Руанда. Чёрный Эммануэль.
Начало тут
Граница
Трубка мира и самолечение
Национальный парк Волканос
Гориллы. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Видео Ещё видео
Рухенгери
Кигали. Часть 1. Часть 2.
Геноцид. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8.
Озеро Киву и чёрный рынок.
Гисеньи
Пляски тутси.
Всё хорошее когда-нибудь кончается, закончилось и пребывание на озере Киву. После обеда наша гоп-компания погрузила вещи в автобус и отправилась в недалёкий путь в направлении гостиницы Kinigi Guesthouse (п.22 карты), в которой нам уже приходилось ночевать. Собственно говоря, оставшиеся три дня представляли собой дорогу домой без больших походов и экскурсий. Впрочем, это не значит, что не обошлось без приключений, но обо всём в своё время. Перед гостиницей нам ещё предстояло опять заехать в город Рухенгери из-за пары неотложных дел. Во-первых, нам нужно было сдать по описи в контору так и не понадобившегося 120-долларового торчка, который по недоразумению назывался у них проводником. Во-вторых, нам нужно было посетить доктора или на худой конец знахаря, дабы по возможности безболезненно удалить нашему укушенному глаз. Дело в том, что два дня примочек и пиволечения не дали видимых результатов, более того, поражённое паскудным москитом око напухло и набрякло до самой последней крайности, к тому же вокруг него стали появляться явные признаки некроза. Сам же укушенный уже почти ни на что не реагировал и, похоже, смирился с тем, что ему придётся возвращаться на родину цыклопом.
Кстати, при передвижении по руандийским дорогам меня постоянно мучил один вопрос, ответ на которой я так и не получил, как ни старался - а именно, каковы взаимоотношения местных аборигенов с коноплёй? С одной стороны, руандийские законы на этот счёт достаточно строги и подразумевают до семи лет зиндана. С другой - внешний вид уже упомянутого руандийского псевдопроводника не оставлял ни малейших сомнений в том, какому именно виду досуга он упорно предаётся в редкие минуты отдыха. В-третьих, проезжая местные деревеньки, мы неоднократно видели густые клубы дыма, при обонянии которого не оставалось никаких иллюзий относительно того, какую именно траву там палят. Конечно, всегда можно сказать, что руандийские правоохранительные органы проводили крупномасштабную операцию "скажи наркотикам - нет!", но я перестал верить в сказки ещё в детском возрасте. В итоге, вопрос был отнесён к числу неразрешимых тайн 21 века.
По приезде в Рухенгери обдолбанный юноша был немедленно отправлен домой пинком под жопу, Доминик вместе с укушенным пошёл искать колдунов и знахарей, ну а мы уселись в ближайшей пивной коротать время за местным пивом-примус. Ждать пришлось довольно долго, минут пятьдесят. Болящий вернулся несколько приободрённым и без следов хирургического вмешательства. Оказывается, они всё же для начала на всякий случай зашли в аптеку, где провизор, бросив взгляд на больное место, сардонически хмыкнул "И только-то?", после чего вручил страждущему упаковку глазных капель ценой примерно в доллар. И действительно, капли свершили чудо - за какие-то полтора-два дня глаз был приведён в норму.
В гостинице нас радостно приветствовала уже известная вам по предыдущим рассказам девушка-менеджер, правда, на этот раз её улыбка была несколько вымученной. Что ж, я её понимаю. Поскольку до заката ещё оставалось около часа, а погода, в отличие от дня нашего первого приезда, стояла ясная и безоблачная, я решил воспользоваться случаем и запечатлеть на фотоапапрат панораму горы Сабиньо, массив Вирунга, у подножия которой мило резвится г-н Квитонда вместе со своими присными. Ещё эта гора замечательна тем, что на её вершине сходятся границы сразу трёх стран - Заира, Руанды и Благословенной Уганды.
Однако же фотосессия моя вышла несколько скомканной, ибо в разгар её ко мне присоединилось с полдюжины демонстративно дружелюбных подростков старшего школьного возраста. После взаимных представлений ихний вожак, назвавшийся Эммануэлем, спросил меня, не мог бы ли я сфотографировать их на фоне горы и послать им фотографию по электронной почте? Сфотографировал, чего уж там (Эммануэль - крайний слева).
Дальше мои нежданные собеседники наперебой начали расспрашивать меня, откуда я приехал и кем являюсь по образованию и профессии. Узнав что я химик, Чёрный Эммануэль деловито обрадовался и сказал, что химия - его самый-самый любимый предмет в школе и (сюрпрайз!) больше всего ему нравится химия органическая - эфиры, кетоны, альдегиды, амины, и тыды и тыпы и вообще вся мечта его жизни - это получить специальность по химии в столичном университете. Надо думать, что в этот момент челюсть у меня отвалилась чуть ли не до колен, ибо самое последнее, что я ожидал, гуляючи в руандийской глубинке - так это ввязаться в дискуссию об альдегидах и кетонах с местной школотой. Однако же, - печально продолжал Эммануэль, - в Руанде путь к высшему образованию сложен и тернист, ибо страна это бедная, поэтому школьные библиотеки финансируются в недостаточном количестве. Я уже понял, к чему клонит мой собеседник, ибо уже встречался с подобным разводиловом за полтора года до этого в Эфиопии, но продолжал с интересом слушать, поскольку было любопытно, какую же сумму объявит мой собеседник. И Чёрный Эммануэль объявил: в Кигали продаётся замечательный учебник, в котором собрана вся химия разом. Но он стоит 40 долларов, а сумма эта совершенно неподъёмная для бедного деревенского старшеклассника, тем более в Центральной Африке, так что не мог бы я помочь будущему коллеге и проспонсировать ему покупку этой инкунабулы, ведь как-никак от этого зависит вся его будущая жизнь. Должен сказать, что у эфиопских собратьев Чёрного Эммануэля запросы были несколько поскромнее - они просили купить им учебник за 200 быр, что тогда было эквивалентно 18 долларам, причём в эфиопской книжке были все без исключения предметы, а тут только химия. Эммануэль в принципе был любезен и неагрессивен, однако же после посещения музея геноцида не нужно было обладать чрезмерно развитым воображением, чтоб представить его и его друзей с радиоприёмниками в одной руке и с мачете - в другой, ведь основная масса интерахамчиков была как раз их возраста или около того. Иначе говоря, почувствовал я себя несколько неуютно. Денег, у меня правда, при себе не было, зато был недешёвый фотоаппарат, поэтому я почёл за благо сообщить, что полностью проникся тягой руандийской молодёжи к образованию, но, чтобы внести соответствующую лепту, мне нужно зайти в номер за деньгами - и ретировался на территорию гостиницы. Надо сказать, что тяга знаниям у Чёрного Эммануэля со товарищи оказалась очень сильной, поскольку они ещё битых два часа слонялись у входа, периодически выкликая Вашего покорного слугу - сначала с энтузиазмом и нетерпением, а потом всё более и более тоскливо и заунывно. После наступления ночной темноты энтузиазм школоты иссяк и она отправилась по домам. Вот так вот руандийская наука лишилась человека, который мог бы впоследствии её прославить, а я сэкономил свои кровные сорок долларов.
Продолжение следует.