим работникам разбросать хлопок и просушить его на солнце. Удивление мое еще больше возросло.
«- Для чего нужно было сперва мочить хлопок, а потом сушить? - спросил я его. - Какой в том смысл? Ведь это напрасный труд и лишнее беспокойство.
«- Потерпите немного, - улыбнулся бай, - потом поймете!
«Когда тюки с хлопком просохли, бай велел своим людям сообщить в контору, чтобы пришли и приняли хлопок.
«Спустя полчаса пришли несколько похожих на русских людей с тетрадками, взвесили тюки хлопка, записали вес каждого тюка в отдельности. Один из служащих конторы, обмакнув кисть в черную краску, на каждом тюке поставил номер. Взвешенные тюки с хлопком погрузили на арбы и увезли.
«Вечером взвешивание и отправка хлопка закончились. Служащие конторы выписали на русском языке квитанцию, вручили ее баю и ушли.
«Мы вернулись в дом. Бай сразу же, даже не прочитав намаз, поставил перед собой счеты и разложил бумаги. Он начал быстро считать на счетах и торопливо исписывать тетради цифрами и заметками. В это время вошел слуга с блюдом плова. Он поставил блюдо перед нами, но бай даже не взглянул на кушанье и продолжал заниматься своим делом.
«Я был голоден и поэтому сказал ему:
«- Давайте сначала поужинаем, ведь говорят же: „Сначала еда, потом разговоры“.
«- Вы ешьте! - ответил он, не отрывая взгляда от тетради, а рук от счетов, - я поем, когда кончу считать.
«Я воспользовался его приглашением и, опустошив половину блюда, снова принялся наблюдать за его работой. Наконец, он кончил свои подсчеты и показал мне бумажку, на которой на одной части была написана цифра пятнадцать тысяч пятьсот, а на другой - шестнадцать тысяч пятьсот рублей. Затем он меня спросил:
«- Которое из этих чисел больше?
«- Конечно, шестнадцать тысяч пятьсот рублей больше, чем пятнадцать тысяч пятьсот!
«- За эту поездку благодаря смачиванию и высушиванию хлопка я заработал тысячу рублей!
«Удивлению моему не было границ. Мне казалось странным, как можно, подмочив и высушив тюки хлопка, выгадать тысячу рублей.
«- Ради бога, объясните мне, - попросил я его, - каким путем вы заработали эту тысячу рублей, а то я уже совсем расстроился.
«Он рассказал следующее:
«- У русских купцов существует дело, которое называется „страхование“. Оно заключается в том, что какой-нибудь человек берет на себя ответственность за чье-либо имущество или вещь за небольшую плату; если это имущество пропадет, он обязан вернуть владельцу полную его стоимость. Можно застраховать усадьбу, караван-сарай, товары и многое другое. Для желающих участвовать в страховании существуют богатые товарищества, которые могут возместить убытки при гибели каких угодно ценных товаров. Есть у них компания „Кавказ-Меркурий“, которая вывозит в центральные районы России сырье и ввозит в различные области фабрично-заводские товары. За свои услуги компания получает оплату по весу грузов. Эта транспортная компания застраховывает грузы, которые перевозит. За каждую тысячу рублей стоимости груза она взыскивает еще дополнительную плату и берет на себя обязательство уплатить страховку, если этот груз пропадет, сгорит или его окажется меньше. Вот я и хотел извлечь для себя выгоду от этого дела.
«Я все еще не понимал, каким образом мой бывший соученик хочет извлечь пользу из страховки и какое к этому имеет отношение увлажнение и просушка тюков хлопка? Однако мой собеседник постарался рассеять мое недоумение.
Элла Кристи. Каюк на Амударье
«- Раньше я закупал дешевые шкурки и хлопок в Джиликуле, Сарай-Камаре, Термезе и Керки,- пояснил он, - затем, установив на них высокую цену, вносил плату за перевозку и страховку. Контора грузила товары на туркменские каюки и отправляла их водным путем в Чарджуй. Среди туркмен у меня были свои люди, которые топили в Аму-Дарье каюки, и я получал в Чарджуе большие деньги за свои пропавшие товары низкого качества. Так повторялось много раз, и контора всегда возмещала мои убытки. Наконец они поставили меня в известность, что впредь не будут застраховывать мои товары, переправляемые по Аму-Дарье, а намерены принимать их в Чарджуе, чтобы затем доставлять в Россию по железной дороге, по Каспийскому морю и Волге. Поэтому я здесь организовал тайное извлечение выгоды от страхования…».
Мулло-Рахмат продолжал свой рассказ.
«И все-таки я не понимал, для чего он увлажняет хлопок, и поэтому спросил своего бывшего товарища:
«- Как же вы надеетесь получить здесь тайно выгоду?
«- Все дело именно в смачивании и высушивании, - ответил мой собеседник и пояснил:
«- Лежавшие во дворе тюки хлопка все вместе обошлись мне в пятнадцать тысяч пятьсот рублей. После того как на них был вылит кипяток, вес их увеличился и стоимость тоже возросла на тысячу рублей. Сухой хлопок впитывает в себя горячую воду, подобно иссохшей на солнце земле, и сколько бы мы потом ни сушили на солнце тюки с хлопком, все равно вся влага не испарится, хорошо высохнет лишь мешковина и проволока, которой обвязаны тюки. Это делается для вида, чтобы отвести глаза служащим конторы.
«- А что вы будете делать, если кто-нибудь из служащих догадается?
«- Ни один из них не является пайщиком общества, чтобы предъявить мне претензии. А если кто-нибудь из них и поймет, то не трудно закрыть ему рот полбутылкой водки, - ответил мне Домулло-бай.
«- Эти тюки, - продолжал он, - пока доедут до Москвы, высохнут и восстановят свой подлинный вес. Когда в Москве мой агент получит этот хлопок по весу от конторы, то он потребует компенсации за ту воду, которую получила от меня контора во время взвешивания хлопка и которая по пути испарилась.
«Мой товарищ самодовольно засмеялся и добавил:
«- Если человек и разбогатеет от купли-продажи, то все же не станет крупным баем. Чтобы сделаться большим баем, нужно владеть еще разными искусствами. Например, у меня служит целая куча секретарей и агентов, каждый из которых получает от двадцати тенег (три рубля) до сорока тенег (шесть рублей) жалованья. Известно, что семейный человек не может прожить на такую сумму. Несмотря на это, они не жалуются. На какие же доходы они живут? Совершенно ясно, что воруют! Конечно, у меня они воровать не могут, но во время торговли воруют у деревенских простаков - продавцов и покупателей. До тех пор, пока мои служащие не накопят значительного богатства, я на все закрываю глаза. Когда же они хорошенько насытятся, разжиреют, я под каким-нибудь предлогом привлекаю их к ответственности, забираю у них все дочиста и голенькими выгоняю прочь, и никто не может им помочь.
«Конечно, я имею и честных агентов, которым хорошо плачу, но они немногочисленны и не уступают мне в ловкости и изворотливости. В действительности они мои совладельцы.
«- Вот, домулло, таков путь к тому, чтобы стать крупным баем! - закончил Домулло-бай свой рассказ».
- Эта «свеженькая» история, которую вы привезли из Чарджуя, не плохая,- заметил Мир-Изом и, помолчав немного, добавил:
- Большинство баев - воры. Жаль только, что, называя какого-нибудь Файзи-Авлиё «вором», эмир сбрасывает его с минарета, а русский царь несчастного босяка, который ворует, наверное, от голода, ссылает в Сибирь. И тот же русский царь или бухарский эмир оказывают уважение грабителям-баям. [Файзи-Авлиё был известным разбойником, происходил он из деревни Розмоз Вобкентского района Бухары. Он постоянно грабил эмирские товары. Эмир Музаффар схватил его и казнил, сбросив с минарета.]
Поль Надар. Минарет Калон, Бухара. 1890-е
Другие отрывки: Калоши казанского шитья, Индусы-ростовщики в Бухаре.
Красноводск. Туркестанский хлопок, ожидающий погрузки
Однажды цирюльник Мулло-Рахмат пришел к Мир-Изому. Мир-Изом, никогда не бросавший работу при посетителях, на этот раз при его появлении вытер перо, вложил в пенал, пенал вместе с бумагой положил на подушку, затем уселся, поджав ноги, и спросил:
- Домулло, рассказывайте, где были, что привезли?
- Я ездил в Чарджуй гулять.
- «Поиски бесплатного проезда заставляют человека рыскать по всей стране», гласит поговорка. Должно быть, вы тоже искали «бесплатный проезд», раз вам захотелось совершить подобное путешествие?
- Конечно, - ответил Мулло-Рахмат и приступил к рассказу.
«Вы знаете, - начал он, - что в юности я был соучеником и поваром у Домулло-бая [В Бухаре жил очень крупный бай, миллионер, который в ранней юности учился несколько дней в медресе. Поэтому бухарцы не называли его по имени, а говорили „домулло“ или „Домулло-бай“.]. Когда он разбогател, то меня не забыл и до сих пор иногда приглашает к себе. Как-то раз он встретился со мной в торговых рядах и сказал: „Заходите ко мне, поедем вместе в Чарджуй“. Я согласился. Мы остановились с ним в Девона-Боге, так называются русский поселок при железнодорожной станции Чарджуй и пароходная пристань на Аму-Дарье. Здесь у Домулло-бая был очень большой караван-сарай, в нем мы и решили поселиться. Двор караван-сарая оказался заполненным тюками хлопка. Нам отвели очень чистую и богато убранную комнату. В этом помещении мы совершили все три последних намаза - предвечерний, вечерний и последний, руководил молитвой сам Домулло-бай, считающий себя праведником. После ужина, когда прошла уже первая часть ночи, Домулло-бай сказал мне:
«- Погуляем немного, мне хочется подышать свежим воздухом.
Амударья у г. Чарджуя
«Мы вышли во двор. Там нагревались на кострах большие медные котлы, вместимостью в ман, в них кипела вода. Работники раскладывали рядами на жерди связанный в тюки хлопок. Когда вода закипела, несколько работников стали черпать ведрами кипяток и лить его на тюки с хлопком. Я очень удивился.
«- Зачем вы мочите сухой хлопок? - спросил я бая.
«- Нужно, - ответил он, - после поймете.
«Это странное дело длилось до самого рассвета. Когда работа закончилась, мы вошли в комнату и легли спать. Однако я никак не мог уснуть, все мысли мои были заняты вопросом о том, для чего они мочили сухой хлопок. Днем, когда взошло солнце, Домулло-бай велел своим работникам разбросать хлопок и просушить его на солнце. Удивление мое еще больше возросло.
«- Для чего нужно было сперва мочить хлопок, а потом сушить? - спросил я его. - Какой в том смысл? Ведь это напрасный труд и лишнее беспокойство.
«- Потерпите немного, - улыбнулся бай, - потом поймете!
«Когда тюки с хлопком просохли, бай велел своим людям сообщить в контору, чтобы пришли и приняли хлопок.
«Спустя полчаса пришли несколько похожих на русских людей с тетрадками, взвесили тюки хлопка, записали вес каждого тюка в отдельности. Один из служащих конторы, обмакнув кисть в черную краску, на каждом тюке поставил номер. Взвешенные тюки с хлопком погрузили на арбы и увезли.
«Вечером взвешивание и отправка хлопка закончились. Служащие конторы выписали на русском языке квитанцию, вручили ее баю и ушли.
«Мы вернулись в дом. Бай сразу же, даже не прочитав намаз, поставил перед собой счеты и разложил бумаги. Он начал быстро считать на счетах и торопливо исписывать тетради цифрами и заметками. В это время вошел слуга с блюдом плова. Он поставил блюдо перед нами, но бай даже не взглянул на кушанье и продолжал заниматься своим делом.
«Я был голоден и поэтому сказал ему:
«- Давайте сначала поужинаем, ведь говорят же: „Сначала еда, потом разговоры“.
«- Вы ешьте! - ответил он, не отрывая взгляда от тетради, а рук от счетов, - я поем, когда кончу считать.
«Я воспользовался его приглашением и, опустошив половину блюда, снова принялся наблюдать за его работой. Наконец, он кончил свои подсчеты и показал мне бумажку, на которой на одной части была написана цифра пятнадцать тысяч пятьсот, а на другой - шестнадцать тысяч пятьсот рублей. Затем он меня спросил:
«- Которое из этих чисел больше?
«- Конечно, шестнадцать тысяч пятьсот рублей больше, чем пятнадцать тысяч пятьсот!
«- За эту поездку благодаря смачиванию и высушиванию хлопка я заработал тысячу рублей!
«Удивлению моему не было границ. Мне казалось странным, как можно, подмочив и высушив тюки хлопка, выгадать тысячу рублей.
«- Ради бога, объясните мне, - попросил я его, - каким путем вы заработали эту тысячу рублей, а то я уже совсем расстроился.
«Он рассказал следующее:
«- У русских купцов существует дело, которое называется „страхование“. Оно заключается в том, что какой-нибудь человек берет на себя ответственность за чье-либо имущество или вещь за небольшую плату; если это имущество пропадет, он обязан вернуть владельцу полную его стоимость. Можно застраховать усадьбу, караван-сарай, товары и многое другое. Для желающих участвовать в страховании существуют богатые товарищества, которые могут возместить убытки при гибели каких угодно ценных товаров. Есть у них компания „Кавказ-Меркурий“, которая вывозит в центральные районы России сырье и ввозит в различные области фабрично-заводские товары. За свои услуги компания получает оплату по весу грузов. Эта транспортная компания застраховывает грузы, которые перевозит. За каждую тысячу рублей стоимости груза она взыскивает еще дополнительную плату и берет на себя обязательство уплатить страховку, если этот груз пропадет, сгорит или его окажется меньше. Вот я и хотел извлечь для себя выгоду от этого дела.
«Я все еще не понимал, каким образом мой бывший соученик хочет извлечь пользу из страховки и какое к этому имеет отношение увлажнение и просушка тюков хлопка? Однако мой собеседник постарался рассеять мое недоумение.
Элла Кристи. Каюк на Амударье
«- Раньше я закупал дешевые шкурки и хлопок в Джиликуле, Сарай-Камаре, Термезе и Керки,- пояснил он, - затем, установив на них высокую цену, вносил плату за перевозку и страховку. Контора грузила товары на туркменские каюки и отправляла их водным путем в Чарджуй. Среди туркмен у меня были свои люди, которые топили в Аму-Дарье каюки, и я получал в Чарджуе большие деньги за свои пропавшие товары низкого качества. Так повторялось много раз, и контора всегда возмещала мои убытки. Наконец они поставили меня в известность, что впредь не будут застраховывать мои товары, переправляемые по Аму-Дарье, а намерены принимать их в Чарджуе, чтобы затем доставлять в Россию по железной дороге, по Каспийскому морю и Волге. Поэтому я здесь организовал тайное извлечение выгоды от страхования…».
Мулло-Рахмат продолжал свой рассказ.
«И все-таки я не понимал, для чего он увлажняет хлопок, и поэтому спросил своего бывшего товарища:
«- Как же вы надеетесь получить здесь тайно выгоду?
«- Все дело именно в смачивании и высушивании, - ответил мой собеседник и пояснил:
«- Лежавшие во дворе тюки хлопка все вместе обошлись мне в пятнадцать тысяч пятьсот рублей. После того как на них был вылит кипяток, вес их увеличился и стоимость тоже возросла на тысячу рублей. Сухой хлопок впитывает в себя горячую воду, подобно иссохшей на солнце земле, и сколько бы мы потом ни сушили на солнце тюки с хлопком, все равно вся влага не испарится, хорошо высохнет лишь мешковина и проволока, которой обвязаны тюки. Это делается для вида, чтобы отвести глаза служащим конторы.
«- А что вы будете делать, если кто-нибудь из служащих догадается?
«- Ни один из них не является пайщиком общества, чтобы предъявить мне претензии. А если кто-нибудь из них и поймет, то не трудно закрыть ему рот полбутылкой водки, - ответил мне Домулло-бай.
«- Эти тюки, - продолжал он, - пока доедут до Москвы, высохнут и восстановят свой подлинный вес. Когда в Москве мой агент получит этот хлопок по весу от конторы, то он потребует компенсации за ту воду, которую получила от меня контора во время взвешивания хлопка и которая по пути испарилась.
«Мой товарищ самодовольно засмеялся и добавил:
«- Если человек и разбогатеет от купли-продажи, то все же не станет крупным баем. Чтобы сделаться большим баем, нужно владеть еще разными искусствами. Например, у меня служит целая куча секретарей и агентов, каждый из которых получает от двадцати тенег (три рубля) до сорока тенег (шесть рублей) жалованья. Известно, что семейный человек не может прожить на такую сумму. Несмотря на это, они не жалуются. На какие же доходы они живут? Совершенно ясно, что воруют! Конечно, у меня они воровать не могут, но во время торговли воруют у деревенских простаков - продавцов и покупателей. До тех пор, пока мои служащие не накопят значительного богатства, я на все закрываю глаза. Когда же они хорошенько насытятся, разжиреют, я под каким-нибудь предлогом привлекаю их к ответственности, забираю у них все дочиста и голенькими выгоняю прочь, и никто не может им помочь.
«Конечно, я имею и честных агентов, которым хорошо плачу, но они немногочисленны и не уступают мне в ловкости и изворотливости. В действительности они мои совладельцы.
«- Вот, домулло, таков путь к тому, чтобы стать крупным баем! - закончил Домулло-бай свой рассказ».
- Эта «свеженькая» история, которую вы привезли из Чарджуя, не плохая,- заметил Мир-Изом и, помолчав немного, добавил:
- Большинство баев - воры. Жаль только, что, называя какого-нибудь Файзи-Авлиё «вором», эмир сбрасывает его с минарета, а русский царь несчастного босяка, который ворует, наверное, от голода, ссылает в Сибирь. И тот же русский царь или бухарский эмир оказывают уважение грабителям-баям. [Файзи-Авлиё был известным разбойником, происходил он из деревни Розмоз Вобкентского района Бухары. Он постоянно грабил эмирские товары. Эмир Музаффар схватил его и казнил, сбросив с минарета.]
Поль Надар. Минарет Калон, Бухара. 1890-е