Кердем, Павловск, Нижний Бестях. За непостроенным мостом
За Леной напротив Якутска интересны не только красоты природы вроде показанных в прошлой части ледника (летом!) Булуус и водопадов Курулуур, но и вполне рукотворные сущности. Например, музей деревянного зодчества в селе Кердем, оплот староверия у старинной переправы в Павловске или совсем не исторический Нижний Бестях, без которого не понять современность Якутии.
На сотни километров от Якутска на трассе "Лена" (непростую историю которой я рассказывал в прошлой части) нет ни одного села, а все повороты к сёлам, если ехать на большую землю - справа. На востоке от трассы - лишь глухая тайга до самого Охотского моря, а вот на западе протянулись Долины. Так тут называют надпойменные террасы, плодородные по меркам своих широт, но защищённые от страшных ленских паводков. Первой по течению встречает правобережная долина Самартай, вытянутая вдоль берега на 40 километров и вдающаяся в него километров на 5 - почти что идеально меж рекой и трассой. Первое село долины - Качикатцы напротив индустриального Мохсоголлоха, из которого ходит паром. К следующей Кысыл-Юрюе дорога спускается близ ледника Булуус. Ну а мы где-то в 70км от Якутска поворачиваем в третье село, название которого на указателе предусмотрительно дано лишь по-якутски: по-русски пишут его и с "ё" в начале, и с "ё" в конце, и с двумя "е", а на деле название Кёрдем с ударением на второй слог просто противоречит русской орфографии. От трассы до околиц - километра полтора, а в перспективе дороги возникают многоэтажки Покровска - маленького городка (12 тыс. жителей) за Леной, с воды которой мы любовались им в позапрошлой части. Покровск - центр Хангаласского улуса, этого "якутского Диснейленда" с Синскими и Ленскими столбами, бизонами Усть-Буотамы, петроглифами Улахан-Ана, "прародиной человечества" в Диринг-Юряхе, средневековой металлургией Лютенги, тукуланами (барханами) и тарынами (наледями) в дневной доступности из республиканской столицы. Ну а Кёрдем - центр хангаласского правобережья:
2.
Как и полагается тюркскому народу, якуты исторически делились на множество племён и родов. Хангаласский район на юге от Якутска и Кангаласский мыс на севере указывают на кангалассов - крупнейшее якутской племя, из которого происходил и полулегендарный тойон (государь) Тыгын-Дархан, накануне русской экспансии правивший подобием государства и пытавшийся объединить все племена. "Кангалассы" созвучно с ещё и "канглы", а это было одно из сильнейших тюркских племён, потомки которого по сей день многочисленны среди казахов, киргизов, узбеков, башкир и ногайцев. Равно как и главные соперники кангалассцев борогонцы - вероятно, ушедшая на север ветвь монголов- борджигинов, из которых происходил Чингисхан. Сферы влияния двух племён разделяла Лена, и всё же долина Самартай издавна была не заморской, но заречной колонией кангалассцев: здесь, на Буотаме и Лютенге, находился центр якутской металлургии. Ведь предками якутов считаются курыкане, воинственные тюрки из Прибайкалья, благодаря своим коневодам и кузнецам представлявшие угрозу даже для Китая. К новому тысячелетию, однако, курыкане подрастеряли удали и под натиском монгольских племён (позже, с остатками курыкан, ставших бурятами) начали исход на север. Путь их к этим долинам, скорее всего, был длившейся годами перекочёвкой, но когда в шатёр вождя Эллэя принесли кусок железной руды, он понял - это новый дом. Железо и определило господство якутов: их мечи и доспехи оказались для малочисленных таёжных народов таким же непобедимым супероружием, как и русские мушкеты. И хотя перед мушкетом все были равны, даже казаки удивлялись качеству якутского железа. Своё железо везти было дорого, выплавить что-то из местной руды у русских мастеров получалось из рук вон плохо, а потому якутская металлургия процветала ещё сотню лет, как минимум до постройки Ленского тракта. Держалась она в первую очередь на жемконцах - кангаласском роде Лютенги. Жемконом и назывался Кёрдем ещё на памяти нынешних старожилов.
3.
Приведя в село, дорога делает крутой поворот к обелиску Победы (1975) мимо деревянной церкви. Первые сто лет стояла она в соседних Качикатцах, а Кёрдем ничем не выделялся внешне среди окрестных сёл, пока в 1989 году сюда не приехал собственной персоной Суорун Омолоон, по паспорту Дмитрий Сивцев - якутский писатель с Таатты. Два имени пусть не удивляют: с крещением в 18-19 веках все якуты назвались на русский манер вроде Алексей Николаев или Николай Алексеев, однако негласно, из поколения в поколение, продолжали нарекать детей древними именами. Любой сознательный якут и в наши дни имеет второе национальное имя, ну а Дмитрий Кононович просто взял его себе как литературный псевдоним. В Перестройку он встал в авангарде национального возрождения, частью которого должна была стать целая сеть музеев народного зодчества. С грамотой от Министерства культуры он объехал десятки селений, а следом, как правило, приезжали плотники: краеведы вздыхали облегчённо, что теперь местное наследие в надёжных руках, а председатели - что не им теперь нести за него ответственность. Для музеев в Черкехе и Ыттык-Кюеле он собирал постройки по родным краям, а вот для скансена "Дружба" на правом берегу Лены, примерно там, где в 1632-42 годах на борогонских землях первоначально стоял Якутск, объекты готовились по всей республике. Но тут, видать, всплыли старые борогонско-кангаласские противоречия: узнав о визите Суоруна Омолоона, жители Кёрдема собрались на сельский сход, во главе которого стоял местный краевед и видный шахматист Роберт Константинович Захаров. Решение схода было единогласным: ни брёвнышка не отдадим! Но и решения Минкульта никто не отменял: отказавшись поддержать музейный проект Дмитрия Сивцева, Роберт Захаров создал и возглавил небольшой музей "Самартай", открывшийся в 1991 году в Кёрдеме.
4.
...Жарким полднем, после прохлады ледника Булуус, мы въехали в Кёрдем и припарковались у музейной калитки. Мы - это я, Наташа и Николай Егорыч, водитель белого УАЗа-"Патриота", который нам как амбассадором проекта "Живое наследие" предоставила администрации Республики Саха для поездки по Заречным улусам. В Хангаласском улусе, в отличие от всех прочих, мы катались просто сами по себе, и неприятным сюрпризом в Кёрдеме оказалась наглухо запертая дверь музея в отсутствии какой-либо таблички о времени его работы. Запертыми выглядели и все прочие двери в зоне досягаемости, и даже в сельскую администрацию стучаться было бесполезно - выходной... Мы уже думали лезть через забор и фотографировать хотя бы сами постройки, но шедшая мимо женщина с коляской успокоила нас, что просто в музее обеденный перерыв с 13 до 14. На часах было 13:05, и мы погрузились в УАЗик да поехали в единственное на сотни вёрст трассы придорожное кафе между Кёрдемом и Булуусом. На второй раз, по возвращении, дверь поддалась:
5.
А за дверью нас уже ждала Матрёна Иннокентьевна Захарова, возглавляющая музей с 2020 года, когда не стало Роберта Константиновича. Как я понимаю, она здесь и директор, и смотритель, и экскурсовод:
6.
На кадре выше Матрёна Иннокентьевна демонстрирует нам эвенкийскую колыбель: хотя в Самартае эвенков нет, весь комплекс их детский вещей якуты позаимствовали охотно, и в каждом музее восхищённо рассказывают о том, как продумана у колыбелек холодозащита и как удобно организованы памперс из мха и водоотвод. В колыбели - детские ботинки из шкуры нерпы, добытой, видать, другими народами где-нибудь в море Лаптевых и проданные жемконцам на ярмарке за железный нож или топор.
6а.
Этнография - вообще основа большинства музеев Якутии, и хотя в каждом из них обязательно есть бивни мамонта, предметы крестьянского быта, инвентарь охотника и костюм шамана, всё же полностью эти музеи умудряются друг друга не повторять. "Самартай" запомнился мне металлическими лезвиями кос и кожаными бочками с позапрошлого кадра, а также странной композицией из носилок, мутовок для взбивания молока и чёрно-белой фотографии традиционной якутской охоты с быком, в запахе которого прятался от обоняния зверей сам охотник:
7а.
Первый зал приводит в урасу (якутскую юрту) с инфостендом и картой. Инфостенд, судя по всему, содержит очень подробный исторический обзор, но, как и большая часть длинных надписей в этом музее - только на якутском. Карта долин Самартая и Эркээни вполне русскоязычна, и отмечены на ней места ключевых событий дорусской истории якутов: здесь обосновался Эллэй, там он провёл первый Ысыах, тут был захоронен старейший шаман, а там Тыгын-Дархан нашёл свою гибель... за урасой этнографическая экспозиция продолжается, и запомните вон ту фигуру шамана - мы ещё вернёмся к ней:
7.
Напротив шамана - сани, в силу климатических причин на Лене более актуальный транспорт, чем лодка:
8.
А на санях - седло с такой вот удивительной гравировкой: где житель якутского села мог не просто узнать про жирафа и страуса, но и представить себе их облик - загадка, а здесь он изобразил их, кажется, просто чтобы удивить соседей.
9.
Дальше этнографический ряд вновь прерывается - на этот раз залом Победы с фотографиями местных героев и имитацией вечного огня:
10.
Кажется, в этом и заключается композиция "Самартая": тянущиеся по обе стороны узких длинных залов этнографические экспозиции символизируют непрерывный путь народа саха, который проходит сквозь исторические события в промежуточных залах. За Вечным огнём - вновь инвентарь охотника и рыбака: снасти-морды, ловушки, самострелы, ружья и даже пальма - маленькая алебарда, своеобразный таёжный мачете.
11.
Жилы животных, в старину заменявшие селянам нитки и тонкие верёвки:
11а.
Последний, ярко освещённый зал, выглядит новее всех прочих. Здесь собраны менее очевидные охотничьи атрибуты вроде рожков или баночек с порохом; чоороны - якутские деревянные кубки для кумыса, которые подносили почётным гостям или использовали во время обрядов...
12.
...ступа для взбивания кумыса и целая коллекция берестяной посуды:
13.
А вот необычный предмет - мерка для масла, которое у якутов как прирождённых скотоводов было столь ходовым товаром, что служило неофициальной валютой на ярмарках.
13а.
Те самые изделия из лютенгского железа, включая кусок болгуо (крицы), клинки от пальм и гвозди музейной церкви, заменённые при её реставрации:
14.
Думаю, не стоит пояснять, что решив создать музей на сельском сходе, селяне и экспозицию собирали по старым кладовками. Поэтому тут и советский зал неожиданно душевный:
15.
Завершим рассказ таким вот странным ракурсом, похожим на сон шамана - гигантский дух кабарги бродит над якутским хутором из балагана (зимнего дома), хотона (пристройки-хлева) и амбара:
16.
"Сон шамана" - это ещё и одно из главных произведений якутской литературы, созданное в 1910 году основоположником современной поэзии саха Алексеем Кулаковским, так же известным как Ексекюлях. Он, как и большинство якутских писателей, был выходцем с Таатты, но "Сон шамана", затрагивающий множество глобальных проблем, написал в Качикатцах, где жил у местного богача Баая (Семёна) Барашкова. Ему в музее посвящён отдельный инфостенд, но - только на якутском, и Матрёна Иннокентьевна пояснила, что это был местный меценат-прогрессор, построивший первые в Самартае электростанцию и школу (1916), а односельчан убеждавший селиться в избы русского типа. Советская власть всего этого не оценила: в 1921 году по итогам очередного якутского восстания Семён Петрович был расстрелян по приговору ЧК. Во дворе музея, ближе всего к зданию экспозиций, стоит его зерносушилка начала ХХ века:
17.
Дальше видна приземистая бабаарына - якутская срубная юрта, название которое причудливо восходит к русскому слову "поварня". На всех сайтах сказано, что она 18 века постройки, но тут одно из двух - или это ошибка, или в "Самартае" сохранена одна из первых бабаарын: это жилище распространилось по Якутии лишь 19 веке, вытеснив более совершенную, но и более сложную в возведении урасу. Впрочем, а почему бы и нет? Более всего бабаарына похожа на бурятские деревянные юрты, которые здешние якуты не могли не видеть на сухопутной "финишной прямой" тракта перед Иркутском.
18.
Третья постройка музея - двухъярусный амбар богача Кирилла Скрябина. Грузные и почти глухие (окна явно прорублены позже среди миниатюрных "бойниц"), такие амбары восходят к дорусским боевым башням тойонов: тогда их здесь строили не менее активно, чем на Кавказе, лишь из других материалов.
19.
Амбар Скрябина примечателен резными украшениями под коньком. Здесь висят реплики, а подлинники хранятся в музее, причём рядом с тем самым шаманом, и на вопрос, где тут связь, Матрёна Иннокентьевна ответила очень уклончиво, а я лишь при написании поста обнаружил, что забыл их там заснять даже самым общим планом.
19а.
Но центр музея - Никольская церковь (1892-96), построенная на средства всё того же Баабая Барашкова. Она стоит константой, вокруг которой словно рос весь Кёрдем, и ни за что по её виду ни скажешь, что в 1989-91 годах она была перенесена сюда из Качикатцев, да ещё и реставрирована в 2020-21 годах с полной переборкой.
20.
Её хотят открыть для верующих, оснастив алтарём и иконостасом. Без них же сверкающий новизной, причём новизной какой-то правильной, храм больше похож на дворец остзейского барона:
21.
Мёж старых брёвен, пахнущих, при том, не трухой, а древесиной, можно взойти на колокольню:
21а.
Выглядывая с площадок в круглые световые оконца, сами по себе как бы не более интересные, чем пейзаж:
22а.
На колокольне - удобная смотровая площадка:
22.
С неё лучше всего смотрится сам музей:
23.
До берега Лены отсюда нет и полутора километров, однако с колокольни река не видна, полностью скрытая чахлым тальником на островах поймы. Избы и монументальная позднесоветская школа Кёрдема сменяются многоэтажками Покровска на Караульном мысу, где Никольской церкви вторит Покровская церковь (2007-13). Правее, над крайними окнами школы, можно различить фасад ДК (1977), а ещё чуть правее, над школьной антенной, даже чёрный приземистый сруб бывшей амбулатории (1912), при которой в 1915-17 годах жил ссыльный Серго Орджоникидзе:
24.
Всё это лучше видно с воды (см. позапрошлую часть), как и пылящий левее завод "Якутцемент" (1958-64) в Мохсоголлохе:
24а.
Правее в заречной пойме скрывается долина Эркээни, куда и пришёл где-то между 11 и 14 веками Эллэй-боотур. У соседней долины Туймаада, где ныне стоит Якутск, к тому времени был уже хозяин Омогой, которого Эллэй сразу признал своим сюзереном. Союз два вождя решили скрепить браком, но из двух дочерей Омогоя Эллэй выбрал не красавицу Нурулдан-куо, а её сестру по прозвищу Сыспэй-Сысыах ("Растрёпанная коса"), разглядев в ней доброту, верность, трудолюбие и плодородие. Свадьба их стала первым Ысыахом, ну а в том, что первоякутов было больше одного, нет ничего удивительного - север осваивался несколькими волнами переселенцев. Из Эркээни родом был и Баджей, дед Тыгына, утвердившийся в Туймааде, а судя по обилию точек на карте музея, связанных с судьбой и гибелью Тыгын-Дархана, Эркээни оставалась личной вотчиной тойонов. С виду эта долина невзрачна и толком не видна ни с реки, ни с колокольни Кёрдема, скрытая тальниками поймы. Зато отсюда хорошо виден коренной берег, справа переходящий в Табагинский мыс, разделяющий Эркээни и Туймааду.
25.
Спустившись с колокольни, в ту сторону и берём курс. У Табагинского мыса Лена сужается до 2,5 километров, образуя самое удобное в Центральной Якутии место для строительства моста. Мечта о мосте - больная тема Якутии, и кажется, любой разговор чужака с якутянином рано или поздно приводит на непостроенный мост. Подходы к нему близ села Хаптагай начали сооружать уже в 2014 году, когда были закончены мосты Владивостока, но после известных событий все силы отечественного мостостроя были брошены на Керченский пролив. Теперь у Табагинского мыса снова идут подготовительные работы, но по крайней мере летом они были ещё на том этапе, который не разглядеть издалека. Даже по графику мост свяжет ленские берега не ранее 2026 года, а пока что едем вдоль реки. Долины Центральной Якутии расположены как бы в шахматном порядке, и напротив Табагинского мыса стоит Хаптагай - "столица" следующей долины Нёрюктай, входящей уже не в просто Хангаласский, а в Мегино-Хангаласский улус. В 1733-53 годах близ Хаптагая работал Тамгинский железоделательный завод, организованный Василием Прончищевым для снабжения экспедиции Витуса Беринга. Руду везли сюда с Самартая, работали на заводе каторжники и те же жемконцы, но тут-то и оказалось, что промышленную металлургию в Якутии не развернуть: заводы работали от плотин, а речка большую часть года стояла промёрзшей до дна. Якутский тракт, оборудованный к той же экспедиции Беринга, открыл Якутию для поставок уральского железа, и местная металлургия начала умирать. Маленькая Нёрюктайская долина заселена теперь плотнее Самартайской: её главный ресурс - положение.
25а.
Километрах в 10 от Хаптагая мы свернули налево и буквально скатились в долину с крутого склона коренного берега. У дороги - одинокий сэргэ, а под ним цветы: в 1941-м на этой поляне провожали мужчин на войну. Букетик же Наташа набрала, в очередной раз удивляясь якутскому разнотравью, на следующей поляне, пока мы с Егорычем меняли колесо.
26.
Грунтовка, на которую мы спустились, приводит километров через 5 в обширное село с мягко говоря не типичным для Якутии названием Павловск:
27.
По нему можно понять, что хотя сейчас село почти чисто якутское, так было не всегда. Как и странная разреженность застройки да обилие заброшенных домов напоминают, что и так немаленькое (2 тыс. жителей) село раньше было ещё больше. Среди изб привлекают взгляд новая школа и не сельский по масштабу мемориал Победы с явно советским барельефом на явно новом пилоне да муляжом "тридцатьчетвёрки" у подножья:
28.
Вдоль длинных улиц стоят капитальные городские дома:
29.
Один из которых, хоть и брошенный, отмечен красивым стендом о том, что весной 1922 года тут помещался штаб знакомого нам по Олёкминску красногвардейца Ивана Строда:
30.
И в общем суть Павловска можно описать кратко - это исторический центр Нижнего Бестяха. Заречный контр-Якутск, куда вела переправа к дорогам по правому берегу Лены. Но что это были за дороги, если основным путём на материк оставалась сама река, зимой становящаяся отличным санным трактом? Однако Якутск не был краем земли, лишь открывая для России гигантский северо-восток от Шантарских островов до Аляски. Якутский тракт, накатанный ещё в 17 веке, оснастили почтовыми станциями лишь в 1743 году для нужд Второй Камчатской экспедиции. Однако крупнейшая в истории тогдашнего человечества экспедиция вряд ли бы состоялась, не будь Охотского тракта, обустроенного в 1733-35 годах вдоль дороги, также накатанной в 1650-х годах. Протянувшись на 1040 вёрст, он стал последним сегментом самого длинного в истории человечества почтового тракта (12 745 вёрст, то есть 13 596км) из Петербурга и первым постоянным выходом России на Тихий океан. Именно этой дорогой и далее морем на небольших судах осваивались и снабжались Чукотка и Камчатка. На тракте действовало 18 почтовых станций (одна из которых, в селе Чычымах на Амге, недавно воссоздана как музей), причём лишь 4 из них - в восточной половине. На их обслуживание не хватало людей, так что в основном работать на тракт отправляли осуждённых. Путь до Охотска был трудным и опасным, и каждый год на тракте гибло несколько тысяч лошадей. Сам Охотск, возникший в эпоху поморских кочей, всё меньше годился для судов европейского типа, и в 1815 году даже был перенесён на другой берег своего залива. Первыми не выдержали начальники Русско-Американской компании... и просто основали новый порт Аян на глубокой скалистой бухте в нескольких сотнях километров южнее. С Якутском его связали новым Аянским трактом длиной более 1200 вёрст. Проезжая дорога была пробита сквозь тайгу в 1843-45 годах, но лишь в 1852-м, с организацией почтовых станций (одна из них на кадре ниже), открылась официально.
30а.
И частный капитал не мог ни отправить сюда осуждённых, ни вменить местным жителям ямскую повинность, а потому для обслуживания Аянского тракта Русско-Американская компания вербовала старообрядцев из Забайкалья (нынешней Бурятии). Переселившиеся добровольно и со множеством льгот, работали они на совесть, и Аян окончательно потеснил Охотск с роли главного порта на Дальнем Востоке. Но дальше случилась цепочка событий, начавшаяся в 1849 году с того, что Геннадий Невельской самовольно колонизировал устье Амура, продолжившаяся присоединением в 1858-61 годах Даурии и Приморья и основанием Владивостока, а закончившаяся в 1867 году продажей Аляски. Русско-Американская компания была упразднена, а с ней и Аянский тракт обслуживать стало некому. Позже, в 1880-х, его возродила другая частная контора "Доброфлот", и теперь он работал не столько с запада на восток, сколько с востока на запад, снабжая Якутскую область импортным товаром. Да и Охотский тракт никто не отменял, а в 1909 году по нему была даже проведена линия телеграфа. Староверы же после 1867 года кто вернулся в Бурятию, кто перебрался в Павловск - возникшую, видимо, ещё в 1730-х годах начальную станцию обоих трактов.
31.
Одним из тех староверов был Апексим Кушнарёв, быстро нашедший себе новый бизнес: в 1871 году он взял в аренду первый ленский пароход "Святой Тихон Задонский" (к тому времени ходивший уже как 10 лет), купил у якутов партию скота да повёз продавать на Ленские прииски. И хотя поставки старателям не могли быть невыгодны, в более широком смысле Акепсим Кушнарёв нашёл ещё более выгодную нишу посредника меж народов и миров. В 1880-х он купил ещё два парохода, дав им говорящие названия "Север" и "Полярный", да снарядил уже не вверх, а вниз по Лене. Тунгусы, долганы, юкагиры охотно покупали у него европейские промтовары, чай и табак, в Иркутске и Москве же бородатый старовер, и внешне-то похожий на былинного купца, торговал пушниной, рыбой или мамонтовой костью. Он умер в 1897 году, но сыновья продолжили дело отца, не став даже делить бизнес - в 1903 году в Якутске появилась фирма "Наследник А. М. Кушнарёва", фактическим руководителем которой стал Пётр Кушнарёв, в 1911 году назвавший в честь отца новый флагман своего пароходства. В 1917 году вместе с крупнейшим ленским судовладельцем Николаем Глотовым (см. Киренск) Кушнарёвы основали крупнейшее на Лене "Объёдинённое пароходство", но распорядились им уже большевики. Как староверы, Кушнарёвы, видимо, просто имели нюх на скорые гонения, и уже в 1919 году отбыли в Китай, причём не в Харбин, а ещё дальше - в Циндао.
31а.
В начале ХХ века Кушнарёвы входили в тройку богатейших людей на пространстве в 4 миллиона квадратных километров. Конторы и магазины они держали в Якутске, Иркутске и Москве, а Павловск рассматривали как своё имение, и дом Кушнарёвых почти не выделялся внешне среди прочих староверческих домов.
32а.
При нём же, видимо, была и здешняя моленная, место которой с 2016 года отмечает крест:
32.
Вот только снимать тут тяжело - на полсотни метров вокруг дома стоит невыносимая навозная вонища:
33а.
Такая вот ирония эпох! В доме людей, сделавших себе первый капитал на продаже говядины в живом виде, теперь живёт стадо коров:
33.
Ну а наша цель - дальше. В тупике дороги на берегу видна Куншарёвская часовня:
34.
От последних домов села она отделена обширным кладбищем:
35.
И по облику могил легко понять, что кладбище это якутское - значение "рогов" на деревянных обелисках мне никто за всю поездку так и не смог объяснить, однако они часто видны на опушках у селений.
36.
На иных могилах - чардааты, маленькие деревянные срубы, по сути дела мавзолеи, традицию строительства которых якуты привезли сюда из Великой Степи:
37.
Ближе к часовне могилы как-то очень плавно меняют облик - якуты в Павловске стали преобладать примерно в 1940-е годы:
38.
Ну а сама часовня Рождества Богородицы (1875) замышлялась ни чем иным, как фамильной криптой:
39.
Вокруг неё стоит пяток деревянных склепов, скрывающих надгробия с дореволюционными надписями:
40.
На окнах часовни красива резьба:
41.
А внутри - опять же надгробия. В одном из музеев мне говорили, что их просто стащили туда в советское время, но в то же время я видел почти такой же интерьер на старых фото, да и большевики редко демонстрировали подобное почтение к барским гробам. Не знаю, кому здесь верить, но само это место сильное:
42.
Под самой массивной плитой - прах Хаапсына, как прозвали Акепсима Кушнарёва якуты:
42а.
Рядом - берег протоки за конгломератом островов, видимо защищавших павловские причалы от ледохода. Куда-то сюда, может чуть выше по течению, приставали паромы с грузами для Курильских островов, Камчатки, Чукотки, Аляски:
43.
Но теперь слава Павловска в прошлом, а в настоящем его место занял Нижний Бестях - ПГТ (5 тыс. жителей), основанный ещё в 1920-х годах как новая пристань на тихой протоки Качан (где вроде бы ещё сохранились деревянные дома той эпохи на улицах Проточная и Подгорная) и за сотню лет превратившийся в главный транспортный узел республики. Отсюда расходятся аж три дороги, старейшая из которых - внутрирегиональная "Амга", обрубок Аянского тракта, потерявшего смысл после выпадения Советской России из международной торговли. Шоссе "Колыма" здесь можно считать наследницей скорее Охотского тракта, чем легендарной Колымской трассы (1929-53): сталинская "дорога на костях" начиналась от Хандыги на Алдане, куда из Якутска попадали по воде. Посёлки лено-алданского междуречья вроде Чурапчи или Чёркеха были связаны ещё с охотскими почтовыми станциями, и по дорогам между ними сквозное движение началось лишь в начале 2000-х. Так что по-настоящему определила роль Нижнего Бестяха трасса "Лена", проложенная в 1913-53 годах и лишь в 1962-м принятая в постоянную эксплуатацию. Этого хватило, чтобы к 1971 году Нижний Бестях стал ПГТ, однако звёздный час его пробил в 2010-е годы. "Лена" хоть и доходила до Транссиба, но висела в пустоте - трассу "Амур" от Читы до Хабаровска и строить-то начали лишь в 1978 году, а закончили только в 2010-м. Ещё несколько лет ушло на реконструкцию "Лены", к тому времени имевшей репутации "дороги в ад", а параллельно к Нижнему Бестяху подползал АЯМ. Под аббревиатурой, так созвучной с Аяном, скрывается Амуро-Якутская железнодорожная магистраль, начатая в одно время с БАМом и до распада СССР исправно строившаяся вместе с ним. В 2013 году на станцию Нижний Бестях пришёл первый товарняк, а в 2019-м - и пассажирский поезд: так посёлочек на ленском берегу стал для Якутии воротами внешнего мира. У развилки "Лены" и "Амги", между которыми, примерно в 10 километров от посёлка, лежит и конечная станция АЯМа, встречает небольшая площадь Победы (2015):
44.
"Колыма" тут скорее чёрный ход, и с этой стороны Нижний Бестях запоминается мечетью: выходцев из Средней Азии в посёлочке не меньше, чем на окраинах Москвы, и даже под вечер обедали мы у киргизов.
45.
Рядом с вот этим домом странно-зловещего вида. Центр посёлка - так называемый Новый Бестях, выстроенный на сопках в 1960-70-х с запуском "Лены", и обилием машин и людей этот район впечатляет даже на ночь глядя. Тут в каждом втором доме - не гостиница так автосервис, и магазины автозапчастей как бы не популярнее продуктовых.
46.
В полной мере прочувствовать атмосферу Нижнего Бестяха можно в ноябре или апреле, то есть в ледостав и ледоход, когда Лену не переехать ни своими колёсами, ни на пароме. В это период Бестях заполняется фурами, которые раньше просто стояли вдоль главной улицы и почти непрерывно тарахтели и газовали - в кабинах дальнобои коротали холодные дни. Иные через тот же Павловск пытались объехать контролируемую, и потому запретную официальную переправу по тонкому льду, и в этом месте дно Лены представляет собой настоящее кладбище автомобилей. Сейчас для дальнобойщиков вроде бы построили парковку на окраине.
46а.
Гостиницы больше тяготеют к Колымской трассе, и в отеле "Орда" мы ночевали две ночи. Напротив - забавная вывеска:
47а.
Со стороны "Колымы" центр Бестяха открывает поставленный за пару месяцев до нашей поездки памятник Якутским купцам, на котором жмут друг другу руки Пётр Кушнарёв и Гавриил Никифоров (Манньыаттаах уола) - единственный якут среди российских купцов Первой гильдии. Особенно хорош барельеф с паузком, кочем и шитиком - ленскими судами разных эпох:
47.
От него в прямой видимости - Благовещенская церковь (2012-16) и Дом Олонхо (2006), тут выполняющие роль не только храмов религии и культуры, но и знаков общероссийской и якутской идентичности. Ещё можно было съездить на Краюху - гору над Леной, где жители и пленники Бестяха отдыхают, и на солёные озёра Маччия в лесу близ посёлка...
48.
Но кадр выше снят с поворота к переправе через бескрайнюю Лену, за которой манит Якутск:
49.
О самой переправе - в следующей части.
ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем - будет позже.
Якутск - будет позже.
Заречные улусы Якутии - будет позже.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.