Памирский тракт (запад). Часть 1: до Памира
Кульминацией, то есть в прямом и переносном смысле высшей точкой моего осеннего путешествия по Средней Азии стал Памир. Вернее - узкая нить Памирского тракта, легендарной дороги по Крыше Мира от Душанбе до Оша через Хорог. Тракт рос с востока на запада: в 1893-1902 годах была проложена "колёсная дорога" из Оша в Алайскую долину - ныне это Старый Памирский тракт, в 1933-37 годах ставший частью Восточного Памирского тракта (728км) Ош-Хорог. В 1940 году открылся Западный Памирский тракт (584км) Хорог-Душанбе, не столь высокогорный, но пролегающий по узким извилистым ущельям. Затем у тракта появился ряд дублёров: от Хорога до Мургаба можно проехать минимум тремя разными долинами, а по западным предгорьям от Душанбе до посёлка Калаихумб тянутся две ветви - южная через Куляб и северная через показанный в прошлой части Каратегин. Основной ход ныне, конечно, кулябский, но историческим был именно каратегинский, да и интересного на нём побольше, будь то "великая стройка" Рогунской ГЭС, оставшиеся следы гражданской войны или головокружительный Хабурабадский перевал. С дороги Душанбе-Калаихумб через Тавильдару и начну рассказ о своём преимущественно автостопном броске через Крышу Мира.
Изначально эта дорога даже и не входила в мои планы, но интеллигентный хозяин Green Hostela, которого я решил расспросить о дальнейших пунктах своего маршрута, резонно заметил, что из Гарма нет смысла ехать назад в Душанбе, а полузабытая тавильдаринская дорога по-прежнему проезжая. И вот, ранним утром после бессоной ночи в компании хороших людей, случайно встреченных на чужбине, я покинул Душанбе - в третий и последний раз за то путешествие. О коллективном такси с правым рулём, которое вёл колоритнейший бородатый киргиз из Джергаталя, я уже рассказывал в прошлой части. У Душанбе два города-спутника - на западе древний Гиссар, а на востоке Вахдат, который я уже показывал из окон поезда ведущей в Хатлон новой железной дороги:
2.
Сотню лет назад на этом месте располагался кишлак Янги-Базар, то есть Новый Торг - вероятно, сюда переехала Понедельничная ярмарка, Дюшамбе-Базар, когда в её посёлок перебрался местный бек из разрушенного землетрясением Гиссара. В 1927 году Янги-Базар стал райцентром, в 1936 был переименован в Орджоникидзеабад, в 1965 получил статус города, а в 1992 в его вновь переименовали в Кафирниган по протекающей через город реке, что впадает в Амударью близ колоритнейшего Шаартуза. Но здесь - верховья Кафирнигана, стекающего с Гиссарских гор через Ромитское ущелье, и хотя название его в переводе значит "убежище неверных", в гражданскую войну это был мощнейший оплот исламистов, взятие которого Народным фронтом означало коренной перелом и дальнейшее наступление на Гарм. И видимо поэтому в 2001 году город пережил уже четвёртое переименование: слово "вахдат", означающее то ли "единство", то ли "согласие", сродни украинской "соборности", - в таджикском официозе одно из самых популярных.
Но той войне памятников не ставят, а на центральном перекрёстке стоит гранитный монумент Великой Отечественной - у развилки дорог на Куляб и на Гарм.
3.
Нынешний Вахдат - оживлённый и очень ухоженный город, явно обновлённый и осовремененный послевоенным восстановлением. Лишь здесь во всём Таджикистане я видел (но так и не заснял) на пятиэтажках пятна кирпича иного цвета - столь знакомые по Донбассу "заплаты" артиллерийских попаданий.
4.
Долина Кафирнигана на фоне пыльных Гиссарских гор, за невзрачным фасадом которых скрываются фантастические красоты и последний осколок Согдианы в долине Ягноба. Ромитское ущелье тоже очень красиво, но я туда не успел.
5.
Совсем недалеко от Душанбе начинается подъём даже не на перевал, а на водораздел Кафирнигана и Вахша:
6.
Гиссарская и Раштская (за водоразделом) долины образуют длинную полоску Районов республиканского подчинения, поглотивших в 1955 году Гармскую область. В Киргизии Раштскую долину продолжает Алайская долина, и все три долины слагают мощный коридор, отделяющий Памир от Гиссаро-Алая:
7.
Уже на водоразделе встречает какой-то иной колорит. Хотя киргизы живут в самом дальнем конце Раштской долины, первого киргиза в колпаке мы повстречали в часе езды от Душанбе.
8.
Спускаемся с водораздела в долину Вахша. Арка, строившаяся ко дню независимости, на гармской трассе ещё не последняя (см. прошлую часть):
9.
За горой встречает Обигарм, в переводе Горячеводск, где действительно есть горячие ключи и санаторий на них. Но пятиэтажки внизу - не его корпуса, а Сары-Пулак - посёлок первостроителей Рогунской ГЭС, в окрестности которой и спускается дорога:
10.
Большая мечеть в центре посёлка:
11.
В узком ущелье речки Обигарм продирают глаза туристы - их на Памирском тракте очень много, и заметнее всего конечно те, что на велосипедах:
12.
Из ущелья мы внезапно вынырнули на серпантин над даже не красноватым, а откровенно красным Вахшем, и с серпантина того открылся впечатляющий вид:
13.
На той стороне над обрывом висит Рогун - самый маленький (15 тыс. жителей) и молодой (1976) город Таджикистана, к тому же фактически ЗАТО - по крайней мере для иностранных граждан его посещение требует пропуска, который человеку "с улицы" получить почти невозможно. Те пятиэтажки в Обигарме были возведены для строителей Рогуна, а Рогун предзначался для строителей Рогунской ГЭС на Вахше, в постсоветской Средней Азии ставшей яблоком раздора. Рогунские многоэтажки, частью законсеровированные, а частью приведённые в идеальный вид - самая настоящая иллюстрация перепетий вахшского гидростроя:
14.
Вахш, правый исток Амударьи - уникальная река: хотя воды в нём что в Клязьме, он течёт в узкой глубокой долине, при взгляде на карту как будто бы прямо по гребню хребта. По расходу воды Вахш уступает Енисею более чем в сто раз, а по гидроэнергетическому потенциалу - лишь вшестеро, входя по этому показателю в десятку рек СССР, и конечно же советские гидростроители не могли не взять его в оборот. Я уже показывал грандиозную Нурекскую ГЭС, построенную в 1960-х годах ниже по течению: по мощности (3000 МВт) она выходит пятой в бывшем СССР, уступая лишь четвёрке крупнейших электростанций Ангаро-Енисейского каскада, и 30-й в мире - более мощными ГЭС может похвастаться буквально десяток стран, а 300-метровая земляная плотина Нурекской ГЭС почти полвека была самой высокой в мире. Но Нурек был лишь началом грандиозного проекта, а в 1976 году выше по Вахшу началось строительство ещё более масштабной Рогунской ГЭС. С мощностью 3600 МВт она в бывшем СССР занимала бы то же самое пятое место, в мире - 20-е, но более всего в её проекте впечатляет каменно-земляная плотина высотой 335 метров - выше любого здания, построенного в СССР, и любой существующей плотины даже в наше время.
15.
Но и условия столь грандиозной стройки были едва ли не сложнейшими в СССР - в горах, в узких долинах, на соляных линзах, в 80 километрах от ближайшей железнодорожной станции. Отсюда и строительство посёлка в два этапа (Обигарм и сам Рогун), и чрезвычайно долгая подготовка - лишь в 1987 году, проложив дороги и растворив под землёй соляные пласты, гидрострой начал перекрытие русла и возведение плотины. Всего в той "стройке века" участвовало более 300 (!) предприятий со всего Союза... но всего 5 лет оставалось до гражданской войны, а в 1993 году Вахш размыл перемычку и вернулся в естественное русло, затопив тоннели и машинный зал. Второй раз к проекту вернулись в 2004 году, теперь силами "Русала", который под это дело рассчитывал поживиться кормившим Таджикистан алюминиевым заводом в Турсунзаде, но уж не знаю точно, от чего, а в 2007 году Дерипаска был натурально изгнан из Таджикистана. И лишь буквально в последние годы проект возобновился в третий раз, причём что удивительно, за крупнейшую стройку Таджикистана (если не всего бывшего СССР) взялся не всемогущий Китай, а итальянцы, компания Salini Impregilo, в послужном списке которой такие проекты, как Тарбельская ГЭС в Пакистане (у неё крупнейшая в мире плотина не по высоте, а по объёму) или расширение Панамского канала. Эти фотографии с похожими на муравьёв грузовиками уже исторические - через полтора месяца после моей поездки в присутствии Эмомали Рахмона второй раз было перекрыто русло Вахша:
16.
Ну а весь сыр-бор вокруг Рогуна связан с тем, что его стройка - если не главное "яблоко раздора" между Таджикистаном и Узбекистаном (о причине их вражды я слышал десяток мнений), то уж точно самое объективное. Узбеки боятся, что на время заполнения водохранилища упадёт сток Амударьи, что вызовет у них катастрофическую засуху, и лет 5-10 назад дело доходило чуть ли не до угрозы войны. "Русал" был готов строить плотину высотой 285м, а международная экспертиза показала, что гарантированно безвредной будет 170-метровая плотина... но Таджикистан-то хочет почти вдвое выше! Ну а в итоге стройка идёт, и её затянутая пылью площадка тянется непрерывно на много километров вдоль русла:
17.
Сложно поверить, что на вот такой речке можно построить ГЭС крупнее, чем любая гидроэлектростанция Волги или все вместе взятые гидроэлектростанции Днепра.
18.
Вдоль реки - невыносимо убитая грунтовка с ухабами под слоем песка. На склонах выкладывают надписи из белых камней:
19.
Выше ущелье заканчивается, и начинается широкий плёс, столь типичный для среднеазиатских рек лабирит мелких проток и песчаных отмелей. Весной, когда в горах тают снега, он бывает заполнен водой от края до края:
20.
И будет заполнен круглый год, когда вода придёт в Рогунское водохранилище:
21.
Если Амударья начинается слиянием Вахша и Пянджа, то Вахш - слиянием Сурхоба и Обихингоу. Недалеко от стрелки стоит блокпост со шлагбаумом и вагончиком, в котором полицейские переписывают паспортные данные всех проезжающих. Это тоже специфика Памирского тракта - проверки здесь на границе каждого района, и первым делом проверяют пермит (см. здесь в конце поста), без которого соваться сюда не стоит даже пробовать. Выше по Сурхобу - показанный в прошлой части Гарм, из которого я вернулся не в Душанбе, а на этот блокпост и стал ждать машину в Тавильдару, куда ведёт Памирский тракт вдоль Обихингоу.
22.
Ждать здесь можно долго - как уже говорилось, из столицы на Памир ездят теперь через Куляб, а эта дорога, исторический ход Памирского тракта, ныне обслуживает лишь горные кишлаки. Пару раз мимо проезжали перегруженные машины без единого свободного места, но к концу второго часа мне повезло - со стороны Тавильдары прикатил здоровенный джип, высадил двух пассажиров ловить машину до города, а за рулём того джипа сидел МЧСник в камуфляже. Это был подарок судьбы: МЧСники да военные получают казённые бензин, поэтому подвозят в горах охотно и бесплатно.
23.
Вот только окна он просил не открывать - впереди пыльная грунтовка, вряд ли сильно изменившаяся со времён своей постройки в конце 1930-х годов:
24.
У дороги - редчайший в Таджикистане памятник войне, поставленный лишь потому, что здесь погибли иностранцы:
24а.
С этими горами связаны последние сражения той войны, включая самое масштабное и сложное - Гармский десант. Вообще, та война была в изрядной мере "гибридной" (хотя слово такого в те годы не знали), и в победе "юрчиков" едва ли не решающую роль сыграла 15-я бригада ГРУ, формально вошедшая в состав вооружённых сил Узбекистана, но по факту контролировавшаяся Россией и укомплектованная русским спецназом с Владимиром Квачковым во главе. К началу 1993 года "вовчики" были разбиты и отброшены от Душанбе, но узкая Раштская долина с ограниченным количеством входов превратилась в самую настоящую естественную крепость, и если в Душанбе местные исламисты ещё могли подавать надежды на умеренность, то здесь их радикализация и превращение Каратегина в оплот джихада представлялись неизбежными. И вот в феврале 1993 года в здешние горы на вертолётах было заброшено более 2000 спецназовцев со стрелковым оружием, ударивших по каратигнским позициям с гор, то есть с флангов и тыла. Но по факту "юрчики" и "вовчики" лишь поменялись местами - спецназовцы и Народный фронт заняли кишлаки у Сурхоба, боевики же отступили в горы, после заключения мира и победы Рахмонова на выборах превратившись в разрозненные группировки тех, кому было нечего терять. В горах ещё много лет продолжалась жестокая партизанская война, и как обычно бывает в таких случаях хоть на Кавказе 2000-х, хоть в Карпатах 1950-х, "борцы за народное счастье" в итоге потеряли поддержку народа - жить бы в мире, а под кем не столь важно.
Эти школьники войны не видели:
25.
С МЧСником я ехал хоть и бесплатно, но не быстро - в каждом кишлаке он норовил остановиться да пообщаться с многочисленными друзьями, так что в какой-то момент я даже заволновался, не останется ли он тут где-нибудь до ночи. Местность вокруг же становилась всё красивее и красивее:
26.
Гору с характерным орнаментом вершины местные называют Тюльпан:
27.
А на одной линии с ней несколькими километрами дальше есть ещё одна такая же гора, и конечно же здесь не могло не быть легенды о каком-нибудь герое, разрубившем гору надвое своим мечом:
28.
А необычность здешних гор в обилие сочной зелени - в горах пониже вместо неё обоженная солнцем пыль, в горах повыше - холодные камни, а здесь словно и не Памир, а Алтай или Южный Урал:
29.
Обихингоу - река по среднеазиатским меркам весьма серьёзная, и долина её местами расширяется, становясь плоской и плодородной:
30.
Какой-то кишлак, название которого я теперь не вспомню:
31.
Но одинаковые домики в ряд напоминают, что он был разрушен войной и отстроен практически заново:
32.
Ещё немного - и впереди показалась Тавильдара:
33.
Её ни с чем не спутать из-за нависающей над ней горы (2468м) с непроизносимым названием Хазрати-Ходжа-Саид:
34.
К какой Тавильдара принадлежит исторической области - Каратегину или уже Дарвазу - я точно не знаю, но выглядит она вполне самодостаточной, и в глуши окрестных гор впечатляет своей ухоженностью. На этой площади мы простояли с полчаса, пока МЧСник собирал друзей да думал, в какой кишлак меня пристроить.
35.
Затем вместе с его друзьями мы поехали дальше вверх по Обихингоу, и разошлись у моста, ведущего в кишлак Даштишур - те поехали куда-то дальше, а меня уже ждал молодой таджик, которого вызвонил МЧСник, и повёл за мост:
36.
Дальше был какой-то очень спокойный и доброжелательный ужин на большом дастархане, укрепленном между деревьями под фонарём. Дома, с родителями и сёстрами, жили три брата сельски-удалого вида, вернувшиеся на родину недавно и не по своей воле. Пять лет ребята жили в городке Ефремов под Тулой, работали на складе, дружили с местными и уж по крайней мере на их отношение не жаловались... а потом на склад нагрянула проверка, установившая, что за 5 лет на чужбине таджики, наслаждаясь жизнью, проспали не только новое миграционное законодательство с его патентами, но и даже тот момент, когда въезд между Россией и Таджикистаном сделали только по загранпспорту. В общем, на пару месяцев они угодили под арест, а затем их депортировали с 5-летним запретом въезда. Но в России, по их словам, им было "зае*сь!", и до окончания депорта они теперь считают дни.
37.
Рассказать они успели много интересного, например о том, что гостеприимство таджиков появилось не на пустом месте - ещё их отец помнил те времена, когда в дальние кишлаки окрестных гор можно было дойти лишь пешком или верхом. А одинокому путнику на здешних дорогах опасно, зимой по горам рыщут голодные волки, да и о басмачах память тогда ещё жила, и в общем пускать друг друга на ночлег было вопросом выживания... Хозяева были очень бедны, а их кишлак в гражданскую войну пять раз переходил из рук в руки, и моджахеды сидели "вон на тех горах". До войны у них был самый лучший в селении дом, но отстроиться как было они не могут до сих пор (хотя по внешнему виду участка так и не скажешь), а неплохое подспорье - река, порой приносящая что-то ползеное. В общем, разговор шёл, чай пился, а напоследок меня накормили маринкой - сладковатой, хрустящей, потрясающе вкусной рыбой горных рек и святых исчтоников.
37а.
Утром, проснувшись то ли от петушиного крика, то ли от мычаяния коровы, я собрался и пошёл на край села, где арка извещает, что здесь начинается Горный Бадахшан, его первая историческая область Дарваз, название которой так и переводится - Ворота:
38.
За аркой - очередной блокпост, на который я пришёл раньше милиционера, и так и уехал бы непроверенным, если бы первая пара машин не была забита под завязку. Затем показалась пустая машина, ехавшая как раз куда мне надо - в Калаихумб на Пяндже, и за 50 сомони (около 300 рублей) водить повёз меня дальше по тракту.
Мечеть в придорожном селе и мазар с шестом, увенчанным рогами архара:
39.
Дело в том, что впереди лежала Хабурабат (3242м) - не самый высокий перевал тракта, но один из самых тяжёлых, и по словам водителя, один этот перевал - порядка 40 километров. Вот они, настоящие Врата Бадахшана на Дарвазском хребте, и первое понимание, что горы вокруг - самый настоящий Памир:
40.
Скалы в ущелье:
41.
42.
"Каратегинская" сторона Хабурабата запомнилась мне пологими и мучительно длинными серпантинами:
43.
На которых встречается то старый зил с соломой:
44.
То велосипедист, пересекающий Азию:
45.
Понемногу, незаметно, мы вырулили на йеел - горное пастбище, местный аналог киргизских джайлоо или крымской яйлы, на высоте чуть больше трёх километров.
46.
Здесь холодно и слегка кружится голова, а солнце слепит и обжигает. Наверху - руины советской воинской части с поломанным то ли пулями, то ли временем километровым столбом, каких много по всему тракту:
47.
По краям дороги - знаки минной опасности, ещё один памятник той войне:
47а.
Вдали какая-то страшно высокая гора, и мне так хочется верить (но вряд ли), что это один из семитысячников - пик Самани (он же пик Коммунизма, а раньше пик Сталина, высшая точка СССР - 7495м) или пик Корженевской (7105, назван первооткрывателем Николаем Корженевским в честь своей жены). Но скорее всего это не они. Может быть, это Гармо (6650м), который в 1913 году приняла за высшую точку Памира первая экспедиция альпинистов, поднявшаяся по Обихингоу.
48.
Ну а дальше, среди скал, начинается спуск, по сравнению с подъёмом куда более крутой и извилистый:
49.
Здесь посмотрите налево - жуткие карнизы на краю пропасти уже не первый раз напоминают мне боливийскую "дорогу смерти", и есть здесь реально страшновато:
50.
Зигзаги серпантина:
51.
Источник у дороги:
52.
А внизу - узкий коридор между высоких скал, приводящий к ещё одному блокпосту:
53.
Вдоль речки Хумб спускаемся к Пянджу. Калаихумб (в переводе Хумбская крепость) стоит под теми серыми горами, выглядывающими на третьем плане, а сами эти горы по ту сторону Пянджа - уже Афганистан.
54.
Про Дарваз и общие особенности Бадахшана (ещё не решил, в каком порядке) - в следующей части.
ТАДЖИКИСТАН-2016
Обзор путешествия и другие посты о нём (оглавление).
Перелёт Москва - Душанбе и получение регистрации.
Таджикистан в общем. География и реалии.
Таджикистан в общем. Быт и колорит.
Душанбе и Гиссарская долина (Районы республиканского подчинения) - см. оглавление.
Хатлонская область (Южный Таджикистан) - см. оглавление.
Согдийская область. - см. оглавление.
Каратегин. Гарм.
Памирский тракт
Западный Памирский тракт
Начало тракта. Душанбе - Калаихумб.
Дарваз, врата Бадахшана.
Бадахшан в общем. Природа, культура, люди.
Бадахшан в общем. Афганистан за рекой.
Ванч и Рушан. Страна в ущелье.
Язгулям. Воины Македонского.
Хорог. Город на Крыше Мира.
Ваханский коридор
Горон.
Ишкашим. Наматгут и путь в Биби-Фатима.
Ишкашим. Биби-Фатима и Вранг.
Ишкашим. Лянгар и Ратм.
Восточный Памирский тракт
Лянгар - Аличур. По карнизу Крыши Мира.
Мургаб и окрестности. Жизнь на Крыше Мира.
Мургаб - Каракуль. Крайний Верх.
Каракуль - Ош. Старый Памирский тракт.
Так же:
Узбекистан-2016. Обзор и оглавление.