Кударинская степь (Кутора), или Новая Вологда
На запад от Улан-Удэ, к которому относится и показанный в прошлых частях "скансен" Верхняя Берёзовка, уходит очень странная местность - Кударинская степь, или просто Кутора. Чем странная? Да хотя бы тем, что в пёстрой ориентальной Бурятии как-то совсем не ожидаешь оказаться вдруг на Вятке или Вологодчине с абсолютно русским культурным ландшафтом, где "над землёй тихо льётся покой монастырей". Но всё логично: именно с тех краёв пришла в Сибирь первая волна переселенцев, за древней переправой из Большого Голоустного через Байкал основав заморскую колонию, которую в европейской традиции спокойно можно было бы назвать Новая Вологда.
В отличие от остальной Бурятии, я побывал здесь не в июле-августе 2022 года, а в середине июня: так вышло, что мне было дешевле долететь до Улан-Удэ, а Наташе pamsik - до Иркутска, из которого нам предстояло стартовать вниз по Лене, чтобы дальше, сделав колоссальный круг, вернуться на Байкал по Транссибу. Из Москвы я вылетал на закате, а после короткой ночи под крылом потянулись бескрайние облака. Хотя принято считать западный берег Байкала сухим и солнечным, а восточный - сырым и дождливым, тучи расступились где-то над серединой Славного моря, обнажив Посольский Сор:
2.
И нет, дело не в международной изоляции, по случаю которой оставшимся в России господам-послам можно безнаказанно сорить на Байкале. Переселенческое прошлое оставило Славному морю причудливую топонимику, в которой уживаются поморские (губа, нос, тонь), сибирские (падь, сопка), степняцкие (сор) и всякие сугубо местные (калтус, карга) слова. Ведь на эти берега накатило множество переселенческих волн из разных углов Необъятной, и например поморские луды (шхеры) и салмы (проливы) на Байкале не актуальны, а словом "сор", на родине обозначавшим пересыхающий в летнюю жару солончак, здесь называют мелководные тёплые лагуны с мутной, совсем не "байкальской", водой. На кадре выше - южная оконечность Посольского сора, а большую часть сегодняшнего рассказа мы будем двигаться к северной.
3.
Самолёт, тем временем, прошёл по прямой над зелёными горами Хамар-Дабана и начал снижаться над куда как более степной по виду долиной Селенги. Но голые сопки не опалённые солнцем - просто в середине июня весна ещё не вступила в права:
4.
Вот и сама Селенга - река масштабов Дона (длина 1024км, средний расход воды 935 м³/с), текущая откуда-то из самого сердца Монголии. Во все века - главная река монголосферы, о чём напоминает сопка Тологой, или вернее различимое на её ближнем склоне Иволгинское городище - на прошлом рубеже эр северный форпост империи Хунну и один из самых хорошо изученных её городов. Здесь был центр торговли скотом и железом, и если Большое Иволгинское городище - земляная крепость со рвами и укреплёнными галькой куртинами, то Малое городище - натурально, древний мясокомбинат с загоном и всем набором служб от ветлечебница до бойни. Правее видны Шаманские горы со Стоянкой Гэсэра - одним из главных обоо (святилищ) Бурятии, в которой тибетский эпос, придя с буддизмом, превратился в "энциклопедию шаманства". Ну а за мостом (1983) начинается Верхний Саянтуй - южное предместье бурятской столицы:
5.
В смоге и контровых лучах рассветного солнца проступает силуэт большого города:
5а.
С авиалинии до Улан-Батора и начинался в 1926 году нынешний Международный аэропорт "Байкал", до 2008 года прозаично называвшийся Мухино. Ну как начинался? Бетонная взлётка появилась лишь в 1960-х, а нынешний терминал построен в 1983 году и видимо уже тогда имел налёт бурятского стиля.
6.
На площади встречает большой хурдэ - барабан, который, однако, не бьют, а крутят: внутри молитвы на тибетском, и один поворот приравнивается к одному их прочтению. Сюда заложен оттиск 27 миллионов мантр, явно не лишних в начале весьма сложного путешествия.
7.
Действие мантр началось буквально сразу: по крайней мере я не вижу материалистических причин тому, что у аэропорта мне повстречался совсем адекватный таксист. Дюжий добродушный бурят согласился отвезти на выезд из города (а это десяток километров) за 500 рублей, да по дороге рассказал много интересного от нюансов вызова такси в Якутске (где он работал несколько месяцев) до Меркитской крепости и причудливой скалы Пять Пальцев Чингисхана в его родном Мухоршибирском районе. Аэропортовский посёлок Сокол провожает памятником неопознанной лётчице:
7а.
Аэропорт - на левом берегу Селенги, а Верхнеудинск стоял на правом; там же - и большая часть нынешнего города. Заречные предместья нанизаны на трассу "Байкал", которая мимо аэропорта идёт к тому самому мосту с кадра №5 у Иволгинского городища. Но нам сейчас - в другую сторону. О том, какой город рядом, напоминают даже переходы:
8.
А в одноэтажной застройке мелькает то юрта-позная, то небольшой дуган:
9.
Таксист высадил меня на бензоколонке и, отмахиваясь от мошек, я начал ловить что-нибудь. Первой остановилась маршрутка, ехавшая вдоль Селенги. Под возмущённые возгласы пассажиров (тогда я ещё не знал, что Бурятия - прифронтовой регион) я заснял из окна полукилометровый мост Транссиба:
10.
А чуть дальше покинул маршрутку - она ехала в село Еловка километров за 30 от Улан-Удэ, и водитель посоветовал мне сойти перед въездом в село на крутом повороте. Вверх по реке, на восток по Транссибу (и на юг по сторонам света) отсюда очень красивый вид:
11.
А часовня Серафима Саровского отмечает спуск к роднику, куда под тяжеленным рюкзаком ходить я поленился.
12.
Ниже по Селенге - неприступный утёс Мандрик, который дорога обходит с обратной стороны вполне всамделишным перевалом. Мимо проехала пара иркутских маршруток, которые стартуют от вокзала Улан-Удэ по заполнению и в них обычно нет мест, а затем меня увезла за перевал маршрутка до какого-то далёкого села у селенгинской дельты.
13.
За перевалом трасса и Транссиб выравниваются и понемногу удаляются от реки. Кударинскую степь открывает село Татаурово у паромной переправы, и само название его - весьма красноречиво: вологжане Татауровы - это целая династия землепроходцев, пунктиром вписавшая свою фамилию на карту Восточной Сибири. Причём если Татаурово на Вятке могли основать и однофамильцы, то Татауровы на Лене (ныне покинутое), Селенге, Ингоде и Аге (из которого, собственно, и выросло Агинское) были основаны несколькими поколениями людей, уходивших из отчего дома "встречь солнцу".
14.
Столицей Бурятии же вполне мог быть не Улан-Удэ, а Улан-Кутора, в девичестве Ильинка - следующее огромное (4,2 тыс. жителей) село, возникшее в 1660-х годах как Ильинской слобода, в 1688 году усиленная острогом. Наследница острожного храма - белая Богоявленская церковь (1803-06) в восточной части села:
15.
Слободская Ильинская церковь не уцелела, так что за неё теперь обветшалый ДК. Ильинка вытянута на 6 километров между Селенгой и "Байкалом", а в дальней её части есть ещё и горячий источник, к которому тяготеют коммерческий бассейн, туберкулёзный санаторий и психоневрологический интернат для чахоточных больных.
16.
А почти что от восточных окраин Ильинки, в 18 веке проигравшей соперничество Верхнеудинску, становятся видны белые храмы на фоне лесистых гор. В 3,5 километрах от околицы стоит небольшое село Троицкое (500 жителей), а над ним нависает соответственно Троицкий Селенгинский монастырь.
17.
Покинув маршрутку, я направился к нему мимо типовой стелы Победы - почти такую же я видел и в Ильинке.
18.
И здесь - типичный сюжет Русского Севера, форпостами освоения которого были не кремли и не остроги, а монастыри. Соловецкая, Кирилло-Белозерская, Спасо-Прилуцкая обители и ныне поражают мощью своих стен, и ждали под ним явно не чудь белоглазую, а вооружённых до зубов поляков или шведов. Но и в Забайкалье, плацдармом освоения которого сделалась Кутора, тогда опасались не столько диких кочевников, сколько Восьмизнамённой армии династии Цин, с маньчжурской тактикой и китайской техникой представлявшей собой самую грозную военную машину на Дальнем Востоке. В 1680 году по указу царя Алексея Михайловича из Санаксарского монастыря в теперешней Мордовии двинулась "встречь солнцу" Даурская духовная миссия во главе с отцом Феодосием, год спустя избравшая своей базой Никольский храм на берегу Селенги. К 1690 году вокруг него выросла крупнейшая во всей Сибири крепость, длиной стен (852м) превосходившая многие кремли, включая Тобольский. На этих стенах и 4-угольных башнях с шатровыми крышами несли службу несколько пушек и десятки самопалов, а в их прицеле проходил Сибирский тракт. Монастырь получил обширные угодья по обе стороны Хамар-Дабана, за которым, близ нынешнего Гусиноозёрска, вскоре обзавёлся ещё одним типичным атрибутом северных обителей - Селенгинским сользаводом, проработавшим до 1925 года. Миссия закрылась в 1734 году, в крещении бурят не добившись особых успехов, но вполне успела сделать своё настоящее дело - пронизать дикие степи Забайкалья сетью приходов и охранявших их казачьих постов. Лучшая крепость, как известно, та, что не сделала ни единого выстрела: после жестокой, но локальной войны за Албазин и нескольких стычек в Даурии Медведь и Дракон разошлись полюбовно, и установленная в 1727 году граница - как бы не единственная во всей России не менялась с тех пор. К концу 18 века казака и миссионера потеснил купец, но Селенгинский монастырь, сохранивший угодья и не тронутый екатеринской секуляризацией, так и остался одним богатейших в Сибири.
19.
Его нынешняя каменная ограда (1831-76) с башнями-часовнями на обращённых к тракту углах выглядит явным памятником первоначальной крепости (хотя и короче неё метров на 200):
20.
На фасаде и самая красивая постройка обители - надвратный Михайло-Архангельский храм (1831-49):
21.
За ними виден Троицкий собор (1785-1800), "стараниями майора Карпова" отстроенный в камне:
21а.
Достойный образец сибирского барокко, он обезглавлен и заперт - закрытый в 1920 году монастырь до 2005 года занимала психбольница.
22а.
К 2012 году монахи привели в порядок соседний Никольский собор (1904-05), основанный раньше самой обители: первую деревянную церковь тут поставили в 1675 году казаки, и лишь в 1681 её приметили миссионеры. Нынешнее здание - третье на этом месте, причём вторая церковь, от пожара до пожара простоявшая ровно сто лет (1797-1897) называлась Петропавловской.
22.
Третий, самый необычный в обители храм Всех Святых (1710-17), увы, не пережил советскую эпоху. А ведь крест его когда-то торчал из-за мощнейшей от Урала до Тихого океана стены...
23а.
С храмами соседствуют кельи (позапрошлый кадр) и дом настоятеля 1860-х годов:
23.
Какие-то новые часовни:
24.
И даже живой уголок с пятнистыми оленями и енотами:
25.
Строго напротив главных ворот есть ещё одни - теперь на Селенгу, текущую здесь буквально под стенами:
26.
Причём это не главное русло, а протока за большим (километра 2,5) плоским островом, шириной примерно в половину от основного русла. И можно представить, как в былые столетия монастырь стоял между весене-осенней ярмаркой на тракте и летне-зимней пристанью на Селенге:
27.
Когда же я собрался уходить, навстречу мне вышел монах лет 30-40 с удивительной двуцветной бородой - одна её половина была чёрной, а другая, за хорошо заметной ложбиной - седой. Конечно, мы встретились взглядами: пройдя мимо по каким-то своим делам, на выходе монах догнал меня, и пригласил в трапезную, где буквально днём ранее братия отмечала Троицу. Вскоре в монахе пробудился тот, кем он был, видимо, в миру - пацан с окраин Читы, но я уже давно привык, что ко мне пацаны обычно не агрессивны, и даже напротив - стараются взять под опеку и защитить.
28.
Он рассказывал о храме в Чите, через который, возможно, и пришёл в монашество, и о его настоятеле, который всегда выручит, если вдруг я снова попаду в Забайкалье и наживу в нём внезапных проблем. Туву же он советовал и вовсе обходить стороной, рассказав о том, как в некой части двое тувинцев истребили спящими русских солдат, тыкая их заточенным шомполом в ухо. Прежде и позже я слышал ровно те же истории про украинцев в советское время, про армян и азербайджанцев (в том варианте ни один русский не пострадал), про американцев (в роли жертв) в Афганистане и ещё бог весь про кого. Но на меня монах глядел добро, а плошка горячего постного супа пришлась более чем ко двору после бессонной авиа-ночи и голодного утра.
28а.
За Троицким степь расширяется в простор зелёных лугов и тёмных избяных селений. Кударинская степь - явно самое густонаселённое место от Большого Иркутска до внутренней части Приморья. Только вот и на Ангаре, и на Уссури стоят большие города, а здесь - лишь переходящие друг в друга деревни, почти непрерывно тянущиеся вдоль Селенги.
29.
Та понемногу уходит от трассы к настоящему Байкалу, образуя там огромную (680 км², или 40 на 20км) дельту. Где-то пишут, что крупнейшую в мире внутриконтинентальную, но это явно не так - дельты Окаванго или Сырдарьи в разы обширнее. Самый, наверное, корректный критерий рекорда - крупнейшая в мире дельта пресного озера, но это уже не так красиво звучит. Зато самой дельте туристы-водники дали прозвище Байкальская Амазония, и её фото с бескрайними плавнями в рост человека, среди которых болтаются на плотах одинокие рыбацкие домики - впечатляют. Кутора же раскинулась по обе стороны дельты, и вне моего маршрута осталась Восточная Кутора с курортами "внутреннего пользованиями" Оймур и Энхалук на треугольном (стороны по 20км) заливе Провал. Который таки правда провалился: что в Новой Вологде явно стало неожиданностью для переселенцев - это периодическая дрожь земли. Байкал - всё же рифт зарождающегося океана, обилием горячих источников и потухших вулканов напоминающий, что земная твердь тут не стоит на месте. Одно из сильнейших землетрясений в истории Сибири произошло в новогоднюю ночь 1862 года, вызвав наверное уникальное в мировой истории пресноводное цунами. Накрыло оно больше пастбища, убив 17 тысяч животных и 3 человек, ну а когда по весне растаял лёд - вдруг оказалось, что степь стала дном залива. Угодий и домов лишилось около 1300 человек, русских и бурят примерно поровну. Сфотографировать всё это было некому, а газеты рисовали апокалиптические виды:
29а.
Меня же подобрали самые настоящие монголы, зачем-то ехавшие в Иркутск - трое рослых мужиков в чёрных очках, едва говорившие по-русски. В 25 километрах от Троицкого встречает нынешний центр Куторы - крупный (13 тыс. жителей) ПГТ Селенгинск, за многие километры выдающий себя густо дымящими трубами целлюлозно-картонного комбината. Подозреваю, Самое Чистое Озеро Планеты он засоряет не меньше покойного собрата в Байкальске, но только не напрямик, а через Селенгу, что уже слишком сложно для мозгов неравнодушной столичной общественности. Когда мы поравнялись с промзоной, машину заполнила густая вонь, будто кто-то испортил воздух:
30.
Построенный вместе с комбинатом в 1961-63 годах Селенгинск - без преувеличения, один из самых невзрачных посёлков России. Хотя и со своей валютой, точнее, талонами СЦКК. Ими рабочие комбината с 1994 года получали зарплату на листе А3, который сами нарезали ножницами. Купоны можно было потратить по курсу 1:1 в комбинатских магазинах или поменять по курсу 1:2 на местном рынке, но и то, и другое нужно было успевать от зарплаты до зарплаты - под предлогам борьбы с подделками дизайн купонов менялся каждую пару месяцев. С 1998 комбинат начал платить зарплату рублями, но многие рабочие обнаружили, что по старой схеме жить даже выгоднее: последние листы с талонами СЦКК выпустил в 2002 году, а затем комбинат купил Дерипаска.
Напротив Селенгинска за трассой стоит, внезапно, небольшое село Брянск, начинавшееся в 1655 году с заимки некоего Ивашки Брянского. Ещё чуть дальше в стороне от дороги остаётся солидных размеров село (5,6 тыс. жит.) Кабанск, основанное в 1673 году, а расцветшее в 19 веке благодаря своим ссыльным. В 1832 году сюда попал декабрист Михаил Глебов, 19 лет влачил жалкое существование в мелочной лавке, писал прошения о переводе в другое место, и в 1851 году был убит грабителем. По соседству жил в 1839-56 годах польский революционер Евгений Жмиевский, но тот больше времени проводил в партиях золотоискателей. Активнее всего, однако, в Кабанск ссылали евреев, к началу ХХ составлявших 18% населения волостного села. Тогда в Кабанске действовали редчайшие в России сельские синагога (1876), кредитное товарищество (1909), один из лучших в уезде Народный дом (1913), электростанция (1914), а в 1891 году, как у больших, ещё и поставили триумфальную арку к визиту цесаревича Николая. Судя по чужим фото, не уцелело из этого великолепия ничего - что-то сгорело в Гражданскую войну, что-то было заменено советскими постройками, и даже музей в уцелевшем доме Эйдельмана открылся лишь в 1997 году. Не пережил советскую эпоху и почти типовой (долго сравнивал с фото церкви в Ильинке) Никольский храм (1806). Но о былом напоминает статус: хотя в районе есть в 2 с лишним раза более крупный ПГТ Селенгинск и полностатусный город Бабушкин, сельский Кабанск остаётся райцентром!
30а.
Ну а моя следующая цель - тот самый Посольский Сор в 13 километрах от трассы. Монголы было хотели меня туда отвезти, но сквозь языковой барьер поняв расстояние, высадили у шлагбаума на Транссибе. Там вскоре подхватили меня чоткие селенгинские пацанчики в майках и шортах, ехавшие на Байкал отдыхать. В тупике дороги встречает небольшое (300 жителей), но явно старое (обратите внимание на амбар справа!) село Посольское:
31.
Историю появления которого я, парадоксальным образом, рассказывал год назад - в Большом Голоустном, куда приезжал на поиски чистого байкальского льда. Ведь оба селения выросли на разных концах переправы, которой Славное море пересекали ещё монголы, а может быть и гунны с Иволгинского городища. Там, за пресным морем, лежали курыканское копи, много веков снабжавшие пол-степи первоклассным железом, и земли "лесных народов", у которых так много мехов и так мало всего остального. При этом, как я понимаю, никак оборудована переправа не была, да и работала больше зимой. Её западный берег держали эхириты, а восточный - баргуты, древнее племя, близкое к бурятам, но обособившееся куда раньше них. Русские люди, придя на Байкал в 1643 году через Малое море, впервые воспользовались этой переправой в 1651 году, ещё до основания первых селений. Байкал на изготовленных в Голоустном лодках тогда пересекло посольство из 20 человек во главе с боярским сыном Ерофеем Заболоцким из Тобольска, направлявшаяся к сэцэн-хану Шолою - владыке Восточной Халхи, который надеялся найти в новых соседях союзника против империи Цин. За Байкалом, однако, не разобравшись, что к чему, послов атаковали воины ханского зятя Турухтай-табуна, которым и караваны грабить было не в первой, и от казаков отбиваться. 12 человек из посольства успели вскочить на лодки и отойти от берега, а 8 во главе с самим Заболоцким погибли, но их могила стала своеобразным русским якорем на забайкальском берегу. Не принявшие условий посольства и отказавшиеся платить казакам ясак, баргуты ничего не смогли сделать против демографического давления, и уже к концу 17 века откатились за Хамар-Дабан. Кударинская степь заполнилась эхиритами, но больше - русскими людьми.
32.
Работа переправы делалась всё более регулярной, и вот в 1681 году игумен Феодосий одновременно с Селенгинской обителью основал Николаевский скит у посольской могилы. Воевода выделил ему тоней (промысловых угодий) на Байкале и пастбищ в заливных лугах, о которых теперь напоминает село со странным названием Степной Дворец - по нынешним временам это примерно как Центральная Усадьба. Дальше к делу подключились те, кому было важна бесперебойная работа переправы - купцы, торившие Великий Чайный путь до Пекина. В 1700 году Григорий Осколков из Яренска добился превращения скита в Посольский Преображенский монастырь и оплатил его строительство, а в 1701 казак Андрей Ошаровский поставил зимовье на Голоустном берегу и почти сразу же продал его монахам. В 1724-27 обитель вновь стала скитом - но только теперь Вознесенского монастыря в Иркутске: переправу, лишь в 1735 официально учреждённую и обустроенной государством, две обители перетягивали словно канат. Тоннаж судов Байкала тоже неуклонно рос, и в 1839 году пристань на Посольском Соре официально прекратила своё существование. Однако ещё в 1762 монахи основали более глубокую гавань в Мысовске, которую сотню лет спустя пароходы Ивана Хаминова связали с истоком Ангары. Вскоре те же пароходы начали курсировать и вверх по Селенге почти до границы, да и на берегу сменяли друг друга всё более удобные сухопутные тракты - Старокомарский (1796-1805), Игумновский (1834-43), Кругоморское шоссе (1863-66) губернатора Николая Муравьёва-Амурского и наконец Транссибирская магистраль, в 1900 году подведённая к Мысовску (теперешнему Бабушкину) с востока. Последней попыткой удержать монастырь на плаву стала в 1861 году Забайкальская духовная миссия, но и она в 1880 году переместилась в Читу. В 1902 году некогда златокипящий (и, естественно, мужской) Посольский монастырь стал тихой женской обителью, а после пожара в 1917 году её покинули и монахини.
33.
В советское время, когда обитель занимала психбольница (в Селенгинском была взрослая, а тут детская), снесли почти всё, кроме (как ни странно!) храмов. Теперь в это сложно поверить: возрождённый в 1995 году Посольский монастырь воссоздан так убедительно, что подмену заметит лишь очень рафинированный искусствовед - а такие все нынче в фейсбуке... Так что держим в уме, что здания - реплики, а я буду указывать даты постройки оригиналов. Например, первоначальная ограда с башни, начатая после набега разбойников в 1777 году, была закончена к 1820-м, и странные фигуры у ажурных Южных ворот - совершенно в духе иркутского барокко.
34.
Есть ещё западные ворота (1864) к Байкалу, но они заперты крепко и давно. В ограду встроено несколько корпусов, и время постройки их оригиналов толком не ясно - ведь архив сгорел в 1917 году, а дореволюционная архитектура в Сибири плохо увязывается с эпохой. Как бы то ни было, братский корпус в кадре - новодел, а взгляд в любом случае оттягивает на себя Спасо-Преображенский собор (1745-74), аутентичный процентов на 80:
35.
Старейшее здание Бурятии, это один из двух образцов "иркутского барокко" за пределами собственно Иркутска. Но если церковь в пригородном Урике - пожалуй, самый невзрачный из подобных храмов, то этот собор - вполне на уровне городских:
36.
Ну а примета иркутского барокко, на мой взгляд самой необычной из многочисленных русских региональных школ 18 века - это буддийские узоры, от которых и на внутренних фресках хочется представить пляшущих многоруких святых. Откуда они взялись - самая что ни на есть историческая загадка: то ли миссионеры пытались завлекать бурят в православные церкви, то ли ностальгировали по успешным экспедициям "чайные" купцы.
37.
Глубже в монастырской территории - порядком уделанная Никольская церковь (1802-17), слагавшая двойную систему с храмом в Большом Голоустном. Ведь Посольский монастырь стремился контролировать оба берега, и в 1740 году первую заимку будущего села в устье Иден-Гола не случайно поставил крестившийся здесь бурят Иван Белозерцев. В 1792 году, оправившись от екатерининской секуляризации, монахи построили в Большом Голоустном деревянную Никольскую церковь, где и теперь хранится чудотворная рельефная икона Николая Угодника: крёстный ход с ней между Голоустным и Посольским ежегодно открывал ледовый путь.
38.
За храмом - настоятельский корпус, опять же новодел, даже не слишком пытающийся подражать оригиналу. Ещё дальше, прямо в стене (она же на заглавном кадре) виднеется часовня над могилой Осколкова (1714), или вернее её реплика (2010). Неприметная дверца ведёт прямиком на Байкал:
39.
Здесь, в похожей на балкон ограде - то, с чего всё начиналось: Успенская часовня (1868) на могиле Убиенных Послов.
40.
Тоже реплика, конечно, но с подлинными плитами дореволюционной часовни:
40а.
Трагедия произошла где-то вот на этом берегу, который и ныне кажется неприютным. Штормом вынесло повязанное яркими хадакам сэргэ, смытое невесть с какого берега. Хотя конечно настроение определяет погода - так-то это отличный песчаный пляж, даже с беседками и раздевалками:
41.
Дальше тянутся постройки Кабанского рыбзавода (1929), закрытого ещё в 1983 году. В июне 2022 года там полным ходом шло обустройство музея, открывшегося примерно полгода спустя:
42.
Где-то неподалёку старообрядческий крест напоминает о высадке в 1657 году на этот же берег протопопа Аввакума под конвоем воеводы Афанасия Пашкова. Я его не нашёл, дойдя лишь до обелиска, видимо над могилой красных с Гражданской войны. Но в общем памятники тут можно поставить многим - все декабристы, многие исследователи, купцы, послы до 1830-х годов не имели другого пути за Байкал, кроме этой переправы:
43.
Монастырь стоит на одиноком бугре посреди между плавнями Селенги и Посольским сором. В данном случае - Малым сором, заливом "второго порядка", на Байкале с его штормами и торосами представлявшим собой идеальную гавань. Оба залива отделяет Карга - песчаная коса, уходящая к месту, которое я видел с самолёта. Примерно на середине, в 6 километрах отсюда, находится Прорва - вход в Посольский сор, близ которого в 1761 году зажгли первый маяк Байкала:
44.
Дальний берег Малого Сора на фоне синих гор. А вот здесь я показывал противолежащий берег Байкала.
45.
У серой воды смешались вместе люди, кони...
46.
...джипы, коровы:
47.
Кайты (популярные здесь с тех пор, как появились на Байкале) и даже одинокий пелагорнис из какой-то дыры во времени прилетел!
48.
Весьма обширный (180 на 120 метров) и почти овальный монастырь с каждой точки смотрится по своему. Со стороны Селенги привлекает взгляд паломническая гостиница в недавно (судя по расцветке) списанном вагоне:
49.
А с карги и сора хорошо виден справа Странноприимный дом (1866). Ещё у монастыря были богадельня, амбары (видимо те, что и ныне стоят в селе) и даже станция телеграфа, которым успели оснастить переправу. Но теперь вокруг - лишь странное пляжепастбище...
50.
Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что это самый интересный монастырь Сибири. Поправка - православный монастырь, ведь кругом есть ещё и буддийские.
51.
Вскоре я добрался до трассы с семьёй паломников, а там, простояв пару часов, уехал сразу в Иркутск с правильным таким сибирским ухарем, в чьей машине совсем не резал слух (в силу своей органичности) пацанский рэп про то, какие его авторы апассные. Вскоре мимо потянулись знакомые места: Бабушкин и Танхой, Байкальск и Слюдянка, Култук и серпантины Олхинского плато (на фото). Ещё дальше нас с Наташей ждали Ангара до Балаганска и сёла голендров, а там и вовсе Лена от Усть-Кута и до края Земли... Но об этом всём я уже рассказывал.
52.
А в следующей части на другом берегу Селенги продолжим знакомство с Бурятией...
БУРЯТ-МОНГОЛЬСКИЙ ПУТЬ-2022
Обзор поездки и оглавление серии.
Другие поездки в тот регион: 2012, 2020, 2021 (Прибайкалье), 2021 (Даурия).
Другие части маршрута: Улан-Удэ - Иркутск - Якутск и окрестности; АЯМ, низовья и верховья Лены.
БурМир. Буряты и их регионы.
Верхняя Берёзовка. Русское.
Верхняя Берёзовка. Не русское.
Нижняя Бурятия
Кударинская степь. Селенгинский и Посольский монастыри.
Хоринская степь. Ацагатский, Аннинский, Эгитуйский дацаны.
Хоринская степь. Заиграево и Кижинга.
Баргузинский берег. Посёлки.
Баргузинский берег. Святой Нос.
Баргузинская долина. Баргузин и скалы Суво.
Баргузинская долина. Курумканский район.
Селенга
Гусиноозёрск и Тамчинский дацан.
Новоселенгинск и Старый Селенгинск.
Кяхта. Центр.
Кяхта. Разное.
Кяхта. Слобода и Алтанбулаг (Монголия).
Северная Монголия
Сухэ-Батор.
Дархан.
Амарбаясгалант.
Эрдэнэт.
Дорога в Мурен.
Хубсугул. Хатгал и Алагцар.
Хубсугул. Дорога в Ханх.
Хубсугул. Ханх.
P.S.
Иркутск. Красно-белые дома.
Иркутск. Разное.
Иркутск. Второй Иркутск и Левый берег.