Горон и Ишкашим. Гиндукуш, гейзеры и забытые народы.

[varandej]

От Шугнана, к которому относится и показанная в прошлой части памирская "столица" Хорог, до экзотического Вахана простирается ещё несколько небольших исторических областей - таджикистанский Горон, афганские Зейбак и Санглич, "общий" Ишкашим. Подобно Дарвазу и Ванчу, когда-то они были населены памирскими народами, но горонцы исчезли давным-давно, зейбакцы - в обозримом прошлом, от ишкашимцев осталась пара кишлаков (в Таджикистане это Рын), сангличцев - сотня человек за Пянджем. Так что к югу от Хорога начинаешь вновь слышать персидскую речь, и на персидском же называются главные достопримечательности этого угла, который туристы как правило проскакивают навылет - "Горячий Ключ" Гарм-Чашма и "Драгоценная (или Алая) гора" Кухилал.

В сторону Горона я ездил из Хорога дважды - в первый день на Гарм-Чашму, а во второй - сразу на Ишкашим, и кадры по дороге сняты с обеих поездок. Но скажем прямо, "транзитность" этих земель вполне понятна - здесь, пожалуй, наименее красивые места Горного Бадахшана - ни узких ущелий и грозных скал, как в Дарвазе и Рушане, ни грандиозной широкой долины, как на Вахане.

2.


И только виды на Афганистан, как всегда, не подводят:

3.


4.


5.


А на таджикской стороне в полях кипит жизнь, народ трудится не разгибая спин:

6а.


Почему-то к северу от Хорога я не видел полевых работ - то ли там поля слишком мелкие, то ли здесь сезон начинается на недельку пораньше:

6.


Так я доехал до кишлака Андероб, где до революции стоял русский пограничный пост, а во времена более давние возможно находилась крепость и резиденция горонских князьков. Впрочем, Горон, Зейбак и Ишкашим были столь мелки и несамостоятельны, становясь порой вассалами третьего порядка (Дарваз под Кокандом или Бадахшаном, Шугнан и Вахан под Дарвазом, а эти - под Шугнаном или Ваханом), что как таковых столиц у них вполне могло и не быть. Но хотя местные жители говорят на дари (вроде бы это именно дари, а не таджикский), всё же они - памирцы, исповедующие исмаилизм, и это видно по одежде и лицам.

7.


Андероб для меня был перевалочным пунктом - в десятке километрах от него выше в гору, на речке Гармчашма, находятся уже упомянутые горячие источники. Но выйдя на пустом перекрёстке у магазина, да пообщавшись с памирцами разной степени любопытности, я понял, что это будет непросто - машины наверх ехать не спешили, а во всём кишлаке ни у кого не было лишнего бензина, чтобы везти меня туда даже за деньги. Худенький мужичок вызвался найти мне машину и принялся обзванивать друзей, и где-то через полчаса пропал из виду. Из переулка вышел крепкий пожилой военный в камуфляже, но вместо, чтобы проверять мне документы, пригласил меня на плов - в части празнодвали День независимости, и так как в саму часть мне проход был закрыт, военный постучался в ближайший к её воротам дом. В доме, с военным и женой ушедшего по делам хозяина, были обычные для Средней Азии разговоры о том, кто я, откуда и в каком семейном положении; нет ли у меня знакомых в России, которым нужен таджик на работу; да о том, что зря Россия ушла с Памира - без её армии местным как-то неуютно. Выйдя из переулка, я снова встретил того худенького мужчика, который возмутился:
-Где вы были? Тут ШЕСТЬ машин прошло!
"Ага, - подумал я молча, - час ничего не было, а тут шесть сразу". Памирец, однако, одарил меня ещё и яблоком, и я продолжил ждать на перекрёстке.

8.


И наконец таки подвернулась машина наверх. Вёл её интеллигентный дядька из России - не гастрбайтер, а специалист в какой-то промышленной отрасли, по осени вернувшийся проведать милую родину. Проехав минут 15 по узкому и довольно невзрачному ущелью, мы оказались у весьма впечатляющей сущности:

9.


Это и есть Гарм-Чашма, горячие источники, которые в иных путеводителях называют "гейзеры". На самом деле, конечно, гейзерам они не соответствуют ни по одному пункту - ни температурой, ни режимом: просто горячие (порядка 70 градусов) и очень минеральные ключи, "построившие" вокруг себя скалу, похожую на внутренности пещеры:

10.


На "гейзерах" с советских времён санаторий. Надписи, что характерно, по-русски: в окрестных сёлах и в стране говорят на таджикском, в соседних районах - на шугнанском и ваханском, а периодически наведываются отдохнуть киргизы да русские: все перечисленные языки не взаимопонятны, и вдобавок мало кто из перечисленных владеет английским. Я сразу увидел стенд с распианием, но на практике время для проживающих в санатории и вне его здесь не очень-то соблюдается, по крайней мере меня в часы "только для постояльцев" пустили без вопросов:

10а.


За краем натёков - небольшой дворик с бассейном, где загорало да палькалось несколько голых мужиков - лезть в воду в плавках запрещено правилами. В основном народ здесь был из Хорога, один человек, видимо узбек, приехал сюда из Киргизии. И если я зашёл сюда просто искупаться, то другие здесь именно что лечились - кто с псориазмом, кто с диатезом, кто ещё с чем на коже. Залезать в один бассейн с больными было, мягко говоря, некомфортно, но здесь вода лечит:

11.


Сам бассейн по температуре как горячая ванна, а под плещущую сверху струю больно подставлять руку:

12.


Вода здесь - самая настоящая минералка, плотная и пузырящаяся от резких движений:

13.


Под водой - целебная белая грязь, которой народ натирался как мылом. Всё бы ничего, но копнув поглубже, достаёшь кусок этой грязи с обильными чёрными волосьями, копившимися в ней, наверное, несколько поколений.

14.


Фотографировать в бассейне запрещено (все ж голые!), но после водных процедур я обратился к мужикам, можно ли мне поснимать само место без них в кадре, и никто не возразил, а один даже захохотал "А меня фоткай-фоткай давай! И выкладывай где хочешь!". Поснимав в самом бассейне, я надел штаны и майку и вылез на скалу, где хлестал сам "гейзер":

15.


По инопланетности здешние виды, наверное, всё же уступают соляной горе Ходжа-Мумин под Кулябом, но не менее красивы:

16.


Главное только не ступить в воду - здесь об неё можно и обжечься:

17.


Дорога в Андероб:

18.


Гребень скалы вверх по ущелью. В сущности, Гарм-Чашма - это примерно как знаменитое турецкое Памуккале, только меньше раз в десять.

19.


Под скалой - санаторий, судя по опрятности новеньких корпусов не простаивающий без дела:

20.


Здесь продают всякую всячину для улучшения здоровья. Что это чёрное - я так и не запомнил:

21.


У развалов, услышав, что я спрашиваю, нет ли здесь машины до Хорога, ко мне подошёл здоровый дядька начальственного вида и предложил доехать за 50 сомони (350 рублей). Я согласился, но только если он свозит меня выше по долине к артезинаской скважине, где по словам местных хорошая пресная вода. И вдобавок, - сказал я, - у меня нет тары, надо бы добыть по дороге. Мужик, вопреки моим ожиданиям, согласился, и мы поехали вверх по ущелью. Он явно был какой-то начальник, а машину вёл худой и сутулый водитель с похожими на гуталиновую щётку усами под длинным крючковатым носом.

22.


Выше ещё один, "потухший" источник:

23.


Мимо не столь пафосных санаториев, больше похожих на крымский "частный сектор", по размытому ручьями бездорожью, мы доехали до скважины, и честно сказать, её вода меня не впечатлила.

24.


По дороге хозяин машины на десять минут встал в кишлаке, и вернулся с пластиковой бутылкой для меня. На обратном пути он вновь остановился на том же месте, и сказав, что через пять минут поедем, ушёл. Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать... Я прикарнул, положив голову на открытое окно машины. Затем до меня дошло, что ждём мы больше получаса, и я обратился к водителю, курившему на заборе в стороне от машины:
-Где хозяин-то? Когда едем?
-Пропал, - развёл руками шофёр, которого явно было уже ничем не удивить.
-А позвонить ему можно?
-У меня его телефона нету...
Подождали ещё минут десять:
-Ну где же он?!
-Не знаю. Дурной человек!
-Понял... Думаю - ждать или искать другую машину?
Водитель пожал плечами, но так красноречиво, что я вышел из машины да пошёл к санаторию. Там почти сразу нашлась машина в Андераб, но зато бесплатно, а в Андерабе я ещё битых полтора часа считал ворон (и таджикский солдат, возникавших со скалы словно из ниоткуда) на блокпосту. Та машина за это время так и не проехала, милиционеры с блокпоста уже начали уверять меня, что сегодня я не уеду, как вдруг появился джип с мощным военным за рулём. Военный из Куляба был дородный и самодовольный, как немец, но однако собирал всех голосующих у обочин и вёз бесплатно, потому что у военных на Памире казённый бензин. Мне он рассказывал, что Памирский тракт строили заключённые, и что "СССР был великая страна, но для таджиков ничего не сделал, разве что Нурекскую ГЭС построил" (дословно), а так же, ничтоже сумящися полного салона памирцев - о том, что памирцы - это таджики, и называть их отдельным народом - нехорошо. Спорить с ним памирцам, которых он вёз бесплатно, само собой не хотелось.

25.


Утром я вновь поехал той же дорогой. До Ишкашима набирали пассажиров за 50 сомони, я сторговался на 60 до следующего кишлака Наматгута. Андеробский блокпост стал для меня рекордным - на других меня проверяли по разу, а здесь (по числу пересечений) - трижды. Через пару поворотов от Андероба встречает следующая достопримечательность Горона - хорошо заметная по пятну на склоне Алая гора Кухилал:

26.


Лалы - это драгоценные камни, которыми испокон веков славился Бадахшан, и один из его главных символов: "Лали Бадахшан" ("Сокровище Бадахшана") - популярное в этих краях название, которое носила в начале 1990-х даже одна из оппозиционных партий, участвовавшая в гражданской войне. В прошлом считалось, что памирские лалы - это рубины, и лишь советская геология установила, что на самом деле это благородная шпинель, от рубина не отличимая внешне, но более мягкая. Чисто рубиновые месторождения так же разведали лишь при Советах в высокогорьях Мургаба. Но здешняя шпинель была достойна рубинов, и её носили на своих коронах Тамерлан и Великие моголы, Иван Грозный и русские цари. По минимальной цене карата бадахшанские шпинели и рубины уступают лишь бирманским, ну а мне сходу вспомнились бирюзовые копи Илака в Узбекистане, когда-то снабжавшие цветными металлами весь исламский мир. Что-то добывают на Алой горе и сейчас, судя по отвалу на склоне:

27.


За Кухилалом и последним кишлаком Сист долина сужается. На берегу Пянджа ещё один источник с неимоверно вкусной водой, который очень легко не заметить с дороги - но я знал о нём заранее, так как водой этой меня угостили днём ранее памирцы-пассажиры в машине кулябского вояки, и я очень хотел набрать себе здесь бутылку:

28.


На Южном Памире земля вообще как-то меняется, и источники на любой вкус, хоть чуть минеральные у трассы, хоть горячие и обросшие санаториями, здесь идут буквально один за другим.

29.


Теснина у Кухилала - естественная граница Горона и Ишкашима:

30.


За ней у дороги начинают появляться дома совершенно средневекового вида - это типично памирские пятистолбовые чиды (см. здесь), но только в Шугнане, Рушане, Язгуляме и Дарвазе они совершенно неприметны снаружи, а здесь сохраняют свой средневековый вид рассчитанных на обвалы и селевые потоки глинянных бункеров.

31.


А афганские дома за рекой частенько украшены звёздами:

32.


Причём один из них - даже красными. Впрочем, судя по архаровым рогам, это может быть и не жилой дом, а например исмаилитская джамаатхана (молельня):

33.


За очередным поворотом (дорога идёт пока ещё строго на юг) я вдруг увидел невероятно, по-азиатски, высокие горы:

34.


Впереди ни что иное, как Гиндукуш в самом узком смысле слова - географически это третье по высоте нагорье мира начинается сразу за Пянджем, но подобно Кавказу, у Гиндукуша есть хребты-ступени и ярко выраженный Главный хребет высотой под 8 километров. По словам местных, в перспективе долины я видел Ношак (7492м) - высшую точку Афганистана, на три метра уступающую бывшему пику Коммунизма. Но где-то рядом, чуть восточнее него - и Тирич-Мир (7708м) в Пакистане, высшая точка всего Гиндукуша, уступающая лишь 8-километрвым высшим точкам Гималаев и Каракорума. А в Гиндукушских горах - таинственные долины, где живут говорящие на изолированном языке буриши (по одной из версий - осколок древней Маргианы), исмаилиты кхо и хунза, когда-то чуть не попросившиеся в русское подданство, и даже язычники калаши, подобие чьих храмов я видел в Ягнобской долине. Ну а на той стороне этих гор - самая настоящая Индия, и в память о кровожадных горцах и кочевниках, спускавшихся на её бескрайние равнины, где собирают по три урожая в год, Гиндукуш и получил своё название - "смерть индуса". Местные же его на свой лад произносят его название ласково - Индюкуш:

35.


Впрочем, пакистанские вершины я в любом случае видел в том хребте наверняка - от Таджикистана в этом месте Пакистан отделяет всего 15 километров афганской территории. Но далёкий гребень быстро скрылся за не столь высокими хребтами в конце долины. А вот справа, в Афганистане, мелькнула расщелина с пограничным постом на одинокой скале. Это путь на Файзабад, маленький центр (50 тыс. жителей) провинции Бадахшан, из которого и расползлась в последние годы сеть дорог по берегам Пянджа:

36.


А в полях всё так же кипит работа:

37.


Пяндж здесь некоторые называют рекой Ишкашим - "полным" Пянджем он становится лишь ниже устья Гунта. Мы доехали до места, где он поворачивает с "север-юг" на "запад-восток" - теперь афганский берег не западный, а южный, а сама река широкая, мелкая и неспешная. На берегу то и дело попдаются экскаваторы заброшенного вида, но совсем не удивлюсь, если рабочие:

38.


А за рекой виднеется афганский Ишкашим - главный здесь именно он, гораздо более крупный (12 тысяч против 4 тысяч) и с древней крепостью. Оба Ишкашима - райцентры, причём если Ишкашимский район Афганистана простирается на север, и мы ехали вдоль него почти от Хорога, то Ишкашимский район Таджикистана тянется на восток, в древнюю страну Вахан, противолежа через Пяндж знаменитому Ваханскому коридору - тоненькому "хвостику" Афганистана, отделявшему Российскую империю от Британской Индии. Поэтому в Таджикистане слова "Ишкашим" и "Вахан" зачастую идут как синонимы, хотя оба по сути дела некорректны:

39.


Южные памирцы (ишкашимцы, ваханцы и афганские сангличцы, а в прошлом ещё зебакцы да горонцы) говорят на языках, с трудом понятных друг другу, но вообще не понятных северным памирцам - шугнанацам, рушанцам и язгулямцам. Южане тоже считаются потомками саков, но только пришли сюда не снизу, а сверху по Пянджу в те незапамятные времена, когда саки (а этим словом называли всех кочевников-индоевропейцев Турана) населяли нынешний Синьцзян. Позже они ушли оттуда двумя волнами на Инд как эфталиты и тохары, дав начало предкам пуштунов. И если остальной Памир казался вам другой планетой - то лишь потому, что вы ещё не видели Вахан...

40.


Ну а сам Ишкашим, даром что село - в меру унылый советский ПГТ с бесконечными облупленными заборами советских воинских частей, отсюда в 1979-м входивших в Афганистан через Ишкашим-заречный. Высадив последних пассажиров на тенистой улице с отстаками мостовой по тротуару, водитель удивлённо посмотрел на меня - почему я не спешу покидать машину.
-Но мы же договаривались на 60 самани до Наматгута, - а платят на Памире обычно по прибытии.
-Как?! С кем договаривались? - возмутился пожилой водитель.
-На стоянке с человеком...
-Так то же другой человек был! Сколько вы ему дали?!
-Говорю же - 60 самани.
-Что?! Как?! Он же мне 50 самани дал...
-Ну не знаю... Это не мои проблемы.
Чуть-чуть попрепиравшись, водитель повёз меня в Наматгут, первый собственно ваханский кишлак в 15 километрах от Ишкашима, всю дорогу воюя с невидимым обманщиком: "Да как он посмел так со мной поступать? Этот молодой сопляк?! Да я когда вернусь в Хорог, я покажу ему, как со мной так поступать!". Я всячески подбадривал водителя, и предупреждал, что скорее всего обманщик скажет, что обманываю их тут я, а сам подумал, что это пожалуй что было бы совсем не сложно - столь прямолинейно-наивного, но порой (как вышло у меня в Рушане) нахраписто-дуболомного обмана, как у памирцев, я не видел нигде. Уверен, что в итоге зазывала помирился с водителем, убедил его, что обманщик тут хитрый белый мистер, да продолжил так же по-мелком хитрить. На Памире как нигде легко быть подлецом - потому что подлецов среди памирцев крайне мало...

41.


О Ваханской (Ишкашимской) долине, самом красивом и экзотическом месте Бадахшана - следующие три части.

ТАДЖИКИСТАН-2016
Обзор путешествия и другие посты о нём (оглавление).
Перелёт Москва - Душанбе и получение регистрации.
Таджикистан в общем. География и реалии.
Таджикистан в общем. Быт и колорит.
Душанбе и Гиссарская долина (Районы республиканского подчинения) - см. оглавление.
Хатлонская область (Южный Таджикистан) - см. оглавление.
Согдийская область. - см. оглавление.
Каратегин. Гарм.
Памирский тракт
Западный Памирский тракт
Начало тракта. Душанбе - Калаихумб.
Дарваз, врата Бадахшана.
Бадахшан в общем. Природа, культура, люди.
Бадахшан в общем. Афганистан за рекой.
Язгулям. Долина Искандера.
Рушан и Шугнан. Центр Горного Бадахшана.
Хорог. Город под Крышей Мира.
Ваханский коридор
Горон и его гейзеры.
Ишкашим. Наматгут и путь в Биби-Фатима.
Ишкашим. Биби-Фатима и Вранг.
Ишкашим. Лянгар и Ратм.
Восточный Памирский тракт
Лянгар - Мургаб. По карнизу Крыши Мира.
Мургаб - Каракуль. Крайний Верх.
Каракуль - Ош. Старый Памирский тракт.
Так же:
Узбекистан-2016. Обзор и оглавление.