Чегдомын. Шахтёрский остров в бескрайних марях
Чегдомын - ПГТ (11,5 тыс. жителей) на одноимённой реке, центр Верхнебуреинского района Хабаровского края, в 35 километрах от показанной в прошлой части БАМовской станции Новый Ургал. Которую строила в 1970-80-х годах Украина, в особенности - отряд "Донбасс". Чегдомын же сам себе угольный бассейн, и поезда встречал задолго до прибытия на будущую Байкало-Амурскую магистраль первых комсомольцев. А вокруг двух посёлков на сотни километров нет ничего, кроме холодных гор, дикой тайги, топких комариных марей, среди которых вся цивилизация держится на тонких нитях железных дорог.
В Приамурье железные дороги образуют кольцо, на деле представляющее собой скорее трапецию. Её южная сторона - Амурский Транссиб, проложенный ещё в 1910-х годах; северная - Байкало-Амурская магистраль, которую в этой части начинали строить ещё зэки при Сталине, а закончили железнодорожные войска, две колонны которых встретились в 1979 году на разъезде Уркальту. На западе и востоке Еврейской автономной области же со сталинских времён уходят на север две линии, перпендикулярные Транссибу и БАМу - ВолК (Волочаевска - Комсомольск-на-Амуре) почти от Хабаровска и одинокая ветка вдоль Буреи. Первая из них понятна и закономерна - она соединяет Хабаровск с крупнейшим на Дальнем Востоке индустриальным гигантом, а вот Буреинская железная дорога тянется сквозь сопки, мари, годы и судьбы куда как более извилисто. Ещё в 1844 году остзейский немец Александр Миддендорф исследовал тайгу в глухом углу на тогдашней китайской границе, которая вскоре сместилась со Станового хребта на Амур. Из трудов Миддендорфа геологам было известно, что в верховьях Буреи и на её притоке Ниман есть выходы каменного угля, но без малого век это был просто географический факт: крупной промышленности в дореволюционном Приамурье не сложилось, а домам, паровозам и пароходам вполне хватало угля Сахалина и Сихотэ-Алиня. Совсем иное дело - советская эпоха: планы индустриализации и опасное соседство с воинственной Японией требовали поиска новых месторождений в глубине страны. В 1931-32 годах на Бурею послали Скорохода - Василия Захаровича Скорохода, руководителя геологической партии, вскоре разведавшей Буреинский угольный бассейн. По запасам и площади Бурбасс был невелик, но угли его представлялись очень качественными и очень доступными, если это слово уместно для копей за сотни вёрст от людского жилья. Следом за геологами, в 1933 году, в буреинскую тайгу отправились геодезисты Ургальской экспедиции, несколько лет в тяжелейших условиях искавшие трассу железной дороги. Её строительство от станции Известковая на Транссибе до реки Ургал (на фото) началось в 1938 году, и в ноябре 1941 года по новой линии длиной 339 километров пошли первые поезда.
2.
Думаю, не стоит пояснять, каково было значение этого угля для Дальнего Востока в последующие несколько лет, пока Донбасс был под пятой оккупанта, а Транссиб занимали военные эшелоны. В 1944 линию разобрали, перекинув её пути на Старый БАМ к Ванинскому порту... но уже в 1945-47 годах построили заново, видимо с учётом каких-то ошибок изначальной трассы. И - проложили чуть дальше: новая ветка длиной 363 километра не заканчивалась в Ургале, а доходила до шахт на берегу Чегдомына. В наше время в ней и вовсе 379 километров - в 2007 часть путей попали в зону затопления нового Буреинской ГЭС, так что пришлось строить чрезвычайно крутой обход возникшего залива. Сама линия Известковая - Чегдомын столь же малоизвестна путешественникам, сколь и красива: на ней нет интересных вокзалов ( а вот деревянные пока сохранились), но есть прижимы к скалистым берегам Буреи, живописные виадуки (например, над рекой Яурин) и крошечные станционные посёлки посреди тайги. С Ургала на востоке же ещё в 1947-году начали строить БАМ, и хотя та попытка не удалась, к 1974 году в верховьях Буреи железнодорожные войска и комсомольцев "Укрстроя" ждали готовый плацдарм и тыловая база. Узлом таёжных рельс в итоге стал Новый Ургал - 12 километров до него теперь общие для двух линий, за Новым Ургалом расходящихся на запад, а за Старым - на восток. Там же, у Старого Ургала, от АвтоБАМа ответвляется куда как более накатанная дорога, пересекающая пути.
3.
Автодорога и соединяет два посёлка, и в сентябре 2020 года жители обоих в один голос говорили нам, что никакого рейсового транспорта по ней нет - ходил дескать раньше ПАЗик, пока кто-то из администрации Верхнебуреинского района не наложил волосатую лапу на таксопарк. В комментах к прошлой части это опровергают и mikka, догадавшийся посмотреть расписание в интернете, и сами ургальчане, каким-то образом обнаружившие мой пост. Но у автобуса в любом случае всего два рейса в день, между которыми есть лишь такси за 2000 рублей. Мы вышли на край Нового Ургала и вскоре поймали машину, за рулём которой была столь дальневосточная бодрая, даже удалая женщина со звонким голосом. По пути она ругала колдобины, рассказывала нам о проходимости АвтоБАМа (худо-бедно проезжая грунтовка заканчивается на станции Солони, а дальше только зимник без мостов до Герби) и о том, что Новый Ургал и Чегдомын существуют как одно целое - народ ездит между посёлками на работу, учёбы и отдых. При виде Олиных перьев женщина вспомнила, как недавно в Чегдомыне энтузиасты выхаживали подраненного нырка и отпустили обратно в природу. Что за нырок, мы ломали голову, пока водительница не показала фото на телефоне - у нас такую птицу называют баклан, но здесь, видимо, стар и мал знает, что баклан - это кое-что другое. Птичья тема же продолжилась на озерце, у которого мы остановились - в то лето на его воде можно было увидеть цаплю с выводком утят, для которых она подменила куда-то пропавшую утку. Об этом даже писали в местных газетах, а вот нам увидеть живую достопримечательность не повезло:
4.
Работала водительница на Ургальской ЦЭС (как тут по старинке называют ТЭЦ), у поворота на которую нас и высадила. Вскоре мы поймали другую машину с мужиками, направлявшимися на рудник, но ради нас заехавшими в центр посёлка. Всё показанное далее мы осмотрели уже пешком и в обратном порядке. Со стороны Ургала (другой стороны, впрочем, тут попросту нет!) Чегдомын встречает пассажирской станцией:
5.
Она была оборудована на безымянных шахтных ветках только в 1958 году, а нынешнее здание вокзала и вовсе построено в 1990-х. Какое-то время оно сосуществовало с изначальным деревянным вокзалом, на месте которого теперь вот эта стела:
6.
Однако поезд Хабаровск - Чегдомын курсирует ежедневно, и ехать ему более 16 часов с 45-минутными стоянками в Новом Ургале и Известковой. До Нового Ургала раньше ходил "бичевоз" из 1-2 вагонов трижды в сутки.
7.
Перспектива станции упирается в таёжный склон, который делит Чегдомын на два посёлка. Нижний Чегдомын - исходный: первые палатки, землянки и бараки люди поставили здесь ещё в 1939 году, не дожидаясь железной дороги. От транссибовской станции Бурея их везли вверх по реке пароходы с донельзя соцреалистическими названиями "Свободный", "Экономный" и "Батрачка", и против течения, по мелям и перекатам путь занимал до 9 дней, заканчиваясь в тогдашнем райцентре Чекунда. Ему на смену строился посёлок Средний Ургал, но хоть туда, хоть напрямую в Чегдомын добирались в те времена только катером или лодкой.
8.
Деревянные домики Нижнего Чегдомына - скорее ровесники станции, а вот школа, внезапно, 1990-х годов, взамен более старой и тоже деревянной:
9.
И облик лесопилки вряд ли изменился с тех времён, когда для них изготовлялись материалы. В позднесоветские годы Чегдомын, наряду со станцией Тырма по пути в Известковую, был одной из главных баз лесорубов из Северной Кореи, работавших в СССР. Жили они обособлено и впроголодь, со своими полицией и безопасниками, и мне рассказывали про заброшенный Корейский городок, слегка похожий на лагерь гулага - вплоть до изолятора... Однако рассказывали уже после поездки, так что найти его нам не случилось.
10.
А потом из-за деревье вдруг вырастает рукотворная гора - это отвалы Буреинского угольного разреза, давшего жизнь посёлку среди марей. Первые десанты строителей, среди которых, вопреки обычаю той эпохи, не было заключённых, лишь готовили место в ожидании морозов, с началом которых по зимникам на автомашинах сюда начали завозить оборудование. Строительство первых шахт началось в 1940 году, но они представляли собой самые примитивные штольни с конной тягой, а работали скорее потому, что в начавшейся войне выбирать не приходилось. Настоящее развитие пришло на Бурбасс в 1947 году, когда по воссозданной железной дороге сюда начала поступать современная техника, с помощью которой вскоре были построены и оснащены Буреинский разрез и шахта "Ургал". В 1950-60-х объёмы дОбычи увеличились в десятки раз, к началу 1970-х перевалив далеко за миллион тонн угля ежегодно.
11.
У поворота дороги - целая площадка, усыпанная фрагментами карьерной техники:
12.
В первую очередь - колёсами "белазов" (ну или их зарубежных аналогов) поперёк подошвы почти в человеческий рост:
13.
14.
Рядом - ковши экскаваторов и ещё бог весть что, а за этим странным полем запчастей лепится к склону и явно сталинское здание с крыльями позднесоветской эпохи - видимо, контора "Буреяшахтстроя". Чегдомын стал тылом стройки Восточного БАМа, но завершённый БАМ принёс сюда следующую реконструкцию, начавшуюся в 1980-х годах шахтой "Северная", а продолженной уже в 2010-х обогатительной фабрикой "Чегдомын" и ещё одним Правобережным разрезом.
15.
Нынешний хозяин Чегдомына - учреждённый в 1994 году "Ургалуголь", часть крупнейшей в России и входящей в пятёрку крупнейших в мире Сибирской угольно-энергетической компании (СУЭК). Современный Чегдомын добывает 7,5 миллионов тонн угля в год - против 2,5 миллионов в 1980-е годы, и большая часть добытого экспортируется через Ванинский порт к всяческим Азиатским тиграм.
16.
Дорога тут делает крутой поворот, огибая свалку колёс и ковшей. С другой её стороны - площадка обеих шахт. У КПП стоит на постаменте (с 2013 года) проходчный комбайн-памятник 1ГКПС (такие делаются в Копейске близ Челябинска), а на одном из зданий завлекает гостей вывеска "Шахтёрская столовая".
17.
За подъездными путями, с которых открывается неплохой вид на двор шахты, дорога начинается набирать высоту так, словно мы сели по ошибке в "элочку", что летают с 2017 года в Хабаровск из расположенного неподалёку аэропорта. Впереди - мощный треугольный мыс меж пойм Ургала и Чегдомына. С подъёма открываются впечатляющие виды шахтёрской промзоны:
18.
По словам местных, туристу приезжать в Чегдомын лучше в будние дни - ежедвным зрелищем шахтёрского посёлка становятся взрывные работы в разрезе. В Чегдомыне от взрыва дрожат стёкла, а над отвалами поднимается ярко оранжевое, иногда отчётливо грибовидное облако. Момент взрыва есть на этом видео (если не переносите мат - смотреть без звука!), и ядовитый цвет пугает - хотя на самом деле это просто пыль здешних пород.
19.
Та же пыль висит над разрезами постоянно - даже по моим фото видно, насколько мутный в Чегдомыне воздух:
20.
Подъём отмечает памятник жертвам репрессий - угледобычу здесь поднимали добровольцы, но железную дорогу тянули Бамлаг, Амурлаг, Бурлаг...
21.
Там, где склон начинает выполаживаться, тянется частный сектор, на краю которого мы с Олей набрели вот на такую самодельную карусель. Не знаю, как такую называют здесь, а вот в моём пермском детстве она называлась гиганы:
22.
Подъём приводит в Верхний Чегдомын, или Городок, становясь его главная улицей, которая здесь называется просто и техногенно - Центральная:
23.
Городку и Низу пришлось поначалу поспорить за то, какой район станет главным Первые бараки на сопке начали строиться ещё в 1940 году, но вскоре опустели и заросли малиной - народ предпочёл жить в низине, ближе к штольням и поездам, где разрослась Самостройка. В 1949 на косогоре был снова заложен Соцгородок, до 1960-х остававшийся в народе Стройгородком, и лишь в позднесоветское время, с появлением комфортабельного жилья и автобусов от дома до работы, окончательно ставший центром Чегдомына. Однако вдоль Центральной, Пионерской, Рабочей улиц ещё стоят деревянные дома времён его зарождения:
24.
И в некоторых из них явно живут интересные люди:
25.
Чегдомын отнюдь не бедствует, и хотя за пределами шахт тут немного работы, на шахтах никого не удивишь зарплатой в 100 тысяч рублей. Однако даже зажиточный шахтёрский посёлок в глуши остаётся шахтёрским посёлком в глуши, где нравы суровы, а жизнь однообразна и скучна. СУЭК, администрация и жители явно пытаются сделать посёлок красивее - но только явно не очень-то знают, как:
26.
А население тем временем убывает - с 1989 года, когда в Чегдомыне было 20 тыс. жителей, посёлок сдал примерно вдвое:
27.
На косогоре среди бараков встречает такая же деревянная церковь Новомученников Российских (2003-07):
28.
Неожиданно огромная и я бы сказал, довольно симпатичная для нынешних времён:
28а.
Особенно - минимализмом деревянных интерьеров:
29.
Окрестные дома и улицы можно попробовать соотнести с вот этим текстом, я же просто созерцал здесь колорит дальневосточной глухомани:
30.
А Чегдомын - он в первую очередь именно глухомань, и лишь во вторую шахтёрский посёлок. Если между окраинами Донецка или Прокопьевска, Караганды или Воркуты есть что-то неуловимо общее, то Чегдомын гораздо больше напоминает глухие станции БАМа или посёлки хоть на протоках Оби, хоть на притоках Амура, доступные лишь по воде.
31.
31а.
Чегдомын - не шахтёрский посёлок в глуши, а глушь, в которой трудятся шахтёры.
32.
Центр Чегдомына открывает импровизированная площадь Ленина с кинотеатром "Ургал" (1955). Обратите внимание на рукописные афиши вполне современных (на момент нашей поездки) фильмов:
33.
И не случайно именно тут стоит Ильич: открытие "Ургала" стало своеобразной вехой в истории Чегдомына. Ведь раз уж тут крутят кино, значит посёлок поставлен всерьёз и надолго, и люди пришли сюда не только работать, но и жить. Если верить заезжему урбанисту, этот подход не меняется - лет 5 назад главной мечтой чегдомынцев было достроить бассейн.
34.
Центральная улица тянется по гребню мыса своеобразной летописью, и после "Ургала" на ней встречают каменные дома 1950-х годов, да и деревянные назвать бараками язык не повернётся:
35.
У школы с плакатами для будущих тружеников подземелья - эффектный памятник Героям Космоса (1966):
36.
Дальше расположилась Аллея шахтёрской славы, состоящая по сути из одного валуна с надписью "Шахтёрам Ургала, погибшим на боевом и трудовом фронтах", который был поставлен в 2007 году на соседней площади Блюхера и в 2010-м перенесён сюда:
37.
К мемориалу "Последняя Атака" (1975) - явному символу Чегдомына. При первом взгляде он впечатляет странными пропорциями фигуры солдата, а при втором - размером списка павших воинов из этих, казалось бы, почти безлюдных мест.
38.
Ещё парой кварталов дальше - собственно, площадь Блюхера, "самый центр" Чегдомына на стыке сталинок и хрущоб. Название её не случайно: именно Василий Блюхер, так неудачно оступившийся в 1938 году на Хасане, был главным лоббистом освоения здешний углей. С одной стороны Центральной улицы стоит Дом культуры (1973), с другой ведёт вниз симпатичный бульвар, благоустроенный в 2019 году на деньги СУЭКа:
39.
Где-то на нём по идее должен стоять мемориальный камень БАМовцам, привезённый в 1983 году с заречного хребта Туран, но мы его не приметили и даже спросить у прохожих забыли. Нам на бульваре попались берёзы с глазами...
40.
...и пятиэтажки со счастьем:
41.
Бульвар упирается в здание Межшкольного учебного комбината (1977), вмещающее библиотеку и краеведческий музей. Музей нам очень рекомендовала та водительница, что показывала озеро с цаплей, но ещё больше она расхваливала турклуб "Янкан" и его руководителя, который знает про эти места всё и наверняка был бы рад нечастым в этих краях путешественниками. Увы, из всего перечисленного открыта оказалась лишь библиотека - у музея в воскресение выходной, а туристы ушли в поход в какие-то дикие горы.
42.
Благо, походы - тот вид развлечений, который Чегдомын может предложить в достатке. Посёлок действительно кажется островом, о который разбиваются волны, гонимые ветром по древесным кронам, и старожилы помнят, что бруснику и голубицу собирать тут можно было прямо во дворах. Теперь по грибы-ягоды придётся пройти пару километров, но самое, пожалуй, яркое, что только есть в невзрачном Чегдомыне - это виды на окрестную тайгу:
43.
Хорошо заметные склоны уходят в обе стороны от Центральной улицы, но явным "фасадом" Чегдомын обращён на юг, к долине Чегдомын-реки и далёкому Буреинскому хребту. Вытянутый на 400 километров, он представляет собой прямое, куда более мощное и высокое (2370м, хотя известнее вершина Город-Макит, 2298м) продолжение Малого Хингана. Хребет разделяет бассейны Среднего и Нижнего Амура: на запад с этих гор текут Бурея и другой крупный приток Селемджа, на восток - Амгунь, впадающая в Амур недалеко от устья. К Буреинскому хребту то ли принадлежат, то ли примыкают меньшие хребты со звучными названиями Эзоп (!), Ям-Алинь и Дуссе-Алинь, красотой и высотой не уступающие куда как более знаменитому Сихотэ-Алиню. В глубине Дуссе-Алиня скрыт горный лагерь "Гремячий Лог", куда можно попасть лишь вертолётом, а от него ещё дней десять идти туда, где смотрят в небо зубчатые скальные "замки", пики с названиями вроде Неприступный (2072м) и грандиозные каменные цирки, в которых хлещут водопады (как 70-метровый Медвежий) и лежат круглые тёмные озера, в первую очередь Корбохон - "Зелёный кристалл в чёрной оправе". Но я не знаю, видны ли те горы отсюда - туристов на Гремячий Лог забрасывают из Бриакана на восточной их стороне...
44.
Даже больше сопок в этих панорамах впечатляет Чегдомынская марь, по-нашему говоря болото - дальневосточное слово известно не так широко, как сопка или падь, однако не менее важно в местных реалиях. И глядя с Чегдомына на необозримое безлюдное пространство, совсем не удивляешься созвучию слов "марь" и "море":
45.
Как уже говорилось, всё это мы прошли в обратном порядке - мужики с рудника завезли на площадь Блюхера, а оттуда мы спустились пешком до вокзала. Вернее, последние полкилометра нас подвезли двое гастрбайтеров, которым русские пассажиры были нужны позарез - до отправления поезда было двадцать минут, а они не знали, где касса. Мы попытались было уехать в Новый Ургал на том же поезде, но билеты стоили по 500 с лишним рублей, а с проводницами договориться не вышло. Следующая машина вновь подвезла нас до поворота на ЦЭС, а там появились из-за поворота явно вахтовые ПАЗики, ехавшие в Новый Ургал порожняком. На них мы и вернулись ночевать в комнатах отдыха вокзала: самый медленный в России поезд Комсомольск-на-Амуре - Тында тут единственный и ежедневный, и Чегдомын мы осмотрели просто потому, что без смены направления приехать в эти края можно или на 40 минут, или на сутки. Ну а дальше на запад через бескрайние мари отправимся в следующей части.
БАЙКАЛО-АМУРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ (2020-21)
Обзор и оглавление (2020)
Обзор и оглавление (2021)
Эвенки. На чьих земля БАМ.
БАМ в общем. История, колорит, описание трассы.
Ванино и Комсомольск-на-Амуре.(Восточный Старый БАМ).
Восточный БАМ
Комсомольск-на-Амуре - Ургал. Тёмный БАМ.
Новый Ургал.
Чегдомын.
Новый Ургал - Верхнезейск.
Тында. Город.
Горный БАМ
Тында - Юктали. Горный БАМ.
Олёкминск - Новая Чара.
Две Чары и Чарские пески.
Чинейская железная дорога. Посёлок Чина.
Чинейская железная дорога. Трасса.
Новая Чара - Таксимо.
Витим. Дорога на Бобайдо и Мамакан.
Витим. Бодайбо.
Витим. Ленские прииски.
Северо-Муйский перевал.
Западный БАМ
Кюхельбекерская - Нижнеангарск.
Нижнеангарск.
Северобайкальск.
Байкальское.
Северобайкальск - Усть-Кут.
Усть-Кут.
Железногорск-Илимский.
Усть-Илимск. Новый город.
Усть-Илимск. Старый город.
Братск и Тайшет. (Западный Старый БАМ).