Щёлково. Город у поворота.
Щёлково - по подмосковным меркам город небольшой (125 тыс. жителей), но название его на слуху: думается, каждый в Москве хоть раз покупал продукцию "Щёлковохлеб" в магазине или стоял в пробке на Щёлковском шоссе. "Щелчок", древняя Стромынь - в принципе очень узнаваемая часть Подмосковья с извилистой дорогой вдоль изб под светёлками, густых лесов и армейских заборов, из-за которых торчат самолётные хвосты. Показанное в прошлой части Монино, показанный в марте Чкаловский и пока ещё не показанный Звёздный городок - всё это щёлковская округа, а стало быть и центр её не помешает показать. Тем более и свои достопримечательности в Щёлкове есть, и контексте в России оно, вы только не смейтесь, оплот частной космонавтики.
В Подмосковье под сотню городов и крупных посёлков, но истории большинства из них невыносимо похожи. Так и деревня Щёлково на Клязьме появляется в летописях в 1512 году в связи с передачей её от бояр Хомутовых во владения Троице-Сергиевой Лавры. В 1592 году сюда вернулись светские землевладельцы из знатнейших родов - Бельские и Трубецкие, в середине 19 века аристократов сменили фабриканты, во владениях которых в 1840-е годы разрослась Мещанская слобода. В 1895 году к ней подвели со стороны Мытищ железную дорогу, в 1929 году продлённую до Монина, а в 1971 - до Фрязева, соединив Ярославский ход с Горьковским, а космический Королёв - с ядерной Электросталью. Как часто бывает в Подмосковье, электричка в черте Щёлкова делает несколько остановок, и я покинул её на платформе Воронок:
2.
Едва ли не первым звуком, который я услышал в Щёлкове, был стрёкот винтов. Все три часа моей прогулки над городом носились кругами 4 вертолёта, снижаясь по направлению к Чкаловскому и вновь возвращаясь с другой стороны неба на порядочной высоте - по одному в поле зрения, но почти непрерывно:
3.
Близость военного аэропорта №1 накладывает отпечаток на всю округу: постоянное движение в небе, крайне разнообразное видом и звуком - привычная часть пейзажа что в Щёлкове, что в Монино, что в Звёздном городке.
3а.
Воронок - это старое название ручья, теперь отмеченного на картах как Поныри. От платформы в центр города ведёт широкий бульвар улицы Пушкина, за квартал до Клязьмы выводящий на площадь перед городским ДК (1959) с памятником Александру Сергеевичу (2000). И ДК, и парк за ним строились при Советах для фабрики "Техноткань", основанной в 19 веке выходцами из крестьян Кондрашовыми. Её постройки, судя по чужим фото весьма симпатичные, лежат выше по Клязьме, но я в ту сторону сходить не догадался.
4.
Когда я сделал кадр выше, из джипа рядышком серьёзный дядька поинтересовался, что это я снимал и зачем. И я ответил ему "Да памятник сфоткал!" таким тоном, в котором он явно услышал: "Мужик, я прекрасно понимаю, почему тебя это волнует, но я абсолютно не при делах". 10 лет назад я бы ответил благостно, и меня бы отпустили, сочтя безобидным дурачком; 5 лет назад - напрягся бы и влип в ненужный разговор, ну а теперь вот - всё приходит с опытом.
На доме напротив ДК - мурал. В Щёлково их довольно много - видимо, отголоски соседнего Королёва, хотя и в совсем ином стиле:
5.
К центру, параллельно железной дороге к Клязьме, отсюда ведёт улица Парковая. Щёлково я заочно представлял себе очень ухоженным городом - и по крайней наполовину оно таким и оказалось. А впрочем может и другие города Подмосковья не хуже, если по ним гулять без снега?
6.
В середине Парковой - небольшой и явно новый воинский памятник, а над ним, на четырёхэтажке 1930-х годов - ещё один мурал с шагающим по космосу Алексеем Леоновым. В посте про Чкаловский (Щёлково-3) я показывал мурал с Гагариным ближе к окраине, а где-то в городе увековечен, вроде бы, ещё и Владимир Комаров.
7.
Обратите внимание, что на указателе с позапрошлого кадра - не достопримечательности, а госучреждения да места досуга: весь этот марафет отнюдь не для туристов. Самое роскошное здание на Парковой - перинатальный центр на фасаде больницы.
8.
За больницей на газонах появляются кусты-скульптуры:
9.
И мимо доски почёта с уцелевшими серпом и молотом Парковая улица выводит на Площадь:
10.
Площадь, конечно же, Ленина, и стоят на ней администрация города с симпатичным геометрическим фронтоном да кинотеатр "Пять звёзд", переделанный из старой советской "Авроры" (1967).
11.
Ильич здесь объявился лишь в 1976 году, а до того Площадь называлась Советской. В путеводителях пишут, что устроена она была "на месте Мещанской слободы". Во всяком случае здесь явно находился её центр, о чём напоминает Трактир Елисеева - так называют в народе этот модерновый дом начала ХХ века. Елисеев его держал якобы тот же, которого магазины на Тверской и Невском, но на самом деле непривычное в многоэтажном сером Щёлкове изящное здание обросло таким количеством легенд, что теряются в них даже местные краеведы. По самой правдоподобной версии оно строилось в 1911 году как торговый дом щёлковской мануфактуры Синицыных, а с Елисеевым стал ассоциироваться из-за вывески про "колониальные товары", почти такой же, как на Тверской... В ХХ веке "трактир" занимал поочерёдно и параллельно, кажется, весь возможный ассортимент госучреждений, а с 1999 года в старейшем доме Щёлкова разместился краеведческий музей. К самим мануфактурам ведёт продолжающий Парковую улицу Первый Советский переулок, а на нём за "трактиром" - ещё пара жилых домов 1920-х:
12.
Пролетарский город из Мещанской слободы делали явно старательно, поэтому на другой стороне - конструктивистская АТС. Конструктивизм в Щёлкове, впрочем, какой-то не советский - по фото без подписей я подумал бы скорее на Латвию или Польшу.
13.
Если же пройти с полкилометра за Поныри по заметной на кадре выше улице Комарова, можно выйти к памятнику "Покорителям космоса - слава!" (1964), почти копию которого я не так давно уже видел в Самаре. До 2008 года монумент стоял у платформы Воронок, а затем его зачем-то перенесли сюда, вроде и на кольцо, но вдалеке от всех городских ориентиров. И как бы ни был секретен Звёздный городок, щёлковчане по обилию "космических" сюжетов определённо о чём-то догадывались:
14.
Вернувшись на площадь, пойдём с неё в противоположную сторону - к Клязьме. За блестящим кинотеатром тянентся небольшой базар, остаток куда как более обширной Щёлковской толкучки. Вообще, во всём щёлковском благообразии попадаются удивительные пространственно-временные континуумы из 1990-х - то мальчик-мойщик машин на светофоре, то ларёк с импортными газировками без дубляжа этикеток и кавказской продавщицей со взглядом беженки, едва говорящей по-русски... Среди полосатых палаток со всякой ерундой и мрачными людьми, как будто только вчера уволенными с оборонных заводов, я вспомнил похожие сюжеты в своём пермском детстве. Палатки наверное стоило сфотографировать, но я почему-то поленился, да и кончился их ряд очень быстро - сузившаяся улица вывела меня на Старый мост через Клязьму:
15.
Вернее, на какой-то странный пешеходный проход над его разобранным полотном. Построенный в конце 1940-х, мост впервые в Щёлкове связал два берега для автомобильного движения, и именно нынешняя улица Комарова оставалась в те времена главной городской осью. В 1980-х чуть ниже по течению появился Новый мост в створе Пролетарского проспекта, тут же сделавшегося в Щёлкове главной улицей - Старый мост закрылся на реконструкцию, затянувшуюся на десятилетия. Пролетарский проспект теперь стабильно стоит в пробке, а через Клязьму один за другим растут новые пешеходные мостики. Сама же Клязьма между двух мостов явно возомнила себя Яузой близ центра Москвы и стала обрастать столичного масштаба новостройками:
16.
Вот только в полукруглом Доме на набережной уже осыпаются леса, а 115-метровая башня отеля "Аструм" стоит пустой за высоким забором. Щёлково-Сити и "дыры времени" из 1990-х - всё это указывает на одного человека: местного дельца с лихим прошлым Дмитрия Барченкова, которого в прессе называют то Щёлковский спрут, то "олигарх районного масштаба". Судя по биографии, был это вполне себе бандит из 1990-х... но более аккуратный и грамотный - передушив других бандитов, так называемых "татар" (хотя были они вполне себе русскими), он быстро придал своей деятельности цивилизованный вид, а тактику выбрал верную - не вверх лезть, а неспеша распространяться по району. Но и это работало до поры до времени: то ли хватку "спрут" потерял, то ли ещё что, но сейчас Барченков под следствием, недостроенный Щёлково-Сити ветшает, а Старый мост починить не могут потому, что отдали его "районному олигарху" как раз накануне краха. И так символично, что между двумя мостами по правому берегу вытянулся Парк Часов:
17.
На кадре выше - скульптура "Время" (2009) с дейстующими солнечными часами, которая видать и здала бульвару тон. Ещё раньше появилась часовня Серафима Саровского (2006), а за ней - "Человек-часы" (2014) с заглавного кадра и циферблат, на котором в той же роли себя может попробовать каждый: это аналематические солнечные часы (2008), на которых, если встать в правильную точку (свою для каждого месяца), время укажет собственная тень:
18.
Ближе к Новому мосту - совсем уж мудрёные Экваториальные часы (2014), у которых, поворачивая циферблат, можно узнавать время ещё в 114 городах по всему миру, причём как в стандартных 24-часовых сутках, так и в альтернативных системах счисления, где сутки делятся на 10 и 20 одинаковых единиц соответственно. И всё это ещё и с какими-то хитрым отсылками к "Стальной крысе" Гарри Гаррисона - тут не просто часы, а единственный в мире памятник этому фантасту!
19.
В общем, район Щёлково-Сити - это какая-то странная альтернативная история наяву, словно 1990-е не кончились Святой Стабильностью, а перетекли в какой-то другой режим, где остановилась разруха, остепенились бандиты и успокоилась отделившаяся Чечня, но американская жвачка и по-прежнему в моде, и Иден с Крузом живее всех живых. Лишь второй мост через тщедушную речку всё никак не закончат, и пара пешеходных "дублёров" нового моста не спасают центр Щёлкова от навязчивой пробки:
20.
На Пролетарском проспекте - и главная достопримечательность Щёлкова, высокий красный Троицкий собор:
21.
"На глаз" я бы дал ему конец 18-го века, эпоху "ложной готики" Казакова и Баженова, но на самом деле весь церковный комплекс был построен в 1909-16 годах. Самое впечатляющзее в нём - конечно же, звонница, формой своей уходящая куда-то глубоко в деревянное зодчество.
22.
За храмом - мемориал "Памяти павших" (2005), впечатляющий своей простотой и отсутствием лишнего пафоса:
23.
А на воротах промзоны за ним - такое вот граффити. Сталина изобразить нельзя - а медаль с его профилем можно:
24.
Ну а Пролетарский проспект делит Щёлково пополам, как Ташкентская улица Алма-Ату. Две его стороны куда больше похожи на "этот берег" и "тот берег", чем два берега Клязьмы, и на смену Щёлкову Пафосному за проспектом приходит Щёлково Фабричное. Вернее, историческое Щёлково осталось где-то в стороне, а здесь в дофабричную эпоху было уже другое село - Дорки, или Соболевка по фамилии владевших тут землёй бояр. Здесь главная ось - уже знакомый нам Первый Советский переулок, и встречает на нём техникум 1950-х годов:
25.
Дальше - Щёлковский дом-коммуна, при Советах как-то переделанный из дореволюционной рабочей казармы:
26.
И за его подворотней - слово, уже знакомая мне по окраинам соседнего Королёва. В 1748 году Соболево (название Дорки к тому времени забылось) сменило владельцев, и здесь началась своя чехарда аристократических имён, пока дворян не потеснили фабриканты. В 1832 году в Соболеве обосновались российские немцы - на Воронке Эдуард Кёнеман, а на Клязьме - Людвиг Рабенек, брат того самого Франца Рабенека из ссылки в начале абзаца. Поначалу дела лучше шли у Кёнеманов, но соболевские Рабенеки пошли своим путём - помимо текстильного и красильного, они развивали смежные химические производства, внедряя их зачастую впервые в России. Да и рынок сбыта нашли весьма нетривильный - Иран: представительства Рабенеков были в 7 персидских городах, а шах даже наградил их фирму орденом Льва и Солнца. В общем, в 1879 году Рабенеки поглотили Кёнеманов, скрепив это заодно через брак - сын Людвига Рабенека женился на дочери отцовского конкурента. Внук же основателя, тоже Людвиг, покупавший прежде сырьё у Мазуриных в Реутове, в 1905 году купил и саму Реутовскую мануфактуру. И хотя фабрик на месте будущего Щёлкова к началу ХХ века вокруг вырос целый конгломерат, только Рабенеки в 1904-05 годах сумели провели капитальную реконструкцию и укрупнение своих производств, тем самым создав архитектурное "лицо" старофабричного Щёлкова:
27.
Другая сторона казармы:
28.
Над этими кварталами висит густой сдобный запах - в невзрачных корпусах от казармы до Клязьмы сложно признать "Щёлковохлеб", едва ли не крупнейший хлебзавод России, пекущий буханки и батоны на всю 15-миллионную Москву. Честно говоря, как такие объёмы выдаёт площадка размером с городской двор - я не очень-то себе представляю, возможно она здесь не одна. На фоне бетонных корпусов - новодельная церковь Богоматери Спорительницы Хлебов (2006-09), посвящение которой как бы намекает:
29.
Сама бывшая фабрика Рабенеков - дальше. При Советах она называлась комбинатом имени Калинина, а местным больше известна как Новая Фабрика (хотя новая она уже сто лет с лишним) или "Славия" - по последнему названию, которое получила в 1992 году. Не знаю, когда она встала фактически, а юридически была закрыта в 2004 году. Вот её история да образцы продукции: ткани здесь не столько делались, сколько обрабатывались, и даже на фотографиях дореволюционных кроков впечатляет чистота и яркость их красок. В архитектуру же Рабенеки вкладывались явно меньше, чем в технологии и продвижение - вид огромных дореволюционных корпусов "Славии" прост и функционален:
30.
А по территории её, как по мануфактурам Орехова-Зуева или Старой Москвы, беспрепятственно можно ходить - вот только выход единственный.
31.
Напротив - памятник заводчанам:
32.
От "Славии" параллельно Пролетарскому проспекту к станции Щёлково уходит Фабричная улица, но прежде чем идти по ней, я свернул в Новую Фабрику - так называется район, выросший за укрупнённой "Славией" в излучине Клязьмы, в итоге оказавшийся городским подпространством - кругом лишь промзоны да плавни, а вся подмосковная жизнь словно проносится мимо. У входа, впрочем, уже выросла новостройка - но за ней девственный пейзаж глухого рабочего посёлка в захолустье:
33.
Здесь ещё один пространственно-временной континуум, но не в 1990-е скорее, а в поздние 1980-е с пьяненькими мужиками, "забивающими козла" на лавочках. В глубине Новой Фабрики - детский сад "Теремок", представляющий собой особняк Соболевской мызы - усадьбы, основанной видимо ещё боярами Соболевыми, а в камне отстроенной то ли при Кённеманах, то ли при Рабенеках.
34.
По соседству, буквально в углу Новой Фабрики - кожвендиспансер (1940):
35.
Но главное впечатление Новой Фабрики лежало не в визуальной плоскости.... Знаете, когда пост выходит в топ, в комментарии непременно наползают психи. Какие-то жалкие, завистливые, униженные душонки, которые может в жизни и прекрасные люди, да в интернете стараются излить всю свою муть, корёжась от злости и слабости. И есть у них одно характерное свойство - где бы они ни находились, о чём бы ни читали, им всегда ВОНЯЕТ. И вот, в Новой Фабрике я хоть на 15 минут почувствовал себя в их шкуре и чуть было не поклялся себе больше никогда не банить троллей. Возможно, так будут пахнуть Кварталы Копрофилов, которые непременно появятся лет так через 50 на холмах толерантного Сан-Франциско, а может быть новостройка - это та самая прославленная украинскими СМИ многоэтажка, из окон которой кацапы выплёскивают нечистоты. На самом деле, как пояснили местные, тут рядом неисправные очистные, куда поступают отходы жизнедеятельности со всех Коротищ, разросшихся фактически в город-миллионник. В общем, быстренько сфотографировав особняк и КВД, я решил уносить ноги.
36.
И отправился на юг вдоль Фабричной улицы, которая вполне оправдывает своё название:
37.
На левой её стороне - бывшая фабрика Кённеманов, позже Щёлковский ХБК. На углу его площадки - какой-то кабак, так и вопиющий о своём армянском происхождении да пожарное депо начала ХХ века. Также в кадре - весьма характерный представитель здешнего контингента:
38.
Напротив - сквер со Скорбящей матерью (1998), которую я принял бы за памятник жертвам хоть репрессий, хоть абортов, но никак не погибшим в Афганистане и Чечне:
39.
А за её спиной - узорчатое здание Щёлковского театра, в основе Народный дом фабрики Рабенеков (1905), перестроенный, думается, за свою историю не раз.
40.
По соседству - больница, в которой два с половиной корпуса остались с начала ХХ века:
41.
42.
43.
Напротив - новенький спорткомплекс:
44.
В конце - водонапорная башня, похожая на флактурмы Третьего Рейха:
45.
Отсюда уже рукой подать до станции Щёлково. Когда-то на ней был деревянный вокзал, видимо типичный для всей этой построенной Рабенеками линии, но теперь она ничем не отличается от Воронка, Монина и ещё сотен станций и платформ Подмосковья. Зато ходят через Щёлково, само собой без остановок, многие поезда дальнего следования - те, которые отправляются с Ярославского вокзала и идут на восток через Владимир.
45а.
От станции по невзрачной Советской улице я отправился обратно к Пролетарскому проспекту. По пути, внезапно, обнаружилась мечеть с деревянным минаретом (2001), старейшая в Подмосковье по времени освящения. Заложена, впрочем, чуть раньше была мечеть в Орехово-Зуево, а происхождение мусульманской общины в обеих городах одно - татары, ехавшие работать на фабрики. В 1990-х, пока "Славия" была ещё жива, ту историю продолжили таджики, вербовавшиеся по глухим кишлакам работать здесь за копейки.
46.
Как и большинство городов Подмосковья, фактически Щёлково - это конгломерат бывших деревень, истории которых весьма похожи одна на другую. Подробнее всех об этом городе писали dmitry-sasin ( больше о районах) и dennism ( больше о деталях), и практически на любой щёлковской окраине можно найти какой-то "ядро" старинного села. Может быть, стоило съездить в Амерево - село там поглощено затопленными ныне доломитовыми карьерами, меж которых чудом уцелела Знаменская церковь (1842). Но я посетил лишь один из подобных районов - Жегалово за железной дорогой от центра:
47а.
Пролетарский проспект за путями становится Московской улицей, шумной, неуютной и пропахшей гарью. Причём не только машин - вот например мрачная проходная Щёлковского металлургического завода (1947), с 1992 года выпускающего тонкую сталь для электроники.
47.
Промзона лежит от дороги в основном к востоку, и за всякими складами да базами раскинулось пустое пространство. Это подземное газохранилище (1960), искусственное месторождение размером 6 на 2,5 километра. И кажется, последнее, с чем это всё может ассоциироваться - это частная космонавтика!
48.
Сейчас при этом словосочетании неизменно представляется улыбающийся Илон Маска и его тонкая, как Летающий Макаронный Монстр, ракета, медленно спускающаяся на языке пламени обратно с небес. На самом деле американская космонавтика и так была частной практически во всём, кроме целеполагания: NASA всегда размещала свои заказы у авиационных и оборонных концернов вроде "Локхида" или "Боинга". Точно так же коммерческие компании со всего мира выводили на орбиту спутники для своих нужд при помощи вполне государственных "Протонов". Сугубо государственной космонавтика осталась теперь разве что в Китае, а частная космонавтика - понятие довольно-таки растяжимое. В России она хоть и в зачаточном виде, но есть: например, производитель небольших спутников Dauria Aerospace, в которой буквально до вчерашнего дня работал небезызвестный zelenyikot. В частную космонавтику пытается играть и авиакомпания S7, или вернее разросшийся вокруг неё холдинг - с большим размахом (например, они пытаются возродить "Морской старт", ракету "Зенит" и двигатели НК-33 из Самары), но пока что сомнительной отдачей. Так что в итоге лидер частной космонавтики России начала 21 века - это банальный "Газпром". На Щёлковском газохранилище с 1992 года сидит его дочерняя компания "Газпром космические системы", 16% акций которой владеет королёвская "Энергия". "Газпром" развернул на орбите собственную группировку спутников дистанционного зондирования Земли "Ямал", причём две пары "Ямал-100" (1999) и "Ямал-200" (2003, на кадре ниже) были первыми отечественным спутниками негерметичного типа: их электроника присопосблена к условиям открытого космоса. "Ямал-300" и "Ямал-400" (2012) газовый гигант заказывал уже у "Информационных спутниковых систем" из Красноярского края, а последний "Ямал-402" (2014) - и вовсе во Франции: спутник ДЗЗ - штуковина очень сложная, и в их производстве Россия успела заметно отстать. В Королёве у "Газпром космических систем" есть своё КБ, а на Щёлковском газохранилище - завод (уж не знаю, что именно там собирают) и собственный Центр управления полётами, работающий параллельно с ЦУПом "Роскосмоса". С общедоступной территории всего этого не видать, но всё же синие домики с кадра выше относятся к владениям "Газпрома". А вот "Ямал-200" в натуральную величину (но со сложенными солнечными батареями) из демзала "Энергии":
49.
А между промзон кое-где остались избы с резными наличниками:
50.
51.
Да Никольская церковь (1826-32) на кладбище у самого края города:
52.
Другая окраина Щёлкова - это Чкаловский, или Щёлково-3, весьма колоритный по своей архитектуре район, где жил (в том числе в 1961 году) Юрий Гагарин. Потом он переехал в Звёздный городок, куда и мы отправимся в следующей части.
Моя космическая программа. Оглавление.