Ташкент. Часть 11: мавзолеи большого города
В огромном Ташкенте хватает малоизвестных достопримечательностей, большинство из которых в свой прошлогодний приезд я не то что не нашёл, а просто о них не слышал. Таковые из русского и советского прошлого я показывал в прошлой части, а в следующих двух частях расскажу про мавзолеи и городища, разбросанные тут и там по махаллям, кварталам и промзонам. За оба эти поста следует сказать спасибо Александру carpodacus, который показывал мне эти места и снабдил литературой о них.
По сути дела этот пост - продолжение прошлогоднего рассказа о Старо-Городской части, её "секретный уровень", но не только: здесь же покажу не уступающий центру размерами Чиланзар, который называют иногда "Ташкентские Черёмушки".
Говоря о Старом Ташкенте, не лишним будет вспомнить и его устройство - много веков это был такой среднеазиатский аналог "вольных городов" средневековой Европы, со времён распада Тимуридской империи державшийся особняком от всех окрестных ханств. Как Прага или Кёнигсберг на заре своей истории, тогдашний Ташкент, "республика Четырёх хокимов" состоял из четырёх отдельных городов, называвшихся даха (средний род с ударением в конце) - Шейхантаур, Бешагач, Себзар и Кукча, имевших разные власти и специализации, но - общую крепостную стену о 12 воротах (по 3 на даха) снаружи и общий базар Чорсу посредине. Что, впрочем, не мешало хокимам порой воевать, и наконец в 1784 году шейхантаурский хоким Юнус-ходжа покорил другие даха и стал единственным правителем города, трёх оставшихся хокимов сделав своими советниками. Юнус-ходжа собрал наёмную армию из басмачей, дружил с казахами, воевал с Кокандом, переписывался с Петербургом, курил гашиш и мечтал найти в горах золото, для чего приглашал русских геологов, нашедших много других руд, правителя не заинтересовавших. Тем не менее Ташкентское государство при нём стояло крепко, а вот его сыновья перегрызлись и сдали город Кокандскому ханству, ну а через полвека сюда пожаловала армия России... За каналом, у бывшей кокандской Урды (цитадели) и предместий кашгарских купцов начал строиться с нуля русский Новый город, Старо-Городская часть же не менялась вплоть до советских времён, когда сквозь неё прорубили широкие проспекты да понастроили многоэтажек после землетрясения. Даха же сделались просто городскими районами, заметными на карте по сей день.
2.
Начнём рассказ с северо-западного даха Кукча, просто потому, что в 2015 году я в нём толком и не был. Кукча было самым маленьким даха (31 махалля), и в городском разделении труда отвечавшим за гончаров и кожевников. Его достопримечательности - два кладбища западнее центра у бывших Кукчинских и Чигатайских ворот (были ещё третьи ворота - Сагбанские). Первое встречает огромной белой Поминальной мечетью с 50-метровым гранёным минаретом, построенной в 1990-е годы арабами в совершенно непривычном для Средней Азии стиле:
3.
Одна из самых больших и красивых ташкентских мечетей, совершенно не воспринимающаяся как новодел. Купол под входом:
4.
Крытый молельный зал:
5.
Строили арабы, а отделывали видимо местные:
6.
Как и в большинстве мечетий тёплых стран, большая её часть - двор:
7.
Стиль мечети определяют как "магрибский", хотя по-моему скорее что-то османско-византийское:
8.
Но на общем виде мечети справа от неё вы наверняка заметили кирпичные ворота. За ними шумный город сменяется тихим тенистым кладбищем, заполонившим древний Куи Арифон - Холм Мудрецов:
9.
В глубине его стоит самый крупный ташкнетский мавзолей Зайнутдина-бобо - суфийского мудреца, пришедшего из Багдада в опустошённый Ташкент через несколько лет после апокалиптического для Средней Азии нашествия Чингисхана. Известно, что его отец Шихабуддин Абу Хафс был шейхом суфийского ордена Сухравардия и вообще всех суфиев тогдашнего Багдада, активно участвовал в общественной жизни погрязшего в распрях Халифата, и видимо за это в конце концов был объявлен безбожником и казнён. Может, именно поняв, к чему идёт дело, он и отправил своего сына по выженной монголами земле на край тогдашнего исламского мира. Как бы то ни было, в Ташкенте Зайнудтин поселился на том самом Холме Мудрецов, большую часть жизни провёл в подземной келье, но прославился как чудотворец, а Сухравадрия вполне прижилась в Средней Азии - к этому ордену принадлежал, например, духовный наставник Тамерлана. Зайнутдина же выжившие горожане запомнили таким добрым дедушкой, к которому каждый мог прийти и найти утешение - и после монгольского нашествия, прокатившегося по Средней Азии словно ядерная война, в утешение нуждались выжившие.
10.
История святого и его мавзолея была записана учёными со слов кладбищенского смотрителя Ибадова, который считал себя прямым потомком Зайнутдина. При Советах летописи у него изъяли, долго изучали их, и пришли к выводу, что последние главы, ведущие к Ибадову, переписаны, а вот начало летописей вполне достоверно. Мавзолей над могилой Зайнутдина строился несколько раз, первое капитальное здание воздвиг в 1390 году Тамерлан, в Ташкенте заболевший и потому искавший благословения духовных отцов. Следующий мавзолей построили в 16 веке, но его нынешний облик, в том числе вся верхняя часть - результат капитального ремонта, проведённого в 1920-21 годах, возможно не без помощи русских архитекторов:
11.
Однако даже интереснее самого мавзолея маленькое здание с куполом на его задворках. Это чилляхана, то есть подземная келья затворника, в которой и жил Зайнутдин. Но у этой чилляханы есть особенность - она двухэтажная, причём оба её этажа соединены отверстием, расположенным под углом к потолочному окну. Это наводится на мысль, что чилляхана служила и обсерваторией или календарём - различные светила и созвездия из нижней комнаты можно было наблюдать лишь строго по определённым датам. Вдобавок, она построена из "домонгольского" кирпича, то есть либо до нашествия монголов, либо в первые десятилетия после, когда выжившие ремесленники обжигали кирпич по старинке. Ну а дальше версии самые разные - то ли Зайнутдин-бобо в качестве "хобби" занимался астрономией, то ли просто так следил за временем, не выходя из кельи, а может быть, учитывая древнее название Холма Мудрецов, просто поселился в заброшенной обсерватории домонгольского "академгородка". В любом случае это с большими отрывом старейшее здание Ташкента, а странная "нора" в нижнем ярусе ведёт словно прямиком на тот свет:
12.
Второе кладбище Кукчинского даха расположено севернее, на перекрёстке пробитой недавно сквозь махалли скоростной улицы Нурафшон и улицы со странным для русского уха названием Обида Садыкова. Само Чигатайское кладбище было учреждено в 1927 году, и на нём покоятся самые именитые люди Узбекской ССР, будь то руководитель Шараф Рашидов, академик Гафур Гулям или актриса-армянка Тамара Ханум. Об именитости некрополя напоминают пышные ворота:
13.
Да уже заснувшие и потому не радовавшие уха разноголосым квохтаньем перепёлки в клетках:
14.
У кладбища есть своя мечеть за оградой, а сгнивший триангуляционный знак напоминает, что и разбили его в 1927 году на одном из многих древних городищ:
15.
На котором явно задолго до этих могил покоился Ходжа Бахридтин-дона, при жизни работавший кушчи - наёмным пастухом у богатого бая. Его мавзолей чтут не столько узбеки, сколько киргизы и казахи, паломники из соседних стран здесь нередкие гости. Мавзолей построен в середине 19 века, и примечателен арабской надписью над входом:
16.
А там и до Себзара, северо-восточного даха, рукой подать. Здешние ремесленники мастерили арбы и крестьянский инвентарь, но в первую очередь Себзар славился мельницами на канале Калькауз и сельскохозяйственными угодиями, урожай с которых покупали другие даха. Как результат, Себзар имеет огромную площадь, и идущая от центра строго на север улицы Карасарай (по Карасарайским воротам, а были ещё Тахтапульские и Лабзакские) не заканчивается у Хаст-Имама - огромного комплекса красивейших в Ташкенте мечетей и мавзолеев, где хранится едва ли не древнейший в мире Коран.
17.
Но за Хаст-Имамом отсылаю в прошлогодний пост, а в этот раз без остановок едем дальше на очередном "бомбиле". Крошечный и новодельный мавзолейчик у дороги:
18.
Дальше по той же Карасарайской мавзолей с забористым названием Муин Хальфа-бобо (1845):
19.
Живший в начале 19 века Муин был дехканином из окресностей Самарканда, в Карши выучился ремеслу, приехал в Ташкент, да так здесь преуспел, что выбился в хальфа - старосту цеха ремесленников. Мастеров строить себе усыпальницу он пригласил с родины, а с упокоившихся рядом потомков началось небольшое кладбище. Внутри мавзолея надгробия огромных размеров, но дверь его оказалась заперта.
20.
До революции это был целый культовый комплекс. В 2007 пристроена мечеть с красивой резьбой по ганчу:
21.
Рядом, кажется, школа. Парадокс - царские времена в здешнем официозе считаются мрачным игом, иные их памятники вроде Термезской крепости даже уничтожаются, но при этом по всему Узбекистану немало стилизаций под "николаевскую" эпоху:
22.
А кругом - махалли ветхо-патриархального облика:
23.
Ещё дальше по Карасарайской, на одной из боковых улиц за красивыми (хотя и явно новыми) воротами притаилось ещё одно кладбище, общий вид которого - на заглавном кадре:
24.
Здесь стоит мавзолей Ибрагима-ота, более известный как "мавзолей с жестяным барабаном" - у всех остальных мавзолеев Ташкента жестью крыты только купола, а здесь и "шея". Построен он, по некоторым сведениям, чуть ли не в 15 веке, и уж по крайней мере точно не в 19-м.
25.
К мавзолею пристроена ещё одна чилляхана - в Ташкенте их, как я понимаю, три: ещё у Зайнутдина-бобо и у Ходжи-Аламбардора, мавзолей которого я показывал в самом конце прошлогоднего поста, не зная тогда о её существовании. Кем был Ибрагим-ата - точно не известно, по самой популярной версии - отцом Ахмеда Ясави, главного святого мусульманской Средней Азии, по сути создавшего "тюркский народный ислам": его гигантский мавзолей, он же дворец Казахских ханов, я когда-то показывал в Туркестане. Впрочем, другой мавзолее Ибрагим-аты есть в Сайраме под Чимкентом, откуда Ясави был родом. Столь же сомнительной выглядит и другая версия, что Ибрагим был то ли одним из 7 братьев-газиев (исламских воинов за веру, по нынешнему говоря джихаддистов), то ли отцом этих же 7 братьев, живших в Ташкенте ни то в 10-м, ни то в 18-м веке.
26.
К кладбищу Ибрагима-ходжи вплотную подступает понемногу застраиваемая промзона, в глубине которой carpodacus показал нам одну загадку, ответа на которую он сам не знает до сих пор:
27.
Маленькое городище Норазтепа в глубине махаллей покрывают не плиты с вязью и полумесяцами, а кресты! Русское кладбище там, где ему вроде бы неоткуда взяться, и ни о его возрасте, ни о его происхождении явных сведений нет, но могилы явно советские, а немало и относительно новых. Жители окрестных домов об этом кладбище толком ничего не знают, а ворота его обычно глухо заперты:
28.
В юго-восточном, некогда главном даха Шейхантаур я увидел всё, что хотел, ещё в 2015 году, да и откровенно говоря оно в Старо-Городское части самое не-старо-городское, с редкими древностями среди небанальной (как и всюду в Ташкенте) советской архитектуры. Так что напоследок отправимся в юго-западное даха Бешагач, выросшее у дороги на Самарканд. Через Самаркандские ворота в Ташкент в 1864 году ворвались русские войска, перегруппировавшиеся для уличных боёв под прикрытием охватившего махалли пожара, и в глубине бешагачской махалли Камалон по соседству с тем самым Ходжа-Аламбардором сохранилось старейшее здание Русского Туркестана - заброшенная часовня на братской могиле 25 бойцов, погибших при штурме. Её я не поленился найти в прошлый раз, но так и не побывал тогда на улице Самаркандских Ворот (Самарканд-Дарвоза), едва ли не важнейшей в дорусском Ташкенте:
29.
В 2015-м я мог бы застать на ней трамваи, сейчас - лишь мёртвые рельсы. На кадре выше - квартальная мечеть Занги-Ата, близ которой якобы и родился этот святой, чей огромный ансамбль в пригородном селе я покажу в следующей части. На кадре ниже - необычного вида чайхана "Самарканд", классика местного соварха:
30.
А чуть в стороне прямо на территории школы стоит мавзолей Нуриддина-бобо 16 века, о котором информации совсем уж мало:
31.
Рядом ещё одно надгробие, под которым, как гласит молва, покоится некий арабский принц.
Мы были тут под вечер в выходной, а в будние дни у могил на школьных переменах резвятся дети. Но такое тут отношение к предкам, тем более святым или чтимым - они с нами, они среди нас, и мавзолеи - не холодные могилы, а вечные дома. И невидимый дед Нуриддин сидит на крыльце, ласковая кивая белобородой головой пытающимся осалить друг друга детишкам.
32.
И это не мусульманская, а именно среднеазиатская традиция, пережившая здесь не одну смену религий.
Вид по улице Самаркандских Ворот в ту сторону, где "черняевцы" ворвались в огромный, но не очень-то горевший желанием биться за кокандцев город. Неподалёку - перекрёсток с улицей Караташ, ведущей на Кукчу, так что круг даха, можно сказать, замкнулся. Но именно у самаркандской дороги в угодьях Бешагача, на месте то ли лугов с лекарственной чилоной, то ли чинаровых рощ, вырос окруживший ещё два загородных мавзолея район Чиланзар, многоэтажки которого возвышаются поодаль:
33.
Мы, впрочем, добирались сюда на метро, у которого под Чиланзаром целых 3 станции - "Новза" (в 2015-м ещё "Хамза"), "Мирзо Улугбек" (ранее "50 лет СССР" по проекту московской "Волоколамской", которая теперь "Спартак") и собственно "Чиланзар" буквально на противоположной центру стороне района:
34.
Но многоэтажки пусть не вводят в заблуждение: Чиланзар называют ещё Ташкентские Черёмушки. Первые кирпичные дома с высокими потолками по французскому проекту на тогдашней Пионерской (ныне Арансайской) улице построили ещё в 1956-58 годах, но затем квАртал за квАрталом здесь начал формироваться гигантский массив пятиэтажек, особенно интенсивно строившихся после разрушившего город землетрясения 1966 года. Типичный вид Чиланзара - панельная 4-этажная 5-этажка (вы ведь чувствуете, что это не оксюморон?) с каким-нибудь узором на торце:
35.
Раньше Чиланзар считался преимущественно русским районом, сейчас, как мне показалось, славянских лиц тут не больше, чем в среднем по Ташкенту (а это около 20%). В глубине кварталов - ветхие зелёные дворы, в этом судя по орнаменту ковра на заборе, живут какие-то выходцы из Хорезма:
36.
Чиланзар, пожалуй, заслуживает отдельной прогулки, потому что в этом что-то есть - выискивать интересные детали на унылых в целом панельных домах:
37а.
37.
На Чиланзаре есть и свои примечательные места, например Владимирская церковь на кладбище, перестроенная в 1999 году из зала гражданских панихид 1970-х годов (то есть по факту выходит "советским храмом", хотя таковым и не замышлялась) или Театр оперетты (1972). А длинная шумная улица Катартал рассекая наискось весь Чиланзар, дважды обходит оказавшиеся в транспортных кольцах кладбища. К одному из них между 16, 17, 18 и 11-м квАрталами мы и вышли дворами вдоль едва заметного арыка Ботирма:
38.
В старину оно было известно как Ногай-курган, а ногайцами здесь называли крымских татар: далёкое Крымское ханство было вполне вовлечено в "исламскую глобализацию", обмениваясь с Бухарским и Хивинским ханствами караванами и паломниками. По легенде, давным-давно одному "ногайцу" приснилось, что утром его будет ждать у дома белый верблюд, на которого он должен сесть и дать ему волю, а потом поселиться там, куда верблюд его привезёт. Продрав глаза, татарин действительно увидел верблюда за оградой, и не смея ослушаться воли Аллаха, сел на него да поехал. Верблюд вышел в Дикое поле, ускользнул от запорожцев и донских казаков, переправился через Волгу, не попавшись и царским стрельцам, долго брёл по страшной казахской степи, и наконец привёз татарина туда, куда спустя пару веков депортируют из Крыма весь его народ. В принципе легенда о самоходном верблюде, привозящем святого к месту его будущих подвигов, в Средней Азии не редка - так же возник, например, знаменитый Лянгар в горах у Шахрисабза... Привезённый татарин был суфием, вокруг него сплотилась община в основном из таких же пришлых татар (возможно, на самом деле это был суфийский орден, попавший в немилости к тамошним властям или не смирившийся с властью России?), и комплекс на Ногай-кургане построили уже его ученики посмертно. В памяти он остался как ишан (руководитель ордена) Хайрабад. И кажется чудом, что советские генпланщики пощадили клабище - в объятиях шумной улицы осталась тенистая роща, за воротами видны купола мечети и мавзолея:
39.
Мечеть построена в 18 веке, и с тех пор сохранились росписи её потолка, хотя и не раз поновлявшиеся. А вот колонны с автографом мастера ("усто") Теша явно современные по факту... но абсолютно старинные по духу:
40.
Кладбище в советское время всё-таки заровняли, а теперь на выявленных могилах положены новые плиты. Мавзолей Хайрбад-ишана 18 века по-прежнему стоит в центре сквера:
41.
Ещё один мавзолей находится чуть ближе к центру, между 13-м, 14-м и 15-м кварталами, образующими единый массив у Малой Окружной, отсекающей примерно треть Чиланзара. Эти кварталы явно новее и выше исходных пятиэтажечных, и с чётким азиатским колоритом вроде заложенных кирпичом балконов или дастарханов у подъездов:
42.
Про здешние мавзолеи не знает даже большинство местных:
43.
За оградой мечети Чупан-Ата находится едва заметное городище со звучным названием Казахмазар, то есть Казахова могила (точнее, "Казахмазартепа" - "холм казахских могил"), полученным в 18 веке, когда Ташкент был вассалом Казахского ханства, и близ города стали возникать поселения казахов, в первую очередь беженцев от джунгарских набегов, и это городище стало их кладбищем. Само оно куда древнее - в домонгольские времена здесь было вытянутое вдоль дороги предместье гончаров:
44.
Кладбище и сейчас огромно, а могилы его представляют собой натуральные курганы. На его краю есть участок, где у большинства могил одна дата вместо двух - там хоронят умерших младенцев, и ни у кого из нас не поднялась рука это сфотографировать.
45.
Главная аллея же ведёт к мавзолею Чупан-Ата, то есть некоего мифического Отца Пастухов - это название в Средней Азии встречается многократно, и не связано на самом деле ни с одной из конкретных личностей - скорее абстрактная сила, у которой чабаны, эти моряки пустынь и степей, могли попросить защиты. Скорее всего, здесь даже не могила, а кадамжай - её имитация с тем же священным смыслом, ну а "отца пастухов" сюда могла привести обычная цепочка ассоциаций от Казаховой могилы - ведь раз казах, значит кочевник, то есть в мирное время - скотовод. Легенд же с этим Чупан-Ата связано немало - то он пробивал посохом арык или пробуждал источник, то являлся во сне Улугбеку и просил построить на своей могиле мавзолей. Мавзолей, впрочем, явно не Улугбеково творение - скорее всего, начала 18 века, но среди "малых мавзолеев Ташкента" едва ли не самый изящный, с башенками, выступаии кровли да узорами из кирпича. Часть других мавзолеев в этом посте считаются его архитектурными "потомками":
46.
Для полноты картины расскажу ещё о трёх мавзолеев, до которых я так и не добрался. Слева Кох-ата, "Отца-горы", невероятно могучего богатыря, которого сам Тамерлан, ни разу с ним не пересекавшийся лично, считал своим наставником; мавзолей - очень качественный новодел, расположен недалеко от Муин Хальфа-бобо, но мы к ниму никак не успевали. В середине - мавзолей Шымыр-ата, основателя одного из важнейших казахских родов, на древнем кладбище у северо-западной окраины, в едва ли не ближайшей к Казахстану точке Ташкента, построенный в 2001-02 годах казахами для себя, даже надписи в нём все по-казахски. Шымыр-ата, Бахридтин-дона и показанный в прошлой части Калдыргач-бий на Шейхантауре (последнего казахи отождеставляют с Толе би, в честь которого в Казахстане в каждом городе названа улица) - стандартный маршрут казахских паломников в Ташкенте. Наконец, справа весьма загадочный Сузук-ата, целый комплекс с мавзолеем, мечетью и неким неопознанным зданием чуть ли не 14 века постройки (что маловероятно), где покоится живший в 12-13 веках святой наставник ремесленников, внук Ахмеда Ясави по женской линии. Сузук-ата расположен вроде и недалеко от Чорсу, но в совершенно глухих закоулках.
47. фото carpodacus.
...Помимо мавзолеев мы в этом посте зацепили и несколько городищ, ставших кладбищами. В прошлом году я показывал маленький, но высокий Мингурюк во дворах у вокзала. Ну а в следующей части - о больших древних городищах ташкентских окраин да о загородном комплексе мавзолеев Занги-Ата.
Ташкент-2015 с правками и дополнениями 2016 года.
Общее о городе.
Прогулка вдоль каналов.
Ташкентский метрополитен. Теперь здесь показаны все его станции.
Ново-Городская часть. Центральные площади. Добавлена Скорбящая мать и отдельные здания.
Ново-Городская часть. Разное. Добавлены кадры с площади у Большого театра и с улицы Пушкина.
Ново-Городская часть. Северный вокзал и окрестности. Добавлены кадры с окрестностей вокзала и печальный конец Ташкенсктого трамвая.
Старо-Городская часть. Чорсу и окрестности.
Старо-Городская часть. Разное. Добавлены примеры местных ремёсел.
Корейское и советское. Добавлены образцы советской архитектуры разных эпох.
УЗБЕКИСТАН-2016
Обзор поездки и оглавление серии.
Узбекистан осиротевший. Реалии после Каримова.
Областные центры Узбекистана.
Возвращение в Ташкент.
Северо-восточные районы и общий колорит.
Мавзолеи Ташкента.
Городища Ташкента и Занги-Ата.
Янгиабадский базар.
Ташкентская область.
Чирчик. Индустрия в предгорьях.
Чарвак. Ходжикент.
Чарвак. Бричмулла и Чимган.
Паркент и Солнце.
Невич и петроглифы.
Древний Илак. Унгурликанская копь.
Древний Илак. Алмалык и окрестности.
Возвращение в древние города.
Самарканд. Афросиаб.
Самарканд. Ковры и бумага.
Бухара. Закоулки и мечети.
Путь домой через пустыню.
Учкудук. Три колодца.
Джаракудук. В сердце Кызылкумов.
Нукус - Бейнеу. Железная дорога Устюрта.