Керженский край. Потайная земля.
В прошлой части я показал Семёнов, "столицу" не только матрёшек и хохломских росписей, но и Нижегородского Заволжья, или Керженской земли, которую в своё время Мельников-Печерский коротко назвал "В лесах". Ныне её пересекает железная дорога, построенная в 1920-е годы, но до революции от Костромы до Казани тянулся край глухих лесов без больших городов и дорог, этакое подпространство, большой остров почти сибирской глухомани в обжитой Средней полосе. Здесь, в дебрях у реки Керженец, в мифической Китежской Руси, в 17 веке образовался едва ли не главный из многочисленных анклавов староверия (ведь не случайно иногда всех староверов называли кержаками!), а прямо напротив "на горах" Правобережья стояли большие города типа Нижнего Новгорода. Заволжские староверы жили закрыто, но богато, пользуясь близостью Нижегородской ярмарки, и центрами их цивилизации были "скиты" - что-то среднее между селениями и монастырями, каждый из них в глухом лесу представлял собой кольцо мужских или женских "обителей" вокруг "часовни", то есть моленной. Нынешняя Керженская сторона в ХХ веке почти опустела и сделалась чем-то вроде "обетованной земли" староверия, краем святынь и чтимых кладбищ среди всё тех же глухих лесов.
Прямо сказать, осмотрели мы с dima1989 этот край не очень успешно - староверческий мир уж слишком потайной и искать эти святыни реально сложно. Когда-нибудь я, наверное, сюда вернусь, а пока буду регулярно ссылаться на знатока этих мест cheger. Но всё же атмосферу таинственного края старой веры, забытой Китежской Руси, мне кажется нам прочувствовать удалось, так что пост этот не столько об отдельных скитах, сколь о Керженской стороне в целом.
...Как вы помните, Волгу мы пересекли на пароме у Макарьева с его огромным монастырём, расцветшим близ ярмарки. От него мы и поехали через Бор на Семёнов. Нижегородское Заволжье от Правобережья отличается просто разительно - представьте себе, что вы телепортировались откуда-нибудь из под Тамбова куда-нибудь под Вологду, буквально за рекой было Черноземье, а тут - настоящий Русский Север. И в десятке километров от Макарьева дорога пересекает собственно Керженец - реку в общем маленькую, но великую:
2.
Больше всего впечатляют песчаные берега - это ведь не снег, а песочек. Нижегородское Заволжье представляет собой классическое полесье, где из-за этого песка на земле плохо растут сельхозкультуры, зато прекрасно растут сосны.
3.
Полесий вообще-то много, они по всей Средней полосе чередуются с опольями, но Полесье по умолчанию - одно, вдоль Припяти, и что-то неуловимо общее с ним ощущается и здесь. И деревянная Пятницкая церковь в Ямнове, деревне из огромного куста Красное Рамень у дороги из Макарьева в Бор, хотя и новодел (2000-2003), а поразительно напоминает "муравьёвки" - православные храмы, централизованно строившиеся в западных губерниях при Михаиле Муравьёве-Виленском, чтобы ускорить переход населения в православие из католичества:
4.
Вообще, как известно, "самая жестокая борьба - внутривидовая", искоренение религий для Российской империи (в отличие, кстати, от Царства Русского) было не характерно, но для двух альтернативных форм православия - космополитичного греко-католичества и изоляционистского староверия - всё было иначе. И если униатство в западнорусской губерниях удалось искоренить почти полностью, то раскольничество сопротивлялось неистово. Ну а прибежищем обеих вер стала прилегающая к России части Австро-Венгрии - ведь и староверие впервые оформилось в полноценную конфессию в Белой Кринице на Буковине, и "белокриничников", впервые после Раскола обзаведшихся своими иерархами и рукоположением священников, в 19 веке другие староверы дразнили "австрийцами". Вряд ли обо всём этом думали строители Ямновской церкви, но сходство с "муравьёвками" западных губерний впечатляет.
4а.
А вот старообрядческих церквей тут особо и нет (парочку полуразрушенных, из которых одна аж на Ветлуге, а другая единоверческая, нашёл в своё время cheger, плюс очень красивый действующий каменный храм в Малиновском скиту), легче всего найти их в городах - я уже показывал церковку в Семёнове и недействующую Городецкую часовню в Городце. Что интересно, в Заволжье уживались староверы нескольких течений: "австрийцы" (уже упомянутые), " часовенники" (эти принимали "беглых" священников из новообрядчества, но как и беспоповцы, верили, что на Земле воцарился Антихрист) и даже беспоповцы относительно умеренного Поморского согласия. Здесь же - единоверцы, обращённые по сути насильно, но сохранявшие нормальные отношения со староверами. Старейшим из всех скитов считался Оленевский скит, основанный по преданию ещё в 1439 году возвращавшимся из ордынского плена Макарием Желтоводским, и у того скита ещё стоит небольшая деревенька. В первые десятилетия Раскола "столицей" Керженского края был скит Смольяны, основанный в 1656 году московскими боярами-раскольниками Сергеем Салтыковым, Спиридоном и Ефремом Потёмкиными, возглавленный монахом Дионисием, имевшим запас миро и святых даров, освящённых ещё до Никона, и разрушенный в 1694 году, причём настоятеля Феодосия приговорили к сожжению. В последующие века "столицей" был Комаровский скит, о котором расскажу позже. А вот дореволюционные обитатели скитов - вглядитесь в их лица:
5а.
Надо сказать, живут староверы тут и ныне, но нам увидеть их не довелось - так что снова отсылаю к cheger, у которого есть отдельный пост о людях. Прямо сказать, на его фотографиях лица как-то повеселее, в то время как на дореволюционных снимках староверы как-то особо чисты, но мрачны - видно, что они живут этакими партизанами духа в страшном мире, где Зло уже победило.
5б.
Скиты же их выглядели как-то вот так, и чисто внешне на деревни походили куда больше. Теоретически, обители строились "стаей" - многосрубной двухэтажной избой с общим хозяйственным двором, устроенной по сути как общежитие со множеством комнат-"келий" у длинного коридора, но видимо их фотографий не сохранилось в природе.
5в.
Разорялась эта цивилизация трижды, дважды быстро возрождаясь. Первое "Питиримово разорение" учинил в 1719-37 годах нижегородский архиепископ Питирим, бывший старовер-"расколоучитель", перешедший в никонианство, и действовал против своих бывших братьев по вере он очень жестоко - с казнями, избиениями старцев, самосожжениями непокорившихся: ему противостояли те нистовые соратники и последователи протопопа Аввакума, несгибаемые и фанатичные. Следующее "Мельниково разорение", или "Выгонку" возглавлял не кто-нибудь, а сам Павел Мельников-Печерский, в 1850-52 годах изучавший здешних староверов в этнографической экспедиции, по мотивам которой много лет спустя написал свои знаменитые книги, а в 1853-м собственноручно изученый мирок по заданию губернских властей последовательно искоренявший. Ему противостояли совсем другие староверы - хитрые, скрытные, деловитые, за несколько поколений приучившиеся жить во враждебной среде, но и время тогда было уже не столь жестокое, и методы использовались более гуманные: депортации, опечатывания моленных, налоговая и служебная дискриминация, благоприятсвование переходу в единоверие и даже просто беседы "по душам", в общем крови тогда пролилось на порядок меньше, но и Мельников вошёл в староверческий фольклор этаким Антихристовым приспешником, что летал на змие, глядел сквозь стены и бесовски обольщал людей. Как бы то ни было, первые два разорения проводились людьми, знавшими эту цивилизацию изнутри, а вот третье разорение случилось при Советах, в 1920-30-е годы, и было гораздо тупее и вероломнее - и может быть именно поэтому стало для Керженских скитов необратимым.
6.
В нынешнем Керженском краю основной элемент староверческого прошлого - кладбища, оставшиеся как от скитов, так и от простых деревень. Первым и самым крупным из увиденных оказался Городинковский некрополь у деревень Мерино и Взвоз, по легенде на месте древнего мерянского города Мери, стоявшего ещё в 11 веке. И хотя место это буквально километрах в 10-15 от Семёнова, найти его оказалось весьма непросто - свернули с большой дороги, покатались туда-сюда по разбитому асфальту просёлки, и наконец у проезжавшей мимо "Газельки" узнали, где свернуть на даже не грунтовку, а просто укатанные колеи в высокой траве, по которым до кладбища ещё пара километров. Причём, понятно, указателя нет, с дороги кладбище не видно, а такие повороты там через каждую сотню метров и все на одно лицо. В общем, поиск каждого объекта тут может быть делом на пол-дня, поэтому мы и увидели так мало. Но само кладбище оставило неизгладимое впечатление:
7.
Вдали от сёл, под сводами леса, безлюное, но не заброшенное, потрясающе чистое, без оградок, зато с голбецами - так называют эти столбики с "домиками", характерный элемент именно старообрядческих кладбищ, видимо принесённый прямиком из 17 века. Что интересно, в разных краях и голбецы разные - в дельте Дуная или в Латгалии они выглядят совсем иначе, а например на Иргизе я их и вовсе не видел, но в облике самого кладбище что-то неуловимо общее с этим местом было и там. Попадаются тут и другие необычные могилы - например, крест, привязанный к дереву или крест, впечатанный в могильную насыпь:
8.
Кладбище довольно обширно, и его дальняя часть выглядит более запущенной и замшелой:
9.
Одно из красивейших сельских кладбищ, что я когда-либо видел:
10.
Что же до скитов, то как уже говорилось, с их поисками мы в общем потерпели неудачу. Из Семёнова мы выехали на северо-восток и свернули в Малом Зиновьеве со строящейся церковкой...
11.
...на второстепенную дорогу - вот так выглядит это крупное по здешним меркам село из окрестных полей:
12.
Мы знали о том, что в его окрестностях находятся целых два скита - Старый и Новый Шарпан. Шарпан был одним из старейших скитов, в 1657 году его основал соловецкий инок Арсений, привезший туда чудотворный список Казанской иконы Божьей Матери и поверие, что пока хранится икона - скит живёт. Там же поселилась схимница Прасковья, которую молва объявила "чудом выжившей" царевной Софьей, в темницах Новодевичьего монастыря многое переосмыслившей (ведь на самом деле она староверов гоняла похуже Петра) и обратившейся в древлеправославие. Поверье об иконе сбылось: Шарпан оказался единственным скитом, пережившим Питиримово разорение, и к концу 18 века в нём жило порядка 2000 человек. Мельников оказался хитрее - прилетев верхом на змие, бесовским зрением сквозь стены он углядел икону, схватил её и был таков... на самом деле, разумеется, об этом поверии он узнал в этнографичесих экспедициях и знанием своим коварно воспользовался, но факт остаётся фактом - после похищения Казанской иконы скит зачах буквально за пару лет. В 1853 была уничтожена моленная, но уже в 1860-е годы в нескольких километрах от Пустого Шарпана матушка Феврония основала Новый Шарпан, просуществовавший до 1928 года.
13.
Мне очень хотелось взглянуть на Царицыну могилу "Софьи"-Прасковеи, 12 захоронений вокруг которой молва отождеставляла с 12 стрельцами, сопровождавшими побег из Новодевичьего монастыря. В одной из деревень мы спросили дорогу у женщины, грузившей с мужем машину, и муж тут же оживился - конечно, знаем, сами туда ходим порой, езжайте за нами! Однако помня карту, я понял, что едем мы явно слишком долго - речь шла не о Старом (расположенный куда ближе к дороге, он куда более глухой), а о Новом Шарпане.
14.
Как и в случае с кладбищем, он затерян в полях - мужик показал нам деревья, на которые держать ориентир, а идти пришлось пешком, так как дорогу преграждала глубокая грязь, в которой на машине мы побоялись завязнуть. Зато какая подлинная Русь!
15.
Новый Шарпан оказался рощей со следами каких-то построек - не остатками, а именно следами, ямами на месте погребов, колодцев, пруда...
16.
Среди них - кривая ограда:
17.
В ограде - одинокая могила матушки Февронии. На наших глазах из рощи вышли двое мужиков и уехали на машине - но пришли ли они почтить могилку или же по каким-то более мирским делам - судить не берусь. Тем не менее, ненавязчивое присутствие тут ощущается - как и Городинкоске кладбище, место безлюдное, но не заброшенное:
18.
За воротами - ещё один крест в ограде, почти таких же очертаний, но только ограда замшелая да покосившаяся. Это памятник самому скиту, но дата неверна - как уже говорилось, разогнали его в 1928 году.
19.
Искать Старый Шарпан мы не рискнули, поэтому поехали по той дороге дальше - к Комаровскому скиту. По дороге деревенька Рождественское, типичного для этих краёв северного вида. Собственно, в ней мы дорогу на Шарпан и спрашивали:
20.
21.
Мне нравится, как переводят "глухомань" на английский - "solitary land", "Одинокая земля". Она и есть:
22.
Прилегающую к Комаровскому скиту деревеньку Елфимово мы проехали бех остановок и остановились на совхозной базе, облик которой вряд ли изменился со времён коллективизации. До скита ещё пройти пару километров через речку, дорогу я спросил у сторожа, которого разыскал в одном из гаражей за телевизором. Край тут настолько сонный, что даже сторож оказался спокоен и в целом дружелюбен, уж по крайней мере присутствие нашей машины на базе его не смущало:
23.
По легенде, Комаровский скит основал некий человек из Торжка по прозвищу Комар ещё в годы Раскола, и первоначально он не слишком выделялся среди других скитов, разрушенный в 1737 году и возрождённый в 1762-м. Однако затем, с легализацией староверия (когда в Москве появились Рогожский и Преображенский посёлки) и эпидемией чумы в столице сюда пришли три старовера из Москвы, ставшие едва ли не самыми уважаемыми обитателями Заволжья: Иона Курносый, писатель и начётчик с Демидовских заводов, Игнатий Потёмкин, якобы дальний родич Григория Потёмкина, инвалид русско-турецких войн, и Манефа Старая, вокруг которой в итоге и сплотился весь скит. В начале 19 века тут опять же жило порядка 2000 человек, и ныне на месте скита огромное поле:
24.
Всего тут было несколько десятков обителей. Ионина обитель выродилась к 1840-м годам - её настоятель Павел тайно перешёл в никонианство, но продолжал руководить скитом, скрывая своё предательство, ради личной выгоды, а посмертно всё завещал новообрядческим церквям. Осталась, однако, огромная старая сосна, считавшаяся чудотворной - её кору грызли старадавшие от зубной боли, но и её свели в конце 19 века. Игнатьева обитель была разрушена в "Выгонку", при этом её тогдашний настоятель пытался прикрыться якобы екатерининской охранной грамотой, сохранившейся, увы, лишь в устной форме. После Выгонки Комаровский скит стал чисто женским, а Мать Манефа стала основоположницей династии - само собой, не по крови, а по крещению: после смерти в 1816 году она стала зваться Манефой Старой, а скит до 1877-го возглавляла Манефа Новая, благодаря которой он и пережил Выгонку, сам же Мельников сделал Манефу Новую одним из главных персонажей своего романа. Наконец, была и Манефа Последняя, умершая в 1934-м году. По краям поля - несколько кладбищ, одно из них на заглавном кадре, вот его же закоулки:
25.
Ещё одно кладбище без ограды на дальней стороне поля, причём большая часть его крестов почему-то повалены:
26.
Там мы нашли могилу Манефы Последней:
27.
Но сердце Комаровского скита - могилу Манефы Старой, мы искали битый час и так и не нашли - то ли она слишком уж глубоко в лесу и ткнувшись по окрестным тропкам, я слишком рано повернул, то ли меня не пустило к ней что-то иррациональное... А жаль - там каменное надгробие со старинной надписью, а над ним навес с колоколами, практически целая часовня. Поэтому опять же отсылаю к посту cheger о Комаровском ските. Могила Манефы Новой и вовсе не сохранилась. Вот лишь опять какие-то остатки домов:
28.
Поле Комаровского скита от края до края. Полтора века назад тут стояло по сути большое и шумное село, и чтобы это поле перейти - нужно минут 15:
29.
Обескураженные такой неудачей, мы вернулись к машине. В принципе скитов и просто святых мест тут очень много - вот их обзор в википедии, а вот ещё несколько постов cheger: Осинковский скит с могилами старцев, совершивших в годы Питиримова погрома самосожжение в срубах-землянках; Ключевая гора, или Виселица, где Питирим казнил 19 старцев, пытавших вступить с ним (и вообще новообрядчеством) в диспут; "рядовые" Чернухинский, Городинский и Якимов, Одинцовский, Фундриковский, Улангерский, Осинковский скиты. Ещё можно отметить Корельский скит, основанный Анфисой Колычевой, дальней родственницей Филиппа Митрополита, и бывший центром беспоповства на Керженце, или часовни в Кулагино (такой же склеп-навес, как у Манефы Старой) и Шарпано (с Шарпанскими скитами никак не связана) у дороги на Нижний Новгород. В общем, думая, куда ещё податься, мы выехали на ту же дорогу в Малое Зиновьево и взяли по ней курс на север, к деревням Фундриково и Улангерь:
30.
Вот интересно, что за изба, увешанная крестами? Я даже не помню, в какой деревне снято... А после Выгонки в здешних деревнях оставались тайные моленные:
31.
Село Фундриково типично заволжского облика - всё же здесь полноценный Русский Север:
32.
Внутри эти избы может устроены и иначе, чем обители скитов, но сами пейзажи не так уж и поменялись, и есть в этих рядах домов что-то общее с старообрядческим селениями Забайкалья:
33.
Просто избы. Вообще, деревня тут умирающая, и подозреваю, приличные дома принадлежат в основной массе нижегородским дачникам:
34.
35.
А в конце деревни - крест:
36.
Фундриковский скит, находившийся ближе к деревне, был небольшим, и куда как интереснее соседний Улангер с таким донельзя марийским названием... принесённым, тем не менее, с запада, из костромской земли, где Старый Улангерь сгорел от удара молнии (а это ещё и очень недобрый знак, считавшейся Божьей карой), после чего насельницы ушли на Керженец. Новый Улангер ещё называли Боярским скитом - его основали в 1780-х годах помещицы Феодосия Сухонина и Акулина Свечина из окрестностей костромского Галича, и обители тут были и мужские, и женские, и поповские, и беспоповские, от других скитов же Улангер отличался тем, что в основном в нём жили представители знатных родов, к которым добавились в 19 веке купцы и купчихи (а что староверческие купцы были богаче и влиятельнее иных дворян, я писал не раз - как и евреи, в условиях гонений староверы развели феноменальную деловитость). В Выгонку предполагалось обратить Улангер в единоверие и переселить туда насельников Комаровского и Оленевского скитов, но что-то не задалось и в 1858 году он был разорён. Тем не менее, кресты да гати манили:
37.
На месте скита - одинокий дом, хозяин которого, как мне показалось, был из большого города - может, нижегородец, а может и москвич или петербуржец, но про староверов говорил "они".
38.
Прямо за его домом - гигантская 300-летняя сосна, почитавшаяся когда-то священной:
39.
Причём хозяни обратил моё внимание на то, что сосна это какая-то неместная, другого вида, как он сам предполагает - крымская, хотя учитывая, что моя предшествующая поездка была как раз по Крыму, всё же я бы с ним не согласился, не видел там сосен такого размера, а в здешнем климате им тем более так не вымахать.
Антон Уманский в комментариях предположил, что это скорее сибирский кедр, который в некоторых краях сажали около церквей (потому что хоть и не те, что упомянуты в Библии, но тоже называются кедрами).
40.
Хозяин же отвёл меня в рощу у дома и показал там несколько каменных могил, непохожих на захоронения иных керженских кладбищ и своим видом так и напоминающих о том, что это был Боярский скит:
41.
Это не ржавая железяка, а каменное надгробие - обратите внимание на крест:
42.
Всё же есть в Дороге что-то иррациональное, словно связь с духами места. В Комаровском за час поисков мы не нашли довольно крупный и чтимый объект, о котором я точно знал, что он там есть и как он выглядит. В Улангере - за несколько минут находим то, о чём я никогда раньше не слышал.
43.
Напоследок, выжимая последнее из догоравшего дня (а тучи вдруг расступились, подарив нам бесценный в октябре час режимного времени) мы поехали в Осинковский монастырь, расположенный в нескольких километрах от Фундрикова по прямой и километрах в 15 - кружной дорогой через деревни Ивановское, Соколово и Донское. Всё дело в том, что по дороге речка, а через речку всего один мост - зато деревянный:
44.
Деревни тут хоть и грустны, но сказочно красивы. Нижегородское Заволжье стоило поездки, даже если бы мы не нашли вообще ничего!
45.
46.
Кажется, самые красивые наличники, что я когда-либо видел:
47.
Ещё один крест и руины Осинковского Крестовоздвиженского монастыря:
48.
Он зародился в 1849 году как скит, но не успев окрепнуть, был через несколько лет обращён в единоверие, и как единоверческий монастырь, один из форпостов Выгонки, и существовал до советских времён, когда и староверов, и единоверцев, и никониан громили уже безбожники.
49.
Так монастырь выглядел когда-то:
49а.
А таким его увидел мы... но тем не менее, вялотекущая реставрация в обители идёт, и прогнившую крышу с жилого корпуса сбрасывали уже не православные и не безбожники, а явные совершенно мусульмане из далёкой среднеазиатской стороны:
50.
За корпусом рядышком стоят и две обезглавленные церкви - на кадре выше Тихвинская (1879), а по соседству с ней Крестовоздвиженская (1855):
51.
Закат, между тем, почти догорел, и мы решили выбираться на ровный асфальт дотемна. Всё же у Керженских скитов красивая история, и в описаниях здешнего быта чувствуется какой-то, не побоюсь этого слова, драйв: есть в этом всём что-то от андерграунда, от хипповских коммун (но только без фривольностей), в стороне от погрязшего в чём-то не том общества и со своими моральными лидерами, авторитетами, чётким пониманием того, где чужие, а где свои, где Добро, а где Зло. Потому и не удалось их искоренить ни Питириму, ни Мельникову. А вот ещё какой-то крест - и я показываю даже не все кресты, что нам попались, по их концентрации Керженский край уступает разве что Мезени да поморским берегам. А ещё восточнее по этим лесам, за Ветлугой, лежит другой потайной край Марий Эл, где живут уже не староверы, а настоящие язычники, по сей день молящиеся древним богам в Священных рощах
52.
В общем, двойственное чувство. Довольно бестолковая поездка - и сильнейшие впечатления даже от того немногого, что мы сумели найти. Умирающий в общем край, как и весь Русский Север - но странное ощущение чистоты, присутствие некоего мощного Духа. Скорее всего, съезжу сюда когда-нибудь ещё раз, тем более в Нижний Новгород наведаться по 7-му разу и нормально по нему погулять (напомню, что прошлые визиты были все в 2002-2006, с плёночной мыльницей, а в этот раз не до прогулок по городу было) в моих планы входит.
Но вообюще-то, ведь от самой Москвы мы с dima1989 ехали в Китеж, вернее к месту его сокрытия, о котором - в следующей части, заключительной в этой серии.
ВЕРХНЯЯ ВОЛГА-2014. Часть 2: поиски Китежа
Обзор двух частей и оглавление.
Дорога к Волге
Дрезна.
Орехово-Зуево. Орехово.
Орехово-Зуево. Крутое и Зуево.
Непарадная Владимирщина. Петушки, Лакинск, Собинка.
Гороховец. Средневековый русский городок.
Нижегородчина - Россия в миниатюре.
Зарисовки по окрестностям. Бор, Кстово, Заволжье, Пурех.
Чкаловск. Город советской легенды.
Городец. Музеи и промыслы.
Городец. По городу.
Григорово и Вельдеманово. Родина антагонистов.
Большое Мурашкино. Дворцы в захолустье.
Лысково и Макарьев, переправа в Заволжье.
Семёнов. Матрёшкин град.
Керженская сторона. Потайной край староверия.
Светлояр, где скрылся Китеж.