Сосновка. Деревня на Каме.
У многих наверное есть место, которое они могли бы назвать "Потерянный Рай".
Мой потерянный рай - здесь. Деревенька в типовым названием Сосновка на высоком берегу Камы. С ней связаны лучшие моменты моей жизни и очень много начал. Может быть именно потому, что моя дача была здесь, я не могу теперь ни на одной даче просидеть дольше двух дней: где большая река, где многокилометровые панорамы из окна?!
Личного с Сосновкой связано на порядок больше, чем с Судозаводом и с Нытвой и Краснокамском. И именно поэтому в этом посте о личном - по минимуму. Тут надо роман писать, а не пост! А вот просто показать фотографии красивого места, где действо этого романа происходило бы - можно.
Главное достоинство Сосновки - вид на Каму. Деревенька стоит на высоком берегу, а внизу грандиозный плёс, образованный Воткинским водохранилищем:
Естественное русло (Большая Кама) - за этим островом на переднем плане, его очертания примерно видны. Всё остальное - бывшая пойма. Глубина в основном русле до 20м, а в Протоке на переднем плане - до 8м.
Вид практически одинаков из любой точки Сосновки, отличается лишь высотой:
Кама делает здесь крутую петлю, и холмы за бором - это на самом деле её берег. Две вершины мы называли Оханские горы по городку Оханск, который стоит у края гряды и в котором я ни разу не был.
Высоту гор не знает никто из моих знакомых. На глаз - метров 150-200 над уровнем Камы. От Сосновки до них около 10км по прямой и 15 вдоль берега.
Помню, мне часто снился ночной кошмар - я приезжаю в Сосновку, и вижу, что бор за Камой вырублен до основания. В бору часто случались пожары, их дым был виден из Сосновки (а иногда и языки пламени), но к берегу не подходили ни разу.
Самая красивая часть панорамы - Стена, то есть почти отвесные обрывы до 50м высотой:
Стена поближе. На Каме не острова, а отмели, поросшие травой. Во время шквалов в них было удобно идти на вёслах - трава гасит волну, но вполне проходима для лодки:
Село Таборы в 8км от Сосновки. По нему и всю округу называли раньше, и что дача у меня в Сосновке, а не в Таборах, я узнал год на десятый. 30 августа 1887 года около этого села упал метеорит.
Берег Камы по дороге к Таборам не менее красив - там тоже грандиозные обрывы. Несколько раз я проплывал там на вёслах, несколько раз и на моторной лодке.
Далее - залив, образованный руслом речки Пермка, и бывшая турбаза, а ныне кемпинг:
Вид на Оханские горы от берега:
Вверх по течению Камы посмотреть можно только снизу - сверху всё закрывает лес. Там тоже высокий таёжный берег и деревенька Приверха:
Приверха - тоже дачный посёлок, не менее живописный, чем Сосновка, но совсем по-другому - деревенька стоит в глубокой впадине между холмов.
Вообще же, плавать я научился именно на Каме, и плавал достаточно хорошо. Еще лет в 14-15 в целях физподготовки несколько раз в день совершал заплывы по полукилометра. До Приверхи (около 2км) я вполне мог бы добраться вплавь.
Но еще больше мне нравилась вёсельная лодка, на которой я совершал прогулки до 30 километров. Самым дальним пунктом вниз по течению были Таборы (8км), самым дальним вверх - Усть-Нытва (12км), до которой тянулся сплошь такой берег, как на кадре выше. А вот за Каму так и не сплавал - был некоторый риск на фарватере попасть под судно, и бабушку нервировать, даже постфактум, я не хотел.
А вот так от пристани выглядит Сосновка:
Её население - 1 человек. На самом деле - несколько сотен, только всё это дачники из Перми, Нытвы и Краснокамска. На моих глазах за 15 лет Сосновка превратилась из огородов и подсобных хозяйств в натуральный курорт. К середине 2000-х здесь освоили даже скутеры и дельтапланы.
Большинство причалов - самодельные, у нормального мужика на постройку такого уходил один день. Другое дело, что надо еще где-то найти доски и брёвна. В 1990-е годы их обычно вылавливали - тогда еще не был запрещён лесосплав, и брошенных брёвен по реке плавало немерено. Бабушка с мужем без труда за месяц собирали брёвен на постройку бани.
На причалах с боков крепились лодки, а спереди обычно устраивалась доска для ныряния. Так в жаркие дни и проводили время: нырнул-залез-нырнул, часами. Дно у Камы илистое, ступать по нему противно, поэтому купались в основном не касаясь дна. К холодной воде и речному запаху привыкаешь быстро - лично мне до сих пор в пресной воде купаться приятнее, чем в море..
Выше причалов - лодочные сараи. Красный ржавый принадлежал нам, и хранилось в нём много всего. В лучшее время у нас было: три лодки (две моторные и одна вёсельная), два мотора ("Ветеро-8" и "Вихрь-30", где цифры - количество лошадиных сил), немерено всякого рыболовного инвентаря - бабушка это дело очень любила, а её муж так и вовсе имел кличку Щукарь.
Браконьерство тут почиталось за доблесть, поэтому нормально было постоянно прятаться от рыбнадзора. Многие даже ставят сети, но при мне бабушка всё делала в рамках дозволенного. Свежепойманный лещ - это намного вкуснее, чем мороженная форель или осётр.
Искал я на пристани и свою старую лодку - лёгкую вёсельную "Кефаль", но найти так и не смог. Она здесь, но скорее всего её перекрасили в другой цвет, поменяли лавки и стлани. Например, это вполне может быть серая лодка на кадре выше. Я свою лодку очень любил, и первые мои путешествия совершались на ней. Можно было отправиться вниз по течению, мимо высоких обрывов. Или вверх, вдоль таёжного берега. Или в Остров, представлявший собой дикий лабиринт проток и островков. Или вглубь Пермки, где ширина русла чуть больше ширины лодки, даже в полдень стоит туман, и то и дело попадаешь головой в паутину. Попадал в шквалы, и до сих пор помню - главное держать лодку поперёк волны, так она не перевернётся. Помню, что если гребёшь - надо осторожно касаться краешком весла поверхности, а не загонять весло глубоко - оно работает как рычаг. А самое классное было найти какую-нибудь укромную заводь или пляж под обрывом, и купаться там в полном уединении. Дожди, жара, шквалы, птицы и речные суда - романтика...
Вид на деревню. Вот на этом кадре есть мой дом - за деревьями и с "тарелкой" на крыше.
А вот здесь резной домик справа построил муж моей бабушки. Своим алкоголизмом и постоянными ссорами он в какой-то момент окончательно её довёл, и в итоге воздвиг себе отдельную избушку значительно капитальнее, чем наша:
Окно нашего домика. Его стену взрослый мужчина смог бы пробить рукой; одна его комната изначально была отдельным домом с островерхой крышей, которую вместо обоев обклеили списанными географическими картами мира с Советским Союзом; в другой её комнате я уже в 14 лет не мог встать в полный рост; на чердаке не было потолка - сразу брезентовая крыша, от чего в жару там было как в бане. Да и во всём доме в жару было очень жарко, в холод - очень холодно, а в сырость очень сыро.
Но нигде и никогда мне не было так хорошо, как там!
Домик этот доживает последние месяцы - новые хозяева строят нормальный дом на месте огорода, а здесь у них времянка. Раньше на месте этого высокого забора была гнилая палочная изгородь, огород был как на ладони, а расположенный глубже "жилой" участок полностью скрывал сад. Калитка выходила сюда:
С другой стороны тоже был наш участок - бабушка в Сосновку поселилась еще в конце 1970-х, и потому имела тут больше всего земли. В 1990-е годы это очень нам помогло - помимо огородов бабушка развела и животноводство! В лучшие годы бывало 100-150 кур, 6-7 свиней, две козы, шесть ульев по тысяче пчёл, в один год даже кролики. Так как лето короткое, всё это (кроме пчёл) выращивалось в квартире - слава Богу, не нашей, а бабушкиного мужа. Я бывал там пару раз: ящики с цыплятами на полкомнаты, курятник в ванной, свинарник под столом, по квартире бегала коза и мекала на прохожих. Козу в итоге продали. А вот куры и свиньи - всё это была еда... Кур забивали и разделывали сами, свиней - приглашали знакомого.В основном мясо заготовляли впрок, и питались им до следующего лета.
Большую часть мяса и урожая бабушка везла нам в Москву. Да, я в 1990-е годы ел мясо ежедневно - но кто ж виноват, что моя бабушка вместо того, чтобы признать себя униженной, оскорблённой и беспомощной, нашла силы и волю? Сельское хозяйство и подорвало её здоровье: однажды её ужалила в висок пчела, и вскоре случился инсульт. Хозяйство после основательно ужалось, в последующие годы было 10-15 кур, а на огороде только ягоды, и наконец бабушка поняла, что сил содержать всё это у неё нет. В итоге она продала и дачу, и квартиру в 2005-2006 годах, переселилась в Подмосковье, и до сих пор живёт в здравом уме и твёрдой памяти, нянчит правнуков (детей моего двоюродного брата). После трёх инсультов и рака.
Картина из моего дома теперь висит у соседки. А я часто эту картину вспоминал, и думал - что с ней стало?
Сама Сосновка застроена в основном дачами, хотя некоторые визуально весьма интересны - может, лет через 100 их оценят...
Настоящих изб тут одна улица. Вот в этой избе живёт дядя Гена - единственный постоянный обитатель Сосновки. Зимой тут страшно, из-за Камы частенько приходят волки.
Кстати, в посёлке нет магазина - дачники почти все с автомобилями, и ездят отовариваться в Нытву. Мы обычно ездили с оказией.
А вот по таким камням я спокойно ходил босиком. Обувь надевал только в холод и слякоть, когда земля размокала.
На полпути от дома к пристани был Ключик - то есть родник. Из него вся Сосновка набирала воду. Затащить 25 литров (два ведра) по крутому склону в плотном рое комаров и слепней - задача не такая лёгкая. как кажется. Для поливки огорода у нас был насос, но ломался он в среднем каждые 10-15 минут.
Раньше вода была вкуснейшей. Но народу теперь слишком много, и в ней появился противный привкус:
Сосновка имеет правильную планировку - и делилась на Посад и Кремль. Мы жили на посаде, который также называли Нахаловка, и имели репутацию холопов и черни. Кремль же здесь носил латынянское название Кооператив, и в нём жили бояре:
Если точнее - мелкое начальство химического завода "Галоген". Не дирекция - но и не рабочие. Постепенно, впрочем, и на посаде стали селиться купцы, и количество понтов в Кооперативе и Нахаловке примерно сравнялось. Однако в Кооперативе жили все моих сверстники.
С девчонками я в основном дружил, а по слухам, иные в меня и влюблены были. Парни же постоянно пытались меня побить - не "избить", а так, поколотить для острастки. Хотя избить вполне могли, а драться я не умел вовсе - но кто ж своих-то избивает?! Мы были друзья - хотя тогда мне казалось, что враги.
Цистерна, она же Камни - местный Кафедральный собор. За обладание им между моими сверстниками (пока нам было лет по 8-12) несколько лет шла война. Основным оружием были трубки из стеблей, через которые стреляли мелкими камушками.
В целом же народ здесь был очень неприятным, и стал еще хуже. Мелкое начальство и мелкие предприниматели - оба типажа категории "Из грязи в князи".
За околицей:
Ворота и водонапорка пионерлагеря. Внутри деревянные корпуса ярких цветов. Бабушка туда ходила за объедками, которыми кормила живность, а мы часто там гуляли (хотя и запрещено) - на нас же не написано, что мы посторонние!
А вообще сколько я ходил по окрестным полям, в радиусе 5-7км от Сосновки - всё это просто не рассказать! Мало кому из моих знакомых повезло в детстве так близко общаться с Природой:
А еще в Сосновке было очень много птиц. От дроздов и чаек до коршунов и цапель. В траве у берега я много раз видел коростеля, даже в полёте (перелетал через тропку). Одно из самых сильных воспоминаний: подхожу как-то раз к кусту, а куст ВЕСЬ В СОЛОВЬЯХ. Висят там, как яблоки. Тогда я знал, как выглядит соловей, а сейчас забыл.
В плавнях часто попадались огромные серые цапли, а в небе над Камой постоянно чертили круги коршуны. У каждого был свой круг, соприкасающийся окружностью с соседним, и по этой окружности они и летали - до самого горизонта. Иногда коршуны дрались в небе, иногда хватали из Камы рыбу - но ни разу не видел, как коршун задирает птицу. Больше всего, впрочем, я люблю их крик, непохожий ни на что.
Птиц я любил, а насекомых ненавидел. Было много кусачей нечисти (комары, слепни, оводы - последних тут называли пауты), жалящей нечисти (пчёлы, осы, шершни), красивой нечисти (бабочки, стрекозы, кузнечики), жуков (жужелицы, бронзовки, щелкуны, дровосеки, а еще... вы когда нибудь держали в руках жука-носорога? а его личинку?) и прочего..
Вот еще замечательная штука - клопы-водомерки:
Кузнечик размером с мышонка:
...Так как у меня аллергия на кошку, а кошек держат почти все, спал я в бане на полу. Проснувшись ночью, увидел за окном яркий свет и выбежал на улицу:
Луна была настолько ослепительна, что я смог чётко снять её дорожку с руки на большом зуме:
И в Сосновке ощущения были полностью противоположны тем, что оставили Судозавод, Нытва и Краснокамск. Меня здесь нет - но она живёт. Понял я и то, что мне здесь места уже нет. Но вместо того, чтобы грустить об этом, я буду улыбаться, вспоминая о том, что мой Потерянный Рай всё равно где-то есть, и так же, как в моём детстве там коршун кричит над камским плёсом.
На этом и закончим "Уральскую быль-2010" в двух частях (апреле и июль).
УРАЛЬСКАЯ БЫЛЬ-2010
Первая часть (апрель-2010).
Вступление.
Пролог №1. Хохловка.
Пермь Великая.
Усолье.
Березники.
Соликамск. Соборная площадь.
Соликамск. По центру.
Соликамск. Усть-Боровский сользавод.
Чердынь. Пейзажи.
Чердынь. Архитектура и музеи.
Ныроб.
Пролог №2. Ильинский.
Свердловская область.
Полевской (Северск). По городу.
Полевской (Северск). Северская домна.
Полевской. По городу.
Алапаевск.
Коптелово.
Нижняя Синячиха и монастырь Новомучеников.
Ирбит ярмарочный.
Ирбит мотоциклетный.
Пролог №3. Пермь субъективно и бессистемно.
Малая родина.
Судозавод (район Перми).
Краснокамск и Нытва.
Сосновка - деревня на Каме.