Академгородок, 1966. Пост 20. Картинная галерея. Выставка Эль Лисицкого (8)
Продолжение книги "Мой Академгородок" и главы Академгородок, 1966.
Начало главы см.: Посты 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19.
Начало книги см. главы: Академгородок, 1959 (Посты 1 - 20),
1960 (Посты 1 - 12), 1961 (Посты 1 - 29), 1962 (Посты 1 - 19),
1963 (Посты 1 - 2 9), 1964 (Посты 1 - 42), 1965 (Посты 1 - 62).
Борьба за наследство
Вдова София Лисицкая-Кюпперс с двумя сыновьями Куртом и Гансом унаследовала не только все работы и архив Эль Лисицкого, но и картины, собранные ее первым мужем искусствоведом Кюпперсом.
В начале тридцатых Лисицкий и его жена окончательно поселились в СССР, и больше за границу не выезжали, а 13 принадлежавших им картин (коллекция Кюпперса) остались на временном хранении в ганноверском музее. Они украшали стены так называемого "Кабинета абстракции" - первого в мире музея абстракционизма.
После Второй мировой войны одна из конфискованных нацистами картин оказалась в коллекции музея Людвига в Кельне - картина польского художника абстракциониста Людвига Маркуса (Луи Маркуси) "Виноградная кисть". Недавно выяснилось, что это произведение первоначально принадлежало жене Эль Лисицкого Софии Лисицкой-Кюпперс. И дирекция музея Людвига решила вернуть картину в собственность её истинному владельцу, сыну художника Йену (Борису) Лисицкому. [По другим сведениям был суд, который обязал музей Людвига вернуть картину наследникам Эль Лисицкого. МК.]. В ответ на это он подарил музею работу своего отца эскиз советского павильона на Кельнской выставке прессы, созданный в конце двадцатых годов.
Передача картины Луи Маркусси наследникам Эль Лисицкого и эскиза Эль Лисицкого музею Людвига была обставлено весьма торжественно. Йен (Борис) Лисицкий, сын художника не мог присутствовать по болезни, и в церемонии принимала участие его дочь София, внучка Эль Лисицкого и его жены Софии, которая прочла его письмо.
Вначале, когда Йен объявил о своих притязаниях на утерянные произведения искусства, никто на него вообще не обращал внимания. Поначалу все отказались даже слушать человека, приехавшего из Сибири. Помог сыну художника найти три произведения, принадлежавшие ранее семье Лисицких, немецкий юрист и детектив Клименс Туссен [Юрист Тюссен, разыскивал картины и подавал иски в суд отнюдь не бескорыстно. Он обуславливал, что в случае положительного результата, он получает за свой труд 50% от текущей рыночной стоимости произведения искусства. МК.].. Кроме работы Луи Маркусси, это картина Пауля Клее, находящаяся сейчас в музее Ленбах Хаус в Мюнхене, и картина Василия Кандинского из музея в Базеле. Лисицкий подал в суд на мюнхенский музей, но проиграл первый процесс, поскольку истек срок давности по делу. После этого был принят закон о реституции имущества евреев, к которому Германия присоединилась. Я думаю, это дело еще будет продолжаться.
Вот история, взятая мною в интернете:
Недавно власти города Мюнхен отказались отдавать картину Пауля Клее (Paul Klee) наследникам ее довоенной владелицы - супруги русского художника Эль Лисицкого.
Историк искусства Софи Кюпперс (Sophie Lissitzky-Küppers) получила полотно Клее «Легенда болот» в наследство от своего мужа Пауля Эриха Кюпперса (Paul Erich Küppers), умершего в 1922 году. Четыре года спустя она одолжила картину (вместе с 15 другими работами) ганноверскому Provinzialmuseum. Через некоторое время Софи вышла замуж за Лисицкого и переехала в Москву. А принадлежавшая ей «Легенда болот» так и осталась в музее.
Картина Клее «Легенда болот»
В 1937 году нацистский министр пропаганды Йозеф Геббельс (Joseph Goebbels) приказал конфисковать у музеев и частных лиц произведения художников-модернистов, которые потом появились на печально известной выставке «Дегенеративное искусство» (Entartete “Kunst”). Там замечательную картину Клее снабдили ярлыком «творение сумасшедшего». Ее всячески обижали, но, к счастью, не уничтожили; в 1941 году работу купил дилер Вольфганг Гурлитт (Wolfgang Gurlitt). В 1962 году «Легенда болот» появилась на торгах Lempertz, где ее приобрел коллекционер Эрнст Байелер (Ernst Beyeler), будущий глава Фонда супругов Байелер в Базеле. С 1973-го по 1982 год работа была выставлена на продажу в галерее Rosengart в Люцерне. Там ее купили власти Мюнхена совместно с фондом Габриэль Мюнтер и Йоханнеса Айхнера (Gabriele Münter und Johannes Eichner Stiftung). С тех пор картина экспонируется в мюнхенском музее Ленбаххауз.
В 1993 году сын Лисицкого и Софи Йен (Jen Lissitzky) уже пытался отвоевать картину Клее, но власти Мюнхена отказались ее отдавать «за истечением сроков давности». В этом году они привели другой аргумент: как сказал Штефан Хауф (Stefan Hauf), представитель мэра Мюнхена Христиана Уде (Christian Ude), город не может возвращать наследникам произведения, которые были отобраны нацистами у музеев, а не у частных лиц. Он также сослался на закон, запрещающий властям отдавать чужую собственность.
Христоф фон Берг (Сhristoph von Berg), адвокат наследников Софи Кюпперс, говорит, что они продолжат бороться, подключив нью-йоркскую Службу рассмотрения претензий жертв Холокоста и гражданский суд США. Они постараются доказать, что реституция полотна Клее не противоречит Вашингтонским положениям о конфискованных нацистами произведениях искусства, которые Германия, наряду с 43 другими государствами и организациями, подписала в 1998 году.
Наследники Софии Кюпперс воюют с музеями за право обладания работами из собрания уже не в первый раз. В 2000 году Йен Лисицкий отсудил у кёльнского музея Людвига кубистическую гуашь Луи Маркусси (Louis Marcoussis), а в 2001-м забрал акварель Клее «Безлюдная площадь в экзотическом городе» у музея Киёмидзу Саннэндзака в Киото. В том же году Лисицкий подал в суд на Фонд супругов Байелер, где экспонировалось еще одно произведение из тех, что были одолжены ганноверскому музею, - «Импровизация № 10» Василия Кандинского. Сторонам удалось договориться полюбовно, и Лисицкий разрешил Эрнсту Байелеру выставлять картину в своем Фонде.
Согласно книге Мелиссы Мюллер (Melissa Müller) и Моники Татцков (Monica Tatzkow) «Потерянные картины, потерянные жизни», полотно Клее «Легенда болот» застраховано на 4 миллиона евро (5,13 миллиона долларов).
Борис (Йен) Лазаревич Лисицкий
Сын художника Борис (Йен) жил с матерью Софией Лисицкой-Кюпперс в Новосибирске. Он родился в Москве в 1930 году, был сослан с матерью в Новосибирск, стал кинооператором, работал на местной студии кинохроники. В 1966 году вместе с матерью и двумя архитекторами - Сергеем Баландиным и Владимиром Пивкиным - готовили к выставке своего отца материалы, оставшиеся в семье. Видимо, при передаче их в Третьяковскую галерею и в архив ЦГАЛИ в конце 50-х они сняли копии с них.
Мне о подготовке материалов к выставке в Доме ученых в 1967 году Баландиным и Пивкиным при участии Бориса Лисицкого стало известно после поиска в интернете из статьи В.М.Пивкина о лекции С.Н.Баландина «Архитектурная теория Эль Лисицкого». Я обратился к новосибирскому архитектору Александру Юрьевичу Ложкину Он автор материалов в Живом Журнале о сохранении памяти об Эль Лисицкого (о захоронении его останков) и о сохранении дома «Огонька», построенного по проекту Эль Лисицкого в Москве на Самотеках, которое, видимо, подожгли, чтобы снести его и освободить место под будущее строительство. Оказалось, что он дружил с сыном Бориса Сергеем, который сейчас живет в Москве. А.Ю.Ложкин сообщил мне, что он окажется дома, в Новосибирске не ранее Нового года (2012), но помнит, что у него сохранилась афиша о выставке Эль Лисицкого в 1967 году в новосибирском Доме архитектора. Он знает, что она там не состоялась, но не помнит, почему. Ему все же кажется, что выставка в Доме ученых новосибирского Академгородка прошла вместо этой выставки.
В.М. Пивкина и С.Н. Баландина, увы, уже нет, так что подробности можно выяснить только у родственников художника.
Я пишу эти строки, еще не связавшись с Сергеем Лисицким, чей скайп у меня есть. Так что, возможно, некоторые подробности, на которые я рассчитываю, мне удастся разузнать.
Я узнал из интернета, что Борис (Йен) давно мечтал выехать заграницу, поменял новосибирское жилье на Москву, долгое время жил в отказе, о чем пишут его московские друзья в своих воспоминаниях. В самом конце 80-х ему удалось это сделать. Прочитал об его первых бесплодных попытках вернуть картины, принадлежавшие его родителям, и, наконец, об успехе, пусть частичном. Я об этом уже написал.
Кстати, наследниками являются и потомки его молочного брата Курта (старшего сына Софии от первого брака), оставшегося в Германии (по другой версии - он уехал из Москвы в Германию в 1940 г.) и прошедшего лагерь смерти Заксенхаузен. «А в фашистском Дрездене Курт Кюпперс, получает к своему имени позорную приставку "красный" - как прибывший из Москвы сын немки, променявшей Великую Германию на Россию и пасынок еврея. Его арестовывает гестапо и отправляет в концлагерь Заксенхаузен». Он остался жив. У него есть сын Петер Кюпперс и дочь Анита Темплин (Александра Свиридова. Пустой след. Журнал «Слово/word», New York, 2011, №69. http://magazines.russ.ru/slovo/2011/69/sv38-pr.html). Она же далее утверждает, что «…осенью 1944 года по указу Сталина Софи, как немку, ссылают на Север - в Новосибирск (Новосибирск находится в Западной Сибири и никогда не считался Севером. МК). Чудо состоит в том, что немцев ссылали без конфискации имущества. Так Софи удается вывезти и сохранить архив Лисицкого - картины, фотографии, письма. Вдова поселяется в бараке на окраине города, моет полы, но вскоре ее берут в Дом культуры вести кружок вышивки… В конце пятидесятых - в хрущевскую оттепель - Софи удается даже выехать на Запад и повидаться с братом. В середине 60-тых случается второе чудо в ее жизни - Валентина Ароновна Мильман - литературный секретарь Ильи Эренбурга - находит в Германии выжившего в гитлеровских лагерях сына Софи - Курта Кюпперса. В книжном магазине "Дружба" видит она красивое издание "Истории искусств" Алпатова в переводе на немецкий, где дано имя переводчика: Курт Кюпперс…».
И у другого молочного брата Бориса - Ганса есть дочь - Ольга. Когда началась война, Ганса зачислили в интернациональную бригаду, которая во время формирования использовалась на оборонных работах, в частности на разгрузке барж. Там и случилось непоправимое. Ганс напоролся на ржавый гвоздь, получил заражение крови и вскоре умер. Об этом написано Евгением Пискуном в книге «Николай Трошин» на с.19. на сайте http://fb2.booksgid.com/content/CE/evgeniy-piskun-nikolay-troshin/19.html). Трошин был помощником Эль Лисицкого в последние годы его жизни, помог организовать его похороны, а потом помог Софии в разборе архива мужа. Свиридова приводит другую версию его гибели - арест и лагерь: «…"как немца" - сына Софи Ганса уводят навсегда неизвестно куда… Открытка, извещающая о его смерти, приходит вскоре с Урала». Она также утверждает, что Ганса были жена Татьяна Колосова и дочь Ольга Кюпперс. Так что, наследником является не только Борис (Йен) и его потомки.
Еще немного об оставшихся после Эль Лисицкого работах и его архиве. Как я уже дважды написал, вдова Эль Лисицкого Вера Христиановна Лисицкая-Кюпперс передала его архив в РГАЛи. Но есть и другие свидетельства. Большой архивный материал Эль Лисицкого находился в руках широко известного коллекционера Николая Ивановича Харджиева, который использовал его для организации персональной выставки Эль Лисицкого в Москве. Кроме того, он предлагал ряду издательств написать книгу об Эль Лисицком, но, к сожалению, встречал отказы. На каких условиях архив (или его часть) был передан (а может быть, только для временного использования) Харджиеву, неизвестно. Харджиев мог и купить часть архива, чтобы помочь семье Эль Лисицкого, оставшейся без средств к существованию в военное время. Но то, что архив у Харджиева был и немалый, не подлежит сомнению. Об этом свидетельствует, во-первых, сама возможность организации выставки Эль Лисицкого в 1960 году, а, во-вторых, статья Александра Шатских «Архив Харджиева в Москве», помещенная на сайте СТЕНГАЗЕТА (http://www.stengazeta.net/article.html?article=3879), выдержку из которой я здесь привожу:
Архив Эль Лисицкого был получен Харджиевым, очевидно, от вдовы художника Софии Кюпперс-Лисицкой. Впечатляют материалы, относящиеся к самому раннему периоду творчества Лисицкого, - автобиография, ранние статьи, многочисленные официальные документы. Очень трогателен косноязычный перевод с немецкого на русский писем Лисицкого к жене, сделанный ею самой по просьбе Харджиева. В разлуке Лисицкий писал невесте, а потом жене чуть ли не ежедневно. Ценность этих посланий, относящихся ко второй половине 20-х и 30-м годам, очевидна. (Источник: Итоги, №19, 1998. Опубликовано в СТЕНГАЗЕТЕ 9 октября 2007 г.)
Николай Иванович Харджиев
Николай Иванович Харджиев - выдающийся коллекционер авангардного искусства. Он родился в 1903 году в Одессе, окончил Одесский университет и был дружен со многими художниками-авангардистами, поэтами и писателями.
Харджиев всю свою жизнь собирал и берег русский авангард. Десятки лет, терпя голод и лишения, никогда ничего не продавая, он тайно хранил в своей московской квартире сотни рукописей с теоретическими статьями, частной перепиской, дневниковыми записями Малевича, Эль Лисицкого, Ольги Розановой, Крученых, Мандельштама, Хлебникова, Хармса и многих других представителей русского авангарда. В его коллекции также было более полутора тысяч живописных и графических работ, в том числе 172 работы Малевича и 122 работы Михаила Ларионова.
В начале 90-х годов, когда разгул бандитизма в России достиг апогея, он почувствовал, что его коллекции, которую он с женой Лидией Чагой собирали всю жизнь, грозит опасность. При нелегальном вывозе своей коллекции в Амстердам часть архива была задержана шереметьевской таможней и попала в РГАЛИ. Сейчас этот архив закрыт до 2019 года коллекционером. Основная часть коллекции находится в Государственном музее современного искусства Стейделик в Амстердаме и управляется фондом Харджиева-Чаги, который коллекционер создал незадолго до смерти. Сейчас по инициативе голландской стороны ведутся переговоры с РГАЛИ о возвращении архива в Россию.
Продолжение следует
Начало главы см.: Посты 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19.
Начало книги см. главы: Академгородок, 1959 (Посты 1 - 20),
1960 (Посты 1 - 12), 1961 (Посты 1 - 29), 1962 (Посты 1 - 19),
1963 (Посты 1 - 2 9), 1964 (Посты 1 - 42), 1965 (Посты 1 - 62).
Борьба за наследство
Вдова София Лисицкая-Кюпперс с двумя сыновьями Куртом и Гансом унаследовала не только все работы и архив Эль Лисицкого, но и картины, собранные ее первым мужем искусствоведом Кюпперсом.
В начале тридцатых Лисицкий и его жена окончательно поселились в СССР, и больше за границу не выезжали, а 13 принадлежавших им картин (коллекция Кюпперса) остались на временном хранении в ганноверском музее. Они украшали стены так называемого "Кабинета абстракции" - первого в мире музея абстракционизма.
После Второй мировой войны одна из конфискованных нацистами картин оказалась в коллекции музея Людвига в Кельне - картина польского художника абстракциониста Людвига Маркуса (Луи Маркуси) "Виноградная кисть". Недавно выяснилось, что это произведение первоначально принадлежало жене Эль Лисицкого Софии Лисицкой-Кюпперс. И дирекция музея Людвига решила вернуть картину в собственность её истинному владельцу, сыну художника Йену (Борису) Лисицкому. [По другим сведениям был суд, который обязал музей Людвига вернуть картину наследникам Эль Лисицкого. МК.]. В ответ на это он подарил музею работу своего отца эскиз советского павильона на Кельнской выставке прессы, созданный в конце двадцатых годов.
Передача картины Луи Маркусси наследникам Эль Лисицкого и эскиза Эль Лисицкого музею Людвига была обставлено весьма торжественно. Йен (Борис) Лисицкий, сын художника не мог присутствовать по болезни, и в церемонии принимала участие его дочь София, внучка Эль Лисицкого и его жены Софии, которая прочла его письмо.
Вначале, когда Йен объявил о своих притязаниях на утерянные произведения искусства, никто на него вообще не обращал внимания. Поначалу все отказались даже слушать человека, приехавшего из Сибири. Помог сыну художника найти три произведения, принадлежавшие ранее семье Лисицких, немецкий юрист и детектив Клименс Туссен [Юрист Тюссен, разыскивал картины и подавал иски в суд отнюдь не бескорыстно. Он обуславливал, что в случае положительного результата, он получает за свой труд 50% от текущей рыночной стоимости произведения искусства. МК.].. Кроме работы Луи Маркусси, это картина Пауля Клее, находящаяся сейчас в музее Ленбах Хаус в Мюнхене, и картина Василия Кандинского из музея в Базеле. Лисицкий подал в суд на мюнхенский музей, но проиграл первый процесс, поскольку истек срок давности по делу. После этого был принят закон о реституции имущества евреев, к которому Германия присоединилась. Я думаю, это дело еще будет продолжаться.
Вот история, взятая мною в интернете:
Недавно власти города Мюнхен отказались отдавать картину Пауля Клее (Paul Klee) наследникам ее довоенной владелицы - супруги русского художника Эль Лисицкого.
Историк искусства Софи Кюпперс (Sophie Lissitzky-Küppers) получила полотно Клее «Легенда болот» в наследство от своего мужа Пауля Эриха Кюпперса (Paul Erich Küppers), умершего в 1922 году. Четыре года спустя она одолжила картину (вместе с 15 другими работами) ганноверскому Provinzialmuseum. Через некоторое время Софи вышла замуж за Лисицкого и переехала в Москву. А принадлежавшая ей «Легенда болот» так и осталась в музее.
Картина Клее «Легенда болот»
В 1937 году нацистский министр пропаганды Йозеф Геббельс (Joseph Goebbels) приказал конфисковать у музеев и частных лиц произведения художников-модернистов, которые потом появились на печально известной выставке «Дегенеративное искусство» (Entartete “Kunst”). Там замечательную картину Клее снабдили ярлыком «творение сумасшедшего». Ее всячески обижали, но, к счастью, не уничтожили; в 1941 году работу купил дилер Вольфганг Гурлитт (Wolfgang Gurlitt). В 1962 году «Легенда болот» появилась на торгах Lempertz, где ее приобрел коллекционер Эрнст Байелер (Ernst Beyeler), будущий глава Фонда супругов Байелер в Базеле. С 1973-го по 1982 год работа была выставлена на продажу в галерее Rosengart в Люцерне. Там ее купили власти Мюнхена совместно с фондом Габриэль Мюнтер и Йоханнеса Айхнера (Gabriele Münter und Johannes Eichner Stiftung). С тех пор картина экспонируется в мюнхенском музее Ленбаххауз.
В 1993 году сын Лисицкого и Софи Йен (Jen Lissitzky) уже пытался отвоевать картину Клее, но власти Мюнхена отказались ее отдавать «за истечением сроков давности». В этом году они привели другой аргумент: как сказал Штефан Хауф (Stefan Hauf), представитель мэра Мюнхена Христиана Уде (Christian Ude), город не может возвращать наследникам произведения, которые были отобраны нацистами у музеев, а не у частных лиц. Он также сослался на закон, запрещающий властям отдавать чужую собственность.
Христоф фон Берг (Сhristoph von Berg), адвокат наследников Софи Кюпперс, говорит, что они продолжат бороться, подключив нью-йоркскую Службу рассмотрения претензий жертв Холокоста и гражданский суд США. Они постараются доказать, что реституция полотна Клее не противоречит Вашингтонским положениям о конфискованных нацистами произведениях искусства, которые Германия, наряду с 43 другими государствами и организациями, подписала в 1998 году.
Наследники Софии Кюпперс воюют с музеями за право обладания работами из собрания уже не в первый раз. В 2000 году Йен Лисицкий отсудил у кёльнского музея Людвига кубистическую гуашь Луи Маркусси (Louis Marcoussis), а в 2001-м забрал акварель Клее «Безлюдная площадь в экзотическом городе» у музея Киёмидзу Саннэндзака в Киото. В том же году Лисицкий подал в суд на Фонд супругов Байелер, где экспонировалось еще одно произведение из тех, что были одолжены ганноверскому музею, - «Импровизация № 10» Василия Кандинского. Сторонам удалось договориться полюбовно, и Лисицкий разрешил Эрнсту Байелеру выставлять картину в своем Фонде.
Согласно книге Мелиссы Мюллер (Melissa Müller) и Моники Татцков (Monica Tatzkow) «Потерянные картины, потерянные жизни», полотно Клее «Легенда болот» застраховано на 4 миллиона евро (5,13 миллиона долларов).
Борис (Йен) Лазаревич Лисицкий
Сын художника Борис (Йен) жил с матерью Софией Лисицкой-Кюпперс в Новосибирске. Он родился в Москве в 1930 году, был сослан с матерью в Новосибирск, стал кинооператором, работал на местной студии кинохроники. В 1966 году вместе с матерью и двумя архитекторами - Сергеем Баландиным и Владимиром Пивкиным - готовили к выставке своего отца материалы, оставшиеся в семье. Видимо, при передаче их в Третьяковскую галерею и в архив ЦГАЛИ в конце 50-х они сняли копии с них.
Мне о подготовке материалов к выставке в Доме ученых в 1967 году Баландиным и Пивкиным при участии Бориса Лисицкого стало известно после поиска в интернете из статьи В.М.Пивкина о лекции С.Н.Баландина «Архитектурная теория Эль Лисицкого». Я обратился к новосибирскому архитектору Александру Юрьевичу Ложкину Он автор материалов в Живом Журнале о сохранении памяти об Эль Лисицкого (о захоронении его останков) и о сохранении дома «Огонька», построенного по проекту Эль Лисицкого в Москве на Самотеках, которое, видимо, подожгли, чтобы снести его и освободить место под будущее строительство. Оказалось, что он дружил с сыном Бориса Сергеем, который сейчас живет в Москве. А.Ю.Ложкин сообщил мне, что он окажется дома, в Новосибирске не ранее Нового года (2012), но помнит, что у него сохранилась афиша о выставке Эль Лисицкого в 1967 году в новосибирском Доме архитектора. Он знает, что она там не состоялась, но не помнит, почему. Ему все же кажется, что выставка в Доме ученых новосибирского Академгородка прошла вместо этой выставки.
В.М. Пивкина и С.Н. Баландина, увы, уже нет, так что подробности можно выяснить только у родственников художника.
Я пишу эти строки, еще не связавшись с Сергеем Лисицким, чей скайп у меня есть. Так что, возможно, некоторые подробности, на которые я рассчитываю, мне удастся разузнать.
Я узнал из интернета, что Борис (Йен) давно мечтал выехать заграницу, поменял новосибирское жилье на Москву, долгое время жил в отказе, о чем пишут его московские друзья в своих воспоминаниях. В самом конце 80-х ему удалось это сделать. Прочитал об его первых бесплодных попытках вернуть картины, принадлежавшие его родителям, и, наконец, об успехе, пусть частичном. Я об этом уже написал.
Кстати, наследниками являются и потомки его молочного брата Курта (старшего сына Софии от первого брака), оставшегося в Германии (по другой версии - он уехал из Москвы в Германию в 1940 г.) и прошедшего лагерь смерти Заксенхаузен. «А в фашистском Дрездене Курт Кюпперс, получает к своему имени позорную приставку "красный" - как прибывший из Москвы сын немки, променявшей Великую Германию на Россию и пасынок еврея. Его арестовывает гестапо и отправляет в концлагерь Заксенхаузен». Он остался жив. У него есть сын Петер Кюпперс и дочь Анита Темплин (Александра Свиридова. Пустой след. Журнал «Слово/word», New York, 2011, №69. http://magazines.russ.ru/slovo/2011/69/sv38-pr.html). Она же далее утверждает, что «…осенью 1944 года по указу Сталина Софи, как немку, ссылают на Север - в Новосибирск (Новосибирск находится в Западной Сибири и никогда не считался Севером. МК). Чудо состоит в том, что немцев ссылали без конфискации имущества. Так Софи удается вывезти и сохранить архив Лисицкого - картины, фотографии, письма. Вдова поселяется в бараке на окраине города, моет полы, но вскоре ее берут в Дом культуры вести кружок вышивки… В конце пятидесятых - в хрущевскую оттепель - Софи удается даже выехать на Запад и повидаться с братом. В середине 60-тых случается второе чудо в ее жизни - Валентина Ароновна Мильман - литературный секретарь Ильи Эренбурга - находит в Германии выжившего в гитлеровских лагерях сына Софи - Курта Кюпперса. В книжном магазине "Дружба" видит она красивое издание "Истории искусств" Алпатова в переводе на немецкий, где дано имя переводчика: Курт Кюпперс…».
И у другого молочного брата Бориса - Ганса есть дочь - Ольга. Когда началась война, Ганса зачислили в интернациональную бригаду, которая во время формирования использовалась на оборонных работах, в частности на разгрузке барж. Там и случилось непоправимое. Ганс напоролся на ржавый гвоздь, получил заражение крови и вскоре умер. Об этом написано Евгением Пискуном в книге «Николай Трошин» на с.19. на сайте http://fb2.booksgid.com/content/CE/evgeniy-piskun-nikolay-troshin/19.html). Трошин был помощником Эль Лисицкого в последние годы его жизни, помог организовать его похороны, а потом помог Софии в разборе архива мужа. Свиридова приводит другую версию его гибели - арест и лагерь: «…"как немца" - сына Софи Ганса уводят навсегда неизвестно куда… Открытка, извещающая о его смерти, приходит вскоре с Урала». Она также утверждает, что Ганса были жена Татьяна Колосова и дочь Ольга Кюпперс. Так что, наследником является не только Борис (Йен) и его потомки.
Еще немного об оставшихся после Эль Лисицкого работах и его архиве. Как я уже дважды написал, вдова Эль Лисицкого Вера Христиановна Лисицкая-Кюпперс передала его архив в РГАЛи. Но есть и другие свидетельства. Большой архивный материал Эль Лисицкого находился в руках широко известного коллекционера Николая Ивановича Харджиева, который использовал его для организации персональной выставки Эль Лисицкого в Москве. Кроме того, он предлагал ряду издательств написать книгу об Эль Лисицком, но, к сожалению, встречал отказы. На каких условиях архив (или его часть) был передан (а может быть, только для временного использования) Харджиеву, неизвестно. Харджиев мог и купить часть архива, чтобы помочь семье Эль Лисицкого, оставшейся без средств к существованию в военное время. Но то, что архив у Харджиева был и немалый, не подлежит сомнению. Об этом свидетельствует, во-первых, сама возможность организации выставки Эль Лисицкого в 1960 году, а, во-вторых, статья Александра Шатских «Архив Харджиева в Москве», помещенная на сайте СТЕНГАЗЕТА (http://www.stengazeta.net/article.html?article=3879), выдержку из которой я здесь привожу:
Архив Эль Лисицкого был получен Харджиевым, очевидно, от вдовы художника Софии Кюпперс-Лисицкой. Впечатляют материалы, относящиеся к самому раннему периоду творчества Лисицкого, - автобиография, ранние статьи, многочисленные официальные документы. Очень трогателен косноязычный перевод с немецкого на русский писем Лисицкого к жене, сделанный ею самой по просьбе Харджиева. В разлуке Лисицкий писал невесте, а потом жене чуть ли не ежедневно. Ценность этих посланий, относящихся ко второй половине 20-х и 30-м годам, очевидна. (Источник: Итоги, №19, 1998. Опубликовано в СТЕНГАЗЕТЕ 9 октября 2007 г.)
Николай Иванович Харджиев
Николай Иванович Харджиев - выдающийся коллекционер авангардного искусства. Он родился в 1903 году в Одессе, окончил Одесский университет и был дружен со многими художниками-авангардистами, поэтами и писателями.
Харджиев всю свою жизнь собирал и берег русский авангард. Десятки лет, терпя голод и лишения, никогда ничего не продавая, он тайно хранил в своей московской квартире сотни рукописей с теоретическими статьями, частной перепиской, дневниковыми записями Малевича, Эль Лисицкого, Ольги Розановой, Крученых, Мандельштама, Хлебникова, Хармса и многих других представителей русского авангарда. В его коллекции также было более полутора тысяч живописных и графических работ, в том числе 172 работы Малевича и 122 работы Михаила Ларионова.
В начале 90-х годов, когда разгул бандитизма в России достиг апогея, он почувствовал, что его коллекции, которую он с женой Лидией Чагой собирали всю жизнь, грозит опасность. При нелегальном вывозе своей коллекции в Амстердам часть архива была задержана шереметьевской таможней и попала в РГАЛИ. Сейчас этот архив закрыт до 2019 года коллекционером. Основная часть коллекции находится в Государственном музее современного искусства Стейделик в Амстердаме и управляется фондом Харджиева-Чаги, который коллекционер создал незадолго до смерти. Сейчас по инициативе голландской стороны ведутся переговоры с РГАЛИ о возвращении архива в Россию.
Продолжение следует