Джаракудук. Каменный лес в сердце пустыни
Из показанного в прошлой части Учкудука (того самого, который "Три колодца!") мы отправились в Джаракудук - странное и весьма загадочное образование в самом сердце Кызылкумской пустыни.
Пустыня - это даже не горы, в ней очень мало ориентиров и нет дорог не потому, что не проедешь, а потому что есть здесь только направления. Так и местоположение Джаракудука характеризуют расплывчато "50 километров от трассы Учкудук - Мынбулак". И хотя мне удалось достать координаты и понять местоположение на карте, я понимал, что попасть в Джаракудук можно только по принципу "а вдруг повезёт"... и нам действительно вдруг повезло - в прошлой части я уже рассказывал, как ещё на платформе станции Учкудук-2 нам повстречались Николай и Вячеслав, прибывшие тем же поездом геологи, ехавшие в Джаракудук на несколько дней с научной целью. Там же, в прошлой части, я рассказывал о нашем общении с местной полицией, весьма удивлённой появлению четырёх человек с рюкзаками на базаре в их стратегическом городе, и про поиски транспорта. Внедорожники в Учкудуке представлены несколькими УАЗиками, которые выполняют здесь роль вездеходов, доставляющих грузы далёким пастушьим зимовкам и юртам. Сторговались на 230 тысяч сумов, то есть 2300 рублей за дорогу туда-обратно, что на четверых выходило по-божески. Наш УАЗ был суров - без номера и с наспех уложенной доской вместо заднего сидения: обычно едут в нём только спереди, а задняя часть вся завалена грузом. В глинобитных гаражах с крышами из набросанных веток на границе города и пустыни хозяин УАЗика нашёл и приделал нормальное сидение (приделал, впрочем, фигово - от тряски оно постоянно съезжало), а мы стали загружать рюкзаки и сумки, коих было штук семь на четверых - геологи везли оборудование, а мы возвращались домой из двухмесячного путешествия.
2.
Трогаемся. По грунтовке УАЗ идёт едва ли не ровнее, чем по асфальту. Уже на окраинах Учкудука встречаются первые юрты:
3.
Промышленная ветка к урановым рудникам и какой-то заводик стройматериалов. На кадре выше видны "домашние" горы Учкудука Алтынтау (причём - с петроглифами в ущельях), на кадре ниже - более дальние и высокие Букантау (767м, гора Ирлир). Горы на заднем плане - неотъемлемая часть пейзажа Средней Азии, и таких вот одиноких хребтов немало даже в пустынях.
4.
Вдали палаточный лагерь, и водитель УАЗика пояснил, что это арабские шейхи приехали развлечься соколиной охотой. Прилетают в Узбекистан они через Бухару, которая в силу своего авторитета в исламском мире активнее всего в Средней Азии налаживает связь с Аравией. Бухарцы же заселяют Учкудук вместо уехавших русских, то есть судя по всему эти рудники крепко держит именно бухарский клан. Причём, скорее всего - с советских времён: до создания Навоийской области в 1982 году сюда простиралась Бухарская область.
4.
Зимовка нашего водителя рядом с трассой, куда он завернул на десять минут то ли забросить, то ли забрать какие-то вещи:
5.
А за окном то и дело проносятся юрты. Их здесь гораздо меньше, чем на горных пастбищах Киргизии или Памира, но гораздо больше, чем в соседнем Казахстане, где большинство юрт - лишь природорожные кафе, в которых наливают кумыс. Казахи были испокон веков единственными жителями Кызылкумов, пока не вырос русский, а ныне таджикский Учкудук. Всего казахов в Узбекистане, в основном в этих краях да в районе Ташкента, живёт около миллиона, и в этнографическом смысле здесь бОльший Казахстан, чем в самом Казахстане.
6.
УАЗик порой разгонялся до 120, а то и 140км/ч - не ожидал, что это старая машинка может выдавать такую скорость. Другие машины на дороге попадались, но раз в 10-20 минут.
7.
Заметив слева красивый вид, я попросил остановиться сделать пару кадров. В пыли лежал обрывок юрточной обшивки:
8.
Длинная впадина посреди пустыни:
9.
И отчётливый блеск глиняных склонов, словно усеянных битым стеклом - честно говоря, не знаю, что именно может так блестеть:
10.
С другой стороны - пара бугров, и геологи что-то рассказывали об их происхождении, но я не запомнил. Обратите внимание и на цвет: Кызылкумы значит Красные пески, а Каракумы - Чёрные пески. Границей двух величайших пустынь Средней Азии была Амударья, вдоль неё ходили караваны, и на северо-востоке от реки Кызылкумы были большую часть дня ярко освещены солнцем, а Каракумы на юго-западе оставались в контровом свете. Чёрные пески с кадра выше и красные пески с кадра ниже, на самом деле одинаковые, весьма наглядно объясняют происхождение этих названий:
11.
На холме - казахское кладбище. Самые красивые некрополи, натуральные городки мавзолеяв, строят именно бывшие кочевники - казахи, киргизы, каракалпаки... Словно всю жизнь скитавшийся по степи кочевник лишь в смерти обретает долговечный дом. Но кладбища эти возникли в те времена, когда большевики ценой страшного голода заставили казахов жить оседло, а значит рядом должен быть и посёлок. Приветствие на въездном знаке (по-узбекски было бы "хош келебсиз") написано именно по-казахски:
12.
Равно как и Мынбулак по-узбекски был бы Мингбулак - в переводе "Тысяча родников", и в бескрайней пустыне это звучит издевательски.
13.
Мынбулак - не кишлак, а аул, ничем издалека не отличимый от таких же сиротливых в пустом пространстве аулов Казахстана:
14.
Шанырак, купол юрты и своеобразный алтарь степняка, лежит на крыше сарая. Это уже больше напоминает ненецкие посёлки Крайнего Севера, где у домов так же можно увидеть атрибуты кочевой жизни, как нарты, жерди чумов или оленьи рога.
14а.
Теоретически, наверное, можно доехать в Мынбулак на коллективном такси или даже автобусе и найти там машину в пару раз подешевле. За Мынбулаком мы уходим от трассы куда-то в глубины пустыни:
15.
Пустыня - всё же не сырая тундра, и давно не знавшая дождей грунтовка местами не хуже асфальта. Мест, которые не пройти без внедорожника, немного, но тем более пузотёрка не смогла бы их обойти. Непроезжими их делает глубокий сыпучий песок:
16.
Фоткать из ревущего зверем УАЗика на ходу не так-то просто - его не зря прозвали "козлом", ибо скачет по кочкам он только так. Поэтому и кадры то сквозь грязное стекло, то нерезкие и с завалом горизонта. В какой-то момент мы натурально пикируем со склона. Вдали виднеется зимовка, по нашему говоря хутор, Джаракудук, что в переводе значит "колодец у обрыва". Обрыв прилагается:
17.
Типично среднеазиатские чинки - так называются эти обрывы с характерным рисунком оврагов, промытых весенними дождями. Основная земля среднеазиатских пустынь - не песок и не камень, а сухая глина, разлетающаяся мелкой пылью:
18.
Гоним по дну пересохешо озера - скорее всего, в начале лета в нём бывает солёная и грязная вода:
19.
Именно "гоним" - в таких местах глина твёрдая и ровная, как асфальт.
20.
"Каменный лес" где-то недалеко, но искать его среди этих холмов и оврагов, пустошей и корявых кустов сродни поискам иголки в стоге сена. Спросить дорогу заезжаем на зимовку:
21.
Здесь живёт пара семей казахских чабанов. В лучшее время население достигало 30 человек и действовала школа, но вокруг не видно даже руин покинутых домов. Прямо во дворе - юрта, использующаяся как летний домик и кухня.
22.
Но на зиму она уже покинута, и не знаю, будут ли её разбирать. Внутри висит бидон с камнями - по словам хозяев, просто как грузило, чтобы юрту не сдуло ветром. Типично тюркское устройство - купол из изогнутых жердей:
23.
В УАЗик добавился шестой пассажир, или вернее штурман - между мной и водителем втиснулся молодой чумазый казах с простецким лицом, длинный, долговязый и рукасты - образцовый такой пастух без романтизации этой профессии. Можно было, наверное, в теории обойтись без него - и я, и геологи знали координаты, вот только в хитросплетении грунтовок, по большинству из которых ездит ровно одна-единственная машина, когда-то её для своих нужд накатавшая, ещё попробуй разберись, а паренёк знал именно дорогу.
24.
Мы снова въехали на плато, на гребень этой гигантской глиняной волны, катящейся по безводному пространству со скоростью нескольких сантиметров в году, и остановились по указке проводника в каком-то совершенно неприметном месте. Водитель поехал обратно на зимовку, отвозить проводника, и пообещал через несколько часов появиться внизу, на засохшем озере под обрывом. Он не просил у нас денег вперёд, даже за пол-дороги, а мы ему их бы и не отдали - все понимали, что никаким другим транспортом мы отсюда не уедем. Сама мысль, что в случае ЧЕГО можно дойти хотя бы до зимовки, очень грела душу. Впрочем, сейчас назад ехали только мы с Олей, а геологи договорились с водителем, чтобы он вернулся за ними через несколько дней - им предстояли свои изыскания. Лопату с кривым черенком ("чтобы копать из-за угла", как в шутку предположил кто-то из команды) Коля и Слава купили на учкудуском базаре, последнюю которая там была.
25.
Под ногами - мягкая глина пустыни:
26.
А мы одни в безводной, солнечной, холодной пустоте:
27.
И лишь спустившись чуть ниже по склону, подойдя к цели почти вплотную, мы увидели Каменный лес. Он совсем маленький, и главное - расположен на обращённому в сторону чинка склоне косого оврага, а потому издалека не виден ни сверху, ни снизу. Чтобы его найти - надо или знать координаты с точностью до метров, или икать проводника. Не знаю даже, кем и как он был обнародован - знали о нём лишь окрестные чабаны да летавшие над пустыней геологи. Сейчас это классическое "место, широко известное в узких кругах", особенно среди ташкентских туристов - все знают, что оно есть, мало кто знает, где точно, и совсем уж немногим здесь доводилось бывать. И что ташкентцы, что геологи - все просили меня не разглашать нигде координаты, да я и сам понимаю эти опасения: по проторенной тропе Каменный лес растащат на сувениры очень быстро:
28.
Издалека это действительно похоже на пеньки рощи гигантского древнего бамбука:
29.
Отдельные трубки торчат вокруг в радиусе нескольких десятков метров:
30.
Основной "лес" в поперечнике дай бог метров 20, и это даже странно - ради такого крошечного пытянышка, не видимого даже на викимапии, ехать в самое сердце пустыни:
31.
Его "пеньки" не по колено так по пояс человеку, и скорее всего вылезали из земли постепенно - ветер разносил песок, они торчали всё выше и выше, трескались да разваливались, усыпая землю своими сегментами, каждый из которых и с целых трубок можно снять рукой:
32.
Тем более они пугающе лёгкие - я спокойно поднимал одной рукой куски такого размера, что будь они обычным камнем - я бы с трудом отрывал их от земли.
33.
Вот так трубки выглядят в профиль:
33а.
О происхождении Каменного леса я знаю не меньше трёх гипотез - собственно, и не гипотез даже, а лишь предположений: не так давно ставший известным, всерьёз Каменный лес ещё никем не изучался. Сразу напрашивается версия, что это действительности окаменелости древней рощи, каким-то образом опустившейся на морское дно - окрестная земля богата костями древних акул, черепах и морских динозавров, а на "камнях" находят чуть ли не следы их зубов. Но многое с этой версией и не вяжется, вплоть до вкрапления камней в породе трубок.
34.
Самой нейтральной представляется версия, что это конкреции (скорее всего фосфатно-марганцевые), которые часто имеют причудливый вид и разрез, но и тут возникает вопрос - а вокруг чего они образовывались?
35.
И наконец по третьей версии - это трубы дегазации. То есть из под земли выходил некий газ, при контакте с кислородом вызывавший реакцию с темпуратурой хорошо за тысячу градусов, от чего вдоль его струй плавился песок. Именно этой версии и придерживались Николай и Вячеслав, собравшиеся ставить палатку вон в том распадке:
36.
Они много работали в других пустынях, как израильский Негев или пустыни Омана, и Николая местные знали как Mr. Orange да шутили, что если какой-то поход в пустыню закончится плохо - его будет просто найти. Пустыня - не тундра, здесь не бывает тех морозов, но в тундре под каждой кочкой скрывается питьевая вода. Николай советовал нам взять запас воды на два дня, исходя из нормы 5 литров в день на человека - в сухом воздухе, вытягивающем влагу сквозь кожу, обезвоживание наступает гораздо быстрее. На самом деле меры предосторожности оказались излишними - при температуре около нуля градусов и воздух казался сырым, мы таскали с собой по паре баклажек, но к воде не притронулись - пить попросту не хотелось. Это летом да в начале осени здесь сохнет горло, и вылакав литр воды, начинаешь мучаться от жажды через несколько минут, а зимой в среднеазиатских пустынях легче замёрзнуть, чем умереть от обезвоживания.
У геологов в запасе, тем не менее, вода на несколько дней и дыни за пазухой:
37.
-Ну и что скажете о происхождении этого места?
-Это стопроцентно каменный лес, потому что нам попалась каменная змея! - засмеялись геологи...
38.
...а потом изложили свою гипотезу серьёзно. Ни один из углеводородных газов, чаще всего выходящих из земли с воспламенением, не может дать такую температуру, при которой сплавится песок. Они считают, что это силан - "кремниевый" аналог метана (SiH4 вместо CH4), который удавалось получить лишь в лабораториях: силан - крайне агрессивное вещество, вступающее в реакцию с чем ни попадая и распадающееся без остатка. Как результат, силан смертельно ядовит, но главное - на воздухе взрывается или горит с огромной температурой. Неподалёку - пара камней, оплавленных, словно воск:
39.
Но силановая гипотеза этих трубок - лишь часть глобальной "гипотезы изначально гидридной Земли", которую выдвинул ещё в 1968 году советский геолог Владимир Ларин, в 1989 году защитивший по ней докторскую диссертацию - то есть, хотя сторонников у этой гипотезы немного, всё же научным сообществом она признана если не убедительной, то имеющей право на существование. И именно за подтверждениямт этой гипотезы, то есть за следами силана, и приехали сюда Николай и Вячеслав:
40а.
40б.
40в.
Подробнее всё это излагается в снятом ими здесь 5-минутном фильме, включающем съёмки с коптера:
Click to viewЯ же сам не берусь утверждать, какая из этих гипотез более верная и есть ли ещё какие-то объяснения того, откуда в пустыне "вырос" каменный лес - моих познаний в геологии и геохимии для этого явно не достаточно. Свой "каменный лес" Битые Камни есть ещё где-то в Болгарии - но его деревья абсолютно другие и структурой, и формой, и хотя известен он издавна - единого мнения о его происхождении точно так же нет. Джаракудук же, скорее всего, не единственное подобное образование в Кызылкумах - но другие либо, как и раньше, известные лишь окрестных чабанам, либо на них давно выросли древние крепости, как небезызвестная Аяз-Кала или Чильпык.
41.
И уж совсем не мудрено, что в таком таинственном месте цветёт конспирология - то ли инопланетяне с орбиты, видимо из малого калибра Звезды Смерти, стреляли сюда лазерами, то ли вся эта пустыня - поле боя древних цивилизаций, где одинокие хребты - отвалы их рудников, а такие места как Джаракудук - следы ядерных взрывов. И лишь безлюдие не дало насочинять легенд о том, как в этом месте кто-то превратила в камень то ли нечеловеческая жестокость, то ли сверхчеловеческая любовь.
42.
Вещи часто бывают не тем, чем кажутся. Ходя по песку, мы постоянно смотрели под ноги - весь песок был исполосован изогнутыми полосками, и я предположил, что это следы эфы - ядовитой и очень агрессивной среднеазиатской змеи, которая в песке не ползает, а как бы ходит на голове и хвосте. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что странные узоры чертят всего лишь колышимые ветром былинки:
42а.
Внизу длинной кометой показался УАЗ:
43.
И попрощавшись с геологами, мы начали спускаться - с тяжеленными рюкзаками да неся в руках по две баклаги воды: до низу вроде и недалеко, но "всякое бывает!" - я не настолько хорошо знаю пустыню, чтобы не заниматься перестраховкой.
44.
Солнце же как-то внезапно стало клониться к закату, озаряя чинк:
45.
Но спускаться по зыбким глиняным склоном оказалось не так-то просто - чинк представляет собой каскад мысов и долин, большинство из которых - русла временных водотоков:
46.
И спустившись в такой с тяжеленным рюкзаком за плечами, совершенно нельзя быть уверенным, что он не закончится так:
47.
Если мы и находили пологие спуски - то не из долин, а как раз наоборот - с окончаний мысов, да и то далеко не с каждого:
48.
Так и шли, тыкаясь наугад, карабкаясь обратно вверх по глине, цепляясь за неё баклагами как грузилами, и на чём свет стоит ругая водителя, поленившегося заехать обратно наверх - сюжеты "козёл ведёт баранов" я видел на пастбищах, а здесь был сюжет "баран ведёт козла"! Но вот нашлась пологая тропа, натоптанная скорее всего скотиной:
49.
Пустыня играла неземными красками, меняя цвет и узор с каждой минутой по мере захода солнца:
50.
Водитель же, заметив нас, поехал навстречу и легко загнал машину на чинк - вот за это УАЗ и называют козликом:
51.
Наши следы в невыносимо красной земле Кызылкумов:
52.
Дальше солнце село, и перестало греть. В УАЗике не закрывалось полностью окно, и если на пустынных просёлках я просто мёрз, то на трассе, где мы снова разгонялись до 100 километров в час, от сквозняка в салоне наступил парализующий холод. Прибыв в Учкудук, я не мог думать ни о чём, кроме тепла. Наличных денег (а обналичить с карточки их в Узбекистане по сути нельзя) после рассчёта с водителем осталось буквально в обрез, я был не уверен, что до возвращения в Россию нам хватит элементарно на еду. Пройдя от гаражей пешком через весь совсем небольшой Учкудук, застопив ехавшую в Зерафшан машину до вокзала мы таки пришли в комнату отдыха, и пока вокзальный персонал в полном составе разбирался с прибывшим поездом, я лежал на расстеленной по полу куртке под батареей, не чувствуя ничего, кроме холода. Обидно и то, что я опять не увидел ни скорпиона, ни сольпугу (фалангу), этого явного претендента на роль самого мерзкого существа на Земле - беспозвоночным явно было ещё холоднее, чем мне, и они зарылись уже в зимнюю спячку. Но при всём дискомфорте и сумбурности поездки Джаракудук и окружающая его пустыня стала одним из сильнейших впечатлений за все два месяца среднезиатского путешествия. И при том, что пустыня занимает 2/3 Средней Азии, увидеть её не так-то просто - вся жизнь здесь крутится в оазисах. Проведя "в песках Туркестана" суммарно полгода, по сути только здесь (а так же в Южном Казахстане) я увидел эти самые пески.
53.
В следующей части, надеюсь, наконец продолжу рассказ про Ташкентскую область, про древний рудничный Илак.
А про окончания пути домой через гиблые просторы Устюрта и знакомый Атырау я расскажу очень-очень нескоро, не раньше конца весны.
УЗБЕКИСТАН-2016
Обзор поездки и оглавление серии.
Узбекистан осиротевший. Реалии после Каримова.
Областные центры Узбекистана.
Возвращение в Ташкент.
Северо-восточные районы и общий колорит.
Мавзолеи Ташкента и Чиланзар.
Городища Ташкента и Занги-Ата.
Янгиабадский базар.
Ташкентская область.
Чирчик. Индустрия в предгорьях.
Чарвак. Ходжикент.
Чарвак. Бричмулла и Чимган.
Окрестности Паркента. Невич и Солнце.
Древний Илак. Бирюзовая копь Унгурликан.
Древний Илак. Алмалык и окрестности.
Два пути в Ферганскую долину.
Возвращение в древние города.
Ташкент, Самарканд, Бухара. Обзор обновлений.
Самарканд. Мануфактуры старого города.
Самарканд. Окраины (добавлено в старый пост).
Самарканд. Афросиаб, или Тьма веков.
Бухара. Закоулки и мечети.
Путь домой через пустыню.
Учкудук. Три колодца.
Джаракудук. В сердце Кызылкумов.
Нукус - Бейнеу. Железная дорога Устюрта.
Атырау, бывший Гурьев.