Куляб охраняет
Куляб и показанный в прошлой части Курган-Тюбе заочно кажутся близнецами: почти одинаковое население (в Кулябе - 102 тыс. жителей), почти одинаковое (в километрах, а не фарсангах) расстояние от столицы, схожий облик окрестностей и знойный колорит Хатлона. Но на самом деле эти города разные до антагонистичности, и между ними фактически шла в 1990-х гражданская война. Победил Куляб, став центром правящего клана, и своё отношение к "кулябским" таджикистанцы недвусмысленно мне высказывали по всей стране. В советское время Таджикистан описывали формулой "Ленинабад правит, Куляб охраняет, Памир танцует, Каратегин торгует", сейчас наверное было бы уместнее "Куляб правит, Худжанд трудится, Памир мечтает, Каратегин молится".
Прошлую часть я закончил тем, что приехал из Кургана-Тюбе в древнюю крепость Хульбук, и там нараставшая с утра дурнота прорвалась - в прямом смысле слова... Не знаю, что это было - может, отравление, а может тепловой удар, так как в конце августа в Хатлоне нетрудно высохнуть заживо. С намерением доехать до Куляба и залечь там в гостиницу на сутки с бутылкой минералки я вышел на трассу. Подобрали меня крепкие и разбитные молодые ребята, более всего похожие на наших гопников, но к иностранцу само собой вежливые. Я отметил, что на пустых участких дороги они разгонялись до 120км/ч, что вообще-то для Средней Азии не характерно - на здешних дорогой непредсказуемость траекторий исправно компенсируется неспешностью езды. Я даже поделился с ребятами этой мыслью, и те лишь усмехнулись в духе "знай наших!". Так мы достигли городских ворот:
2.
Думаю, несложно заметить сходство названий Куляб и Хульбук - древний город на этом месте, плюс-минус километров двадцать, известен точно больше 2000 лет. Собственно Куляб впервые упоминается под 1222 годом связи с опустошением монголами, а в 1555 году - в связи с паломничеством турецкого флотоводца (!) Саида Али Раиза к могиле суфийского шейха Хамадани. Куляб, доставшийся в 1584 году Бухарскому ханству, представлял собой мощную крепость, защищавшую Хатлон от киргизских набегов, но в 18 веке за Амударьёй образовалась афганская Дурранийская империя, главная опасность стала исходить с юга, и в 1750 году Куляб был перенесён на нынешнее место у речки Яхсу - охранять столичную власть ему выпало задолго до Советов. К началу ХХ века Куляб был центром бекства и крупнейшим городом Восточной Бухары.
3.
Куляб и соседний горный Бальджуан были бекствами неспокойными, ещё в 1885 году испугавшими эмират крестьянским восстанием под руководством Восе, в итоге подавленным лишь подкреплением из Гиссара. Жарко здесь было и в гражданскую войну: лишь в 1922 году в Куляб вошла Красная Армия, а в Бальджуане тогда же был убит турок-басмач Энвер-паша - на своей родине организатор геноцида армян, в Туркестане поначалу сотрудничивший с большевиками, а затем попытавшийся поднять пантюркистское восстание. После войны многие ушли в Афганистан, но как и в Западном Хатлоне, в Восточном с 1930-х годов началась мелиорация земель и массовое, зачастую насильственное, переселение народа с гор её возделывать. Под Кулябом обосновались в основном таджики и узбеки с севера республики, но видимо кто-то что-то недорассчитал - Кулябская область (существовавшая в 1939-55 и 1973-88 годах) с советских времён "славилась" бедностью, безработицей и как результат - преступностью, по причине которой выходцами из Куляба в Таджикистане были в большинстве своём силовики и бандиты. Они-то и стали теми, кто сказал своё слово, когда старый "худжандский клан" выпустил власть из рук: в постсоветскую гражданскую Куляб стал главным оплотом "юрчиков", светских сил из Народного фронта, которых возглавил криминальный авторитет Сангак Сафаров (или просто Дед Сангак), проведший в тюрьмах больше 20 лет своей жизни. Он же возвысил Эмомали Рахмонова, своего земляка из Дангары, а сам погиб (по официальной версии - в ссоре с ближайшим соратником Файзали Зариповым) в 1993 году. По другой версии, хитрые и надменные "ленинабадцы" пытались использовать "кулябцев" как ударную силу, но в итоге перехитрили таким образом сами себя. Какова бы ни была предыстория, теперь в Таджикистане правит Куляб.
4.
Из Куляба родом были военные, которых я встречал на Памире, и сами памирцы смотрят на них как на оккупантов. Здесь не стоит искать "коллективного такси" до Памира, поскольку памирцы в Кулябе не живут и к родне стало быть отсюда не ездят. Не любят кулябских и на Севере, презиретельно зовут "кубиками" и считают деревенщиной, захватившей Душанбе и превратившей его в кишлак. Но Куляб и Гиссар крепко держат страну, и власть их принимают все, кроме разве что надеяющихся в случае ЧЕГО отсидеться за своими горами памирцев. В любом месте страны кулябца узнают по говору, например по окончаниям слов: на литературном таджикском, например, слово "сделать" звучит как "кардан", а на кулябском наречье - "кардай". В общении кулябцы запомнились мне народом горячим, прямолинейным, напористым, в чём-то больше похожим на кавказцев, чем на других жителей Средней Азии, и как оказалось позже - не только мне: одно из прозвищ кулябцев в других частях страны - "кавказские таджики". Если Курган-Тюбе запомнился мне атмосферой тревожной памяти и страха, то Куляб - атмосферой силы, против которой не попрёшь. Но при этом не раз доводилось слышать от кулябских фразу "у нас демократия!" - потому что антоним "демократии" тут не "совок" и даже не "тирания", а "исламизм". Из Куляба, однако, и Нусрат Назаров, курирующий таджиков в ИГИЛ (ОЗвР). Но хотя кулябские женщины одеты по шариату, здесь мне сложно представить эпизод вроде того, что шокировал меня в Кургане-Тюбе.
5.
Про Хульбук я расскажу в следующей части, а в Кулябе из-за сбоя здоровья мне пришлось задержаться на два дня. По городу я гулял несколько раз, в разные стороны, но здесь покажу всё по порядку. Куляб - город удивительно моноцентричный, от края до края его прошивает параллельный горам проспект Исмаила Самани, вдоль которого и пойдём. В нескольких кварталх от арки высится комплекс Президентской школы с многоэтажками учительских квартир - такие есть во многих городах, но в Кулябе самый масштабный:
6.
К школе примыкает подрастрающий парк, в глубине которого за любой из двух одинаковых арок виднеется вокзал:
7.
Железная дорога пришла в Куляб в 1955 году из Кургана-Тюбе, но это была узкоколейка, и Куляб оказался, кажется, единственным областным центром бывшего СССР, где узкоколейной была главная станция. Её закрыли в начале 1990-х, и как только осела пыль гражданской войны, Рахмонов проложил железную дорогу к своей вотчине. Первый поезд широкой колеи пришёл в Куляб в 1999 году, и видимо тогда же был построен явно крупнейший в Таджикистане вокзал:
8.
Внутри чисто и пустынно, лишь из вахтёрки звучал телевизор:
9.
Отсюда ходили поезда в Россию, пока в 2010 году Ислам Каримов на волне очередной ссоры с Рахмоном (суффикс "-ов" президент отбросил в 2007 году) не заблокировал проходившую через Узбекистан железную дорогу. Этим он отрезал кормивший Таджикистан алюминиевый завод в пристоличном Турсунзаде от поставщиков его сырья в хатлонском Яване, но скорее всего это был лишь побочный эффект, а главной целью было унизить Рахмона, сделав его железнодорожное детище ненужным. Новую железную дорогу таджики запустили в 2016 году, я попал на первый общедоступный поезд по ней, которым доехал Шаартуз, но основное направление - всё-таки на Куляб. Поезд из Душанбе идёт сюда 8 часов, и пустая высокая платформа оживает четыре раза в неделю - прибытие и отправление в разные дни:
10.
Но большую часть времени - всё то же безлюдие. С платформы рукой подать до тупика, а там рукой подать и до Памира, в горах которого железных дорог скорее всего не будет никогда.
11.
На опушке привокзального парка - чайхана "Исфара", а в другом месте есть ещё и "Истаравшан" - и эти названия напоминают, видимо, о том, что многие кулябцы - это бывшие северяне:
12.
Да и людей, которые носят грузы на головах, словно где-нибудь в Африке, я видел лишь в двух местах - на перевалах Согдийской области и под Кулябом:
13.
Дальше в сторону центра долго тянутся махалли, в которые я не углублялся:
14.
А хатлонская жара доканала не меня одного:
15.
На первой по дороге к центру пятиэтажке - "самый оригинальный памятник Ленину", как назвал это мозаичной панно мой друг и коллега-путешественник Андрей Манчев. Использую здесь его фотографию - панно закрывают деревья, и хотя я сфоткал его с трёх точек, сам такого же удачного ракурса найти не сподобился:
16.
Где-то здесь не очень заметная, но важная развилка - проспект Самани продолжает дорогу вдоль предгорья, а здесь под прямым углом от него уходит ни больше ни меньше Памирский тракт, и в этой части Куляба нередко можно встретить грозного вида джипы с обилием тюков на крыше. Чуть дальше развилки - неимоверно стеклянный автовокзал и автобусы в Душанбе (по автодороге ехать 3-4 часа), о нюансах пользованиями которыми, а так же про незадачливого таджика-планокура, я уже рассказывал раньше.
17.
А за каменистым саем Теболай дом почти конструктивистского облика открывает и начинается центр Куляба:
18.
Конечно же, это базар, причём местами довольно эффектный:
19.
...До базара и довезли меня те скоростные ребята, к которым я подсел в Хульбуке. Напротив торжища я увидел гостиницу "Хатлон", и сразу направился туда, не имея ни сил, ни желания искать что-то получше. "Хатлон" оказался разом и худшей, и самой дорогой гостиницей поездки. За отреновированным фасадом скрывались мрачные коридоры и неуютные номера общажного вида, причём номера все по умолчанию были трёхместными, и после некоторого торга мне пришлось заплатить за ночь 120 сомони (около 1000 рублей). Обслуживали всё огромное здание худенький паренёк-администратор, в своём "аквариуме" смотревший иранское кино, и похожая на мумию старая горничная, почти не понимавшая по-русски. В номере я не нашёл ни полотенца, ни мыла, и если полотенце мне принесли сразу, то мыло - лишь через полчаса, причём - в упаковке, то есть горничная просто сходила за ним на базар. Я купил, как собирался, минералки, кефира и активированного угля, и приготовился к очень малоприятной ночи. Ночь оказалась ещё хуже, потому что периодически в номере пропадала вода. Пару раз я ходил к администратору, тот посылал горничную что-то чинить, но это помогало это ненадолго. В конце концов мне предложили перебраться в другой номер, и перебравшись, я понял, что бельё мятое да пахнущее чужим телом. Я вернулся за бельём в первый номер, и мои опасения подвердились: горничная просто заправила постель, нисколько не смутившись тем, что здесь только что лежал человек с весьма неаппетитным симптомами, полночи гнавший от себя мысли о холере и прочей местной заразе. Под утро, однако, меня отпустило, и выселившись (оставлять вещи этим разгильдяям не хотелось), я пошёл гулять.
20.
Из окна "Хатлона" открывался вид на самую гущу базара. Я мог бы сфотографировать его в мягком попутном вечернем свете, но вечером я не смог заставить себя выйти даже на балкон:
21.
Но и в контровом свете можно оценить красоту мозаик базарного павильона:
22.
23.
Помимо гостиницы напротив рынка и одно из зданий университета - полноценная, между прочим, сталинка:
24.
За которым - обширная площадь с пафосным Мемориалом 2700-летия Куляба. Откуда такая дата - никто толком не знает, просто в 2006 году так решили, предварительно наверное как следует поторговавшись, 3000 лет писать или 2000 ("2500, и это моё последнее слово! -Нет, 2700! Ладно, по рукам. Пусть будет 2700. Но не больше(с)!". Напрашивается ещё и такая и мысль: в 2700 лет традиционно оценивают возраст Самарканда, и не захотел ли в какой-то момент Рахмонов, чтобы его родной город был старше, чем у Каримова?
25.
Мемориал весьма внушителен. Слева (откуда мы приши) - музей:
26.
Ниже проспекта - реплика цитадели, похожая на все те макеты из Национального музея в Душанбе:
27.
Хорошо видно, как зелёные махалли обрываются в пойму Яхсу, а конец невысоких гор вдали отмечает её стрелку с Сурхобом. Тут есть весьма занятная путаница: дело в том, что Сурхоб - это верховья Вахша, а здешнюю реку на советских картах обозначали как Кызылсу - и то, и другое значит "Красная вода" по-таджикски и по-узбекски соответственно. Но так как тюркской топонимике в гордом арийском Таджикистане не место, теперь в стране два Сурхоба, один из которых с Вахшем соотносится последовательно, а другой - параллельно.
В светском Кулябе, в отличие от религиозного Кургана-Тюбе, мечеть стоит на довольно-таки видном месте, но в целом при всей набожности жителей, мечетей в Таджикистане мало и какого-то единого стиля у них не сложилось:
28.
Крупные здания на другой стороне проспекта - это и есть центр Куляба:
29.
Сила!
30.
Пара необычных советских многоэтажек, неплохие ашханы на каждом шагу...
31.
И старый чинар посреди тротура. Его возраста 302 года (но не знаю, в каком году повесили табличку), обхват 796см, а высата (именно так) - 21 м. За деревом - торговый центр, а в нём гостиница "Чинар", куда я перебрался на вторую ночь:
32.
Здесь был по крайней мере недавний ремонт, по крайней мере лифт, а в номерах явно свежее бельё и работающий душ, где пропадала периодически только горячая вода, а не вся вода вообще. Обещали даже вай-фай, но он, как оказалось, есть лишь на первом этаже, и по этому поводу я таки сторговался на скидку - вместо 100 сомон меня поселили за 80. Когда я заселялся, на рецепшене был толковый мужик-администратор, судя по солидному виду он же и директор, а под вечер, когда нашлись не помню какие уже косяки, на месте оставалась лишь мучительно ловившая вай-фай горничная - в общем симпатичная худенькая чернявая девица, немного понимавшая по-русски. Немного - потому что, переписываясь по смартфону с неким парнем борцового вида (муж, жених, любовник?), на большинство моих вопросов она лишь совершенно гоповским тоном переспрашивала "Чё?!", причём явно не из вредности. Борцового вида парень же не помеха, если он в телефоне - к ночи гоничная постучалась в мой номер и предложила "массаж", от которого я отказался даже без высокоморальных рефлексий: после тяжёлой прошлой ночи и дня на ногах мне хотелось лишь спать.
33.
На кадре выше - вид из окна гостиницы (и эти сопки - уже Памир, набирающий высоту от краёв к середине крайне медленно). На кадре ниже - следующий дом по проспекту. В целом, Куляб выглядит гораздо скромнее и провинциальнее Кургана-Тюбе, и действительно в нашем понимании не очень-то похож на областной центр.
34.
Дальше я углубился в парк, "кремлёвские" ворота которого - на заглавном кадре:
35.
Здесь симпатичная девушка, которую я забыл сфотографировать, представилась ведущей местного телеканала и было начала брать у меня короткое интервью, но быстро поняла, что я не в том состоянии, да и лицо после ночи в "Хатлоне" явно не отличалось фотогеничностью.
36.
В парке полно народу, несколько чайхан и ещё бог весть что:
37.
С разных сторон парка телецентр, хукумат и Дом культуры, у которого в тот день молодёжь репетировала что-то ко Дню Независимости:
38.
ДК глядит на пустынную площадь выше парка:
39.
Полноценного театра, коими комплектовались даже города типа Нарына или Гулистана, в советском Кулябе не было. Зато был пединститут (1945-53), в 1992 году ставший Кулябским университетом. Он и знаимает другие три стороны площади:
40.
Для нестоличного среднеазиатского города Куляб весьма богат сталиансом, и основной его ансамбль - вузовский:
41.
Кампус выглядит весьма солидно:
42.
И только Рудаки, имени которого университет, стыдливо притаился на задворках:
43.
А на дальней стороне парка блестит золотыми куполами мавзолей Мир Саида Хамадани, в основе своей средневековый (то ли рубежа 14-15 веков, когда святой умер, то ли 1590-х годов - по некоторым сведениям, могилу перенесли сюда по велению бухарского хана), а снаружи совершенно зановоделенный, и золотых куполов я больше нгиде в Средней Азии сходу и не припомню. Али бин Шихабуддин из Хамадана (город в Иране) жил в 14 веке, был известным суфием ордена Кубравия, и более всего прославился тем, что своими проповедями обратил в ислам Кашмир. Умер он во время хаджа на территории Афганистана, и точно не знаю, почему похоронен был именно здесь. По словам уже упоминавшегося Андрея Манчева, в Кашмире человека, посетившего Куляб, готовы на руках носить за один тот факт, что его взгляд касался этого мавзолея:
44.
Парк разбит, конечно же, на месте кладбища, посреди которого и стоял мавзолей. Под навесом сохранено самое красивое надгробие, привезённое сюда из Индии - под ним покоился сын местного бека Мухаммед бин Шейх Абдулла.
45.
Ещё на площади у мавзолея есть музей да пара грандиозных чинар:
46.
Не знаю, на чьи деньги тут навели марафет - свои ли, Индии, Пакистана? Ещё в Кулябе есть как минимум иранская и азербайджанская школы - с зарубежными связями у "кулябского клана" всё хорошо.
47.
Проспект уходит дальше, мимо гарнизона 201-й дивизии, в 2015 году перебазировавшимся отсюда в Душанбе. В самом Кулябе войны не было, а ближайший к городу бой развернулся 13 июля 1993 года, когда на 12-ю погранзаставу Московского погранотряда у кишлака Сари-Гор напали боевики с территории Афганистана: из 48 человек на заставе 25 погибли в бою, другие сумели прорваться к подкреплению. О том, что из Куляба гарнизон выведен, я знал, но всё же не рискнул фотографировать воинскую часть, так что и последний кадр - со двора мавзолея.
48
Ближе к окраинам есть и внушительных размеров микрорайон, к которому я ехать поленился. А эта дорога ведёт в Муминабад, о котором, как и об удивительных скалах Чильдухтарон - в следующей части.
ТАДЖИКИСТАН-2016
Обзор путешествия и оглавление серии.
Перелёт Москва - Душанбе и получение регистрации.
Таджикистан в общем. География и реалии.
Таджикистан в общем. Быт и колорит.
Гиссарская долина (Районы республиканского подчинения).
Душанбе. В общем.
Душанбе. Юг центра.
Душанбе. Проспект Рудаки.
Душанбе. За Душанбинкой.
Душанбе. Северные окраины.
Гиссар и его крепость.
Турсунзаде и Ширкентское ущелье. К следам динозавров.
Хатлонская область
Железная дорога Душанбе - Шаартуз.
Шаартуз и окрестности.
Аджина-Тепе и древности Юга.
Курган-Тюбе.
Куляб.
Окрестности Куляба. Муминабад и горы Чильдухтарон.
Окрестности Куляба. Восе, Хульбук и гора Ходжа-Мумин.
Нурек. Город несбывшейся мечты.
Согдийская область - посты будут.
Памир - посты будут.
Западная Фергана - посты будут в серии о Ферганской долине.
Узбекистан-2016. Обзор и оглавление.