Транскам (Военно-Осетинская дорога). Часть 3: Нузал и Цейское ущелье
Алагирское ущелье, по которому проходят новый Транскам и старая Военно-Осетинская дорога - на Кавказе одно из крупнейших и уж точно самое разветвлённое. По карте - натурально, дерево, растущее вглубь гор из чернозёма Осетинской равнины. Самая известная его ветвь - это Цейское ущелье, где находится святилище Реком с удивительным деревянным храмом, а рядом тропы и канатки ведут на воспетые Визбором ледники. Но сперва осмотрим то, что не влезло в прошлую часть о рудничных Мизуре и Садоне - старинное село Нузал с уникальной средневековой часовней.
На кадре ниже - развилка из прошлой части. Направо - Мизур, вытянутый на 4 километра полосой в пару домов, и за ним - дорога на плоскость. Налево - убогая грунтовка в мёртвый Садон и далее за перевалы к Галиату. На переднем плане - дорога вверх по ущелью, с которой длинный (2 километра) и тонкий (1 улица) Нузал соединён двумя мостами. Прежде, чем их пересечь, вспомним то, о чём говорилось в прошлой части: Алагир (точнее Уаллаг-Ир - Верхняя Осетия), старинное горное общество на Ардон-реке, было центром Осетии с тех времён, как монголы, ордынцы и Тамерлан растоптали Аланию. Впрочем, и до её становления это ущелье было центром аланизации Кавказа: в лежащей выше по горам Двалетии (Туалгома) - путём ассимиляции её племён, скорее всего нахских или сванских, а расположенные в соседних ущельях Куртатию, Тагаурию и Дигорию покоряли выходцы с Алагира. Вели их туда амбиции и жажда власти - Алагирское общество всегда оставалось "демократическим", где во главе угла стоял ныхас (вече), и более того - решения алагирского ныхаса Мадизад были законом для всех прочих обществ. Сам Алагир делили три клана, или скорее касты, структура которых, запечатлённая хоть в нартском эпосе ( см. здесь), хоть в варнах Индии, была видимо свойственна древними арийским кочевникам ещё до изобретения колеса. Здешними браминами, аналогом нартского клана Алагата, были немногочисленные Кусагонта, жившие на кручах Урсдона, в прямом и переносном смысле над схваткой, и потому ведавшие законами гор. Выходом из ущелья владели местные вайшьи, аналог нартского клана Бората - Сидамонта, ходившие торговать на плоскость и державшие таможни у древнего тракта Шахнад. Ну а в самой глубине гор окопались Царазонта, в названии которых не случайно слышится "царь" - кшатрии, аналог героического клана нартов Ахсартагката, скорее всего они и были династией аланских керкендаджей в изгнании. И география тут не менее важна, чем история: Царазонта сидели на полиметаллической руде.
2.
Подступались к ней многие, но лучше всего это получилось у бельгийских инвесторов, основавших в 1896 году Горнопромышленное и химическое общество "Алагир". Древние в здешних полиметаллах ценили медь; наладивший в 1840-х годах кустарную добычу турецкий грек Спиридон Чекалин прельстился серебром, построившие плавильный завод в Алагире в 1850-х царские берг-офицеры предпочитали свинец, ну а бельгийцев интересовал цинк - металл в те годы не сказать чтобы очень известный, но незаменимый в начинавшейся электротехнической революции. Так во Владикавказском округе Терской области вырос промышленный комплекс полного цикла - от конца к началу его слагали металлургический завод во Владикавказе (с 1932 - "Электроцинк"), горно-обогатительный комбинат в Мизуре и пяток рудников во главе с Садоном. Был и четвёртый элемент - Нузал, на карте образующий с последними треугольник шириной километра три, в середину которого вписана заметная на кадре выше бельгийская электростанция. Здесь, в стороне от рудной пыли и суровых работяг, в которые шли фарсаглаги (крестьяне, на которых три клана уазданов всегда смотрели как на шудру), бельгийцы построили управленческий городок. Его совсем не привычные в русской архитектуре дома прекрасно видны из-за Ардона:
3.
Что чем было - увы, рунет молчит: только увидев указатель, все мчатся к часовне, не замечая всех этих зданий в упор, и даже о том, что они тут вообще есть, упоминание найти непросто. Вот это, скажем более всего напоминает школу, а точно были в Нузале ещё больница и контора рудников.
4.
Часть зданий явно моложе - "Алагир" давал России 2/3 свинца (то есть - половину пуль царской армии эпохи Первой Мировой) и весь цинк, так что сменивший его Садонский свинцово-цинковый комбинат Советы обновили в 1925-28 годах, ещё до Первых пятилеток.
5.
И мэтры конструктивизма не добрались в эту глушь, сталинский стиль - ещё не утвердился, а потому бельгийские и советские дома даже и строиться вполне могли по одним проектам.
6.
Вот разве что какой-нибудь Дом Специалистов (1938) гордо высится среди села:
7.
Ну а заброшенность пускай не удивляет - сказочно богатые по средневековым меркам руды индустриальная добыча вычерпала за полвека. Садон прошёл высшую точку своей истории в 1930-х, после чего появились новые рудники в соседних ущельях вроде Фиагдона или Верхнего Згида, а Мизур начал сдавать с конца 1970-х. В 1990-х ССЦК рухнул стремительно, а несколько попыток Уральской горно-металлургической компании его перезапустить оказались бесплодны. В 2021 закрыли и "Электроцинк" - по экологическим соображениям: без ресурсной базы в УГМК сочли, что выгоднее будет расширять Челябинский цинковый завод, который куда ближе к рудам. На плаву удержался Мизур, да и то лишь потому, что обрёл новую специализацию - Зарамагскую ГЭС, которую я тоже показывал в прошлой части. Садон, Згид или Нузал ужались, как на Крайнем Севере, с 3-4 тысяч до нескольких десятков жителей.
7а.
Помимо зданий, нашёлся парк с воротами в горском стиле:
8.
И маленьким шедевром в них:
8а.
В таком окружении и стоит она - Нузальская часовня, которую лишь навес отличает от типичного для гор что Балкарии, что Чечни пост-аланского мавзолея:
9.
После краха Алании православные храмы в этих горах строились ровно по той же конструкции - что крошечная часовенка в дигорской Фараскатте, что весьма внушительный ингушский Тхаба-Ерды. Скорее всего, дзоппадзом (мавзолеем) часовня была изначально, а святыней сделалась благодаря тому, кого похоронили в ней. И теперь среди всех горных храмов Кавказа она уникальна тем, что внутри сохранились фрески:
10.
На входе, однако, с вон тем мужчиной в красной рубашке (кадр выше) получился такой диалог:
-Здравствуйте! Можно посмотреть часовню?
-Здравствуйте. Конечно. Сейчас я вас сопровожу. Историю знаете?
-Ну, в общих чертах.
-Хорошо, хорошо... Вход бесплатный, но фото и видеосъёмка внутри категорически запрещена.
-Эээ... Полно же фотографий в интернете.
-Да, - смотритель масляно улыбнулся, как писали в старых книгах - осклабился, - раньше мы разрешали фотографировать без вспышки. Но многие посетители вели себя недостойно. Некоторые, - он понизил голос, будто сообщая что-то неприличное, - даже позволяли себе делать селфи! И наша епархия приняла решение любую съёмку в часовне запретить. А, и ещё... Мы собираем личные данные посетителей, вот пожалуйста впишите в тетрадку как вас зовут, откуда приехали и контактный телефон.
Паспорт он не проверял, поэтому вписал я всё с ошибками. Что же до съёмки, то... Было трудно, но я достал:
11.
И сама по себе эта роспись - феномен. С одной стороны, искусствоведы явно видят тут грузинскую школу, хотя и с некоторым налётом русской домонгольской, усматривая некие параллели с храмами аж Старой Ладоги. С другой - в нарисованных одеждах видны осетинские элементы, а среди святых выделяются Святой Георгий и Святой Евстафий, особо чтимые осетинами как заступник людей Уастырджи и покровитель дикой природы Астафи. Несколько грузинских надписей, в том числе "Руды золота и серебра имею в таком обилии, как вода", были сделаны поверх икон уже в 18 веке и также исчезли в последующие времена. Известно и имя художника - Бола Тлиаг, вроде бы тоже вполне осетинское. Мне нравится гипотеза, что часовню расписывал осетин, успевший пожить в Грузии и может быть в Византии, но стремившийся найти национальный стиль:
12.
А уж олени - настолько явный скифский мотив, насколько это возможно:
12а. фото Андрея Манчева
Другую сторону я смог заснять лишь в виде копии в музее - на ней изображены герои не Библии или житий, а вполне себе живые люди - вероятно, представители пяти стыр-мыггаг ("сильных фамилий"), наиболее влиятельных родов Алагира. Ну а главное - под часовней есть могила, и вскрыв её в 1946 году, учёные восстановили по черепу лицо - необычайно красивое и благородное:
13.
Молва веками считала Нузальскую часовню мавзолеем Давида-Сослана. Тут надо сказать, что всё первое тысячелетие нашей эры закавказские цари хоть и боялись алан как напасть, но по той же причине охотно с ними роднились. Сам Давид Строитель выдал за аланского царя свою дочь Русудан, а женой Георгия III и соответственно матерью царицы Тамары была аланская царевна Бурдухан, дочь Худдана. Вот только грузины вели летописи, а аланы - нет, и потому вся информация об этих браках неоднозначна: достаточно сказать, что основные сведения о происхождении Давида Сослана записал аж в 1748 году грузинский царевич-учёный Багратион Вахушти по источникам, не уцелевших до наших дней. В этой версии ещё в 11 веке в Магасе, в доме Царазонта, нашли приют родичи царевича Деметре из дома Багратионов, безуспешного боровшегося за власть с Багратом IV - мать Альда и сын Давид. За последнего аланский царь выдал дочь, ну а Давид Сослан, каким-то образом оказавшийся в Грузии, был их прямым потомком. Достоверно, что он воспитывался при дворе Георгия III его сестрой Русудан, был другом детства царицы Тамары и женился на ней после того, как помог разделаться с бывшим мужем - Юрием Русским, сыном Андрея Боголюбского, развод с которым не судом сопровождался, а войной. С Давидом Сосланом (умершим в 1207 году) брак Тамары оказался не в пример удачнее, да и сам он показал себя великолепным полководцем: покорил Ширван, отбил вторжение сельджуков и занял ряд понтийских городов, после взятия крестоносцами Константинополя ставших основой Трапезундской империи. В общем, был Давид Сослан такой мужчина, за которым даже царица Тамара могла почувствовать себя словно за каменной стеной, и во многом на его плечах держался Золотой век Грузии. В галуанах и ганахах Царазонта это помнили.
13а.
Но вероятнее, что всё же тут покоится не заступник Грузии, а её опасный враг - Ос-Багатар II. Звучное имя значит Воевода Асский: с лёгкой руки гуннов, когда-то прижавших аланов к горам, их военную знать называли багатары. Ну а Алания в своей истории прошла ровно те же фазы, что и Русь: в 9-10 веках сплотилась не без участия Хазарии и Византии, в 10-11 крестилась и расцвела как младший союзник последней, в 12 веке ушла вместе с ней в полосу упадка, и вот наконец в 1239 году её столицу, "Город Солнца" Магас, сожгли монголы. Потеряв огромную степь, которую прежде стерегли половцы, аланы вновь оказались прижаты к горам, и в 1277 году их последний равнинный оплот Дедяков сравнял с землёй ростовский князь Глеб Василькович. Конечно же, не просто так, а в интересах Золотой Орды, защиты от которой аланы взялись искать у Хулагидов - окопавшейся в Иране иной ветви наследников Чингисхана. И вот, видимо не без их интриг и с опорой на рудный Алагир, Ос-Багатар II, которого называют теперь последним царём Алании, решил как бы развернуть своё государство, отвоевав земли на плоскости не к северу от Кавказа, а к югу. С братом Передженом и полумифическим полководцем Цмитой Ос-Багатар повёл аланскую конницу за перевалы, и в 1292 году занял Гори. Который и провозгласил столицей: Новой Аланией должна была стать, помимо горных Иристона и Двалетии, грузинская Шида-Картли, Внутренняя Карталиния между Кавказом и Триалетским хребтом. Теперь сложно понять, сколь это было реально - оба народа тогда наперегонки летели в бездну мусульманского ига и внутренних междоусобиц, и грузины могли отбить Гори с той же вероятностью, что аланы - взять Тбилиси. В итоге вышел первый вариант: Ос-Багатар II погиб в 1306 году (по легенде - из-за предательства наложницы), Гори вернул Георгий V Блистательный, а горы на полтысячи лет стали единственным домом аланских потомков.
14.
Ну а Нузальская часовня, в зависимости от того, кто покоился в ней, построена на рубеже то ли 12-13, то ли 13-14 столетий. Высоко над Нузалом висит ещё и скальная крепость (кадр выше), своей планировкой напоминающая монастырь - под её панцирем спрятаны кельи. И, конечно, хочется представить себе альтернативный Кавказ, увешанный такими вот скитами, почти не доступными с грешной земли... но мы едем дальше.
15.
Следующая деревенька Бурон выделяется наличием какой-то да инфраструктуры. В частности - пары кафе, в одном из которых компания военных отмечала, видимо, благополучное возвращение. Зашли туда и мы, и бабушка с внучкой за буфетом встретили нас радушно, да и пирогами мы остались вполне довольны. Но вот когда пришло время идти - счёт оказался явно большим, чем ожидалась. Внучка, потупив глазки, невиннейшим тоном сказала, что это вот бутылка лимонада стоила 300 рублей... и ведь теперь не поспоришь! В целом, осетины - народ честный, но именно в таких местах совершенно забываешь о привычке держать ухо востро.
16.
Ныне в Буроне живёт около 300 человек, а в 1950-х числилось 1,7 тысяч - рудников тут не было, но многие ездили работать в Мизур и Садон. Две достопримечательности Бурона же видны на кадре выше. Слева с бугра глядит уже знакомый нам Афсати - бог леса, покровитель охотников и их добычи, и более всего удивителен этот памятник тем, что поставили его в 1975 году, когда ещё не расцвело пышным цветом ассианство:
16а.
А вот Рог Изобилия, в который упирается мост - последний в моей серии из Десяти символов Осетии, расставленных в 2020 году по горам энтузиастами из мастерской "Мах-Конд". По ним можно строить оглавление: в Куртатинском ущелье я видел Стеклянного барса, в Тагаурии - Букву Ӕ и Скифский Акинак и чуть поодаль Колесо Балсага; в Дигории - Стрелы Сослана и гигантский Фандыр (музыкальный инструмент) на пути в Галиат. Остались за кадром Танец с Кинжалами в Згиде, куда мы просто не доехали, Коста Хетагуров выше по ущелью, которого не заметили в упор и Скамья-Рог у въезда в Дигорию, в первый же год уничтоженная набегом вандалов. Этот рог - тоже у въезда: за мостом начинается Цейское ущелье.
17.
Теоретически, тут есть какие-то деревни - но очень мелкие и висящие высоко на горе. Глухая окраина, задний двор Алагирии, когда-то Цей был, видимо, охотничьими угодьями Царазонта, которые несли черепа добытых животных на далёкий дзуар (святилище) Реком. И память об этом, увы, не спасла от истребления горных лосей и кавказских зубров в эпоху Российской империи. А вот целебный воздух остался, и помня, что горцы тут лечились от чахотки, местный выходец-железнодорожник Бабу Зангиев построил деревянный дом и стал сдавать в нём комнаты. Дальше дело продолжили Советы: в 1930-х годах в Цейском ущелье появились первые альплагеря, в 1972 их дополнили горнолыжки, а туда зачастили барды с Юрием Визбором во главе. В 1980 году большая часть ущелья, кроме курорта и дороги к нему, вошли в состав существующего с 1967 году Северо-Осетинского заповедника. Словом, Цейское ущелье - это колыбель туризма в Осетии и одно из немногих её мест, знаменитых на всю страну ещё при Союзе. При всём том, ущелье небольшое - что-то около 13 километров по гладкой и пустой дороге, от Рога Изобилия взбирающейся на мучительно крутой подъём. Почти у начала ровного места - валун с изображением Сослана Дзугаева Иосифа Джугашвили Сталина на одной стороне и Коста Хетагурова на другой, куда как более заросшей. В местной трактовке оба - лучшие из осетин:
18.
И в общем дорога оставляет странное чувство. С одной стороны, ты понимаешь, что летишь на вертолётных высотах - за ветвями по левую руку то и дело разверзается узкая бездна, с края которой наверное дна не видать, а над верхушками деревьев показываются зубастые, необычайно крутые и скалистые горы. Но всё это - именно мелькает за деревьями: вблизи Цейское ущелье - это густой, непроходимый лес. На одном из валунов у обочины - Три слезы Бога, официальный символ ассианства:
18а.
Святыней которого и была наша цель. На последних километрах ущелья всё чаще мелькают турбазы (а вот поесть на них толком негде), за мостом через Цейдон с дороги пропадает асфальт, а сама она выводит к стрелке Цейдона и Сказдона у подножья незыблемой скалы Монах (2757м). Влево от этого кадра, на Сказдон, мы ещё доберёмся, а вот Цейдон справа так и остался в стороне. Быть может, зря - в верховьях речки, под горами Уилпата (4648м, север), Дубльпик (4580м, запад) и Чанчахи (4450м, юг) лежит весьма внушительный (длина 9 километров, площадь 9,7 км²) Цейский ледник, который называют ещё самым доступным на Северном Кавказе: он спускается до высоты 2,2 километра, а 5-километровая тропа к нему по силам даже детям. Впрочем, о том, что в горах расслабляться не стоит, напоминают по дороге странные руины наподобие бельгийских домов Нузала и Садона. На самом деле это всё, что осталось от альплагеря "Медик" (1937), в 1953 году погребённого под селевым потоком вместе с девятью людьми.
19.
Ну а развилку от мостика до мостика хитро опоясывает тропа, пересекающая на левом берегу Цейдона святилище Реком. Осетины, культурно отдыхавшие на одной из турбаз, пояснили, что мужчинам лучше туда заходить сверху, а женщинам - снизу, тем более им в основную часть святилища нельзя. На её нижнем краю мы с Наташей и договорились встретиться - благо, с обеих сторон граница обозначена доходчиво. Сверху, только перейти Сказдон, тропа идёт высоким берегом Цейдона:
20.
Почему свят Реком, когда он появился и что значит само его название - нет ни фактов, ни легенд. Ближайшая гласит о Батрадзе (Бетрозе), сильнейшем воине всех времён, сыне местной царевны-лягушки из племени водяных людей Бицента, которую носил за пазухой Хамыц, брат-близнец прародителя нартов Урызмага. Батрадз родился из его спины и был закалён небесным кузнецом Курдалагоном в пламени из угля зальских змей (драконов) и молоке волчицы, и от того его кожа превратилась в булат. Жил он то на небесах, то в море, а на земле появлялась лишь тогда, когда нарты не справлялись сами - ибо был он настолько сильнее всех нартов, что мог разметать их по свету, просто случайно чихнув. Более того, рождённый парадоксально, не по воле единого бога Хуацао, Бетроз считался бессмертным, ибо и жизнь его Господь не мог забрать. В своих подвигах и защите людей и нартов он в итоге бросил вызов богам и чуть не устроил геноцид на небе, убив сыновей самих Уастырджи и Уациллы... Хуацао пытался остановить его мешочком, что тяжелее, чем вся Земля; нитью, что длиннее, чем все корни растений, и наконец - взорвал над ним сверхновую: по крайней мере в астрофизике когда солнце за день испускает больше света, чем за всю свою историю - это называется так. Если нарта Сослана Курдалагон закалил, держа за колени, по которым в итоге проехалось разумное Колеса Балсага, то Бетроза кузнец держал, гм, наподобие петрушки. Неуязвимый снаружи, от такого жара герой сгорел изнутри, ну а Господь, видя финал, лишь пролил на Землю три скупые слезы. Там, куда они упали, и появились три святилища - Реком, Сидан (Мыкалгабырта) и Таранджелоз. Наука теперь отождествляет их всё с теми же древнеарийскими кастами: дзуары воинов, мудрецов и тружеников соответственно.
21.
Кому был посвящён Реком - также неведомо: сейчас, просто как подобное с подобным по статусу, его считают конечно святилищем Уастырджи, но самая красивая гипотеза возводит его название к Аресу, скифскому богу войны, который застолбил себе плацдарм и на Олимпе: изначальное Ареком значило примерно Аресово ущелье или даже Аресово лезвие. Впрочем, скифскую эпоху Реком не застал: как считается, ледники из двух ущелий смыкались тогда у подножья Монаха. Но за свою историю он не единожды горел, отстраивался примерно по мотивам предыдущего, и вероятно - на новых местах. На своём теперешнем месте Реком стоит с 14-15 столетий, когда аланы окончательно освоились в горах и стали забывать о том, что где-то далеко есть плоскость. Даже реликвией его, при Советах попавшей в музей Алагира и сгинувшей в оккупацию, считались доспехи Ос-Багатара... Последний раз Реком горел в 1995 году, но его допожарный вид, минимально отличный от нынешнего, во Владикавказе любовно воссоздан в музее:
22.
Предания гласили, что Реком построен из того дерева, что не гниёт и почти не горит. Возможно, это относилось к позапрошлому зданию, разрушенному каким-нибудь селем - под эти свойства на Кавказе подходил лишь тис, леса которого уже несколько веков как исчезли. Но есть и другие чудо-деревья: нынешний Реком в сердце Кавказа отстроили в том же 1995 году из сибирской лиственницы. И это действительно уникальный памятник российского деревянного зодчества - не церковь, не мечеть и даже не дацан, но храм иной религии. При взгляде на его архитектуру, тем более вписанную в совершенно норвежский пейзаж, невольно начинаешь верить, что Асгард - и правда страна асов, чьи вожди Один и Тор в годы Великого Переселения народов добрались до Скандинавии.
23.
Главное украшение Рекома - байраги, "драконьи" выступы по бокам, украшенные фигурками птиц. Последних нет на старых рисунках и фото - но о том, что когда-то они были, помнили дзуаралаги (храните святилищ), сказители и старики. Что за птицы тут должны быть - учёные долго спорили, сойдясь на том, что это либо ястребы (тотем Батрадза), либо соколы (так как ещё одна версия названия - Уариком, то есть Соколиное ущелье). Ну, и немного фениксы - воссоздавая дзуар из пепла, осетины вернули их на свои места. А я лишь на фото заметил, что у каждого байрага - свой узор:
23а.
Над дверью - кресты необычных форм, возможно пережившие пожар вместе с её обшивкой. Они же - на символе "Три слезы Бога": каждое из святилищ обозначалось своим крестом, и тут верхний относится к Сидану, а правый - к Таранджелосу. Ну а у Рекома - самый сложный крест, который в описаниях дзуаров называют почему-то "двусторонней свастикой".
24а.
Запертое здание окружает поляна в форме лестницы - кувандон (святое место) куда обширнее своего основного дзуара. Каменные стены остались, вероятно, от паломничьих домов, так как праздники тут длились долго:
24.
Вокруг - Симд-Фаз, то есть Поляна Танца. Самый известный осетинский танец - массовый круговой симд, сложность которого измерялась этажностью: иногда его танцевали вот так!
25а.
Но только на Рекоме умели Трёхэтажный Симд - кажется, самое сложное действо во всей хореографии Кавказа. Ещё - трижды подкидывали всем народом быка, прежде чем принести в его жертву. Увы, секрет священного танца позабылся при Советах, да и Симд-Фаз завались камнями и лесом заросла.
25.
Отсюда же открылся вид на Сказку - так называется вон тот ледник, однако сказочная красота не при чём - в основе тут осетинское слово. Приглядевшись в ультразум, я обрадовался - несмотря на погоду, канатная дорога Сказского ущелья везла людей на Зелёный холм:
26.
Ниже по тропе - ещё пара небольших дзуаров:
27.
В том числе Девичье святилище: в отличие от основного дузара, который мужчины трижды обходят по часовой стрелке, этот женщины обходят против часовой и в конце шепчут желание в оконце. В идеале - босиком, и по крайней мере именно так на большие праздники к Рекому идут с тремя пирогами паломники.
28.
Пока Наташа ждала меня, к одному дзуаров подошли двое мужчин, налили в рог алутон (осетинское безалкогольное пиво), воздели с какой-то молитвой, и выпив, собрали поднесённые кувандону монетки. Я застал только группу с гидессой и даже кое-что почерпнул от неё, хотя в целом исчерпывающее описание Рекома приводится на сайте "Цея".
28а.
Тот дзуар, что на двух прошлых кадрах, сверкает новизной. Судя по всему, он и был обновлён недавно, а брёвна старого святилища заботливо сложили чуть поодаль:
29.
Но с какой стороны не зайди на Реком, а от входов святилища нет и километра до конца дороги - альплагеря "Цей", одного из старейших в Советском Союзе. Он начинался в 1934 году как "Родина" под руководством Франца-Йозефа Зауберера, австрийского альпиниста и коммуниста. Первым он проникся в родном Инсбруке, вторым - на металлургическом заводе в Вене, в 1926 году переехал в Харьков, а в 1931 участвовал в первом в истории восхождении на тянь-шаньский Хан-Тенгри. На Кавказе Зауберер занимался организацией альплагерей, но в 1937 сделался врагом народа, год спустя был выслан (в порядке обмена) из СССР и в 1944 погиб под американскими бомбами в Вене.
30.
Ну а прославил Цейское ущелье Юрий Визбор, зачастивший сюда под конец жизни. Последней его песней стал "Цейский вальс", написанный в 1984 году, между реабилитацией от инфаркта и смертью от рака. С таким завещанием сюда, следом за альпинистами, потянулись барды, и даже название своим, поначалу неофициальным (так-то лагерь с 1960 года был "Торпедо") "Цей" обязан им.
31.
Мне, как всегда, исторический тлен фотографировать интереснее опрятной современности. Всё же постройки с этих кадров помнят Визбора, а иные, быть может, и Зауберера:
32.
Но не стоит считать Цей обителью разрухи. Теперь тут полно людей, а за соснами поблёскивают новые корпуса да ждёт гостей какое-то подобие ресторана.
33.
Более того, среди цейских гостей далеко не все - постояльцы. Пройдя лагерь насквозь, мы вышли к канатной дороге:
34.
Построенной в 2002 году, внезапно, отечественным производителем: единственный в бывшем СССР завод таких машин работает с 1963 года в Самаре. Первым его "изделием" стала канатка на Чегете, но теперь, судя по отсутствию новых объектов после 2022 года, есть опасения, что отечественного тут было не сильно больше, чем в "Суперджете".
34а.
Впрочем, зачем об этом думать среди величественных гор? Поехали-ка лучше в Сказку!
35.
Параллельно тянутся опоры ещё советской однокресельной канатки (по разным данным 1980 или 1986), но у неё - откровенно заброшенный вид. Как и у гостиницы "Горянка" в ущелье Цейдона, от которой начинается тропа к леднику. Вскоре Цейдон скрывает широкая спина Монаха:
36.
Вот и опять между сосен открылась картина:
Путь к небесам, что стенами из камня зажат,
Здесь на рассвет золотые взирают вершины,
И ледники, как замерзшее небо, лежат.
37.
Под креслами проплывают цветы и хлещет Сказдон, текущий почти диагонально:
38.
Цей считается чуть ли не самым солнечным в России горным курортом - в среднем 2256 часов в году. Ну а я, видя такие рекорды, уже заранее знаю - меня ждут дождь или туман:
39.
Склоны щерятся пушками - и это отнюдь не повышенные меры безопасности в связи с сами-знаете-чем. Хотя крупнокалиберная зенитки КС-19, выпускавшиеся в 1947-57 годах в Ленинграде и Воткинске (в сумме 10 160 единиц) до сих пор стоят на вооружении Ирана, Египта, Алжира, в российских горах такими спускают лавины:
40.
Весь подъём - минут 15, и какое же наслаждение - парить! Длина канатки, напрочь лишённой каких бы то ни было архитектурных излишеств - чуть более 1,5 километров, а поднимает она с 1930 до 2380 метров. Ещё метров 200-300 наверх (и около 800 горизонтально) нужно пройти по тропе:
41.
Только вот на кадре выше я заснял редкий просвет, а в основном мы шли наверх вот по такой погоде. Если в Дигории нам повстречались жрецы Культа Воды, то эта встречная группа - явно из Культа Огня:
42.
Зубастые вершины вокруг величественны даже на фоне всего остального Кавказа. Ну и чтоб был ясен масштаб - небольшой ледник стекает с горы Лагау (4134м).
43.
У окрестных хребтов - наредкость агрессивные силуэты.
Бивни чёрных скал
И пещер тупой оскал
Человек
Среди гор ничтожно мал, -
Песня отнюдь не альпинистской группы тут звучит как нельзя более уместно. Ну а ещё - понятно, как рождались предания о злых великанах уаигах:
44.
В конце тропы - остатки ещё какого-то механизма, то ли недостроенной канатки, то ли заброшенного бугеля:
45.
Ещё немного - и мы вышли на вал из отложений ледника, в последний век отступившего выше в горы:
46.
Сказский ледник небольшой, раза в три меньше Цейского и раз в 10 - лежащего по ту сторону хребта Караугома. По чёрным камням к нему и не особо подойдёшь без подготовки:
47.
А водопад на склоне выглядел тревожно - и разглядел я его не сразу, издали приняв за снежник, и потом не мог отделаться от мысли, что так начинается сель.
48.
Ненадолго вышло Солнце, озарив хребет по ту сторону цирка - в первую очередь Адайхох (4408), главную вершину Цейского ущелья:
49.
Скала Монах кажется её аватаром - всё это один гребень, спускающий меж двух речек:
50.
Добавляло величия то, что приехав на довольно людную площадку у станции, на верхотуре мы оказались одни: канатка работает до 16:00, и народ явно не хотел спускаться с Зелёного холма пешком. Мы успели на спуск минут за 10 до последней посадки, а дальше промокли насквозь под опять налетевшим дождём. И всё же Цей остался одним из главных впечатлений поездки.
Если ж уйдем, то уйдем обязательно с верой,
С верой, что вслед нам помолится старый Монах.
51.
Чуть дальше Транскам и Военно-Осетинская дорога раздаиваются, и в следующей части поедем к последним аулам.
АЛАНИЯ-2023
Обзор поездки и оглавление серии.
Алания. История, культура, религия осетин.
Моздок и Беслан (2021).
Республика Северная Осетия - Алания
Владикавказ. История, колорит, трамваи.
Владикавказ. Вдоль Терека
Владикавказ. Проспект Мира.
Владикавказ. Центр.
Владикавказ. Вокзал, "Электроцинк", окраины.
Владикавказ. Проспект Коста.
Равнинная Осетия. Ардон, Дигора, Чикола, Эльхотово.
Куртатинское ущелье. Кадаргаван и Дзивгис.
Куртатинское ущелье. Верхний Фиагдон, Цмити и верховья.
Тагаурия. Мидаграбинские водопады и Даргавс.
Тагаурия. Кармадон и Гизельдон.
Транскам. Алагир.
Транскам (Военно-Осетинская дорога). Мизур и Садон.
Транскам (Военно-Осетинская дорога). Нузал и Цейское ущелье.
Транскам и Военно-Осетинская дорога. Нар и Лисри. Дигория. Задалеск и Донифарс.
Дигория. Стур-Дигора и Тапан-Дигора.
Дигория. Уаллагком и праздник в Галиате.
Южная Осетия - Государство Алания
Общий колорит и дорога через Джаву.
Цхинвал (Чреба). История и колорит.
Цхинвал (Чреба). Еврейский квартал.
Окрестности Цхинвала.
Дорога в Ленингор. Ирыкау (Эредви), Икорта, Армази.
Ленингор (Ахалгори).
Урстуалгом. Ущелье Белых Туальцев.
Военно-Грузинская дорога
До Верхнего Ларса с заездом в Ингушетию.
Хевия. Степанцминда (Казбеги) и Гергети.
Хевия. Сно и Сиони.
Хевия. Трусовское ущелье (Тырсгом).
Крестовый перевал и Гудаури.
...ну и дальше большой-большой цикл про Грузию.