Моя философия. Синопсис. - 31
Моя философия. Синопсис. - ( 1), ( 2), ( 3), ( 4), ( 5), ( 6), ( 7), ( 8), ( 9), ( 10), ( 11), ( 12), ( 13), ( 14), ( 15), ( 16), ( 17), ( 18), ( 19), ( 20), ( 21), ( 22), ( 23), ( 24), ( 25), ( 26), ( 27), ( 28), ( 29), ( 30).
Итак, в целом мне удалось сформулировать основные аспекты моей философии. Чего не хватает? Ну, во-первых, некоторые разделы и аспекты моей философии, конечно, все же требуют более детальной проработки. Я очень много внимания уделил гносеологии - и не только потому, что этот раздел философии и сам по себе очень важен и сложен (особенно после Канта), но и потому, что именно здесь - благодаря усилиям англичан, погрузивших всю европейскую философию в «безумие солипсизма» - в философии после Канта возникли наибольшие проблемы. И мне удалось ясно показать, как и почему возможно познание объективного мира (который - таки да - существует), и именно из гносеологии я исходил в своих подходах к другим философским проблемам. Очень много внимания я уделил вопросу о природе пространства-времени - опять же, прежде всего, как проблеме гносеологической. Поэтому гносеология сейчас является наиболее хорошо проработанным разделом моей философии - с остальными дело обстоит несколько хуже.
Во-вторых, в моей философии я пока не затрагивал проблемы этики, поведения человека, права, политики и государства. А это, конечно, важнейшие проблемы философии. Но опять же, в условиях, когда европейская философия погрузилась в «безумие солипсизма», сначала нужно было решить проблемы гносеологии и онтологии - без этого говорить о чем-то дальше бессмысленно. Ведь Кант сначала написал свою «Критику чистого разума», и только после этого - «Критику практического разума». И говорить о том, почему «новая этика», которую сейчас англосаксы и жиды насаждают по всему миру, не является этикой, или почему пропаганда гомосексуализма - этой традиционной британской «духовной ценности» и этой их традиционной «скрепы» - не имеет никакого отношения к «свободе», «правам человека» и «гуманизму», было бы бессмысленно, не имея ответов на более фундаментальные философские проблемы. А в России делать это тем более бессмысленно - у нас тут до сих пор призраки Маркса, Энгельса и присущего им Гегеля бродят, с тенью Платона под ручку. В России до сих пор нет качественного русского перевода «Метафизики» Аристотеля (с качественными комментариями) - о чем тут говорить? В стране, где нет хорошего издания даже Аристотеля - никакая серьезная философия невозможна в принципе (европейцы, я напомню, во времена схоластики несколько веков штудировали Аристотеля, и Аристотель им мозги таки поставил на место - так что дальше они смогли уже двигаться самостоятельно, создав европейскую науку и всю свою блистательную и могущественную Западную Цивилизацию).
Кроме того, наверное, имело бы смысл вынести мою критику других философов (включая Аристотеля и Канта) в отдельный раздел. Или даже отдельную книгу, что-то вроде «История европейской философии» или «Критика европейской философии, от греков до наших дней». Показав, где и в чем философы до меня допустили ошибки, а в чем они были правы. Впрочем, это отдельный труд, и труд очень серьезный - этим нужно заниматься постоянно, а не на досуге, как я.
Наконец, в-третьих, форма изложения. Да, я согласен. Постоянный переход от одной темы к другой, перемежаемые критикой других философов, снова возвращение к тем же темам. Но я предупреждал. Я предупреждал, что я не столько излагаю уже готовую философию, сколько пытаюсь более детально изложить мой философский замысел. И при изложении моей философии мне пришлось разрешать множество отдельных проблем, а потому мои «философские заметки» скорее напоминают «заметки на полях» (главным образом, для меня самого), нежели строгое и последовательное изложение уже ясно сформулированных философских взглядов для посторонних читателей.
Но, тем не менее, в целом свой философский замысел мне удалось реализовать. И поэтому я «на радостях» решил «подвести итоги» - то есть окинуть взором все, что я написал ранее, и свести эти тексты в одну часть. Хотя лучше бы я этого не делал.
17. Моя философия. Трансцендентальный тринитарный реализм (80 постов): (1), (2), (3), (4), (5), (6), (7), (8), (9), (10), (11), (12), (13), (14), (15), (16), (17), (18), (19), (20), (21), (22), (23), (24), (25), (26), (27), (28), (29), (30), (31), (32), (33), (34), (35), (36), (37), (38), (39), (40), (41), (42), (43), (44), (45), (46), (47), (48), (49), (50), (51), (52), (53), (54), (55), (56), (57), (58), (59), (60), (61), (62), (62), (63), (64), (65), (66), (67), (68), (69), (70), (71), (72), (73), (74), (75), (76), (77), (78), (79), (80).
Эта часть, повторюсь, задумывалась как некое «подведение итогов», то есть как тот же синопсис - чтобы свести вместе все мои тексты по философии, и при необходимости можно было бы легко отыскать то, что я написал ранее по какой-либо проблеме. Но в результате я, как это у меня водится, несколько увлекся, и в какой-то момент вместо «подведения итогов» начал прорабатывать отдельные разделы моей философии. Что в результате вылилось вот в такое количество постов. Но пусть будет. Отдельные части изложены очень неплохо - можно их прямо вставлять уже в качестве частей более последовательного по форме изложения моей философии. Хотя последовательное изложение, конечно, нужно начинать не с гносеологии и критики Канта (как я фактически это сделал), а с метафизики и критики Аристотеля, разбив это изложение на разделы - как я это сделал ниже.
(1), (2), (3), (4), (5), (6), (7) - В первых семи постах я еще вполне следую своему плану, делая обзор первых частей изложения моей философии. Но уже в ( 7) части я углубляюсь в более основательную критику метафизики Аристотеля, привожу его цитаты (которые ранее я не приводил) - с тем, чтобы показать ошибочность учения Аристотеля в том, что в единичных вещах в материю «воплощена» некая форма, которая может существовать как-то отдельно от вещей («пережиток» платонизма в философии Аристотеля).
В действительности, в единичных вещах - согласно моей метафизике - «воплощено» в материи само Бытие. В каждой единичной вещи «присутствует» само Бытие (что делает вещь «причастной Бытию», делает ее сущей вещью). Но «от Бытия» в вещах - только единство вещи, так как Бытие и есть Единство, и именно Бытие придает единство всем единичным вещам и миру в целом. И БОЛЬШЕ НИЧЕГО. Что же касается формы, то они возникают уже в сущем мире, совершенно естественным путем - в результате естественных физических, химических и биологических процессов. Возникают как единичные формы единичных вещей, и при этом - как формы пространственно-временные. И таки да - выступают в качестве способа организации материи вещи в некое единство. Никаких других форм не существует.
(8), (9), (10), (11), (12), (13), (14), (15) - здесь меня понесло еще дальше, и я продолжил критику Аристотеля. В частности, рассмотрел учение Аристотеля о возможном (потенциальном) бытии - которое в философии Аристотеля играет важную роль для обоснования учения о формах. Коснулся категорий возможного-действительного-необходимого и других категорий. И сказал «гуд-бай» аристотелевскому космическому богу (Нусу), который у Аристотеля несет всю ответственность за «производство» форм для вещей. Нет никакого бога - есть Бытие. Лишенное всякой мысли и столь же безличное, как и Материя. Однако именно Бытие придает Ratio нашему миру, но вовсе не через формы, а только и исключительно через свое Единство. В этом состоит его Ratio - в его Единстве. И никакого другого «разума» (помимо человеческого) в нашем мире нет (а личностный Бог, если Он существует, находится настолько за пределами нашего мира, что о Его мыслях и замыслах нам знать ничего не дано - и не надо впутывать Бога туда, где без Него вполне можно обойтись). В целом же изложено очень неплохо, я считаю - очень основательная критика Аристотеля, которая дает вполне обоснованный выход на мою метафизику.
(16), (17), (18), (19), - но и на этом я не успокоился и продолжил критику Аристотеля. Я решил в этом «подведении итогов» устранить все ошибки, допущенные Аристотелем (ранее я касался только некоторых, наиболее грубых, его ошибок) - чтобы, очистив философию Аристотеля от этих ошибок, уже смело использовать метафизику Аристотеля во всем ее блеске в разделах I. Метафизика и IV. Онтологическая структура вещей, - уже не опасаясь невольно повторить эти ошибки. И, прежде всего, конечно, «окончательно закрыть вопрос» с учением Аристотеля о формах, существующих отдельно от вещей (ранее я этот вопрос уже рассматривал, но совсем коротко). Эта ошибка прошла почти через всю историю философии, так что даже и сегодня можно встретить отголоски этой проблемы - поэтому она стоит того, чтобы уделить ей несколько больше внимания.
Откуда, вообще говоря, - сначала у Платона, а потом у Аристотеля, - взялась эта мысль, что если мы находим в нашем мире множество «вещей одного рода», то у этих единичных вещей должен быть какой-то общий для них «прообраз» (эйдос или форма), который каким-то образом в виде мыслимой «идеи» существует как-то отдельно от всех этих вещей? Из трех обстоятельств. Первое заключается в том, что в нашем мире мы действительно находим вещи, которые существуют во множестве, но которые при этом явно имеют одну и ту же природу. Человек, например. Виды животных и растений. Планеты и звезды. Молекулы и частицы. Последние - не просто «схожи» и имеют одну природу, а во всем тождественны и идентичны друг другу, так что мы даже не может отличить одну частицу от другой (только по их расположению в пространстве-времени).
Второе обстоятельство состоит в том, что все подобные вещи мы мыслим и называем одним «родовым» понятием: так, говоря «лошадь», мы имеем в виду всех живых существ из рода лошадей, которые все обладают общей для них природой, отличной от природы других животных.
А третье обстоятельство состоит в том, что человек в своем производстве вещей или творчестве сначала создает некий «замысел» своего произведения в своей голове, а потом воплощает его в материю: так, скульптор сначала придумывает свою скульптуру, а потом он может реализовать этот замысел во мраморе во множестве копий; так, горшечник может сделать множество горшков из глины по одному образцу; так, сначала инженеры создают замысел автомобиля, а потом этот инженерный замысел реализуется в производстве множества почти идентичных машин.
И поэтому мысль, что примерно таким же образом какой-нибудь ловкий демиург создает вещи в нашем мире - производя их по какому-то одному «идеальному образцу» через воплощение этого «образца» в материю - несомненно, выглядит очень привлекательно. Настолько привлекательно, что впоследствии эта мысль стала центральной для многих греков, она стала вполне гармоничной частью учения не только Аристотеля, но и неоплатоников, потом - когда католики превратили в этого демиурга христианского Бога-Творца - она стала важнейшей частью учения католических схоластов, и споры о том, как существуют эти «универсалии», сотрясали всю Европу несколько столетий. И даже в более поздней западной философии «природа универсалий» занимала умы многих философов.
Эта мысль, как кажется, «многое объясняет». И не только существование множества животных одного вида и рода (включая человека), но и как и почему мы можем познавать «сущность вещей». То есть этот взгляд давал ответы на многие ключевые вопросы онтологии и гносеологии.
Но, увы, Аристотель ошибся. Платон его обманул и ввел в заблуждение. И поэтому все эти многовековые споры в западной философии вокруг «универсалий» не стоили и выеденного яйца. Это пример одной из самых заманчивых философских иллюзий, одной из самых серьезных ошибок в философии, которая вводила в заблуждение множество далеко не глупых умов на протяжении столетий. И с этой наиболее грубой ошибкой Аристотеля, - которую он допустил, отнесясь не слишком критически к сказкам и болтовне «божественного Платона», - философия должна покончить раз и навсегда.