Немецкая фабрика смерти под Люблином
Е.Кригер || « Известия» №191, 12 августа 1944 года
СЕГОДНЯ В ГАЗЕТЕ: Указы Президиума Верховного Совета СССР. (1 стр.). Итоги Всесоюзного социалистического соревнования за июль 1944 г.: В ВЦСПС и Наркомавиапроме; В ВЦСПС и Наркомвооружения; В ВЦСПС и Наркомате станкостроения. (3 стр.). Евгений Кригер. Немецкая фабрика смерти под Люблином. (2 стр.). Г.Пригульский. Завод меняет свой облик. (3 стр.). А.Солоницын. Миленфан - долина риса. (3 стр.). Военные действия союзников во Франции. (4 стр.) Польский Комитет Национального Освобождения временно облечен законодательной властью. (4 стр.). Обмен приветствиями между чехословацким послом в СССР и председателем Польского Комитета Национального Освобождения. (4 стр.). Прибытие Черчилля в Италию. (4 стр.). Американская рабочая партия выдвинула Рузвельта своим кандидатом на предстоящих президентских выборах. (4 стр.). Насилия болгарских властей над советскими гражданами. (4 стр.).
# Все статьи за 12 августа 1944 года.
Есть в Люблине древний за́мок. Он стоит на холме против городских ворот. В нем была немецкая тюрьма. Во дворе, в камерах, в коридорах трудно дышать - в последний день своего владычества в Люблине немцы убивали здесь заключенных. На лестницах стены залиты кровью. Не только замок, - вся земля вокруг Люблина хранит следы казней, окрестности заражены трупным запахом, в районе Майданека под городом люди идут, прижав к лицу платок, сдерживая дыхание, чтобы не задохнуться.
На-днях к люблинскому за́мку пришли тысячи людей. Они спускались от городских ворот на площадь, расположенную между двумя холмами, и скоро на площади не осталось места для стекавшихся со всех улиц горожан, и тогда люди стали тесниться на склонах холмов и в дальних переулках, возвышающихся над площадью, и возле костела, стоящего на вершине другого холма, и на развалинах, на заборах, на крышах, - не стало видно ни стен, ни окон, ни свободной земли, всюду люди, люди, и небо над ними.
Это был час скорби и плача. Жители Люблина чтили память замученных и истребленных немцами миллионов людей. Простое деревянное распятие стояло на площади под красными стенами замка. Ксендз в белом одеянии воздел руки к небу и преклонил колена. Молитвенная песнь пронеслась из конца в конец площади. Солдаты польской армии обнажили головы. Неизвестный человек в грубых деревянных башмаках, опираясь рукой на костыль, стоял на коленях перед венками, которые принесли к подножью замка солдаты, женщины, старики в черной траурной одежде, - он держал перед собой молитвенник и беззвучно шептал что-то, и слезы капали на страницы молитвенника. Кого оплакивал он? Сына? Брата? Когда панихида закончилась и ксендз выступил с проповедью и сказал, что много сотен тысяч людей всех национальностей замучили немцы под Люблином, горестный тысячеустый стон раздался на площади.
В этот час люди скорбели не только о близких. Они оплакивали всех, кто стал жертвой немецкой казни на их земле, которую немцы превратили в кладбище Европы, умерщвляя в концентрационных лагерях людей, согнанных из многих стран, со многих земель. Площадь под люблинским замком внимала слову представителей Польского Комитета Национального Освобождения и офицеров польского войска. Они говорили о польском солдате, который сражается рядом с солдатом Красной Армии, о возмездии, которое постигнет немецких убийц. Скорбь, сжимавшая сердца многих тысяч людей, собравшихся под стенами люблинского замка, сменилась чувством надежды. Гнев высушил слёзы. Люди поднялись с колен. Они смотрели на солдат, которые вскоре будут на поле сражения, на берегах Вислы и думали: «Я должен быть с ними, я буду в бою!» На площадях Люблина юноши записывались добровольцами в армию. Этот день в Польше не забудут.
★
Что предшествовало этому молебну у стен люблинского за́мка? Ставшая широко известной правда о Майданеке, немецкой фабрике смерти в концентрационном лагере возле Люблина.
Из немецкого лагеря смерти в Майданеке выходишь с помраченной душой и помутившимся сознанием. Далее один день, один только день, проведенный в этом лагере, опрокидывает все существовавшие до сих пор представления о пределах жестокости, пусть самой разнузданной, страшной, чудовищной - жестокости современного немца. За время войны мы видели много казней, зверств, преступлений, учинённых немцами, видели гигантские рвы. наполненные трупами женщин и детей, видели автомобили-душегубки, в которых немцы травили людей отработанным газом мотора, видели изуродованные человеческие тела с вырванными языками и содранной кожей; но всё, что мы знали до сих пор, бледнеет перед тем, что мы узнали о немцах теперь. Сознание подавлено картинами усовершенствованной казни, её непомерными масштабами, соединением диких, первобытных методов умерщвления с технически продуманным поточным процессом убийства многих сотен тысяч людей, согнанных сюда немцами со всех концов Европы.
Я был в люблинском лагере только несколько дней, и я понял за эти дни то, чего раньше никогда не смог бы понять, - душевное состояние людей, которые прибывали в этот лагерь из многих других лагерей и были включены в механический, строго организованный немцами поток и знали, что их убьют, обязательно убьют, - неделей раньше, неделей позже, - и жили с этим сознанием длинные дни и ночи, и в этой сосредоточенной мысли становились мертвыми еще до того, как их убили. Я понял рассказ Петра Денисова, гражданского инженера, принужденного немцами руководить укладкой канализационных труб в лагере. Он рассказал, как на территории лагеря укладывали трубы заключенные, изможденные, потерявшие от истощения человеческий облик, и один из них подошел к немцу, эсэсовцу, и спокойно сказал:
- Повесьте меня.
Немец посмотрел на него и ответил:
- Хорошо.
Немец отрезал веревку, на которой тянули трубы, палкой перебил заключенному позвоночник на шее, завязал узел и, упираясь ногой в тело полумертвого человека, затянул петлю. Потом он вытер руки носовым платком. Все заключенные видели это. Из их рядов вышел еще один, кожа и кости, и тихо сказал:
- Повесьте меня.
You can watch this video on www.livejournal.com
Немец кивнул головой, отрезал другой конец веревки, взмахнул палкой, - привычный ему жест, - и тем же способом задушил второго заключенного. И опять вытер руки платком. После этого работа по укладке канализационных труб продолжалась.
Люди уже не могли жить. Они отупели от ожидания смерти. Инстинкт самосохранения, свойственный живым существам, немцы убили в них планомерной системой массового истребления. Я спросил, как выглядел этот эсэсовец. Инженер Денисов ответил:
- Молодой парень, обыкновенный немец. Его трудно отличить от остальных немцев, хотя в лагере знали, что он специализировался на убийстве заключённых, что он - палач. Я видел другого немца. Шли те же самые работы по укладке труб. Очень спокойно, никто ни в чем не провинился. Эсэсовец, очень обыкновенного вида, ничем не отличить его от других, ударил палкой одного из работавших. Тот упал. Эсэсовец, тужась, поднял бетонную трубу в несколько десятков килограммов и бросил её на спину несчастного. Тот извивался в конвульсиях. Немец еще раз поднял бетонную трубу и опять бросил её на тело заключённого. Не поленился, и ещё раз поднял и бросил трубу. Человек извивался в муках и, наконец, затих. Я не мог смотреть, закрывал инстинктивно руками лицо, но тянуло, тянуло видеть, что же такое происходит, верить ли глазам своим. Немец, видно, устал, - труба тяжелая, - перевёл дыхание, вынул портсигар, закурил. Вот и всё.
- Продолжайте работу, - сказал он. - Чего смотрите?
★
В нашей печати уже появились первые сведения о немецком лагере уничтожения в Люблине, о размерах его, об устройстве кремационных печей, о величине, и габаритах бараков, о режиме и пропускной способности камер уничтожения. Но самое страшное в фашистской системе планомерного истребления сотен тысяч неугодных гитлеровцам людей, без различия национальности, вероисповедания, убеждения, пола и возраста, самое страшное - это строго организованный процесс, чем-то напоминающий конвейер постепенного, последовательного, хорошо изученного умерщвления заключённых. Свидетельские показания лиц, долгое время находившихся в люблинском лагере, обнаруживают, как немцы, - месяц за месяцем, день за днём, - пропускали десятки тысяч заключённых через разного назначения лагеря, основываясь на разной степени изнурения измученных голодом и непосильным трудом людей. Это был настоящий поток уничтожения, спланированный в масштабах всей Европы.
На протяжении всего 1943 года в люблинский лагерь прибывали транспорты заключенных из Германии, из многих лагерей, из Дахау, из Аксенгаузена, из Дора, - русские, французы, сербы, голландцы, евреи, поляки, украинцы, греки... Сюда, в Майданек, были доставлены военнопленные и заключенные, доведенные в других лагерях до последней степени истощения, последовательно использованные во всех стадиях превращения живого человека в полутруп, пока не наступил момент, когда они уже ничем не могли быть полезными для немцев. Их привезли в Люблин для умерщвления. Из лагеря «Дора» доставили в Майданек слепых и полуслепых. Долгое время до этого они работали под землей, в кромешной тьме, лишенные солнечного света, как лошади в шахтах, которых поднимают из-под земли слепыми, уже ни на что не годными, бесполезными. Там, в подземном лагере, их заставляли строить «летающие снаряды», предназначенные для разрушения лондонских кварталов. До этого они работали в других лагерях, на поверхности земли, истощались, теряли силы, их перевели в подземелье. Когда и там они отдали весь свой «коэфициент полезного действия», их доставили в Люблин, в Майданек, где их ждала только смерть, и каждый из заключенных об этом знал.
Их травили газом в специальных камерах, их сжигали в электрических печах, но экономные немцы, которые довели систему уничтожения людей до полного совершенства, не хотели тратить электроэнергии на тех, кто может сам умереть. Истощенных голодом, туберкулезом и непосильным трудом заключенных гнали зимой в баню, нагретую так, что в ней задыхались, потом выгоняли голыми на мороз, ждать, когда выйдут остальные, и затем оставляли их на произвол судьбы: сами умрут. Электрические печи и газовые камеры и так работали круглые сутки напролет из месяца в месяц, как доменные печи, которые нельзя остановить, погасить, потому что чугун затвердеет и приведет печи в негодность. Позже я расскажу об устройстве электрических печей и газовых камер, построенных немцами для массового истребления заключенных, - сейчас речь идет о людях, которые еще оставались в живых и ждали, когда придет их последний час.
★
Есть в этом дьявольском лагере место, которое немцы называли баней, где было организовано массовое отравление газом «циклон» людей, уже неспособных к труду или провинившихся перед лагерным начальством. В этом случае людей заставляли раздеваться, как перед обычным мытьем, вводили в банное помещение, затем захлопывали за ними дверь, опускали стальные засовы, дверь замазывали глиной и через дыру, пробитую в потолке банного помещения, сыпали вниз отравляющее вещество из круглых банок с этикеткой «для специального использования в восточных областях». Через специально проделанный в стене глазок со вставленным в него стеклом наблюдающие немцы следили за всеми стадиями агонии и смерти набитых в помещение вплотную друг к другу людей. Они смотрели также на часы. Процесс отравления в «бане» был точно рассчитан во времени. По истечении контрольного срока, проверенного через глазок, надзиратели, работавшие в противогазах, сбивали с герметически закрытых дверей глину и грудами вытаскивали из «бани» мертвые тела.
Немцы не утруждали себя грязной работой и при камерах умерщвления держали таких же заключенных, как те, которые подвергались внутри «бани» отравлению. В блоке электрических печей для сжигания трупов применялась та же система: ожидающие казни под страхом смерти должны были, сами того не зная, содействовать «научно организованному» убийству своих товарищей. Обычно их выбирали из среды отупевших от ожидания смерти заключенных, тех самых, что тихо просили немцев: «Повесьте меня». Осматривая подсобное помещение при «бане», где расположен котёл, мы читали нацарапанные на стене надписи, попадались там и рисунки, - последний след угасшей жизни. Какая тоска, предсмертная, безысходная, в этих надписях!
«Ваня Иванов виноват в том, что не может себе ничего сделать».
Этот человек молил судьбу, чтобы она помогла ему убить себя до того, как убьют его немцы.
Тем же почерком в стороне нацарапано унылое, ноющее, повторяющееся, как бред умирающего:
«...ничего не может себе сделать».
На другой стене карандашом:
«Хоть бы так умереть, чтобы от смерти твоей была польза».
Ещё дальше - рисунок. Поле, несколько деревьев, деревенские избы, птицы в небе, круглое солнце - очень большое, непомерно большое, - так хотелось человеку света, так тосковал он о жизни, простой, обыкновенной. Ещё рисунок - море, крутая скала, высокие кипарисы. Люди прощались с жизнью. Через стену от них, надев противогазы, немцы отравляли газом «циклон» тех, чья очередь уже пришла.
★
В этот лагерь тысячами доставлялись люди, которые прошли через чудовищный немецкий конвейер медленного умерщвления и были предназначены для последней операции в этом процессе - для сжигания в блоке электрических печей. Но кое-что полезное для немцев ещё оставалось у этих людей. Все опрошенные до сих пор свидетели показывают, что незадолго перед казнью приговоренных осматривали, палкой открывали рот, смотрели, нет ли золотых зубов, женщинам в поисках того же якобы спрятанного золота производили гинекологический осмотр. Перед казнью заключенных раздевали догола; обувь, одежду аккуратно сортировали, отправляли на склады, дезинфицировали, - люди уже не нужны, их убьют, а немец аккуратно и обстоятельно сдерет с них все, что ещё представляет для него хоть какой-нибудь интерес. О том, что использование одежды убитых производилось не случайно, а преднамеренно, входило в общую систему конвейера смерти, свидетельствует содержимое одного из бараков. В нем в громадном количестве заготовлены деревянные вешалки для платья - гроздьями висят они на стенах барака, грудами валяются на полу.
Для обуви другой склад. Громадный барак. Башмаки, сапоги, лапти, дамские туфли, валенки, сандалии, протезы, обувь самая простая и самая модная, детские башмачки самого маленького размера, - я вспомнил рассказы свидетелей о том, что детей до восьми лет немцы помещали в женских бараках вместе с их матерями, но всех детей, достигших восьмилетнего возраста, переводили в общие бараки для взрослых, как обычных «политических заключенных». Но тех и других в Майданеке постигала одна участь - смерть и сожжение в блоке электрических печей.
Электрические печи работали круглосуточно, но порою эта методическая система истребления нарушалась своего рода пароксизмами спешки. Все до одного свидетели, допрошенные до сих пор, рассказывают о грандиозной бойне, которую немцы устроили 3 ноября 1943 года. Утром весь лагерь в Майданеке был поднят по боевой тревоге. Его оцепили со всех сторон. Появились добавочные вооруженные конвои. Немецкие солдаты прибыли в стальных касках, с ручными гранатами, с собаками на привязи. В этот день в лагере было истреблено 18.000 заключенных. Нелегко убить сразу 18 тысяч людей, - это была настоящая военная операция. Лагерь расположен вблизи от города Люблина. В город могли донестись пулемётные залпы, крики умирающих, - в тот день немцы в районе лагеря завели моторы тракторов и с помощью радиорупоров заглушили звуки невиданного убийства легкой музыкой, вальсами, фокстроттами. Все звуковое «оформление» операции было сосредоточено на пятом поле. Обреченные на расстрел рядами ложились в вырытые заранее ямы, их расстреливали из автоматов, затем отправляли в яму следующий ряд приговоренных, снова стреляли, и так несколько раз. В отчете, который ежедневно отправлялся из лагеря, 3 ноября 1943 года было написано: «Существенная разница в количестве имеющихся в наличии заключенных об'ясняется тем, что 18 тысяч из них ликвидировано обычным способом».
В остальные дни фабрика смерти работала в раз навсегда налаженной, продуманной, тщательно отрегулированной системе. Труба в блоке электрических печей дымилась круглые сутки. // Евгений Кригер. специальный военный корреспондент «Известий». Гор. ЛЮБЛИН.
# ( Продолжение следует).
***********************************************************************************************
В НЕМЕЦКОМ ЛАГЕРЕ СМЕРТИ ПОД ЛЮБЛИНОМ. 1. Печь, в которой немецкие палачи сжигали умерщвлённых ими людей. Таких печей в лагере было пять. 2. Один из рвов, в которых были закопаны убитые узники лагеря. 3. Банки с отравляющий веществом «циклон». Им гитлеровцы умерщвляли заключённых. 4. Сарай, наполненный сотнями тысяч пар обуви убитых.
Фото специального военного корреспондента «Известий» С.Гурарий.
☆ ☆ ☆
12.08.44: О чем говорит Люблинский лагерь уничтожения ("Красная звезда", СССР)
12.08.44: К.Симонов: Лагерь уничтожения-3 || «Красная звезда» №191, 12 августа 1944 года
12.08.44: Б.Горбатов: Лагерь на Майданеке* || «Правда» №193, 12 августа 1944 года
11.08.44: К.Симонов: Лагерь уничтожения-2 ("Красная звезда", СССР)
11.08.44: Б.Горбатов: Лагерь на Майданеке || «Правда» №192, 11 августа 1944 года
11.08.44: Труд, овеянный славой || «Известия» №190, 11 августа 1944 года
10.08.44: К.Симонов: Лагерь уничтожения ("Красная звезда", СССР)
10.08.44: Н.Карнаушенко: Шакалы ("Красная звезда", СССР)
10.08.44: Б.Полевой: Расширение плацдарма ("Правда", СССР)
10.08.44: Новый рост индустриальной мощи нашей Родины ("Правда", СССР)
09.08.44: И.Эренбург: Пепел и кровь ("Красная звезда", СССР)
09.08.44: 3.Хирен: Сердце танка || «Красная звезда» №188, 9 августа 1944 года
09.08.44: Доблестные партизаны Советской Украины ("Известия", СССР)
08.08.44: Л.Кудреватых: Наши самолеты над Восточной Пруссией ("Известия", СССР)
07.08.44: И.Эренбург: Накануне ("Правда", СССР)
07.08.44: С.Борзенко: По ту сторону Вислы ("Правда", СССР)
07.08.44: 7 августа 1944 года || «Вечерняя Москва» №186, 7 августа 1944 года
06.08.44: Т.Тэсс: После битвы || «Известия» №186, 6 августа 1944 года
04.08.44: О.Берггольц: Душа дома ("Известия", СССР)
04.08.44: A.Софронов: За Неманом || «Известия» №184, 4 августа 1944 года
03.08.44: Истребление советских военнопленных в «Гросс-лазарете» Славута** ("Красная звезда", СССР)
03.08.44: Победный путь Красной Армии || «Известия» №183, 3 августа 1944 года
02.08.44: Л.Кудреватых, 3.Островский: Каунас освобожден ("Известия", СССР)
01.08.44: И.Эренбург: Туда! ("Красная звезда", СССР)
01.08.44: Е.Кригер: Свет Победы ("Известия", СССР)
Июль 1944 года:
31.07.44: Летать ближе к земле ("Time", США)
31.07.44: А.Ерусалимский: Крушение германского империализма ("Правда", СССР)
30.07.44: Исторические победы Красной Армии ("Красная звезда", СССР)
30.07.44: Великие победы советских войск ("Известия", СССР)
30.07.44: Р.Моран: Радио-жулики ("Красная звезда", СССР)
29.07.44: Б.Глебов: Немецкий палач в Глубоком ("Красная звезда", СССР)
29.07.44: М.Рузов: Так был взят Брест ("Известия", СССР)
29.07.44: В.Полторацкий: Сегодня во Львове ("Известия", СССР)
28.07.44: День пяти салютов ("Красная звезда", СССР)
28.07.44: В.Антонов, Б.Ямпольский: Львов, 27 июля ("Известия", СССР)
27.07.44: И.Варес: Настал час освобождения эстонской земли ("Известия", СССР)
27.07.44: Б.Ефимов: На докладе у фюрера. Обмен приветствиями ("Красная звезда", СССР)
26.07.44: И.Эренбург: Освобождение ("Красная звезда", СССР)
25.07.44: События в Германии ("Красная звезда", СССР)
25.07.44: Зверские издевательства гитлеровцев над советскими военнопленными ("Известия", СССР)
24.07.44: Н.Воронов: Псков освобожден || «Правда» №177, 24 июля 1944 года
24.07.44: Нарастающая сила ударов по врагу || «Правда» №177, 24 июля 1944 года
23.07.44: И.Эренбург: У них ("Красная звезда", СССР)
23.07.44: Слава советским военным морякам! ("Красная звезда", СССР)
23.07.44: Н.Бодров: Внутриполитическая борьба в Германии ("Красная звезда", СССР)
22.07.44: А.Сурков: Молодость || «Красная звезда» №173, 22 июля 1944 года
22.07.44: Н.Бодров: События в Германии ("Красная звезда", СССР)
22.07.44: Кукрыниксы: К покушению на Гитлера ("Правда", СССР)
21.07.44: Советская Прибалтика ("Красная звезда", СССР)
21.07.44: А.Авдеенко: На Западном Буге ("Красная звезда", СССР)
21.07.44: Н.Асанов: Однажды в Восточной Пруссии ("Красная звезда", СССР)
20.07.44: И.Эренбург: Путь к Германии-2 ("Красная звезда", СССР)
20.07.44: В.Полторацкий: Лавина наступления ("Известия", СССР)
19.07.44: И.Эренбург: Путь к Германии ("Красная звезда", СССР)
19.07.44: А.Авдеенко: Гроза возмездия ("Красная звезда", СССР)
19.07.44: Л.Леонов: Немцы в Москве || «Правда» №172, 19 июля 1944 года
19.07.44: Б.Полевой: Они увидели Москву || «Правда» №172, 19 июля 1944 года
19.07.44: Нарастающая сила ударов Красной Армии ("Правда", СССР)
19.07.44: 19 июля 1944 года || «Вечерняя Москва» №170, 19 июля 1944 года
18.07.44: В.Ильенков: Пленные немцы на улицах Москвы ("Красная звезда", СССР)
18.07.44: Н.Козев: Проконвоирование немецких военнопленных через Москву ("Известия", СССР)**
18.07.44: М.Макаров: Пленные немцы на улицах Москвы ("Вечерняя Москва", СССР)
18.07.44: А.Чаковский: Пушкинские Горы || «Известия» №169, 18 июля 1944 года
18.07.44: Неотразимый натиск советских воинов ("Известия", СССР)*
18.07.44: 18 июля 1944 года || «Вечерняя Москва» №169, 18 июля 1944 года
17.07.44: Бить врага всей мощью советского оружия! ("Правда", СССР)
16.07.44: Е.Кригер: Путь к Неману ("Известия", СССР)
15.07.44: П.Трояновский: Бои за Пинск ("Красная звезда", СССР)
15.07.44: Е.Габрилович: По июльским дорогам ("Красная звезда", СССР)
14.07.44: Столица Советской Литвы - освобождена! ("Красная звезда", СССР)
14.07.44: Ю.Палецкис: Литовский народ славит Красную Армию ("Красная звезда", СССР)
14.07.44: 14 июля 1944 года || «Вечерняя Москва» №166, 14 июля 1944 года
13.07.44: Авиационное сопровождение ("Красная звезда", СССР)
13.07.44: В.Гроссман: Белорусские встречи ("Красная звезда", СССР)
13.07.44: Р.Моран: Размышления у немецких ворот ("Красная звезда", СССР)
12.07.44: И.Ануфриев: Немцы берут у белорусских детей кровь для своих раненых ("Красная звезда", СССР)
12.07.44: В.Шепелев: Подарок колхозника Сарскова герою-летчику ("Красная звезда", СССР)
Газета «Известия» №191 (8493), 12 августа 1944 года