Кем быть? окончание.
Первая часть, вторая часть, третья часть, четвертая часть пятая часть.
Наконец-то мы подошли финишной прямой нашего пребывания. Первым экзаменом для нас была история. Я всегда считал историю моим коньком и поэтому особо не волновался. Да и вообще, нам всем изрядно поднадоела уже условно военный образ жизни, и многие из нас стали задумываться, а оно вообще надо? Бензина в огонь наших сомнений подлило еще одно событие, произошедшее накануне первого экзамена.
Откровение.
День был как всегда солнечный и жаркий, мы по обыкновению валялись на травке, имитируя попытки почитать учебники. Наше полудремотное состояние взбодрила толпа грязных и немытых курсантов, прибежавших неведома откуда.
Они набежали как саранча и сразу кинулись к умывальникам, где долго и с наслаждением пили воду, а напившись, повалились на траву пытаясь перевести дыхание. Выглядели они неважнецке. Они были сильно потные и вонючие, в полной армейской выкладке. До того момента пока не прибежал злой и такой же вонючий офицер и не погнал с матюками это стадо в невиданную даль, мы успели поболтать с ними, и лучше понять куда мы лезем, и благодаря этой беседе развеялись многие наши иллюзии.
Мы поняли, что не быть нам резидентом нелегалом в Аргентине, не поймать в ходе тайной операции гада террориста, не спасти планету, или на худой конец страну от коллапса. Нас не будут учить тайным единоборствам и искусству умерщвления человека зубочисткой, нас не научат никакому иностранному языку кроме родного матерного, мы не постигнем искусство вождения вертолета или как самостоятельно вынуть застрявшую в своем теле пулю. Мы не будем носить темные зеркальные очки и английский костюм, у нас не будет жены дочери партийного шишки и любовницы модели, и не пить нам мартини с водкой и оливой. И что самое печальное, никакая скатина даже не спросит смешать мартини с водкой или так сойдет.
Нам объяснили, что сама учеба начнется только через пару лет, а до этого момента мы будем много и упорно бегать. Мало спать и постоянно хотеть жрать. Практикуясь в копании окопов и ям под сортиры, освоим профессию гробокопателя. Так как училище оказалось училищем связи, нам растолковали, что из профессиональных навыков мы постигнем в совершенстве науку сжимать оголенные провода зубами и разматывать катушки с кабелем. Нас научат в совершенстве нагревать паяльник и смотреть в окошко осциллографа. В связи с тем, что работа после окончания предстоит в основном сидячая, навыки вынимания пули нам будут не к чему, а вот самостоятельно вправить гемморой на место и намазать его йодом нас научат. После окончания с вероятностью 90% нас распределят либо на Кольский полуостров или на плато Бырранга, где мы будем иметь привилегию каждый день наблюдать северное сияние. Зато когда начнется ядерная зима, а заверили, что она обязательно начнется, мы, сидя в секретном бункере, «двинем коней» одними из последних жителей планеты. Как тушенку дожрем, так и сдохнем. Но последними. На дополнительный вопрос насчет пайка и отреза шинельной ткани, был получил утвердительный ответ.
Когда в ветвях елок затерялось эхо от копыт убежавших, под чутким руководством злобного офицера, курсантов, мы еще какое-то время сидели в тишине тягостных дум.
По нашим лицам была видна мучительная и напряженная работа мозга.
«Да ну нах!»- подытожил кто-то из нас, что в переводе на литературный язык означало,- «Что же теперь делать та?»
Экзамены.
Перед экзаменом по истории у нас уже был выработан план действий. Мы решили, что армию мы уже посмотрели, что в общем и целом нам понравилось но пора и домой. Чтобы свалить «красиво», надо было всего лишь завалить экзамен. Селяви, как говориться, не судьба. План нам показался более чем реалистичен, тем более что по информации вонючих загнанных курсантов, в училище и сами старались не брать сходу выпускников школ., мотивируя тем, что они не сильно отдают себе отчет хотят они учиться в данном заведении или нет. Предпочитали брать уже нажравшихся говна знакомых с тяготами военной службы армейцев, а так же не принятых но приехавших поступать через год школьников.
Мы договорились, что раз приехали вместе, то и сваливать будем вместе, чтобы не возвращаться разрозненными группами. А значит, историю мы должны были завалить кучно.
Я зашел одним из первых, и был очевидцем всех дальнейших событий. Мне достался хороший билет. Мне надо было рассказать про свержение культа личности Сталина, а так же про военный коммунизм. Я занял ближайший стол к приемной комиссии, и стал выжигать время.
Сразу после меня зашел Цибуля. Женька, чеканя шаг, подрулил к столу с билетами и громогласно доложил, что дескать не готов к экзамену, и готов получить двойку. Я аж опешил от такой атаки Евгения, и по всей видимости не один я. Председатель комиссии попросил личное дело Женьки, что-то там полистал и начал его успокаивать. Дескать ничего страшного, это просто стресс, вам надо успокоиться, вот примите пол таблеточки активированного угля, и все пройдет. Берите билет, садитесь и спокойно готовьтесь. Евгений уголь принял, но продолжал упорствовать. В итоге договорились, что Женька посидит хотя бы пять минут.
Цибуля взял билет, уселся прямо за стол с экзаменаторами, положил не читая перед собой билет и наручные часы. Евгений следил за минутной стрелкой, аудитория и комиссия следила за Евгением. Ровно через пять минут Евгений, щелкнув каблуками доложил, что по прежнему пуст как бубен, и просит оценить его без снисхождения.
Настоящий, сука, гусар!
Каково же было мое изумление, и ужас Женьки, когда Майор вновь стал успокаивать Цибулю. Он говорил, что это все из за стресса, что понимает его, а по его личному делу видно, что Женя хороший парень, что в принципе это непрофильный экзамен, и чтобы не ломать судьбу Жени, он поставит ему четверку, если конечно комиссия не будет возражать.
!
Комиссия не возражала.
!!
Цибуля, бросил на меня растерянный взгляд, в глазах его стояли слезы.
!!!
Плана «Б» у нас не было!
Ко мне закралось нехорошее предчувствие, что они нас отсюда живыми не выпустят.
Дабы не тянуть зря время, я пошел отвечать, тем более после финта ушами с Цибулей, смысла особо готовиться и не было. Я начал рассказывать про 1953 год, про смерть Сталина, и уже начал переходить к съезду 1956 года, на котором Хрущев поделился своими мыслями насчет культа, как меня довольно таки грубо перебил вопросом майор. Он попросил сообщить комиссии порядковый номер съезда. Едять тя мухи, у меня было готово столько полезной информации какие интриги были перед съездом, про противоборство двух кланов, про то как самого Хрущева чуть не поперли на том же съезде , как… короче много чего по сути, а их, блеать, интересует порядковый номер съезда, тем более что я и не помнил точно какой это был номер. Не в номере же сила, а в событиях.
…
В общем, не угадал я номер. Майор емко и в красках, обвинил меня в скудоумии, в незнании элементарных вещей, назвал недоразумением мое присутствие в лагере. Я был согласен только с последним пунктом. Переждав бурю, я предложил компромисс, дескать, экзамен та не профильный, и чтобы не ломать мою судьбу, можно поставить мне четверку, если конечно комиссия не будет возражать.
…
Комиссия возражала.
…
Уму непостижимо, что твориться в головах военных.
На том экзамене мне все-таки поставили три, несмотря на то, что больше по теме билета я так ничего и не добавил.
Я сейчас я уже не помню, как и на каком экзамене, мы утратили шанс быть зачисленными, но через какое-то время, мы, уставшие, но счастливые, в полном составе двигались в вагоне поезда Москва-Тбилиси в сторону дома. На прощание, кроме сопроводительных документов и очередного мандата, нам еще выдали деньги на билеты и сухой паек, в отрезе сукна на шинель нам было отказано.
Я со Славкой Жуком и Женькой Цибулей планировали высадиться в Ростове, и посадив остальных на самолет до дома, поступать у Ростовский университет. Наш план сильно воодушевлял нас, и меня особенно. Я родился в Ростове, там у меня был дом и куча родственников, и со мной были мои почти однополчане.
Без приключений нам доехать не удалось. Когда мы садились на поезд, мы обнаружили, что на половина наших мест была занята кем то. Мы пошли качать качели к проводнику грузину. Тот широким жестом махнул в сторону коридора, сказав занимать любое свободное купе, а заодно изъял наши билеты. Я забрался на верхнюю полку и заснул.
Каково же было мое удивление, когда проснувшись, я не обнаружил моих компаньонов в купе. В замен их сидели какие-то, несколько встревоженные люди. Своих я обнаружил, сидящих по четыре человека на полке как куриц на насесте. Пацаны вкратце поведали мне душещипательную историю, как глубокой ночью, на каком-то полустанке, появились законные владельцы занятого нами купе. Мои перцы пошли качать права к проводнику грузину, чтобы тот, при таких раскладах, освободил наше законное купе. Грузин потребовал с нас доказательства в том, что это купе наше, а на нашу реплику, что мы же ему билеты сдали, пошел в несознанку, дескать никаких билетов от нас он не видел. На этом этапе братва решила пустить в ход наше секретное оружие, мандат. Предъявление окружающим мандата окончательно распалило грузина, он доложил, что вертел на одном месте нас вместе с КГБ, и он сейчас вообще вызовет наряд милиции и нас ссадят как безбилетников с поезда. Одним словом, чтобы не обострять ситуацию, тем более что дело было ночью, а эта гнида заныкала наши билеты, парни решили доехать уже как ни будь. А «старшова», это меня значит, законные владельцы беспокоить не решились. КГБ все-таки.
Доехав до Ростова, я дозвонился до отца, чтобы он забронировал места в самолете. Отец сказал, что у нас времени в обрез, и надо торопиться. Мы едва успели. Автобус с пассажирами уже уехал, но о нас были предупреждены, и мы галопом, с чумаданами и сумками бежали по аэродрому к самолету. Мы так торопились, посадить на самолет братву, что вспомнили со Славкой и Цибулей о том, что вообще-то остаемся в Ростове только когда закрылся трап самолета.
До развала Союза оставалось три месяца.
P.S. По разному сложилась судьба участников этой эпопеи.
Санал вернулся на свою чабанскую точку, и через пару лет устроился работать в милицию.
Я, Жук, Цибуля, Пипка и Кох поступили на физический факультет местного университета. Завалив первую же сессию, Славка был отчислен и уехал куда-то из города.
Женька Цибуля на следующий год поехал в Орловское училище повторно, и успешно сдав экзамены, поступил в него. А еще через пару лет то-ли был отчислен, то-ли сам сбежал, и был принят на службу в местное УФСБ в звании прапорщика. Недавно заочно закончил какой-то юридический и получил звание лейтенант.
Пипка с трудом отучился на физмате, и таки был завербован в контору. Сейчас уже подполковник и работает Пятигорском УФСБ.
Женька Кох, после окончания университета поехал работать на север к отцу. Сделал карьеру и в данное время трудится большим начальником одной из нефтедобывающих компаний. Пару лет назад встречались с ним.
За Миньку, кто-то говорил мне, что отучившись пару лет в университете, добровольно пошел в армию, настояв в военкомате, чтобы его взяли в десант. Когда началась первая чеченская бойня, запросился туда, где вскоре и погиб.
Как сложилась судьба остальных мне не известно.
Кем быть. Первая часть.
Кем быть. Вторая часть.
Кем быть. Третья часть.
Кем быть. Четвертая часть.
Кем быть. Пятая часть.
Кем быть. Окончание.
РУДН №4 или Леха
РУДН №3 или Татарин.
РУДН №2
РУДН №1
Однокурсники и женщины.
Однокурсники и Дача.
Общага.
Наконец-то мы подошли финишной прямой нашего пребывания. Первым экзаменом для нас была история. Я всегда считал историю моим коньком и поэтому особо не волновался. Да и вообще, нам всем изрядно поднадоела уже условно военный образ жизни, и многие из нас стали задумываться, а оно вообще надо? Бензина в огонь наших сомнений подлило еще одно событие, произошедшее накануне первого экзамена.
Откровение.
День был как всегда солнечный и жаркий, мы по обыкновению валялись на травке, имитируя попытки почитать учебники. Наше полудремотное состояние взбодрила толпа грязных и немытых курсантов, прибежавших неведома откуда.
Они набежали как саранча и сразу кинулись к умывальникам, где долго и с наслаждением пили воду, а напившись, повалились на траву пытаясь перевести дыхание. Выглядели они неважнецке. Они были сильно потные и вонючие, в полной армейской выкладке. До того момента пока не прибежал злой и такой же вонючий офицер и не погнал с матюками это стадо в невиданную даль, мы успели поболтать с ними, и лучше понять куда мы лезем, и благодаря этой беседе развеялись многие наши иллюзии.
Мы поняли, что не быть нам резидентом нелегалом в Аргентине, не поймать в ходе тайной операции гада террориста, не спасти планету, или на худой конец страну от коллапса. Нас не будут учить тайным единоборствам и искусству умерщвления человека зубочисткой, нас не научат никакому иностранному языку кроме родного матерного, мы не постигнем искусство вождения вертолета или как самостоятельно вынуть застрявшую в своем теле пулю. Мы не будем носить темные зеркальные очки и английский костюм, у нас не будет жены дочери партийного шишки и любовницы модели, и не пить нам мартини с водкой и оливой. И что самое печальное, никакая скатина даже не спросит смешать мартини с водкой или так сойдет.
Нам объяснили, что сама учеба начнется только через пару лет, а до этого момента мы будем много и упорно бегать. Мало спать и постоянно хотеть жрать. Практикуясь в копании окопов и ям под сортиры, освоим профессию гробокопателя. Так как училище оказалось училищем связи, нам растолковали, что из профессиональных навыков мы постигнем в совершенстве науку сжимать оголенные провода зубами и разматывать катушки с кабелем. Нас научат в совершенстве нагревать паяльник и смотреть в окошко осциллографа. В связи с тем, что работа после окончания предстоит в основном сидячая, навыки вынимания пули нам будут не к чему, а вот самостоятельно вправить гемморой на место и намазать его йодом нас научат. После окончания с вероятностью 90% нас распределят либо на Кольский полуостров или на плато Бырранга, где мы будем иметь привилегию каждый день наблюдать северное сияние. Зато когда начнется ядерная зима, а заверили, что она обязательно начнется, мы, сидя в секретном бункере, «двинем коней» одними из последних жителей планеты. Как тушенку дожрем, так и сдохнем. Но последними. На дополнительный вопрос насчет пайка и отреза шинельной ткани, был получил утвердительный ответ.
Когда в ветвях елок затерялось эхо от копыт убежавших, под чутким руководством злобного офицера, курсантов, мы еще какое-то время сидели в тишине тягостных дум.
По нашим лицам была видна мучительная и напряженная работа мозга.
«Да ну нах!»- подытожил кто-то из нас, что в переводе на литературный язык означало,- «Что же теперь делать та?»
Экзамены.
Перед экзаменом по истории у нас уже был выработан план действий. Мы решили, что армию мы уже посмотрели, что в общем и целом нам понравилось но пора и домой. Чтобы свалить «красиво», надо было всего лишь завалить экзамен. Селяви, как говориться, не судьба. План нам показался более чем реалистичен, тем более что по информации вонючих загнанных курсантов, в училище и сами старались не брать сходу выпускников школ., мотивируя тем, что они не сильно отдают себе отчет хотят они учиться в данном заведении или нет. Предпочитали брать уже нажравшихся говна знакомых с тяготами военной службы армейцев, а так же не принятых но приехавших поступать через год школьников.
Мы договорились, что раз приехали вместе, то и сваливать будем вместе, чтобы не возвращаться разрозненными группами. А значит, историю мы должны были завалить кучно.
Я зашел одним из первых, и был очевидцем всех дальнейших событий. Мне достался хороший билет. Мне надо было рассказать про свержение культа личности Сталина, а так же про военный коммунизм. Я занял ближайший стол к приемной комиссии, и стал выжигать время.
Сразу после меня зашел Цибуля. Женька, чеканя шаг, подрулил к столу с билетами и громогласно доложил, что дескать не готов к экзамену, и готов получить двойку. Я аж опешил от такой атаки Евгения, и по всей видимости не один я. Председатель комиссии попросил личное дело Женьки, что-то там полистал и начал его успокаивать. Дескать ничего страшного, это просто стресс, вам надо успокоиться, вот примите пол таблеточки активированного угля, и все пройдет. Берите билет, садитесь и спокойно готовьтесь. Евгений уголь принял, но продолжал упорствовать. В итоге договорились, что Женька посидит хотя бы пять минут.
Цибуля взял билет, уселся прямо за стол с экзаменаторами, положил не читая перед собой билет и наручные часы. Евгений следил за минутной стрелкой, аудитория и комиссия следила за Евгением. Ровно через пять минут Евгений, щелкнув каблуками доложил, что по прежнему пуст как бубен, и просит оценить его без снисхождения.
Настоящий, сука, гусар!
Каково же было мое изумление, и ужас Женьки, когда Майор вновь стал успокаивать Цибулю. Он говорил, что это все из за стресса, что понимает его, а по его личному делу видно, что Женя хороший парень, что в принципе это непрофильный экзамен, и чтобы не ломать судьбу Жени, он поставит ему четверку, если конечно комиссия не будет возражать.
!
Комиссия не возражала.
!!
Цибуля, бросил на меня растерянный взгляд, в глазах его стояли слезы.
!!!
Плана «Б» у нас не было!
Ко мне закралось нехорошее предчувствие, что они нас отсюда живыми не выпустят.
Дабы не тянуть зря время, я пошел отвечать, тем более после финта ушами с Цибулей, смысла особо готовиться и не было. Я начал рассказывать про 1953 год, про смерть Сталина, и уже начал переходить к съезду 1956 года, на котором Хрущев поделился своими мыслями насчет культа, как меня довольно таки грубо перебил вопросом майор. Он попросил сообщить комиссии порядковый номер съезда. Едять тя мухи, у меня было готово столько полезной информации какие интриги были перед съездом, про противоборство двух кланов, про то как самого Хрущева чуть не поперли на том же съезде , как… короче много чего по сути, а их, блеать, интересует порядковый номер съезда, тем более что я и не помнил точно какой это был номер. Не в номере же сила, а в событиях.
…
В общем, не угадал я номер. Майор емко и в красках, обвинил меня в скудоумии, в незнании элементарных вещей, назвал недоразумением мое присутствие в лагере. Я был согласен только с последним пунктом. Переждав бурю, я предложил компромисс, дескать, экзамен та не профильный, и чтобы не ломать мою судьбу, можно поставить мне четверку, если конечно комиссия не будет возражать.
…
Комиссия возражала.
…
Уму непостижимо, что твориться в головах военных.
На том экзамене мне все-таки поставили три, несмотря на то, что больше по теме билета я так ничего и не добавил.
Я сейчас я уже не помню, как и на каком экзамене, мы утратили шанс быть зачисленными, но через какое-то время, мы, уставшие, но счастливые, в полном составе двигались в вагоне поезда Москва-Тбилиси в сторону дома. На прощание, кроме сопроводительных документов и очередного мандата, нам еще выдали деньги на билеты и сухой паек, в отрезе сукна на шинель нам было отказано.
Я со Славкой Жуком и Женькой Цибулей планировали высадиться в Ростове, и посадив остальных на самолет до дома, поступать у Ростовский университет. Наш план сильно воодушевлял нас, и меня особенно. Я родился в Ростове, там у меня был дом и куча родственников, и со мной были мои почти однополчане.
Без приключений нам доехать не удалось. Когда мы садились на поезд, мы обнаружили, что на половина наших мест была занята кем то. Мы пошли качать качели к проводнику грузину. Тот широким жестом махнул в сторону коридора, сказав занимать любое свободное купе, а заодно изъял наши билеты. Я забрался на верхнюю полку и заснул.
Каково же было мое удивление, когда проснувшись, я не обнаружил моих компаньонов в купе. В замен их сидели какие-то, несколько встревоженные люди. Своих я обнаружил, сидящих по четыре человека на полке как куриц на насесте. Пацаны вкратце поведали мне душещипательную историю, как глубокой ночью, на каком-то полустанке, появились законные владельцы занятого нами купе. Мои перцы пошли качать права к проводнику грузину, чтобы тот, при таких раскладах, освободил наше законное купе. Грузин потребовал с нас доказательства в том, что это купе наше, а на нашу реплику, что мы же ему билеты сдали, пошел в несознанку, дескать никаких билетов от нас он не видел. На этом этапе братва решила пустить в ход наше секретное оружие, мандат. Предъявление окружающим мандата окончательно распалило грузина, он доложил, что вертел на одном месте нас вместе с КГБ, и он сейчас вообще вызовет наряд милиции и нас ссадят как безбилетников с поезда. Одним словом, чтобы не обострять ситуацию, тем более что дело было ночью, а эта гнида заныкала наши билеты, парни решили доехать уже как ни будь. А «старшова», это меня значит, законные владельцы беспокоить не решились. КГБ все-таки.
Доехав до Ростова, я дозвонился до отца, чтобы он забронировал места в самолете. Отец сказал, что у нас времени в обрез, и надо торопиться. Мы едва успели. Автобус с пассажирами уже уехал, но о нас были предупреждены, и мы галопом, с чумаданами и сумками бежали по аэродрому к самолету. Мы так торопились, посадить на самолет братву, что вспомнили со Славкой и Цибулей о том, что вообще-то остаемся в Ростове только когда закрылся трап самолета.
До развала Союза оставалось три месяца.
P.S. По разному сложилась судьба участников этой эпопеи.
Санал вернулся на свою чабанскую точку, и через пару лет устроился работать в милицию.
Я, Жук, Цибуля, Пипка и Кох поступили на физический факультет местного университета. Завалив первую же сессию, Славка был отчислен и уехал куда-то из города.
Женька Цибуля на следующий год поехал в Орловское училище повторно, и успешно сдав экзамены, поступил в него. А еще через пару лет то-ли был отчислен, то-ли сам сбежал, и был принят на службу в местное УФСБ в звании прапорщика. Недавно заочно закончил какой-то юридический и получил звание лейтенант.
Пипка с трудом отучился на физмате, и таки был завербован в контору. Сейчас уже подполковник и работает Пятигорском УФСБ.
Женька Кох, после окончания университета поехал работать на север к отцу. Сделал карьеру и в данное время трудится большим начальником одной из нефтедобывающих компаний. Пару лет назад встречались с ним.
За Миньку, кто-то говорил мне, что отучившись пару лет в университете, добровольно пошел в армию, настояв в военкомате, чтобы его взяли в десант. Когда началась первая чеченская бойня, запросился туда, где вскоре и погиб.
Как сложилась судьба остальных мне не известно.
Кем быть. Первая часть.
Кем быть. Вторая часть.
Кем быть. Третья часть.
Кем быть. Четвертая часть.
Кем быть. Пятая часть.
Кем быть. Окончание.
РУДН №4 или Леха
РУДН №3 или Татарин.
РУДН №2
РУДН №1
Однокурсники и женщины.
Однокурсники и Дача.
Общага.