Приэльбрусье. Часть 4: Адыл-Су и Адыр-Су
От показанной в прошлой части дороги по населённым балкарцами и альпинистами верховьям Баксана ответвляются влево (если ехать наверх) пара ущелий с почти одинаковыми названиями - Адыр-Су и Адыл-Су. Первое входит в программу майского выезда "Неизвестной России", а во второе местные гиды нас свозили в качестве "плана Б" по незадавшейся погоде. Но в обоих впечатления нетривиальны.
Сегодняшний рассказ - единственный на всю Балкарию, в котором логика повествования будет "сверху вниз": что в дождливом мае с "Неизвестначем", что в солнечном сентябре с Наташей на арендованной машине, нашим пристанищем в Приэльбрусье стал лес между Терсколом и Чегетом, а вернее - гостиницы с разных его сторон. Оба сегодняшних ущелья мы осматривали на обратном пути, а для понимания ориентиров, где к ним поворачивать - добро пожаловать в прошлую часть. До поворота на Адыл-Су спустимся на 12 километров от Терскола вдоль Баксана мимо Поляны Нарзанов и музея Высоцкого в Тегенекли: фактически, устье Красивой речки (именно так можно перевести Адыл-Су) служит его границей со следующим селением Эльбрус. За поворот уходит старый, но ровный асфальт:
2.
Есть у этого уголка и второе, пожалуй более известное имя - Шхельда: так называются гора, стекающий с неё ледник, поднимающееся к этому леднику боковое (то есть уже третьего порядка!) ущелье и альплагерь в его устье. Шхельда - целый мирок, относительно доступная, но не затоптанная массовым туризмом часть Приэльбрусья. Лавинная галерея с широким тротуаром и силуэтом Эльбруса на стене кажется её воротами:
3.
За галереей меняется пейзаж, вот только этот вид пугает:
4.
У Адыл-Су берега словно срезаны огромным тупым ножом, а валуны на перекатах явно не соразмерны силе течения. Совсем не по себе становится, когда видишь в этом хаосе ещё и руины зданий, буквально обрубленных по краю реки:
5.
Вот на берегу стоит кафе с балкарским названием "Къууанч" ("Счастье"):
6.
Но уже у дверей понимаешь - здесь что-то не так:
7.
А зайдя внутрь - видишь, что всё тот же колоссальный нож срезал зданию дальнюю стену:
8.
И только одинокая могилка каким-то чудом уцелела на краю:
9.
Конечно же, те, кто читали мой позапрошлый пост про Тырныауз, догадались, что за сила тут наделала делов. Адыл-Су - не что иное, как логово чёрных драконов, как иные романтично называют селевые потоки. Сель - это та же лавина, но только летняя: не из снега и льда, а из жидкой грязи и камней. Ударная сила этой стихии огромна, а всё разрушенное сель вбирает, делаясь ещё мощнее. Не случайно старые горские селения висят на крутых склонах, а не тянутся по плоскому дну долин: за тысячи лет жизни в горах люди поняли, что лучше поступиться комфортом, но не стоять у чёрного дракона на дороге. Градостроители из Страны Великих равнин, увы, понимали всё это разве что разумом и верили, что разум на стихию управу найдёт. Как результат, в Советском Союзе сели не редко сходили на города, будь то маленький рудничный Тырныауз или огромная Алма-Ата, а сель на курортном озере Иссык в Казахстане в 1963 году унёс больше тысячи (!) жизней. Обычно чёрные драконы рождаются от сильных ливней высоко в горах или в жару от слишком быстрого таяния снега, но самый худший случай - прорывы горных озёр. Ущелье Адыл-Су замыкают пики Башкара (4162) и Джантуган (4012), с которых спускается Башкаринский ледник, потихоньку отступающий наверх с середины ХХ века. Талая вода собирается в возникшем в 1940-е годы небольшом (и прежде очень красивом!) озере Башкара, которое обычно служит естественным стабилизатором. Однако если жара приходит в горы слишком быстро, талые воды перехлёстывают через край, и озеро обрушивается вниз по долине. Такое случалось в 1958, 1959, 1961, 2008 годах, но самый мощный сель сошёл с Башкары в ночь на 1 сентября 2017 года. По ущелью тогда прокатилось полмиллиона кубометров воды и грязи, причём из Адыл-Су дракон вылетел непосредственно на Баксан, как языком слизнув 4 моста и участок дороги около Нейтрино. Погибло тогда 4 человека, а ещё 114 были эвакуированы на вертолётах - сель полностью отрезал от низовий альплагеря и турбазы в верховьях Адыл-Су. Разрушенные кафешки же более чем показательны: к началу 2010-х опасности Северного Кавказа ассоциировались исключительно с терроризмом, который наконец стал уходить в прошлое, и на волне возрождения кавказского туризма местные предприниматели строились кто во что горазд. Теперь никто не хочет повторять тех ошибок: спустя 5 лет после драконьих художеств ущелье Адыл-Су выглядит так, будто катастрофа случилась вчера.
10.
А вот старый советский мост - выстоял даже несмотря на то, что висит в самом узком месте потока:
11.
Вид с него вверх по Адыл-Су:
12.
И как я понимаю, это Джантуган торчит в перспективе ущелья:
13.
Наш путь - за мостик, но сперва посмотрим направо, где к Адыл-Су подходит узкая долина Шхельды, в конце которой одноимённая гора (4368м) стоит неприступной высокой стеной. В переводе Брусничная, это далеко не самая высокая вершина Кавказа, но - одна из самых красивых и многообразных: одни маршруты по ней входят в число сложнейших, в другие возил моих одноклассников школьный турклуб. Да и на саму Шхельду лезть не обязательно - можно и прямо к леднику пройтись по долине.
14.
В развилке у моста стоит пара альплагерей, предусмотрительно расположенных на высоте, не досягаемой для селей. "Шхельда" как база спортивного туризма "Спартака" была основана в 1947-м, или вернее возрождена на месте снесённого селем в 1940 году альплагеря "Молния" (1937). У "Эльбруса" история интереснее, особенно по нынешним временам - дело в том, что он начинался как филиал Украины. Но тут всё просто: в эпицентре индустриализации, коим был её Юго-Восток, культурно-интеллектуальная жизнь кипела, и буквально в любом виде спорта или хобби клубы из стольного Киева, портовой Одессы, технократичного Харькова, промышленных Донецка или Днепропетровска гремели на весь Союз. Альпинисты не были исключением, вот только до присоединения к УССР Карпат и Крыма на её территории вообще не было гор, да и после большинство вершин оказались доступны прогулочным шагом. Поэтому совсем немудрено, что суржик в Советском Приэльбрусье звучал как бы не чаще балкарского языка. Тем более в конце 1940-х, когда балкарцы были депортированы в Семиречье, а Эльбрусский район передан Грузинской ССР. В 1947 году на Шхельде объявился Михаил Погребницкий, сын украинского ссыльного из под Тобольска, ещё до революции увлёкшийся альпинизмом и влюбившийся в Тянь-Шань. В 1931 году он первым из людей взошёл на вершину Хан-Тенгри, а зодно развенчал его как высшую точку Небесных гор (6995м), увидев по соседству явно более высокую гору, позже измеренную (7439м) и названную пиком Победы. Победу Михаил Тимофеевич также ковал на Тянь-Шане, а точнее в Алма-Ате, где организовал горно-стрелковую школу. Вжившись в роль наставника, в 1947-48 годах он и в Приэльбрусье основал Украинскую школу инструкторов альпинизма, Украинский лагерь юных альпинистов и теперешней альплагерь "Эльбрус". Вернее, первоначально это был альплагерь "Шахтёр" - охотнее всех тянулись ввысь не хлопцы с карпатских пололин, а парни из подземелий Донбасса.
14а.
В сентябре мы не проехали дальше мостика, испугавшихся ухабов дороги вдоль Адыл-Су. В мае же "Неизвестная Россия" получила на полдня пару "буханок" с лихими чернобородыми шофёрами. По основной программе выезда они должны были везти народ на пик Терскол к водопаду Девичьи Косы, но запоздавшая на 3 недели весна внесла коррективны: водопад мало того что был в облаке, так и путь к нему преграждали глубокие снега под козырьками ещё не сошедших лавин. Поэтому в качестве "плана Б" горцы повезли народ на Адыл-Су, и осмотрев руины у моста, мы взмыли над речкой по серпантину. На повороте, внезапно, пушка, нацеленная прямо в гору Юсеньги (3421м).
15.
И здесь вот Украина как раз не при чём, а фотографии этой пушки я впервые увидел ещё в нашем школьном турклубе. Это крупнокалиберная зенитка КС-19, выпускавшаяся в 1947-57 годах в Ленинграде и Воткинске - всего было сделано 10 160 единиц, до сих пор стоящих на вооружении Египта, Алжира и Ирана. В России же единственным эксплуатантом этих дальнобойных (прицельно до 15км), скорострельных (14-15 выстрелов в минуту) и довольно мощных орудий к концу ХХ века осталось не Минобороны, а МЧС: такими пушками в горах контролируемо спускают лавины.
16.
Дальше мы ушли прямиком в облако:
17.
Сквозь которое водители показывали нам изувеченное русло Адыл-Су.
18.
Своеобразной достопримечательностью которого так и остались обломки машины, хозяева которой в ту страшную ночь остались живы потому, что то ли поставили палатку выше по склону, то ли и вовсе остановились в альплагере "Джантуган".
19.
От самого лагеря, основанного в 1935 году путейским ведомством, в 1960 переданного Бауманке, а в 2017-м по большей части смытого селем, осталось лишь главное здание, ныне кажущееся не заброшенным, но пустым. Из него тоже было, куда отправиться. Например, на как бы не самый красивый на Кавказе ледник Кашкаташ, спускающийся крутым языком с горы Бжедух (4270м) или к висящим на её склоне Турьим озёрам. Причём узкое ущелье устроено так, что полюбоваться всем этим можно и с другой стороны - крутой серпантинистой тропы "Лестница здоровье" высотой в километр. В конце ущелья, километрах в 3-5 от "Джантугана" - остатки Башкаринских озёр, луг Зелёная гостиница и гляциологическая база МГУ, среди туристов славная своим негостеприимством.
20.
Но мы увидели только туман... Спускаемся и едем вдоль Баксана: от устья Адыл-Су ещё 12км мимо Нейтрино до устья Адыр-Су напротив села Верхний Баксан, которое я показывал в самом начале прошлой части.
21.
Путь на Адыр-Су (в примерном переводе - Хребтовую речку) ответвляется от шоссе как-то очень незаметно:
22.
И уходит в укромный каньон, загнутый химической ретортой:
23.
Да упирается в отвесный обрыв с одним из самых странных рукотворных сооружений Кавказа:
24.
Обрыв этот имеет своё название - Докторский перевал. Как считается, данное в шутку: на заре советского альпинизма в горные лагеря не допускали без справок от докторов о физическом и психическом здоровье, а в 1950-х, когда это требование отменили, завсегдатаи Адыр-Су решили считать такой справкой подъём на этот обрыв. Затем 1967-м вышел на экраны фильм "Вертикаль" с Владимиром Высоцким в главной роли, и вскоре вся страна прониклась тем, что лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал. Альпинисты превратились из героического ордена в модную субкультуру, и как заметил в одном из своих "но об этом надо говорить отдельно" anlazz, культ альпинизма отчасти стал эрзацем подвига и борьбы для поколения, опоздавшего на Революцию и Войну. Кажется, это понимало и государство: если в наши дни самоназвавшиеся "советские люди" при виде очередной трагедии в горах любят побрюзжать на тему "нафига за наши налоги спасать БЕЗДЕЛЬНИКОВ?!", то реальная советская власть альпинистов поддерживала всесторонне. В том числе - инфраструктурой, частью которой на Адыр-Су стал пущенный в 1968 году автофуникулёр:
25.
Фуникулёры - транспорт в принципе редкий: в постсоветских странах я видел таковые в Вильнюсе и Каунасе, Киеве и Одессе, Баку и Владивостоке, а не видел пока - в Тбилиси и Сочи. Вот только все они возят пассажиров, а "транспорт для транспорта" - куда более редкая вещь. Тут можно вспомнить гигантский судоподъёмник Красноярской ГЭС, но прототипы чуда техники Докторского перевала нужно искать в Америке. Если точнее - на склонах Аппалачей эпохи расцвета Стального пояса: в городе Джонстаун, штат Пенсильвания, с 1891 года работает автофуникулёр, а в Цинциннати, штат Огайо в 1872-48 годах и вовсе действовал подъёмник для трамваев. Добавьте сюда то, что Советский Союз в 1960-х годах активно развивал ту инфраструктуру, которая в Штатах увядала под давлением автомобильно-авиационного лобби: в Адыр-Су строился не просто аттракцион для туристов, а экспериментальный образец принципиального нового для СССР вида транспорта. Причём относительно небольшой - всего 60 метров высотой против 270 в Джонстауне.
25а.
И в общем полвека автоподъёмник Докторского перевала работал по назначению, хотя в последние годы не сказать чтоб уж прямо исправно - то ломался на несколько дней, то смотрителя банально не оказывалось на месте. Пока в июле 2021 года его не вывела из строя ценой своей жизни ставропольская журналистка Наталья Мхоян, ехавшая в Адыр-Су по заданию редакции. Техника безопасности на автофуникулёре предписывает оставлять машину на платформе и подниматься пешком, но девушке, видимо, было лень идти по жаре 360 ступеней. Думаю, она была не первой, кто нарушал это правило, однако оказалась первой, кто забыл поставить машину на ручник. Где-то на середине подъёма автомобиль сверзся с платформы, и прибывшим спасателям оставалось лишь констатировать, что Мхоян в нём погибла мгновенно. Следом приехали чиновники, в головах которых всю дорогу явно крутились истории о разных катастрофах, авариях и пожарах, по итогам которых государство было обязано продемонстрировать борьбу с коррупцией и кого-нибудь да посадить. А доехав - ещё и увидели, что на склоне горы висит весьма солидное количество металлолома, запасы которого в Тырыаузе явно подходили к концу. У подножья их, вероятно, уже ждали владельцы альплагерей выше по ущелью, явно недовольные тем, что народ ездит тут не только на их внедорожном транспорте, но и на собственном. В общем, закрытие автофуникулёра оказалось выгодно всем, кроме, собственно, его возможных пассажиров: с лета 2021 года чудо техники стоит. И разве что торговцев у подножья остаётся поблагодарить за то, что свою "Ниву" они фотогенично припарковали на платформе.
26.
Для пассажиров тут есть более удобная лестница чуть в стороне, но мы поднялись по технической:
27.
Верхняя станция украшена обветшалой мозаикой:
28.
Здесь нас уже ждала "шишига" с открытым кузовом до альплагеря "Уллутау":
29.
Впрочем, тронувшись под оглушительный рёв мотора, проехали мы дай бог несколько сотен метров: почти везде в горах Кавказа за последним населённым пунктом каждого ущелья начинается пограничная зона. До середины 2000-х въезд в неё был только по пропускам, и хотя теперь гражданам России достаточно паспорта, проверяют эти паспорта совсем как на настоящей границе. 40 минут мы стояли у блокпоста за Верхней Балкарией, за Безенгами и за Булунгу, а Баксанское ущелье можно проехать без остановок лишь потому, что Тегенекли или Терскол - вполне постоянные посёлки. С боковыми ущельями всё сложнее: если на Адыл-Су погранпост тупо не восстановили после селя, то на Адыр-Су очереди у шлагбаума не миновать. Впрочем, тут хоть ждёшь в красивом месте - внизу теснина с неописуемо бирюзовой водой:
30.
Вверху - острые пики Андырчи:
31.
Вернувшись в кузов, едем, или скорее скачем наверх по сосновому бору:
32.
Вдоль ухабистой дороги - обветшалые лотки для талых и дождевых вод:
33.
Ущелье Адыр-Су проходит гораздо ниже, чем Адыл-Су, и хотя на деревьях тут в мае был иней...
34.
...всё же облака поднялись выше гор, встающих вокруг, когда дорога выводит из леса на широкую поляну, прополотую в 1983 году очередным селем. Тут в кадре, кажется, всё, что осталось от мини-ГЭС 1960-х годов, до прошлого года питавшей альплагеря и автоподъёмник:
35.
Мимо проплывает заброшенного вида альплагерь "Новый Джайлык", построенный в 1989 году вместо смытого селем старого. Взгляд вниз по долине - слева виден длинный язык ледника Джаловчат и пики Дружба (3838), ВМФ (3745м) и Адыл-Су-Узловая (3929м). Последнее название более чем актуально - этот горный массив на карте представляет собой почти правильный треугольник между Адыл-Су, Адыр-Су и Баксаном, со стороны которого на километры вглубь горы уходит нейтринный телескоп из прошлой части.
36.
От Докторского перевала ехали около часа, по ощущениям километров 40, а на самом деле - чуть больше 10.
37.
За самодельным пешеходным мостиком из лыж - наша цель: самый высокий (2380м) в Приэльбрусье альплагерь "Уллу-Тау".
38а.
Начиная с 1786 года, когда швейцарский врач Мишль-Габриэль Паккард с проводником-савояром Жаком Бальма без всякого практического умысла первым из людей поднялся на Монблан, альпинизм был сугубо европейской прерогативой. Даже многие вершины Кавказа первыми покоряли (в компании местных проводников) если не заезжие англичане из основанного в 1857 году Лондонского альпийского клуба (Казбек, Западная вершина Эльбруса), то хотя бы немцы из Дерптского университета (Арарат). Нагонять упущенное, с подачи тбилисского профессора Георгия Николаидзе, в 1923 году организовавшего массовое студенческое восхождение на Казбек, начали лишь при Советах. Ну а дальше: "ведь это наши горы, они помогут нам" - сильные, неприхотливые, готовые к риску люди Отечеству были нужны, а тут ещё и выявлять их можно было через хобби. Так и возникла сама концепция альплагеря - этакого узкоспециализированного пионерлагеря для взрослых, куда также ездят сменами и проводят время отрядами, под началом инструктором получая разряды и значки. Первый альплагерь "Баксан", позже не раз менявший название, был основан в Приэльбрусье в 1931 году. Вроде как он существует и ныне, но на карте я находил под таким именем лишь отели да пансионаты. Всего к 1991 году в СССР было полсотни альплагерей, принадлежавших республикам, предприятим, спортклубам или вузам - большинство на Северном Кавказе, несколько меньше - на Тянь-Шане (Казахстан и Киргизия), по паре-тройке на Памире (Таджикистан и Киргизия) и в Закавказье (Грузия и Азербайджан), и по одному - на Зангезуре (Армения) и Алтае. В верховьях Адыр-Су в 1936 году был основан альплагерь Московского химико-технологического института им. Менделеева, получивший звучное название "Азот". В 1942 его приспособили под свою базу фашистские "эдельвейсы" (даром что многие из них в 1930-х годах ездили на здешние смены и в атмосфере социалистического братства ходили к вершинам), а отступая - сожгли. К 1946 лагерь отстроился как "Химик", и видимо с тех пор сохранились его симпатичные деревянные корпуса. Топографический романтизм взял верх над экономическим детерминизмом лишь в 1990-х - отсоединившись от своего вуза, альплагерь стал называться "Уллу-Тау" по близлежащей горе.
38.
Мы встали у главного корпуса, и гид Сергей пошёл искать кого-нибудь из начальства.
39а.
Об альплагерях Приэльбрусья странно читать как о действующих - в отличие от процветающих Безенгов в соседнем ущелье, здесь у корпусов и помещений полузаброшенный вид. Особенно - в начале мая запоздавшей на 3 недели весной, когда в горы не ходят из-за осыпей и лавин, а немногочисленные сотрудники дрожат от холода и ждут сезона.
39.
В итоге на крыльце главного корпуса мы протолклись часа полтора: дело в том, что за альплагерем начинается строгая погранзона, вход в которую - только по пропускам. Которые и надо было оформить, заодно уведомив спасателей: всё вместе обставлялось как безвозмездное оказание рекреационных услуг, а потому каждый в группе должен был заполнить анкету, подписать договор на трёх страницах и дождаться проверки сотрудниками.
40а.
Однако в конечном счёте это оказалось на руку - хмарь, скользившая по крышам, как-то незаметно поднялась над вершинами:
40.
Обзаведясь вожделенным бумажками, мы следом за Сергеем отправились навстречу хмурому высокогорью:
41.
Сергей обещал показать священный камень, и я сразу подумал про вот эту скалу:
42.
Но нет, наш путь - по дну долины... только сначала пришлось ещё 40 минут постоять на очередном погранпункте, где проверяли уже не только документы, но и выписанные в лагере пропуска. В общем, на всю пограничную бюрократию по пути туда-обратно в Адыр-Су уходит 2-3 часа.
43.
Зато тех, кто уже прошёл очередь, молодой пограничник развлекал видео со своего телефона - двумя днями ранее он ухитрился крупным планом заснять в горах живого барса!
44.
Нам, к сожалению или к счастью, повстречался лишь снежный комар. Его не ветер сюда занёс и не оттепель разбудила - бескрылые насекомые с антифризом в крови летом спят, а зимой бодрствуют, в отсутствии каких-либо врагов питаясь отходами жизнедеятельности снующих под снегом полёвок.
44а.
По чёрно-белой земле идти около двух километров:
45.
Не знаю, как называется могучая скала с прошлых кадров, а сама Уллу-Тау (4207м) замыкает ущелье впереди. Её называют ещё Мать-Гора, Божья гора или Гора Желаний. С чем связана её святость - я даже легенд не встречал, а скорее всего в доисламскую эпоху над Балкарией было множество священных гор. И Эльбрус считался, скажем, резиденцией самого Тейри (Вечного Синего Неба), на Ушбе жила какая-нибудь насылательница хворей, Казбек был троном громовержца или повелителя ветров... но даже когда все эти боги позабылись, не зарастала тропа к той горе, где женщины просили о рождении ребёнка или счастливой судьбе для него.
46.
Тропа приводит на Поляну Желаний, которую отмечают многочисленные пирамидки из камней:
47.
Вот и сам Женский камень. На нём было принято оставлять камни поменьше, и согласно поверию, чем из более дальних мест принесён камень-дар, тем вернее будет услышано желание.
48.
Здесь же - кольца, украшения, монетки... Но не берусь предполагать, балкарки оставляют их по древнему обычаю или туристки по вычитанным в интернете легендам.
49.
В этих странных горах покорена каждая вершина, о каждом перевале спета песня, о каждом леднике написан пост. Суровое, как Тянь-Шань и Памир, но исхоженное, как Крым или Карпаты, Приэльбрусье больше горных красот впечатляет горной романтикой.
50.
В следующих частях начнём подбираться к Эльбрусу, и для начала - поднимемся канаткой на Чегет, который я в показывал издалека в самом конце прошлой части.
51.
ОГЛАВЛЕНИЕ.