Баргузин. Часть 1 (тракт и берег): Турка, Максимиха, Усть-Баргузин
Баргузин на восточном берегу Байкала - исключительно ёмкое слово. То и река, и её долина, и хребет между ней и Байкалом, и старинный городок на ней, и берег в её устье, и дующий из этого устья мощный ровный ветер, и соболь местной особенно ценной породы, и заповедник, где охраняют его... В общем, глазами гостя - что от Улан-Удэ на север по дорогам, то и Баргузин, и о разных проявлениях Баргузина я расскажу аж в 4 частях. Первые Баргузины - начинающийся от Верхней Берёзовки тракт и живописный берег с деревнями "байкальских поморов". И в противоположность показанными в прошлой части глухим углам Хоринской степи, куда даже меня занесло по ошибке, здесь - самое туристическое место Бурятии.
Стартовали на Баргузин мы поздно: утром - собирались, потом я ходил в СДЭК отправить в Москву многочисленные дары Якутии и почти не пригодившуюся там зимнюю куртку, а затем мы ещё и несколько часов осматривали "скансен" в Верхней Берёзовке, предусмотрительно устроенный в конце 1960-х годов среди дач у начала Баргузинского тракта. От ворот музея до выезда из города я вызвал яндекс-такси, за рулём которого оказалась хрупкая белая девушка с печальным голосом. Разговор с ней как-то вышел к теме далёкой войны, и хотя ехали мы минут 10, таксистка успела поведать, что в Бурятии переполнены госпитали, из воинской части в Кяхте дай бог 20% осталось в живых, знакомый её знакомого был оскоплён в плену, а вообще-то она за политикой не следит, но у неё есть родственники под Харьковом, со слов которых она всё это и узнаёт. Рассказывать всё это, однако, ей определённо так нравилось, что она даже бесплатно провезла нас дополнительные пол-километра и высадила на странной асфальтовой площадке, этаком причале в зелёном море тайги. Рядом долговязый русский паренёк в трениках и майке починял "Жигуль" травянисто-зелёного цвета, а мы ловили попутки, но - безрезультатно: отголоски войны летом 2022 года проходили красной нитью через весь маршрут по Бурятии ( в Якутии - и близко нет!), а стало быть и через мой рассказ. Один из этих отголосков - радикально ухудшившийся автостоп: как сами местные говорили, буряты чего-то боятся, а чего - кажется, и сами не могут понять. В общем, постояли мы с часок, а затем паренёк захлопнул капот "жигулей" и спросив, сколько наши рюкзаки весят, пригласил ехать с ним, но только при условии готовности высадиться на перевале, если его драндулет не осилит подъём.
2.
Перевал с говорящим названием Пыхта на хребте Улан-Бургасы начинается почти сразу по выезде из Улан-Удэ, а за перевалом встречает центр Прибайкальского района - большое село Турунтаево (5,6 тыс. жителей). Настолько большое, что даже главная его достопримечательность, - очень красивая Спасская церковь (1791-1816) с стиле сибирского барокко, - с тракта не видна. Переехавшее на нынешнее место в 1754 году, село начиналось в 1679 году с Итанцинского острога на Селенге в устье речки Итанцы, напротив знакомого нам по рассказу о Кударинской степи Татаурово, в которое оттуда ходит паром. О былом теперь напоминает кладбище с неожиданными для Сибири, да и для России в целом, надгробными плитами 18 и даже 17 (!) века. Село Острог, где оно находится, теперь присёлок разросшейся деревни Кома, название которой пробуждает во мне смутный страх: случившуюся там в 2005 году трагедию-в-печи я не хочу здесь пересказывать, но удивительно было узнать её продолжение. Весьма, надо сказать, жизнеутверждающее: выживший мальчик Алёша оказался в Москве в приёмной семье, причём видимо очень благополучной, так как реабилитацию медицинскую и психологическую он прошёл в клиниках Европы и Америки. Пишут, что свою судьбу "сибирский Феникс" воспринимает философски, снимается в фотосессиях, ведёт переписку с отцом (оставшимся в Коме) и совсем не боится огня. Но за достоверность всего этого я, конечно же, не поручусь.
3.
Прибайкальский район по обе стороны устья Селенги включает немалый кусок Кударинской степи с Селенгинским монастырём и большую часть мест из сегодняшнего рассказа. Однако и до статуса райцентра (с 1940 года) в Турунтаево кипела жизнь, стояли крупные дома купцов, действовала школа, а церковь дополняла синагога ссыльных евреев. Русские дворяне тоже отметились: в 1884-92, после Карийской каторги, здесь жила низведённая в крестьянство черниговская дворянка, "бабушка русской революции", основательница боевого крыла эсеров Екатерина Брешко-Брешковская, а в 1839-41 годах - декабрист, один из лидеров восстания Евгений Оболенский. Другой декабрист Иван Шимков жил в 1833-36 годах и умер в соседнем селе Батурино, а Мария Волконская привезла из Иркутска надгробную плиту на его могилу в ограде Сретенской церкви (1813-26). Вокруг неё с 2000 года разросся целый монастырь, а вот гостиницу за ним построила в "гламурных нулевых" не абы кто, а Елена Батурина, жена тогдашнего мэра Москвы. Само Батурино известно с 1739 года, и невестой того же Шимкова была крестьянка Фёкла Батурина, но только более вероятно, что это фамилию селяне получили по месту, чем наоборот. Ведь слово "Баргузин" подозрительно созвучно с Баргуджин - полумифической прародиной бурят на самом-самом севере монголосферы. Да и в Китае, уезде Хулун-Буир Внутренней Монголии, есть небольшой народ баргутов, ближайший к бурятам по языку. Баргуты делится на старых и новых: первые ушли в Китай в 1689 году после заключения Нерчинского договора, вторых Россия сама выслала в 1734 году по договорённости с Цинским домом. Остатки российских баргутов растворились среди пришлых - хори-бурят из Маньчжурии, бурят-эхиритов из Прибайкалья и русских, взявших себе берега. С последними у баргутов отношения не заладились сразу: в 1644 году первый казак за Байкалом Василий Колесников не слишком успешно пытался пограбить баргутов, причём уже после того, как те уплатили ясак. Но весь этот экскурс я начал к тому, что были те баргуты "батурина рода", да и название Турунтаево не напоминает ли про Турухтай-табына, в 1651 году убившего русских послов на берегу Кударинской степи?
4.
Мимо церкви мы промчались стремительно, зато водитель "жигулей" притормозил у придорожного базарчика с дарами тайги и немного Кубани. Странные штучки справа - это сера, местная природная жвачка, по мне так невыносимо отвратная на вкус.
5.
За торжищем - живописная крытая лесенка...
6.
...ведёт на родник с очень вкусной водой, которую парень на "Жигулях" решил набрать для жены и ребёнка - те отдыхали на Усть-Баргузине, а он сам в выходные решил их проведать.
7.
На берег Байкала дорога выходит в Гремячинске - крупном селе (1 тыс. жит.) в устье речки Кика, основанном в конце 18 века как порт семейских: об этих староверах, хранителях допетровской Руси, я рассказывал в Верхней Берёзовке, но большая их часть расселились ближе к границе. На гремячинском кладбище сохранилась часовня начала ХХ века, не закрывавшаяся в советские времена, но с дороги её не видно. Как и озера со странным тунгусо-тюркским названием Котокёль (дословно двуязычно Нож-озеро), вытянувшегося на 17 километров параллельно Байкалу и раскинувшегося на 7 километров в ширину. На его берегах также стояли заимки и деревни семейских с Чикоя, а обширный Монахов (изначально Берёзовый) остров в 1780-х занял скит Селенгинского монастыря. От него остались руины амбаров и коптилен да чудотворная икона Николы Котокельского, ныне оказавшаяся в основной обители: тёплое озеро в двух километрах от Байкала было сказочно богато рыбой. Когда же уловы оскудели (в основном - в 1920-30-х годах), вдруг оказалось, что и для отдыха Котокель идеален: вроде и на Байкале, а вроде и с тёплой водой. Турбазы одна за другой росли на его берегах, пока в 2008 году не произошла катастрофа. Ещё весной из подо льда рыбы всплывали кверху брюхом, а летом постояльцы турбаз и многие местные вдруг полегли с тяжёлейшими отравлениями. У многих отказывали печень и почки, один человек умер, а врачи констатировали гаффскую болезнь - названная по первой вспышке в 1924 году в заливе (haff) у Кёнигсберга, она вроде бы не заражает человека напрямую, но её возбудитель распространяет токсины в рыбе и воде. Турбазы на Котокёле закрылись, деревни - опустели, а запрет купаться и даже просто подходить к озеру продержалась больше 10 лет - теперь считается, что болезнь ушла и биосфера восстановилась. Однако сама история более чем показательна: именно турбазы и прогулочные катера ныне засоряют Байкал продуктами жизнедеятельности отдыхающих. Попыткой навести с этим порядок стала учреждённая в 2007 году особая экономическая зона "Байкальская гавань". Её центр - следующее село Турка (1,4 тыс. жителей) в 170 километрах от города:
8.
Кадр выше снят (уже на обратном пути по другой погоде) вверх вдоль одноимённой речки, а вот так выглядит её устье:
9.
Действительно гавань с бетонными причалами прогулочных катеров и набережными, над которыми стоит бутафорский маяк (2011) с невысокой смотровой площадкой и совершенно неадекватной ценой (рублей 250 в прошлом году). Ну хотя как неадекватной? Это мы путешествуем, планируем бюджеты и сравниваем впечатления, а местные просто отдыхают:
10.
Внизу - широкий пляж с глубоким песком. Но купаются в Байкале мало - вода его сколь же чиста, столь и студёна даже на этом относительно тёплом берегу.
11.
Самое заметное в Турке здание с парящей крышей - не дацан, а отель:
12.
Дацана, как я понимаю, в Прибайкальском районе вовсе нет, а Пресвитерианская церковь в необычном деревянном ДК как бы намекает, кому молятся немногочисленные местные буряты. Впрочем, и у неё заброшенный вид:
13.
ДК всем своим видом напоминает о том, что когда-то принадлежал лесхозу:
14.
Который, видимо, и определил облик Турки. Местная "фишка" - чешуйчатые дома с наличниками:
15.
В центре - конечно же, воинский обелиск:
16.
А маленькие покосившиеся избы напоминают об основавших село в 1813 году "байкальских поморах". Сам этот термин - новый: охрана Байкала практически уничтожила его рыболовство, а где-нибудь в Хужире или Нижнеангарске ныне впечатляют руины рыбозаводов с целыми кладбищами промысловых судов. Однако помимо защиты природы есть ещё и защита национальных меньшинств: наибольший доступ к промыслу природных богатств тут имеют эвенки, несколько меньший - буряты (ну или их просто путают с эвенками), а русские - совсем уж почти никакой. Вот и решила группа местных активистов в 2011 году выделиться в малый народ байкальских поморов, чтобы потребовать льгот. Попытка не удалась, но зато оказалась отличной пиар-акцией, резко подстегнувшей интерес к русской культуре Байкала. Ведь немногочисленные старожилы пришли на его берега действительно с Русского Севера, принесли с собой множество топонимов (нос, губа или тонь) и адаптировали к местным условиям многие рыбацкие приёмы с Белого моря. Большинство "кандидатов в байкальские поморы" живут именно в Прибайкальском и Баргузинском районах, однако настоящим поморским селом (по пейзажу и духу) я бы назвал Байкальское в Бамовской Бурятии. В этих краях удят не рыбу неводом, а туристов на блесну.
17.
Напротив "Байкальской гавани" на 70 километров протянулся Ольхон, и Турка стоит почти напротив его высшей точки - горы Жима (1272), прекрасно заметной издали. Крупнейший пресноводный остров России обращён обитаемыми берегами к Малому морю, но единственная со стороны Большого Байкала деревенька Узуры стоит чуть правее Жимы. Теоретически, зимой туда можно доехать по льду, и я даже планировал это сделать в 2021 году, когда первый раз собирался на замёрзший Байкал через Улан-Удэ. Но в общем, прямо скажем, Баргузин с Ольхона смотрится гораздо зрелищнее, чем наоборот.
18.
За Туркой тянутся галечные пляжи с живописными соснами:
19.
А в одной из бухт поджидает Черепаха - живописный валун характерной формы, туристический символ Баргузинского берега.
20.
На кадре выше за ней - высокие горы Святого Носа (который я бы назвал Антиольхоном) и куда более близкий невысокий Лиственничный островок. На кадре ниже - Жима и обрывы Ольхона, спускающиеся к мысу Хобой. Где-то чуть правее него и ближе - самое глубокое место Байкала (1642м) и всех пресных вод на Земле.
21.
Рядом - мыс с деревцем, а прежде своё деревце росло прямо на спине у Черепахи. Но в 2017 году его свели какие-то неизвестные вандалы:
22.
Рядом - россыпь валунов поменьше, в одном из которых народ ещё и Львёнка углядел. Всё вместе - просто красивое место с в меру холодной прозрачной водой:
23.
24.
25.
Выше, почти у дороги - бурхан, и я не знаю, кто сложил в нём больше камушков и повязал больше хадаков: буряты или туристы.
26.
На воде Байкала - движение. Экскурсии и мини-круизы с бурятских курортов ходят вдоль Байкальской Гавани, на Ольхон и даже в Песчаную бухту:
27.
О транспорте Байкала я рассказывал год назад в двух частях - о зиме и лете. Но только с этой стороны видел летом многочисленные хивусы: катера на воздушной подушке ассоциируются больше с ледовым туризмом Славного моря.
28.
Впереди виден пучок вершин Святого Носа и длинный берег, за ближнем поворотом которого скрывается третье селение "Байкальской гавани" - Горячинск (900 жителей). Тоже курорт, причём как бы не самый старый в Сибири: Туркинские минеральные воды ещё в 1767 году открыл академик Эрик Густав Лаксман, а его коллега Иоганн Георги 5 лет спустя сделал подробное их описание. К Тунке слава пришла куда позже, а к Турке большую часть 19 века ездил поправлять здоровье весь Иркутск - купцы и атаманы, чиновники и священники, и даже декабрист Пётр Муханов в 1848 году. В 1925 году в Горячинске открыли санаторий, по-прежнему занимающий деревянные здания примерно той же эпохи.
29.
Но мы и мимо него промчались в обе стороны без остановок. С гарей где-то за Горячинском - и лучший вид на Ольхон:
30.
Чуть дальше Прибайкальский район заканчивается, сменяясь Баргузинским районом. Стало быть, и берег у тракта - это крупнейший на Славном море (километров 20 в поперечнике) Баргузинский залив, ограниченный с севера высокими горами Святого Носа. Более того, не исключаю (но и проверить убедительно не могу), что это самый глубокий залив России (1284м!), включая все наши моря (но, как подсказали в комментариях, не океаны). Ведь глубочайшее место Байкала имеет вид впадины поперёк озера, заходящей и сюда. Но в основном Баргузин мелкий и тёплый, а потому вид его берегов совершенно курортный:
31.
Ну а бурят, с которым мы ехали обратно, выслушав наши истории об автостопных злоключениях, поставил диагноз сразу: "а на бурхане были?!". Залив открывает Крестовый мыс с маяком и крестом, и вот в Крестовой губе за ним у пляжа расположено обоо "Хэльмын-Хушуун", которое считается воротами Баргузинского края. И чтобы гости таки уважили духов его родной долины, явно спешивший бурят даже остановился около него минут на 10.
32.
Но то - обратный путь, а парень на зелёных "жигулях" высадил нас в 230 километрах от Улан-Удэ у деревеньки Максимиха, название которой местные жители возводили к заимке Максима Перфильева, одного из первых исследователей Даурии. Правда, заходил он туда по Витиму и не факт, что на Байкале вообще был. На первый взгляд Максимиха - обычная поморская деревня:
33.
Но - только на первый взгляд:
34.
Вытянувшаяся на три километра, она являет собой классический постсоветский "дикий" курорт, к тому же не слишком изменившийся с лихих 1990-х.
35.
Но всё-таки - с байкальским колоритом, знакомым по Листвянке или Большим Котам. Главной достопримечательностью Максимихи считается "Светлая Поляна" - турбаза-музей, которую основал в 1996 году художник Владимир Шелковников, сам родом из баргузинских краёв. Начавшись с юрты, где были выставлены его картины и различные предметы подлеморской старины, музей разросся до целой усадьбы с теремами в духе деревянного модерна и действующим Покровским храмом (2000) "без единого гвоздя". Правда, музей Шелковников теперь понемногу выводит в село Адамово дальше по Баргузинскому тракту, а "Светлая поляна" всё в большей степени турбаза. Я ограничился в ней кадром от ворот, а за подробным рассказом отсылаю в дзен-канал к Валентину Лазареву, с которым мы были в Максимихе одновременно и даже видели друг друга издалека.
36.
Нашим прибежищем стала не менее колоритная "Радуга" на той же дальней околице села:
37.
Её основательница Аня Назарова получила простенький гостевой дом в наследство от мамы и в 2021 году решила устроить в нём Арт-резиденцию, а для того - привлекла к делу многочисленных волонтёров. Тут и теперь работают сплошь симпатичные одухотворённые девушки, и даже администраторша странно напомнила мне поэтессу, с которой я встречался, когда 15 лет назад завёл этот ЖЖ. Двор полон странных инсталляций:
38.
Переходящих в бесплатный для постояльцев выставочный зал на втором этаже:
39.
С обратной стороны примыкает кафе московского вида и цен. На самом деле выбор общепита в Максимихе не ограничивается им и шаурмичной "Ништяк" с одного из прошлых кадров: везде, где живёт хоть немного бурят, дело спасают позные. "Радужный" бургер я всё же затестил - нормально, но не более того:
40.
Жилая часть - несколько дальше, и чтобы постояльцам не скучно было ходить, вдоль забора тянется целая аллея инсталляций из выловленного байкальскими волонтёрами мусора:
41.
42.
43.
Тропинки между корпусами в сосновом бору очень красиво подсвечены:
44.
И только номер, который мы сумели снять, больше похож на картонную коробку. Коей, кажется, и является - за стенкой слышно не то что каждое слово, а даже дыхание соседей - в нашем случае симпатичной юной парочки в кризисе отношений. С номером нам, как оказалось, ещё и крупно повезло - только здесь розетка внутри, а у всех остальных вдоль веранды - снаружи. Довольно удобная кухня на первом этаже была зажата между 4 номеров, хозяева которых начинали бухтеть от появлением посторонних. Довершало картину то, что к удобствам (весьма приличным) можно было пройти только по песку, неизбежно проникавшему и в комнату. Но и этот номер добыть я именно что сумел: озаботившись вопросом ночлега дней за 10 до поездки, я обнаружил, что это как бы не единственное доступное место в Максимихе дешевле нескольких тысяч рублей. Высокий сезон на Байкале - такая же напасть, как в Сочи или Крыму...
44а.
При том, что купаться тут тянет разве что совсем уж в жару, а в конце июля - начале августа, как говорили местные, здесь стоит хибуран (или как-то так - записывал на слух) - период холодов и дождей посреди лета. В Максимихе прекрасный пляж, но мы ходили сюда только слушать дыхание Зарождающегося Океана:
45.
На кадре выше - вид назад, откуда мы приехали; на кадре ниже - в сторону устья Баргузина:
46.
За заливом темнеет высокая стена Святого Носа:
47.
Ну а Баргузинский тракт отделён от Максимихи сосновым бором. И хотя такие вот объявления мелькают уже у посёлка...
48а.
...асфальт уходит ещё километров на 40 за небольшой перевал. Забравшись на него, вдруг понимаешь, что кругом-то - глухая тайга, и в те дни все местные показывали на своих телефонах фото медведя, который им тут проехать мешал.
48.
Гряда отделяет от Байкала живописное Духово озеро с безлюдными берегами и отличной рыбалкой:
49.
Конечный пункт сегодняшнего рассказа - довольно крупный ПГТ (6 тыс. жителей) Усть-Баргузин. В теории - древнее поморское село, возможно старейшее на всём Байкале, однако в 1954 году Иркутская ГЭС подняла уровень моря-озера на метр, и этого хватило для подтопления: село перенесли на левый берег Баргузина и чуть подальше от реки. Впрочем, многие поморы вполне могли взять свои избы с собой, но само расположение их - уже поселковое. Среди крыш и заборов - главки церкви Иоанна Предтечи (1998):
50.
В общем-то, как база для поездок по окрестностям Усть-Баргузин явно удобнее Максимихи, но там за десять дней до нашего прибытия свободные гостиницы стоили столько, что вышло бы дешевле доезжать сюда каждый день на такси. Лишние 30-40 километров здорово напрягают, и это при том, что кадры выше сняты с высокого красивого моста. Построенного лишь в 2014 году: в интернете можно найти фотографии паромной переправы, раньше отнимавшей ещё час-полтора.
51.
И прежде, чем пересечь эту границу заповедного мира, расскажу про ещё одну градацию его главного слова - баргузинского соболя. Местная порода - эталон: баргузинов отличает очень мягкий тёмный мех, и потому их шкурки особенно ценятся. Когда-то соболь, зверёк семейства куньих раза в 2-3 покрупнее крысы, водился по всей евразийской тайге. Но в Скандинавии он исчез уже в 17 веке, в Европейской части России - в начале 19-го столетия, да и в Сибири вполне мог пропасть. В Забайкалье 18 века жило около 200 тысяч соболей, но к началу ХХ века по тайге хоронилась их дай бог пара дюжин. Спасением соболя руководил натуралист Георгий Доппельмаир, несколько лет водивший экспедиции на Баргузинский хребет, по итогам которых в январе 1917 года (!) был создан первый на территории России Баргузинский заповедник. Уж не знаю, какими словами крыли его егерей тогдашние охотники, но как и всякий маленький зверь, соболь плодовит, и уже к середине ХХ века его численность восстановилась. Сейчас меха, конечно, как-то подзатерялись на фоне нефти, руд, алмазов или байкальской воды, и тем не менее их добыча продолжается, причём продажа соболёвых шкурок, - около 700 тыс. штук в год со всей Сибири, - в разы превышает квоты и лимиты. Однако происходит это уже не первое десятилетие, да и все таёжники в то лето в один голос жаловались нам, что пушной промысел утратил смысл, а закупочные цены стали такими, что едва отбивают матчасть. В заполярных Кюсюре и Жиганске местные охотники продавали соболиные шкурки (а якутский соболь - по сути тот же баргузин) богатеньким туристам Ленского круиза за смехотворные 3000 рублей. Так что весьма вероятно, что официальная численность соболей изрядно занижена, а кому-то очень выгодно держать половину рынка в нелегальном положении. Живого баргузина я видел двумя годами ранее в кругобайкальском Танхое, и даже с виду он очаровательно пушист:
52.
В следующей части сойдём с тракта и поедем дальше вдоль залива - на Святой Нос.
БУРЯТ-МОНГОЛЬСКИЙ ПУТЬ-2022
Обзор поездки и оглавление серии.
Другие поездки в тот регион: 2012, 2020, 2021 (Прибайкалье), 2021 (Даурия).
Другие части маршрута: Улан-Удэ - Иркутск - Якутск и окрестности; АЯМ, низовья и верховья Лены.
БурМир. Буряты и их регионы.
Верхняя Берёзовка. Русское.
Верхняя Берёзовка. Не русское.
Нижняя Бурятия
Кударинская степь. Селенгинский и Посольский монастыри.
Хоринские степи. Ацагатский, Анинский, Эгитуйский дацаны.
Хоринские степи. Заиграево и Кижинга.
Баргузинский тракт. Турка, Максимиха, Усть-Баргузин.
Баргузинский залив. Святой Нос.
Баргузинская долина. Баргузин и скалы Суво.
Баргузинская долина. Курумканский район.
Селенга
Гусиноозёрск и Тамчинский дацан.
Новоселенгинск и Старый Селенгинск.
Кяхта. Центр.
Кяхта. Разное.
Кяхта. Слобода и Алтанбулаг (Монголия).
Северная Монголия
Сухэ-Батор.
Дархан.
Амарбаясгалант.
Эрдэнэт.
Дорога в Мурен.
Хубсугул. Хатгал и Алагцар.
Хубсугул. Дорога в Ханх.
Хубсугул. Ханх.
P.S.
Иркутск. Красно-белые дома.
Иркутск. Разное.
Иркутск. Второй Иркутск и Левый берег.