Термез. Часть 1: город на Крайнем Юге
Термез - небольшой (135 тыс. жителей) центр Сурхандарьинской области, горы и равнины которой я показывал в прошлых частях, стал для нас последним пунктом узбекских скитаний. И пожалуй, по общей силе впечатления я бы поставил Термез сразу после Самарканда, Хивы, Бухары и Ташкента: есть в нём какая-то особая мрачная абсолютность. Всё. Это край. Дальше дороги нет, и за Амударьёй даже не пустая, а чужая земля, которую можно покорить, но нельзя приручить. Название города возводят то к греческому "Термус" ("Жаркий"), то к персидскому "Тарамита" ("Влажный"), летом температуры здесь подходят к 50 градусам, а в Алма-Ате и Ташкенте не зря шутят, что "есть на свете три дыры - Термез, Кушка и Мары": если существует Крайний Север - почему не быть Крайнему Югу? Но при этом из узбекистанских городов только в Ташкенте да Самарканде чаще встречаются русские лица: дело в том, что есть отдельно Старый Термез, один из центров древней цивилизации, который я оставлю на следующую часть, и есть Термез нынешний, выросший из основанной в 1891 году близ кишлака Патта-Гиссар русской крепости.
Прогулку по Термезу начнём у железнодорожного вокзала - хотя на самом деле здесь мы её закончили (остросюжетную историю про украденный и обретённый рюкзак я уже рассказывал в обзоре поездки и повторял посте про железные дороги страны). Но вокзал - не только ворота Термеза, но и его отправная точка - на месте станции найдены древнейшие на городском полуострове между Амударьёй и Сурхандарьёй археологические находки, и по сути именно железная дорога служит границей Старого и нового Термезов:
2.
У вокзала довольно симпатичный интерьер, а само его здание явный продукт постсоветской реновации "первой волны" - скорее всего, в ближайшие годы его упакуют в голубой фасад с айваном, как у вокзалов Карши, Ургенча или Ташкента. При входе на этот вокзал самый строгий в Узбекистане досмотр, причём мужчин и женщин разводят по разным КПП, и женский гораздо строже: ведь за Амударьёй Афганистан со всеми своими побочными эффектами.
3.
Правее вокзала (если стоять лицом ко входу) - шуховская башенка, столь привычная на среднеазиатских станциях:
3а.
Но самое интересное здание станции Термез - домик касс с голубым куполом, особенно при взгляде с платформы: это вокзал старой Бухарской железной дороги, "брата" которого я видел на другом её конце - станции Пролетарабад. Термезскую крепость в 1891 году поставили на границе двух протекторатов - российского Бухарского ханства и британского Афганистана, то есть в точке напряжения Большой игры, где британцы, например, руками якобы непокорных афганцев вполне могли отхватить отрезанную горами Сурхандарью. Ни русский царь, ни бухарский эмир в таком повороте заинтересованы не были, и поэтому помимо торгового Кагана в Бухарском ханстве появился ещё один русский городок - военный Термез. Связь с ним, однако, была ненадёжной, зимой случалось так, что перевалы заносило снегом, а Амударью крыл тонкий лёд, негодный ни для лодок, ни для саней, и потому в 1916 году два русских города Бухарии соединила железная дорога, целиком проходившая по землям эмира через Карши и туркменский Келиф, где тоже сохранился подобный вокзал, но без купола.
4.
От вокзала в центр ведёт прямая улица Ат-Термизи - таковых ("Термезцев") в исламском мире было два: один собирал хадисы в одну из 5 канонических сунн, другой был крупнейшим в этих краях суфием, и его мавзолей в Старом Термезе я ещё покажу в следующей части. О ком речь тут - не знаю, но скорее всего о втором. В паре кварталов от вокзала - обязательный в узбекских городах парк с выкопанным в 1920-30-е годы озером, в который мы не углублялись - вот лишь парковый амфитеатр да памятник Алпамышу - это не султан, отчаянно бившийся с монголами, а герой тюркского эпоса во всём треугольнике отсюда до Алтая и Татарии: носителями легенды о нём было монгольское племя кунгратов, влившееся во все эти народы, и их южный оплот, нависающий над Сурхандарьёй горный Байсун считался степными соплеменниками родиной богатыря.
5.
А напротив него - самая интересная достопримечательность "нового" Термеза: археологический музей, с 2002 года обитающий в пафосном здании каримовского стиля. Пишут, что он тогда же и был создан, но рискну предположить, в основу его легли более старые коллекции - не могло же в областном центре не быть краеведческого музея, и не могли же его обойти стороной находки из бесчисленных здешних городищ?
6.
Экспозиция там небольшая, но впечатление от неё грандиозное, и в отличие от столь же известного музея в Нукусе, тут и билеты продают, и фотографировать разрешают за вполне человеческие деньги, а смотрительницы залов молоды, милы и компетентны. Кое-что отсюда я показывал в обзоре узбекского Юга, а сейчас покажу лишь интерьеры:
7.
Лучшие вещи собраны в огромном купольном зале у входа, а более подробное знакомство с вехами истории - на втором этаже, и с археологическими находками соседствуют такие вот "условные реконструкции по мотивам". Мне, конечно, интереснее всего было всё, что связано с греко-буддизмом и ролью Термеза как оплота этой религии в Средней Азии.
8.
Музей и парк открывают нынешний центр Термеза, а дальше по главной улице - всё, что полагается узбекскому областному центру. Напримпер, Дехкан-базар с чайханами и торговыми комплексами на красной линии:
9.
Почтамт с курантами "как в Ташкенте":
10.
Многоэтажная густиница "Сурхан", в переулочке за которой притаилась наша гостиница "Рамз", сносная, дешёвая и с русским персоналом. Обе они как раз на полпути от базара до хокимията, а тротуаром тут служит тенистая аллея этих странных субтропических сосен, о которых я уже говорил прошлой части. А русских в Термезе по узбекским меркам немало, "на глаз" я бы сказал где-то 5-7%, и думаю, подавляющее большинство из них - потомки военных, будь то гарнизон Термезской крепости или офицеры Афганской войны, которой Термез был крупнейшей базой советского тыла, где не один призыв проходил учебку. Легко в Термезе повстречать и самих афганцев - то есть не ветеранов войны, а жителей Афганистана, в основном тех же таджиков и узбеков, иные из которых с эмирских времён сохранили тут родню. Но в отличие от русских, мой ненамётанный глаз не выхватывал их из толпы.
11.
Хокимият на перекрёстке - самое высокое здание Термеза, довлеющее над городом даже при взгляде из окрестных степей: вообще, хокимияты-башни (ещё такие я видел в Бухаре, Самарканде и Навои) запомнились мне одним из символов Узбекистана. В состав СССР Термез вошёл в 1924 году со всей Бухарской Народной Республикой, а его областной статус был по среднеазиатским меркам весьма стабилен: Сурхандарьинский округ создан в 1926 году, в 1930-38 упразднялся, а в 1941 просто сменился на область с тем же названием.
12.
В основном же центр Термеза - такие вот малоэтажки, и эта, почти напротив хокимията, из них выделяется озадачивающей вывеской:
13.
Собственно, это всё та же улица ат-Термизи, за хокимиятом уходящая направо. С другой её стороны - центральный парк, Вечный огонь со Скорбящей матерью, и сам по себе зелёный массив выдаёт бывшую эспланаду. Если бы я приехал в Термез всего-то на полгода раньше - то улица эта вывела бы меня прямиком в Термезскую крепость. Но крепости в Термезе больше нет - её снесли прошлой зимой, буквально за несколько месяцев до моего приезда.
14.
Зачем? Одни говорят, "потому что обветшала", другие - "кому-то понадобилась эта земля", и все клянутся и божатся, что отношение к России не при чём. Может быть так и есть, теперь это вряд ли удастся узнать: если на той же Украине подобное действо сопровождалось бы выступлениями с высоких трибун, дракой депутатов, тоннами мата от девочек в фейсбуке, беснующейся толпой с флагами и парой-тройкой сломанных упавшими кирпичами конечностей, то в Узбекистане прошлое предпочитают искоренять под каким-нибудь благовидным предлогом и с масляной улыбкой на лице. Медресе, однако, не сносят ни за ветхостью, ни под застройку, а список уничтоженных советских и русских памятников и просто зданий (включая бывшие церкви) растёт год от года - кажется, Узбекистан единственная страна бывшего СССР, где идеологическая борьба с прошлым не ограничивается монументами, но и затрагивает непосредственно архитектурное наследие (разве что ещё было в Грузии времён Саакашвилли такое бывало).
Так что крепость будет лишь на чужих фотографиях (копирайт сохранён) отсюда и отсюда. И хотя военные стояли в ней до 21 века, она ведь успела даже несколько лет побыть музеем....
15а.
Крепость представляла собой почти правильный прямоугольник (лишь его северная сторона, обращённая в нынешние дворы, была скошена) 900 метров по периметру с башнями на углах, и была совсем не похожа на крепости тех же лет вроде Каунаса, Керчи или Кёнигсберга - против афганцев из "буферных" ханств да басмачей-повстанцев из окрестностей не надо было городить полуподземных укреплений с забористыми немецкими названиями, хватало и классических стен с бойницами:
15б.
Кое-что внури оставалось и от воинской части:
15в.
А по своему устройству крепость напоминала древнейшие селения Хорезма - так называемые "города с жилыми стенами". Один знакомый, служивший в Термезе срочную, расказывал, как в 1980-х годах они жили здесь "прямо в стене". Но показательно, что первый его вопрос, когда я сказал, что пишу про эти края был именно "Как там в Термезе? Крепость стоит?!". Не стоит уже, извините...
16. отсюда.
Словом, это был абсолютно уникальный для Средней Азии памятник, и его уничтожение - дичайшее варварство, мне за эту крепость было даже обиднее, чем за Монумент Свободы в Самарканде, и оба они - в числе тяжелейших утрат культурного наследия после распада СССР. Настроение моё от известия об этом было испорчено буквально до конца поездки.
16а.
По другую сторону парка у хокимията раскинулся и сам Русский Термез, оказавшийся внешне гораздо скромнее Русского Самарканда или Кагана. Всё-таки это был даже не город, а действительно лишь посёлок при крепости:
17.
О жизни Русского Термеза есть интересный текст в журнале rus-turk.
18.
У домиков "русского" вида порой совершенно азиатские дворы:
19.
Что-то, конечно, на общем фоне слегка выделяется - вот например пара домиков на широкой улице, пересекающаяся с ат-Термизи на углу бывшей крепости (но оба они несколько западнее):
20.
Это, например, первая в Термезе школа (1906) детей гарнизона. Мемориальная доска, кстати, висит и сообщает об этом на русском и узбекском языках. Обратите внимание, что и телебашня на торце не ташкентская, а московская.
21.
На западе Русский Термез ограничивает другая широкая улица Шарафа Рашидова, за которой сплошь воинские части, может быть действующие, а может и бывшие. Самое капитальное здание Русского Термеза, распластавшееся на пол-квартала, по крайней мере раньше занимал противочумный штаб Туркестанского военного округа (что удивительно, назывался он так и в СССР).
22.
В музее же мне сказали, что изначально это был так называемый Государственный дом, то есть видимо администрация посёлка Термезсской крепости:
23.
Рядом широкий арык, ведущий сквозь квартал к хокимияту. Если бы я шёл по нему не сворачивая, то вышел бы к уже советскому Дому офицеров, где свои страсти кипели в 1979-89 годах - как в некоторых текстах о городе пишут, "распад СССР начался в Термезе". Но я о столь знаковом месте не знал, и трижды проходил совсем рядом, но так и не дошёл до Дома офицеров.
24.
А с канала свернул на следующем перекрёстке к стоящей в геометрическом центре русских кварталов церкви Александра Невского (1901):
25.
Вот так она выглядела до революции:
25а.
И по печальному виду сложно догадаться, что она возвращена верующим ещё в 1990 году: община очень бедная, это видно невооружённым глазом, но зато здесь чувствуется любовь и забота друг о друге, столь ценные в далёком недружелюбном краю. У входа в храм греются коты (см. прошлую часть), в уголке фотографии с Великой Отечественной и выставка детских рисунков.
26.
Дальше просто дома и улицы Термеза - я ходил здесь в основном вслепую,, и скорее всего проглядел что-то важное. Интересное ощущение Термеза - он вроде и не очень ухожен и не очень чист, но есть в нём какая-то бесчеловеченая правильность, даже выхолощенность, что ощущается иногда в городах Крайнего Севера. Крайний Север перед безлюдной страшной Арктикой и Крайний Юг перед древней и благословенной Ойкуменой - в чём-то противоположности сходятся.
27.
Свойство термезсского пейзажа в том, что по сравнению с другими узбекистанскими городами в нём как-то очень мало жизни:
28.
Как будто военный лагерь остроился до пяти этажей, разросся до сотни тысяч жителей, наполнился пришлыми людьми, женщинами и детьми, но всё равно остался военным лагерем. И в то же время дух какой-то осмысленности жизни сильно отличает Термез в лучшую сторону от столь же неуютного Нукуса.
29.
Но в общем-то я почти не нашёл мест, где глазу было, за что зацепиться:
30.
Я знал, что где-то там должен быть речной порт на Амударье, и зачем-то забрёл в заброшенную промзону:
31.
Но в промзоне быстро почувствовал, что не хочу здесь быть, и по рельсам поспешил к ближайшей улице. На самом деле - это я уже потом посмотрел в викимапии - промзона совсем не припортовая, за ней ещё пространства махаллей, площади и парки, ДК Речного порта (а вдруг это интересная сталинка?!) и даже целые поля в низине... мне жаль теперь, что я туда не дошёл, но эта колея в промзоне так и осталась самой южной точкой моих путешествий (хотя формально таковой можно считать Асуан - в Египте и Турции я был давным-давно в режиме овощетуризма).
32.
А вот слава Термеза как адски ментовского города, где туриста могут досмотреть, слегка обыскать и оскорбить неудобными вопросами хамскими тоном, судя по всему в прошлом - полицейских я здесь и не припомню сходу, кроме чрезмерного бдительного досмотра у входа на вокзал.
Да, вокзал... Напоследок перенесёмся на северную окраину Термеза, в его За Линию, где раскинулись уютные кишлакоподобные махалли - некогда южные предместья Старого Термеза, ставшие северными предместьями Термеза нынешнего. Тем не менее, три древних постройки находятся буквально в радиусе километра-двух от вокзала, поэтому покажу здесь и их. Если пойти от вокзала строго на север - можно найти небольшую (54 на 54 метра) квадратную древнюю крепость:
33.
Ей, в отличие от Русской крепости, не угрожает ничего - она всё-таки своя, узбекская. В народе её называют Кирк-Киз, а археологи дают ей порядка тысячи лет - 9-11 века, расцвет мусульманского Термеза, носившего в те века прозвище "Шахри-Гульгаль" ("Шумящий город"). А вот что это было - так никто толком и не знает, и не добавляет ясности название - "Кирк-Киз" в переводе значит "Сорок дев":
34.
Легенда, разумеется, гласит, что эта была крепость, последний оплот обороны Термеза ни то от арабов, ни то от монголов, где засели сорок дочерей местного эмира во главе с красавицей Гаухар. Глиняные стены были неприступны, девы отстреливались из луков, пока не кончались стрелы, и по одной версии все они погибли в охваченном огнём здании, а по другой смертельно раненная Гаухар вышла и сняла шлем, и вражеский полководец так поразился её красоте, что раскаялся и ушёл с войском восвояси. В принципе, такие легенды в Средней Азии не редкость, своя Крепость Сорока Дев есть и в Хорезме, в Туркмении они обороняли пещеру от разбойников, да и название народа "киргизы" какое-то очень уж подозрительное, и само собой, о происхождении этой легенды написаны тонны книг, но убедительной версии происхождения так и нет до сих пор. Воевали тут, однако, жарко, мужчин на все фронты не хватало, и некоторые пишут, что женщины за оборону городов действительно брались нередко.
35.
По другой версии это была укреплянная дача правителя, где он мог уединиться. Мне больше нравится вариант, что Кирк-Киз - это женское медресе или даже женская суфийская ханака - редчайшее, но всё же иногда встречающееся заведение в Средней Азии, и здесь некоторые археологи даже говорят об архитектурных особенностях "здания, рассчитанного на прожвиние женщин". Местный хронист Ахмад ибн Мухаммед Сагани Устурлоби (по нашему говоря Ахмад Мухамедыч Чаганианский по прозвищу Астролябия), племянник того самого суфийского Хакима ат-Термези, упоминал в своих трудах женскую академию во главе с чрезвычайно образованной для своей эпохи Рухайдой бинти Варрок во главе, и что поплатилась эта академия в итоге за её правдорубство: Рухайду пригласил к себе сам Халиф, а в ответ она припомнила ему все разрушения и злодеяния, сравнив с диким кабаном (а кабан - это, на секундочку, свинья!), после чего Халиф пригрозил наместнику разрушить город, и Рухайде оставалось лишь закрыть школу, распустив учениц по домам, чтобы отвечать за свою ПОЗИЦИЮ(тм) самостоятельно. Что стало с ней в дальнейшем, Ахмад Астролябия умалчивает, равно как и нашлось ли зданию другое применения после.
36.
Ну а скорее всего это был, как и столь же овеянный легендами Таш-Рабат в Киргизии, прозаичный караван-сарай.
37.
В одном из закоулков обнаружилось дерево в леточках, сразу заставившее меня вспомнить буддийское прошлое Термеза:
37а.
Другое, не менее загадочное здание, стоит ещё ближе к вокзалу (где-то в километре), но наискось на юго-восток, практически через квартал от локомотивного депо. Сооружение с куполом и айваном известно как Кокильдора - но на самом деле этим словом называли обряд стрижки косичек у подросших мальчиков, который здесь проводился. Больше всего Кокильдора похожа на мавзолей:
38.
Если бы не целый лабиринт комнат - невероятное количество дверей можно оценить по кадрам и выше, и ниже, но двери связывают и каждое из помещений с соседними:
39.
По основной версии это ханака или гостиница для паломников 16 века, но вот тут, например, аргументировано доказывается, что это был дом саида Ала аль-Мульк начала 13 века, а в 14 веке его потомка с тем же именем почтил своим визитом Тамерлан. В такие версии хочется верить, думая, что вот в этих самых комнатах звучал голос великого полководца:
40.
Как бы то ни было, Ала аль-Мульк в Термезе действительно жил, и дом его действительно навещал Тимур, а чуть поодаль, где-то в 2 километрах от вокзала вдоль путей, задворками к железной дороге, находится огромный комплекс мавзолеев у его могилы - Султан-Саодат:
41.
...Как и многие среднеазиатские города, Термез был опустошён Чингисханом и уже не смог вернуть былое величие Шумливого города. Тем не менее, жизнь тут ещё теплилась, и новый, уже небольшой Термез вырос вокруг обители Термезских сеидов - богословов из числа потомков Пророка, в века после нашествия ставших своеобразными идеологами борьбы мусульман с монгольским господством: тот самый Ала аль-Мульк жил как раз в годы Чингисхановой напасти и воодушевлял народ на борьбу с непобедимым врагом и возрождение жизни в опустошённом городе. Вообще, такие династии священнослужителей и богословов, своего рода живых хранителей города, в Средней Азии были не редкостью - я уже показывал когда-то бухарский Чор-Бакр, ну а Султан-Саодат примерно то же место занимал для Термеза. Правда, если там был город мёртвых с множеством зданий и кладбищенских дворов, то здесь скорее площадь, Регистан Мёртвых в окружении мавзолев:
42.
Старейшие постройки тут относят к 10 веку, самые поздние - к 17. В каждом из этих зданий - несколько десятков могильных плит:
43.
Замыкает площадь исходное здание с могилой аль-Мулька - по разные стороны айвана мавзолей (прямо), мечеть и ханака (по бокам), в основном 10 века постройки:
44.
Изразцы тимуридских времён очень красивы, а рисунок их какой-то донельзя местный, сурхандарьинский, не похожий на всё, что есть по ту сторону Гиссарских гор:
45.
46.
А вокруг необычайно красивое кладбище с высокой незнакомой травой:
47.
Да руинами глиняных мавзолеев каких-то очень причудливых форм:
48.
Но знаете... Своя рубашка ближе к телу, и да простят меня усопшие сеиды, но скромные домики Русского Термеза мне были интереснее шедевров древности. Думаю, оно и по тексту заметно...
49.
А Амударью и берег Афганистана за ней я всё-таки увидел: ведь близ Термеза великая река образует едва ли не острый угол, и от города она почти со всех сторон. Старый Термез стоит чуть севернее нового, но точно так же на амударьинском берегу. О чём - в следующей, заключительной части.
ЮЖНЫЙ УЗБЕКИСТАН-2015
Обзор поездки и оглавление серии.
Ташкент, Бухара, Самарканд, Хорезм - см. оглавление.
Дорога из Самарканда и общий колорит Кашкадарьи и Сурхандарьи.
Кашкадарья.
Шахрисабз.
Лянгарское ущелье.
Карши.
Сурхандарья.
Байсун.
Чаганиан. Дорога на Денау, или В поисках парья.
Термез. Город.
Термез. Старый Термез.