Размышления по поводу Колберга, начало (разговор с самим собой)
Так, надо что-то ещё написать.
Может, взять интервью у самого себя, раз уж в другой форме не получается?
В.: Здравствуйте, Григорий. Что именно вы хотели нам рассказать о связи Колберга с " концепцией", то есть с менталитетами и этическими системами?
О.: Да, как я уже говорил, мы вправе считать это попыткой отрефлексировать Западную этику изнутри, более того, мы имеем дело со своеобразным манифестом Третьей этической системы. Запад представлен здесь вершиной этического развития, "принципиальным уровнем" - с демократией, правами личности, отвлечёнными моральными категориями и борьбой за справедливость. "Предшественники" оцениваются по их отношению к справедливости. На первом, предконвенциональном уровне, справедливость заключается в том, что "кто сильнее, тот и прав", "делай, что скажут", или "что мне выгодно, то и справедливо". На втором уровне справедливость связывается с исполнением социальных ролей, поддержанием порядка и верностью принципам, которые завещали предыдущие поколения. Таким образом, три уровня и шесть ступеней можно трактовать, как последовательность Юг-Восток-Запад, или варвары-аристократы-интели. Это понятно? То есть, здесь всё ясно?
В.: Ну, допустим. Но дальше вы хотели подробнее рассказать о варварах и Юге, я правильно понимаю?
О.: Именно! Но я сразу хочу сказать, что не нужно отожествлять этические системы и менталитеты. Юг не исчерпывается варварами, а варвары - Югом, то же самое и во всех остальных случаях. Это разные сущности. Тем не менее, многое из того, что можно сказать о Юге, верно и для варваров, и наоборот. Я предпочитаю говорить, что базовая программа такого-то менталитета была написана там-то, или что такой-то менталитет придумал правила такой-то этической системы, или что данный менталитет в идельных условиях выберет тот или иной "дом".
В.: Хм. Я слегка запутался.
О.: Короче, мы можем говорить о менталитете или об этической системе. Например, предконвенциональный уровень Колберга связан с Югом или с варварами. Или с варварами на Юге...
В.: О, да. Так о чём же вы хотели нам рассказать?
О.: Тут вся суть в разнице между первым и вторым уровнем. Это важно. Я писал, сейчас... " Примитивный варвар - член племени. Пугливый, несамостоятельный, способный только копировать соплеменников. Всего незнакомого боится, всё непонятное старается не замечать, потому что не знает, как на это реагировать. В толпе себе подобных умеет быть агрессивным, накручивая себя и других.
Высший тип - "вождь", "разведчик". Человек, которому волей-неволей приходится принимать самостоятельные решения. Идеал нынешних варваров - дальнейшее развитие этой линии, бестрашный, предприимчивый, самостоятельный и неуязвимый. Как Конан. Ах, да, и сексуально активный - понятно, что это в первую очередь характеризовало вождя, самца-альфу, лучшего мужчину". Это и будет первая и вторая ступень по Колбергу.
В.: Так.
О.: Дальше чуть подробнее. Первая ступень также описывает отношения, существующие на Крайнем Юге, где законом является воля вождя-царя-жреца, не зря Колберг называет подобный тип мышления авторитарным. Теперь...
В.: Извините. Крайний Юг?
О.: Я так обозвал специфическую систему общественных отношений, "пирамидку". У Бощенко это СУ-1,5, в Спиральной Динамике - Красный мем...
В.: Не сказать, что это помогает.
О.: Ну да, здесь легко спутать похожие вещи. В каждом случае есть свои важные нюансы. Но для простоты - Сталин, Мао, Ким Ир Сен, Туркменбаши, все эти культы Большого Босса, Великого Вождя и Старшего Брата. От фараонов до "1984". У Гегеля это восточная деспотия, в которой свободен один деспот, а все подданные - его рабы. Если я не ошибаюсь, в качестве цельной политической доктрины Крайний Юг впервые был сформулирован легистами (1, 2).
В.: Легисты? Но это вроде как философы, то есть, по вашей концепции, интели?
О.: Да, конечно. Крайний Юг - это пример того, как интели обратили правила Юга против его же создателей, варваров. Сознательная ставка на первую ступень по Колбергу, упор на кнут и маленький-маленький пряник, культивация южного полюдья - "делай, как все"...
В.: Но вы говорите, что для примитивных варваров подобное естественно?
О.: Да, да. Варвары по Переслегину у нас связаны с биовыживательным контуром по Лири, так? Представьте себе примитивное племя, как единное целое. Как некую амёбу. Вот это и есть биовыживательный контур. Племя перемещается в поисках питательных ресурсов. Уходит от неприятных стимулов. Сжимается в неблагоприятной обстановке, и растёт в случае избытка продовольствия. При определённых условиях племя может даже размножаться делением. Запомним это. Теперь возьмём примитивного варвара, застрявшего на первой ступени. Он слаб, он воспринимает силу, как нечто внешнее по отношению к себе, он связан табу и запретами своей группы. Он боится вождя, он боится шамана, он боится злых духов - но больше всего он боится изгнания. Потому что в одиночку выжить нельзя, одиночки не существует. Таким образом, подчинение власти, силе, коллективу - единственный способ стать частью чего-то большего, чем ты сам, чего-то могучего и живого.
В.: Свобода заключается в отсутствии свободы, прямо по Оруэллу!
О.: На самом деле, и да, и нет. Парадокс тут кажущийся, вернее, с южной точки зрения, его нет вовсе. Помните, я называл ценностью Юга силу, свободу, жизнь, как комплекс близких или синонимичных понятий? На самом деле, тут всё, что обеспечивает возможность действия. Свобода - то, что позволяет действовать. Как и сила, и сама жизнь. Нет жизни - нет действия. А если единственная возможность действовать, быть сильным и живым заключается в слиянии с массой, то это и есть свобода. В этом притягательность тоталитарных идеологий, в этом сила авторитарного, тотального, Крайнего Юга.
В.: Многим ведь это до сих пор кажется идеалом, правда?
О.: Безусловно. В каком-то смысле, мы все так и остались детьми... Но перейдём ко второй ступени по Колбергу. Это то, что Слава продемонстрировал в прогоне о хронопереносе. Ему не нужна власть, которая будет бить его и говорить, что делать; ему нужна возможность идти своим путём и работать на себя. Заметим, что Лис выражает ту же идею. Прокаченный варвар уже считает себя сильным, а потому свободным, имеющим право на действие. Иначе говоря, первая ступень связана с южным полюдьем ("делай то же, что и все", "делай, что скажут"), а вторая - с высшими слоями южной этики ("поступай с другими так, как они поступают с тобой"). Из этого можно вывести концепцию сделки - как мы помним, у Колберга вторая ступень держится именно на отношениях вида "ты мне, я тебе".
В.: Точно.
О.: Мне здесь нужно следующее... Вернёмся к биовыживательному контуру Лири-Уилсона, который, в рамках концепции Переслегина, является для варваров доминирующим. Всё понятно, самая примитивная часть мозга, с базовыми стимулами вида "вперёд, к еде-удовольствию; назад, от опасности-боли". Цель - выживание, насыщение, биологическое бессмертие, т.е. передача генов. Но дело в том, что люди, как биологический вид, гораздо сложнее - даже если вынести разум за скобки, мы всё равно останемся высокоорганизованными приматами с развитой социальной жизнью. А это уже второй контур, территориально-эмоциональный, где добавляется второе измерение, вертикаль, иерархия, статусное взаимодействие с особями своего вида - мы ведь социальные животные. Но как люди, мы представляем собой нечто большее. Мы умеем говорить, способны воспринимать сложные концепции, понимаем законы общества.
В.: И?
О.: Сейчас я к этому подойду. Суть в том, что надо разделять контуры Лири и менталитеты Переслегина, и помнить, что у Переслегина ребёнок сначала учится говорить - это третий контур - а потом уже становится варваром. Как у всех людей, у варвара есть эмоционально-территориальный контур, логико-семантический, социополовой. Просто он способен игнорировать их сигналы, то есть и статусную демонстрацию, и логическую аргументацию, и законы человеческого общежития. Они не являются для него определяющими. Ещё раз. Важно помнить, что для прокаченного варвара это именно умение, навык. Сознательная модель поведения. Тогда получается, что варвары будут казаться архаичными в любой период человеческой истории - в самом-самом примитивном обществе прокаченные варвары будут ориентироваться на нечто ещё более дикое!
В.: То есть?
О.: Ну да, помним, что речь идёт о фэнтези. С чем там Переслегин связывал формирование менталитета? "Основными факторами определяющими тип менталитета являются (в нисходящем порядке): индивидуальная эволюция, набор импринтов по Лири-Уилсону; биологические факторы (уровень физического и психического здоровья, детские болезни); менталитет родителей; воздействие со стороны отдельных личностей: тренеров, старших друзей, Гуру, случайных прохожих; школа и иные социальные учреждения; литература, прочитанная в детстве и юности; теле- и кинофильмы, просмотренные в детстве и юности; иные формы искусства (кроме литературы и кино); случайные или намеренные медитации". И что у нас там будет с самыми первыми варварами, доисторическими охотниками? Вместо телевизора у них наблюдение за животными и их повадками ("В мире животных" по всем каналам, да). Кем они восхищаются, как личностями? Опасными животными. Чему они посвящают свои медитации? Своим предкам, которые превратились в зверей, или зверям, которые стали их предками, что одно и то же.
В.: В принципе, это понятно...
О.: Я бы здесь процитировал милую и чудесную Аришай:
" ...Человек, не умея ещё изобрести свои собственные критерии для себя, ориентировался на тех, кто был лучше - красивее его. Ловкость - как у того зверя, сила - как у этого, зоркость - вообще, как у той самой птицы. Соответствовать естественному идеалу - значит быть не совсем человеком, уметь нечто ещё.
Кошачья грация.
Грациозность лани.
Лебединая шея.
Сила медведя.
Мудрость змеи.
Мы и сейчас не утратили этих критериев красоты - соответствия лучшим образцам природы. Нам может красивым казаться то, что не совсем человеческое, и это тоже - инстинкты. Уже чуть менее глубокие, но не настолько, чтобы отдавать в них себе отчёт в полной мере.
Естественность - противоположность искусственности, и правда в том, что «искусственность» для человека плотно связана с ним самим, как источником - единственным, этой искусственности. А животные всегда естественны, и все они красивы, как всё, что создала природа".
Итак, вот что я хотел сказать. Прокаченные варвары изображают животных. Которыми не являются. "Биовыживательный контур", в чистом виде - это то, что Колберг в одном из вариантов назвал "нулевой ступенью". Впрочем, это ведь у меня уже было: "в нашей сети висит ранняя версия модели Колберга, где есть не только седьмая, но и нулевая ступень - "моральная оценка находится в самом индивиде (хорошо то, что дает мне что-то)", то есть заявлено полное отсутствие морали, как таковой. С одной стороны, это чисто биологическая (био-выживательная, если хотите :)) позиция, которая вообще не имеет никакого отношения к этике! Бессмысленно рассуждать об этике младенцев и животных. А если подобная установка выражена сознательно, то это уже будет вторая стадия, "прагматичный эгоизм". Ничего удивительно в том, что Колберг выкинул нулевую ступень".
Вы за мной успеваете?
В.: Пока да.
О.: Итак, 0=2, прямо по Кроули! Идеал варвара - зверь, но зверь, какими они бывают в сказках. То есть, самостоятельный, сильный, умеющий выжить в одиночку, а также разумный и способный заключать сделки. Вторая ступень этического развития по Колбергу. Заметим, что для варваров вторая ступень является героической. Это, опять же, важно. Если взять эгоистичные фантазии Макарова на тему "сделать много бабла на распаде СССР" и сравнить их с чьими-то мечтами о принадлежности "к безликой героической массе", "когда всё за тебя решает мудрое руководство", то превосходство Славы будет не только интеллектуальным, что очевидно, но ещё и этическим.
В.: Неудивительно, скажут многие, ведь автор этой концепции - американец!
О.: И всё же, это так. Вторая ступень - это боги и герои. Люди-звери - героические типажи. Говорим ли мы о Конане, которого Говард сравнивал со львом и тигром, или о нашем Лисе, или, в конце концов, о Вольхе Всеславовиче, чародее и князе-волке. Для варваров это всё безусловный идеал и образец для подражания.
В.: Ну а третья ступень? Она ведь тоже должна быть у варваров?
О.: В принципе, да. Первые три ступени являются естественными, это четвёртая вводит разные абстрактные категории, вроде всесильного Закона. Третья ступень связана с дружбой, с отношениями, со стремлением быть хорошим... Правило простое. Если мы хотим сделать варвара симпатичным для современной аудитории, то есть западной, или состоящей из интелей, надо накидать ему побольше признаков третьей ступени. Для варваров это всё равно, что этическое просветление - оказывается, имеет смысл быть не только крутым, но ещё и хорошим!
В.: А о чём примерно речь?
О.: Это шаблон такой. Окультуренный, положительный варвар. В американском произведении речь пойдёт о какой-нибудь суровом с виду, но добром внутри сержанте с пудовыми кулаками. Его советский собрат - старшина-украинец, силач, добряк и балагур. Представляете себе.
В.: В общем, да.
О.: Опять же, Полковник Запада в мире МКЦ. Нет, безусловно, как и всякую метафору, эту можно читать по-разному...
В.: Неоднозначность метафор.
О.: Неоднозначность метафор, да. Допустим, мы говорим, что третья ступень связана с человеческими отношениями, и это сложно, это высший уровень, которого могут достигнуть небольшие группы людей, ведущих натуральное хозяйство. И всем этим, отношениями, регулированием общественных норм, трактовкой происходящего, будут заниматься разные там мудрые старики. И старухи. Тогда у нас будет молодняк, который на первой ступени, которому устраивают всякие испытания, которого запугивают и подвергают наказаниям...
В.: Как духов в армии.
О.: Или так. Как бы то ни было. Вот. Они ещё не герои. Герои для них образцы. На героев они смотрят снизу вверх. Герои - это вторая ступень. Это предки, это легендарные воины из песен, это лучшие охотники и разведчики, это вождь. Герои - настоящие мужчины, и им всё можно. Наконец, есть старики, которые работают с третьей ступенью и контролируют весь этот балаган. Они уже не герои, и слава богу - так они думают. Потому что от героев одни проблемы. Они несколько антисоциальны.
В.: Если честно, у меня начинает болеть голова.
О.: Да, я несколько увлёкся. Ну тогда последнее на сегодня. Колберг всегда подчёркивал, что его этические ступени определяют мотивацию поступков, и то, как люди оправдывают свои действия, но не сами эти действия. Он приводил пример с двумя детьми, одному из которых родители запрещали драться, а второго, наоборот, за драки не наказывали, и даже поощряли.
В.: Первая ступень.
О.: Ага. Заострим его пример. Один из детей русский, растёт в семье интелей, Третья этическая система по Крылову, Запад, все дела. Второй - чеченец. Его родная среда - Юг по Крылову.
В.: Как-то слишком в лоб.
О.: А что делать? Итак, они становятся старше и доходят до четвёртой ступени. Первый считает, что людей нельзя бить, и это принципиально. Потому что если люди будут решать свои проблемы с помощью насилия, наступит социальный хаос, и общество развалится. Второй считает, что джигит должен решать все вопросы по-мужски, и если что, сразу давать в табло (пускать в в ход нож, доставать ствол). И тоже считает это принципиальным вопросом. Если мужчина не будет вести себя, как мужчина, наступит полный беспредел, никто не будет отвечать за свои слова и поступки, в мире будет править подлость и трусость.
В.: Мда.
О.: Но. Но. Здесь есть один нюанс. Но это уже больше не про Колберга, а про Крылова. Так вот, Крылов бы сказал, что чеченец тут только имитирует четвертую ступень. Его родина Юг, нет там никакой четвёртой ступени. Побудительным мотивом для него является вторая. "Я сильный, мне можно". Такой будет рассуждать о благородстве и мужском поведении, только пока ему это выгодно, когда он чувствует за собой силу или надеется победить. И, возможно, первая ступень - боязнь нарушить племенные табу, выйти за рамки, вызвать гнев старейшин и стать чужаком для своих. Варвары именно такие. Они за честный поединок, только пока им это выгодно. Это же не аристократы...! Все эти разговоры "за честь" тоже продиктованы непосредственной выгодой. Выгоднее казаться благородным дикарём. Девушкам нравится, по крайней мере. А он просто дикарь.
В.: Так сказал бы Крылов?
О.: Ну... да.
В.: Что же, Григорий, спасибо вам за этот разговор, надеюсь, мы его ещё продолжим.
Может, взять интервью у самого себя, раз уж в другой форме не получается?
В.: Здравствуйте, Григорий. Что именно вы хотели нам рассказать о связи Колберга с " концепцией", то есть с менталитетами и этическими системами?
О.: Да, как я уже говорил, мы вправе считать это попыткой отрефлексировать Западную этику изнутри, более того, мы имеем дело со своеобразным манифестом Третьей этической системы. Запад представлен здесь вершиной этического развития, "принципиальным уровнем" - с демократией, правами личности, отвлечёнными моральными категориями и борьбой за справедливость. "Предшественники" оцениваются по их отношению к справедливости. На первом, предконвенциональном уровне, справедливость заключается в том, что "кто сильнее, тот и прав", "делай, что скажут", или "что мне выгодно, то и справедливо". На втором уровне справедливость связывается с исполнением социальных ролей, поддержанием порядка и верностью принципам, которые завещали предыдущие поколения. Таким образом, три уровня и шесть ступеней можно трактовать, как последовательность Юг-Восток-Запад, или варвары-аристократы-интели. Это понятно? То есть, здесь всё ясно?
В.: Ну, допустим. Но дальше вы хотели подробнее рассказать о варварах и Юге, я правильно понимаю?
О.: Именно! Но я сразу хочу сказать, что не нужно отожествлять этические системы и менталитеты. Юг не исчерпывается варварами, а варвары - Югом, то же самое и во всех остальных случаях. Это разные сущности. Тем не менее, многое из того, что можно сказать о Юге, верно и для варваров, и наоборот. Я предпочитаю говорить, что базовая программа такого-то менталитета была написана там-то, или что такой-то менталитет придумал правила такой-то этической системы, или что данный менталитет в идельных условиях выберет тот или иной "дом".
В.: Хм. Я слегка запутался.
О.: Короче, мы можем говорить о менталитете или об этической системе. Например, предконвенциональный уровень Колберга связан с Югом или с варварами. Или с варварами на Юге...
В.: О, да. Так о чём же вы хотели нам рассказать?
О.: Тут вся суть в разнице между первым и вторым уровнем. Это важно. Я писал, сейчас... " Примитивный варвар - член племени. Пугливый, несамостоятельный, способный только копировать соплеменников. Всего незнакомого боится, всё непонятное старается не замечать, потому что не знает, как на это реагировать. В толпе себе подобных умеет быть агрессивным, накручивая себя и других.
Высший тип - "вождь", "разведчик". Человек, которому волей-неволей приходится принимать самостоятельные решения. Идеал нынешних варваров - дальнейшее развитие этой линии, бестрашный, предприимчивый, самостоятельный и неуязвимый. Как Конан. Ах, да, и сексуально активный - понятно, что это в первую очередь характеризовало вождя, самца-альфу, лучшего мужчину". Это и будет первая и вторая ступень по Колбергу.
В.: Так.
О.: Дальше чуть подробнее. Первая ступень также описывает отношения, существующие на Крайнем Юге, где законом является воля вождя-царя-жреца, не зря Колберг называет подобный тип мышления авторитарным. Теперь...
В.: Извините. Крайний Юг?
О.: Я так обозвал специфическую систему общественных отношений, "пирамидку". У Бощенко это СУ-1,5, в Спиральной Динамике - Красный мем...
В.: Не сказать, что это помогает.
О.: Ну да, здесь легко спутать похожие вещи. В каждом случае есть свои важные нюансы. Но для простоты - Сталин, Мао, Ким Ир Сен, Туркменбаши, все эти культы Большого Босса, Великого Вождя и Старшего Брата. От фараонов до "1984". У Гегеля это восточная деспотия, в которой свободен один деспот, а все подданные - его рабы. Если я не ошибаюсь, в качестве цельной политической доктрины Крайний Юг впервые был сформулирован легистами (1, 2).
В.: Легисты? Но это вроде как философы, то есть, по вашей концепции, интели?
О.: Да, конечно. Крайний Юг - это пример того, как интели обратили правила Юга против его же создателей, варваров. Сознательная ставка на первую ступень по Колбергу, упор на кнут и маленький-маленький пряник, культивация южного полюдья - "делай, как все"...
В.: Но вы говорите, что для примитивных варваров подобное естественно?
О.: Да, да. Варвары по Переслегину у нас связаны с биовыживательным контуром по Лири, так? Представьте себе примитивное племя, как единное целое. Как некую амёбу. Вот это и есть биовыживательный контур. Племя перемещается в поисках питательных ресурсов. Уходит от неприятных стимулов. Сжимается в неблагоприятной обстановке, и растёт в случае избытка продовольствия. При определённых условиях племя может даже размножаться делением. Запомним это. Теперь возьмём примитивного варвара, застрявшего на первой ступени. Он слаб, он воспринимает силу, как нечто внешнее по отношению к себе, он связан табу и запретами своей группы. Он боится вождя, он боится шамана, он боится злых духов - но больше всего он боится изгнания. Потому что в одиночку выжить нельзя, одиночки не существует. Таким образом, подчинение власти, силе, коллективу - единственный способ стать частью чего-то большего, чем ты сам, чего-то могучего и живого.
В.: Свобода заключается в отсутствии свободы, прямо по Оруэллу!
О.: На самом деле, и да, и нет. Парадокс тут кажущийся, вернее, с южной точки зрения, его нет вовсе. Помните, я называл ценностью Юга силу, свободу, жизнь, как комплекс близких или синонимичных понятий? На самом деле, тут всё, что обеспечивает возможность действия. Свобода - то, что позволяет действовать. Как и сила, и сама жизнь. Нет жизни - нет действия. А если единственная возможность действовать, быть сильным и живым заключается в слиянии с массой, то это и есть свобода. В этом притягательность тоталитарных идеологий, в этом сила авторитарного, тотального, Крайнего Юга.
В.: Многим ведь это до сих пор кажется идеалом, правда?
О.: Безусловно. В каком-то смысле, мы все так и остались детьми... Но перейдём ко второй ступени по Колбергу. Это то, что Слава продемонстрировал в прогоне о хронопереносе. Ему не нужна власть, которая будет бить его и говорить, что делать; ему нужна возможность идти своим путём и работать на себя. Заметим, что Лис выражает ту же идею. Прокаченный варвар уже считает себя сильным, а потому свободным, имеющим право на действие. Иначе говоря, первая ступень связана с южным полюдьем ("делай то же, что и все", "делай, что скажут"), а вторая - с высшими слоями южной этики ("поступай с другими так, как они поступают с тобой"). Из этого можно вывести концепцию сделки - как мы помним, у Колберга вторая ступень держится именно на отношениях вида "ты мне, я тебе".
В.: Точно.
О.: Мне здесь нужно следующее... Вернёмся к биовыживательному контуру Лири-Уилсона, который, в рамках концепции Переслегина, является для варваров доминирующим. Всё понятно, самая примитивная часть мозга, с базовыми стимулами вида "вперёд, к еде-удовольствию; назад, от опасности-боли". Цель - выживание, насыщение, биологическое бессмертие, т.е. передача генов. Но дело в том, что люди, как биологический вид, гораздо сложнее - даже если вынести разум за скобки, мы всё равно останемся высокоорганизованными приматами с развитой социальной жизнью. А это уже второй контур, территориально-эмоциональный, где добавляется второе измерение, вертикаль, иерархия, статусное взаимодействие с особями своего вида - мы ведь социальные животные. Но как люди, мы представляем собой нечто большее. Мы умеем говорить, способны воспринимать сложные концепции, понимаем законы общества.
В.: И?
О.: Сейчас я к этому подойду. Суть в том, что надо разделять контуры Лири и менталитеты Переслегина, и помнить, что у Переслегина ребёнок сначала учится говорить - это третий контур - а потом уже становится варваром. Как у всех людей, у варвара есть эмоционально-территориальный контур, логико-семантический, социополовой. Просто он способен игнорировать их сигналы, то есть и статусную демонстрацию, и логическую аргументацию, и законы человеческого общежития. Они не являются для него определяющими. Ещё раз. Важно помнить, что для прокаченного варвара это именно умение, навык. Сознательная модель поведения. Тогда получается, что варвары будут казаться архаичными в любой период человеческой истории - в самом-самом примитивном обществе прокаченные варвары будут ориентироваться на нечто ещё более дикое!
В.: То есть?
О.: Ну да, помним, что речь идёт о фэнтези. С чем там Переслегин связывал формирование менталитета? "Основными факторами определяющими тип менталитета являются (в нисходящем порядке): индивидуальная эволюция, набор импринтов по Лири-Уилсону; биологические факторы (уровень физического и психического здоровья, детские болезни); менталитет родителей; воздействие со стороны отдельных личностей: тренеров, старших друзей, Гуру, случайных прохожих; школа и иные социальные учреждения; литература, прочитанная в детстве и юности; теле- и кинофильмы, просмотренные в детстве и юности; иные формы искусства (кроме литературы и кино); случайные или намеренные медитации". И что у нас там будет с самыми первыми варварами, доисторическими охотниками? Вместо телевизора у них наблюдение за животными и их повадками ("В мире животных" по всем каналам, да). Кем они восхищаются, как личностями? Опасными животными. Чему они посвящают свои медитации? Своим предкам, которые превратились в зверей, или зверям, которые стали их предками, что одно и то же.
В.: В принципе, это понятно...
О.: Я бы здесь процитировал милую и чудесную Аришай:
" ...Человек, не умея ещё изобрести свои собственные критерии для себя, ориентировался на тех, кто был лучше - красивее его. Ловкость - как у того зверя, сила - как у этого, зоркость - вообще, как у той самой птицы. Соответствовать естественному идеалу - значит быть не совсем человеком, уметь нечто ещё.
Кошачья грация.
Грациозность лани.
Лебединая шея.
Сила медведя.
Мудрость змеи.
Мы и сейчас не утратили этих критериев красоты - соответствия лучшим образцам природы. Нам может красивым казаться то, что не совсем человеческое, и это тоже - инстинкты. Уже чуть менее глубокие, но не настолько, чтобы отдавать в них себе отчёт в полной мере.
Естественность - противоположность искусственности, и правда в том, что «искусственность» для человека плотно связана с ним самим, как источником - единственным, этой искусственности. А животные всегда естественны, и все они красивы, как всё, что создала природа".
Итак, вот что я хотел сказать. Прокаченные варвары изображают животных. Которыми не являются. "Биовыживательный контур", в чистом виде - это то, что Колберг в одном из вариантов назвал "нулевой ступенью". Впрочем, это ведь у меня уже было: "в нашей сети висит ранняя версия модели Колберга, где есть не только седьмая, но и нулевая ступень - "моральная оценка находится в самом индивиде (хорошо то, что дает мне что-то)", то есть заявлено полное отсутствие морали, как таковой. С одной стороны, это чисто биологическая (био-выживательная, если хотите :)) позиция, которая вообще не имеет никакого отношения к этике! Бессмысленно рассуждать об этике младенцев и животных. А если подобная установка выражена сознательно, то это уже будет вторая стадия, "прагматичный эгоизм". Ничего удивительно в том, что Колберг выкинул нулевую ступень".
Вы за мной успеваете?
В.: Пока да.
О.: Итак, 0=2, прямо по Кроули! Идеал варвара - зверь, но зверь, какими они бывают в сказках. То есть, самостоятельный, сильный, умеющий выжить в одиночку, а также разумный и способный заключать сделки. Вторая ступень этического развития по Колбергу. Заметим, что для варваров вторая ступень является героической. Это, опять же, важно. Если взять эгоистичные фантазии Макарова на тему "сделать много бабла на распаде СССР" и сравнить их с чьими-то мечтами о принадлежности "к безликой героической массе", "когда всё за тебя решает мудрое руководство", то превосходство Славы будет не только интеллектуальным, что очевидно, но ещё и этическим.
В.: Неудивительно, скажут многие, ведь автор этой концепции - американец!
О.: И всё же, это так. Вторая ступень - это боги и герои. Люди-звери - героические типажи. Говорим ли мы о Конане, которого Говард сравнивал со львом и тигром, или о нашем Лисе, или, в конце концов, о Вольхе Всеславовиче, чародее и князе-волке. Для варваров это всё безусловный идеал и образец для подражания.
В.: Ну а третья ступень? Она ведь тоже должна быть у варваров?
О.: В принципе, да. Первые три ступени являются естественными, это четвёртая вводит разные абстрактные категории, вроде всесильного Закона. Третья ступень связана с дружбой, с отношениями, со стремлением быть хорошим... Правило простое. Если мы хотим сделать варвара симпатичным для современной аудитории, то есть западной, или состоящей из интелей, надо накидать ему побольше признаков третьей ступени. Для варваров это всё равно, что этическое просветление - оказывается, имеет смысл быть не только крутым, но ещё и хорошим!
В.: А о чём примерно речь?
О.: Это шаблон такой. Окультуренный, положительный варвар. В американском произведении речь пойдёт о какой-нибудь суровом с виду, но добром внутри сержанте с пудовыми кулаками. Его советский собрат - старшина-украинец, силач, добряк и балагур. Представляете себе.
В.: В общем, да.
О.: Опять же, Полковник Запада в мире МКЦ. Нет, безусловно, как и всякую метафору, эту можно читать по-разному...
В.: Неоднозначность метафор.
О.: Неоднозначность метафор, да. Допустим, мы говорим, что третья ступень связана с человеческими отношениями, и это сложно, это высший уровень, которого могут достигнуть небольшие группы людей, ведущих натуральное хозяйство. И всем этим, отношениями, регулированием общественных норм, трактовкой происходящего, будут заниматься разные там мудрые старики. И старухи. Тогда у нас будет молодняк, который на первой ступени, которому устраивают всякие испытания, которого запугивают и подвергают наказаниям...
В.: Как духов в армии.
О.: Или так. Как бы то ни было. Вот. Они ещё не герои. Герои для них образцы. На героев они смотрят снизу вверх. Герои - это вторая ступень. Это предки, это легендарные воины из песен, это лучшие охотники и разведчики, это вождь. Герои - настоящие мужчины, и им всё можно. Наконец, есть старики, которые работают с третьей ступенью и контролируют весь этот балаган. Они уже не герои, и слава богу - так они думают. Потому что от героев одни проблемы. Они несколько антисоциальны.
В.: Если честно, у меня начинает болеть голова.
О.: Да, я несколько увлёкся. Ну тогда последнее на сегодня. Колберг всегда подчёркивал, что его этические ступени определяют мотивацию поступков, и то, как люди оправдывают свои действия, но не сами эти действия. Он приводил пример с двумя детьми, одному из которых родители запрещали драться, а второго, наоборот, за драки не наказывали, и даже поощряли.
В.: Первая ступень.
О.: Ага. Заострим его пример. Один из детей русский, растёт в семье интелей, Третья этическая система по Крылову, Запад, все дела. Второй - чеченец. Его родная среда - Юг по Крылову.
В.: Как-то слишком в лоб.
О.: А что делать? Итак, они становятся старше и доходят до четвёртой ступени. Первый считает, что людей нельзя бить, и это принципиально. Потому что если люди будут решать свои проблемы с помощью насилия, наступит социальный хаос, и общество развалится. Второй считает, что джигит должен решать все вопросы по-мужски, и если что, сразу давать в табло (пускать в в ход нож, доставать ствол). И тоже считает это принципиальным вопросом. Если мужчина не будет вести себя, как мужчина, наступит полный беспредел, никто не будет отвечать за свои слова и поступки, в мире будет править подлость и трусость.
В.: Мда.
О.: Но. Но. Здесь есть один нюанс. Но это уже больше не про Колберга, а про Крылова. Так вот, Крылов бы сказал, что чеченец тут только имитирует четвертую ступень. Его родина Юг, нет там никакой четвёртой ступени. Побудительным мотивом для него является вторая. "Я сильный, мне можно". Такой будет рассуждать о благородстве и мужском поведении, только пока ему это выгодно, когда он чувствует за собой силу или надеется победить. И, возможно, первая ступень - боязнь нарушить племенные табу, выйти за рамки, вызвать гнев старейшин и стать чужаком для своих. Варвары именно такие. Они за честный поединок, только пока им это выгодно. Это же не аристократы...! Все эти разговоры "за честь" тоже продиктованы непосредственной выгодой. Выгоднее казаться благородным дикарём. Девушкам нравится, по крайней мере. А он просто дикарь.
В.: Так сказал бы Крылов?
О.: Ну... да.
В.: Что же, Григорий, спасибо вам за этот разговор, надеюсь, мы его ещё продолжим.