Севастопольские предгорья
В завершение рассказа о "Севастопольской области", куда входят показанные в прошлых частях Инкерман, Фиолент и Балаклава - сборная солянка всяких весей на склонах гор, обращённых к Гераклейскому полуострову, частично уже в Бахчисарайском районе Республики Крым. Большинство из них нам показал Владимир hlevnoy по дороге на Мангуп и обратно.
Напрочь не вспомню, на какой окраине Севастополя (вернее, всё же где-то между Фиолентом и ялтинским выездом) я видел вот эту штуковину и тем более - что это такое. Похоже на архаичный советский ветряк, может быть с какой-нибудь экспериментальной ветроэлектростанции в крымских степях... хотя скорее всего сущности этой штуки куда прозаичнее:
2.
Триумфальная арка к 200-летию города на трассе недоезжая Сапун-горы. Трасса по идее ялтинская, но конкретно этот кадр снят из окна симферопольского автобуса, так что это просто главный въезд в город.
3.
За Сапун-горой на север почти подпрямым углом уходит объездная, которую тут называют Президентской дорогой - она является кратчайшим путём из аэропорта Бельбек на Южный берег Крыма (где аэропортов нет), в обход Севастополя с его извилистыми улицами, и построил её ещё Кучма, чтобы проще в резиденцию было добираться. А по мне так ничего особенного, дорога как дорога:
4.
На заднем плане - Инкерман с его искуственными пещерами древних каменоломен, а ближе - видимо, современная шахта:
5.
Трасса рассекает гору:
6.
Но горы в ближних окрестностях Севастополя в основном такие - за Уралом их бы называли сопками. А те, что с меловыми обрывами, тут называли "сахарными головками":
7.
Но по Президентской дороге мы уезжали в Симферополь, а вот - Ялтинская трасса, на горизонте громада Айя-мыса (Святого мыса) - вылетающий в море хребет Крымских гор, с воды я его показывал в посте про Балаклавский берег. Кстати, ни в посте о транспорте Крыма, ни в посте об осколках Старого Севастополя, где упоминалась станция дилижансов, я не рассказывал (так как лишь позже об этом узнал от dima1989), что первая в России линия междугороднего автобуса, пущенная в 1911 году, связывала как раз Севастополь и Ялту, и пассажиры его наблюдали примерно этот же пейзаж:
8.
-Ах, милый друг, вон там вдали видны построенне генуэцами башни Балаклавы, а в этой самой долине по осени 1854 года русские войска нанесли поражение англичанам. Увы, на ходу не удастся отфотографировать памятный обелиск, воздвигнутый девять лет назад в честь этого заменательного события, равно как и устроенный ниже по долине в год окончания Крымской кампании обелиск в честь павших англичан. А перед нами, если меня не подводит моя память, возвышается холм Канробера, названный в память французского генерала, командовавшего в Крымскую кампанию войсками нашей нынешней ближайшей союзницы по Антанте.
-Полно, полно, какая Антанта? Вы всё же полагаете, что война с немцами будет?
-Сомнительно. Да и что сейчас об этом говорить? Вы не находите, что воздух Киммерии не располагает к мыслям о войне и иных велики потрясениях человеческого общества? - примерно такие разговоры могли вестись в том автобусе.
А ещё интересно, что говорили советским туристам экскурсоводы об этих башнях, когда Балаклава была секретным городом, не отмечавшимся на картах?
9.
А дальше сворачиваем и с Ялтинской трассы у горы Гасфорта с заброшенной дробильной фабрикой, ставшей ныне местом слётов байкеров в Крыму. При этом вроде бы я её даже не увидел - всё таки даже невысокие горы сильно меняют организацию пространства, скрывая объекты, на карте расположенные совсем рядом. В эти холмах в августе 1855 года произошло Чернореченское сражение - отчаянная, безнадёжная и продиктованная из Петербурга попытка снять осаду с Севастополя, закончившаяся поражением от франко-сардинского войска с пятикратной разницей в потерях и осознанием, что пора строить мост к Северной стороне:
10.
За горой Гасфорта мы спустились в Мокрую Луговину - одну из множества мелких долин этих предгорий, действительно чуть более прохладную и влажную, и не случайно именно отсюда в 1835 году началось строительство Севастопольского водопровода, разрушенного позже Крымской войной - уцелевший акведук я показывал на Корабельной стороне. Стоящее здесь село Черноречье до депортации крымских народов называлось Чоргунь или Чергона, возникло скорее всего во времена княжества Феодоро, а впервые упоминается в османских источниках под 1525 годом как в основном христианское селение, полностью ассимилированное татарами и турками к середине 17 века. Под Россией село зачем-то разделили на Верхний и Нижний Чоргунь, причём Нижний находится выше по течению Чёрной речки... однако парадоксальным образом, возможно из-за того, что горы над селом повышаются, действительно полное ощущение, что он находится ниже. В 1786 году там поселился вице-губернатор и географ Карл Габлиц, но от Карловки - его усадьбы, не сохранилось ничего. Зато ещё стоит Чоргунская башня, к которой и завёз нас Владимир:
11.
Она же на вводном кадре. Высота башни 12 метров, примерно столько же в диаметре, и у неё 12 граней по три с половиной метра. Скорее всего, она построена в 16-17 веках и прикрывала располагавшийся выше по горам Чоргунский исар (замок) турецкого бая или татарского мурзы, тем более некий знатный судья Кара-Ильяз, упоминавший в турецких документах начала 18 века, тут основательно наследил в топонимике - Каралезская долина, Кадыковка (от Кады-Кой, то есть Судейское село), Кады-лиман (Судейская бухта, ныне Артиллерийская в Севастополе). Руины самого исара тоже сохранились, но мы решили к ним не ходить - впереди ещё ждал огромный Мангуп. Послужила ли башня турками - неизвестно, а вот наши ей пользовались в обеих оборонах: в 1854 в неё периодически пробирались лазутчики, стрелявшие в шедших за водой из лагеря французов и итальянцев, а зимой 1942 года её целую ночь обороняли блокированные немцами разведчики, пока огонь с красноармейских позиций не прикрыл их отход. По избитым стенам башни пережитое хорошо видно:
12.
Дальше будет 16-километровый Чернореченский каньон, о котором мне иногда говорили как о самом красивом месте Крыма - но это, ясное дело, тема для отдельной поездки:
13.
Следующее по дороге село Терновка - крупнейшее в Севастопольских предгорьях (1,9 тыс. жителей), до депортации татар называлось Шули, и история его в общем та же, что и в Чоргуни - возникло при феодоритах, туркам досталось в основном христианским, постепенно было ассимилировано мусульманами, а в первые годы под Россией здесь поселился академик Пётр Паллас, отметившийся в своих экспедициях практически по всей империи вплоть до Восточной Сибири. От Палассовки, в отличие от Карловки, сохранился хотя бы 200-летний платан в полсотни метров высотой, но рассказ Владимира о нём я, отвлёкшись на что-то, прослушал, и потому пока все ходили его смотреть, я без дела стоял у машины. Вообще же заехали мы в Терновку в основном за продуктами - центр её образует вполне городская площадь:
14.
Домики на склонах:
15.
А впереди на отвесной скале одинокая башенка - это монастырь на горе Шулдан, возникший в эпоху княжества Феодоро возможно как одна из резиденций митрополита. Название горы - татарское, в переводе "эхо", а посвящение самой обители, как я понимаю, неизвестно. Там сохранились пещерные храмы с нишами для мощей и могилой в полу. Часовня на краю скалы уже современная, причём как я понял, возродился монастырь неофициально - просто какая-то православная община (вроде бы один из осколков Русской Православной Церкви За границей, не пожелавший вернуться в РПЦ) взялась своими силами обустраивать пещерные храмы.
16.
Дальше, уже в Бахчисарайском районе, начинается царство столовых гор и пещерных городов, из которых в этот раз я постеил два - Чуфут-Кале (куда ж без него) и Мангуп. Собственно, это сердце княжества Феодоро, о котором я не раз писал в прошлых частях - осколок Византии (на самом деле Феодоро - это род князей-"автономов", а княжество называлось Готия), отпавший в 1204 году, когда крестоносцы взяли Константинополь, и так и остававшийся независимым до 1475 года, когда его на 22 года позжне бывшей метрополии захватили турки. А до турок феодориты с татарами скорее дружили, не давая слишком обнаглеть генуэзцам. Но всё же в горах феодориты обитали не от хорошей жизни, и когда в Крыму установилась единая власть, его города быстро опустели - "пещерными" они стали лишь спустя века, когда от стоявших на них домов остались лишь вырубленные в скалах подвалы.
17.
Проедем пока без остановок деревню Ходжи-Сала у начала тропы на вершину Мангупа и остановимся в следующем селе Залесное (Верхний Каралез), ныне известное на весь Крым своей своей ослиной фермой. Предусмотрительные татары, как видите, запаслись впрок покрышками:
18.
Над селом - гора Узун-Тарпа с "Сфинксами долины Каралеза":
19.
Крайний слева подозрительно похож на осла:
20.
Других ослов мы так и не увидели (за пределами фермы они, судя по всему, не гуляют), зато у местной кафешки нам спозировал впечатляющий свин:
21.
22.
Ещё через пару километров, миновав по краешку село Красный Мак, центр широкой Каралезской долины, Владимир привёз нас к Крокодил-горе, с этой стороны на крокодила совсем не похожей. В принципе, можно было бы возвести её название к Кара-Кади-иль (Уезд Чёрного Судьи), что бы прекрасно вписалось в остальную здешнюю топонимику, но нет - просто мы сейчас у крокодила на хвосте, а каноничный вид - с другой стороны долины:
23.
Под скалой - этнопарк "Родное село", на горизонте холм Таз-Оба:
24.
Точно не знаю, когда это "Родное село" было построено, и это даже не музей, а скорее агроусадьба с вареничной и гостевыми домиками:
25.
Хочется сказать - напоминание об украинском прошлом Крыма, но на самом деле заведение не более идейное, чем корчма "Вечера на хуторе" в паре километров от моего дома в Москве.
26.
Вид у него, впрочем, покинутый - может быть, владелец не ужился с новыми реалиями?
27.
Взгляд назад по Крокодильему хвосту. Каралезская долина широка, а под мостиком речка Бельбек, впадающая в море уже севернее Севастополя, в Любимовке:
28.
Вдали Бельбекские ворота - они ещё прекрасно видны с железной дороги, и издалека легко подумать, что это какой-нибудь Эски-Кермен... На самом деле ничем, кроме своего облика, эти скалы не примечательны, но где-то за ними стоит византийская Сюйреньская крепость, прикрывавшая западный вход в Феодоро:
29.
Скалы на левой стороне каньона - поближе Сырт-Кая, подальше Куплю-Кая (437м):
30.
За ними небольшой хребет Арман-Кая приводит к вершинам Каслибаш (530м) и Курушлюк (597м).... но в кадре, как меня поправил uchazdneg, не они. Справа - Курбан-Кая, или просто Кубышка:
31.
Спина Крокодила... и лысина старого путешественника Владимира Несина (объехавшего десятки стран на 5 континентах и знаменитого тем, что ходит везде босиком) в правом нижнем углу:
32.
Горы правее Крокодила, за селом Красный Маяк - собствено, это и есть бывший Каралез:
33.
Дальше мы крутой петлёй переехали на противоположную сторону долины,
34.
К мемориальному камню, сообщавшему, что именно сюда, в ставку русской армии, весной 1855 года прибыл Толстой, а после Чернореченской битвы в сердцах сочинил злую солдатскую песню (крылатая фраза - "Гладко было на бумаге / Да забыли про овраги"), тут уже ушедшую в народ как армейский фольклор, и это было в сущности первое признание будущего автора "Войны и Мира":
35.
Крокодил на фоне скалы, куда мы забирались и "Родного села" под ней:
36.
И гора Крокодил за долиной - теперь, думаю, происхождение её названия сомнений не вызывает, хотя с таким количеством лап она тянет как минимум на василиска:
37.
У Бельбекских ворот - село Танковое, прежде Биюк-Сирень (надо ж было так переименовать! мне сразу представляются советские танки, ломающие гусеницами сирень на каком-нибудь хуторе в Прибалтике), известное своей усадьбой Говоровых, выросшей у полуторатысячелетнего дуба, который за 12-метровую окружность и крону в полсотни метров ствола называли при жизни Крымский Баобаб. Увы, дуб свели в 1922 году - то ли сам засох, то ли в послевоенной разрухе настолько сильно не хватало дров. В усадьбе ныне интернат для одарённых детей, "английская" башенка дворца торчит из зелени:
38.
А ещё вдоль этих дорог десятки памятников, большинство из которых я просто не успевал заснять:
39.
Странной формы знак на въезде в Севастопольский регион из Симферополя:
40.
Напоследок - заглянем за Мекензиевы горы, в район тех самых Качи и Любимовки, где я проезжал автобусом из Евпатории:
41.
Здесь тоже были владения Феодоро, но городов и портов на этом берегу феодориты так и не создали - в степи было негде защититься от врагов, а на широком берегу - от бури. Так что сёла здесь невзрачные, но вполне себе курортные. Впрочем, Николаевка, где снят этот кадр, уже далеко за пределами Севастопольского региона:
42.
Равно как и Песчаное, где я отдыхал в далёком 1995 году, в возрасте 9 лет. Хорошо помню пятиэтажечный посёлок, по которому бродили коровы и козы посыпали асфальт горошком, и чистенькую квартирку, интеллигентная хозяйка которой на второй день нашего пребывания слегла в больницу. На море уже тогда был обустроенный пляж, а на дверях магазинам меня дико позабавила надпись "Початок работы" - это было моё первое знакомство с украинским языком, тогда в Крыму ещё редким. Мы ездили рано-рано утром по холодной степи в Севастополь, так как тогда он был ещё закрыт для иностранцев, но кто-то подсказал, что первый автобус не проверяют, и Севастополь я запомнил лишь образом - белый, морской и солнечный. На обратном пути на придорожном базарчике бритый налысо пацан пытался впарить нам виноград: "Да в натуре, берите, без косточек - даже лошадь жрать будет!"... мы однако не лошадь и потому не взяли. Воздух Крыма в то лето был буквально пронизан стрекозами, а однажды с окраины посёлка мы увидели за степью Чатыр-Даг - вот почти точно так же:
43.
Под Чатыр-Дагом стоит Симферополь, о котором - следующие 4 части.
А с Севастополем на этот раз всё. Но как видите, и на следующий приезд в нём осталось немало.
Севастополь
Город-эпос. Общий колорит.
Николаевский мыс.
Уцелевшие. Осколки старины.
Наследие Первой обороны.
Наследие Второй обороны.
Городской холм.
Южная бухта и вокзал.
Корабельная сторона.
Северная сторона.
Херсонес.
Окрестности Севастополя.
Инкерман. По воде и по рельсам.
Инкерман. Монастырь, крепость и карьер.
Фиолент.
Балаклавский берег.
Балаклава.
Севастопольские предгорья.
День Черноморского флота
Севастопольская бухта. Суда и корабли.
Парад кораблей Черноморского флота.