Моя философия. Синопсис. - 27
Моя философия. Синопсис. - ( 1), ( 2), ( 3), ( 4), ( 5), ( 6), ( 7), ( 8), ( 9), ( 10), ( 11), ( 12), ( 13), ( 14), ( 15), ( 16), ( 17), ( 18), ( 19), ( 20), ( 21), ( 22), ( 23), ( 24), ( 25), ( 26).
Итак, в наших чувственных восприятиях присутствуют две необходимости: объективная необходимость, проистекающая из объективной онтологической структуры вещей и мира в целом, и логическая необходимость, проистекающая из нашего рассудка и разума. Именно поэтому наши ощущения и восприятия (и формирующийся на их основе эмпирический опыт) имеют для нас объективное значение, а не просто значение наших «субъективных переживаний». Если мы соотносим эти восприятия с нашим сознанием - мы вполне можем рассматривать их только как феномены нашего сознания или нашей психофизической деятельности. Если же мы соотносим их с объективным миром, то мы рассматриваем их уже как проявление объективных свойств вещей.
Так, ощущение горячего огня, конечно, есть «только наше ощущение», если мы рассматриваем это ощущение по отношению к нашему сознанию, только как наше ощущение. И всякая необходимость в этом ощущении задается самим нашим сознанием. Если же мы рассматриваем это наше ощущение по отношению к объективному миру - к пламени огня, то мы находим в этом ощущении какое-то объективное свойство огня, а следовательно, все необходимое в этом ощущении рассматриваем уже как объективную необходимость, проистекающую из объективного мира.
Это очень важный момент, без понимания которого невозможна никакая состоятельная философия реализма. И именно здесь, повторюсь, многие философы допускали ошибки. Но вернемся к вопросу о пространстве и времени и к тому «трансцендентному переходу», в результате которого мир наших восприятий превращается в восприятие объективного мира «как он есть».
Особенность восприятия пространства состоит в том, что при выстраивании этого пространственного восприятия наше сознание исходит уже не из объективного содержания, полученного непосредственно из объективного мира - как все прочие наши восприятия, а из уже полученных восприятий. В пространственном восприятии все наши прочие восприятия - зрительные, цветовые, слуховые, осязательные и прочие - синтезируются в одно общее восприятие: восприятие пространства с находящимися в этом пространстве предметами. Соответственно, и объективное содержание (с объективной необходимостью этого содержания) в пространственном восприятии задается уже опосредованно - через все прочие восприятия, и поэтому восприятие пространства почти полностью лишено какой-либо чувственности, и у нас нет специального органа чувств, ответственного за это восприятие.
С другой стороны, как и все прочие наши восприятия, пространственное восприятие содержит логическую необходимость, проистекающую из нашего рассудка, с его логическими структурами. Причем в пространственном восприятии эти логические структуры выражены гораздо более явно, чем во всех прочих восприятиях - как логико-математические структуры, проистекающие из математических и геометрических структур нашего разума. Именно благодаря пространству (и времени) мы вообще способны применять математику к нашему эмпирическому опыту и что-то измерять, и все прочие физические величины так или иначе измеряются нами через пространственно-временные представления: чтобы измерить температуру или массу тела, нам нужна стрелка или циферблат в пространственно-временном представлении.
Именно так (или примерно так) и понимал Кант природу эмпирического пространства и времени. Однако, как я показал ранее, здесь Кант допустил еще одну фатальную ошибку: пространство-время не просто служит некоей синтетической формой восприятия, которая только включает в одно общее восприятие все прочие восприятия - за этим восприятием также стоит некая объективная реальность. Если говорить на языке физики, за нашими цветовыми восприятиями стоят электромагнитные волны различной длины; за звуковыми - колебание воздуха; за вкусовыми - химический состав вещей; за осязательными - молекулярное строение вещества и т.д. И за нашим восприятием пространства и времени также должна стоять какая-то объективная реальность, которая придает этому восприятию объективную необходимость. То есть - как и все прочие восприятия - пространство и время уже содержат в себе и объективную необходимость, исходящую непосредственно из объективного мира. Иначе говоря, они также являются формами восприятия каких-то объективных свойств вещей и мира.
И, таким образом, пространство и время выстраиваются на основе трех источников (а не двух, как все прочие восприятия):
1. Всех прочих восприятий, которые синтезируются в одно восприятие в пространстве-времени и в которых уже есть своя объективная необходимость, проистекающая из объективной онтологической структуры вещей, и есть своя логическая необходимость, проистекающая из рассудка и позволяющая встроить эти восприятия в пространственно-временное восприятие.
2. Логической (логико-математической) необходимости, проистекающей из нашего рассудка и разума, которая задает априорную форму восприятия пространства и времени с его логическими правилами.
3. Объективной реальности (со своей объективной необходимостью), для которой пространство и время выступают априорной формой восприятия - подобно тому, как и при всех прочих наших ощущениях.
Что это за объективная реальность? Как можно определить эту объективную реальность, стоящую за пространством и временем, на языке физики или близком языке? Я выдвинул гипотезу, что это некое гравитационно-инерционное поле. И что, соответственно, за нашим восприятием пространства и времени лежат гравитационные и инертные свойства вещей и материи. А в дальнейшем я пытался развить эту гипотезу. И в восьмой, девятой, десятой, одиннадцатой и двенадцатой главах этой части я снова возвращаюсь к этой проблеме, пытаясь ее еще более детализировать.
При этом мое убеждение, что за нашим восприятием пространства и времени стоит какая-то объективная реальность (которая не сводится к той объективной реальности, что стоит за всеми прочими нашими восприятиями), конечно, гораздо больше исходит из понимания времени, а не пространства. Я еще вполне могу допустить - вслед за Кантом - что за эмпирическим пространством нет никакой объективной реальности, и пространственная форма служит лишь для синтеза всех прочих наших восприятий. Но время - в котором нам дан не только внешний опыт, но и внутренний - полностью исключает такое понимание времени и пространства. Время не есть только форма нашего сознания - она есть наше субъективное восприятие какой-то объективной реальности, и эта реальность носит настолько фундаментальный характер, что даже наш внутренний опыт дан нам во времени.
И именно благодаря пространству и времени становится возможным этот трансцендентный переход, когда пространственные формы предметов, их взаимное расположение в пространстве и движение становятся в нашем восприятии - восприятием объективных свойств вещей и мира, становятся объективным миром. Пространственные формы вещей, их расположение в пространстве и их движение в нем - это уже не просто «маркеры» каких-то объективных свойств вещей и мира, это уже и есть объективные свойства вещей как таковые. Все содержание этого восприятия - само есть лишь форма, и никакого другого содержания, объективного, отличного от того, что мы воспринимаем, в этом восприятии уже нет. Шар, данный нам в нашем восприятии, и объективно имеет шарообразную форму. Дерево, растущее почти по вертикальной линии вверх - это не просто геометрическое приближение прямой линии: деревья и объективно имеют такую форму. Трехмерность пространства - это не просто «маркер», который задается нашим сознанием, пространство и объективно имеет три измерения. Движение действительно существует объективно (хотя наш разум не может помыслить движение).
И как только наши восприятия - в восприятии пространства и времени - получили совершенно объективный характер, и все прочие наши восприятия приобретают для нас совершенно объективный характер, становятся объективными свойствами вещей. Теперь мы уже можем приписать всем прочим нашим восприятиям - которые теперь соотнесены с объективной пространственной формой вещей и их объективным движением - столь же объективный характер. И картинка «окружающего нас мира», формирующаяся в нашем сознании, превращается просто в окружающий нас мир - в тот действительный мир сущего, в котором мы существуем и движемся. То есть в результате содержание нашего сознания мы уже воспринимаем как объективно существующий мир, который, как нам теперь кажется, существует совершенно независимо от нас и нашего сознания. Как только мы смогли увидеть «мир как он есть» - в его объективных пространственных формах, сразу вслед за этим и все прочие наши восприятия нам представляются как объективные свойства вещей.