Самарканд. Часть 12: мануфактуры Востока
По техническим причинам продолжение рассказа про Ташкентскую область придётся отложить на несколько дней. Так что пока переместимся в Самарканд, куда я в 2016 году приезжал во второй раз, чтобы здесь отпраздновать свой день рождения. Прошлые 11 частей о Самарканде написаны в начале года, однако во второй приезд я почти не посещал отдельных мест (кроме Афросиаба), достойных целого поста, а большинство пробелов, что я "закрыл", оказались точечными, и я счёл более уместным внести их в старые посты, которые для этого пришлось изрядно перегруппировать.
Так и сейчас в отдельный пост я решил собрать две фабрики, или правильнее говоря - мануфактуры, работающие вручную по древним традициям: прошлогоднюю бумажную мастерскую и посещённую в этот раз фабрику шёлковых ковров, а в качестве бонуса - мастерские чеканщиков, лавка антиквара в махаллях да немного рассуждений о недопонятых в прошлый раз деталях городского колорита.
...Самарканд стоял у дороги с Ближнего Востока в Китай, в самой её середине, где пустыни сменялись горами, и на этом держалось его процветание. И если наука и религия были арабским веянием, то, конечно, что-то в Самарканд должно было попасть и из Древнего Китая. Надо сказать, за Среднюю Азию арабы и китайцы при поддержке кочевников (у каждой стороны своих) боролись в 8 веке, и крайней точкой китайской экспансии на запад был Ташкент, а крайней точкой арабской экспансии на восток - Акыртас в Чуйской долине, стабильной же границей осталась расположенная куда ближе к Акыртасу, чем к Ташкенту, река Талас, на которой в 752 году между Китаем и Халифатом произошла величайшая битва в истории - не по числу воинов сражавшихся и погибших, а по влиянию на последующий мир. В Китае после неё разразилась грандиозная гражданская война, унёсшая до 30 миллионов (!) жизней, а в мусульманские земли с пленными инженерами попало немало достижений китайской мысли, разошедшихся отсюда до самой Европы. Одним из Четырёх Великих изобретений Древнего Китая была бумага, куда более практичная чем пергамент, восковые таблички или береста, и Самарканд стал первым за пределами Китая центром её производства. Несколько лет назад на окраине Самарканде в махалле Конигил на радость туристам построили бумажную мастерскую, воссоздав в ней производственную цепочку позапрошлого тысячелетия, и конечно я как любитель всего старопромышленного такой объект пропустить не мог. Ездил я сюда на такси, но на ближайшей улице видел автобус №1, ходящий в Конигил от железнодорожного вокзала.
2. если вы читали мои прошлогодние посты - можете смело пропустить следующий десяток кадров.
Не помню, сколько стоила экскурсия, но явно дешевле, чем могла бы. Гид, почти безупречно говоривший по-русски (хотя гостями, помимо меня, были в основном узбеки) встретил у мостика и быстро провёл по всему циклу. Исходный элемент - шелковичное дерево, из коры которого где-то порядка 2000 лет назад китайский сановник Цай Лунь и получил первую бумагу - здесь воссоздан в точности тот же самый процесс. С однолетних веток шелковниц счищают кору, долго варят на огне из их же древесины, и когда кора становится мягкой, а на дно выпадает красный осадок - промывают чистой водой:
3.
Дальнейшую работу делает водяное колесо. Весь деревянный гидропривод сделан потрясающе убедительно. Выступы на бревне бьют по рычагам...
4.
...а рычаги, подскакивая, ударяют в ступу из толстого древесного ствола тяжёлым пестом:
5.
В ступах толкут, помешивая деревянной палкой, варёную кору до состояния каши - это занимает 7-8 часов:
5а.
Следующий этап - толчёную массу разбавляют водой и густо размешивают, а затем просто зачёрпывают получившуюся жижу ситом в форме бумажного листа. Вода ушла, бумажная масса осталась:
6.
Её кладут под пресс, где бумага слёживается и уходят излишки воды:
7.
И уже полноценный лист бумаги сушат в вертикальном положении - летом он сохнет 4 часа, зимой - сутки.
7а.
Беда лишь в том, что высушенная бумага грубая, как шкура, поэтому каждый лист надо отполировать - вручную:
8.
В нынешнем Самарканде так делают только сувениры - сумки, пакеты, открытыки, коверты и даже неслыханные в исламском мире куклы и маски из папье-маше. Ещё - псевдо-изразцы и ёлочные игрушки, хотя их лакированная бумага на ощупь как пластик. Я купил конвертик с жёстким листом нешлифованной бумаги внутри. Но даже шлифованной она непривычна на ощупь - грубая, как картон, шершавая до пушистости и будто бы пыльная.
9.
Рядом куча шелковичных веток - кора на сырьё, древесина на топливо:
10.
За мастерской крутится чигирь, или нория, переливая воду из большого арыка в маленький - обожаю эти штуки, КПД которых не может достичь даже ядерный реактор: ведь черпают они ту же самую воду, которая их вращает. В скверике посредине висит гигантский тент и сидят семейные комопании на пикниках. Всё же в некоторых вещах узбекам реально можно позавидовать - туризм они реально ПОНИМАЮТ, как понимают многие народы мира и почему-то не может понять русский человек. Как часы работает не только сама мануфактура, но и встреча тех, кто приехал на неё посмотреть.
11.
Но бумажная мастерская - не единственная из старых самаркандских мануфактур. В махаллях Старого города я тогда же, в 2015 году, приметил высокие старые трубы и явно дореволюционные корпуса между страшной цыганской махаллёй и подножием древнего Афросиаба, и позже узнал, что это была шелкоткацкая фабрика:
12.
Я знал, что в Самарканде есть и ковровая фабрика "Худжум", так же делающая традиционные вещи по традиционным технологиям для туристов, но почему-то был уверен, что она тоже где-то в предместьях, чуть ли не за городом, а когда в гостинице Баходира мне сказали, что она в махаллях в километре отсюда, я сразу подумал на эту старую шелковню и вновь направился к ней. За высоким забором она занимает немалую площадь:
13.
Внутри загадочный, явно советский памятник, более всего напомнивший мне одну из тех сорока дев, что в среднеазиатских легендах обороняли от монголов последний рубеж того или иного отцовского ханского дворца. На самом деле, "Худжум" - это кампания по борьбе с мусульманским дресс-кодом, так что скорее всего героиня этого памятника запечатлена сбрасывающей паранджу.
13а.
На проходной пили чай разморённые жарой сторожа, от которых я узнал, что пришёл почти по адресу - ковровая фабрика "для туристов" находится буквально на другой стороне улицы. И хотя поднимался я к ней мимо пафосного ресторана, вид её совсем не гламурен. Когда из-за мешков появился охранник, я было подумал, что и он нас перенаправит, но охранник поздоровался, и узнав, что мы зашли посмотреть, вызвал гида. Экскурсия по фабрике бесплатная:
14.
Почему-то я нигде не видел таблички "Худжум" - то ли фабрика с тех пор, как писалось большинство путеводителей, сменила название, то ли она так никогда и не называлась и везде повторяли чью-то ошибку, то ли и вовсе я нашёл какую-то другую ковровую фабрику. В первой части я уже показывал портрет афганца из лавки ковров на Регистане, и афганцы, вернее те же узбеки и таджики из Афганистана с 1990-х годов - полноценная община Самарканда, как встарь имеющая свою специализацию - ковровое дело. Фабрика с официальным забористым названием "Самаркандско-Бухарские шёлковые ковры" (Samarqand-Buxoro ipak gilami) основана в 1992 году как совместное узбекско-афганское предприятие.
15.
И это именно производство. Для мастер-классов лишь глиняные печи во дворе, у которых лежат травы и камни красителей. В самих печах варят коконы шелкопряда, и варево на донышках источает характерный, весьма неприятный запах, отдалённо похожий на рыбный. Красители, видимо, как и всюду в Средней Азии - натуральные сложнее и дороже (в продаже), химические проще и дешевле, а выбор на усмотрение заказчика. Жёлтый цвет даёт аспарагус, все оттенки серого или коричневого - грецкий орех, гранатовая кожура - розовый и оранжевый, марена - красный, а привозное из Афганистана индиго - синий. На заднем плане уже не красильни, а печи для сушки шёлковой нити:
16.
Не знаю, разводят ли здесь самих шелкопрядов - подробнее о производстве непосредственно шёлка я ещё расскажу в его "столице" Маргилане... не скоро. Гусеницы шелкопрядов выводятся в апреле, около 25 дней едят и набираются веса, затем ещё порядка 5 дней плетут кокон, а дальше отправляются кто на размножение, кто в морозилку, кто в котёл. Крошечный кокон твёрдый, и ни за что не скажешь, что в нём почти 2 километра (!) нити:
16а.
Первичный шёлк довольно груб, и проходит ещё несколько стадий подготовки, но их здесь, в отличие от Маргилана, не показывают.
17.
Здесь работа - сшить ковёр... и продать его, что конечно сделать гораздо легче, чем в родном Афганистане. Примерно поровну фабрика шьёт под заказ и на продажу, и внутри гораздо больше походит на какой-нибудь Дом народных ремёсел, чем снаружи.
18.
Гид повёл нас на третий этаж, где в просторных залах с большими окнами идёт работа. Как встарь - ручной труд женщин на бесхитростных станках... но труд какой-то благородный - ни треска, ни лязга, а лишь шуршание нити, щелчки ножниц, да звонкие голоса:
19.
Сюда принимают девушек от 18 лет, после 3-месячного курса обучения. О зарплатах я не спрашивал, в другом месте мне говорили - от 700 тысяч сум до миллиона, то есть 7-10 тысяч на рубли. Но здесь за такую зарплату выстраивается очередь, и в общем устроиться на ковровую фабрику в Самарканде считаются довольно престижно.
20.
Тем более тут много красавиц (не исключаю, что на внешность работниц смотрят отдельно), а любоваться их красотой будут туристы со всего света. Всего здесь порядка 400 работниц, но мы застали явно меньше.
21.
Нехитрые инструменты ковродела. Нож используется скорее как манипулятор, гребнем ровняют готовые узлы и натянутые нити, а ножницами обрезают образующиеся излишки-бахрому:
22.
Гид лично показывает работу у станка:
23.
Базовая единица ковра, как пиксель на экране - узлы, образованные из разноцветных нитей. Чем их больше - тем выше "разрешение", но тем сложнее, дольше и дороже процесс. Стандартный ковёр этой фабрики имеет размеры 120 на 160см, и "в разрешении" 25 узлов на сантиметр делается 3 месяца, при 100 узлах на сантиметр - полтора года. Самый сложный ковёр, что здесь делали, имел 600 узлов на сантиметр, и над таким работать можно только с лупой не более часа в день.
24.
При нас, я так понимаю, в основном делались стандартные 25-узловые ковры. Опытная мастерица делает 40 узлов в минуту, работают на станках как правило тройками, и за день ковёр удлинняется в среднем на 2-3 сантиметра.
25.
Но как куча разноцветных ниток превращается в узор - мне понять не дано, даже увидев это в процессе:
26.
27.
После мастерских гостей ждёт магазин, расположенный в том же здании. Там нас напоили чаем с похожей на коконы паравардой (местный сахар) и показали ещё много интеренсого - например, ковры "два в одном", слегка меняющие цвет (с белого на серый, с голубого на синий и т.д.) при взгляде с противоположной стороны - у ворсинок с двух сторон отличается оттенок. Помимо ковров здесь продают платки и сюзане, на стене справа самаркандское, а впереди - ургутское: когда-то это была одна школа, но в Ургуте сюзане шьют так, как шили в Самарканде дорусской эпохи. Мы долго выбирали что-нибудь, но так ничего и не выбрали - что нравилось, было дорого, а на что хватало денег - не привлекало. Однако в целом в магазине цены вполне доступные, имей я достаток среднего москвича или езди куда-то раз в год - скорее всего что-нибудь бы отсюда увёз. А вот на заказ цены уже совсем другие и исчисляют тысячами долларов.
28.
В целом же я так и не разобрался в особенностях самаркандского ковра. Где-то читал, что если бухарские и хорезмские ковры с геометрическим орнаментом - по сути дела то же, что туркменские (но что общее, а что разновидность - бухарцы и туркмены спорят давно), то самаркандские с растительным орнаментом ближе к исконно персидским коврам. Не знаю... в Самарканде мне попадались и "геометрические", и "растительные", причём геометрию и гамму их орнаментов ни спутаешь ни с Бухарой, ни с Ираном - возможно, в городе просто сложилось несколько традиционных школ. Но вот что бросается в глаза - более лёгкая и яркая палитра, в том числе совершенно не характерные для Бухары или Хорезма голубые ковры.
29.
В общем, с фабрики мы вышли ни с чем, кроме фотографий и впечатлений, но впечатления остались тёплые, и видимо афганское гостеприимство (хотя афганцы там только владельцы и может быть начальство) не перебить даже толпам слоняющихся по Самарканду туристов - потратив на нас время, чай и сахар, хозяева после нашего отказа что-то покупать не показали ни малейшего сожаления в отличие от большинства хотя бы укоризненно смотрящих вслед местных торгашей.
Мануфактура же стоит на краю огромного массива швейных фабрик:
30.
Глядящих длинными фасадами на древний Афросиаб с куполами мавзолеев Шахи-Зинды. О самом Афросиабе будет отдельный пост, про Шахи-Зинду и другие достопримечательности подножья я уже писал в прошлый раз:
31.
Рассказывал я в прошлый приезд и о Сиаб-базаре, где в этот раз покупал угощения к своему 30-летию. Сиаб-базар выходит почти что к Афроасиабову подножью, от которого отделён шумной улицей, и из под вон той этскады в Самарканде можно уехать практически куда угодно.
32.
Улица отделяет от основного базара и часть корпусов, и забредя сюда в 2016-м, я сразу понял, почему - здесь стоит невыносимый металлический шум:
33.
Это работают кузнецы и чеканщики:
34.
Делая всё это здесь же, и уже само собой не для туристов, а для повседневных нужд:
35.
36.
Особенно красивы сундуки. Художественную чеканку Самарканда я упустил в прошлый приезд, но впечатляющие её образцы есть и на сувенирных развалах.
37.
Когда же мы с Ольгой решили погулять по старым махаллям, когда-то так впечатливших меня своим колоритом повседневной жизни, она почти сразу нашла любимое место, коим оказалась антикварная лавка по соседству со знакомыми мне по прошлогодним прогулкам мечетью и фонтаном махалли Мубарак. Ольга присмотрела здесь для своей сестры, коллекционирующей антиквариат, швейную машинку и пару маленьких самоваров, и пообещала вечером узнать, брать или не брать. Оказалось, что здесь это всё в разы дешевле, чем можно купить в России или заказать по интернету, и конечно когда антиквар принёс вечером те же вещи нам прямо в гостиницу, Оля купила их, не раздумывая. Заходили мы сюда ещё не раз, и в общем даже подружились с антикваром... вот только имя его, как всегда, забыл:
38.
Та самая машинка 1930-х годов:
39.
Неожиданная для мусульманской страны картина:
39а.
И вполне мусульманское гравированное блюдо, расписанное наверное чем-нибудь благочестивым. Антиквар иногда принимает туристов, но только "у меня мусульманский дом; захотел помыться - тазик на солце поставил, через пару часов тёплая вода. Но народу нравится, недавно французы ночевали. У них ведь такого нет!".
40.
41.
И хотя всё это сделано в ХХ веке, в Самарканде не покидает ощущение, что что-то сюда привезли купцы Великого Шёлкового пути; что-то добыли в далёких походах воины Тамерлана или привезли с собой да продали приглашённые им мастера из Армении или Сирии; что-то обронили персы Назир-шаха, монголы Чингисхана, арабы Кутейбы, греки Искандера Двурогого... Самарканд - не только Рим Востока, но и немного Вавилон.
42.
И в прошлом году я пожалуй что не вполне уловил его суть: как сказала ташкентская знакомая, которая здесь выросла, главное слово самаркандского культурного кода - ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ. Я писал когда-то, что Бухара была городом денег, а Самарканд - городом крови, но это было очень давно, и тот воинственный Самарканд, родина Тамерлана и арена бесчисленных восстаний, зачах и почти опустел, сжавшись до размеров кишлака, два с лишним века назад. Буйная знать и неистовое духовенство в 16 веке утекло отсюда в Бухару, куда перенесли свой двор сменившие Тимуридов Шейбаниды, а в 19 веке сюда из под их пяты переместилось самое деловитое купечество, схватившееся за русскую торговлю - вдруг открывшееся окна возможностей в веками увядавшем Туркестане. Деньги и кровь поменялись местами, но осталась скорее суть Бухары как города мысли и Самарканда как города действия. Самарканд не зря стал оплотом правящего клана: как мне сказала та же знакомая, там где есть один самаркандец - скоро будут одни самаркандцы, для её земляков характерно особое сочетание деловитости и взаимопомощи. Самарканд ещё и город парадоксов: самый туристический и самый недооцененный туристами, самый древний по датам - и самый молодой по духу.
В следующей части сходим на Афросиабской городище.
САМАРКАНД-2015.
Общее. История и ремёсла. Добавлено множество новых фотографий, в основном ремёсел. Часть была в этом посте.
Общее. Люди и традиции. Добавлено много новых фотографий, в основном людей и немного пейзажей.
Регистан.
Кук-Сарой и Гур-Эмир. Оплот Тамерлана.
От Регистана до Сиаб-базара.
Подножье Афросиаба. Шахи-Зинда и могила Даниила. Добавлено убранство мавзолея Ширин-бике с "пейзжаными" картинами, заменён ряд кадров на более удачные.
Махалли и народы. Добавлена красивейшая в Средней Азии синагога и несколько деталей, объём уменьшился.
Разное. Медресе, мечети, мавзолеи.
Разное. Совсем разное. Переделан на 2/3. Из поста про махалли перенесён рассказ про иранский район Панджоб; рассказ про бумажную мануфактуру выведен оттуда в этот пост; некоторые детали и пейзажи - во вторую часть. Добавлены русско-советские микрорайоны на западе Самарканда и кое-что из обсерватории Улугбека.
Русский Самарканд. Вокзал, храмы и бульвар. Добавлено несколько фотографий.
Русский Самарканд. Дома и люди.
УЗБЕКИСТАН-2016
Обзор поездки и оглавление серии.
Узбекистан осиротевший. Реалии после Каримова.
Областные центры Узбекистана.
Возвращение в Ташкент.
Северо-восточные районы и общий колорит.
Мавзолеи Ташкента и Чиланзар.
Городища Ташкента и Занги-Ата.
Янгиабадский базар.
Ташкентская область.
Чирчик. Индустрия в предгорьях.
Чарвак. Ходжикент.
Чарвак. Бричмулла и Чимган.
Окрестности Паркента. Невич и Солнце.
Древний Илак. Бирюзовая копь Унгурликан.
Древний Илак. Алмалык и окрестности.
Два пути в Ферганскую долину.
Возвращение в древние города.
Самарканд. Мануфактуры старого города.
Самарканд. Новый город (добавлено в старый пост).
Самарканд. Афросиаб, или Тьма веков.
Бухара. Закоулки и мечети.
Путь домой через пустыню.
Учкудук. Три колодца.
Джаракудук. В сердце Кызылкумов.
Нукус - Бейнеу. Железная дорога Устюрта.