Куртатинское ущелье. Часть 2: Цмити и верховья
Куртатинское ущелье, "столица" которого Верхний Фиагдон (1,2 тыс. жит.) стоит в 50 километрах от Владикавказа - это Северная Осетия в миниатюре. Тут есть в общем-то всё, чем интересна её древняя горная часть - башни и мавзолеи, дзуары и средневековые церкви, заброшенные рудники и величие гор. В прошлой части я показывал низовья Куртатии с удивительным пещерным замком в набожном ассианском Дзивгисе, а сегодня отправимся в верховья, где находится самый высокогорный в России монастырь и ставшее музеем осетинского зодчества заброшенное селение Цмити.
У двух частей рассказа о Куртатии будет общее место - Уаласых, огромный мыс на фоне ледников Джимары (4780м), о который разбивается теснина Фиагдона. Около него развилка целых трёх дорог: направо - большая часть Куртатии, налево понизу вдоль речки Ханикомдон - заброшенный рудник с ядовитым хвостохранилищем, а поверху - дорога на Какадурский перевал в Тагаурию. Вот и руины на мысу известны как башни Курта и Тага:
2.
Легенда гласит, что так звали двух братьев, когда-то первыми обосновавшихся в этих горах. Однажды на охоте их соколы передрались, и сокол Тага пал к его ногам. Тот счёл это дурным знаком, и ушёл от брата за перевал - так в горах Иристона появились два горных общества. Ну а сам Иристон - это древнейшая часть Осетии, куда сарматское племя аланов то ли отступило под натиском гуннов, то ли жило здесь ещё в те времена (то есть - до нашей эры), когда их ещё не римляне называли аланами, а греки - аорсами. Осетинская память сохранила и название былых хозяев этих мест - арги, и наука предполагает, что это были какие-то нахские племена, примерно по Ардону граничвишие с черкесскими (царцата) племенами. Но царцата в осетинском фольклоре - герои, а арги - дураки: судя по всему, с первыми аланы породнились, а вторых - покорили и поработили. Как бы то ни было, если Курта и Тага - реальные люди, то жили они определённо гораздо позже. Дозорные башни, с которых просматривался выход из теснины, построены не больше нескольких веков назад, и скорее всего с основателем отождествлялись потому, что были общими для всей долины.
3.
Если по дну Куртатинского ущелья идёт хорошая асфальтовая дорога, то к башням подъём пыльной грунтовкой тяжеловат:
4.
Мы заезжали в Куртатию дважды - первый раз, под тяжёлыми тучами, чтобы осмотреть само ущелье, а второй, под ярким солнцем - транзитом в Тагаурию. Так что не удивляйтесь разнице погоды, тем более заехать к башням стоит хотя бы потому, что это первоклассная смотровая площадка. На ней одинокий и юморной осетин торговал аракой:
5.
А подножья башен превратились в пастбище:
6.
На фасадах уцелевшей башни - кресты, причём если с этой стороны их кладка новодельная, на кадре №3 - явно историческая. То ли знак чужакам, что тут живут христиане, то ли оберег от тех врагов, которым не опасны стрелы:
7.
Ну а так выглядит само Куртатинское ущелье - просторная долина между Скалистым хребтом и Боковым хребтом с парой белых вершин, более всего похожих на Дончентыхох (4192м) и Сырхибарзонд (4148м). Ущелье выглядело идеальным: с тучными лугами и густыми лесами на склонах, с плодородной плоской низиной Ахсаби на дне, с неприступной тесниной (см. прошлую часть), штурм которой ни один завоеватель в здравом уме не сочтёт целесообразным. Пастбищ, пашен, дров и безопасности тут хватало на всех, а потому Куртатия самое позднее к 17 веку стала самым демократическим обществом Кавказа. Да, "демократические общества" - это вполне официальный термин в противоположность "аристократическим", где всё держал в руках князь. Здесь же род потомков Курта разветвился в целое сословие землевладельцев куртата, к приходу русских включавшее полсотни небольших (1-2 семьи) уазданских (дворянских) фамилий. Их фарсаглагами (крестьянами) же становились, видимо, те, кто бежал сюда из рабства, из плена или просто прослышав о райской земле, где людям нечего делить. Вернее, что делить, люди найдут всегда, поэтому Куртатинское ущелье равномерно утыкано грузными осетинскими башнями масыг в форме усечённых пирамид. Оно не имело явного центра, кроме поляны, где собирался ныхас (вече) представителей всех фамилий:
8.
И - не только их: несколько общин в верховьях Фиагдона то ли сплотились ещё до Курта, то ли их основатели свой угол добыли с оружием в руках. Порой куртата также с оружием в руках пытались подчинить эти вкрапления, но битв в уютной долине не хотелось никому, и после "танца войны" и первой пролитой крови раз за разом созывался ныхас. Главной оппозицией к куртата было Цмити - самый большой и хорошо укреплённый кау (аул) долины, буквально нависавший над ней. По легенде, его основал дигорец Цмита, соратник последнего аланского царя Ос-Багатара, что пытался основать Новую Аланию (вместо разгромленной монголами) на завоёванных землях Грузии по ту сторону хребта. И даже ненадолго объявил её столицей Гори, но был убит в 1306 году. Его соратники с дружинами разбрелись по ущельями, и мирные чабаны да едва знакомые с горами беженцы явно не были готовы им как-то возразить. Колонией Цмити на дне долины стал Хидикус на землях истреблённого Цмитой племени цариттов, чуть в стороне цмитинцы основали селения Кадат и Урикау, а независимые Лац и Харисджин вступали с ними в союз во время конфликтов с куртата.
9.
Ну а затем сюда пришла Россия, чему куртата вполне способствовали - их представитель Батырмирза Куртаулов, один из трёх послов, в 1749-52 годах дошёл до Петербурга. Старые распри потеряли смысл, и уже в 1860-х годах центром Цмитской общины стал Хидикус. Горный кау опустел уже к началу ХХ века, в итоге став таким же музеем горского зодчества 15-18 столетий, как ингушский Эгикал, чеченский Хой или балкарский Куннюм...
10.
Вернее, я бы сказал, что в Осетии есть три таких селения - иристонский Цмити, двалетский Лисри и дигорский Галиат. Но здесь - самое доступное из лучших:
11.
Однако между "посмотреть" и "прикоснуться" стоит ещё и Верхний Фиагадон - абсолютно советский посёлок (в 1963-2005 - ещё и городского типа) при свинцовом руднике, выросший в 1960-е годы на полях Ахсаби. Причём рунет не знает, сам рудник был основан тогда же, или, как и большинство рудников Осетии, существует с довоенных, а то и дореволюционных времён. Как бы то ни было - судьба их всех одна: к концу ХХ века рудники оскудели и после распада Союза закрылись, а в 2018 прекратил существование и построенный под них "Электроцинк" во Владикавказе. Над Фиагдоном нависает скелет ГОКа (попадёт нам в кадр ещё не раз), а сам посёлок с пика в начале 1970 (2,5 тыс. жителей) ужался в два с лишним раза. Но - совершенно не похож на город-призрак: с конца 2010-х годов новой специализацией Фиагдона стал туризм.
12.
Гостиницы, впрочем, стоят по окраинам, ближе к горам. И о том, насколько они не испытывают недостатка в клиентах, говорит простая деталь: мы не смогли пообедать в кафе на верхнем выезде из посёлка, так как парковка перед ним - только для постояльцев ближайшего отеля, а других в радиусе несколько сотен метров не найти. В центре же Фиагдон больше похож на городки равнинной Осетии с красными стенами домов и бюстом Коста Хетагурова на маленькой пыльной площади.
13.
За Фиагдоном-посёлком и Фиагдоном-рекой, в пыли строящейся дороги, крутая и довольно неприятная грунтовка привела нас наверх - к подножью Цмити:
14.
Справа над долиной стоит неприступная стена горы Кариухох (3439м), с этой стороны впечатляющая одинокой естественной аркой между зубцами. На её фоне хорошо виден единственный в Цмити не средневековый дом, видать опустевший в ХХ веке последним:
15.
Большая часть села - это руины хандзаров (однокомнатных домов) и ганахов (широких жилых башен):
16.
Внизу как на ладони хрущёвки Верхнего Фиагдона, руины ГОКа с одной стороны и пафосный стеклянный отель "Панорама" с другой. Ну а сам вид, если вспомнить о полях Ахсаби, недвусмысленно даёт понять, на чём держалась независимость Цмити.
17.
Над руинами домов незыблемо стоят масыги: правильный горец, даже если в городе живёт, должен знать свою родовую башню.
18.
Поэтому башням, в отличие от брошенного жилья, потомки цмитинцев все полтора века не давали развалиться.
19.
Все башни имеют названия - по владевшему ими роду уазданов. Господствовали здесь равные по старшинству фамилии Дадыгкат (Дадыкаевы), Къалохъат (Калокаевы) и Бадзиат (Бадзиевы), самая высокая и стройная в селении башня принадлежала роду Басаевых (да, эта фамилия есть не только у чеченцев), а интереснее всех на самом деле громоздкая и приземистая башня Талхановых:
20.
Дело в том, что в её стену встроен валун и петроглифами, но если в вайнахских башнях это обычное дело, то для Алании такая деталь уникальна. Тут, видимо, дело в основе: в основе петроглифы старше башен, а зодчие и уазданы почитали удачей найти в горах такой оберег.
20а.
Выше по горам уходят пастбища Халгон, за которыми присматривает пара башен Габисовых. Старейшие в бывшем селе, они отмечают его изначальное место:
21.
Связующим звеном Халгона и Цмити, снизу от первого и сверху от второго, было кладбище - небольшой, но очень живописный "город мёртвых" с островерхими мавзолеями (зоппадз) 15-18 веков.
22.
Причём - неожиданно крупными: в Дзивгисе из прошлой части или Даргавсе из следующей они заметно меньше. То, впрочем, и понятно: земля в горах - слишком ценный ресурс, чтобы отдавать её кладбищам, а в этих мавзолеях усопших просто оставляли на каменных полках. Всё это напоминает зороастрийские "башни молчания", но сама традиция, возможно, уходит к тем древним культам арийских кочевников, из которых вырос зороастризм.
23.
Как бы то ни было, на фасаде зоппадза - крест:
24.
Город Мёртвых и мёртвый градообразующий рудник:
25.
Теоретически, тут есть и древние подземные гробницы, что несколько нарушает легенду о Цимите. Археологи накопали, что поселение на этом месте возникло примерно в 9 веке, не то что после краха Алании, а даже до её расцвета.
26.
Пройдя некрополь, мы дошли до белого камня, который мог в давнее время быть и каким-нибудь жреческим алтарём:
27.
И - долго любовались округой. Вот новодельный галуан (замок) какого-то большого и важного осетина в одном из боковых ущелий:
28.
А прямо напротив Цмити, над крутыми обрывами стоит селение Лац - древнейшее в Куртатии. Осетины считают его название греческим, но то немудрено - звучание-то у него типично нахское, так что возможно и жили тут ещё арги. В Лац тоже стоило заехать - среди его домов с длинными "грузинскими" балконами сохранились отполированные за века камни-"стулья" ныхаса, древний "чашечный камень" (плита с множеством искусственных углублений) и дзуар самого Хуацао, а советские режиссёры местной киностудии особенно любили снимать горскую натуру именно там. Но - как-нибудь в следующий раз...
29.
Цмити же тянулось когда-то вдоль всей своей террасы: его каменная часть - лишь что-то вроде "кремля", обители надменных уазданов. От простиравшихся на километры турлучных хижин фарсаглагов не осталось следа:
30.
Но и поныне дальнюю околицу отмечает Тыхосты-дзуар, один из самых красивых в Осетии:
31.
Его фундамент - вполне исторический, а "часовня" над ним разрушалась и воссоздавалась не раз. Прошлое здание начала ХХ века раскурочили в лихих 1990-х кладоискатели, а нынешнее собрали заново считанные годы назад:
32.
И в переполненном туристам Куртатинском ущелье - позаботились об эстетике... но и дверь по той же причине наглухо заперта:
32а.
На стопке круглых каменных плит - сафа (надочажная цепь, святыня горского дома) и, внезапно, лук: особые обряды Тыхосты-дзуара были связаны со стрелами. Мужчины братались, ломая стрелу и оставляя здесь её обломки, но самым необычным выглядел обряд Цауаггаг: мальчика лет 5 одевали в черкеску и папаху, давали ему в руки лук и стрелы и сажали на этот камень, после чего советовались с ним, как со старейшиной. Наблюдая за его поведением, взрослые понимали, какое предназначение мальчика ждёт, ну а после он всё больше времени проводил с отцом или аталыком, чем с матерью.
33.
Напротив дзуара - одинокий менгир, наверняка образующий какую-нибудь астрономическую конструкцию вместе с "часовней" или той "аркой" на вершине Кариухоха:
34.
Но - едем дальше по ущелью. Спуск с Цмити приводит в Урикау, закоулки которого скрывают галуан Карацевых, первыми сошедших с круч. Живёт тут, кстати, чуть больше сотни человек, но село кажется довольно крупным, так что видимо многие осетины приезжают в отчие дома на лето. Дальше ущелье сужается, но вдоль него далеко тянется узкий и разреженный Хидикус, нижнее предместье Цмити, построенное его основателем "на груди предков" (то есть на месте кладбища) истреблённого племени цариттов.
35.
В его центре Фиагдон разделяет ассианство и православие. На ближнем берегу строится дзуар:
36.
И деревянные "варяжские" рога уже тянут на "куртатинский стиль" этих сооружений:
36а.
К нему примыкает очередной Символ Осетии - причём, кажется, входящий не в изначальную десятку 2020 года (из которой в прошлой части я показывал Зеркального Барса и Меч Кровников), а поставленный позже. Странное "мировое древо" - увеличенная копия скифского навершия, и олицетворяет Папая - бога-демиурга, владыки неба и солнца, известного как Хуацао у осетин. Впрочем, и Папай - лишь греческая транскрипция из трудов Геродота, а сами скифы вполне могли называть как-нибудь поближе к аланской версии.
37.
Скифскому богу противолежит церковь Жён Мироносиц (2003-04):
38.
В основе - вполне историческая (1908-10), хотя догадаться об этом трудно. Первый деревянный храм в Хидикусе поставили ещё в 1858 году проповедники Осетинской духовной комиссии.
38а.
Ну а самый высокогорный в нашей Стране Великих равнин (1289м) Аланский Успенский монастырь начинался на плоскости. В 2000 году в доме отдыха локомотивных бригад в Беслане (который так-то главная станция Осетии) поселились несколько осетинских монахов, служивших послушниками в курском Рыльске. Вскоре им перешла построенная чуть раньше церковь у вокзала, а к 2003 году община разрослась настолько, что переехала в горную глушь. Так появился действительно АЛАНСКИЙ монастырь - не так давно я рассказывал, как параллельно с превращением ассианства в полноценную религию, и осетинское православие пытается найти свою, не русскую и не грузинскую, самобытность. По крайней мере в архитектуре - построенный к концу 2000х годов Успенский монастырь с храмом Моздокской Богоматери совершенно не похож на русские обители. Зато сразу приходят на ум алано-византийские храмы Нижнего Архыза и долины Теберды - примерно такие монастыри-галуаны из дикого камня вполне могли стоять на горных кручах Алании и в излучинах её степных рек.
39.
Наверх ведёт лестница - очень широкая:
40.
И необычайно крутая:
40а.
Новодельные храм и корпуса вписаны в старинные башни Гусовых, потомки которых вероятно имели отношение к переезду обители:
41.
Особенно эффектна не тронутая ремонтом башня чуть в стороне:
42.
Каким-то образом ставшая монастырской голубятней:
43.
В отдельном дворике - кельи:
44.
Напротив обители на валунах начертаны кресты, и это тоже смутно, скорее в эмоциях, чем в фактах, напоминает о древней Алании:
45.
Вокруг храма не протолкнуться от туристов - для большинства из них Аланский монастырь конечный пункт экскурсии по Куртатинскому ущелью. Но мой девиз - "увидеть больше!": понимая, что до заката время ещё есть, но недостаточное, чтобы ехать в Тагаурию, мы взяли курс вверх вдоль Фиагдона. Последнее по ущелью село Харисджин глядит на узкую долину несколькими башнями:
46.
Но мы и тут не успокоились, а как закончилась проезжая для нашей арендованной "Лады" дорога - пошли пешком вдоль Фиагдона, ставшего уже откровенно горной рекой:
47.
Над разрушенным мостиком видны остатки горной добычи:
48.
У тропки, на месте покинутого аула Цазиу, встречает символический цырт Гисо Мирзаганова (настоящая могила утрачена), более всего впечатляющий датами жизни "1746-1913". Как и в случае с долгожителями Талышских гор (из них знаменитый Ширали Муслимов), проверить это невозможно, но в чём-то осетины пошли даже дальше талышей: кое-где пишут ещё и про Таболат Алиеву, которая якобы прожила самую долгую жизнь в истории - 181 год! Я всё же выскажусь скептически, что в каждом из этих случаев речь идёт о династиях долгожителей: когда в возрасте около 100 лет уходил отец, его сын уже был глубоким старцем и продолжал занимать то же почётное место в общине, а подрастающие поколения просто путали одного с другим. Ещё пишут, что за год до смерти старик Гисо предсказал три небывалых войны - две будут скоро, третья - через много-много лет, и по её итогам в мире останутся только два государства. Разумеется, и тут не понять, было то пророчество действительно сказано Гисо Гигоевичем или же вложено потомками в его уста. Но независимо от цифр, этот памятник посвящён человеку, проживший в горах долгую и достойную жизнь.
49.
Ну а мы не остановились и тут - чуть дальше, где проходимая для джипов дорога упирается в заборы и будки погранзоны, высоко над ней висит полуразрушенная башня. Найдя узкую, еле натоптанную тропу, мы поднялись туда - и заняло это минут 30-40.
50.
Башня охраняла миниатюрную Иверскую часовню, более известную как Мады-Майрам (Мать Мария). Огарки свечей напоминают, что это не ассианский дзуар, а христианская церковь. И более того, Аланский монастырь - именно её преемник:
51.
Несколько веков в этой скромной постройке хранилась главная христианская святыня Осетии - список Иверской иконы, что даровал своему народу багатар Давид-Сослан, выросший в грузинских дворцах муж царицы Тамары. В 1793 году икона была перенесена в Моздок, где и стала Моздокской Богоматерью. Её подлинник бесследно исчез в Гражданскую войну, и даже по освящении монастырского храма, как пророчествовали иные иерархи, не явился.
51а.
Часовня оказалась заперта, но и без неё с Мады-Майрам открываются прекрасные виды. Поперёк ущелья течёт речка Саджылдон, в устье которой стоит цырт Гисо Мирзаганова:
52.
Вниз по ущелью, за поворотом, выглядывает какая-то турбаза, неприметная вблизи:
53.
Всё это уже не Куртатинское, а Хилакское ущелье. В нём нет населённых пунктов, но есть руины кау и башен среди девственной природы, святилища и даже пара полуразрушенных "заградительных стен" поперёк ущелья - с этим жанром осетинского зодчества я, увы, познакомиться не успел. До ближайшей Гутиевской стены идти порядка 5 километров, и мы понимали, что туда-обратно не успеем дотемна. Подробный рассказ о хилакских красотах есть здесь.
54.
А с самых его верховий где-то в 1730-х годах ушёл от кровной мести Дзауг Бугулов. Ушёл далеко, за Терек, в земли ингушей, где поставил село Дзауджикау, из русской крепости около которого вырос Владикавказ. По другой версии, там стояло ингушское село Заурово, и главное, Кавказ не допускает синтеза: либо одни ОСНОВАЛИ, а другие УКРАЛИ - либо наоборот. На самом деле там вполне мог стоять двунациональный (и, соответственно, двуименной) аул, где селились осетины, не имевшие возможности оставаться среди своих.
55.
Ну а нам лишь оставалась повторить путь Дзауга... чтобы на следующий день вновь вернуться к местам из начала сегодняшнего поста и отправиться за перевал в Тагаурию. В следующей части - про её (да и всей горной Осетии) самые яркие достопримечательности: Мидограбинские водопады и Город Мёртвых Даргавс.
АЛАНИЯ-2023
Обзор поездки и оглавление серии.
Алания. История, культура, религия осетин.
Моздок и Беслан (2021).
Республика Северная Осетия - Алания
Владикавказ. История, колорит, трамваи.
Владикавказ. Вдоль Терека
Владикавказ. Проспект Мира.
Владикавказ. Центр.
Владикавказ. Вокзал, "Электроцинк", окраины.
Владикавказ. Проспект Коста.
Равнинная Осетия. Ардон, Дигора, Чикола, Эльхотово.
Куртатинское ущелье. Кадаргаван и Дзивгис.
Куртатинское ущелье. Верхний Фиагдон, Цмити и верховья.
Тагаурия. Мидаграбинские водопады и Даргавс.
Тагаурия. Кармадон и Гизельдон.
Транскам. Алагир.
Транскам (Военно-Осетинская дорога). Мизур, Садон, Нузал.
Транскам (Военно-Осетинская дорога). Цейское ущелье.
Транскам (Военно-Осетинская дорога). Нар и Лисри.Дигория. Задалеск и Донифарс.
Дигория. Стур-Дигора и Тапан-Дигора.
Дигория. Уаллагком.
Южная Осетия - Государство Алания
Общий колорит и дорога через Джаву.
Цхинвал (Чреба). История и колорит.
Цхинвал (Чреба). Еврейский квартал.
Окрестности Цхинвала.
Дорога в Ленингор. Ирыкау (Эредви), Икорта, Армази.
Ленингор (Ахалгори).
Урстуалгом. Ущелье Белых Туальцев.
Военно-Грузинская дорога
До Верхнего Ларса с заездом в Ингушетию.
Хевия. Степанцминда (Казбеги) и Гергети.
Хевия. Сно и Сиони.
Хевия. Трусовское ущелье (Тырсгом).
Крестовый перевал и Гудаури.
...ну и дальше большой-большой цикл про Грузию.