Военно-Грузинская дорога. Часть 4: Крестовый перевал
Главный Кавказский хребет уступает Боковому хребту высотами, но главным его делает и не высота. От Чёрного моря до Каспия не пересечённую ни одной речной долиной, эту "стену Кавказа" можно только перелезть. Военно-Грузинская дорога проходит Главный хребет по Крестовому перевалу (2395м), чьё значение для литературы русского романтизма трудно переоценить - не говоря уж про историю, политику, экономику... В прошлой части отклонившись в фантастическое Трусовское ущелье с его руинами осетинских сёл, теперь вернёмся на дорогу к её кульминации.
Первое, что надо знать о Военно-Грузинской дороге - в своём нынешнем виде она существует последние месяцы. У показанного в позапрошлой части села Коби, где путники былых эпох, возвращаясь в Россию, облегчённо выдыхали, что самое сложное позади, теперь кипит стройка, а с причудливыми грузинскими буквами соседствуют ещё более причудливые китайские иероглифы: с 2021 года под перевалом бьют тоннель длиной 15,1км. Занимается этим не абы кто, а "China Railway Group", мировой лидер транспортного строительства, свою Поднебесную давно опутавший сетью высокоскоростных магистралей и пронизавший сетью тоннелей. За вычетом метро и акведуков тоннель под Крестовом перевалом будет в постсоветских странах 3-м по длине вообще (после Камчикского в Узбекистане и Северо-Муйского на БАМе) и безусловно крупнейшим автодорожным: уходящий лидер, Шахристанский тоннель в Таджикистане, короче почти втрое (5323м). Впрочем, уместно ли тут будущее время? Крестовый тоннель как дыра в земле прошил хребет ещё в апреле 2024 года (мы, напомню, ездили тут в сентябре-ноябре 2023-го), а дальше - уже детали... Так что к следующему лету весь наш сегодняшний путь станет в чистом виде туристическим аттракционом.
2.
Впрочем, Военно-Грузинская дорога - структура сама по себе динамическая, и в "Герое нашего времени", "Двенадцати стульях" или моём блоге даны описания фактически разных дорог. Её стройка, начатая в 1783 году, затянулась так, что царь предпочёл подобру-поздорову вывести войска из Грузии, отдав её на растерзание персам. Лишь в 1799 году ВГД открылась как вьючный путь, не сильно отличавший от трактов, по которым караваны раданитов везли дары северных стран в города Востока: первая переброска войск в Тифлис заняла больше месяца. Но так можно было возить хотя бы стройматериалы: в 1801-14 годах уже колёсная Военно-Грузинская дорога по сути была проложена заново. В 1825-27 на ней появилось 11 почтовых станций, которые каждый путник той эпохи явно запоминал на всю жизнь: оставленные нами позади Балта, Ларс, Казбеги, Коби, лежащие впереди Гудаури, Кайшаури, Пасанаури, Ананури, Душети, Цилканы и Мцхета. В 1861-63 годах, с порядочным изменением трассы (Кайшаури заменила Млета), дорога обзавелась твёрдым покрытием и капитальными мостами, и путь по ней сократился до стабильных двух дней. Не поколебал роль Военно-Грузинской дороги и запуск дублёров - Военно-Осетинской (1897) и Военно-Сухумской дорог (1903). В 1901 году по ВГД впервые проехали автомобили, в 1905 на неё вышли автобусы, и это потребовало очередной реконструкции. Окончательно нынешняя (то есть, находящая накануне перемен) трасса оформилась в 1940-50-е годы силами пленных немцев, когда грузинское лобби смогло придушить проект Транскавказской магистрали с тоннелем через Рокский перевал. Правда, ненадолго: Транскам всё же пустили в 1986 году, и следующие 5 лет ВГД успела побыть в первую очередь дорогой экскурсантов. Но расцвет Транскама был недолгим - ему не повезло проходить через Цхинвал... В 2010 году Россия смирилась с ролью ВГД как единственной дороги в Грузию, а бенефис её настал в 2022 году с превращением в Великий Антисанкционный путь: армянские фуры теперь тянутся по горам как вагоны товарного поезда, превращая езду грузинских легковушек в ад. Схему мне объясняли так: товары выгружаются в Дубае, оттуда поставляются в такой же заклеймённый санкциями Иран, проходят перерегистрацию и с армянами едут уже в Россию. Заказчика найти, однако, шофёру стало лишь труднее - быстрее оборотов на этой золотой жиле растёт конкуренция. С армянским дальнобойщиком мы доехали от Верхнего Ларса до Степанцминды, с его соотечественником, часа полтора простояв у выезда из Степанцмиды и порой отбиваясь от наглых лошадей, то толкавшихся грудью, то пытавшихся попробовать мою куртку на зуб, уехали дальше. И надо же было самый красивый участок пути проехать в кабине без открывающихся стёкол! Так что за блики - прошу извинить:
3.
В 15 километрах от Степанцминды (она же Казбеги) узкая Долина (как переводится название здешней исторической области Хевия) расширяется котловиной Коби. Тут целый узел ущелий: налево уходит необитаемое Ухатское ущелье (при Советах популярное как "дикий" горнолыжный склон), а направо - Трусовское ущелье, вместе с Кобийской котловиной образующее "секретную локацию" Алании: в них стояли когда-то 22 осетинских села, из которых происходило более 60 фамилий, и именно осетины обслуживали Крестовый перевал в дореволюционную эпоху. "Пост Коби находится у самой подошвы Крестовой горы, чрез которую предстоял нам переход. Мы тут остановились ночевать и стали думать, каким бы образом совершить сей ужасный подвиг: сесть ли, бросив экипажи, на казачьих лошадей, или послать за осетинскими волами?" - вот как описывал местные реалии 1829 года Пушкин, путешествуя в Арзрум. Теперь выбор тоже есть даже без учёта тоннеля - проехать перевал или сесть на канатную дорогу, с 2019 года ведущую из Алмасиани (село у начала Трусо) на горнолыжный курорт Гудаури: с 2 пересадками это 7,5 километров. Причём работает она не только для туристов, давая возможность местным жителям обойти лавину или завал, прежде наглухо отрезавшие Казбегский район от остальной Грузии. Проехать её было бы заманчиво (хотя и не дёшево - 45 лари, то есть 1800 рублей), но я решил, что самая воспетая в русской литературе дорога - важнее. Даром что друг от друга они не видны - кабинки плывут по канату налево от мрачной горы Бидара (3174м), а моторы машин ревут справа:
4.
Там начинается Байдарская долина, и въезд в неё напоминает отрыв от земли на взлётной полосе аэродрома - в секунды Кобинская котловина остаётся где-то далеко внизу. Как и тщедушная речка Бидара с железистой водой, окрашивающей в намытых паводками камнях постоянное русло:
5.
"Идём по косогору; узкая, скользкая дорога, сбоку Терек; поминутно все падают, и всё камни и снега, солнца не видать. Всё вверх, часто проходим через быструю воду, верхом почти не можно, более пешком…" - так описывал эту дорогу в 1818 году, ещё до появления почтовых станций, Грибоедов. С той оговоркой только, что Бидару он принял за истоки Терека, который на самом деле течёт из Трусо. С 1864 года подъём открывает Байдарский мост, судя по облику его современного дублёра проработавший не менее столетия:
6.
Но подлинный символ Бидары - галереи:
7.
Ведь её бичом из века в век были лавины: именно Байдарская долина, а не Дарьяльский каньон, слыла самым опасным местом Военно-Грузинской дороги. Её трасса начертана кровью - на то, чтобы методом проб и ошибок понять, в каких местах снег и камни сыплются чаще всего, ушли десятилетия.
8.
На кадре выше - проезжий полуторастолетний Кулагин мост, название которого по фамилии строившего все эти мосты инженера ещё помнят ветераны тракта. Галереи же сооружали тут раньше мостов, примерно с середины 19 века:
8а.
Лишь меняя от эпохи к эпохе деревянные балки на бутовый камень, а бутовый камень - на железобетон:
9.
До их появления российская армия и казачество порой теряли в бою со стихией целые эскадроны, да и отдельных людей, пусть не вошедших в историю, но знаменитых современникам, тут сгинуло немало. Своеобразный памятник - народные названия галерей (изначально - завалов), ходившие ещё в ХХ веке: например, Почтовая (где сбросило в пропасть кибитку с почтой) или Персидская (где жертвами стихии стали то ли купцы, то ли дипломаты из Ирана).
10.
Самой же известной была Майорша - легенда гласит, что однажды тут ехала некая строптивая жена майора с горничной, чем-то провинившейся в пути. Майорша высадила девушку, велев идти за перевал пешком, а сама, продолжая во весь голос орать, какая та негодница, поехала дальше в кибитке... ну, а что бывает, если орать зимой в узком горном ущелье - думаю, вы проходили ещё в школе на уроке ОБЖ.
11.
Майорша - ещё и самая длинная галерея Бидары: три прошлых кадра - это всё она! И в сентябре мы вольно мчались по асфальту, а вот в ноябре благоразумнее было скрыться под тёмные своды:
12.
Майоршей называется и ближайший к дороге травертин, один из множества в Байдарской долине. И думается, совпадение тут не случайно: травертиновые поля, отложения кальциевых источников, возникают там, где вода течёт по широкому склону тонкой плёнкой. Как раз идеально, чтобы подтачивать снег:
13.
Впрочем, по другим данным, изначально Майорша - это первая снизу галерея Байдарской долины, мной запечатлённая на кадре №7, и лишь позже, хотя и во времена чёрно-белых открыток, это прозвище перешло на самую длинную и эффектную галерею.
14.
Фура, между тем, выписывала петли по ровному асфальту серпантина. Дальнобойщик-армянин, столь вежливый, что в присутствии Наташи демонстративно не курил, в ответ на наши впечатления от Хевии рассказывал, какие грузины националисты и как сильно они тут ненавидят русских. Потом - подвёл итог "У нас тоже после войны в Арцахе к России стали хуже относиться", и это при том, что тогдашнему осколку Карабаха оставался ещё месяц до скоротечной последней войны.
15.
Ну а Хевия, столь красивый и столь недружелюбный к гостю край, осталась позади. На краю - руины башни, оставшейся от осетинского села Бидара. Это там застигнутые метелью Михаил Юрьевич и Максим Максимович "добрались до скудного приюта, состоящего из двух саклей, сложенных из плит и булыжника и обведенных такою же стеною", где "оборванные хозяева приняли [их] радушно. Я после узнал, что правительство им платит и кормит их с условием, чтоб они принимали путешественников, застигнутых бурею" - этакий аварийный приют, отмечающий верхний конец жестокой Байдарской долины.
16.
Дорога делается почти горизонтальной, пересекая что-то вроде киргизских джайлоо - даже с юртами, или вернее каким-то сделанным по памяти их подобием. Летом здесь отдыхают от жары и синтетики арабы из Эмиратов, но в сентябре в горы приходят холода, не поддающиеся их воображению - шатры мы застали в процессе разбора:
17.
На самом деле от Коби мы набрали не так уж и много, всего-то метров 400 - но кажется, что поравнялись с вершиной Бидары. С обратной стороны она - как убитый дракон, раскинувший крылья по плато:
18.
Вот наконец по левую руку, довольно далеко от дороги, показывается чуть надбитый каменный крест, о котором во времена Лермонтова существовало "странное, но всеобщее предание, будто его поставил император Петр I, проезжая через Кавказ; но, во-первых, Петр был только в Дагестане, и, во-вторых, на кресте написано крупными буквами, что он поставлен по приказанию г. Ермолова, а именно в 1824 году".
19а.
Современный миф же считает "тем самым" крестом знак, около которого мы спрыгнули с фуры:
19.
Отгадка проста - пологую, как оплывший курган, Крестовую гору (2466м) в прошлом обходили по разным сторонам и высотам в зависимости от погоды. Крест Ермолова с её северной стороны расположен условно, а дорога "закрепилась" на нынешнем месте лишь в 1860-х, когда этот знак и появился. Бетонные кресты же и вовсе стоят на кладбище тех самых немцев, что так и не смогли прорваться к этому перевалу на танках:
20.
К знаку прилагалась казарма дорожников, видимо тех же 1860-х годов:
21а.
Теперь у её руин - небольшой и видимо даже не всегда обитаемый монастырь Святой Нины совершенно исландского вида:
21.
Такие ассоциации - неспроста: Закавказье встречает "мордорскими" пиками потухших вулканов Кельского плато, с лугов которого текут по разным сторонам Арагва и Терек. Справа, как я понимаю, уходит в облака Хорисар (3736м), но главным на плато выглядит чуть менее высокий Шерхота (3694м), на спутниковой карте кажущийся мрачным чёрным солнцем. Где-то за ним проходит граница Южной Осетии, в которой мы любовались этим плато почти под такими же тучами из глухого ущелья Белых Туальцев:
22.
Над дорогой - циклопического вида полуразрушенные стены, при виде которых так и хочется поверить в истории о великанах, кости которых водитель или гид по глубинке Кавказа лично видел в детстве, а потом всё увезли в Ватиканский архив зловредные археологи. Вероятнее, что это тоже остатки противолавинных укреплений:
23.
Эти стены стали утешительным призом - по-хорошему нам надо было не к ним идти, а пересекать дорогу и спускаться пологим склоном Крестовой горы, вотпрямотам, где когда-то Пушкин ехал в сторону Арзрума. Полка дороги ещё цела, хотя, как я понимаю, там и на джипе теперь не проехать:
24.
"...мы спускались (...) в Чертову долину… Вот романтическое название! Вы уже видите гнездо злого духа между неприступными утесами, - не тут-то было: название Чертовой долины происходит от слова «черта», а не «черт», ибо здесь когда-то была граница Грузии". Осмелюсь предположить, всё-таки - от слова "Чёрт", хотя бы потому, что граница Грузии по этому хребту проходила разве что при Фарнавазидах с Аршакидами, да и Чёртов мост ровно с той же этимологией я уже показывал в Дарьяльской теснине. А вот улететь к чёрту с этих обрывов можно было на раз-два. Но и Лермонтов - писатель, а не краевед: что бы он там ни напутал, сама долина - вот:
25.
Хорошо видна, пожалуй, самая известная достопримечательность Крестового перевала - Арка Дружбы России и Грузии (1983). Поставленная к 200-летию Георгиевского трактата (о протекторате над Грузией) и начала строительства Военно-Грузинской дороги, она благополучно пережила пик вражды, ну а дальше возобладал прагматизм - "зачем ломать то, на чём можно сделать деньги?". Теперь тут посреди суровых гор словно оказываешься на базаре, где звучат все индоевропейские языки с примесью дравидийских и семито-хамитских:
26.
Эпиграф монумента - стихи Шота Руставели, под храмами с конической и луковичной главками представленные на обоих языках:
Другу верный
Друг поможет
Не страшит
Его беда
Сердце он отдаст
За сердце
А любовь -
В пути звезда.
27.
На правой стороне - русские сюжеты с церковными главками, Святогором и Садко да хлебом-солью, которыми народ встречает Революцию:
28.
И небо в космонавтах над рыжей головой солдата-победителя:
29.
С другой стороны - стена Грузии, при виде которой так и хочется пуститься в пляс с криками "Асса!":
30.
И как я прочёл без подсказок русские образы, здешние образы, думаю, без подсказок узнает любой грузин:
31.
31а.
А вот для всех этих немцев и англичан, французов и швейцарцев, венгров и поляков, персов и индийцев с обеих сторон будут просто цветастые пятна. Друзья - это те, кто понимают друг друга:
32.
Снаружи монумент суров и неприступен, ну а пушкинские строчки, -
Кавказ подо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины;
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне.
, - явно родились на краю этой бездны.
33.
Да и орёл за без малого 200 лет никуда не делся:
33а.
Впрочем, чтобы насладиться видами Кельского плато и лежащего внизу Кудского ущелья сполна - лучше прогуляться ещё с полкилометра вверх от памятника: каждая гора, теснина, речка тут особенно хорошо смотрится со своей точки.
34.
"Под нами лежала Кайшауриская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; (...); направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую" (...) направо был утес, налево пропасть такая, что целая деревушка осетин, живущих на дне ее, казалась гнездом ласточки".
35.
Собственно, вот она, эта деревушка - Ерет, или по-грузински Эрето. Здесь, у истоков Арагвы, находилось осетинское Кудское горное общество - самое маленькое (всего 5 селений - ещё Куд, Ганис, Фаллагкау и Дзуарикау) и самое крепко отделённое горами от всех остальных. Но исторически это тоже часть Туалгома (Двалетии), группы долин по обе стороны Кавказа, жители которых многое перенимали ещё у скифов, а окончательно перешли на осетинскую речь в 13-15 веках, когда горы заполонили беженцы из разорённой Алании. На каком языке туальцы говорили прежде - конечно, политический вопрос: при взгляде с юга их предками считают сванов, с северо-запада - адыгов, а с северо-востока - вайнахов. Мне кажется вероятным, что предками двалов были те и другие и третьи: Трусовское, Кудское и Ксанское общество говорят самобытном, но при том общем наречье, а значит, вероятно, был у них и общий обособленный субстрат. Например, цанары - ещё один таинственный народ столь же неясного (вплоть до следов Урарту!) происхождения, в 787 году покоривший Кахетию, а в 853 разбивший на этих горах 120-тысячное войско арабов, причём - уже имея своё православное княжество, глава которого назывался корикоз (хориепископ). Как бы то ни было, в достоверные времена русского господства именно кудцы обслуживали перевал, и все нелестные эпитеты, коими Лермонтов награждал погонщиков - именно про жителей тех аулов.
36.
И всё же кудцам повезло оставить след в литературе - как осетинской (отсюда родом был Сека Гадиев, писатель конца 19 века, основоположник национальной прозы), так и русской:
На склоне каменной горы
Над Кайшаурскою долиной
Еще стоят до сей поры
Зубцы развалины старинной.(...)
Но грустен замок, отслуживший
Когда-то в очередь свою,
Как бедный старец, переживший
Друзей и милую семью.
Грандиозный пейзаж Гудского ущелья и Кельского плато превратил в памяти Лермонтова утлую деревеньку спивающихся погонщиков и возниц в древний замок князя Гудала, чья дочь Тамара столь неудачно полюбила Демона. Замок в той поэме был явно не осетинский: "от мусульманского кинжала", то есть чеченского или аварского налёта, "бежали робкие грузины" тоже куда-то сюда. Но впрочем, всё это - лишь собирательный образ романтики Кавказских гор:
37.
Покинуто осетинами Гудское ущелье было, как я понимаю, ещё раньше и тотальнее, чем Трусовское - в нём теперь вовсе никто не живёт. Вдали хлещет 45-метровый водопад Эрето, под ногами струится Арагва, вдоль которой дорога и будет идти до самой Мцхеты, ну а круглый пруд напоминает о близости горнолыжных склонов...
38.
Ветер да простор подразожгли аппетит, и я знал, что там, где кончится хребет, нас ждёт Пасанаури - всегалактическая столица хинкали. Вскоре у края мемориала нас подхватили двое молодых грузин, один из которых, с чёрными кудрявыми усами, отлично говорил по-английски. Причём - говорил много, говорил охотно, говорил доброжелательно: за три дня в Хевии мы успели отвыкнуть, что люди вообще могут так говорить! И вот под эти разговоры мы помчались дальше по Военно-Грузинской дороге - мимо руин советской гостиницы:
39.
Чьи постояльцы могли созерцать такой вид - справа обратите внимание на едва заметную Арку Дружбы:
40.
А последняя, самая широкая и высокая двухпутная галерея...
41.
...вывела нас в Гудаури - официально крошечное село (50 жителей), а фактически - многоэтажный город прямо на серпантине. Оно встречает заброшенной почтовой станцией, как я понял - типовой 1860-х годов с послевоенной облицовкой: на исторических фото почти такие же мелькали в Казбеги или Коби, но - не сохранились так, как здесь.
42.
От её предшественницы "пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу". Самое удивительное же свойство Гуд-горы (вы тоже в школе не понимали, почему она Good, если на неё залезть так трудно?!) - в том, что никто толком не знает, где она находится: судя по всему, по состоянию на 1837 год, когда Лермонтов тут проезжал на самом деле, это было (как, кстати, и Казбек, который на самом деле Мкинварцвери) неофициальное прозвище какой-то из окрестных вершин вроде Дедаэны (3449м) или Садзеле (3279м), а то и просто неприметной кручи около них.
43.
Теперь, вполне вероятно, застроенной: на рубеже 1970-80-х, когда полным ходом шла прокладка Транскама, советская власть решила не дать Военно-Грузинской дороге зачахнуть и устроила здесь горнолыжный курорт. Свою популярности он не растерял и ныне, как среди грузин, так и среди европейцев: разбросанный по всему склону посёлками Нижний, Верхний и Новый Гудаури, опутанный приходящими из-за Бидары канатками, он даже летом представляет собой вполне живой и людный городок. Гостиниц тут больше, чем постоянных жителей, и некоторые из них стоят хорошенько выше 2400 метров - хоть и не постоянное жильё, а всё-таки - высочайшее в Грузии. Особенно всё это впечатляет зимней ночью, когда из мглы и холода суровых гор вдруг попадаешь с огням, витринам и беззаботным лицам:
44.
Кадр выше я снял от магазина, куда грузины решили зайти, а выходя - подарили нам по бутылочке воды и шоколадке. Ожидая их, я любовался задним планом Гудаури - стеной Ломисского хребта, разделяющего долины Арагвы и Ксани. Или - Грузию и Южную Осетию, причём здесь граница пролегла лишь в 2008-м: почти опустевшее Ксанское ущелье раскрывается в Ленингор, исторический Ахалгори, где грузины традиционно составляли большинство. В 1992 году Ахалгорский район остался под контролем Тбилиси, а в 2008-м, строго по атласу, был занят российской армией и передан непризнанным властям.
45.
Самый нижний район Гудаури - село Кумлисцихе, бывший осетинский Уалваз, мне запомнившийся строящимся монастырём необычной формы. Примерно сюда быки, нанятые вместе с осетинами-погонщиками в Кайшаури, тягали повозки с поклажей Михаила Юрьевича и Максима Максимовича, а само Кайшаури, где начинался "Герой нашего времени", ныне забытое и почти опустевшее село в стороне от трассы, полвека было точкой перехода "от грозного Кавказа к миловидной Грузии" (по словам история Василия Потто). Прежде оттуда вёл к Гудаури нудный и крутой тягун, на котором с гужевым транспортом не могла совладать лошадь. Внедорожник, впрочем, проходит - какая-то грунтовка спускается там до сих пор:
46.
Ну а ключевым объектом реконструкции дороги в 1860-х стал Млетский спуск - необычайно плотный (так что не снять вид вдоль него) серпантин из 6 зигзагов, вырубленный в кельской лаве. Больше всего это похоже на причудливо закрученную горку в аквапарке, на мудрёный бобслейный спуск - за считанные минуты мы сбросили 400 метров!
47.
В ноябре же, по пути домой, омнибус минивэн, вёзший нас во Владикавказ из Тбилиси, остановился у самого нижнего изгиба. На несколько духанчиков, убогих примерно как в эпоху Лермонтова и Грибоедова, взирает симпатичный монумент "отцам" этой дороги:
48.
У Млетского спуска их двое: инженер Бернард-Болеслав Косцеша-Статковский и генерал Григол Орбелиани, оба - личности незаурядные. Пинский шляхтич Болеслав Игнатьевич карьеру сделал на Кавказе как горно-транспортный инженер, старавшийся по-настоящему понять горы - так, именно он ввёл в русский язык слово "сель". Тифлисский князь Григол Зурабович же носил одну из знатнейших фамилий Кавказа, основатель которой пришёл из таинственной, нигде больше в летописях не упоминавшейся земли Ченк то ли в Алании, то ли в Албании. В 1177 году Орбели (тогда эта фамилия звучала так) возглавили мятеж против Георгия III, решившего возвести на трон свою дочь Тамару вместо законного наследника Деметре, и за это царь почти под корень истребил их дом. Выживший Липарит Орбели, однако, был прощён и даже, став соответственно Орбеляном, получил в удел Вайоц-Дзор в освобождённой от тюрок Армении, а по ходу веков его потомки уже как Орбелиани вновь укоренились в Грузии. В 19 веке история повторилась: Григол участвовал в заговоре грузинский князей против Романовых, организованном, однако, столь наивно и бестолково, что раскрыть его не составило труда. Но после короткой ссылки Григол Зурабович был прощён, отчаянно воевал за Россию в Дагестане, получил от "отца отечества" Ильи Чавчавадзе клеймо предателя, а в 1860-х не словом, а делом сокращал путь из Тифлиса в Петербург. Выразительный памятник ему, уж не знаю, каких годов постройки, и украшает поворот дороги, а вот табличку, где упоминался и Статковский, унёс куда-то Ветер Перемен:
48а.
Рядом льётся родник, на старых фото бивший вверх фонтаном:
49.
А слово "очаровательный" вполне подходит к пейзажу за Арагвой что летом, что зимой:
50.
На самом деле мы по-прежнему очень высоко - в 1680 метрах над уровнем моря, всего на сотню метров ниже мрачной Степанцминды. Но - ветры юга согревают: по ту сторону гор такие пейзажи ожидаешь видеть ниже где-то на километр.
51.
За Арагвой протянулась Млета, с 1860-х до 1940-х главная станция Военно-Грузинской дороги, где большинство путников вставали на ночлег отдыхать после горных дорог или начинать их штурм на рассвете. За рекой видна Георгиевская церковь видимо тех же 1860-х годов, также известная как Квемо- (Нижний) или Ахал- (Новый) Ломиси:
52.
Так называется монастырь, самый высокогорный во всей Грузии (2452м), чья непривычно широкая и очень древняя (9-10 века) базилика вместе с руинами колокольни шатается на лезвии хребта между Грузией и Аланией. Дословный перевод его названия - Львиный, а по сути скорее Бычий: ломи, "бык-лев", в средневековой Грузии назывался ещё и вожак стада. Легенда гласит, что такой бык с иконой на рогах привёл сюда из Персии освобождённых грузинских пленников: якобы, там, куда угнали их, 7 лет не всходил урожай, не прирастала скотина и даже сам шах не мог завести наследника. Мобеды (зороастрийские жрецы) сказали, что вся беда - от грузинских икон, и шах повелел сжечь эти иконы... но одна из них, со Святым Георгием вдруг воспарила из огня и, сев быку на рога, указала ему путь, а следом за животным под изумлённые взгляды персов потянулись и пленники. Ещё эту икону называли Белый Георгий, по-грузински Тетри-Гиорги, что в общем слегка созвучно с Тауранггелос или Таранджелоз: в прошлой части я показывал аланское святилище плодородия, почти так же стоящее в горах над ущельем Трусо. Как и там, в конце весны - начале лета здесь проходит праздник Ломисоба с кровавым жертвоприношением десятков овец, которых паломники на плечах тащат снизу. Другая святыня Ломиси - пудовая цепь: якобы, в родное село когда-то вернулся из вражьего плена израненный воин, так и не успевший её снять. И у него не было шансов выжить, но его сестра, накинув на себя эту цепь, дотащила брата наверх, в горную обитель, и на следующий же день зажили все его раны. Для сестры это правда был подвиг - между Млетой и Ломиси перепад высот более 700 метров. Но как видите, извилистая дорога к храму отлично видна даже за километры, да и в верховьях Ксанского ущелья осетины ещё в 1987 года построили часовню с видом на этот храм, с их точки зрения являющийся не монастырём, а дзуаром (святилищем). Я смог заснять Ломиси в ультразум всё от того же магазина в Гудаури:
53.
Но - вернёмся на берег Арагвы да перепрыгнем её по мосту:
54.
Лавовая стена, оставшимся на том берегу, очень медленно опускается, и где-то на ней стоит забытая Кайшаури. В какой-то момент впереди становится видна грандиозная стройка, и чёрным порталом вновь отверзается тоннель. Тот самый тоннель из начала рассказа:
55.
Но о том, что равнина ещё далеко, напоминает хотя бы название открывающейся за Млетским спуском исторический области - Мтиулетия, в дословном переводе - Гория. Пересечём её в следующей части.
ГОРСКАЯ ГРУЗИЯ (ПХОВИЯ)
Военно-Грузинская дорога. Верхний Ларс и Дарьял.
Военно-Грузинская дорога. Степанцминда (Казбеги).
Военно-Грузинская дорога. Сёла Хевии.
Тырсыгом, или Трусовское ущелье.
Военно-Грузинская дорога. Крестовый перевал.
Военно-Грузинская дорога. Мтиулетия.
Пшавия и перевал Медвежий Крест.
Хевсуретия.
Панкисское ущелье.
Тушетия. Перевал Абано.
Тушетия. Горные сёла.
ОБЗОР ПОЕЗДКИ И ОГЛАВЛЕНИЕ СЕРИИ.