Книжки - Амитав Гош
Я сейчас только в середине его книжки "Маковое море" и уже уверен, что это лучшее из прочитанного за много месяцев. Года три назад его "Голодный прилив" произвёл на меня неожиданно большое впечатление. Так и нужно создавать себе любимых писателей: прочитать чудесную, запоминающуюся книжку, подождать год или больше, потом прочитать книжку ещё лучше. Потом уже можно читать всё подряд - если у автора попадутся более слабые книги, это будет легко простить.
Амитав Гош - бенгалец, и его английский язык полон слов и фраз из бенгали и хинди-урду-бходжпури. Его стиль - серьёзный, обстоятельный, почти тяжеловесный, без дешёвых эффектов и самолюбования. Возможно, текст пестрит языковой игрой и шутками, которых я не улавливаю (приятно, что иврит иногда помогает с урду), но то, что я понимаю - не быстроглазо-смешливое, а солидно-неторопливое, как и вся книга:
Then there was Simba Cader, of Zanzibar, who was deaf in one ear: he was the oldest of all of them, and claimed to have lost his eardrum while serving on an English man-o'-war; when primed with a few swallows of doasta, he would tell of the terrible battle in which his eardrums had been punctured by a cannon-blast. He would speak of it as if it had really happened, with hundreds of ships unloosing cannonades at each other - but the lascars were too wise to give any credence to these entertaining tales: for who could be so foolish as to believe that some great battle had really been fought at a place called 'Three-fruit-house' - Tri-phal-ghar?
А вот так следует поддакивать начальнику (23 слова, чтобы сказать "да"):
'Illusion?' said Mr Burnham scornfully. 'Man and woman? God made them both as they were, Baboon, and there's nothing illusory about either, nor is there anything in between.'
'Exactly, sir,' said Baboo Nob Kissin, nodding enthusiastically. 'That is what I am also saying: on this point no concession can be made. Unreasonable demands must be strenuously opposed.'
Когда, не очень умеючи, гребёшь на байдарке, весло иногда входит в воду под слишком пологим углом. Вместо приятного упора воды, позволяющего толкнуть байдарку вперёд, получается неустойчивое волнистое скольжение весла назад, с противным журчащим звуком. Весло то входит в воду чуть глубже, то выскакивает на поверхность. Так же со многими книжками - не получается комфортно удержать внимание, войти в ритм. Слишком умные книжки - скучные, а слишком глупые - тошнотворные. Конечно, частично дело в читателе. Но у каждого хорошего автора - свои способы помочь.
Несмотря на всю обстоятельность Амитава Гоша, в его книжках нет той утомительной "деревянности", которая мне мешает, скажем, у умнейшего, но слишком серьёзного Иэна МакЮэна. Наоборот, Амитав Гош хватает наше восхищённое внимание обеими руками и удерживает его легко и надёжно. Как у него это получается?
Амитав Гош замечательно чувствует язык, у каждого персонажа - свой узнаваемый стиль. Он расчитывает, что и нам нравится разбираться в языках - например, в заимствовании из английского в бходжпури:
They are girmitiyas, said Ramsaran-ji, and at the sound of that word Deeti uttered an audible gasp - for suddenly she understood. It was a few years now since the rumours had begun to circulate in the villages around Ghazipur: although she had never seen a girmitiya before, she had heard them being spoken of. They were so called because, in exchange for money, their names were entered on 'girmits' - agreements written on pieces of paper. The silver that was paid for them went to their families, and they were taken away, never to be seen again: they vanished, as if into the netherworld.
Книжка - об Индии 1838 года, времён Ост-Индской кампании, как раз перед опиумной войной с Китаем. Ведущих персонажей много, они удивительно яркие и разные. По-моему, главное достоинство Гоша в том, как он сразу вгрызается в суть этих людей, не шлёпает веслом по поверхности. Он и сам это знает:
As the voice droned on, it seemed to Neel that the judge's words too were turning into dust so that they could join the white cloud that was circling above the wig. Neel's schooling in English had been at once so thorough and so heavily weighted towards the study of texts that he found it easier, even now, to follow the spoken language by converting it into script, in his head. One of the effects of this operation was that it also robbed the language of its immediacy, rendering its words comfortingly abstract, as distant from his own circumstances as were the waves of Windermere and the cobblestones of Canterbury. So it seemed to him now, as the words came pouring from the judge's mouth, that he was listening to the sound of pebbles tinkling in some faraway well.
Индийская религиозность, у кого - обсессивно-компульсивно-ритуальная, у кого - шизофренически-бредовая, а у кого - человечески-эмоциональная, объясняется так понятно, как будто это обычное дело. Она естественно и ужасно интересно сочетается с (большей частью) рациональным поведением. Это описано с очевидным знанием дела, но, чтобы мы не потеряли чувствительность и не уплыли в альтернативную для нас реальность, понятнейшие англичане и даже американец - всегда рядом для сравнения. Автор - индиец, он понимает индийцев, но он понимает и нас.
В его книжках никого не убивают и вообще нет особенной сюжетной пиротехники и адреналина. Такое впечатление, что автор сознательно отказывается от этого, так же, как и от легкомысленных игр со словами - это отвлекло бы нас от людей. Жизнь в деревне, в городе, на морском судне и в речной рыбачьей лодке, в старом имении аристократа и в новом доме купца - всё видно изнутри. У автора нет терпения на то, чтобы показывать нам разные сцены извне, глазами гостя. Его интересует суть, сразу, а не поверхностное впечатление. Индия - огромная и разнообразная, всюду - толпы, толпы, цена труда или жизни человека - грош. И ведь с тех пор там стало в 12 раз больше людей.
Конечно, на людей там сыпятся несчастия, но никакой сентиментальной жалости к ним у нас нет, да и у них самих тоже. Несчастия - не неожиданные, это нам не благополучный современный Запад, а обычные, закономерные, встречаемые со смирением и мужеством. То, что индийцам "легко" расставаться с вещами и то, что они не планируют будущее, а надеются - оказывается, вполне рационально. Толпы - примитивные и жестокие, но многие люди сохраняют человеческий облик.
Насколько я могу угадать по первой половине, общий сюжет в том, что нас подробно знакомят с серией героев, а потом, когда мы с ними уже близко подружились, их сводят вместе, набирая команду для дальнейшего приключения. Ещё более разношёрстую, чем у Толкиена. Но продолжать хочется не столько чтобы узнать, куда повернёт сюжет, сколько из-за трёх других вещей. Одна - удовольствие от энергичного текста. Вторая - ради развития характеров, необычных, настоящих, чужих и понятных. И третья - сшитая из всех этих людей, постепенно, как воздушный шар, надувается Индия.
Оказывается, эта книжка уступила другому индийцу, Аравинду Адиге ("Белый тигр"), приз Букера за 2008 год. Забавно, что в книжке Адиги - анти-западный революционный привкус, хотя его собственные взгляды совсем не такие. А Амитав Гош всё время издевается над благотворным британским влиянием и принципом свободной торговли - иногда так, что больно:
The truth is, sir, that men do what their power permits them to do. We are no different from the Pharaohs or the Mongols: the difference is only that when we kill people we feel compelled to pretend that it is for some higher cause. It is this pretense of virtue, I promise you, that will never be forgiven by history.
Интересно, это они ради индийской аудитории, ради мировых англоязычных англо-саксо-ненавистников или ради судей приза Букера? Ничего, в хороших книжках такое не мешает, особенно, если оно понарошку. Мне "Белый тигр" очень понравился, но он очевидно не дотягвает до уровня "Макового моря", по сравнению с "морем" "тигр" - линейный и однобокий. Что там эти судьи себе думали?
UPD: Конец у книжки несколько испортил впечатление. Дело не в том, что она вдруг превратилась в торопливо-приключенческую и не в том, что оборвалась вдруг (говорят, что это - первая часть будущей трилогии). А в том, что как только Индия осталась за бортом, с персонажами почти перестали происходить интересные вещи внутри. Зато участились неприятные вещи снаружи (тупые садистские жестокости, дурацкие сентиментальные разговоры, убийство и прочие гадости). Будто, в стиле Антея, талант Амитава Гоша пропадает, когда он не стоит обеими ногами на земле Индии. Автору надо срочно возвращать действие обратно в Индию, иначе продолжение выйдет неудачно.
Но книжка всё равно замечательная, и Амитав Гош - тоже. На очереди - "Стеклянный дворец", там про Бирму. Может, не буду после неё садиться в лужу на бирманские темы.
Amitav Ghosh, The Hungry Tide (2004) 9/10
Amitav Ghosh, Sea of Poppies (2008) 9/10
Aravind Adiga, The White Tiger (2008) 8/10
Амитав Гош:
Книжки - Амитав Гош
Удивительное совпадение
Стеклянный дворец
С удивлением обнаружила
Пиджин
Чудится мне на воздушных путях двух голосов перекличка
И краснеют, коль завидят шапку нашу невзначай - про три вторжения в Афганистан
Индия - родина слонов - про лживую империалистическую теорию арийского вторжения
Моционизм и Компульсивный Метафорит - великие умы о туманных метафорах и о ясноглазых свидетелях
Книжки - Амитав Гош - книжка бенгальского писателя об Индии времён Ост-Индской кампании
Поговорить не с кем - о культе Ганди и заодно о культе Эйнштейна
Shit happens - навоз во зло и навоз во благо, или "является ли специалист по сортам навоза навозным специалистом?"
В затылки наши круглые глядят - о поводах для расизма, краткий обзор и рацпредложения
Баб-эль-Мандебский пролив - о великом Афганистане, с южных гор до южных же морей
Рикки-Тикки-Тави - о ружьях у индийцев времён британского Раджа
Родина слонов - новые сведения о древности индийской древности
Бал Тэкерей - некролог великому лидеру и герою любимой книжки
Люди и звери - о том, как власти раньше не могли остановить людоедов, а теперь не хотят
Мы с тобой одной крови, ты и я - о роли людоедов в индийской политике