Поэзия народного костюма
По теме: Карельский народный костюм || Костюм Воронежской губернии || Из коллекции Шабельских, Ч. 1, Ч. 2 || Народный костюм Чехии, Моравии, Словакии || Аутентичная эрзянская вышивка
Мерцалова М.Н. Поэзия народного костюма, 1988
Автор в цикле новелл и очерков раскрывает поэтические черты народного костюма, рассказывает о том, как связан костюм с природой и народными обычаями. Издание богато иллюстрировано и рассчитано на широкий круг читателей. Уникальные цветные съёмки были произведены в различных областях РСФСР в основном в начале 70-х годов.
Интереснейшие фотографии русского народного костюма из книги Марии Мерцаловой "Поэзия народного костюма". У этой серии этнографических снимков очень интересная история. В 1970-х Мерцалова и фотограф Александр Божко ездят по стране, описывают и снимают оригинальную народную одежду. Причем, как вы увидите на фотографиях стараются делать это в условиях максимально приближенных к жизни. Все фотографии, как бы сейчас сказали, "постановочные". Мы видим и ритуальные праздничные танцы в исполнении местных фольклорных коллективов в костюмах их бабушек, и девиц-красавиц, наряженных в сарафаны из этнографического музея на фоне церквушки или особняка, и женщин-крестьянок за работой на поле и дома. В итоге получились необыкновенно красивые, антуражные фотографии. Сама книга тоже очень интересная, представляет собой путевые заметки, перемежающиеся с рассуждениями о роли женщины в русской культуре и специфике народного искусства. ©Оглавление: Вступление || Жар-птица || Свадьба || Праздник в труде || О, Рязанская земля! || Жемчугом изукрашены || Плат узорный || Павловские платки || Северные лебедушки || Хранители традиций || Воздадим хвалу || Фотографии Александра Божко
Вступление
Первые мои впечатления о русском народном костюме неотделимы от песни.
В притихшем, недвижном воздухе летнего вечера, где-то далеко на гористом Киевском шоссе начинает звучать песня. Стройно, ладно поют женские голоса протяжную мелодию, то сливаются, как бы соединяясь в один голос, то вдруг разделяются на ручейки - одни текут спокойно, и в них чувствуется опора, другие устремляются вверх, рассыпаясь звонкими, замысловатыми для детского слуха переливами, и невольно подмывает тебя, хочется вместе с этими звуками унестись куда-то, то ли в небо, то ли в какую-то сказочную страну. Но вот на высоком косогоре появляются силуэты женщин со вскинутыми на плечи граблями. Это идут с поденной работы «мананки», как называют их взрослые. Непонятное слово «манит» песней и вызывает представление о «няньке» и далеко уходит от действительной тяжкой доли - судьбы крестьянок, покинувших родные места ради заработка. Кончился их рабочий день, но в упругой, красивой походке женщин, свойственной людям физического крестьянского труда, неприметна усталость. Мелодия создает ритм их движений, и идут они стройные, ладные, как сама песня. В сумерках перемежаются светлые платки молодых и темные - пожилых женщин, одежда еле различима, и в памяти остается только необычный для горожан, расширенный книзу силуэт, динамичный и выразительный. А назавтра, в утро воскресного дня, снова появляются «мананки», но теперь уже в праздничных нарядах самых неожиданных сочетаний цветов - малиновые, васильковые, оранжевые, зеленые, сиреневые, бирюзовые кофты на роспуск и темно-золотистые, желтые, лиловые, красные светлые и темные юбки, отделанные понизу рядами ярких лент и узкими полосками белого кружева.
Загорелые, обожженные солнцем лица окружены цветными платками, и весь костюм, весь облик женщин настолько ярок и красочно звонок на фоне светлой травы, залитой солнцем, и темной, слегка синеватой листвы дубов, что вызывает удивление и безотчетное чувство радости, которое подхватывают и растворяют в воздухе доносящиеся издали, откуда-то сверху неясные трепещущие звуки. Воспоминания эти навсегда остаются в глубинах памяти как чудное сочетание звуков и цвета, и кто может ручаться, что не они определили круг интересов зрелого человека и заставили изучать, искать, думать и стараться понять красоту русского народного костюма.
Каждому народу достается наследство от предыдущих поколений, сделанное их руками, созданное их гениями и талантами. Громадно, обширно наследство русского народа. Веками копилось оно, и вкладывали русские люди в него не только свой труд, но свою душу, свои мечты, надежды, радости и горести. Уходило и терялось многое - время не щадило человека и его творения, но то, что сохранилось, что дошло до нас, открывает нам неповторимый, дивный лик народа-творца, очищенный от всего случайного, наносного, способного исказить истинный смысл созданного им.
1. Девичья шитая золотом повязка «краса» Архангельский губернии. Конец XIX в. Архангельский музей изобразительных искусств.
Тонко, сложно, многообразно переплетаются между собой и древнейшие верования, и зримые приметы, отличавшие одно славянское племя от другого, и знакомство с иными народами и обычаями, и сама жизнь русского народа в ее трагических коллизиях.
Русские мастера не стремились расстаться с художественным прошлым своего народа. Уже три века существовало христианство на Руси, а строители Дмитровского собора во Владимире опоясывают стены каменной резьбой, как когда-то в языческом прошлом украшали полотенцами и тканями священную березку. Белый камень уподобился холсту, и на нем искусные камнесечцы наносят узор, близкий и деревянной резьбе, и вышивке. Узор этот заканчивается, как кружевом или бахромой, маленькими висящими орнаментированными арками. Привычные, складывавшиеся столетиями наивные приемы украшения языческого божества переносятся в архитектуру, художественно переосмысливаются и рождают новую красоту. Этот интересный процесс «прорастания» старого наследия в творениях людей поздних поколений свойствен многим видам искусства, но особенно он нагляден в архитектуре и костюме. Казалось бы, что может быть общего между монументальными, рассчитанными на века соборами и одеждой, наименее, пожалуй, долговечной из всех видов прикладного искусства. А между тем эта связь существует, существует в весьма разнообразных формах.
Прежде всего архитектуру и костюм роднит то, что любое здание, как и одежда, изолирует человека (или людей) от внешней среды. А всякий вид защиты, по верованиям наших далеких предков, можно было сохранить, упрочить с помощью магических действий, часто зашифрованных в рисунках орнамента, в формах произведений искусства. Конечно, в одежде, непосредственно связанной с телом человека, магический смысл отдельных частей костюма и орнамента ярче всего проявляется в его праздничных обрядовых вариантах. Общественные же здания Древней Руси - соборы, церкви - были местом, где собирались люди и для решения важных вопросов их существования, а в тяжкие времена народных бедствий, вражеских набегов, войн и пожаров эти храмы служили надежной и часто единственной защитой окрестных жителей. Поэтому народ дорожил ими и в монументальных формах храмов воплощал свое понятие красоты. Не страшные оскалы пасти волка, не могучие когти медведей, не хищные, готовые к прыжку рыси, не змеи с высунутым жалом - не это, страшное и губительное, что окружало жителей Древней Руси, охраняло их жилища и города,- красотой противостояли они злу. Возводили ли наши предки крепостные стены, строили ли свои жилища и города, самоотверженные воины, защитники родной земли, они больше надеялись на свои силы, чем на силы зла окружавшей их природы. В этом обращении к добру, воплощенному в совершенстве художественных форм и наивных, но прекрасных символах, сказывалось миропонимание народа, проявлялись особенности душевного строя русских людей. Сколько пришлось на их долю горя, страданий от княжеских усобиц, набегов кочевников, нашествия монголов и монгольского ига, дорогой ценой заплатили они за объединение государства, а нигде в зримых образах не запечатлели русские все ужасы пережитого, не старались унизить врагов своих, изобразив их ничтожными и отвратительными. Благоговейное отношение к творчеству, к искусству - радости в любых его формах - вот что раскрывает нам наследие наших предков. Только лишь в скоморошьих действах, в пословицах, сказках и устном творчестве местных острословов проявлялось умение тонко подметить и безжалостно высмеять неурядицу жизни, недостатки богатых и власть имущих и многое другое. Тоску же свою, несчастную долю, крушащее душу горе изливал наш народ в песне, в ее трагических и завораживающих мелодиях. Искусство-радость является и основой русского народного костюма. Неуемная тяга к красоте, живущая в душе человека, воплощает его мечту о прекрасном не только в большом искусстве, но и в предметах быта и особенно в создании внешнего облика людей.
Привычный ход мыслей связывает художественную ценность костюма с достатком людей. Трудно представить, что дворец, обставленный мебелью из дорогих пород дерева, где каждый предмет - произведение искусства, строили бы для себя люди в рваных грязных одеждах, с тяжелой обуви которых на наборные паркетные полы стекала жидкая грязь. Но еще труднее понять, как в курной избе русского крестьянина, задавленного тяжким трудом и постоянной нуждой, как в этих условиях - теперь они кажутся нам почти невероятными - создавалось и жило «чудо чудное, диво дивное» - русский народный костюм. Из тесной, низкой избы, где люди ютились вместе с теленком, ягнятами и курами, выходила женщина в белом шушпане с яркой тканой каймой, в искусно сплетенных лаптях, голову ее покрывал красный с узором платок. Она шла легкой красивой поступью сильного ловкого человека и, как все женщины в мире, чувствовала себя в праздничном наряде красивой и радовалась этому. То была одна из немногих доступных русской крестьянке радостей, в которой тесно переплеталось ощущение праздника и удовлетворение творчеством. Работала крестьянка, не разгибая спины, повседневная забота обо всем - о семье, хозяйстве, скотине - отнимала у нее силы, не оставляла времени для себя, и только лишь зимними ночами, качая одной ногой люльку ребенка, другой приводила она в движение колесо прялки. И свивалась тонкая нить для будущей рубашки, поневы или шушпана, а душа тянулась к красоте, к ярким краскам, воображение по кусочкам создавало будущий наряд - освященный обычаем, но всегда новый и желанный для каждой женщины. Чем привычнее была форма, тем с большим искусством сочетала крестьянка цвета, располагала отделку, и ценность каждой купленной ленты, пуговки, бусины, блестки определяла их место в орнаменте костюма.
Всю одежду крестьянка испокон веков делала сама, вкладывала в эту работу настоящий талант художника, освобождающий ее душу от тяжкой действительности. Слишком мало было красивых вещей в быту крестьян и прежде всего крестьян в черноземной полосе, где непосильный гнет крепостного права отягощался еще мизерными наделами и частыми неурожаями. И в том немногом, что крестьяне имели и создавали сами, так полно, так ярко воплощалась жажда прекрасного, что невольно возникал непонятный, почти неправдоподобный, похожий на своеобразную сказку контраст между убогим жилищем и праздничным костюмом.
Даже на севере России и в некоторых районах Поволжья, где многие крестьяне жили зажиточнее и могли, когда строили избы, украшать их затейливой резьбой, давая волю своему художественному воображению, но даже здесь ничто не могло соперничать с женским костюмом. Его несравненное великолепие наделяло каждую девушку, каждую женщину истинной красотой.
Колдовская сила русского народного костюма так велика, что, однажды заглянув в эту сокровищницу и осознав ее связи с обычаями, обрядами, с древнейшими истоками русской культуры, когда магическое значение вещей, изображений превращалось в эстетическое, уже не можешь оторваться от нее. Чем пристальнее изучаешь русский народный костюм как произведение искусства, тем больше находишь в нем ценностей, и он становится образной летописью жизни наших предков, которая языком цвета, формы, орнамента раскрывает нам многие сокровенные тайны и законы красоты народного искусства. Поэтому и не умирает народный костюм. Он превратился в звено, которое связывает художественное прошлое нашего народа с его настоящим и будущим.
Особенно глубоко понимают и чувствуют это современные молодые художники, художники-модельеры.
В те отдаленные времена, когда еще только возникала мода и становилась одной из узаконенных привилегий дворянства, костюм был выразителем имущественного и сословного положения людей, и на всем протяжении истории социальные и классовые функции костюма, принимая в зависимости от эпохи различные оттенки, продолжали существовать. Народный же костюм в том виде, в каком он известен нам, сложился не только в нашей многонациональной стране, но и во всей Европе, сравнительно поздно и тесно связан с процессом становления наций. Однако народный костюм любой страны, будучи явлением крайне сложным, отличается одной особенностью - его покрой, форма, сочетания цветов, количество деталей оставались обязательными для всех жителей данной местности, и только материал и украшения свидетельствовали об имущественном положении владелицы или владельца. Классовое же расслоение деревни, особенно бурное во второй половине XIX и начале XX века, очень ярко сказывалось в костюме - кулаки в первую очередь стремились заменить свою народную одежду если не полностью, то хотя бы частично городской, сшитой из покупных тканей, недоступных бедным и даже средним слоям крестьянства.
На протяжении XX века изменялись многие стороны и функции моды. Она стала не столько привилегией, сколько «организатором» производства массовых товаров. Однако неизменным остается то, что народный костюм и современный модный антиподы.
Если первый традиционен, тесно связан с обычаями и всем укладом жизни старой деревни, то второй всегда привлекателен своей новизной и соответствием условиям нашей шумной, стремительной жизни. Противоположны они и по удельному весу в мире вещей прошлого и настоящего.
Мы уже писали о том, какое огромное эстетическое значение имел праздничный костюм в крестьянском быту. В наше время стремление человека к красоте удовлетворяется из очень, очень многих источников. Мы редко отдаем себе отчет в этом, но если внимательно оглядеться вокруг, то окажется, что действительно это так. О красоте окружающих нас предметов - от громадных лайнеров до обычной газовой плиты - заботится целая армия художников и конструкторов. Постоянно общаясь с предметами, художественная форма которых так или иначе продумана, хотя, может быть, не всегда удачна, человек испытывает эстетическое, чаще всего бессознательное насыщение. Пассивное восприятие эстетики массовых предметов, окружающих нас, заменило творческий акт создания вещей своими руками, что не могло не сказаться на костюме. Конечно, нам известно множество социальных, экономических, культурных условий и эстетических категорий, под влиянием которых сложился современный тип костюма. Но едва ли можно отрицать, что одной из достаточно ощутимых причин является изменение соотношения между эстетическими запросами человека второй половины XX века и источниками их удовлетворения. Это и хорошо и плохо. Хорошо потому, что в нашем обществе постепенно начинает возникать гармония между материальным и духовным миром людей нашей страны, но в то же время создается некоторая опасность излишней стандартизации вкусов, которая больше всего может сказаться в нивелировке облика современника. Избежать этого и может помочь народный костюм.
2. Женский крестьянский праздничный костюм Сапожковского уезда Рязанской губернии (рубашка, понева, шушпан, онучи, лапти).
Головной убор - кичка и платок. Конец XIX - начало XX века. Рязанский историко-архитектурный музей-заповедник.
Стремление преодолеть пассивность восприятия свойственно молодежи. Правда, малый жизненный опыт, отсутствие настоящей художественной культуры у части юношей и девушек приводят к тому, что в погоне за индивидуальностью облика они иногда делают внешность свою карикатурной. Большую помощь молодежи может оказать работа художников-модельеров, творчество которых связано с живым источником народного искусства. Они не копируют отдельные детали или орнаменты, не переносят их на современный модный костюм. Изучение формы, конструкции, цвета, орнамента как элементов художественной композиции народной одежды, среды, в которых она существовала, - все организует художественное видение этих молодых художников так, что в их творчестве происходит процесс «прорастания» дедовского наследства, органичного слияния с современным костюмом. В такой одежде наша молодежь становится интереснее и своеобразнее.
Но существует область, неразрывно связанная с народным искусством, - это сценический костюм. Декоративная ценность народной одежды так велика, что и в настоящее время бытует народный костюм в фольклорных коллективах Мезени, Карпогор, Псковской, Воронежской, Рязанской, Белгородской, Курской и других областей. Эти коллективы состоят преимущественно из женщин. Любовно хранят они наследство предков - песни, пляски и костюм. Какой искренней радостью светятся лица уже немолодых женщин, когда надевают они яркие праздничные старинные одежды и запевают свои любимые старинные и современные песни... Как для музыкантов народная песня всегда новый и живой источник творчества (как порадовал нас всех свежий, великолепный цикл Г. Свиридова «Курские напевы»), так и для художника с ясно выраженным, врожденным чувством сцены народный костюм - основа основ. Однако и здесь молодые художники чужды бездумного копирования. Каждый из них в зависимости от особенностей душевного строя и дарования решает сценический образ костюма так, что традиции национальной одежды сочетаются с обликом современной молодежи и характером современной музыки. Это новое направление в использовании наследства народного костюма дает интересные, заслуживающие серьезного внимания плоды.
Сознание, что для современной молодежи не перестало существовать драгоценное искусство их предков и, больше того, что оно является одним из наиболее живых источников творчества, а конкретные результаты работы художников вызывают интерес и искреннее восхищение не только у специалистов, но и у широкой аудитории, поддерживало автора в работе над этой книгой.
Как бы ни была тяжела, неприглядна в прошлом жизнь русской крестьянки, ее искусство поражает своим светлым, жизнеутверждающим содержанием, неповторимым чувством красоты, великим даром композиции, которому могли бы позавидовать художники многих времен. И автор стремился выявить в русском народном костюме его скрытую поэтическую сущность, его зависимость от душевного строя русской женщины, его связь с современностью в разнообразных областях творчества молодых художников.
Поставленные задачи определили специфику иллюстративного материала этой книги. В отличие от других предметов прикладного искусства, не теряющих своего значения в любой обстановке, костюм «живет» только на человеке, а все его художественные особенности выявляются лучше всего в тех условиях, в которых он сложился и существовал веками. Эта, казалось, простая истина сделала работу над книгой достаточно трудной, но интересной и увлекательной. В погоне за «жар-птицей» автору совместно с А. Божко пришлось побывать в Архангельской области и в Рязанской, в Ленинграде и в Загорске, в Липецкой области и в Воронежской, Костроме, Калуге, Смоленске, Усть-Цильме и в других местах...
Костюм народный и современный модный костюм формируются по противоположным законам. Если основные принципы композиции народной одежды сохраняются веками (время вносит что-то новое лишь в отдельные элементы), то главная задача моды - как можно чаще изменять внешний облик современного человека.
В первое издание книги были включены главы, посвященные творчеству советских художников-модельеров, которые в поисках своего стиля обращались к народному искусству. В настоящее время этот материал представляет лишь исторический интерес. Хотя сама тема - «место народного костюма в творчестве советских художников-модельеров» - неисчерпаема, а по существующим путям развития нашего общества - периодична.
Поэтому во втором издании мы заменили эти главы продолжением рассказа о живой жизни народного костюма там, где бережно хранят народные традиции, и постарались познакомить, хотя и кратко, наших читателей с интереснейшими материалами по истории собирания и создания музейных коллекций народного костюма.
3.
Жар-птица
В глубокой древности великая способность людей мечтать, вырываться за пределы повседневности, улетать в будущее, разрушая оковы жестокого закона природы -необратимости времени, родила художественный символ - образ птицы.
Только сказочная птица могла преодолевать пространство и время с недоступной человеку быстротой и, владея этой тайной, делала счастливыми людей.
Это воплощение мечты и счастья в образе птицы таинственными нитями связано со сложившимся в народе внешним обликом русской женщины.
4. Праздничные женские костюмы Усть-Цильмы (сарафаны, рубашки, передники, головные шелковые платки).
50-е годы XX века. Село Усть-Цильма.
Если мы обратимся к русской народной поэзии, то увидим, что эстетическое представление о женщине у наших предков существовало нераздельно с образом птицы, древнейшим священным символом добра, довольства и благополучия в славянской мифологии.
«Лебедушка», «лебедь белая», «пава», «утушка», «сера утица» - вот эпитеты, которыми русский народ в своей поэзии награждал женщин и этим подчеркивал зрительную, пластическую сторону образа.
5. Праздничный костюм молодой крестьянки Весьегонского уезда Тверской губернии
(холщовый сарафан «саян», рубашка, «сорока-золотоломка вторая», платок).
XIX век. Ленинград, Государственный этнографический музей народов СССР.
И народное искусство своеобразными художественными средствами воплотило этот образ в женском народном костюме.
Хотя одежда жителей каждой местности Руси имела свои отличительные особенности, весь русский женский костюм обладал общими чертами - малорасчлененным компактным объемом и лаконичным, мягким, плавным контуром (илл. 4, 5, 10). Даже когда женщина шла, костюм ее сохранял свою особенность - плавную текучесть линий, так привлекающую людей в движениях лебедя или гордой походке павлина. И примечательно то, что этот характер движения был настолько органичен для образа русской женщины, что сохранился во многих плясках и хороводах.
6. Праздничный костюм молодой крестьянки Новосильского уезда Тульской губернии
(полульняная с красными хлопчатобумажными вышитыми рукавами рубашка, понева с синей прошвой и
с красной подолицей подоткнута спереди под широкий тканый цветной пояс.
Головной убор состоит из нескольких частей). Ленинград, ГЭМ.
7. Праздничный костюм молодой крестьянки Новосильского уезда Тульской губернии
(полульняная с красными хлопчатобумажными вышитыми рукавами рубашка, понева с синей прошвой и
с красной подолицей подоткнута спереди под широкий тканый цветной пояс.
Головной убор состоит из нескольких частей). Ленинград, ГЭМ.
Как в россыпи речного жемчуга каждая жемчужинка радужными переливами похожа одна на другую, но все они неповторимы и своеобразны в едва уловимых оттенках и пленительных неправильностях формы, так и народная фантазия, объединяя все виды искусства, каждому из них придает драгоценное своеобразие. В наше время эту связь различных видов и областей искусства принято называть стилем. Но не таится ли в народном искусстве то глубокое единство человека и природы, которое помогает людям творить поистине вечное, всегда нужное всем искусство?
Это замечательное свойство быть вечно молодым, сохранять эстетическую ценность для людей на протяжении веков из всех видов человеческого творчества особенно присуще искусству.
Кровную связь наших предков с природой, которая для них всегда была и мать и мачеха, мы находим в народном костюме, в этой интересной области творчества народного гения.
Когда с третьим пением петуха крестьянки спешили на луг, чтобы посмотреть, обильна ли роса на расстеленных холстах, не диск ли восходящего солнца наполнял их душу ощущением радости, полноты жизни - красным цветом (см. илл. 5, 8).
8. Костюм молодухи Липецкого уезда Воронежской губернии
(юбка из красной шерстяной ткани с каймой из лент, широкий тканый шерстяной разноцветный пояс,
рубашка с вышитыми рукавами и оплечьем. Головной убор типа платка имеет вышитое очелье).
Начало XX века. Липецкий областной краеведческий музей.
Когда весной под теплыми лучами солнца труд пахаря превращал чернозем в бархатное покрывало глубокого темного цвета, не эти ли пашни воспроизводила крестьянка в своей черной поневе, разделяя ее на клетки, подобно тому, как перемежались поля (илл. 6, 7, 12, 20).
Когда северное сияние сполохами покрывало небо и необъяснимые радужные тона трепетали на его темном фоне, не к ним ли устремлялось воображение русских девушек Севера и в эти зарницы, в эти сказочные цвета одевали они себя в сновидениях в долгие зимние ночи (илл. 13)?
9. Траурный женский костюм района Курши
(длинная холщовая рубашка, траурная темно-красная понева, холщовый платок и запан).
XIX век. Рязанский историко-архитектурный музей-заповедник.
«Мать-сыра земля» растила людям особые краски и вместе со всей природой учила их искусству сочетать цвета в неповторимой и яркой гармонии,подобной русской песне.
Под пение песен девушки пряли, ткали, плели кружева, готовили себе приданое, с пением они ходили по деревне в теплые летние ночи, для хороводов и гулянья предназначали они свои лучшие наряды - так возникла неразрывная связь костюма с песней и роднила их своеобразием ритмов и гармонических сочетаний.
Цветовой строй русской народной одежды настолько интересен и значителен, что именно он создает разнообразие в установившихся традиционных формах и рассказывает нам о назначении тех или иных костюмов, о сокровенном их смысле.
Тот же самый красный цвет, олицетворявший праздник и радость, в темных и тусклых оттенках получал значение символа скорби.
10. Девичий костюм города Мезени
(сарафан-юбка из шелкового штофа, кисейная рубашка, душегрея (телогрея), парчовая повязка «почелка с обнизью»).
Вторая половина XIX века. Мезень.
В печальный день погребения умершего все близкие надевали соответствующую одежду. На рязанской земле, в районе Курши, женщинам полагалось быть в поневе из ткани, покрашенной густым соком корня марены, который давал темный, красно-бурый цвет - цвет застывшей крови (илл. 9)
Как в серый тусклый дождливый день нас часто охватывает беспричинная тревога, а время зимнего солнечного заката у многих вызывает тоску, так и во внешнем облике человека цвет его одежды, даже распределение основных цветовых пятен в костюме, эмоционально воздействует на людей (илл. 11).
11. Праздничный девичий костюм села Кочетовка Нижнедевитинского уезда Воронежской губернии
(сарафан из черной шерстяной ткани, рубашка с красной воротушкой и красными рукавами с тканым цветным орнаментом и вышивкой,
красный передник с тканым белым рисунком, красный головной платок).
Конец XIX - начало XX века. Воронежский областной краеведческий музей.
Тайна этого воздействия была давно раскрыта нашими предками. Сила женщины тех отдаленных времен была в широте ее эмоционального мира. Все виды человеческих отношений: столкновения характеров, глубина неудовлетворенных чувств, потеря близких - все получало у нее поэтическую форму - форму песни, плача или причитания. И именно женский костюм отличался многоцветностью, неповторимым своеобразием орнамента, всегда передающего в различных нюансах черты творческой индивидуальности мастерицы.
12. Костюм крестьянки Смоленской губернии
(холщовая рубашка с красными хлопчатобумажными вышитыми рукавами, темно-синяя с тканым белым и
красным рисунком распашная понева с синей прошвой из фабричной шерстяной материи. Красный ситцевый с набивным рисунком платок).
XIX век. Смоленская губерния. Загорский государственный историко-художественный музей-заповедник.
Богатство красок русского женского народного костюма распределялось по сложившимся в отдаленные времена художественным законам. И в этом расположении цветов снова и снова проступает образ из древней славянской мифологии - символический образ птицы.
Шитые золотом, разноцветными нитями, жемчугом или цветными камнями кички, кокошники, сороки венчали головы русских женщин. В самих названиях этих уборов сохранились корни древних, бытовавших у наших предков наименований птиц (илл. 14, 15, 17).
13. Праздничный девичий костюм города Мезени (белая кисейная рубашка, шелковые штофные сарафан и телогрея, девичья повязка из парчи с бисерной (жемчужной) обнизью). Вторая половина XIX века. Мезень.
14. Головной убор «сорока» крестьянки Новосильского уезда Тульской губернии (на твердую холщовую кичку надета узкая повязка из позумента с нашитыми перьями селезня - «косицами» и «налобник» из бисера. С боков белые «пушки», сзади - «назатылень» - полоса ткани с серебряным шитьем. Поверх кички - «сорока» из розового шелка и веерообразная повязка из нескольких сшитых рядов разноцветных лент). Конец XIX века. Ленинград, ГЭМ.
15. Головная повязка северная. Горьковский государственный историко-архитектурный музей-заповедник.
Больше того, во многих местностях женщины украшали свои уборы «пушками» из гусиного или лебединого пуха, Селезневыми кудрями - самой красочной частью оперения селезня (илл. 16). Полным символики было и декоративное решение рукавов в русской женской рубахе. Сочным красным цветом и строгим орнаментом, мерцанием золота, кружевной черной вязью на серебристом холсте (илл. 19) или белым рельефным шитьем на прозрачной кисее украшали русские женщины рукава своих рубашек. Нашивали ли они куски цветной ткани или ткали их на станине - всегда цветом, орнаментом выделялась больше всего верхняя часть рукавов - та, откуда начинается движение рук. Рук или крыльев (илл. 21)? Да, этим художественным приемом народное искусство, всегда чуждое копированию природы, уподобляет руки крыльям птицы.
16. Праздничный головной убор новобрачной (молодухи) из села Русская Тростянка Острогожского уезда Воронежской губернии (сверх позатыльника - шитая золотом кичка с красным атласным верхом, из-под повязки, вышитой золотом и бисером, спереди выпущены «селезневые кудри», скрепленные розетками. Сзади, сверх позатыльника, спущены бисерные «низанки»). Начало XX века. Воронежский областной краеведческий музей.
17. Женский головной убор крестьянки Сапожковского уезда Рязанской губернии (повойнике вышитым налобником и ситцевый платок). XIX век. Рязанский историко-архитектурный музей-заповедник.
18. Женский головной убор Костромской губернии. Ленинград, ГЭМ.
Ведь когда в сказке девушка или обиженная жена в поисках любимого или спасаясь от преследований злых людей, от тяжкой доли превращается в птицу, то руки ее становятся крыльями. И эти крылья уносили их в «тридесятое царство, в тридесятое государство», вдаль от жестокой действительности.
19. Праздничный костюм молодой крестьянки Острогожского уезда Воронежской губернии
(холщовая рубашка, понева, холщовый запан и тканый цветной пояс. Головной убор - кичка с позатыльником).
Конец XIX - начало XX века. Загорский государственный историко-художественный музей-заповедник.
И каждая девушка, каждая женщина, надевая свою праздничную одежду, переселялась в мир своих чаяний, надежд и сокровенных мечтаний. И все они становились прекрасными. И народ признавал за ними право на эту красоту и в щедрости своей украшал их всеми красками видимого мира.
20. Смоленская распашная понева. Москва, Дом-музей К. С. Станиславского.
21. Праздничный девичий костюм города Мезени (сарафан-юбка, рубашка, телогрея (душегрея), девичья повязка). Вторая половина XIX века. Мезень.
Продолжение следует...